Гармония преображения

Кстати, здесь, полагаю, сразу следует посоветовать всем, кто заинтересован в том, чтобы подняться в собственном развитии заметно выше среднестатистического и обычного уровня, поступать именно так, как поступал тогда. Всё это, разными предшественниками сотворённое, такое создавалось для без исключения всех живущих! И сказанное здесь касается любых подобного рода книг. Конечно, прочитать Библию, Тору, Евангелие или Коран неимоверно важно. Но было бы благоразумно подготовить себя к этому прочтению! Тексты, подходящие для этого и истинно обогатившие всё человечество, такое Академия наук, как издавала раньше, так, судя по всем признакам, и продолжает издавать, как в "Литературных памятниках", так в книгах "Черной серии" (есть и другие схожие творения, написанные разными предшественниками и издававшиеся самым удивительным и разнообразным образом), так вот, все эти ранее написанные сочинения, уже продемонстрировавшие, что способны оставаться интересными спустя немалые временные периоды, читающим при улучшении самих себя только окажут истинную, важную помощь. Читайте то, что, пусть давно, написано другими, и сохранившееся через поколения и вот прочитанное всем прочитавшим непременно, обязательно поможет!

А о годах, когда был маленьким, чтобы и стало бы поинтересней прочитать то, что в подобном сочинение ещё там напишу, могу добавить ещё несколько довольно удивительных, а может быть и достаточно забавнейших повествований. Например, видимо можно, и с достаточной уверенностью утверждать, что на довольно необычное формирование пока вот так вот рос, в немалой степени влияло также то, что некие какие-то посланцы от каких-то там малопонятных специфических спецслужб за ростом странного ребёнка, и это совершенно точно, по ходу дела всё-таки следили. Отслеживание это происходило не иначе как с самого раннего детства, и притом продолжалось время уж по меньшей мере больше чем немаленькое, во всяком случае лет где-то до четырнадцати. То есть, кого-то там интересовало не шутя, что именно, пока в окружении обычных среднестатистических людей расту-взрослею, с таким, довольно странных свойств ребёнком происходит. И выглядело, кстати, всё, можно отметить и такое, до определённой степени неординарно: обычно в среднем где-то раз в два года, вот так вот, словно как из ниоткуда, возникала специальная врачебная комиссия, ребёнка с матерью от раза к разу вызывали, указав куда надо прийти, и эти непонятные специалисты, в среднем обычно уж не меньше чем пять человек там собиралось, производили самый внимательный и тщательный медицинский осмотр растущего мальчика. Помню, один раз ознакомленье с тем, что там из себя на данный момент представляю, началось с того, что сделали сразу и подряд двадцать рентген снимков головы! Одно запомнилось, что, правда, резюмируя подобные труды, когда всё завершилось, потом не без сожаленья констатировали, что снятый череп вроде бы от черепа других детей почти ничем не отличается. Ещё очень хорошо помнилось, как как-то раз во время вот такого вот осмотра завели в комнату, все стены там были обвешаны зачем-то чёрной тканью, и, в результате, именно не понимая, так к чему бы всё вот это, и зачем, заёрзал задом, завертелся, пытаясь сразу посмотреть на всё и во все стороны сразу, а женщина, которая зачем-то там сидела за столом рядом с единственной на всё такое, в чёрной ткани, помещенье лампочкой, тут вдруг как спросит:

– Тебе что, хвостик здесь сидеть на стуле так мешает?

Что тут сказать, ребёнком был довольно развитым, знал, что у людей могут вырастать хвостики, поэтому тут же ответил:

– Нет, хвостика нет!

И женщина тут же, прямо на глазах, записала там в какую-то внушительную сборку из листочков: Хвостика нет!

С тех пор, отвечая любопытствующим на вопрос, к чему с матерью на такие странные врачебные осмотры приглашают, даже шутил, говоря, что врачи там, так осматривая, ищут, ну уж не выросли ли тут случайно-вдруг рога с хвостом!

