Кадет. Без права на свободу

– Не бери в голову. С теми варгами я не был знаком, а ты похожа на человека. Думать особо некогда было, вот и выбрал твою сторону. Кстати, шишка на голове все еще болит.

Жанна, неожиданно для себя рассмеялась. Смех тут же отозвался грудным кашлем и болью в спине. Нил подал воды.

– А ты уже совсем хорошо говоришь на нашем языке, – прокашлявшись, заметила она. – Ты правда ничего не забываешь?

– Если бы так. Запоминаю, да, с первого раза. Это разные вещи. Язык у вас простой, четкий и звонкий… но слов я знаю совсем немного. Учусь после каждого разговора. Додумываю по смыслу. Запоминать слова с Арамом было весело. Он сильно помог.

– Арам… хороший человек, если не вспоминать его прошлое. Свое наказание он получил, но клеймо насильника на всю жизнь осталось. Надо же быть таким глупцом? Продажных девок ему мало было?

– Кого?

– Женщин, что продают свое тело за звонкую монету. Блудниц, – пояснила она.

– А разве это не преступление? Не грех? – Нил удивился.

– Грех, наверное. Но за такие грехи юстицар не карает. Силой брать нельзя, а за деньги можно.

– Людей продавать тоже можно? – спросил Нил вкрадчиво.

– Не всех. Только преступников и должников. Впрочем, человек сам волен себя продать. Есть и такие, что детей за мешок зерна поменять готовы. Тут уж как сложится. Разве у вас не так?

– У нас все люди свободны. Да, могут наказать и даже казнить. Но никакого…

– Рабства?

– Да. Каждый имеет право жить, как считает нужным. До тех пор, пока не мешает жить другим. Наказывают за проступки податью, принудительными работами, или тюрьмой. Чтоб тебя убили, преступление должно быть очень тяжелым.

– Не вижу большой разницы. Работы, говоришь? То же рабство, как ни крути. Когда должник выплатит долг, его отпускают. Даже каторжник может искупить грех, если доживет, конечно. Но такие случаи были. Так что не далеко вы от нас ушли.

– У нас человеку дают выбор! Дают возможность исправиться, осознать свои ошибки. Разбираются во всех тонкостях проступка и только тогда выносят приговор. Казнят очень редко, чаще заменяют пожизненным заключением. Кормят, лечат, платят за работу.

– Хм, морока какая. Так, я тоже даю выбор! – возразила Жанна.

– Ага, как тому мужику без башки. Он бы и рад осознать, да нечем!

– У тебя нет права судить юстицара! – в голосе Жанны послышались стальные нотки. – Я поступаю по воле церкви, с благословения церкви, и во славу ее.

– Я так и понял. Очень удобное оправдание, – съязвил Нил.

– Хватит! – гаркнула Жанна. – Как только я встану на ноги, отведу тебя к святой деве. Хочешь ты того или нет. Спасение юстицара тебе зачтется, будь уверен.

– Как только ты встанешь на ноги и сможешь держаться в седле, я исчезну из твоей жизни как ветра легкий стон, дорогая Жанна, – мягко заверил Нил. – Но, какое-то время еще побуду в вашем мире, осмотрюсь. Ты меня не найдешь. Доверие – это роскошь, такой ошибки я больше не сделаю.

Она хмуро сверлила его взглядом, в глубине души понимая, что скорее всего так оно и будет. И она ничего не сможет с этим поделать. Да, в открытом бою Жанна сумеет его одолеть, хоть будет и нелегко. Возможно, этот бой даже станет последним. Но угнаться за этим парнем она не сможет даже, будучи здоровой, полной сил и без брони. Физически она, несомненно, сильнее, но он быстр и в выносливости, вероятнее всего, ей не уступает. Однако, этот странный парнишка уже второй раз спасает ее жизнь. Это унизительно, но… любой другой на его месте добил бы юстицара с превеликой радостью.

