Путешествие в 16-ю республику. Авантюрно-приключенческий роман

– Вы совесть имеете или нет?

– А что уже приехали? – приоткрыв один глаз, спросил я.

– Выходите из автобуса! Как вам не стыдно! Спите здесь… Вся группа возмущена! Устроили здесь…

– Что вы заладили «здесь, здесь». Мы же не под забором спим!

– Выходите немедленно или пожалеете!

– А вот угрожать не надо!

– Я вам не угрожаю, – несколько погасил пыл Алеша.

– Могу подтвердить, что угрожаете, – поднял голову с переднего сиденья Главный. Он с Мальвиной тоже прикорнул и теперь с помятым лицом сурово смотрел на руководителя.

– Я прошу, выходите из автобуса. Все возмущены вашим поведением. Ко мне подходили уже жаловаться.

– Я что, со своей невестой уже и поспать не могу? – я погладил Таню по плечу.

– Вот блин! – Оля расслабленно потянулась в кресле. – Даже на отдыхе, как на работе! Сон досмотреть не дадут!

Алеша не отходил от наших мест, видимо решил взять измором. Мы не спеша начали надевать куртки и выходить из автобуса. На улице меня зазнобило от осенней прохлады. С моря дул влажный ветерок. Вся группа толпилась метрах в пятидесяти, разглядывая серое каменное изваяние. Решив, что дело, которому он посвятил битых десять минут, сделано, наш руководитель двинулся в сторону монумента. Маля и Таня потянулись за ним. Наш водила с интересом посматривал им вослед.

– Ну что, пойдем? – передернул озябшими плечами Главный.

– Не в ту сторону смотришь.

– А в какую? – Серега начал вертеть головой.

– Назад, назад посмотри.

– Ну? – обернулся мой компаньон.

– Видишь гастроном?

– Думаешь нам туда?

– Самый подходящий объект для обследования.

– Так почему стоим?

В магазине мы облюбовали отдел торгующий напитками различной крепости. Покупателей на удивление оказалось немного. Пиво в наличии имелось.

– Какое возьмем? – спросил мой друг.

– Сейчас посмотрим…

У прилавка стояло двое мужчин, перебирая мелочь на ладонях. Пока мы рассматривали витрину, подошел еще один.

– Заметил, какое пиво они брали? – обратился я к Сереге.

– Вон то. С белой этикеткой.

– Возьмем пример с аборигенов.

Отоварившись пивом и газировкой, мы появились у дверей автобуса как раз к моменту посадки. Тети и бабушки зло поглядывали на нас. Мужики смотрели с плохо скрываемой завистью. К нам подошел здоровенный труженик рисовых полей с обветренным, загорелым лицом.

Он был одет, как и все свободные хлебопашцы, в болоньевую куртку цвета выжженной степи.

– Вы где пиво брали? – пересохшими губами прошептал он.

– Там, в гастрономе. – Я показал рукой. Мужик окинул взглядом толпящихся туристов, что-то прикинул в уме и резко взял со старта.

Наш человек! – сделал заключение Главный

– Ой, мальчики! Вы попить купили! – Это наши подружки появились у автобуса. Они похватали кто газировку, кто пиво. Таня отхлебнула из моей бутылки.

– А там ничего закусить не было?

– Колбаски хочешь?

– Нет! Огурчика маринованного или помидорчика.

– Могу пойти поискать.

– Пожалуйста! А то пиво не идет. Что-то меня морозит.

– Ты не простыла случайно? – Я дотронулся ладонью до ее красненького носика.

– Не знаю, – вяло произнесла Таня.

– Держи бутылки и иди в автобус. Скоро буду…

Когда я вернулся из магазина с литровой банкой огурцов, рисоводы с нетерпением ждали отправления.

– Ну, сколько можно ждать! – с раздражением возмущалась женщина преклонного возраста в сером габардиновом пальто с позолоченными пуговицами. Ее одутловатое лицо напоминало заварочный чайник, только что залитый кипятком.