Что же до действительно довольно нестандартных, с медицинской точки зрения, нюансов, то последний такой необъяснимый экзотический сюрприз случился, когда уже считался взрослым и, согласно возрасту, отправился ставиться на учёт в военкомат. И вот, там, именно во время обязательного медосмотра вдруг обнаружился во рту какой-то тридцать третий зуб! При этом, между прочим, несмотря на то, что всё случившееся происходило в рамках медкомиссии военкомата, все действия, после обнаружения лишнего зуба, были предприняты незамедлительно. Зуб тут же получил название молочного, и это несмотря на то, что рот к тому моменту стоматологи не один раз осматривали, о целостности и здоровье всех без исключения зубов заботились – куда уж тут какому-то молочному от детства исхитриться уцелеть! Мало того! Все зубы молочные в детстве за один день вырвали, и вот такого точно не забудешь, но, как не печально, разбираться в чём-либо никто не захотел, и потому лишний, с точки зрения осматривавших, зуб без промедления и тут же удалили. После чего, как надо понимать, без зуба стал для всех, кто до того зачем-то там следил и наблюдал, от этого момента совершенно более не интересным.

Нет, это не значит, что с тех пор ничего экстравагантного и экзотического более не приключалось. Как раз такого, с точки зрения людей обычных, полностью необъяснимого, творилось до и после удаления кому-то показавшегося лишним зуба даже больше чем с избытком, разного. Но, мало того, что за всеми вот такими приключениями уж точно не просматривалось государственное наблюдение, предполагающее в отношении наблюдавшегося хоть какой-то специальный интерес. От подобного рода происшествий уж скорей во всю попахивало мистикой, то есть случившееся отличалось совершенной, полной непонятностью, необъяснимостью!

Меж тем, с этим нельзя не согласиться, весьма изрядной непонятностью, необъяснимостью уж точно отличался с детства в самой полной мере. Мало того, что даже из родных многие смотрели не без следов неких внушительных, вполне понятного свойства, постоянно донимающих личных сомнений. Прежде всего сам, и чуть ли не на каждом сделанном шагу, при этом не без страхов, удивления, с заметным постоянством констатировал, что определённо отличаюсь от иных представителей рода людского. Во всяком случае, в плане некоторых необычных возможностей, вне всяких сомнений, было отпущено много-много больше, нежели бывает отпущено обычным среднестатистическим живущим. Одно то, что, будучи ещё совсем-совсем маленьким крошкой, обнаружил, что могу видеть, что практически любое существо в окружающем суетном мире обладает чем-то ещё, чем-то вот таким, так вроде видимым в процессе, и одновременно полностью невидимым для прочих и других, уже сыграло в оформлении-формировании сознания весьма немаленькую, немаловажную роль.

И суть тут в следующем. Представляете! Всего-то на всего мышку на ветке куста на нитке взял и повесил! Уж не повесили бы, так эту пойманную мышь из мышеловки уже по-другому как-то там пренепременно, но убьют. А тут, мышь, как и положено, вмиг задохнувшись, быстренько издохла, и из тельца, ну, словно истинный призрак, вот так, вдруг и такое вслед за тем вылазит! И не описать! При этом так вроде видимое, а для всех прочих присутствующих вот и невидимое! Выбралось из мёртвого тела, оглянулось со страхом, осмотрелось, и, словно крадучись, шасть вслед затем в те самые кусты! Как же тут и не зареветь в два ручья после такого-то пугающего зрелища?

И это всего лишь какая-то там обычнейшая мышь!

А цыгане!

