Рециклон: книга I

Я кивнул.

– Ну вот. Изверги какие-то! Изверги! И люди на это ведь добровольно идут. Эгоисты! Разве можно за комфорт отдавать самое дорогое? Когда это началось в 2076 году, я твердо решил, что ноги моей ни в одном Городе не будет, даже на час не приеду. Дети наши, как подросли, в Петробург собрались. Я им говорил, что если уедете, можете забыть, что у вас есть родители. Долго ругались тогда, но жажда комфорта, жажда богатства осквернила их сердца и души, и они не взирая ни на что уехали в это смрадное, проклятое место. С тех пор, а прошло уж двадцать лет, мы с бабкой не знаем, что и как у них. Да и знать не хотим. – Он пожевал седые усы и поднял на меня полные слез глаза. – Как можно так? А?

Я не знал, что ему ответить, так как сам задавался этим вопросом всю свою жизнь. Он махнул рукой и, извинившись, замолчал. С кухни вернулась его жена, и я, поблагодарив за чай, сослался на дела в своем доме и ушел. На сердце, как сейчас помню, была дикая тоска и боль, но именно тогда я точно уверился в том, что делаю все правильно, переезжая жить за Город и перевозя свою семью. Хотя переезд дался мне не просто, но главное, что сейчас все вроде уже наладилось, во всяком случае, я старался, чтобы все было хорошо.

– Сергей, – окликнул меня голос деда Саши, выводя из размышлений. – Чего ты там встал как столб, о чем задумался? – дед, как всегда, был в своих потертых синих тренировочных штанах и видавшей виды полосатой тельняшке.

– Дед Саша, да так, вспомнилось, как первый раз прилетел тогда сюда, – ответил я, скидывая железные кольца с калитки и проходя во двор.

– Да, воспоминания – это хорошо, мы вот с бабкой только ими и живем, а что скажешь делать еще двум старикам? – он улыбнулся. – Ну с чем пожаловал? За озорниками, небось, пришел попросить приглядеть?

– А как вы догадались? – я сделал вид что удивился. Это была уже наша с ним традиция и своего рода шутка. Когда мы только переехали в деревню и нам с женой нужно было отлететь по делам в Город, я пошел просить старика приглядеть за детьми, но не знал, как попросить об этом чужого, в общем-то, человекае. Он же все это время наблюдал за моими мучениями и попытками задать достаточно простой вопрос и, наконец, не выдержав, озвучил его сам, чем меня неподдельно удивил. С той поры и родился этот ритуал. Дети сначала были не рады торчать у каких-то, пусть и соседей, незнакомых стариков, но когда мы с женой вернулись на следующий день, были поражены переменой в отношении к деду Саше и бабе Зине. За те пять лет, что мы жили в деревне, ребята давно стали считать стариков своими настоящими дедушкой и бабушкой и очень радовались возможности провести время с ними. Даже начавший мучиться переходным возрастом Мишка, души не чаял в деде Саше, так как тот, по видимому, нашел отличный подход к парню, и они оба, когда было время, болтались по лесам, окружавшим деревню. Чему обучал сорванца дед, можно было легко догадаться по то и дело появляющимся в доме самодельным предметам: то лук со стрелами принесет, то рыбы наловит, то еще что. Поэтому мы с женой никогда не волновались, оставляя детей у стариков.

– На долго уезжаете? – спросил дед меня.

– Да нет, на день не больше. Хотим с Наташей на старый завод слетать, железа и прочих материалов набрать.

– Для перерабатывающей машины что ли? – сощурившись, спросил дед. – Да не смотри ты так на меня, Мишка уже все рассказал. – Я кивнул. – Ну давайте, а что, дело хорошее, я попозже, как с машиной разберетесь, зайду, у нас с бабкой много вещей прохудившихся, подлатать надо бы. Но ты не боись, я материалы принесу, хлама за жизнь столько скопилось. – Он провел рукой выше головы.