– То спят, то не дождешься! – промычала исподтишка полубабушка с бегающими глазами, скривив презрительно свое, и так не первой свежести лицо.

– Прошу прощения за задержку! – как можно миролюбивей сказал я. – В туалете очередь.

– В каком туалете? Где туалет? – раздались голоса в салоне. Некоторые начали подниматься с мест, готовые немедленно отправиться на поиск домика неизвестного архитектора. Женщина в пальто с позолоченными пуговицами полезла к выходу.

– Нам надо в туалет! – заявила она.

«Ха, ха!», усмехнулся я. Два часа экскурсии после сытного обеда – это вам не семечки на завалинке лузгать!

– Успокойтесь, товарищи! – Алеша поднял руки вверх и скрестил их. – Здесь нет туалета!

– Как это нет? – возмутилась краснощекая баба в мужской дерматиновой куртке и показала пальцем в мою сторону. – Он же был в туалете!

– Он пошутил! – натянуто улыбаясь, сказал руководитель и посмотрел на Христо. У того на лице играла плохо скрываемая ухмылка. В его практике это был первый туалетный бунт. Правда, сам он, как опытный гид заблаговременно удовлетворил свою нужду.

– Как это пошутил? – не унималась краснощекая. – А я вот шутить, не намерена. Где туалет? – Она повернулась ко мне.

– Там где я ходил, вам не подойдет! – ответил я, открывая банку с огурцами. Женщина покраснела еще больше и потихонечку, чтобы не расплескать, села в кресло.

– Товарищи! – обратился Алеша к группе. – Наш гид Христо говорит, что сейчас мы поедем в универмаг. У нас будет один час свободного времени. Там, в универмаге есть туалет!

– Так поехали! Чего ж мы стоим! – донеслось со всех сторон. Водитель тронул автобус, и страсти улеглись. Девчонки накинулись на огурцы и хрумтели на зависть окружающим теткам, которые сидели, сжав зубы, то ли от злости, то ли от желания по нужде. Не прошло и пяти минут, как банка оказалась пуста.

– Почему ты одну взял? – предъявила ко мне претензии Таня.

– Ты одна просила, я тебе одной и взял! Кто ж знал, что столько любителей солененького?

Маля, Кэт и Нинуля стыдливо потупили взгляды, облизывая губы и глотая последние остатки рассола. Но Мальвина быстро нашлась:

– Я куплю три таких банки и всем тогда хватит!

Ко мне повернулся Серега:

– Ты действительно в туалет ходил?

– Да нет! Когда б я успел! А что?

– Придавило после пива…

– Зажми ручкой, скоро универмаг.

– Да я зажал! – его лоб покрылся испариной.

– Думай о хорошем. О том, что «космические корабли бороздят Большой театр»!

Главный с кислой физиономией отвернулся.

Универмаг, к которому мы подъехали, назывался «Краснодар». Вот она – примета братания городов! Я тут же вспомнил, что у нас в городе имеется ресторан «Бургас». Но в отличие от невзрачной коробки универмага, его побратим-ресторан внешне выглядел более изящно. Хотя, справедливости ради, должен заметить, что своеобразие наружных форм ресторана «Бургас» объяснялось просто ошибкой проектировщиков. На месте этого злачного заведения строилась гостиница. Но когда вывели два этажа здания, то оказалось, что в спешке чего-то не учли, то ли строители, то ли проектировщики. Фундаменты не выдерживали нагрузку от стен высотной гостиницы. Долгое время отцы города решали, что делать с созданной конструкцией. Неудобно перед побратимами. Обещали построить гостиницу и опростоволосились. Но кому-то пришла в голову светлая мысль: перепланировать непонятное сооружение в ресторан. С тех пор жители Краснодара имеют возможность выпить и закусить в мрачном заведении под названием «Бургас».