Для всех других на том обычном рынке так вроде ничего такого, по всем признакам, не происходит. Когда начнут хоть что-нибудь в происходящем о том, что творится, понимать, уж поздно будет причитать, руками с возмущением размахивать. А здесь между тем, пусть совсем маленьким на всё смотрю, по сути, целое представление разворачивается! Впереди метров двадцать, две цыганки в рыночной толпе орудуют. Опытные. При этом действуют так, в цирке вот такого никогда при всём желание не увидишь! Сходу, раз, одна рукой перед лицом какого-то мужчины провела… И всё! У мужика глаза стеклянные, стоит столбом, а та, что провела, у пострадавшего старательно по карманам туда-сюда рукою шарит! И цыганки действительно в плане внушения сильные, нынешним не чета! А тут, мало того, что для со стороны смотрящего ребёнка все прилагаемые там усилия по человеческому охмурению видимы, подобное ещё и слышимо! По звуку судя, словно двигатель какой впереди работает, негромко так, ритмично, монотонно и приглушенно урчит. Ещё, и в дополнение к разному-прочему, и сами те карманницы присутствие не оболваненного наблюдателя почти что сразу же словно почувствовали. Рассмотреть толком, так какой смотрящий ещё маленький, не сподобились, зато, когда то расстояние по рынку разделявшее наблюдающего и карманницу вот там ещё уменьшилось, сорвались с места и вот так, схода побежали, сшибая убегать мешающих людей. А между прочим, что там тогда так сильно напугало, даже сейчас сказать-предположить достаточно непросто.

С цыганами, меж тем, и потом дел подобного рода, самых разных, накопилось, и немало. Наводить морок многие такие попытались. Помню, одни такие ловкачи исхитрились продающего цветной метал рядом с товаром так лихо и напрочь обмануть-запутать, что тот озабоченный, от одурманивавших ничего не получив, сам для таких вот ушлых проходимцев свою отобранную бронзу на телегу погрузил и готовился сам к выходу волочь! И только когда оказался телом с пострадавшим рядом, наконец, худо-бедно всё-таки очнулся и без того, без чего готов был там остаться, всё-таки по ходу дела не остался.

Если же посмотреть на всё и в целом, то главное здесь, что мозг упорно не желал поддаваться вот такому вот подобного рода оболваниванию. И это ещё больше убеждало, что что-то тут происходит определенно не как у обычных людей. Хотя ещё более такого рода нестандартная экстравагантность проявилась не когда нечистые на руку типы, наделённые удивительными способностями и избыточно жадные до чужого, явно терпели рядом некие такого рода неудачи. Куда более серьёзно особая одарённость чем-то таким, что другим не дано, проявилась, когда за дело всерьез, взялись те, кого, в качестве предмета для осуществления религиозного действия, привлекают самые обычные мертвецы.

Как подрастающему ребёнку тогда исполнилось уже годиков шесть, и ввиду постоянного ознакомления со всяческой всячиной, для такого мальчика уже не являлось тайной, что существуют такие люди, с избытком падкие петь особые славословия тем, кого уже среди живых больше нет. Больше того, уже с достаточной ясностью представлял, что такого рода поклонение ныне покойным имело место практически во все времена. И всё-таки ожидать, что стану жертвой избыточных амбиций таких вот малосимпатичных жрецов? Да это же даже для взрослого человека, любого, выглядело, как самая максимально жуткая жуть!

Представляете? Украина. Возле тёткиных огородов кладбище через дорогу. Так как советские времена, кладбище с церковным кадилом практически незнакомое. И это ещё пол беды! Основное горе, так как времена именно советские, на то, чтобы за дорогу с новыми захороненьями выйти полный запрет. А кладбище меж трех таких пересекающихся дорог! Как следствие, места для захоронений, свободного, давно нет. Как только к очередной могилке родные ходить прекращают, захоронение тут же, втихаря, ночью, из земли и пренепременно выкапывают. Мертвеца, что там от усопшего оставалось, в канаву у дорожной обочины. Ещё и из-за черепа могли между собою подраться, чтобы потом сунуть обнаруженное в муравейник, а когда вся костная ткань отчистится полностью, сделать из найденного такой вот, страшно выглядящий ночничок. (Для тех, кто не понял, если в такой череп через отверстие от позвоночника лампочку вставить, то такое сооружение жёлтыми тонами начинает светиться. Кто станет спорить, выглядит очень пугающе, но зато, когда жизнь в плане эмоций недопустимо пуста и занять существование практически нечем, подобное сооружение смотрится в достаточной степени привлекательно-впечатляюще!)