– Да что вы, дед Саша, не надо, вы и так нам помогаете с ребятами, да и вообще. Не надо ничего нести, мы с завода на лете привезем, на всю деревню хватит.

– Сережа, мне просто охота избавиться от мусора, а то таскать в утилизатор далеко, сил то уже не много, хорошо хоть, Мишка твой помогает.

– Перестаньте! – я усмехнулся. – Какие силы, вы целыми сутками с моим парнем по лесам носитесь, мне бы такие силы.

Дед рассмеялся. – Ладно. Потом машину твою хитрую обсудим. Пойду бабку порадую, что детки придут, пусть пироги ставит, – он, развернувшись, пошел в дом, а я направился обратно. Нужно было еще подготовить лет, собрать в путь вещи для ночевки и прочую мелочь.

Но не успел я пройти и десятка метров, как откуда-то слева послышался шум раздвигаемых веток, и хриплый голос окликнул меня.

– Сергей!? Мне нужно с вами поговорить! – я обернулся. Позади меня стоял Петр, нелюдимый мужик, с которым я никогда раньше не общался, или, точнее, он не общался ни со мной, ни с кем-то другим. Единственное, что он позволял себе, это слегка кивнуть, проходя мимо одного из своих соседей. Поэтому тот факт, что он заговорил со мной, крайне меня удивил или даже насторожил. Но, постаравшись скрыть свои чувства, я натянул на лицо добродушную улыбку и протянул ему руку.

– Здравствуйте, Петр.

– А, да, простите, – он крепко сжал своей громадной рукой мою и, несколько смущенно, добавил: – Я редко общаюсь с людьми, поэтому это вот…

– Ничего страшного. О чем вы хотели поговорить?

– Ну это… Я нечаянно услышал разговор, – он потупился, а потом резко вскинув взгляд и, повысив тон и довольно громко произнес: – На завод собрались, да?

На секунду я потерял дар речи от столь эмоционального выпада этого странного мужика, но, оправившись, кивнул.

– Не летайте туда! Не надо туда летать! Там нет ничего! И ничего хорошего, там тоже нет. – Мужик развернулся и широкими шагами двинул прочь.

– Стой! – крикнул я ему вслед. – Подожди. – Я бросился за ним, подбежал и схватил за плечо. Петр остановился и, рывком сбросив мою руку, прорычал:

– Что тебе надо от меня?

Я замер. Испугался, точнее, настолько дикая злоба звучала в его голосе, горела жутким блеском в его синих и холодных глазах. Я попятился.

– Прости, Петр! Но ты ничего не объяснил. Подошел и вывалил все это. Я просто хочу понять. Расскажи.

– Нет. Не хочу. Не хочу вспоминать. Простите, – он опустил голову, словно маленький мальчик, в отсутствии родителей что-то сломавший в доме. – Я не хотел вас напугать или обидеть. Я потому и не общаюсь, чтобы такого не было. Я просто хотел вас предупредить. Заводы – плохое место, не летайте туда.

– Откуда ты знаешь? – я ничего не понимал.

– Я там был, и я сбежал, – еле слышно проговорил мужик и, со всех ног, бросился от меня. Я же в полном недоумении остался стоять посреди пыльной деревенской дороги.

Глава 3 Брошенное.

Лет плавно скользил над лесом, раскинувшимся в трехстах метрах под его крыльями. Наташа мирно посапывала на заднем пассажирском диване, мило свернувшись, как маленький ребенок. Я же, в отличие от жены, сидел на водительском месте и внимательно всматривался в лобовое стекло. Нужды особой в этом, конечно, не было: совершенная летательная машина прекрасно справилась бы и без моего бдения за дорогой, если так можно сказать о небе, и в любой едва опасной ситуации моментально выровняла бы машину, ну или, в крайнем случае, мгновенно разбудила бы своего пилота. Но я ничего не мог с этим поделать – от привычек не уйти. Они въедаются в тебя в молодости, крепнут в юношестве и расцветают в зрелости.

