Красная угроза

– Спасибо на добром слове.

– Такого, как ты, надо сразу тащить на живодёрню.

– Это ещё почему? – поднял правую бровь Тамир.

– Потому что бесполезен.

– Я бы на твоём месте не рисковал бросаться подобными заявлениями.

– Поэтому ты не на моём месте.

Тамир отодвинулся от компьютера и горестно признался:

– Не получается.

– Если не получается – надо поесть, – философски заметил нав, принимаясь за следующий кусок пиццы. – Или подождать.

– Чего ждать?

– А ты не догадался?

Несколько секунд Тамир молча рассматривал довольного собой Домингу, размышляя, чем именно следует в него запустить, а затем прищурился, сообразив, что…

– Рано или поздно у мстителя закончится магическая энергия!

– Верно.

– И что?

– И что? – передразнил его нав, открывая вторую коробку.

– Не сожри всё, – велел шас. – Это на двоих.

– Тогда иди есть – остывает.

– Сейчас… – Тамир потёр кончик носа. – Когда у мстителя закончится магическая энергия, он прилетит в лабораторию…

– Не будь идиотом, – вздохнул Доминга. – Баррага прекрасно понимал, что его птичке может потребоваться закуска, и наверняка снабдил её устройством прямого подключения к Источнику.

– Чтобы мститель ни на минуту не прекращал поиск.

– Верно, именно для этого.

Обычные големы работали от встроенных «батареек» с магической энергией, и владельцы подзаряжали их в ручном режиме. Но в редких случаях в искусственных существ добавляли контур прямого подключения к Источнику магической энергии соответствующего Великого Дома, и тогда големы работали бесперебойно, самостоятельно пополняя запас по мере необходимости. Такие контуры намного увеличивали стоимость куклы, но в некоторых случаях цена не имела значения.

– Начни отслеживать подключения к Источнику, – посоветовал другу Доминга. – И проверяй все подозрительные каналы. Уверен, рано или поздно птичка захочет кушать.

И откусил следующий кусок пиццы.

* * *Москва, Лефортовская набережная,7 июля, четверг, 17:33

Сдемиру всегда нравились реки. И горные – бурные, быстрые, шумные, резкие, и равнинные – полноводные, с виду неспешные, но скрывающие под тяжестью медлительности гигантскую энергию. Сдемиру нравилась их изменчивость, постоянное обновление и движение. Он и сам был, как вода – текучим, подвижным, устремлённым пройти сквозь любую преграду, и остановить его могла только смерть.

Но пока не останавливала.

Река… Вечное движение, а значит – жизнь. Не застойное болото и не сонное озеро.

Движение…

Когда Сдемиру требовалось подумать – серьёзно подумать, а не решить, в какой рубашке он покажется более мужественным на официальном фото, – барон частенько отправлялся на берег ближайшей реки и часами молча стоял на берегу, не сводя взгляда с движущейся воды. Вот и сейчас, возвращаясь из дворца, он остановился на набережной и замер, облокотившись на парапет.

«Что не так?»

Но сначала нужно понять, с чего он взял, что что-то не так?

«Всеведа второй раз подряд пытается заставить меня принять участие в убийстве. Хочет повязать кровью? Я достаточно повязан. Я перебил „соколов“ и организовал убийство отца, я…»

Он действительно совершил эти преступления, но ухитрился выйти сухим из воды, и, судя по всему, именно в этом заключалась главная для Всеведы проблема: Берегиня хотела не просто запачкать барона. Или – не только запачкать…

«Ты хочешь меня подставить, старая курица. Но зачем? Почуяла угрозу себе? Сомнительно, ведь я не маг, а значит, не могу претендовать на трон. Или Всеведа считает, что я способен заменить её на кого-то более покладистого? Мысль интересная, но Ярга пока не разрешит. Тогда почему ты меня боишься?»

А в следующий миг Сдемир сделал простой и логичный вывод:

«Кто-то должен ответить за произошедшее».