В универмаге «Краснодар» оказалось гораздо светлее и просторнее, чем в ресторане-побратиме. Но ничего интересного для себя я там не обнаружил, кроме строительных рулеток, которые приобрел для презентов моим сослуживцам.

Для большинства туристов нашей группы туалет универмага стал самым вожделенным объектом посещения всей экскурсии по городу. После недолгого пребывания в этом помещении, они выходили с одухотворенными, светлыми лицами, по меньшей мере, как после посещения храма и отпущения всех грехов.

Послонявшись по двум этажам здания и оставив Главного в обществе Мальвины и подруг, я вышел на свежий воздух. Кроме нашего автобуса прибыли еще три группы советских туристов. Явно в универмаге сегодня намечалась неплохая выручка.

Две девушки, одетые в короткие кожаные куртки и черные джинсы привлекли мое внимание. Собственно, меня заинтересовала только одна. Но поскольку они двигались, тесно прижавшись друг к другу, словно сиамские близнецы, пришлось созерцать их, как одно целое. Слева шла брюнетка. Невысокого роста, стройная, как горная лань. Она пыталась грациозно передвигать своими ножками, обутыми в черные ботики. Но ей явно мешала подруга, повисшая на хрупкой руке этой прекрасной незнакомки. Ее толстая попка никак не успевала переставлять такие же ноги. Она уцепилась за рукав спутницы, не желая отставать.

Я пристроился недалеко от входных дверей, закурил сигаретку и принял позу заинтересованного наблюдателя. Когда девушки поравнялись со мной, я галантно спросил:

– Девчонки, вы из какой группы?

Стройная незнакомка остановилась и посмотрела на меня большими карими глазами. В этом чудесном взгляде можно было прочесть интерес, настороженность, и в то же время, удивительное спокойствие. Так смотрит дикое животное, ни разу не пуганое человеком.

Ее присосавшаяся спутница не успела затормозить и толкнула своим массивным бедром хрупкую миледи.

– Осторожно! – Я быстро сделал шаг вперед и протянул ругу помощи. Прекрасная незнакомка пошатнулась, но на удивление, устояла от тарана своей подруги. Видимо, не в первый раз выполняла роль тупика.

– Мы из шестой группы, – внимательно посмотрев на меня, ответила она.

– Это просто ужасно!

– Что ужасно? – Юная леди удивленно склонила аккуратную головку.

– То, что я в третьей. У меня сегодня весь день не будет аппетита.

– Неужели? – Брюнетка тут же приняла игру. – Начните с десерта.

– Тогда я буду голоден весь следующий день.

– Один день поголодать не вредно.

Она – прелесть, подумал я. Редко встретишь такую острую на язычок и, в то же время, тактичную девушку. Мне так хотелось поговорить с ней еще немного, но я понимал, что для первого раза затягивать разговор не стоит.

– Надеюсь, мы еще увидимся. Я буду поститься. Толстоногая подруга приняла это заявление и на свой счет, и оскалила свои желтые зубы.

Вот так всегда случается с подругами, подумал я, глядя на удаляющуюся парочку. Одна – глаз не оторвешь, другая – не приведи Господь! А любви хочется всем независимо от внешности, которой одарили нас родители и матушка природа. Но большинство людей на земле альтруисты. Поэтому, если ты не вышел рожей или ногами, то никакой золотой душой этот недостаток восполнить нельзя. Отсюда появляются завистники, злыдни, стервы и сволочи. И проблему эту решить практически невозможно. Хотя с другой стороны, Квазимодо любили из сострадания, а для него и такая любовь была неизведанным счастьем.

Я почесал за ухом: что только не придет в голову в минуты одиночества. Слава Богу, у меня с внешностью все в порядке. Но где же Серега и девчонки? Что там можно покупать целый час? Я выкинул окурок и нырнул в двери магазина.

За ужином Маля внесла предложение.

– Собираемся у нас в номере. Есть бутылка водки, баллон огурцов и сало.

– Сало? – удивился Серега. – Копченое?