– Что толку сейчас говорить об этом? – вздохнула она. – Слова, слова, слова… дожить бы до завтра. Кто знает, как все повернется. Отложим этот разговор на потом?

– Да все, в общем-то, уже сказано, – развел Нил руками.

– Скажи лучше, мы есть когда будем?

– Ах да, сегодня у нас будет пир. Утром приехал торговец, привез провизии на две недели. Оказывается, тут скрывались дезертиры, которые его запугали и…

– Какой торговец? – она привстала. – Где он?!

– Уехал. Обещал вернуться через две недели. Я дал ему мясо ому взамен.

– Ты… Ты в своем уме? Ты что юродивый? Дурачок, дитя малое? Он же сюда людей лихих приведет! Ты знаешь сколько у меня врагов? Сколько человек готовы заплатить за мою голову?!

Глава 14. Искренние чувства

Нил выложил Жанне все, что знал о торговце. Услыхав его имя, она немного успокоилась.

– Я знаю только одного человека, подходящего под это описание. Сестра, говоришь, на хуторе живет?

– В дне пути отсюда.

– Если это тот Эймос, о котором я думаю, то может и пронесет. Этот человек ведет дела с доверенными людьми графини, причем честно. В крайнем случае, он просто не вернется. Я хорошо знала Шалина, награда за него назначена немалая. За подельников чуть меньше, но тоже хорошо заплатят. Скорее всего, Эймос не станет связываться с лихими людьми и просто переедет в соседнее графство вместе с сестрой и детьми, подальше от неприятностей.

– Он привез еды, и на том спасибо, – Нил откинулся на стену, набив живот. – Питаться одним только мясом вредно.

– Кстати, а где ты так научился готовить мясо ому? И почему ты кормишь меня столь… вкусной едой? – Жанна слегка покраснела.

– Я кормлю тебя тем, что ем сам. А что попало я есть не желаю. Хватит с меня сырой тато. И потом, ты потеряла много крови, а чтобы ее восстановить нужно есть мясо, желательно красное. Чем раньше ты встанешь, тем раньше я отсюда уйду. Ваша еда непривычна, но могло быть и хуже. Что-то путное из нее сготовить можно. Была бы мука, я бы сделал отличный хлеб с мясом внутри…

Нил мечтательно прикрыл глаза, пироги – это его маленькая слабость.

– Ты имеешь в виду штрод?

– Наверное. Пусть будет штрод.

Весь следующий день Нил провел на улице. Шатара совсем освоилась на поляне и вывела потомство на прогулку. Мясо, которое он давал, она, конечно, ела, но предпочитала охотиться сама. Делала она это по ночам, неизменно принося к порогу тушки корумов. Она видела, что человек скармливает их айварам, но значения этому не придавала. Айвары тоже не возражали. Паритет, который создался между ними и дикой кошкой всех устраивал.

Увидав Нила, бодрая мелочь бросилась к нему без всякого страха. Детеныш, которого он откармливал, выглядел значительно лучше. Присев на высохшую траву, кадет решил рассмотреть малышню получше. Дети как дети… сразу забрались на руки. На одежде Нила много интересных штучек которые можно погрызть и попытаться оторвать. Этим они и занялись. Шатара, ступая мягкой походкой, уселась напротив. Потом подвинулась чуть ближе. Ее открытый, искренний взгляд смутил парня. Они впервые оказались лицом к лицу и так близко.

Сейчас Нил грубейшим образом пренебрег всеми мерами безопасности. Пред ним абсолютно дикое животное, в голове которого творится непонятно что. Если она бросится, у него не будет шансов, даже с учетом обработки кожи и прочности скафандра. Он ведь не боевой и, даже, не разведывательный. Понимая это, он, все же, протянул руку большой кошке.

