Порченая кровь

По тому, что ей перестали мешать, – а оказавшись под землей, гиперборейская ведьма не встретила ни одного серьезного бойца, – Яна поняла, что пехота у защитников закончилась, или почти закончилась, и с облегчением улыбнулась, поскольку кое-как залатанная рана все равно кровоточила.

Но отсутствие пехоты говорило еще и о том, что впереди ее ожидает встреча с самым главным противником.

Сначала коридор шел прямо в гору, но примерно через полсотни ярдов Яна увидела боковое ответвление, поразмыслила и свернула в него, решив, что раз кратер является логовом Антрэя, то лаборатория доктора Далеб – ее главная цель – должна находиться в другом месте. И не ошиблась. Пройдя еще тридцать ярдов, девушка наткнулась на очередную металлическую дверь, выбила ее и оказалась в лаборатории, в обширном помещении, в центре которого высилась гигантская стеклянная колба, наполненная прозрачной морской водой.

Внутри колбы плавали совсем маленькие, не больше руки, драконы. Игривые и забавные. С крохотными, но острыми клыками, бесполезными рожками, когтистыми перепончатыми лапами и длинными хвостами, украшенными острыми шипами.

– Проклятье!

– Не проклятье, а величайшая победа! – бледная Катрин вышла из-за колбы и встала между нею и ведьмой. – Это выдающееся открытие, равного которому наука еще не знала!

Женщина говорила по-английски, но Маннергейм знала язык в совершенстве, поняла сказанное и спокойно ответила:

– Это катастрофа. Вы представляете, что случится, если эти твари окажутся в океане?

– Люди спокойно сосуществуют с акулами и косатками, почему не добавить к ним морских змеев?

– Зачем?

– Они имеют право на жизнь.

– Вы представляете, сколько людей погибнет от этих «новоселов»?

Но доктор Далеб не слушала ведьму.

– Это труд моей жизни, – смело произнесла она, машинально поправляя очки.

– Вы потратили на проект меньше года, – буркнула Яна.

– Возможно, я была рождена, чтобы его исполнить.

– Ваша слава и Нобелевская премия?

– Все перечисленное вами не имеет значения, потому что вы видите… – Катрин прикоснулась к стеклу колбы, и к ее руке тут же подплыли два ближайших дракончика. – Вы видите перед собой жизнь. Я ее создала.

– Этой жизни нет места на Земле, – качнула головой ведьма. – Она осталась в прошлом.

– Разве это прошлое? – не согласилась Катрин. – Они настоящие. – Дракончики шаловливо погнались друг за другом. – Они прекрасны.

– Они – прошлое.

– Они живые.

– Они превратят Мировой океан в ад.

– Они вернутся в мир.

– Вы представляете, что начнется… Черт!

Яна только сейчас поняла, что ее обманули: Катрин рисковала собой – да, но не надеясь уговорить ведьму сжалиться над мальками морских драконов, а дожидаясь помощи, и помощь пришла.

– Где ты был?!

– Явился, как только смог. – Влетевший в лабораторию Схинки перепрыгнул по кольцам, затем повис на перекладине, вцепившись в нее нижними лапами и помахивая копьем, зажатым в верхних, и с ухмылкой посмотрел на гиперборейскую ведьму: – Повоюем, лысая?

И Яна ударила.

* * *

– Куда они побежали? – поинтересовался Тирту, провожая Ингу и Заппу взглядом.

– С ними была еще одна ведьма, – со вздохом объяснил Пежан. – Сейчас она где-то на острове.

– Внутри горы?

– Да.

– Думаю, нужно сматываться. – Вибава ловко запрыгнул в катер, уселся за руль и попытался завести мотор.

Безуспешно.

– Не получится.

– Я умею заводить двигатели без ключа.

– Они не идиоты и заблокировали систему управления магией, – уныло произнес шас. – Они прекрасно понимали, что мы их бросим при первой же возможности.

– Значит, остается ждать? – Пират покосился на арбалет. – Ты знаешь, как обращаться с этой штукой?

Усовершенствованная модель поставила Тирту в тупик.

– Почему спрашиваешь? – поинтересовался шас, ковыряясь с «Дыркой жизни» и робко надеясь, что искажающее заклинание дало сбой и артефакт портала заработал в штатном режиме.

– Потому что из кратера только что вылетел дракон.

– Что?! – Кумар бросил взгляд на гору, затем – безумный – на Вибаву, с плачем выкрикнул: – Бежим!