Люды встревожены, растеряны и злы. Они видят, что случилось нечто страшное, а главное – непонятное. Людам нужны ответы, и лучше их дать до выборов: чётко объяснить, кто стоял во главе заговора, почему этот «кто-то» стоял во главе заговора, чего хотел добиться и кому служил.

«Никто не поверит, что я затеял эти события, потому что я – не маг. Но если доказать мою связь с Яргой, всё становится на свои места: я мечтаю истребить ведьм и возглавить Великий Дом, признав сюзереном первого князя. Будем откровенны: совсем недавно я об этом и мечтал…»

Доказать связь легко – через грузовик с «костюмами», вот почему Всеведа о нём выспрашивала. А дальше дело техники: в искусстве сплетать правду и ложь верная Берегине воевода «секретного» полка достигла совершенства, она сумеет убедить Великий Дом в чём угодно.

«Меня убьют на месте преступления. Докажут мою связь с Яргой и, возможно, с Градиславой, или обвинят в смерти Градиславы – не важно. Важно то, что Берегиня даже мой голос на Большом Королевском Совете не потеряет, потому что этого хода никто не ожидает и к повторным выборам в домене Кузьминки противницы Всеведы не готовятся. Следующего барона она попросту назначит, без всякого противодействия с их стороны, и он станет послушно есть из рук облагодетельствовавшей его Берегини…»

– Умно, Всеведа, умно, – пробормотал Сдемир, мрачно разглядывая неспешную Яузу. – Не знаю, почему ты решила от меня избавиться, но это очень действенный ход. Осталось решить, как на него ответить…

* * *Книжный магазин Генбека ХамзиМосква, улица Арбат,6 июля, среда, 18:29

Если вам нужна действительно серьёзная и максимально полная информация, особенно – о прошлом, нужно искать книгу. А если вам нужна серьёзная, вдумчивая книга – идите к Генбеку Хамзи.

Потому что хозяин известного книжного магазина на Арбате владел самой большой в Тайном Городе частной библиотекой.

Книги собирали все поколения этой ветви Хамзи, оберегали их во время неурядиц и войн, пользовались любой возможностью, чтобы обогатить коллекцию новыми томами, и в результате этих усилий сейчас она уступала лишь библиотекам Великих Домов, да и то не во всём. В подземном хранилище Хамзи можно было отыскать книги самой разной тематики и направленности, в том числе – запрещённые, которые старик отказывался уничтожать, но позволял читать лишь самым проверенным клиентам, лишь тем, кто ищет знаний, но никогда не переступит черту. И из уважения к его позиции Великие Дома закрывали глаза на эти шалости.

Библиотека Генбека Хамзи славилась, но была у её владельца ещё одна особенность, с которой приходилось мириться клиентам: шас не терпел электронные версии. Не терпел до такой степени, что на сайте магазина даже отсутствовал каталог книг и с каждой просьбой приходилось ехать на Арбат лично, а там Хамзи выслушивал клиента и решал, какая книга ему поможет.

– Кортес! Рад видеть.

– Взаимно.

Старый шас встретил наёмника, стоя за прилавком, и выглядел при этом точно так же, как в день их знакомства: невысокий, морщинистый, с длинным унылым носом и большими внимательными глазами. Ну, разве что одежда изменилась, да чёрные волосы слегка поредели.

– Давно не виделись, – улыбнулся Кортес, подходя к прилавку. – Как дела?

– Не так хорошо, как хотелось бы, но и не так плохо, чтобы жаловаться, – вздохнул шас.

– Ты кажешься удивлённым.

– Я привык, что от вашего слаженного коллектива приходит Яна или Инга, – чуть помолчав, ответил Генбек, и в его глазах вспыхнули весёлые огоньки. – А вы с Артёмом предпочитаете решать проблемы, а не изучать их.

– Девчонки в командировке, – сообщил Кортес.

– Представляю, как тебе скучно.

– Не без этого, – согласился наёмник.

– Дать тебе книгу?

– Может, начнём с чего-нибудь попроще?

– Рассказать тебе о книгах? – изменил предложение старик.