Обнюхав пальцы, она уставилась на него, гадая, чего человек хочет. Тогда он осторожно коснулся ее морды и попытался почесать. Со второго раза, она, все же, позволила это сделать. Решив, что ничем не рискует, шатара придвинулась ближе и… разомлела. Каким-то чудесным образом пальцы человека оказались именно там, где больше всего чесалось. Она стала поворачиваться сначала одним боком, потом другим, подставила холку. Ощущения оказались непривычными, но чертовски приятными. Так ей никто никогда не делал. Она и подумать не могла, что так можно! Отбросив всякую гордость, могучая шатара попросту улеглась рядом, и положила свою тяжелую голову на колено столь странного, но великодушного человека.

Нил тоже был удивлен таким доверием. Оно подкупало. Стараясь не испортить момент, он продолжал сидеть неподвижно, почесывая могучего хищника за ухом. Однако, продлилось сие единение душ недолго. В домике что-то брякнуло.

– Похоже, Жанна проснулась, – вздохнул Нил.

Встав на ноги, большая кошка негромко рыкнула и все трое отпрысков, как по команде, бросились к матери. Пришло время кормежки. Она разлеглась возле облюбованного дерева и повалилась на бок.

Покормив Жанну и сменив белье, Нил отправился к ручью. Любопытная шатара с интересом наблюдала за стиркой. Интересно то, что умное животное четко понимало границы дозволенного. Кошка не донимала Айвар, не заходила ему за спину, не позволяла котятам подходить близко к дому. Мясо, которое Нил коптил, так и висело под навесом из веток, никем не тронутое. Нет, она ела его с удовольствием, но только когда он сам давал.

Все это навело его на мысль, что животное склонно к дрессировке. Арам говорил, что нужно просто дать понять, чего ты хочешь. Шатаре явно было скучно, и она с удовольствием приняла игру. Кусочки ому послужили отличным угощением. Нил и сам заскучал, в последнее время из развлечений была только повседневная работа, да уход за юстицаром.

Тара быстро привыкла к своему имени и охотно откликалась на зов. Кошка совсем не боялась воды и, иногда, купалась в ручье. А может охотилась. Так или иначе она ни разу ничего не поймала. Кусочки мяса, конечно, вкусные, но больше всего ей нравилось, когда чесали. Под навесом нашлась грубая щетка для чистки айвар, с жесткой щетиной. Нил решил вычесать новую подругу на досуге, убрать клочки торчащей шерсти, листву, сосновые иголки. Сначала шатара отнеслась к новому предмету с недоверием, и даже пыталась кусать, но стоило коснуться холки, как все изменилось. Дикая кошка закатила глаза и затихла, держа дрожащий хвост на весу. Эта награда за послушание нравилась ей больше всего.

К концу недели, черная пантера освоила все команды присущие айварам и те, которые Нил придумал сам, желая понять границы ее сообразительности. Посмотрев, как это делают айвары, она просто повторила за ними. А они, как ни странно, повторяли за ней. Делов то! Кто бы мог подумать… Теперь и айвары, и шатара, и ее котята свободно гуляли рядом друг с другом. Скакуны щипали себе траву, глодали кору на деревьях. Тара приглядывала за своими детьми. Но стоило объявиться парочки корумов, как они превращались в стаю и гоняли бедных зверьков по всему оврагу. Впрочем, шатара их не особо ела. Тут больше спортивный интерес. Чтобы убить время, Нил плотно набил кожаный мешок травой и завязал. Получился неплохой такой мяч, который они пинали все вместе. Особой цели в том нет, но было довольно весело.

Когда Жанна застала эту картину, то немножечко охренела. Присев на грубую лавку у двери, она ошалелым взглядом следила за происходящим. Больше всего ее удивило то, как животные воспринимают Нила. Набегавшись вдоволь, грозная, беспощадная шатара, так и заглядывала в глаза парня, пытаясь угадать чего тот хочет. А когда он почесывал ее за ухом, шатара безропотно доверялась ему, прижимаясь мордой к ладони. Ее котята без страха игрались у его ног. Айвары склоняли головы, чтобы уткнуться лбом в его спину, или заглянуть в лицо положив морду на плечо. В свете неяркого солнца, пробивающегося сквозь листву, зрелище казалось нереальным и даже сказочным. Шатара обернулась первой и зарычала негромко.

