Призрак Миноса

– Так, не знаешь кого-нибудь из пропавших?

– Один вроде наемным рабочим со склада подвязывался, – торговец поморщился, но затем улыбнулся, – воняло от него знатно да и манерами был обделен. Зато постоянно покупал у меня вино. Его редко когда трезвым видели. Даже за работой.

– Так быть может он просто в море свалился? – хмыкнул я, тут же вспомнив Флегонта. – Обычный случай.

Хозяин лавки помрачнел:

– Нашли его на обочине к западу отсюда. Изодранного в клочья и всего в крови, б-р-р, – торговца передернуло.

Краем глаза я уловил, как побледнел Иринеос.

– К западу у обочины? А где именно?

Торговец указал пальцем на грунтовую дорогу.

– Пара стадий туда. Там тропа есть, в горы ведет, а напротив бухта маленькая, рыбу еще любят местные на лодках там ловить.

– Надо будет взглянуть, – подмигнул я, – мой кошелек изрядно поистрепался, а тут такой прекрасный случай его пополнить.

– Ну-ну, – хмыкнул в бороду торгаш, – удачи. Я бы тоже не против поднять деньжат, да шкура своя еще дороже.

– Ничего, она у меня толстая. Что-нибудь еще?

– Слышал, пастух одного из дорийцев исчез недавно.

– Что, тоже разорванным нашли?

– Н-е-е-т, – торговец развел руками, – этот словно в тартар провалился.

– Вот, как… – я задумчиво покусал губу, – а где и когда?

– Эт тебе лучше у хозяина его спросить, – пожал плечами он, – с пастухом этим я шибко не пересекался.

– Ясно. Где его найти?

Он снова показал пальцем на дорогу, ведущую на запад:

– Четыре стадия туда. На северо-западе будет виноградник. Большой такой, не пропустишь. Только кого попало туда не пускают.

– Ничего, – улыбнулся я и похлопал по кошельку, – драхмы открывают любые ворота.

– О, сразу видно делового человека, – хрипло засмеялся бородач и потер шершавые руки, – так что насчет амфоры винца?

– В другой раз.

Я чуть не расхохотался на всю гавань, когда увидел, как вытянулось лицо этого типа. Теперь оно напоминало огурец. Очень волосатый, переспелый огурец. С глазками.

– А… э… а… – он аж задохнулся от возмущения.

– За «поглядеть» денег не берут, – я подмигнул, – но, быть может, я еще зайду.

Хорошее настроение хозяина лавки как ветром сдуло. Трясущимися руками он ухватил амфору с вином. В зрачках вспыхнул нехороший огонек. Я видел, что он жаждет опустить глиняный сосуд мне на голову, но внушительные размеры моего тела и присутствие свидетелей остужали пыл.

«Хех, забавно. За сегодняшний день я довел до бешенства уже двух торговцев!».

Окинув его на прощание презрительным взглядом, я кивнул Иринеосу, и тот послушно засеменил следом.

– Это, – осторожно начал он, – а почему ты не отблагодарил его, господин?

– За что? – удивился я.

– За… за сведения.

– А должен был?

– Ну… это… господину Флегонту же дали пару монет, – Иринеос покраснел, – вот я и подумал, что… это… было бы справедливо.

– Пф, зато не практично, – фыркнул я, – Флегонту следовало помочь раскрыть рот, а этого торгаша за язык никто не тянул. Не вижу смысла платить.

– Как бы не удумал чего против тебя со злобы, – с опаской обернулся юнец через плечо.

Я проследил за его взором. Торговец дешевым вином продолжал испепелять нас очами из-под нахмуренных бровей.

– Это уже его проблемы, – я остановился и достал несколько оболов, – так, пора тебе отрабатывать свои деньги. Вот, купи немного еды в дорогу. Если что, я люблю бобы. Попробуй их все-таки найти в этом захолустье. Но мяса тоже можно. Особенно себе возьми. Путь предстоит неблизкий. Шагать по жаре не самое большое удовольствие. Бурдюки с водой тоже не помешают.

Иринеос выпучил на меня глаза:

– Мы пойдем пешком?

Я вскинул брови:

– А что тебя смущает?

– Ну… это… мы могли бы взять лошадь, господин, – неуверенно предложил он.

– Легко считать чужие деньги, – хмыкнул я.