Мужчины рассмеялись. Они давно знали друг друга, любили подшучивать друг над другом и никогда друг на друга не обижались. И Хамзи, и Кортес понимали, что скоро начнётся деловая часть их беседы, но не спешили к ней, пользуясь возможностью просто поговорить. Но сегодня, увы, главной темой дня стала грустная новость.

– Слышал о Барраге?

– Слышал, – вздохнул Кортес. – И ещё два дня назад ни за что бы не поверил, что кто-то рискнёт убить нава. И не где-то далеко, а здесь, в Тайном Городе.

– Мир становится опаснее.

– Мир всегда был достаточно опасным.

– Что же случилось теперь?

– Он спятил, – уверенно ответил Кортес.

– Может быть, – помолчав, протянул Хамзи. – Может быть… Вы, челы, склонны видеть во всём только плохое и не верить в светлое будущее.

– Светлое будущее – это всего лишь бизнес.

– Ты всё такой же циник, Кортес.

– Даже в спятившем мире должно оставаться хоть что-то постоянное, – рассмеялся наёмник и перешёл к делу: – Генбек, твоё знаменитое правило молчания всё ещё действует?

– Разумеется, – подтвердил старик. – Оно никогда не будет отменено.

– Я рад.

Вопрос означал, что наёмник работает на себя и его не прикрывает ни один из Великих Домов. Для Кортеса ситуация была довольно необычной, ведь работа на себя подразумевала отсутствие оплаты, а наёмник любил знать, на какой гонорар рассчитывает, но иногда случалось и такое, поэтому удивления Хамзи не выразил. Но поспешил напомнить об одном исключении:

– Я – подданный Тёмного Двора, и моё молчание не должно ему навредить.

Великий Дом Навь отличался уникальной сплочённостью, которую не могли поколебать ни золото, ни страх. Наёмник прекрасно знал об этом и даже в мыслях не мог требовать от шаса больше, чем тот готов был дать.

– Генбек, хочу напомнить, что мы с Сантьягой дружим, – негромко произнёс Кортес. – Однако это не означает, что я постоянно на него работаю.

– Бизнес есть бизнес, и я рад, что мы поняли друг друга, – рассмеялся шас. – Хочешь кофе?

– Нет, я тороплюсь.

– Какая информация тебе нужна?

– Все существующие материалы о Старце Горы.

– Два стеллажа, мой друг, два длинных стеллажа. Ты собираешься их прочесть?

– Просмотрю только те книги, в которых упоминаются джинны.

– Джинны… – Генбек покачал головой. – Если бы я тебя не знал, то решил, что ты наконец свихнулся от тех широчайших возможностей, которые предоставляет Тайный Город обычным челам, выбрал свою личную синюю птицу и погнался за ней, наплевав на всё вокруг! – Хамзи выдержал паузу. – Но я слишком хорошо тебя знаю, Кортес: ты никогда и никуда не идёшь без веских на то оснований.

– Совершенно верно.

Генбек ожидал такого ответа и потому не был сбит с толку.

– Наследство Саббаха пытались отыскать много столетий.

– Его хорошо спрятали, – спокойно произнёс наёмник.

– Ты его нашёл?

– Ещё нет.

– Но хочешь найти?

Кортес помолчал, после чего негромко поинтересовался:

– Почему ты спрашиваешь?

– Ты ведь знаешь, что сделали с Джувейни? – спросил Хамзи и сразу, не дожидаясь ответа, продолжил: – Его жизнь испоганили и превратили в ад, его самого и всю его семью опозорили и разорили. На него давили так люто, что жизнь казалась ему хуже смерти, а причиной тому стало подозрение, – всего лишь подозрение! – в том, что учёный спрятал книгу Саббаха.

– Не просто подозрение, – напомнил наёмник. – Чуды хотели добраться до тайны джиннов, а у Джувейни оказался иммунитет к магическому допросу.

– Все Великие Дома хотели добраться до тайны джиннов, – рассмеялся Генбек. – Просто чуды считали, что у них на это больше прав.

– И сейчас наверняка так считают, – в тон ему предположил Кортес.