– Хаш, – тихо проговорил Нил.

Облизнув нос, огромная кошка уставилась на него.

– Чак-ши!

Рыкнув на котят, Тара потянулась. Вернувшись к своей норе, она улеглась в тени большого дерева. Айвары разошлись гулять по поляне.

– Тебе лучше? – спросил Нил, отряхнув зад.

– Сложно сказать, – скривилась Жанна. – Нет больше сил лежать, ребра болят.

– Ясно. Есть хочешь?

– Не сейчас. Мне показалось, или шатара тебя слушается?

– Слушается? Я бы так не сказал. Скорее ей нравится эта игра. Она умная, все понимает. Они все молодцы, не дерутся, как будто договорились. Забавные котята, неправда ли?

– Забавные? Скажи парень, почему рядом с тобой, мне кажется, что я брежу? Ведь то, что я сейчас видела на самом деле происходит? Чего они липнут к тебе?

– Я их кормлю, – пожал Нил плечами.

– Я кормлю Зарю почти с рождения, но не припомню чтобы она так за мной ходила.

– Просто ты злая. От тебя смертью разит за версту. А от меня дымом и копченым мясом.

– Ты язви, да знай меру! Смотри, придушу во сне, – пригрозила она.

Нил улыбнулся. Нет, придушить она, конечно, могла. Да кто ей позволит? Мало того, что Нил толком не спал несколько дней, приглядывая за ней, так последнее время он и вовсе проводит ночи на холме, вглядываясь в небо до самого рассвета.

– Я же говорю – злая.

Жанна огляделась вокруг в поисках камня, чтобы бросить в него, но ничего подходящего не нашлось. Зато взгляд ее упал на доспехи, стоящи у стены. Дотянувшись до них, она подтянула позолоченные латы к себе.

– Чертовы ому… Такую броню испортили! Как думаешь, починить можно?

– Можно. Но проще купить новые.

– Ты с ума сошел? Сразу видно не местный. Они стоят целое состояние! Доспехи юстицара не продают на каждом углу, их могут дать лишь святые девы.

– Это из-за позолоты?

– Не только, больше из-за качеств. При правильном ношении, человек, надевший это облачение, почти неуязвим.

– У твоих людей была другая броня, или мне показалось?

– Не показалось, – она тяжело вздохнула. – Как юстицару, мне полагается эскорт из лучших гвардейцев графства. Но, к сожалению, у них обычное снаряжение, ценность которому придает лишь позолота.

– В такой броне не спрячешься, из засады не нападешь…

– Все верно парень. Но мы не бандиты, чтобы прятаться, смысл как раз в том, чтобы выделяться. Ведь мы действуем от имени графини и по ее велению. Не только во славу церкви.

– Похоже, графиню здесь любят немножечко больше, чем тебя.

– Вот ты язва а! А то я сама не знаю. Пути у нас с ней разные, но цель одна.

– Ты казнишь, а она милует? – усмехнулся Нил.

– Вроде того. Знал бы ты сколько жалоб на меня приходит. Чего только люди не пишут, всю грязь соберут и еще сверху приврут…

– Скажи, ваша честь, – Нил снова съязвил, – А как ты решаешь… или понимаешь, что человек виновен? Ты всех поименно знаешь?

– Вообще-то это знать никому не положено, – она задумалась, изучая его лицо. – Ладно, раз уж я перед тобой в долгу, расскажу.

Жанна подобрала свой шлем и вытряхнув из него траву, протянула Нилу.

– Надень.

