Макабр

Парфенон Хання

Макабр

Пролог. Телефонный звонок

Телефон-лягушка начинает наполнять салон автомобиля навязчивой мелодией и неприятным жужжанием. В ответ слышится недовольное мычание парня, что сладко дремлет на руле.

– Гордей на связи… – слипшиеся уста размыкаются с трудом. Устройство для связи прижимается к уху, после нажатия на зелёную трубку большим пальцем. Высохшее горло срывается на кашель. Приходится схватить из подстаканника пластиковую непроливайку и сделать пару глотков, выпивая остатки сладкой газировки с помощью трубочки. – Ох… простите, слушаю.

– Вашему таланту располагать к общению можно только позавидовать, – в ушной канал врывается знакомый женский голос, полный усталости и явного раздражения. – Ладно, давайте перейдём сразу к делу. Вы слышали что-нибудь о Гекторе Дассо?

– А! Мьёдвейг! Радость моя, – предложение, слетевшее с губ разбуженного человека, разгоняет мглу перед уставшим взором. По привычке нажав кнопку на дверце, окно автомобиля, выходящее на тротуар, открывается. Внутрь попадает запах мало населённого города, скованного осенью. – Да и хоть доброе утро пожелала бы, сестрёнка.

– Мы на работе, попрошу не фамильярничать, – говорит девушка, вплетая в слова строгость, пока парень выглядывает из салона и внимательно осматривает своё лицо в боковом зеркале заднего вида. – Этот человек работал вместе с Мироном Альтрадом. Это имя Вам знакомо или…?

– Я что, по-твоему, совсем идиот? – отражение смотрит в ответ, повторяя движение слегка пухлых уст. Вид золотых глаз, горящих хорошим настроением, омрачён приметными мешками. Внимание медленно ползёт к длинным чёрным волосам, масляным и не очень ухоженным. – Этот человек научно доказал, что смерть – это ещё не конец.

Пока в голосе сквозит раздражение, очи во всю блуждают по собственному лицу. Увиденные черты радуют своей аккуратностью и формой, вызывая в голове секундную ассоциацию с работами великих художников. Однако, щетина и недавно замеченные следы недосыпа, моментально отбрасывают такую мысль куда-то в сторону.

– Значит Вы ещё не совсем потерянный человек, – отвечает Мьёдвейг, стараясь не играть эмоциями. Однако, усмешка, в конце предложения, всё же вырывается с её губ. Не подавая виду, она продолжает мысль. – Гектор Дассо не только состоял в исследовательской группе, но и первым сделал открытие, о котором ты говоришь и даже разработал прототип для разговоров с мёртвыми.

– Погоди-погоди, может я что-то путаю на сонную голову, но я же говорил, что это сделал Мирон. Он ведь всё организовал и… – Гордей, столкнувшись с несостыковкой, сразу же начинает копаться в памяти. Благо, лёгкую язвительность в словах оператора удаётся вовремя прочувствовать и своевременно ответить. – Очень смешно. Это отрывок автобиографии нашего клиента?

– Вы молодцы, лёгкую проверочку на внимательность смогли пройти, – девушка вновь говорит спокойно, но иногда связки предательски выдают ехидство. – Именно так. Второсортный человек пытается нажиться на славе гения. Но наше мнение не относится к нашему заказу: Вам предстоит подготовить Гектора к переходу.

– Хорошо, можешь мне переслать всё что есть на него? Психотип, где живёт и жил, какие темы с ним лучше не поднимать и прочее, – парень облокачивается на спинку кресла. Рука лезет в карман брюк и находит там смятую пачку дешёвых сигарет. Зажав фильтр между губами и убрав картонное изделие, украшенное наклейкой о вреде курения, обратно в штаны, он осматривает салон модифицированного универсала 1977 года в поисках зажигалки. – И да, сестрёнка, будь на этом деле моим оператором. У меня не очень хорошее предчувствие насчёт этого заказа и предстоящего дня.

– Опять Ваша чуйка? – со вздохом спрашивает Мьёдвейг, пока бардачок открывает свои внутренности перед взором её брата. Там красуется бутылёк жидкого мыла, бритва, пена, расчёска, синий платок и не только. Средь гигиенических инструментов виднеется искомое. – Хорошо, но при условии, что Вы не закурите сегодня. Совсем. И, наконец, переночуете дома.