– Разве они не убедились, что Старец унёс тайну с собой в могилу?

– Полагаю, убедились, – кивнул наёмник. – Ведь Джувейни так ничего им и не сказал.

Несмотря на то, что подкупленные чудами челы превратили его жизнь в ад.

– Я иногда думаю: неужели он был идиотом? – тихо спросил Генбек.

– Я бы поставил на то, что он лишился памяти, – предположил Кортес. – Ни одна тайна не стоит таких страданий, и в какой-то момент Джувейни следовало пойти на сделку.

– Странно, что ты родился челом, друг мой, ты рассуждаешь, как настоящий шас.

– Но если Джувейни промолчал сознательно, – продолжил наёмник, – то он не идиот, а герой. Нельзя было допустить, чтобы тайна джиннов попала в плохие руки.

– Можно подумать, руки Старца были хорошими, – проворчал Хамзи.

– Какими бы его руки ни были, джинны – тайна Старца.

– Это верно, – согласился шас и многозначительно добавил: – Вижу, ты неплохо осведомлён.

– Оказавшись в Тайном Городе, я живо интересовался всем вокруг, и в том числе – наиболее разыскиваемыми артефактами, – поведал Кортес.

– Мечтал стать археологом?

– Определял, на кого из археологов следует обратить внимание.

– Ну, шас, чистый шас! – всплеснул руками Хамзи.

– Я не собирался инвестировать в их экспедиции, – признался наёмник. – У меня были другие планы.

– Ты мог бы сойти за шаса, но склонность к насилию всё портит, – изменил точку зрения Генбек.

– Оправданная склонность, – вздохнул Кортес. – Мы ведь не просто так начали разговор с того, что мир стал очень опасным.

– Не буду спорить.

– Потому что ты умён.

– Спасибо, Кортес, ты тоже далеко не дурак.

Они вновь рассмеялись, после чего наёмник вернулся к делу:

– Теперь, когда мы друг друга похвалили, расскажи, как получилось, что Великие Дома не наложили лапу на столь важное наследство Саббаха?

– Тайный Город переживал не лучшие времена, – медленно ответил шас. – Ещё была свежа в памяти Инквизиция, которая стоила нам очень и очень дорого, челы набрали неимоверную силу, и могло получиться так, что даже запрещённые заклинания не защитили бы нас от твоих предков, Кортес. Великие Дома слышали о Старце Горы, но наблюдали за ним издали, с помощью шпионов, и потому недооценили сделанное им открытие. Изобретение джиннов стало колоссальным прорывом…

– Но ведь легендам о джиннах много лет, – перебил шаса наёмник. – Как получилось, что заслугу их изобретения приписывают Саббаху?

– Легендам! – Хамзи поднял вверх указательный палец и выдержал многозначительную паузу. – Челы много веков рассказывали друг другу о непобедимых воинах, порождённых магией, но противостоящих ей, способных проходить сквозь любые преграды и сокрушать любых врагов…

– И ещё исполнять любые желания, – добавил наёмник. А перехватив недовольный взгляд собеседника, удивлённо поднял брови: – Разве нет?

– Нет, – буркнул Генбек. – Я могу продолжать?

– Извини.

Шас поморщился, но поскольку других клиентов в магазине до сих пор не появилось, а тема была ему интересна, не стал обрывать разговор:

– Легенды о джиннах существовали с незапамятных времен, но Старец первым показал их в деле, джинны стали основой его могущества, и только благодаря им возникло государство низаритов.

– Он был умён? – спросил Кортес.

– По отзывам современников: очень умён и блестяще образован. И продолжал постигать науки до последних дней жизни.

– Орден считает Саббаха своим.

– На том основании, что Старец использовал энергию Карфагенского Амулета, – подтвердил шас. – Чуды несколько раз отправляли к нему послов, но Старец избегал их до самой смерти. Считается, что его настоящее имя – Ханс фон Сарбат, рыцарь, приговорённый к смерти за убийство магистра ложи, но сбежавший из Тайного Города и сумевший укрыться от магического поиска рыжих колдунов.