Вообще-то надевать чужое снаряжение, к тому же ношенное, мягко говоря, не гигиенично. Но раз сама юстицар удостоила его такой чести… Да и любопытно стало. Повертев золотой шлем в руках, Нил заглянул внутрь. Подшлемник он брезгливо отложил в сторону. Шлем как шлем… мягкие накладки, подбой из кожи. Взвесив вещицу в руках, кадет осторожно надел ее на голову.

– Внимание! Неопознанное устройство! – резко очнулась Ири.

Ее голос звенел в голове словно колокол.

– Неопознанное устройство пытается получить доступ к системе!

Нил взглянул на Жанну сквозь узкую щель забрала. Она явно чего-то ждала.

– Ограниченный доступ, – одними губами прошептал Нил.

– Ты уверен?

– Нет. Но мне интересно…

Кадет вздрогнул, когда узкая щель забрала вдруг превратилась в панорамное изображение. Он покрутил головой, оглядывая поляну. Объекты, за которые цеплялся его взгляд, тотчас высвечивались и рядом с ними всплывала сноска с информацией на незнакомом языке и, вероятно, расстояние до цели. Точь-в-точь, как на его боевом визоре. Ну, или почти так же. Принцип то тот же! Он вновь посмотрел на Жанну. Слева в углу всплыл какой-то яркий герб, поплыли строчки с информацией. Ошарашенный внезапным открытием, кадет Климов стянул с головы шлем и еще раз придирчиво осмотрел. Однако, ни элемента питания, ни признаков электронных компонентов, как ни старался, он не нашел.

– Занятная вещица…

– Я смотрю не сильно то ты удивился, – Жанна прищурила глаз. – В тебе тоже есть искра?

– Что за искра?

– Божественный дар, что святые девы даруют избранным. Ведь ты все видел, не так ли?

– Да, видел. Кто ты на самом деле? Экзаменатор?

– Экзаме… кто? Ты за языком то следи! Я была и есть юстицар. Стоит мне надеть этот божественный шлем и взглянуть на человека, как я сразу узнаю обо всех его грехах. Это тоже дар свыше. Понятно тебе?

– Теперь понятно… – Нил стал серьезен. – Давно этот дар у тебя?

– Несколько поколений. Я же говорила тебе. Мне достался от матери, после ее… Короче по наследству. А ты что, видел такое раньше?

– Я и сейчас вижу, – задумчиво проговорил Нил. – С одной только разницей. Мне не нужно надевать шлем.

– Должно быть ты умом помутился, – догадалась она. – Я когда первый раз его надела, тоже немножечко того… растерялась.

– Да нет, с умом у меня все в порядке. Интересно, а что ты скажешь на это? Ири, дай проекцию моего визора.

В воздухе, перед лицом Жанны, вспыхнул небольшой парящий экран. Она с недоверием глянула на Нила.

– Это что, я?

– Так я тебя вижу. Справа твое состояние, пульс, температура тела. Слева внизу мое состояние.

Нил покрутил головой, чтобы она уловила сходство между двумя технологиями.

– Эти символы – твой родной язык? Я ничего не могу прочесть.

– Твой язык мне тоже не понятен. Однако сходство очевидно. Я не вижу чужих грехов, зато могу видеть много других вещей.

– Невероятно… – выдохнула она потрясенно. – Ты точно не моряк… А если не моряк, то кто? Кто ты такой, корум тебя дери?!

– Я уже говорил.

– Ты думаешь, я поверю в эту чушь про испытание? – Жанна едва не перешла на крик.

– Да мне как-то не важно во что ты веришь. Я и так уже много сказал.

– Вечер перестает быть скучным… – она нахмурилась. – Теперь я просто обязана доставить тебя в храм.

– Опять ты за свое? На кой сдался мне твой храм? Еще не хватало, чтобы какая-то там мутная тетка мою судьбу решала. Я как-нибудь сам. Своей головой проживу. К церкви, по воле которой колбасят людей налево и направо, я и близко не подойду. Фанатиков терпеть не могу!