Иринеос залился краской. Это происходило настолько часто, что начинало забавлять.

– Я и не думал о… – начал было он, но я резко перебил.

– Лошадь меня не выдержит. Иди за чем велел.

***

Крит встречал нас жарким полуденным солнцем. Воздух раскалился настолько, что свежий ветер с моря приносил лишь небольшое облегчение. Дорожная пыль, взбиваемая сапогами и сандалиями, не добавляла настроения. Правда, я шел налегке, вручив основную поклажу Иринеосу. Тот нес тюк с едой и бурдюк с водой, при этом пыхтел, словно мул и обливался потом. Ничего, пусть отрабатывает. Зря я ему платить собираюсь что ли? Тем более мне и самому было неудобно в этих проклятых штанах. Опять все начинало преть. Ну, преимущества варварской одежды это все равно не отменяло. Например, она не позволяла целой туче кровососущих слепней укусить тебя за жопу.

По правую руку раскинулись просторы Эгейского моря. Вода ярко переливалась в свете дня. Поверхность шла рябью, а прибрежный песок с тихим рокотом омывали вялые волны. Слева виднелись высокие холмы. Дальше впереди они становились более пологими. Как раз где-то там, по словам того торгаша, и нашли тело наемного рабочего из гавани. Я не рассчитывал что-либо обнаружить. Стража и толпа зевак наверняка все уже вытоптали. Но для отправной точки очередных приключений вполне себе сгодится.

Чтобы скоротать время, я закинул в рот горсть бобов, которые удалось-таки найти, и начал неспешно нажевывать. Обожаю бобы. Правда те, что купил Иринеос, оказались немного суховатыми, но ничего. Достаточно запить водой. Что я и сделал, смачно отхлебнув из бурдюка на поясе.

– Не устал? – подначил я спутника.

– Нет, – пропыхтел он, – пока нет, господин.

– Замечательно, – я проглотил бобы и убрал бурдюк, – скоро придем на место.

– А у тебя есть оружие, господин? – вдруг поинтересовался юнец.

– Есть.

Тот изумленно осмотрел меня с ног до головы и, не заметив ни клинка, ни кинжала, ошалело выдавил:

– А… это… а где оно?

– Дома оставил.

От меня не укрылось, как Иринеос вздрогнул и чуть не выронил вещи прямо на грунт.

– Но… это… – залепетал он, – что если мы наткнемся на разбойников или… или… того, кто повинен в этих жутких делах?

Я хмыкнул и демонстративно сжал ладони в кулаки:

– Разберусь голыми руками.

– А если их будет много?

– Тактически отступим.

Лицо юнца резко вытянулось:

– Но…

– Помнишь, что я говорил насчет геройства?

– Помню, господин, – прошептал он.

– Н-у-у… вот. Я – не герой.

Иренеос сильно побледнел, его лицо буквально залоснилось от пота, а в глазах я увидел искру сожаления. Юнец уже явно мечтал скорее получить причитавшиеся деньги и вернуться обратно в Аттику.

Мысленно усмехнувшись, я вернулся к созерцанию местности. До участка обочины, где нашли истерзанный труп, оставалось всего ничего.

Холмы стали пологими. От главной дороги на север уходила небольшая тропа и терялась среди возвышенностей. Низкая трава вяло покачивалась под ветерком. Сами водные просторы продолжали переливаться в дневном свете и слепить взор. Тем не менее мне удалось заметить в бухте несколько рыбацких лодок, вышедших на промысел.

«Кажется, то самое место».

Тракт уходил дальше на запад вдоль берега. Путников в сей жаркий час было не слишком много. Несколько пеших кларотов да парочка телег со всевозможной утварью. Иногда я ловил на себе холодный взгляд местных. Точнее, он предназначался моим штанам. Жаль, что взгляд не способен приносить прохладу. В остальном же до нашей «процессии» никому не было дело.

«Вот и славно».

Я остановился на перекрестке двух дорог. Тропа, шедшая в холмы, выглядела унылой и пустынной. Ветер слабо играл моими волосами. В низкой траве завели трель кузнечики. Иринеос остановился чуть поодаль, пытаясь отдышаться.

– Можешь сесть, а то рухнешь еще, – разрешил я и посмотрел под ноги, – все равно здесь уже все затоптали.