Моей первой машиной был далеко не лет, а видавшая виды дедова Веста. Он подарил ее мне на шестнадцатилетние, хотя, как я сейчас понимаю, просто избавился от старой рухляди, занимавшей его гараж. Возможно, когда-то давно, когда дед Макар был молод, эта модель имела популярность или даже признание своих современников, но в мое время она безнадежно устарела, смотрелась убого и уродливо. Но, как бы там ни было, я был несказанно рад обрести средство передвижения, и все ее минусы меня тогда не пугали. Я отъездил на ней пять лет. Девять отличных лет своего взросления я потерял невинность на жестких, со въевшимися ничем не смываемыми пятнами грязи, прожженными во многих местах, задних сидениях. Впервые попробовал наркотики, обрел друзей, нашел свою первую работу. Очень многие события в моей тогда начинавшейся жизни были связаны со старушкой Вестой, и мне было ужасно больно сдавать ее на металл. Мне пришлось. Может быть, она бы еще бегала, вряд ли, конечно, но, может быть, если бы нашу страну, точнее мир, не захлестнула новая волна транспортных средств – Летов. Они ворвались в жизнь внезапно и быстро завоевали невероятную популярность. Компактные, быстрые, безопасные, универсальные и, самое главное, дешевые. Их цена сыграла ключевую роль. Я помню, как все удивлялись и спрашивали друг друга, менеджеров салонов, финансовых аналитиков, всех, до кого могли дотянуться: – "Почему летающая машина стоит в десять раз дешевле обычной?". А потом все стало ясно. Заводы, десятками лет строившие ездившие машины, заполонили ими всю землю. Ни в одном городе на планете не осталось свободного места, где бы не жался их железный зверь. Дороги превратились в нескончаемую очередь крыш и бамперов, воздух наполнился смрадными газами, а свалки автомобилей разрослись настолько, что начали подступать к человеческим поселениям, жадно заглядывая в их дома. Я думаю, что именно с летов началась глобальная "Переработка", которая в дальнейшем заняла все ниши наших жизней. И она была логична. Зачем тратить деньги на разработку шахт, строительство добывающих комплексов, обучать и нанимать персонал, обеспечивать транспортировку и прочие расходы, если за более чем сто лет человечество создало настолько много материалов, что их хватит на века? Поэтому вместо привычных схем была разработана новая: перерабатывать. Строить только из отходов. Только из сломанного. Только из брошенного.

Правительства всех стран создали беспроцентную госпрограмму поддержки перерабатывающих комплексов, и за менее чем пять лет у каждого крупного города выросли предприятия. Какие-то специализировались на производстве летов, другие производили бытовую технику, третьи – одежду, посуду, мебель, мелочевку – все, в чем нуждалось общество. Конечно, вначале они не были автоматизированы, как сейчас, и там работали люди, но это были первые шаги на пути к благоденствию, к удобной и комфортной жизни, о которой мечтал каждый человек на планете. И дешевой! Товары были очень дешевы в производстве, а потому стоили копейки для конечного покупателя. А чтобы еще больше снизить стоимость новой вещи и тем самым привлечь покупателей, многие, особенно крупные производители, запустили акцию "Принеси старье и получишь новенькое". Я привез свою Весту, доплатил сумму, на которую я раньше позволил бы себе разве что холодильник, и стал обладателем нового двухместного лета. Потом я пожалел, что продал старушку. Но тогда, двадцатипятилетний парень, гонял по городу на лете, и это было нереально круто. Я не мог на него нарадоваться: автопилот, автопарковка, автоклимат, авторемонт, в общем, все то, что я раньше делал руками, теперь было авто.