И припустил к зарослям.

Несколько секунд Тирту, не веря своим глазам, смотрел ему вслед, а когда понял, что Баронг не вернется, хладнокровно вставил в арбалет обойму болтов с оранжевыми наконечниками, оглядел ложе, отыскал рычажок предохранителя, перевел его вниз, хмыкнул, увидев, что тетива автоматически натянулась, поднял оружие и прицелился. Тирту помнил, что Пежан приказывал дождаться, когда дракон войдет в зону уверенного поражения, но еще лучше запомнил пламя, которое вырвалось из пасти чудовища на изрядное расстояние, и решил не подпускать зверя слишком близко.

Но и не стрелять слишком рано…

Не подпускать близко…

Не стрелять рано…

Не подпускать…

Вибава терпел до последнего, до тех пор, пока не понял, что чудовище распахивает пасть, готовясь выдохнуть поток огня, до тех пор, пока внутри у него не стало холодно-холодно, но паники, как это ни странно, не возникло – ее подавил страх смерти. Вибава терпел, выжидал, заставлял себя стоять на месте и выстрелил именно тогда, когда было нужно – за несколько мгновений до атаки. И выстрелил именно так, как было нужно: болт вонзился Антрэю в грудь, взорвал плотную чешую, и концентрированный транквилизатор вонзился в мягкую плоть.

Дракон распахнул пасть, собираясь сжечь дерзкую букашку, но не сумел: замер, глупо размахивая крыльями, некоторое время таращился на белого как мел Вибаву, затем издал короткий хрип и рухнул в прибой, распластав по раскаленному солнцем песку крылья.

– Мы это сделали! – завопил выскочивший из кустов Пежан. – Сделали!

И со всех ног помчался за усмиряющим поводком.

* * *

А Яна ударила.

Гиперборейская ведьма по праву входила в число лучших магов Тайного Города, с ней не рисковали связываться даже жрицы Зеленого Дома, она заслужила искреннее уважение Сантьяги, но бой с «псевдопауками» изрядно вымотал девушку, и Схинки, которому чутье подсказывало бежать, решил не упускать возможность прикончить опасного врага.

Яна ударила.

Не «Орлиным шестом» – им она лишь обозначила атаку, попытавшись поймать орангутана на простейший финт, врезала магией, выстрелив в Схинки «Эльфийской стрелой» третьего уровня, но и молния оказалась обманкой, ее Яна пустила из магического перстня; а главным ударом стал искусный «Навский аркан», плотно вцепившийся в обезьяну и принявшийся жадно высасывать из нее магическую энергию. Яна не знала, кто перед ней, но поняла, что Ярга вряд ли оставит остров на попечение слабака, и не ошиблась. Орангутан легко отбил «Шест» своим копьем, увернулся от «Эльфийской стрелы», и одновременно с ведьмой – в тот самый момент, когда в него вцепился «Навский аркан», – выставил мощный магический блок, разрушивший посланное в него заклинание, – хитрая обезьяна словно прочитала мысли девушки и защитилась по всем правилам искусства магического поединка. При этом орангутан умудрился нанести ответный удар, обрушив на гиперборейскую ведьму «Дым ледяных вершин», несложный, но неприятный аркан, требующий повышенного внимания при отражении.

Поняв, что атака сорвалась, Яна мгновенно изменила тактику, подпрыгнула, взлетев на десять футов, ушла от плотного потока ледяных стрел, изогнулась и постаралась достать обезьяну шестом. На этот раз – по-настоящему.

И почти удалось: лезвие царапнуло Схинки по плечу, заставив отскочить.

– Осторожнее!

– Разве мы не хотим убить друг друга?

– Ты слишком близко подобралась.

– Всегда пожалуйста.

Орангутан улыбнулся, и Яна поняла почему: пока она отвлеклась на сражение, доктор Далеб готовила эвакуацию мальков.

– Ты ведь все понимаешь, да? – рассмеялся Схинки, медленно проводя перед собой копьем. – Ты пришла не за мной, и даже не за ней – ты пришла за результатами нашего труда. Но к ним я тебя не подпущу.

«Жаль, что я одна…»

Но девушка поторопилась.

* * *

Инга не следила за тем, бежит за ней Заппа или нет. Это не имело значения. Сейчас важным было лишь то, что в глубине вырубленных в скале помещений дерется одинокая Яна – местонахождение подруги рыжая засекла, просканировав подземелья. Инга отдавала себе отчет в силе гиперборейской ведьмы, понимала, что справиться с ней могут лишь самые сильные маги планеты, но при этом знала, что лишняя пара рук никогда не будет лишней. Даже такая не очень мощная пара, как ее.