– Вот же… – Гордей, замерев на некоторое время, всё-таки захлопывает ящик и переводит взгляд на открытое окно. Прохожие нескончаемым потоком двигаются по тротуару. Табачное изделие отправляется плевком кому-то под ноги. Никто этого не замечает. – Из-за бессонницы я просто потрачу впустую время.

– Ничего страшного, куплю парочку энергетиков и посижу с тобою всю ночь, как в старые добрые времена, – девушка переходит на шёпот, пока парень проворачивает ключ зажигания. Мотор ласково мурлыкает. – Просто… мы давно не проводили время вместе, да и тебе будет полезно поесть что-то помимо фастфуда.

– Ого! Без формальностей? Ладно, убедила. По рукам, – более мягко отвечает он, после чего скидывает звонок. Мобильник небрежно брошен на место, где лежал до пробуждения человека. – Надо привести себя в порядок и можно выдвигаться.

Ремень безопасности приятно щёлкает, ручник недовольно кряхтит, кнопка на приборной панели включает фары, педаль газа скрипит под давлением ноги и под капотом раздаётся уже рык. Руль поворачивается в сторону проезжей части. Автомобиль неохотно устремляется по артерии города. Похрустывание валкодера и белый шум знаменуют включение радио. Нужная частота быстро нашлась. Джаз наполняет нутро машины.

„Интересно… что должно быть в голове у человека, чтобы пытаться отобрать славу у того, кто отдал проекту свои лучшие годы? – вопрос всплывает в чертогах разума неторопливо, проявляясь словно берег из тумана. – Неужели всё можно оправдать пороками?“

Размышления в голове не прекращаются. В груди появляется тепло, неприятное и слегка покалывающее. Возникает оно по воле воображения, что захватывает череп картинками из прошлого. Ему отчётливо видится ругань. Один из спорящих – его друг. Активно жестикулирует и ярко выражает эмоции на своём непропорциональном лице. Агрессия льётся с его тонких губ прямо в сторону Гордея, разбрызгивая слюни в разные стороны.

„Хватит! Не лезь в это. Прошлое остаётся в прошлом… – слова, возникшие средь серого вещества и нейронных связей, разгоняют пелену образов. Машина, к тому времени, останавливается, слегка заезжая на тротуар. Ручник снова недовольно ворчит. – Просто приведи себя в порядок, остальное пока не нуждается в твоём внимании.“

С этими мыслями, парень поворачивает ключ. Мотор умолкает. Руки отстёгивают ремень, а после отключают радио и фары нажатием пары кнопок. Бардачок снова открывается, оттуда пальцы достают жидкое мыло, пену и бритву, зубную щётку и пасту вместе с расчёской. Всё это убирается в дипломат с документами, лежавший всё это время на переднем пассажирском сидении. Пальцы ловко запихивают вещи в различные секции кожаной сумки.

– Пошли… – уста вместе с дверью открываются. Закрыв за собою ласточку и включив с помощью брелка сигнализацию, от чего универсал несколько раз подмигивает, длинноволосый направляется в сторону входа в парк, держа ручку портфеля. Шагая по тропинке, ему удаётся приметить несколько своеобразных надгробий средь деревьев и кустов. – А там видно богатеи похоронены, раз в таких-то людных местах захоронены.

Чёрные монолиты прямоугольной формы стоят практически везде. Это подмечает глаз брюнета, ведь с некоторыми из похороненных здесь уже приходилось встречаться по работе. По пути к общественному туалету, корпорат видит занимательную картину: к одному из таких «столбиков», торчащих будто из-под земли, подходит мужчина, держа за руку маленького мальчика.

Механизм внутри корпуса приходит в движение сам. Об этом сигнализирует дым, что исходит из появившихся в приборе щелей. Смог формирует силуэт сгорбленного человека, постепенно обрастающий деталями: одежда, волосы и лицо.

„Значит больше денег ушло на покупку земли, а не на сам аппарат? – в черепе всплывает вопрос. Ответа на него он не ждёт, но в памяти всплывают конские цены даже за самую дешёвую модель. – Главное ребёнка близко не подпускай к этой… твари.“

Мысль, посетившая голову, втыкает в мозг эфемерные иголки, заставляя болото подсознания бурлить и желать выпустить на волю то, что скрыто. Однако, именно в этот момент, нога толкает дверь в общественный туалет. Тьма, вонь и холод встречают Гордея, захватывая всё его внимание.