Наверное, единственное, что оставили на совесть владельцу, производители этой супермашины, – была заправка. Но и тут разработчики, охваченные зудом переработки, предложили массу вариантов: бензин, спирт, масло, керосин, даже скисшее молоко; его, правда, лить надо было очень много, но главное – он ел все. Если же лет ломался или на него заканчивалась заводская гарантия, то требовалось лишь привезти его в центр обслуживания, заплатить смехотворную сумму и получить абсолютно новый. И именно в этой постоянной обновляемости я в какой-то момент увидел для себя проблему. Нет, не проблему даже – легкую грусть. У старушки Весты была история, была своего рода душа, а у этих заменяемых болванчиков она отсутствовала напрочь. Просто средство передвижения, не более того.

Вот и сейчас я сидел в таком средстве, внимательно вглядываясь в синеву неба; привычка эта осталась со мной со времен Весты, и ничто ее не вытравит никогда.

– Дорогой, – послышался сонный голос Наташи, и, я вздрогнув от неожиданности, повернулся. – Мы еще не прилетели?

– Нет, родная, но думаю, что скоро, – ответил я, откровенно любуясь ее слегка сонным, но таким невероятно красивым лицом, длинными разбросавшимися по спинке дивана золотистыми волосами, тугой чуть выпирающей под свитером грудью. Она прекрасна, и она моя жена.

– Что ты меня глазами ешь? – спросила Наташа, кокетливо.

– Просто я счастлив, что моя жена, и я очень тебя люблю, – ответил я и, перегнувшись через кресло, нежно поцеловал ее полные, сочные и горячие губы.

– Ой, какой у меня сегодня романтичный муж! – вздохнула она после того, как мои губы оторвались от ее. – Ты что-то задумал? Кроме сбора мусора, да? – Она потянулась, от чего грудь под свитером проступила отчетливее.

– Да, дорогая, но это сюрприз, – ответил я заговорщицки и подмигнул.

– Ну как скажешь, – слегка улыбнувшись, промурлыкала Наташа. – Только я не понимаю, а зачем тогда мы летим на какой-то старый завод? Ты мог мне устроить сюрприз в менее заброшенном месте.

– На завод мы пойдем завтра, сейчас мы направляемся в местечко в восьми километрах оттуда; обещаю, тебе понравится.

Мы немного помолчали, а потом жена, окончательно проснувшись, села на заднем диване и спросила:

– Нам ведь еще лететь какое-то время, да? Сколько? Я знаю, ты сказал, что скоро, но сколько? Пять минут, пятнадцать, час?

– Сейчас гляну, – ответил я, наклоняясь над панелью и тыкая пальцем в расчет пути. – Лет говорит, что восемь минут.

– Здорово, значит, можно начинать уже смотреть в панораму, – сказала жена и, потянувшись к небольшой панели на спинке переднего пассажирского кресла, нажала там кнопку. Тут же обычно непрозрачная обшивка машины посветлела, а через несколько секунд достигла своей максимальной прозрачности, от чего складывалось ощущение, что пассажиры сидят на сидениях в воздухе.

– Ух ты! – воскликнула она, наклоняя голову вниз. – Красиво-то как! – Внизу расстилался лес. Огромные ели застилали собой всю землю, куда бы ни падал взгляд, а вдалеке серебряной пленкой сверкало еще далекое озеро. Но оно приближалось с каждой секундой полета, и скоро можно было рассмотреть прибрежные полоски песка, колышущиеся на ветру камыши, маленькие ручейки-змейки, скользившие, чтобы напоить озеро.

– Ну вот мы и прилетели, – сказал я, уменьшая скорость лет и направляя его вниз к вырисовавшейся рядом с берегом поляне. Заревели включившиеся турбины вертикальной посадки, по траве на земле пошла воздушная рябь, и, чуть дернувшись, машина села. Секунду мы сидели, не шелохнувшись, впитывая взглядом окружавшую нас красоту живой природы; потом я кашлянул, отстегнул ремень безопасности и, открыв дверь, прыжком вышел из лета. Ноги утопили в мягкой траве. Я постоял, чуть разминая плечи от долгого сидения в кабине, и, сделав несколько шагов, открыл пассажирскую дверь.

– Выходи, родная.

Наташа, вытянув свои великолепные ножки, грациозно и легко выпорхнула из салона и, улыбнувшись, обняла меня.