– Сало как сало. Белое, соленое. Надо захватить хлеба со стола и чего-нибудь еще.

Все посмотрели на накрытый белой скатертью стол. В хлебнице лежало три кусочка тонко нарезанного хлеба – остатки от ужина, стояли пустые тарелки, солонка и салфетница.

– И взять-то нечего, – вздохнув, произнесла Нинуля.

– Эй, официант! Молодой человек! Можно вас? – Кэт по-барски махнула рукой. Человек в униформе подошел к нашему столику.

– Принесите нам хлеба! – Она указала пальцем на плетеную тарелку.

– Хлеба? – приподнял брови официант, глядя на пустую посуду.

– Да, да! Хлеба! И побольше!

– Ладно… Пиво и кока-колу мы купим, – сказал Серега, косясь вслед удаляющемуся гарсону.

– Одной бутылки мало! – Кэт оценивающе посмотрела на меня.

– Главное начать… – философски заметил я.

– Что ж. Тогда через полчаса в номере у Оли. Нина, забери тарелку с хлебом. Пошли.

– Что, всю тарелку? – Нинули растерялась.

– Конечно всю! Может еще и не хватит.

– Будем макать в водку и есть, – пояснил Главный.

– Макать в водку? – глаза Нинули округлились.

– Да не слушай ты его! – Маля взяла Серегу под руку.

– А что? Трезвая мысль! – поддержал я. – Съедим по кусочку водки, запьем пивком – во такой процесс! Танюша, ты как на это смотришь?

– Я – как все, – моя подружка пожала плечами.

– Великое дело – хлеб! – Я подхватил под руки Таню и Кэт. – Не представляю, как японцы одним рисом питаются? Даже водка у них и та рисовая.

– Я слышала, они водку горячей пьют, – сообщила Кэт.

– Это тоже выход! Горячая водка – это круто! Я на студенческой скамье горячий грог пил. Так, скажу вам, одного стакана хватало. Но лучше всего газировать водку. В сифоне. Вещь умопомрачительная! У нас в общаге, когда денег на нужное количество портвейна недоставало – скинулись и за бутылкой беленькой. Заправили в сифон, постояла минут двадцать, и готова. С пол-литра шесть человек вдупель накушивались.

– Не может быть! – изумилась Кэт. – А чем закусывали?

– Не важно, чем. Главное, первый полтинник – натощак. Посидеть, покурить. Потом еще по одной, и ты поехал…

– А мы-то, дураки, на работе пьем-пьем, пьем-пьем… Только голова на утро болит. Интересно, а у них в ресторане сифонов нет?

– Ну, так хлеб же взяли!

– Да ладно тебе прикалываться!

Все это время, пока мы двигались в направлении наших спален, Таня угрюмо молчала. Что с ней происходит? Совсем расквасилась. Ну, ничего! Знаю я способ, как разогнать кровь в молодом теле!

Праздничный стол не отличался верхом изыска. Он напоминал стандартный кухонный вариант, любимый простыми советскими тружениками: сало, маринованные огурчики, хлеб, шоколадка «Рот Фронт», яблоки, бутылка водки, несравненный «Солнчев Бряг», полдюжины пива и несколько банок кока-колы. Девочки все аккуратно расставили на гостиничном столике, покрытом простыней с эмблемами отеля.

– Где Кэт? – спросил я. – Пора начинать.

– Пошла в бар за пиццей, – отрапортовала Нинуля.

– А кто заказывал пиццу?

– Я не заказывал, – ответил Главный, наливая из бутылки.

– Ждать не будем! – категорично заявила Мальвина. – Можно было и в номер заказать. Пошла красоваться…

– Все, все, сели! Танюша, давай, поднимайся с кровати, а то уснешь! Всем налито? Серега, тебе слово.

Главный взял стакан, расправил плечи, выпятил грудь.

– Дорогие друзья! В этот день все прогрессивное человечество…

– Включая хлеборобов Якутии… – вставил я.