И ворвавшись в лабораторию, Инга поняла, что не ошиблась и торопилась не зря: Яна не проигрывала, но и не выигрывала. Она стояла напротив орангутана – напряженная, окровавленная, усталая, но крепко сжимающая в руках «Орлиный шест», а увидев Ингу, улыбнулась и указала на доктора Далеб:

– Не дай ей скрыться!

И одновременно Схинки прохрипел короткое ругательство.

Запущенный им план эвакуации отличался элегантной простотой: в определенный момент система управления отключала искажающий аркан, не позволяющий использовать на острове порталы, и все содержимое лаборатории проваливалось в принудительный магический переход, ведущий в одно из потайных убежищ Ярги. Сразу после этого включался обратный отсчет системы самоуничтожения острова. Первая часть плана прошла без сучка и задоринки, запустив процесс, орангутан примчался в лабораторию, не обрадовался, увидев гиперборейскую ведьму, но и не расстроился, поскольку охрану убежища, в которое они должны были переместиться, несли «псевдопауки» и «лунатики», и ему оставалось лишь потянуть время до перехода. Схинки потянул. Но в портал никто не провалился, и вывод из этого можно было сделать один…

– Ты заблокировала переходы!

– Сразу, как только мы добрались до острова, – любезно ответила гиперборейская ведьма. – Не хотела, чтобы кто-нибудь ушел без разрешения.

– Сука.

– Спасибо за оценку.

– Чтоб тебя…

На мгновение все замерли, не сговариваясь, взяв передышку перед следующим раундом, но именно на мгновение: Схинки знал, что скоро сработает устройство самоуничтожения, и не стал затягивать схватку, решив, что, раз не получится уйти ему, то не должен уйти никто.

– Все собрались?

Ответа не последовало.

Потому что орангутан ударил, не закончив фразу. Увидел, что Инга полностью сосредоточилась на Катрин, попытался сжечь ее внезапным «Дыханием дракона» и одновременно атаковал Яну ядовитым облаком, заставив гиперборейскую ведьму отскочить к дальней стене. Удары оказались быстрыми и сильными, но не достигли цели – зазевавшуюся Ингу выручил Заппа, который отвел поток огня упругим «Щитом».

– Сколько же вас здесь?! – проворчал Схинки, уклоняясь от ответного выпада Яны.

– Тебе хватит!

– Посмотрим!

– Посмотрим!

– Помоги! – завизжала доктор Далеб, к которой как раз приближалась Инга. – Схинки!

– Ты знаешь, что делать! – рявкнул в ответ орангутан.

Он разозлился по-настоящему. Разозлился, потому что понимал: с тремя опытными магами ему не совладать, тем более – за те секунды, что оставались до взрыва, – и готовился драться насмерть.

– Да здравствует Ярга!

«Орлиный шест» просвистел в дюйме от обезьяньей морды, но пущенная Латони молния прожгла Схинки бок, заставив заорать и запрыгать по кольцам. В лаборатории запахло паленой шерстью.

– Окружаем!

Яне и Заппе не доводилось сражаться бок о бок, но они прекрасно знали, что нужно делать, и быстро нашли общий язык.

– Бей!

Они собрались взять обезьяну в клещи, а Инга бросилась к Катрин.

– Что у тебя тут? Дракончики?

– Оставь меня!

Несчастная женщина понимала, что ничего не может поделать, но все равно метнулась на защиту мальков. Потому что не могла, не хотела видеть, как созданная ею жизнь вновь обратится в прах. Потому что ничего важнее для нее сейчас не было.

– Не прикасайся к ним!

Далеб вновь закрыла колбу собой. Убивать ее Инга не хотела, поэтому лишь оттолкнула магическим «Щитом», отбросив доктора от своей цели. От огромной колбы, в которой бесились почуявшие опасность мальки.

Катрин отлетела к стене, упала, зарыдала и вцепилась в браслет, который надела, получив приказ об эвакуации.