– Как же тут хорошо! – воскликнула она, целуя меня в щеку. – Я и не думала, правда.

– Ну-ну, малышка, – рассмеялся я, – то ли еще будет. Значит так, – сказал я после секундной паузы, – сейчас ты пойдешь погуляешь, а я приготовлю все тут для нашего отдыха. – Сказал я, обходя лет и открывая багажник. – Стой, Наташа, держи пугач, исключительно на всякий случай, – тут же добавил я, заметив, как начало меняться ее выражение лица. – Это просто ультразвуковой раздражитель, он включен и отпугнет любое животное в радиусе ста метров. Абсолютно безопасен. Я не думаю, что тут есть какие-то опасные животные, но, как говорится, береженого бог бережет. А я тебя берегу! Ты мне нужна, потому что что? – спросил я ее, улыбаясь во весь рот.

– Потому что ты меня любишь, – ответила жена, и лучистая улыбка вернулась на ее хорошенькое личико.

– Правильно, любимая, – ответил я, поклонившись. – Итак, сходи погуляй, мне потребуется минут двадцать, чтобы все тут подготовить, так что можешь не торопиться. Если закончу раньше, я тебе позвоню, лады?

– А чего ты меня так гонишь? Замыслил что-то недоброе? – лукаво поинтересовалась она, но, наткнувшись на мой хитрый взгляд, тут же замахала руками. – Да, поняла я, уже иду, иду. – И, подтянув свои легкие шаги, легкой походкой счастливой женщины, пошла к озеру. Я же, чтобы не терять время, тут же бросился к багажнику и вытащил из него специально приобретенный для такого похода "Мигдом". Снял с него защитный чехол, оглядел поляну, поставил его ровно на ее середину и, отыскав пусковой клапан, повернул его. Несколько секунд ничего не происходило, но это меня не удивило и не расстроило, так как менеджер продаж говорил мне при покупке, что "Мигдом"перед началом развертывания должен набрать достаточно воздуха, и лишь потом начнется его установка. Честно говоря, я планировал такую поездку довольно давно, и у меня было все к ней куплено и собрано, но все как-то не получалось. То времени не было, то погода была плохая, то у жены настроения не было, то у меня дела. В общем, поход за материалами для Эко стал для меня отличным поводом вытащить наконец Наташу на природу, да и самому отдохнуть немного от роли отца и "доброго"деревенского соседа. "Мигдом"зашипел и резко развернулся, распластав по поляне какой-то синеватый материал, затих, потом зашумел сильнее и, прямо на моих глазах, стал расти дом. Поднялся пол, выросли стены, оформился потолок, крыша. После этого каким-то непонятным образом показались окна и, наконец, появилась дверь. Еще несколько секунд и шипение прекратилось, но вслед за ним послышалось какое-то журчание, но и оно длилось недолго. Наконец, все смолкло. Я постоял немного, ожидая каких-то еще трансформаций, но, видимо, это была конечная стадия, и, я, сделав несколько шагов, приблизился к дому, которого каких-то пять минут назад тут не было и в помине. На вид он выглядел как бревенчатый дом прошлого века. Я провел по "бревну"рукой и, к своему удивлению, по-настоящему ощутил под ладонью слегка шероховатое дерево. От неожиданности я даже ойкнул, настолько неправдоподобными показались мне эти ощущения. Менеджер рассказывал, что так и будет и показывал 4D-проекции дома, но я ему тогда до конца не поверил, посчитав, что это рекламное преувеличение, и в лучшем случае при установке этой суперпалатки меня будет ждать надувной шатер. Но явно не это. Я обошел строение слева и, ступив на крыльцо, потянул железную ручку двери; по внешнему виду она была именно железной и по ощущению тоже. Дверь поддалась, и я вошел. Внутри все выглядело иначе. Если снаружи это была избушка, то внутренние помещения выглядели хоть и простенько, но вполне по-современному. Небольшая кухня, укомплектованная всеми необходимыми для готовки приборами, гостиная, обставленная мягкой мебелью, и крохотная, как раз под размеры двуспальной кровати, спальня. Ничего лишнего и все есть – так можно было охарактеризовать этот "Мигдом". В общем, я был доволен результатом. Этому чуду не было бы цены, если бы он был многоразовым и долговечным. Но, увы. Установить его можно было лишь раз, и гарантированное комфортное проживание составляло лишь десять дней, после чего материал терял свою упругость, сжимался, а, вступив в контакт с водой, испарялся, оставляя после себя лишь биологически безопасные и быстрорастворимые отходы.