Юноша послушался незамедлительно. С искренним облегчением он опустился на землю и уложил поклажу перед собой. Вытер пот с лица, блаженно выдохнул.

Я же присел на корточки и внимательно осмотрел землю. Да, находили тут знатно. На грунте остались следы от крепид. Явно стражников. Трава оказалась примятой, будто на ней лежало нечто тяжелое. Некоторые стебли были сломаны. Причем не только в этом месте, но и чуть поодаль.

«Убийца постарался? Или местные зеваки? Хм…».

Я внимательней всмотрелся в грунт, но ничего толком разглядеть не удалось. Слишком много следов. Уже изрядно все тут истоптали. Но целую горсть засохших бурых пятен я увидел.

«Точно, то самое место… хм…».

Я поднял голову и огляделся.

«Местность открытая… значит, убийца не мог подкрасться незамеченным. Если только не атаковал со спины… Или жертва была вусмерть пьяная. Любопытно-любопытно…».

Проведя пальцами по земле, поднес ладонь к лицу и принюхался. Среди «благоухания» ароматов пыли, козьего навоза и немытых ног я отчетливо уловил приятный запах свежей травы и полевых цветов.

«Кто-то из дорийских стражников надушился что ли? Вот это весело! Или здесь был кто-то еще?».

Громкий стук копыт резко прервал мои размышления. Я вскинул голову и увидел, как по основной дороге с запада приближается всадник. Пронзительный взгляд из-под коринфского шлема сразу заметил мои кожаные штаны. В карих зрачках промелькнул огонек презрения. Белый линоторакс и такого же цвета набедренные щитки ярко сверкали в лучах солнца. Я аж прищурился. На поясе воина блестел отполированный ксифос[1]. Я поднялся, и в этот момент всадник натянул поводья, резко останавливая черного скакуна.

– Ты что тут делаешь, варвар? – грозно поинтересовался воин.

– Встречаешь по одежке, да? – ответил я вопросом на вопрос и скрестил руки на груди. – Надеюсь, проводишь по уму.

– Говорят, сила есть ума не надо, – парировал воин, оценивающе пробежавшись взором по моему телосложению, – так что сомневаюсь.

Я проглотил колкость. Более того. Она меня развеселила. Тем более в речи и манерах бойца не сквозило презрение лично ко мне. Только к штанам.

– Это место преступления, – он намотал поводья на кулак, – нечего тут вынюхивать.

– Нечего, – кивнул я, – если не собираешься получить щедрую награду от правителя.

– Или не пришел, чтобы подчистить за собой следы, – рука всадника скользнула к клинку, – быть может, ты и есть таинственный преступник?

– Настолько таинственный, что решил заняться этим средь бела дня и нацепил варварские штаны, чтобы заделаться еще таинственней, – фыркнул я.

– Хм, – лошадь под воином дернулась, – говоришь убедительно, – рука медленно соскользнула с ксифоса, – еще один искатель приключений?

– И больших денег, – добавил я, улыбнувшись.

С минуту всадник пристально рассматривал меня и моего спутника, продолжавшего сидеть на траве и во все глаза наблюдать за происходящим. Затем взор бойца прояснился. Он немного расслабился.

– Ну, если получится избавить нас от этой головной боли, скажем лишь спасибо.

– Спасибо на хлеб не намажешь.

– А, – отмахнулся воин, – за этим дело не станет. Правитель Аристомен с утра рвет и мечет.

– Вот как? – я подался вперед. – Что произошло?

– Посуди сам, – блики на ксифосе резанули мне глаза, – скоро состоится встреча двух господ. Кносса и Гортины. А тут в округе какая-то тварь шастает.

– Ты тоже думаешь, что это зверь?

Воин покачал головой:

– И человек может быть тварью в душе.

– Разумно.

– Но это не все.

Лошадь вновь нетерпеливо дернулась. Всадник выждал паузу, а затем выдал то, от чего мое сердце невольно забилось быстрее.

– Дочь правителя Аристомена пропала.

[1]Ксифос – прямой обоюдоострый меч, длиной около 60 см. Острие ярко выраженное, лезвие листообразное.

Глава 4

Я аж присвистнул от удивления:

– Ну ничего себе.

– Да, – кивнул воин, – я как раз отвозил донесение к западным границам, чтобы гарнизоны в лагерях были начеку, если вдруг она объявится или заметят что подозрительное.