И вот, как результат, в дорожной канаве трупы, безголовые, некоторые, чётко видно, в червях, и при этом воняют, разлагаются, а тут, в полночь, из теткиного дома вызвали, там в это время летние каникулы проводил, и отвели на это жуткое кладбище. Посвящать. Кстати, тётка потом, как и почему позволила, чтобы всё это тогда приключилось, ни пол слова никому не сказала, только всё вопросы задавала, а что там было, да как?

Что же до того, что там было? В общем, всё как положено. Вокруг захоронения некрещённые, дальше, в канаве, и вовсе трупы гниют, тоже люди креста в этой жизни не знали. В небе над головой, высоко-высоко, луна сияет во всю. Звезд легион. Тьма, тишина… Если кто-то скажет, что это не из разряда такого, о чём принято говорить – неописуемо страшно, особенно когда речь идёт о шестилетнем ребёнке, искренне рад за него. Потом, мимо этого мостика над придорожной канавой, полной теми самыми гниющими мертвецами, так даже ходить толком больше не мог. До самых пяток неописуемая паника пробирала. Одна радость, продолжалось такое недопустимое состоянье очень недолго. И здесь, как раз, очень сильно помогло, всегда отцом выставлявшееся напоказ, его непробиваемое неверие. Коммунист до мозга костей, отец приехал туда, к тетке, своей сестре, дней через пять-шесть после того, приключившегося там тогда, жуткого во всех отношениях посвящения. Отпуск намеревался на родине провести. А тут и вдруг такое рассказывают! Оказывается, сын теперь мимо какого-то кладбища ходить просто боится! Да ещё какой-то ритуал там с сына участием совершали! И вот, сын настоящего коммуниста, в такую несусветную чушь почему-то поверил! Да не бывать такому ни при каких условиях и никогда! И вот, сначала тётке изрядно досталось за то, что позволила такому свершиться, а потом и очередь главного виновника наступила. Точно так же, в полночь, отец выгнал участника ритуала из дома, и, отправив на кладбище, сказал – коли вот так, как есть, один, снова над теми гниющими трупами по тому мосту на кладбище не зайдёшь, обратно можешь не возвращаться! Всё равно в дом такого труса просто не пустят!

И вот пошёл!

Сразу говорю всем, кто заинтересовался, испытание из всего, что потом приключилось, получилось не просто редкостное, такое получилось – описать сложно! После посвящения, даже днём мимо жуткого мостика проходить пытался полу-бегом! А тут, пусть сначала просто мимо по дороге прошёл, но, далеко, всё-таки, не ушёл, вернулся, пришлось найти в себе силы! И, дальше, шаг за шагом, по ощущениям, словно телом, лицом, головой пробиваясь сквозь невидимую, но вполне даже ощутимую стену, медленно-медленно двинулся над мертвецами к расположившимся на той стороне злополучной канавы могилам! Как там, тогда, да ещё в таком юном возрасте, исхитрился ту невидимую преграду, мешавшую всем, чем только можно, сделать вперёд и пол шага, телом своим пробить? Не убежал, крича и плача от самой неописуемо-жуткой жути? Сейчас даже самому себе такое толком не объяснить! Но, помню прекрасно, как только мостик тот над разлагающимся гнильём, остался во всех отношениях за спиной, позади, так словно некая пелена пала! Паника, страх тут же исчезли напрочь! Как будто бы испарились! Ощущения такие, словно и не было ничего! Вокруг могилки, железо сварное, серебряной краской крашенное со звездочками наверху, могилок, сомнений нет, много. В небе над головой полная луна светит-сияет, и могилки те в свете луны своим крашеным серебром отливают, ярко, заметно, видимо на фоне темноты ночной выделяются. Воздух превосходный, ночь изумительная! Только и есть из ощущений, желание радоваться, что всё уже позади, и ничего, от того, что донимало неописуемой жутью прежде, даже в чём-либо малом не смогло сохраниться. По результату так даже потом назад, к тётке и отцу, домой, тогда не поспешил. К деду на могилу заглянул, и только после этого, наконец, к тётке вернулся.