– Не пойдешь добром, приведут силой, – пригрозила Жанна.

– Перетопчутся.

– Ох и остер же ты на язык юнец! Меры не знаешь!

Нил уставился на нее не моргая. А ведь и его заброска сюда и вскрывшиеся обстоятельства могут иметь самые неожиданные последствия. Интересно, в академии вообще знают, что здесь творится? Ведь мир, скорее всего, либо готовится к изучению, либо изучен поверхностно. Да, скорее второе. Не надень он этот шлем, так и пребывал бы в блаженном неведении. Мысль остаться здесь навсегда, конечно, уже грела его душу. Но как кадет, как человек честный, он обязан обо всем доложить… Кто знает, какие еще сюрпризы вскроются? Исследователи могут серьезно пострадать.

– А может… А может это – дело рук флота? – догадка осенила Нила внезапно, и он проронил ее вслух.

Глава 15. Смерть в ночи

Действие стимулятора закончилось трое суток назад. Чтобы не потерять ясность мысли и контроль над ситуацией, Нил дремал урывками, несколько раз в течение дня. Ночью он лежал неподвижно на толстой подложке из связанных еловых веток и созерцал звезды. Однако, полноценным отдыхом это назвать нельзя. Нил знал свой предел, и он вот-вот должен был наступить. Жанна почти пришла в себя и уже не была так беззащитна.

– Что-то ты бледен, – заметила юстицар.

– Знаю. Уже темнеет, пойдем в дом.

– Ладно…

Нил плотно прикрыл дверь, задвинул массивный деревянный засов и подпер его толстой жердью для верности.

– Никак здесь решил остаться? – удивилась Жанна.

– Мне нужно поспать. Какое-то время придется обходиться без меня, – пояснил Нил.

– А где ты до этого спал? Постой… да ты вообще спал ли?

– Ты сегодня на удивление догадлива. Нас могут застать врасплох, но сил все равно больше нет.

Нил скинул ботинки и рухнул на нары, поближе к стенке. Перевернувшись на спину, он негромко вздохнул и перестал подавать признаки жизни.

– Эй, ты чего? – Жанна толкнула его в плечо. – Не дури парень!

– Отстань противная… – чуть слышно промолвил он и окончательно отключился.

– Кто противная? Я что ли? – возмутилась Жанна. Но он не ответил.

Поужинав в одиночестве, госпожа юстицар решила осмотреться более тщательно. Однако, домишко оказался совсем скромным и взгляду попросту не на чем было зацепиться. Покопавшись в вещах Нила, она отчасти удовлетворила свое любопытство. Повертела в руках ту штуку, на которую он постоянно капал ее кровью. Заглянула во все кармашки его рюкзака, попробовала странную ткань на прочность. Заглянув в сумки с едой, отломила кусок колбасы и вернулась в постель.

– Хоть бы поел, или разделся… – подумала она вслух.

Парень лежал на спине, словно солдатик, вытянув руки вдоль тела. Дыхание слабое, едва ощутимое, рот закрыт, зубы сжаты. Собран даже во сне. Это ж какую волю нужно иметь, чтобы не спать столько времени. Не уж-то из-за нее?

Жанна поддела его запястье и осторожно приподняла. У парня красивые руки. Пальцы в меру длинные, ровные, ногти опрятные. Не то что у нее. С виду чистенький, румяный, а ладони грубые шероховатые, мозоли на каждом суставе, как у ремесленника или солдата. Хилым его не назвать. Лицо детское, на восемнадцать лет не тянет, но резкий и мудрый не по годам. Здесь мужчины к этим летам уже семьями обзаводятся.