– А нашедшему столь прекрасную деву полагается вознаграждение? – хитро прищурился я.

– Разумеется, – хмыкнул всадник, – Аристомен не поскупится, дабы вернуть дочь.

– Тогда можно считать, деньги у меня в кармане, – хмыкнул я, – видел ее.

Глаза воина широко раскрылись под коринфским шлемом. Он подался вперед.

– Видел?! Ты?!

– Ну, да.

– Так говори, не телись!

– Не так быстро, – вскинул руку я, – сперва поговорим о награде.

– Это не ко мне, – в голосе воина прорезались нетерпеливые нотки, – а к правителю.

– Значит, пора навестить Аристомена, – невозмутимо пожал плечами я.

Всадник нервно хмыкнул:

– Без обид, но со всякими проходимцами правитель не встречается. А пока ты тут языком треплешь, его дочь в опасности!

Я продолжал сохранять каменное выражение лица.

Видя мою непреклонность, воин простонал:

– Тридцать мин[1] серебра за возвращение дочери Аристомена – такую награду обещал правитель, если она вернется в родной дом. Большего я сказать не могу, – рука всадника скользнула к ксифосу, – а вот язык тебе развязать – вполне.

Я презрительно ухмыльнулся и повел плечами:

– Не думаю, что это будет просто, но… – улыбнулся шире, – сумма награды мне нравится.

– Так не телись же! – цыкнул воин, явно теряя терпение.

– А иногда так хочется, – притворно вздохнул, но накалять обстановку не стал, – ну, ладно, в гавани видел ее.

– Кносской?

– Ага, – подтвердил я и заговорщически добавил, – взошла на диеру неучей.

– Спартанскую что ли? – воин резко выпрямился в седле.

– Ону самую, – довольный, кивнул я, – так что если поторопитесь, сможете перехватить еще до того, как они возьмут курс на Лакедемон[2].

– Ясно, – холодно бросил всадник.

– Я могу идти к Аристомену за наградой?

– Нет.

Теперь настала моя очередь удивляться:

– Нехорошо обманывать людей. Я предоставил ценные сведения, где искать ненаглядную дочку правителя, а взамен ничего?

Я чувствовал, как внутри начинает закипать праведный гнев. Пока что его удавалось сдерживать, но иногда он становился неконтролируемым и затмевал мне взор красной пеленой. Презрительная усмешка, появившаяся на устах всадника, лишь подпитала скрытую ярость.

– Чего это ты ухмыляешься? – я опустил руки и сжал ладони в кулаки.

– Ты на меня не огрызайся, варвар, – фыркнул воин, обхватывая рукоятку ксифоса, – не то хуже будет.

– Хуже будет, если мне не заплатят причитающиеся деньги!

– Пока что тебе их не за что платить.

– Я сказал, куда подевалась дочь Аристомена!

– Сказал, – кивнул воин, продолжая презрительно ухмыляться, – только госпожа Амара взошла на борт спартанской диеры по воле своего отца.

Я опешил:

– Но ты же сам сказал, что его дочь пропала.

– Верно, – кивнул тот, перестав улыбаться, – но у правителя не одна дочь, а две.

– Две?

– Да. И после исчезновения младшей, да этих проклятых убийств, Аристомен решил отправить на время старшую в Спарту. На всякий случай.

Гнев стал постепенно утихать. Мой мозг пытался быстро переварить услышанное от всадника.

– И давно она пропала?

– Несколько дней как, – воин вздохнул, – вообще правителю не позавидуешь. Сначала начались эти странные пропажи людей. Потом по утрам стали находить их истерзанные трупы. Теперь вот дочь исчезла. Люди напуганы. А напуганные клароты хуже работают. Доходы падают. И все это во время прибытия в Кносс главы Гортины, – лошадь фыркнула под всадником, – оно нам надо? Поэтому Аристомен и объявил щедрую награду тому, кто распутает это дерьмо и покончит с убийствами.... И вернет ему дочь.

– Как она пропала?

– Ты меня спрашиваешь? – иронично хмыкнул всадник. – Я не ее телохранитель, чтобы знать подробностей. Говорят, просто поутру не обнаружили в собственных покоях. В доме правителя ее тоже не нашли. Но вечером слуги видели, как она отходит ко сну.