«Возможно, случится так, что наши враги узнают об острове и ворвутся в лабораторию, – сказал перед отъездом Ярга, глядя доктору Далеб в глаза. – Катрин, я никогда не скрывал, что врагов у меня много. Они хитры, а некоторые даже умны, они сильны и упорны, они идут по моему следу, способны вычислить местонахождение лаборатории и добраться до нее. То есть до тебя. На самый крайний случай на острове предусмотрена система самоуничтожения, Схинки знает, как ее задействовать. Но я не хочу, чтобы твой труд пропал. Твой личный труд, твоя победа. Поэтому я предусмотрел дополнительную защиту колбы. В случае угрозы нажми на черный камень браслета, и колба исчезнет…»

Катрин уже трижды давила на черный бриллиант, но колба оставалась на месте. А значит, нужно было действовать иначе…

– Проклятье!

Латони погубила самоуверенность. Увидев Яну в бою, молодой чуд понял, что обезьяна не устоит, и потерял собранность. Его атаки стали небрежными, чуть ли не снисходительными, что немедленно почувствовал и опытный Схинки, и не менее опытная ведьма. Почувствовала, но предупредить не успела. Хитрый орангутан неожиданно скривился от боли, сделав вид, что повелся на примитивный финт, выманил Заппу на себя и, прежде чем Яна опомнилась, вонзил ему под вздох копье.

– Проклятье!

Ошарашенный чуд мешком осел на пол, сдавил «Дырку жизни», надеясь уйти в спасительный портал, но не ушел и повалился набок.

– Один – ноль! – провозгласил Схинки, отбил очередной выпад разъяренной Яны, запрыгал по кольцам, уклоняясь от ее «Эльфийских стрел», и дунул в сторону рыжей «Дымом ледяных вершин».

– Инга! – закричала гиперборейская ведьма, но та была настороже, вовремя почувствовала атаку и закрылась мощным «Щитом». Однако при этом окончательно потеряла из виду доктора Далеб.

Отбитые ледяные стрелы зазвенели по полу, и в этот самый миг Катрин нажала на все три украшавших браслет камня одновременно.

«Если не сработает первый артефакт – а такое возможно, – переходи к плану «Б». Жми на три камня…»

«И что будет?»

«Будет „бум”, – улыбнулся Ярга. – Колба установлена точно над подводной пещерой. Надавив на три камня одновременно, ты взорвешь пол и низ колбы. Часть мальков, к сожалению, погибнет, зато остальные выльются в море и окажутся на свободе…»

– На свободе, – прошептала Катрин, нажимая на три камня. И с улыбкой глядя на то, как расширяются глаза рыжей ведьмы. – Я не позволю каким-то ведьмам погубить мою работу!

– Получи! – «Орлиный шест» вонзился обезьяне в плечо. И тут же, словно острой боли было недостаточно, гиперборейская ведьма пустила по оружию обжигающее заклинание.

– Сука! – Резкая боль заставила Схинки отпустить перекладину, на которой он висел, и рухнуть на каменный пол.

Рухнул и в тот же миг почувствовал вибрацию: система самоуничтожения приступила к работе.

– Что?! – не сдержалась Яна, увидев в глазах поверженного врага радость.

– Все, – улыбнулся орангутан, распластываясь на полу. – Приготовься к переходу в иное агрегатное состояние.

И закрыл глаза.

В следующий миг взорвалась колба, и пол ушел у Яны из-под ног.

Остров зашатался.

* * *

Разрушение завораживает.

Люди и нелюди бросают свои дела, отвлекаются, превращаясь в заурядных зевак, жадно впитывающих красоту гибели. Или гибель красоты. Иногда – затаив дыхание. Иногда – возбужденно крича, но смотрят очень внимательно, потому что в мире есть только два по-настоящему волнующих действа: созидание и уничтожение, все остальное – их бледные тени.

Разрушение завораживает.

Поэтому величественная гибель большого острова могла бы войти в число лучших зрелищ планеты, но свидетелей не оказалось, и великолепие уничтожения никого не поразило. Кроме тех, кто не смог покинуть умирающий клочок суши.

Разрушение завораживает.

Сначала остров пошатнулся. Неестественно и невероятно: горизонт остался на месте, океан остался на месте, а высоченная гора накренилась вправо, но тут же вернулась на место. На мгновение накренилась, но достаточно, чтобы по спокойной воде побежали первые волны. Напуганные. Ничего не понимающие. Остров пошатнулся, а затем задрожал, очертания потеряли четкость и «поплыли», словно картинка, нарисованная в 3D неуклюжим дизайнером. Гора, береговая линия, джунгли – все, что составляло остров, стало терять крепость реальности, поддаваясь нажиму неведомой, но необычайно мощной силы. Казалось – остров обратился в собственный призрак, чтобы стать развеянным над океанскими волнами, но так лишь показалось, потому что он еще оставался твердью.