Походив еще немного по новенькому одноразовому домику, я пошел к лету за остальными вещами и продуктами, которые быстро перенес в дом. Еще буквально семь минут у меня заняла сервировка стола, разжигание безопасных свечей и охлаждение шампанского в вакуумном шкафу, и я был готов. Выйдя на веранду, я оглядел поляну в поисках жены и, не обнаружив ее, провел пальцем по браслету на руке, запуская голосовое соединение. Видео сопровождения я намеренно отключил, чтобы раньше времени не портить Наташе сюрприз. Она откликнулась сразу. Конечно, ведь она ждала, когда ее позовет муж.

– Сережа. Можно возвращаться?

– Да, дорогая, все готово. Иди ко мне скорее, – ответил я, разрывая соединение.

Ждать долго не пришлось. Послышался треск веточек, и на поляну вышла моя жена.

– Ого! – воскликнула она, уставившись на дом. – Что это?

– Дом! Сам построил! – приосанившись, улыбнулся я. – Вот этими руками, в поте лица, валил деревья, обтесывал, клал – все для тебя, моя родная.

Она рассмеялась и, подбежав ко мне, заглянула своими синими глазами в мое лицо.

– Прям руками?

– А как иначе? – сделав вид, что обиделся, отвернулся.

– Сережа, да-да, верю! Он резиновый, да, надувной? – она подошла к крыльцу и надавила на стену, ожидая, видимо, что та поддастся и прогнется под ее натиском. – Как это? Он же действительно деревянный! – она недоуменно перевела взгляд с дома на меня. –Не понимаю.

– Дорогая, я обещал тебе сюрприз, вот он, пойдем, главное, внутри, – и я, взяв ее за руку, потащил за собой. Открыл дверь и, пропустив жену вперед, вошел следом.

– Сережка, – тут же воскликнула она. – Ну ты молодец! Иди ко мне, сладкий.

– Тихо-тихо, интим у нас запланирован на вечер, – сказал я, чуть отстраняясь. – Сейчас ужин. Мы ж не ели с самого вылета, да и выпить не мешало бы. – Я прошел к столу, отодвинул стул и сделал приглашающий жест. Наташа села. Пройдя к вакуумному шкафу, я достал ледяное шампанское и, хлопнув пробкой, разлил по бокалам пенящееся игристое вино.

– За тебя, моя любимая! – мы чокнулись и выпили до дна.

Наташа уже спала, забавно зажав между коленками одеяло и закинув мне на грудь свою руку, а мне сон в глаза не шел. Я лежал на кровати и методично перебирал весь вечер с женой, пытаясь понять, не упустил ли я что-нибудь, был ли ласков, достаточно ли проявил внимания и насколько был хорош в постели. С ужином проблем никаких не возникло: отличная заранее замаринованная по старому русскому рецепту баранина, мелко нарезанные салаты, разнообразные закуски и шампанское были на высоте, тут я не сомневался. Антураж тоже не подкачал. Легкая музыка, танец после ужина, поцелуи, объятия – все это я сделал. "Молодец, Серега, молодец."Вот в сексе, правда, все было не так гладко, как с прелюдией. Ей понравилось, это было видно по ее раскрасневшемуся лицу и глубоким вздохам, но, насколько я мог судить по опыту, а опыт у меня был более чем приличный, жена так и не получила оргазма, хоть и пыталась его симулировать.