Не зная зачем, Жанна приложила его ладонь к своему лицу. Представила себя на месте шатары. И правда приятно… тепло. Она, поморщившись от боли, придвинулась ближе и улеглась на бок. Оперевшись на локоть, юстицар долго и пристально разглядывала лицо Нила. Детские, непосредственные черты перекликались в нем с тонкими волевыми морщинками. Так же, как и она, парень редко давал волю эмоциям. Но улыбался гораздо чаще. Правда, порой, от этой улыбки озноб пробирал. Что-то в нем было такое, что подспудно пугало даже ее. Но что?

Ночь прошла в муках. Жанна постоянно просыпалась, чтобы убедиться дышит ли Нил. Не покидало чувство, что она лежит рядом с трупом. Когда он повернулся во сне, она вздохнула с облегчением. Протопить очаг перед сном дева как-то забыла, ведь этим занимался Нил. Под утро стало совсем прохладно, но вставать сил не было. Желая согреться, Жанна собрала на себя все одеяла и прижалась к парню. Его странная одежда совсем не пропускала тепло человеческого тела, но все же, когда под боком живое существо, становится как-то уютнее. Странное чувство, давно забытое…

Следующие двое суток она почти не вставала с постели. Снаружи все было спокойно. За стеной перетаптывались айвары. Пару раз шатара скреблась в дверь. Видать скучно стало. Но выходить наружу Жанна желанием не горела. Это же Нила подружка, а не ее… К вечеру третьего дня парень зашевелился. Жанна мерно сопела, буквально подмяв его под себя. Ее горячее, не сказать, чтобы свежее дыхание, щекотало шею. Впрочем, под одеялом было весьма уютно. Пульс резко участился, появилось непонятное волнение. Так близко к другому человеку кадет не был, пожалуй, никогда. Разве что в детстве, но помнил смутно. Рукопашный бой не в счет. Тяжелая рука Жанны обнимала его грудь. Стоило двинуться, и она дернулась, прижимая парня к себе.

– Сколько я спал? – тихо спросил Нил.

– Чуть больше двух суток, – доложила Ири. – Тебе нужно поесть Нил.

– Кто бы спорил. Что с обстановкой?

– Юстицар в норме, снаружи пока спокойно. Тара патрулирует периметр каждые два часа. Айвары трижды покидали стойло.

– Ясно. Жрать дико охота…

Попытка вырваться из крепких объятий не увенчалась успехом. Нил опустил руку ниже и провел по бедру девы. Она тотчас проснулась и ткнула его коленом под зад.

– Ты чего себе позволяешь поганец?!

– Ты бы еще верхом на меня села. Слезь, дышать тяжело.

Осознав, что между ним и ее обнаженным телом лишь ткань одеяния, Жанна вздрогнула. Когда это она позволила себе такую вольность?! Впрочем, стесняться уже поздновато. Весь срам, какой только можно, он уже видел.

– Прости, я, наверное, замерзла во сне, – прохрипела она.

– Ого, вот это голосок, – заметил Нил. – Надо бы горячего поесть. Отпусти, я что-нибудь приготовлю.

Странно, но руки не желали слушаться. Она словно зверь, сжимавший добычу, не хотела с ней расставаться. Но наваждение быстро прошло. Надев ботинки, парень потянулся всем телом и сделал несколько наклонов, разминая спину и плечи. Уже через пол часа в домике стало тепло и запахло пищей. Нил не стал сильно заморачиваться. Нарезал овощ, напоминавший морковь, тонюсенькими кружочками, добавил тато, немного чеснока, пол рульки колбасы и кусочки копченого ому. Разбил в похлебку два мягких яйца. Ну, как разбил… разрезал и выдавил содержимое. На вид не очень, но на вкус – яйцо как яйцо. Разве что желток темный. Перемешав содержимое котелка, кадет дал еде настояться под крышкой и разложил по мискам.

– Сейчас день или ночь? – спросила Жанна.

Нил встал и вынул из отдушины в стене полено.

– Небо темное, дело к вечеру.

– Сколько мы уже здесь?