– И оленеводов Кубани… – добавила, смеясь, Мальвина.

– … отмечает праздник Великого Октября! – закончил предложение Серега. – Поэтому, предлагаю выпить… – мой друг обвел взглядом всю компанию.

– … за прогрессивное человечество, – продолжил я.

– … которое, несмотря ни на что, – подсказал Маля.

– … отмечает этот праздник! – выкрикнула Нинуля. – Ура!

– Ура!!! – дружно подхватила вся группа, и на двести пятьдесят граммов водки стало меньше.

– Повезло нам, что встречаем праздник в турпоездке, – закусывая огурчиком, проговорила Мальвина. – А то бы дома на демонстрацию погнали.

– Демонстрация – это внутренний порыв народных масс к объединению во имя достижения какой-либо цели, – констатировал Серега, прожевывая сало.

– Тебе агипросветом руководить! – Я посмотрел на Таню. Она сосредоточенно доедала третий огурец.

– А у нас в Новороссийске, когда норд-ост дует, то все как пьяные идут, – вступила в разговор Нинуля.

– Почему «как»? – спросил Главный.

– Вы мне не верите? Знаете, как норд-ост дует? Один мужчина в прошлом году на демонстрации погиб. Ему дали чей-то портрет на палке нести. Портрет большой – метр на метр. А ветер сильный был. Ну, тот мужчина примотал древко к себе веревками. Сам руки в карманы засунул. Так и шел. Уже колонна мимо трибуны прошла, и демонстрации вроде конец. Вдруг налетел шквал, и мужчина опомниться не успел, как его ветром потащило вместе с портретом и головой об чугунную урну. Вот так!

– Насмерть? – с ужасом в глазах спросила Таня.

– Конечно! – хладнокровно, словно врач-патологоанатом, изрекла Нинулая.

– Надо было ему к ноге ядро привязать. – Сделал вывод я и обратился к Сереге. – Ты как думаешь?

– Два!! – компетентно добавил мой друг.

– С вами серьезно говорить совершенно невозможно! – Обиделась Нинуля.

– Это потому, что мало выпили, – пояснил Главный и взял в руку бутылку.

– Кате оставьте.

– А где ее, кстати, черти носят?

– Уже час прошел, как ушла. – Маля глянула на часы.

– Наверное, пицца большая, никак доесть не может! – предположил я.

– Я пойду, поищу!

И как только Нинуля высказала свое предложение, дверь комнаты распахнулась и влетела Кэт. Ее покрасневшее возбужденное лицо и сверкающие глазки не оставляли сомнений, что она изрядно вмазала.

– Ой, что случилось! Не поверите! – Кэт буквально упала на кресло, где до этого сидела Нинуля, бросила на стол открытую пачку «Мальборо», – Вот! Угощайтесь!

В Болгарии американские сигареты стоили дороже бутылки русской водки. Поэтому вся наша компания с удивлением уставилась на красно-белую пачку.

– Что случилось? – подозрительно спросила Мальвина.

– А где же пицца? – поинтересовался Серега.

– Сейчас расскажу. Есть что выпить?

– Водки?

– Да, лучше водки, а то от виски мне плохо.

– От какого виски? – изумилась Нинуля.

– Сейчас расскажу. – Кэт опрокинула стакан и схватила огурец.

Ее возбуждение передалось всей компании. Еще дожевывая маринованный овощ, наша спутница нечленораздельно пыталась поведать свою историю:

– Заказала я пиццу. Стою у стойки, ожидаю. И тут подходит мужчина. В костюмчике весь, при галстуке. И начинает по-английски ко мне приставать.

– Англичанин что ли? – полюбопытствовала Мальвина.

– Да нет! Но я сначала не врубилась. Только понятно, что не наш. Весь такой солидный. Лет сорока. Брюнет Усики небольшие. А на пальце здоровенный перстень из золота с камнями. И говорит: «Хотите выпить?»