Глава первая. Иларий и Фредегонда

Часть первая. Встреча с прошлым

– Так, надо помыть голову, – уста размыкаются, сосредоточив на конкретном действии всё сознание. Ладонь касается стены, а длинные пальцы, средь потрескавшейся плитки, находят кнопку включения. Свет неохотно заполняет помещение, мигая временами. Здесь есть лишь три зеркала и столько же кабинок, один писсуар, ведро с мутной водой и шваброй, чьи лучшие времена давно канули в Лету. – Ну и местечко…

Дипломат, спустя пару секунд, поставлен на раковину. Оттуда, из внутренностей кожаного изделия, достаются средства личной гигиены. Внутри остаётся лишь паста и зубная щётка. Кожа покрывается мурашками, слишком уж противна мысль использовать её здесь. Жидкое мыло практически сразу обволакивает руки. Тёплая вода льётся на тыльную сторону ладони.

– Хотел зубы почистить, а теперь брезгуешь, – усмехается парень и направляет взор на отражение. На него смотрит брюнет в чёрной майке с тёмно-синим логотипом музыкальной группы, что носит название «Сфинкс по имени Инеш». – Прекрати потакать своим слабостям.

Монолог с самим собою не продолжается долго. Гордей наклоняется и начинает поливать голову. Решив на этом не останавливаться, он начинает тереть патлы. В этот момент, скрипит дверь, затем слышатся массивные шаги, звук молнии на брюках и последующее журчание.

– Паршивый день или ты в эти, как его, в сквоттеры заделался? – голос неизвестного полон спокойствия и напускной заинтересованности. – Не, я, если что, не осуждаю. Сам в ужасе от налогов… да и пособия по безработице смотрятся неплохо.

– Нет, мне просто захотелось на скорую руку привести себя в порядок, – отвечает брюнет после того, как обдаёт волосы тёплой водой. Выпрямив спину, корпорат высвобождает пену для бритья себе на ладонь и начинает ею обмазывать щёки, подбородок и вокруг рта. – Сегодня у меня встреча по работе, а до квартиры добираться дольше.

– Понятно. Работяга значит, – слова вынужденного собеседника получают обрамление в виде звука застёгивающийся ширинки и топота к раковине, расположенной немного поодаль от Гордея. Неизвестный закрывает собою проход к выходу. – А кем работаешь? Если не секрет, конечно.

– Коммивояжёром. Если по-простому, то продавцом, что ходит по квартирам и пытается втюхать хлам, – парень бросает взгляд на человека недалеко от себя. Рост два метра, кожаная куртка с байкерскими нашивками, налысо побрит, кисти рук все в шрамах. – А с чего такое любопытство к незнакомцу?

– Да просто увидел машину одну, раритетное сокровище прям. Такая одна во всём городе, я точно знаю… – мужчина ополаскивает ладони, лицо его, с лёгкой бородкой, носит на себе мрачную тень печали и тоски. – К моей жене приехал парасхит, похожий на тебя, и помог преодолеть путь, но… она стала другой.

К моменту последних слов собеседника бритва успевает не только закончить свои дела, но и пройти через сушку для рук, вернуться в футляр, а затем оказаться внутри дипломата. Оттуда достаётся зубная щётка в маленьком пластиковом ящичке и паста, в сдавленном тюбике. Всё ложится на край раковины.

– И ты винишь меня за это? – понимая, что врать больше смысла нет, Гордей поворачивается к человеку. Наконец-то чертоги разума достают из глубин памяти имя того, с кем построен этот вынужденный диалог. – Иларий, после смерти человек лишается тела. Остаётся лишь сознание. Оно со временем теряет привычное восприятия мира. С этим ничего нельзя сделать. Даже самые передовые модели создают лишь суррогат гормональной системы и прочих биологических функций. Они лишь отсрочат неизбежное. Не более.

– Нет, я тебя виню не за это, – холодно отвечает мужчина и поворачивается к брюнету, мрачно улыбаясь. – Но виню за то, что ты продал мне бракованную канопу. И нет, обращение в компанию мне не помогло, как и поиск помощи в интернете. В первом случае, меня начали таскать по продажным судам, мол канопа не способна выйти из строя, а во втором… ты когда-нибудь пытался искать помощь в интернете? Им легче деньги отправить на счёт какого-нибудь фонда, откуда их спиздит какой-нибудь депутачий сын, а не подсказать как помочь моей жене, что сходит с ума из-за блядской машины! Но даже в этом мире есть справедливость… судьба позволила нам встретиться вновь.