– Хм, – я потер подбородок, обдумывая его слова, – значит надо совершить визит к Аристомену. Заодно засвидетельствовать ему свое почтение.

– Не станет он встречаться с какими-то варварами с обочины, – фыркнул воин, а затем добавил, – без обид.

– По штанам людей не судят, – молвил я.

– Да хоть по голой заднице, – загоготал воин, – суть одна и та же. Незнакомца из низов к правителю не пустят без важного повода. К тому же сейчас двор занят подготовкой к встрече с главой Гортины, – он мечтательно вздохнул, – быть может, теперь-то они договорятся, и военным дрязгам придет конец.

– На смену одним сразу придут новые, – презрительно отмахнулся я, – спартанцы и афиняне уже готовы схватиться за мечи. Такова людская природа – резать друг другу глотки.

Воин по-другому посмотрел на меня. Готов был поклясться волосами Горгоны, но в его глазах промелькнуло уважение.

– Рад, что не я один это понимаю, – молвил он, – что нелегкая доля у простых бойцов.

– Кто сможет помочь мне попасть на прием к Аристомену? – поспешил я перевести тему, дабы не выслушивать нытье о тяготах солдатской жизни.

«Ненавижу нытье, от него голова болит».

– Хочешь стать богатым, как Крез[3], искатель приключений? – улыбнулся всадник, на этот раз без презрения.

– А кто не хочет? – я похлопал по кошельку на поясе.

– Нужен знатный господин, который согласится тебя с собой провести. Или же найди его дочь. Так будет даже лучше.

– А если я найду ее не целой, а по частям?

Тень промелькнула в глазах воина. Улыбка съехала с его лица, превращая то в подобие камня.

– Лучше целой, – тихо сказал он, однако было видно – опасения по поводу судьбы дочери правителя небеспочвенны.

– Как получится, – пожал плечами я.

– Ладно, – всадник встрепенулся и дернул поводья, – мне пора возвращаться. Не верю я, что тебе удастся докопаться до истины, но… удачи, искатель приключений. Пусть Гермес хранит тебя в пути, – и, пришпорив лошадь, поскакал в сторону Кносса.

– Еще чего, – буркнул я вслед, – чтобы он обчистил мои карманы?

Разумеется, он меня не услышал. Вскоре силуэт всадника потонул в облаке поднимаемой пыли, затем стих и цокот копыт. Мы с Иринеосом остались одни. Если не считать стрекочущих кузнечиков в траве да рыбаков в бухте.

– Во дела-а-а, – услышал я протяжный шепот и взглянул на юнца, – что ж здесь происходит, господин?

– А ты как думаешь? – усмехнувшись, ответил я вопросом на вопрос.

– Нечто страшное, – сглотнув, молвил он и, быстро вцепившись руками в тюк, огляделся по сторонам, – раз дочь самого правителя Кносса пропала… а ведь ее охранять были должны…

– Верно подметил, – кивнул я и потер подбородок, – хм, что же мы имеем? По ночам в окрестностях города пропадают люди. Некоторых из них со временем находят, скажем так, не совсем целыми. Будто хищные звери изодрали… но на острове такие не водятся… что еще… Таинственным образом исчезает дочь правителя. Прямо из-под крыши собственного дома. И все это перед визитом знатной особы из соседнего города, с которым у Кносса постоянная грызня…

– И… это… что это значит? – осторожно спросил Иринеос.

Я пожал плечами:

– Совпадения случаются. Как и дерьмо.

– Не понимаю, господин, – засмущался юнец.

– Я тоже. Пока. Но намерен распутать этот клубок. Зря что ли сюда тащился?

– Ты справишься, господин! – лицо Иринеоса просветлело. – Тезей смог найти выход из Лабиринта с помощью нити Ариадны. И ты сможешь!

– Пф, – презрительно фыркнул я, – Тезею не пришлось распутывать клубок. Он шел на всем готовом. Наивный дурак.

У юноши отвисла челюсть. Он сидел и молча хлопал глазами. Ну прям как выброшенная на берег рыба.

– Ладно, – я повел плечами, – нечего прохлаждаться. Начнем с малого. Узнаем, куда мог подеваться местный козопас. Заодно познакомимся с владельцем виноградника. Кто знает, быть может, если я разыщу его пропажу, то он сумеет замолвить перед Аристоменом за меня словечко, и тогда можно будет попасть на прием к самому правителю…

– Думаешь, получится, господин?