Сейчас, надо отметить, всё это, о всех своих прежних приключениях, достаточно увлекательно всё снова перечитать – взгляд изменился, как результат смотришь на всё произошедшее теперь значительно, заметно глубже и определённо по-другому, и всё, так и тогда там, столь неповторимо странное – произошедшее теперь представляется совершенно в иной, более внушительной, трогающей расцветке. Действительно, мало того, что эти деятели в свете своего экзотического заговора с организацией избранника для Создателя побеспокоились, чтобы родившееся и растущее в теле словно прототипом было снабжено образом с уже изрядно когда-то развитой духовной сутью, так вот ещё и та затейница от Тёмной стороны побеспокоилась, чтобы в теле столь ценном организующаяся суть духовная уж точно росла темпами определённо немалыми – вон, будучи ребёнком, уже смог видеть то, что от других было сокрыто! Но более всего тут показательно как раз вот то, что чтобы подселить кого-то там извне, и по всему видно, что уровня достигнутого очень неслабого, потребовался вон там не иначе, как какой-то ритуал с весьма серьёзным антуражем и каким-то действием! Однако, вот ведь чудо из чудес, ребёнок оказался не из робких и трусливых, и вместо того, чтобы с тех пор послушно бегать у такого вот поводыря на поводу, сделал всё так, как было сказано родителем, свой страх, как результат, преодолел, и мало того, что там, из своего нутра, того подсаженного с треском выгнал, так ведь ещё и качественно выше, духом совершенствуясь, поднялся! Так что там и тогда такое приключение случилось, что толком описать словами сложно!

И это ведь были далеко не самые впечатляющие приключения из юности с детством!

Хотя, как уже указал в самом начале этого повествования, всё, все события, какие бы не приключались, как стало лишь потом понятно, случались точно уж не просто так. У без исключения всего, чтобы вот так и вон там не стряслось, имелся свой, пусть поначалу и невидимый, но, как становилось в должное время понятно, удивительно важный, впечатляющий глубиной смысл, и потому всё, с чем бы по ходу движения не столкнулся, как стало с должной очевидностью ясно, пусть и спустя многие годы, готовило к тому, что и начало происходить заметно много позже. Уже во времена возраста определённо весьма зрелого.

Тогда? Тогда, в сущности, был настоящим, в проявлениях обычнейшим ребёнком, в лучшем случае, спустя должное количество лет посещения школы мог быть назван молодым человеком, но от того, что постепенно взрослел, приключений, самых, с точки зрения обычных людей, удивительных в том, что включало в себя обыденное существование обычного отрока меньше, собственно, не становилось.

Что же касается самих приключений? Прежде всего, для тех, кому требуется сразу сказать нечто вот такое, чтобы сходу вызвать откровенное удивление, могу уверенно утверждать – ещё и тридцати по ходу дела не исполнилось, а уже исхитрился не менее трёх раз умереть! И это не глупая шутка или пустопорожняя болтовня. Больше того, пусть для себя выбрал именно православие, могу искренне и от всей души посоветовать всем, кого подобные вопросы привлекают – перечитайте переводы древних текстов и по йоге, и по буддизму. Во всяком случае, поверьте, знаю, о чём говорю, всё это действует! Правда, к тому, что может случится, надо быть готовым не только телесно, но и духовно, что же касается всего остального, то тут нет ничего, на первый взгляд, особенного или избыточно сложного! Если желание преобразиться будет и достаточно упорным, и достаточно сильным, то ляжете, закроете глаза, начнёте равномерно и вдыхать, и выдыхать, сердце забьётся надлежащим ритмом, потом снизите ритм сердцебиения, и дыхание станет более редким. А потом, наступит тот миг, вот так, раз, и в какой-то из моментов ощутите, и что сокращения сердечной мышцы больше попросту нет, и что дыхания нет! Ну, а потом, ещё через какой-то миг, уж сможете взглянуть на своё собственное тело, но словно бы взлетая, то есть, судя по всем ощущениям, из-под самого потолка помещения, в котором там так лежите!