Пока оставался твердью.

Но оставался недолго: через несколько секунд огромная гора, бывшая некогда вулканом, стала медленно оседать, словно под ней распахнулся люк в преисподнюю. Нет, наверное, не в преисподнюю, поскольку не было огня и лавы, наверное, люк в никуда. Гора уходила вниз, в бездонный океан, складывала остров так, словно он был бумажной поделкой, и когда половина бывшего вулкана исчезла в нигде, наконец-то раздался ужасный грохот, и океан взбеленился, пустив круг бешеной волны. А потом еще один и еще. Океан заволновался, но изменить ничего не мог – остров продолжал умирать, пропадая в его бездне, словно чудовищных размеров великан давил пятно суши пальцем, сжимая не только твердь, но даже память о ней. Сжимая всех, кто был. Сжимая с такой силой, что сплющенный под гигантским давлением камень начинал взрываться.

Разрушение завораживает…

Эпилог

– Здесь было применено очень сильное заклинание, – негромко произнес Сантьяга.

– Запрещенное? – зачем-то спросил Артем.

Непонятно, зачем спросил.

Ведь, в сущности, какая разница? Важно ли на самом деле, запрещенным заклинанием стерли с лица земли необитаемый клочок суши или нет? Но Артем спросил, потому что не мог смотреть на рифы молча. На острые, едва поднимающиеся над волнами камни, бывшие некогда островом. На камни, превратившиеся в риф и… в могилу.

Артем не мог молча смотреть, ибо знал, что Инга и Яна здесь были, ходили по этим камням до того, как те стали рифом – и могилой, – сражались на них, проливали кровь, возможно, победили, но не смогли уйти от самоубийственного аркана… Они здесь были, и это знание жгло наемнику душу. Поэтому и спросил – в надежде притушить горькое пламя.

Девушки здесь были…

До того, как остров обрушился.

Были, никаких сомнений.

Были…

– Тело Заппы выловили в миле отсюда, его унесло течением, – добавил Гуго де Лаэрт, который руководил расследованием со стороны Ордена. – Он был сильно изувечен и непонятно, как сумел… То есть… непонятно, как получилось, что тело оказалось на поверхности. Возможно, он погиб в другом месте или пытался уйти…

Мастер войны покачал головой.

– А девушки? – хрипло спросил Кортес.

– Мы искали и продолжаем искать, но… – Гуго развел руками и мрачно посмотрел на комиссара Темного Двора.

– Мы ищем по генетическому коду, проводим магическое сканирование… именно с его помощью, кстати, отыскали Заппу. А все следы девушек указывают на остров. – Сантьяга вздохнул. – Мне очень жаль.

Кортес отвернулся. Он старался ни с кем не встречаться взглядом, даже с Артемом.

Наложенное Яной искажение было не таким мощным и обширным, как то, что применил Схинки, оно закрывало только лабораторию, поэтому Пежан сумел активировать артефакт грузового портала, переместился в укромное местечко, неподалеку от Тайного Города, и сразу же позвонил в Цитадель. Дальнейшие события развивались и быстро, и технично: все еще пребывающего в «отключке» дракона упаковали и передали рыцарям. Пежана допросили, из сбивчивого рассказа приблизительно поняли, в чем дело, и затребовали координаты острова. Сообщили Артему и Кортесу…

– Мы ищем очень внимательно, – произнес Гуго. – Но, откровенно говоря, шансов…

Он перехватил взгляд Сантьяги и замолчал.

– Мы будем искать столько, сколько потребуется, – негромко проронил нав.

– Спасибо, – тихо отозвался Кортес. – Вот только…

И покачал головой.

Артем молча уронил за борт черную розу.

* * *

Сегодня в Бестиарии Ордена было тихо. Неестественно тихо.

Не кричали василиски, не рычали мантикоры, не было слышно рева драконов. Казалось, все обитатели зверинца разом замолчали, но в действительности их клетки и вольеры плотно укутали в «Полог тишины», а в некоторых и вовсе распылили успокаивающий газ, чтобы их обитатели не слышали, а главное – не чувствовали того, что вытворял в главном вольере Драконерии разъяренный Антрэй.