– Бракованную? – в слова вплетён страх, осевший в глотке комом. Руки моментально сжимаются в кулак, а ноги потихоньку отводят своего хозяина назад, пока массивная фигура перед глазами становится всё ближе. – Боже… Я-Я могу попробовать решить проблему!

– Ты хочешь, чтобы я тебе снова доверился? После всех тех мучений, что ты принёс?! – глаза Илария заливает кровь. Дыхание сбивается. Резким рывком он толкает своего ненавистного собеседника в кафельную стенку. – Да я лучше тебе кости переломаю!

– Подожди-подожди, я… правда могу привести всё в норму. Или ты хочешь и дальше видеть, как твоя жена сходит с ума? – Гордей с большим трудом сдерживает дрожь в голосе, но рот всё равно выплёвывает вопрос после удара спиной. – Да и… если не оказать помощь, то от неё останется лишь сумрак, где будут только первичные эмоции.

– Заткнись! – кулак с размаху бьёт в щёку корпората. Тело тут же падает на пол, но почти моментально находит в себе силы отыскать опору в руках и попытаться снова подняться. Брюнет чувствует на себе тяжёлый взгляд разгневанного человека. – … Я об этом точно пожалею… ладно, будь по-твоему. Но если ты попытаешься сбежать или позвать на помощь… я убью тебя… медленно. Меня никто не остановит.

„Надо скорее связаться с Мьёдвейг… – мысль вспыхивает в голове того, кто выплёвывает выбитый зуб на пол общественного туалета. – Она сможет мне помочь… выбраться из этой дерьмовой ситуации.“

– Я тебя понял, – слова Гордея слетают с окровавленных уст, когда удаётся встать в полный рост. Парень направляет взгляд в сторону того, кто так бесцеремонно бросает угрозы. – Позволишь закончить наводить марафет? Иначе по моему внешнему виду можно будет сказать, что мне хорошенько дали по лицу.

– Ты… – Иларий срывается на смех. По щекам начинают течь слёзы. Лицо украшает гримаса боли, радости и… смирения. В пустых карих глазах больше нет гнева, лишь пустота, сравнимая с дуплом огромного дуба, в котором не решается поселится ни одно живое существо. – Конечно, приведи себя в порядок.

„Главное не злить его… – голос внутри черепа звучит как наставление собственному телу, что переполнено напряжением. Взор корпората, тем временем, падает на дипломат. Внутри находится бритва. – Даже если мне получится дать отпор и выбежать отсюда, то он просто побежит следом и сделает всё, чтобы прикончить меня…“

Тёплая вода заполняет рот. Ополаскивать полость рта приходится из-за металлического привкуса. Всё это время на спине чувствуется взгляд человека, что, скорее всего, даже не моргает. По коже вновь проносятся мурашки.

– Пошли, – проговаривает парень, умывшись. Гордей напоследок смотрит в зеркало. На него глядит тот, у кого разбита губа. В глазах читается усталость, что покрывает собою страх и тревогу, подобно плесени сдирающей стену обветшалого здания. – В каком она сейчас состоянии?

Иларий отвечает не сразу, видимо, перебирает в голове подходящие слова. Пока вопрос висит в воздухе, брюнет убирает футляр с зубной щёткой и тюбик с пастой в дипломат, и хватается за ручку. Теперь, когда тяжесть документов и гигиенических средств давит на пальцы, патлатый делает несколько шагов и открывает дверь, впуская внутрь осеннюю прохладу.

– Она практически ничего не помнит о своём прошлом. Узнаёт меня лишь иногда. Стала более резко реагировать на всё и сквернословить по хлеще сапожника, – мужчина подаёт голос и отправляется следом за парнем, потирая покрасневшие костяшки. Болят после недавнего удара. – Она… перестала быть похожа на человека.

„Дерьмо… её подсознание выходит из берегов, – в чертогах разума вновь появляется мысль. Где-то под рёбрами появляется чувство, отсылающее сознание корпората к болоту воспоминаний. Из эфемерной трясины всплывает картинка, где ему приходится ждать хирурга на операционном столе. Мандраж, как и в тот далёкий раз, селится где-то среди лёгких и сердца. – Если так продолжится, то Сотерис воспользуется ей…“

Размышления, бурлящие внутри черепа, затмевают взор Гордея, идущего к машине быстрым шагом. Следом старается поспевать тот, кто кривит лицо из-за гнева. Всё это выглядит в глазах смотрящего как попытка сбежать. Однако, человек не спешит останавливать парасхита, ведь он даже не старается позвать на помощь.