И это очень важный момент. Все, кто когда-либо ходил подобною дорогой, полностью правы. Когда будет отпущена возможность, вот так, сверху, посмотреть на свои, оставленные без присмотра, бездыханные телеса, в этот отрезок времени произойдёт воистину более чем удивительное преображение духа! Действительно, тело останется там, внизу, а то, что связано с представлением о самом себе, начнёт уходить, при этом непонятно вообще куда! И из того, что только что ассоциировалось с жизнью, нету возможности взять туда, в высь, даже какое-то там малое что-либо! И тут, вот уж точно, после такого приключения цепляться с жадностью за хоть какой-то там хлам, каким так любим обставлять собственное существование, покажется впредь самой недостойной, неописуемой глупостью! И это ещё пол беды! То, что случится вслед за тем, по ощущениям это всё ещё страшней! Мир вокруг меркнет, после чего начинаешь проваливаться в какую-то неописуемо-непроницаемую, непроглядную тьму. Страх всё сопровождает истинно такой – сравнение для него не подобрать! И вот, как результат, за краткое мгновение, тут же осознаешь, о ценности чего-то материального теперь уж точно, слово молвить настоящая чушь, а самое важнейшее, главнее ничего и не сыскать, чтобы та яркая, крошечная звёздочка, в которую вдруг превратился здесь, в окружающем повсюду мраке, сияла как можно более ярким, чистым, достойным внимания светом! Что же до остального, чем так любим обставлять своё существование в течении жизни, всё это сплошь ерунда, ерунда, не стоящая ничего!

Не скрою, тогда, переполнившись ужаса, выскочил из происходящего прочь, мгновенно вновь оказавшись в собственном теле. Задышал-затараторил лёгкими, наверстывая упущенное, сердце как пулемет колотилось безотлагательно. Но зато, после такого впечатляющего события, уже не надо было даже пытаться убеждать, как-либо, и уж тем более словесно доказывая, что после смерти всё вот так, берёт и заканчивается – раз, и нет ничего, словно выключателем кто-то щёлкнул. То, что после смерти продолжается существование, и что, в зависимости от того, какими будем на момент кончины, по тому и воздастся, и спросится, теперь знал не понаслышке, по сути, выяснил лично проверив. Поэтому, когда второй раз умер, в больнице, после не очень удачной операции по удалению аппендицита, констатировал всё происходящее с каким-то удивительным безразличием. Правда, очень даже может быть, что во всём подобном безразличии прежде всего следовало винить тогдашнее состояние. Температура перепрыгнула за сорок два, ночь. И вот ведь, надо же, снова смотрю сверху, из-под потолка, как все эти врачи, там, внизу, выкатили ту кровать больничную и готовятся делать телу там, внизу, электрошок! Как результат очередное пребывание вне тела опять не слишком затянулось. Хотя, будем честны, поминать потом, что в ту ночь приключилось, те, кто тогда лечил-оживлял, категорически не захотели. Они и так, тогда, во время удаления аппендицита, напортачили, что и описать сложно. Всё врачевание заняло семьдесят четыре дня! Но зато отношение к смерти с тех пор приобрело необычную, с точки зрения обычных людей, полную безразличия лёгкость. И пусть не мог ещё логично сформулировать, насколько глупо собственной кончины так панически и паникёрски бояться, всё равно, неконтролируемого ужаса теперь смерть точно уж не вызывала. И вот, как следствие, когда случилось третий раз испытать на себе, что это такое – оказаться вдруг за гранью жизни – смерти, и не заплакал, и не застонал. Больше того, когда осознал, что же такое, собственно, творится – происходит, не без задорности начал, веселясь, с издевкой, и оценивая всё происходящее, ухмыляться!