Очнувшись и освободившись от усмиряющего поводка, темно-синий дракон не обрадовался возвращению, как рассчитывал Морэл, а набросился на грумов, и лишь предусмотрительность мастера Драконерии, требовавшего от всех подчиненных работать, лишь имея под рукой артефакты портала, позволила обойтись без жертв. Чуды выскочили из вольера, Антрэй принялся прожигать стену узконаправленным потоком пламени, а когда Морэл наложил заклятие, заблокировав огненное дыхание, стал царапать камень когтями.

Антрэй вел себя так, словно впал в безумие: никого не узнавал, никого не хотел знать и жаждал свободы и крови.

Крови и свободы.

– Вы уверены, что это наша птичка? – тихо спросил Гуго де Лаэрт, мрачно разглядывая ревущую рептилию на мониторе камеры слежения.

– Абсолютно, – подтвердил Морэл. – Это совершенно точно Антрэй, но он… Он совершенно безумен.

– Вижу, – вздохнул мастер войны. – Что сказал шас?

Появление Пежана Кумара наделало много шума… В смысле – потом наделало, когда он объявил о себе в Тайном Городе, потому что Пежан проявил благоразумие, в первую очередь отправился в Темный Двор, и когда чуды до него добрались, рядом с контрабандистом уже топтались два адвоката и специалист по ведению переговоров. Разумеется, Кумар подробно ответил на все вопросы рыцарей, честно и без утайки рассказал все, что знал, а знал он немного, а вот на вопрос: «Почему Антрэй так себя ведет?» ответил просто: «Я вашего дракона отыскал и вернул, а почему он такой – выясняйте самостоятельно».

– Ему заплатили?

– Да.

И много заплатили, поскольку адвокаты Пежана работать умели.

Почти сразу на остров, точнее, на то, что от него осталось, отправилась экспедиция Великих Домов. Маги-дознаватели работали до сих пор, пытаясь отыскать хоть что-то полезное, а Гуго вернулся.

И направился в Бестиарий, чтобы лично посмотреть на темно-синего дракона.

– Морэл, ваше мнение: что случилось с Антрэем?

– Боюсь, он сошел с ума.

– Может, он успел привыкнуть к свободе и не хочет возвращаться в клетку?

– Мне кажется, все гораздо хуже, – покачал головой мастер Драконерии. – Сначала я тоже подумал, что свобода и возможность безнаказанно творить те ужасы, о которых рассказал Пежан, изменили базовые установки Антрэя, испортили, так сказать, характер. Я думал, что терпение и терапия вернут нам того дракона, которого мы знаем, но тщательное обследование показало, что… – Морэл вздохнул, помолчал, справляясь с подкатившим комом, но нашел в себе силы продолжить: – У Антрэя чудовищно изломана аура, что свидетельствует о необратимых изменениях в мозгу.

– Как это получилось?

– Если Пежан прав и все это время Антрэй действительно провел у Ярги, я бы предположил, что именно присутствие первого князя свело его с ума, – ответил ле Гран. – Как вы знаете, капитан, драконы очень чувствительны, эмоционально чувствительны. Их связь друг с другом и другими разумными намного глубже, чем у любого иного вида. Собственно, это уникальная связь, аналогов которой нет, и… И я думаю, что Антрэй не выдержал воздействия Ярги.

Мастер отвернулся.

– Ах, вот как… – Несколько мгновений Гуго молча смотрел на беснующегося дракона, после чего очень ровным и очень спокойным голосом произнес: – В таком случае от него необходимо избавиться.

– Я… – Морэл начал фразу, но оборвал ее, резко выдохнул и кивнул.

Он понимал, что капитан гвардии прав, но не мог произнести это слово.

– Ни вы и никто из ваших парней не сможет это сделать. Кроме того, на них, я уверен, экзекуция произведет гнетущее впечатление, – продолжил де Лаэрт с прежним, пугающим спокойствием. – Поэтому давайте решим вопрос сейчас, пока в Драконерии только мы с вами.

Он повернулся и посмотрел Морэлу в глаза. Тот не отвел взгляд. Потому что знал, что капитан прав. Снова прав.

– Отключите видео.

– Хорошо.

Мастер Драконерии надавил на нужную кнопку, а де Лаэрт покинул комнату управления и направился в вольер. Сосредоточенный. С каменным, абсолютно непроницаемым лицом. Прекрасно зная, что его ожидает и что он должен сделать.

И не ошибся: Антрэй бросился в атаку, едва Гуго вошел внутрь. Дракон почуял чуда, развернулся, заревел, в два прыжка приблизился, на ходу распахивая пасть, но… неожиданно замер, изумленно глядя на мрачного рыцаря.