– Чего так резко замолчал? Чувство вины мучает? – колкость слетает с уст массивной фигуры, что по пути посматривает в разные стороны, желая убедится не привлекает ли он к своей персоне излишнее внимание. – Главное не переживай. Не получится починить? Не страшно. Развлеку её пытками такой твари как ты.

– Заткнись и лезь в машину, – корпорат, неожиданно для себя, резко отвечает вынужденному собеседнику. В этот момент, дверь к водительскому месту открывается, а дипломат отправляется в полёт на заднее сидение. С губ срывается слово, вобравшее в себя множество негативных чувств. – Блять…

Часть вторая. Улица Мирона. Дом пятнадцать

Часть третья. Разговор по душам

– Иди за мной, – говорит двухметровый человек, засовывая руки в карманы брюк. Под тяжёлой поступью хрустят опавшие листья. – Как тебе этот город? Мы с Фредегондой перебрались сюда относительно недавно. Уж очень она любит такие маленькие городишки. Говорит, именно в них происходит самое интересное и жуткое. Хах… не ошиблась.

„Сотерис… – параллельно словам мужчины, брюнет ведёт монолог в голове, вполуха слушая Илария, что просто не хочет оставаться наедине со своими мрачными мыслями, оттого тишина и разрывается по воле басистого голоса. – Скоро мы снова встретимся.“

– Скажи, ты когда-нибудь убивал? – вновь обращается мужчина к парню, когда оба преодолевают входную дверь с кодовым замком, пароль от которого «0451». – Я был в драках, но они никогда не заходили слишком далеко.

– А как ты думаешь происходит переход? Парасхит должен вскрыть ещё живого человека и поместить его ушебти в канопу. Там аппаратура будет поддерживать жизнь около семи дней. После чего система жизнеобеспечения отключится. За неделю коматозного состояния душа успеет прикрепиться к аппарату, – голос корпората полон спокойствия, хотя каждое произнесённое слово топит сознание в омуте воспоминаний. Резать плоть человека, тепло принявшего работника компании и мирно засыпавшего под наркозом… на лице патлатого появляется дежурная улыбка, уродуемая окровавленными зубами. – Конечно, в нынешние годы никто не назовёт это убийством, ведь теперь принято умирать по собственным правилам, нежели из-за сердечного приступа в сортире паршивого мотеля.

– Я… никогда не смотрел на это с такой стороны, – неожиданно мягко говорит Иларий, неторопливо проходя уже не первый лестничный проём. – Когда ты впервые появился на пороге, готовил её к переходу… мы нервничали, но… мы не видели в этом убийство. Всё это воспринималось как удаление зуба или аппендикса, хах…

– Просто времена меняются. Ничего более, – сухо отвечает Гордей, останавливаясь за спиной собеседника. Мужчина впереди тоже стоит не подвижно. Человек двухметрового роста смотрит на нужную ему дверь и нерешительно вставляет ключ, найденный в кармане брюк, в замочную скважину. Рука медленно проворачивает металлический инструмент. Щелчок. Брюнет прерывает тишину очередной мыслью. – Она меня не подпустит. Отвлеки её, а я сделаю всё остальное.

– И что ты сделаешь?! – нервы, сдавливаемые прессом усталости и услышанного, насылают на уста байкера гнев и раздражение. – Я… Не тронь её и пальцем. Она нас поймёт… я смогу убедить её решить всё мирно.

„Придётся действовать в одиночку… – на речь здоровяка парасхит реагирует привычно. Мускул на лице не дёргается. Однако, мысли в голове появляются как гнойники на теле прокажённого, медленно готовясь лопнуть под давлением того, что творится внутри. – Главное не дать трагедии повторится… любой ценой…“

Петли недовольно скрипят. Автоматическая система умного дома встречает хозяина и гостя включением света, что демонстрирует их глазам обставленный коридор. Несмотря на нагромождение мебели, всё смотрится осмысленно и аккуратно.

– Дорогая, я дома! – мужчина, выдохнув, натягивает на уста улыбку и заходит внутрь квартиры. Тёплый воздух, приятные бежевые обои и аромат с кухни, будоражащий аппетит. Всё это давит на плечи Илария желанием остановится, прекратить и просто завалится на кровать. Однако, всё это откинуто в сторону. Обувь ставится в отведённое место, кожаная куртка начинает мирно висеть на медном плече. – Как ты тут?