"Плохо, Серега, плохо, ты не должен давать ей повода сомневаться в тебе ни в чем, просто не имеешь права! Все было идеально, и так и должно быть,"– клял я себя в мыслях, безуспешно пытаясь разглядеть потолок в непроглядной тьме одноразового дома. "Ты не имеешь права на ошибку и сам прекрасно это знаешь, поэтому завтра ты исправишь то, что не смог сделать сегодня, только нужно подготовиться."– Я потянулся к запястью и выставил беззвучный будильник на пять утра. После этого аккуратно снял с груди руку Наташи и, отвернувшись к стене, моментально уснул.

Легкий импульс в руке заставил меня открыть глаза. В доме было еще темно, до рассвета целый час. Я медленно, боясь разбудить жену, сел, а потом соскользнул с кровати и, выйдя из спальни, аккуратно прикрыл за собою дверь. Прошел на кухню, заварил чашку кофе, выпил ее парой глотков, потом прошел в гостиную и на одной тач-панели написал: "Дорогая, если ты проснулась, а меня нет рядом, знай, что я полетел на разведку к заводу. Я не хочу, чтобы возникли какие-то неприятные сюрпризы, и сначала решил сам все осмотреть. Скоро буду, твой муж. Целую."После этого покинул дом и направился к лету. Наслаждаться утренним воздухом и капельками росы в траве у меня не было ни времени, ни желания. Сначала необходимо было сделать дело, все радости потом.

Открыв дверь кабины и устроившись за рулем, я нажал кнопку включения, перевел управление в ручной режим и медленно поднял машину над поляной, вглядываясь в местность, расстилавшуюся у меня под ногами, пытаясь определить ориентир. Тщетно. За то время, когда я был тут в последний раз, окружавший меня лес взял свое и не позволял мне отыскать знакомые приметы. Тогда я поднял лет еще выше и направил его в сторону озера, надеясь, что по пути мне попадется что-то знакомое. Сначала ничего не узнавалось. Елки, елки, сплошные елки, но вот в какой-то момент мне показалось, что я пролетел над каким-то разломом среди этого зеленого массива. Затормозив и развернув машину, я вернулся чуть назад и к своей неописуемой радости понял, что подо мной еле заметной змейкой вьется дорога. Да, конечно, она сильно заросла, и кое-где через асфальтобетонное полотно пробились деревца, но это определенно была она, и это, насколько я помнил, был путь к заводу. Чуть снижаясь, чтобы не выпускать старую трассу из виду, я полетел над ней и скоро на горизонте увидел то, что искал. Завод. Издалека он казался таким же, как в детстве: три огромные трубы и гигантское бетонное здание. Рядом еще несколько блоков поменьше. Но это было ошибочное впечатление. Все было не так, как в детстве, и я это увидел, когда подлетел ближе. Завод зарос. Там, где раньше были погрузочные линии, железная дорога теперь во все разросся кустарник, хозяйственные блоки, сделанные не из железобетонных блоков, а из простого кирпича, потеряли половину стен, а их крыши провалились внутрь. Сеточного забора, окружавшего раньше всю территорию предприятия, не было видно вовсе. То ли он скрылся среди деревьев, то ли проржавел и осыпался. Главному производственному блоку тоже досталось, но он еще стоял, и этот факт несказанно меня обрадовал. Я покружил над тем, что раньше было сталелитейным предприятием, в поиске ровной площадки для лета и, отыскав такую, медленно посадил машину. Сразу я не вышел. Нужно было подготовиться. Неизвестно, какие животные облюбовали брошенные людьми здания, поэтому ни раздражитель, ни пистолет не будут лишними. Пистолет я брал действительно на всякий случай. Перестраховывался. Конечно, вряд ли тут могут быть люди. Но исключать полностью я этого не имел права. Поэтому я прицепил оружие к поясу, включил на полную мощность раздражитель и, бросив его в карман куртки, медленно, озираясь, вышел из кабины.