Что ж до того, почему именно ухмыляться? Ну, а сами попытайтесь-ка себе представить! Новый год. Пусть там родные уже спать отправились, но за окном ещё хлопушки всем напоминают о царящем и у всех веселье, там где-то голоса весёлые звучат. А тут, вот так, раз, и тромб в сердце попал! И сердце от того остановилось! Ну ничего себе будет родственникам потом подарочек, когда, на следующий день, труп утром рядом с той кроватью найдут!

Кстати, тем, кому всё такое несколько в диковинку, и о подобном только что-то, где-то и когда-нибудь случайно услышали, объясню: у всей такой нежданной гадости немалая беда ещё и в том, что, пока сердце из-за тромба, в сущности, не бьётся, дышать так тоже больше просто не получится. Рот открыть можно, но команда на вздох будто не проходит. А раз вздоха нет, то и говорить, звать, кричать тоже, по определению, больше не сможете.

А между тем, сразу скажу – ни звать, ни кричать так вроде и не собирался. Вообще. Полное душевное спокойствие позволило без промедления перейти к собственному врачеванию. При этом, полагаю, именно такое отношение к проблеме тогда и спасло.

Ведь то, как тромб из сердца изгонять, всё это надо было исхитриться как-то там ещё по ходу дела выдумать и придумать!

Простое напряжение грудных мышц, например, ни к чему не привело. К счастью, уже довольно длительное время, наслушавшись и насмотревшись телевизионных всяческих уроков, вот эти самые грудные мышцы перед тем качал-тренировал с помощью гири веса более чем немалого. Та гиря, как ей и положено, стояла как раз рядом с кроватью. И вот, как только мысль попробовать использовать внушительную тяжесть гири в голову пришла, как там стоял, и плюхнулся сходу плашмя и на кровать. А между прочим, состояние то уже было больше чем просто именно реально жуткое! К тому моменту там, перед глазами, уже сплошь настоящая непроницаемая темнота! Только ждать улучшения по ситуации не стал, и, не считаясь с этой тьмой перед глазами, рванул гирю с пола на грудь правой рукой. А между прочим, от для того необходимого усилия, по тому мраку и перед глазами без промедления белые окружности, одна другую задевая вмиг побежали! А сама гиря, всё ещё успел такое осознать, с груди свалилась-покатилась с грохотом обратно на пол. После чего мгновенно полностью сознаньем отключился. Но, вот, уж так и не скажу, сколько там времени прошло, однако, надо же! А прихожу в себя, и, вот, похоже, снова есть все признаки, что вроде бы живой! Опять глаза вновь открываются! Сердце колотится с такой избыточною особой скоростью, сразу понятно, что перед этим и с чего-то без движения стояло! Вздохи и выдохи так тоже отрабатывают свой простой в заметном по ускоренности темпе. Как всё сложилось, может и не очень ясно, зато, как надо понимать, вот так реанимацию по ходу дела исхитрился сам себе проделать! Вот уж действительно подарочек на Новый Год! Правда, как почти сразу, как решил зашевелиться, выяснилось, всё далеко не без каких-либо особенных последствий в столь удивительном событии случилось-приключилось. Как только захотел с кровати подниматься, так тут же обнаружилось – оказывается, воскресший-то весь в трупном поту! Мокрый насквозь! Буквально от макушки и до пяток! Как результат на кровати от такого нежданного и обильного отторжения пота настоящий мокрый отпечаток торса без труда сразу виднеется! Пришлось, прежде чем лечь, наконец, спать, помыться полностью под душем и переодеться. Хотя, не скрою, все такие процедуры сопровождались самыми радужными ощущениями. Уж как-никак, но смерть и в тот раз как будто стороною обошёл. Для большинства живых людей событие по меньшей мере по нереальности удивительное.