– С возвращением, милый! Всё в порядке. Хорошо прогулялся? – нежный голос слышится там, откуда веет гарниром. Дальше слышится механический звук. По прикреплённым к потолку рельсам движется чёрная пластиковая коробка, набитая электроникой подобно нафаршированной индейке. Проектор, установленный в основании конструкции, создаёт голограмму молодой девушки, что медленно идёт к ним навстречу. При соприкосновении с полом её ступни покрываются помехами, что сравнимы с белым шумом на телевизионном канале. – О! Господин Гордей! Какая приятная неожиданность встретить Вас.

Корпорат, переступая порог, пленён замешательством и нескрываемым удивлением. Потому даже забывает снять кеды. Всё его внимание украдено окружением. В неприметном углу висит картина под названием «Вокзал Монпарнас». Дальше по коридору стоит зеркало в полный рост, отражение в котором скрыто испариной. Недалеко от брюнета, по левую руку, стоит напольная вешалка, покрытая ржавчиной.

Фредегонда, тем временем, останавливается перед гостем. Её непослушные рыжие волосы доходят до икр, по пути обрамляя фигуру, скрытую аккуратным платьем цвета снега. Взор бывшей клиентки манит своей светящийся золотой радужкой и пьянящим спокойствием. Веснушки дополняют миловидное личико хозяйки этих апартаментов, но не утаивают аристократическое благородство точёных черт.

– В прошлый раз я не смогла поблагодарить Вас за помощь с переходом, – ладонь девушки касается груди Гордея. Голографическая природа на мгновение искажается, стоит только прикоснутся к чему-то материальному. Помехи со временем успокаиваются и исчезают. – Спасибо Вам и тебе Иларий. Вы… вы оба не дали болезни забрать красоту этого тела.

У неё, в уголках глаз, начинают блестеть слезы. Указательным пальцем она спешно старается их вытереть, пока парасхит бросает вопросительный взгляд в сторону обескураженного мужчины. Оба не находят слов.

– Ох, простите, расчувствовалась, – Фредегонда растерянно и смущённо улыбается, спешно направляясь в сторону кухни. – Идёмте. Посидим чаю попьём, по душам поговорим, пока всё готовится.

– С удовольствием! Но мне лучше кофе, – первым прерывает молчание корпорат. Ноги ведут тело за хозяйкой этого места. Остановится ему приходится, пусть и ненадолго, возле запотевшего зеркала. Брюнет проводит ладонью по поверхности и видит лишь облезлые стены. Обернувшись, брюнет не видит никаких повреждений на обоях. Вернув взгляд обратно к отражению, парень примечает отсутствие каких-либо дефектов. – Не расслабляйся.

Проговаривает парасхит, проходя мимо вынужденного союзника. Иларий отвечает приметным кивком на едва слышимое указание. Пройдя чуть дальше, он смотрит на стол, на котором появляются кружки по воле мелких дронов, что летают по комнате подобно рою навязчивых, но бесшумных насекомых.

– Совсем скоро чайник закипит, – говорит девушка мужу, что садится за стол. – Милый, с тобою всё хорошо? Ты ведёшь себя как-то… не так. Слишком скован, молчишь и не стараешься скаламбурить насчёт моего состояния.

– Да… просто… по пути домой увидел сбитое животное. Енота, – покопавшись в голове в поисках убедительной лжи, мужчина выплёвывает в качестве ответа то, что воспалённое стрессом сознание считает более правдоподобным. – Ты здесь как?… Смотрю тебе легче.

– Животное, да? Надеюсь, это не чей-то экзотический питомец, а просто местный разоритель мусорных баков, – размышление слетает с её эфемерных уст, взор блуждает по потолку. Посмаковав собственными мыслями, Фредегонда всё же решает ответить на поставленные вопросы. – Я? Прекрасно. Чувствую себя обновлённой и полной сил. Теперь твоя очередь отвечать. А как вы встретились? Просто ты мне не говорил, что поедешь к филиалу Гекаты.

– В общественном туалете, – Гордей, сев за стол, вмешивается в диалог с помощью голых фактов и одаривает бывшую клиентку спокойным взглядом, улыбаясь кровавыми зубами. – Но ты это и так знаешь, верно?