– По-русски? – подозрительно покосилась Маля.

– Да нет же! По-английски, конечно. Ну, понятно же, если мужик вокруг тебя вертится и говорит «дринкин, дринкин», значит, приглашает выпить. Я прикинула: не хам, иностранец, одет прилично, и говорю – «ес!». Он заказывает виски со льдом. Слушайте, гадость такая! Настоящая самогонка. Наша водка вкуснее! Потом он спрашивает: болгарка? Я ему – «ноу!». Румынка? – ноу! Ай эм рашен! У него глаза округлились. «О, руси! Руси гел бьютифул!» И лопочет что-то по-своему. По-русски ни бум-бум! Кое-как на английский перешли. Оказывается он турецкий бизнесмен. Ну, пока ляля-тополя, Ибрагим заказывает еще стаканчик. Фотографию мне свою показал с детьми и женой. И все время твердит: руси гел бьютифул, болгари гел ноу бьютифул.

– Так его Ибрагимом зовут? – вставила, наконец, слово Нинуля, которая внимала рассказу своей подруги, как пятилетняя девочка сказке о Золотом Ключике. Для нее простой съем в баре представляется верхом изыска и несбыточной мечтой юности.

– Кажется, Ибрагим… – Кэт закурила и сразу же стряхнула мнимый пепел с кончика «Мальборо».

– Это все? – иронично спросила Маля.

– Хм! Это только начало! – Кэт презрительно скривила губы, давая понять, что плевала на иронию своей подруги. Затянувшись на полсигареты и выпустив клуб сизого американского дыма, она, положив ногу на ногу, с плохо скрываемым торжеством продолжила.

– Выпила я и эти виски. Захотелось покурить. А сигарет с собой не захватила. Я ж на пять минут выскочила за пиццей.

– Так, где же пицца? – спросил Серега, которому, как впрочем, и мне, подробности знакомства с турецко-подданным совершенно не интересовали.

– Да подожди ты со своей пиццей! – негодующе воскликнула Нинуля. – Пусть расскажет.

Я показал Главному глазами на стакан. Он понимающе кивнул и взялся за бутылку бренди. Кэт, подстегнутая интересом своих подруг, с еще большим азартом пустилась в описание своего приключения.

– В общем, прошу барменшу принести сигарет. Ибрагим увидел пачку «ВТ» и говорит: «Смокин? Ноу! Ноу! Болгари сигаретс бед!» И показывает, мол, пойдем со мной. Берет меня под руку: «Руси бьютифул гёл смокин? О-кей! Кам, кам!» Тут я вспоминаю про пиццу. Турок говорит: «Пицца? О-кей! Какая рум?» Пишет барменше номер комнаты, чтоб, значит, принесли, как готова будет. Я после виски немного осмелела. Думаю, пойду с ним, ну что мне этот турок сделает? Если что, врежу в левый глаз!

Пришли мы в его номер. Он меня в кресло усадил. На столик вот эту пачку «Мальборо» положил. Достал стакан и опять виски. Сижу, попиваю. Номер у него не то, что наш: две комнаты, ковер, диван, холодильник, телевизор. Хорошо устроился. Вертится вокруг меня, все «бьютифул», да «бьютифул». Думаю, сейчас приставать начнет. Точно! Начал по коленке гладить. Но я это дело пресекла сразу. Ибрагим снова фотку свою показывает: жена, мол, дети. Я ему – давай наливай! Когда еще виски попьешь? Они в магазине тут шестьдесят левов стоят! Вдруг он вытаскивает сто долларов и говорит мне, оставайся и сотня твоя. Вот, чмо болотное! Думаю, надо сваливать, а то что-то от виски плохо становиться… Турок меня за руку хватает, уговаривает остаться. Достает еще пятьдесят долларов. Это тебе «бьютифул», только останься! Я ему по-русски объясняю, что меня подруга ждет. Не понимает ни хрена, блин дырявый! В конечном итоге дошло до него, что мне переодеться надо. Договорились – через двадцать минут вернусь.