– Понятия не имею, – я пожал плечами, – но предпочитаю идти от простого к сложному.

– Почему? – с нескрываемым любопытством поинтересовался Иринеос.

– На сложное сразу мне не хватает мозгов, – угрюмо бросил я, что отчасти было правдой, – ладно, хватит воздух сотрясать. Пора в путь. Навестим дорийца исчезнувшего пастуха.

Юноша тяжко вздохнул, сгрудил нелегкие пожитки и нехотя поднялся, явно в душе предвкушая очередную прогулку в лучах палящего солнца. Пыль под ногами, мухи и слепни над головой – красота да и только.

«Ненавижу слепней» – про себя буркнул я, закинул очередную горсть бобов в рот и обильно запил водой. Так они разбухнут в желудке, и есть захочется еще нескоро.

– Ну, – утерев губы, я убрал бурдюк на пояс и огляделся, – где, как говорил тот торгаш, находится виноградник…

– Там, – кивнул перед собой Иринеос.

– Поразительная точность, – буркнул я, – где именно?

– На северо-востоке, господин.

Я оглядел местность отрешенным взглядом и сдул слепня, пытавшегося сесть мне на нос.

Иринеос непонимающе воззрился на меня:

– Ты не понимаешь, где северо-восток, господин?

– Иногда со мной так бывает, – угрюмо признался я.

– А… – юнец выглядел озадаченным, – это… говорил, что много путешествуешь, господин.

– Вот поэтому много и путешествую, – отрезал я, давая понять, что обсуждать свои слабости желания не имею.

Юноша громко сглотнул и вновь кивнул:

– Прямо по основной дороге и дальше вдоль берега. Виноградник будет на краю бухты рыбаков.

– Отлично. В путь.

Не намереваясь выслушивать возможные возражения, я вступил на дорогу и широким шагом направился в указанном направлении. Позади тут же раздалось громкое пыхтение. Иринеос едва за мной поспевал. Но все же умудрился бросить мне в спину:

– Это… быть может, Гермес тебя так карает за непочтение, господин?

– Обойдусь без покровительства этого пройдохи, – кинул я через плечо, – а тебе плачу не за то, чтобы языком чесал. Не на рынке амфорами торгуешь.

Юнец тут же потупил взор. Наверняка еще краской залился, только от ходьбы его лицо и без того приняло цвет спелого яблока. Я же шаг сбавлять не собирался.

«Поучить любить Гермеса он меня еще тут удумал».

Дорога вела вдоль берега и сворачивала вправо. До поворота мы добрались довольно быстро. С Иринеоса к тому моменту уже семь потов сошло. Посему он с облегчением выдохнул, когда впереди проступили очертания двухэтажной виллы с простенькими дорическими колоннами. Слева, недалеко от входа, возвышалась парочка глиняных амбаров с сеном. Желтоватые стены ярко блестели, отражая солнечные лучи. Возле построек можно было заприметить несколько человек. В одних набедренных повязках и загорелые дочерна, они горбатились на местного землевладельца. Кусты с виноградом начинались дальше, сразу за амбарами.

Я втянул носом воздух:

– Эх, сейчас бы хорошего винца.

– Да, господин, – пропыхтел позади Иринеос.

Я обернулся через плечо и подначил:

– Так помолись Дионису[4]. Быть может, он пошлет тебе амфорку.

Юноша не ответил. Лишь крепче вцепился в вещи трясущимися руками. Кажется, он уже успел пожалеть, что согласился на мое щедрое предложение.

Мы продолжали вышагивать к дому. Слева распростерлась небольшая равнина. Сухую почву, испещренную трещинами, покрывала скудная трава. Дальше вновь начинались холмы. Справа же по-прежнему в свете дня переливалась рыбацкая бухта. Теперь ветерок не дул нам в лицо, усиливая ощущение зноя.

«Надеюсь, дориец даст нам немного передохнуть… хотя вряд ли».

Слева от амбаров, недалеко от дороги, продолжавшей свой путь вдоль берега, виднелся невысокий длинный хлев. Закрытый, с узкими окнами. Похоже в нем и содержалось стадо коз владельца этих земель. Я прислушался, но блеяния не различил. Либо рогатые дрыхли, либо находились на выпасе. Зато что удалось различить, так это запах козьего дерьма.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.