Кэт обвела подруг торжествующим взглядом. Нинуля сидела завороженная, с умиленным выражением лица. Танюша что-то обдумывала. То ли факт правдивости рассказа, то ли возможность развития ситуации. Мальвина покуривала трофейный «Мальборо». В ее позе и взгляде читалась зависть: почему не я пошла в бар за пиццей?! Везет же этой пьяни, мужика крутого сняла! Сидит теперь, выпендривается!

Однако Кэт оказалась не так проста, как думалось. А может, у нее от выпитого виски голова стала лучше работать. А может, она опасалась сомнительного знакомства и дальнейшей непредсказуемости интрижки. Немного успокоившись, Катерина обратилась к Мальвине.

– Пойдем со мной к турку. Мне одной как-то неудобно…

– Наоборот, – возразил Главный, – одной очень удобно. Потом расскажешь.

Но Кэт уже развезло так, что она не реагировала на подколы.

К тому же, видимо, не хотелось портить отношения с Мальвиной, которые только наладились. Она внешне смирилась с лидерством своей импозантной подруги, но в душе не желала уступать. Если женщина не может взять внешностью, то берет хитростью. И сейчас Кэт пыталась втянуть Мальвину в возможно неблаговидную историю. Так опытные преступники втягивают в дело наивных салаг, чтобы потом сказать: «Ты что, братан? Да, ты же со мной на дело вместе ходил! Теперь мы одной кровью мазаны!»

Крючок заброшен. Маля колебалась. Согласиться сейчас при всех, в том числе при Сереге, на которого она кидалась от самого Киева, значит поставить себя в положение тыдры.

Ее самолюбие билось насмерть с похотью. Виски, сигареты, доллары с одной стороны, и добропорядочность с другой.

– Нет! – наконец с трудом выдохнула она. – Что мне там делать? с турком…

Маля натянуто улыбнулась и искоса поглядела на Серегу. Кэт уловила нерешительность подружки и пошла с козырной шестерки: можешь отбить, а можешь забрать, карта игровая.

– Да мы посидим всего пол часика. Мужик нормальный, не нахал. Полялякаем, виски попьем нахаляву, покурим. А потом вместе отчалим. Вдвоем всегда легче.

– Нет… – уже не так решительно сказала Маля. – Не знаю…

Но видно было, что чаша весов качнулась в сторону долларов и виски.

– Давайте выпьем лучше! За наших русских мужиков! Черт с ними, с турками! – Она обворожительно улыбнулась Сереге.

– Это можно! – с воодушевлением откликнулся мой друг.

В двери номера постучали.

– Пиццу принесли! – подхватила Кэт.

Однако в проеме открывшейся двери появился пузатенький, лысоватый мужчинка. Среднего роста и неопределенного возраста, как все жители Востока, которым перевалило за сорок. Незваный гость счастливо улыбался, глядя на нашу подругу.

– О! Катья! Бьютифул! Бьютифул! – сверкая в полутьме смоляными глазами, ворковал пришелец.

– Ой, Ибрагим! Заходите! – чуть ли не расшаркалась перед турком Кэт. Мужчина вошел из полутемного коридора отеля в комнату. На нем плотно сидел синий в полосочку костюм, поверх белой рубашки красовался галстук с турецким орнаментом. Но, самое главное, в ладони левой руки турок нежно держал литровую бутылку «JB».

Это было очень удачно и привело меня в такой восторг, что я вскочил со стула, развел руками в стороны и запел, стараясь подражать Фредди Меркьюри: «Мустафа-Ибрагим! Мустафа-Ибрагим! О-ла! О-ла! О-ла!!! О-ла! О-ла! О-ла!» Но в Турции, видимо, не популярен «Queen». Или турецкий представитель бизнеса не любил рок-музыку. А может, просто я сфальшивил – сольфеджио-то в школе не преподают…