Волосы всех рыцарей Ордена были рыжими, от темноватых медных тонов до ярких солнечных оттенков, и жители Тайного Города частенько проходились на этот счёт.

Хамзи помолчал, с улыбкой глядя на сосредоточенного наёмника, и продолжил:

– Кем бы ни был Старец, джинны стали его тайной. И не важно, сам он их придумал, благодаря магическому гению, или же добрался до древних технологий. Важно то, что Старец стал Заклинателем и мог вызывать джиннов по своему желанию.

– А ещё важно, что Великие Дома не сумели добраться до его наследства…

– Не только Великие Дома, – добавил Генбек. – Мощь Старца была столь великой, а память о нём внушала такой трепет, что его государство просуществовало больше ста лет. Но потом челы сообразили, что джинны перестали появляться, поняли, что Старец то ли не успел передать наследникам тайну, то ли не захотел этого делать, и наступили чёрные времена. Халуга сокрушил низаритов, захватил Аламут, погубил наследника, заполучил библиотеку и лабораторию, но до тайны не добрался. Через некоторое время шпионы Ордена подкинули челам мысль, что, разбирая библиотеку Старца, Джувейни припрятал часть книг, и несчастного подвергли жестокому преследованию. Но джинны больше не появлялись, а значит, до наследства никто не добрался.

Кортес кивнул, помолчал, показывая, что готовится задать важный вопрос, и негромко поинтересовался:

– Как думаешь, это наследство существует?

– Вне всяких сомнений, – тут же ответил Хамзи. – Оно совершенно точно существовало, поскольку джинны Саббаха – это доказанный, описанный в хрониках факт. Но сохранилось ли наследство до наших дней – большой вопрос. Вы, челы, любите уничтожать то, чего не понимаете.

– А твоё личное мнение: кто его мог спрятать, если не Джувейни? – спросил Кортес, никак не среагировав на очередной выпад в сторону своей расы.

– Я не занимался этим вопросом, – произнес шас, глядя наёмнику в глаза. – Но всем известно, что среди наследников Старца Горы не было ни чудов, ни полукровок.

– Поэтому он им ничего не оставил, – догадался Кортес. – Джиннов может заклинать только чуд.

– Великие Дома пришли к такому же выводу, – усмехнулся Генбек. – А значит, наследство Старца может оказаться где угодно. – И со змеиной скоростью задал быстрый вопрос: – Ты ищешь книгу или кольца?

Хамзи умел неожиданно менять тему, сбивая собеседников с толку и вынуждая отвечать машинально, но Кортес умел сохранять хладнокровие и крайне редко поддавался на подобные провокации. И сейчас ответил только потому, что понимал, без помощи Генбека он не сможет продвинуться в поисках.

– Кольца имеют смысл без книги? – серьёзным тоном осведомился наёмник.

– Нет.

– Значит, я ищу книгу.

– То есть ты видел кольца… – понял шас. – Интересно, где?

– Поверь, лучше тебе не задумываться над этим вопросом, – прежним тоном ответил наёмник.

– Уже задумался, – вздохнул Хамзи. – И сразу же понял, как кому-то удалось убить Баррагу в напичканной боевыми големами лаборатории.

Это был намёк на то, что знаменитое правило молчания дало серьёзную трещину.

– Я не уверен, что иду по правильному следу, поэтому не хочу, чтобы мне мешали, – произнёс Кортес, глядя Генбеку в глаза. – И мы оба знаем, если я пойму, что отыскал преступника – сразу сообщу об этом в Тёмный Двор.

– Да, мы оба знаем, – чуть поразмыслив, согласился Хамзи, поворачиваясь к двери в хранилище. – Я подберу нужные книги.

* * *Ювелирный магазин «Золотой Дождь»Москва, улица Никольская,6 июля, среда, 18:41

Когда есть возможность заработать больше или намного больше обычного, желающие обязательно найдутся. И их абсолютно точно не испугает риск, обязательно сопровождающий кратное увеличение прибыли – ослепительный блеск золота затмит любой страх.

Контрабанда магической энергии давно стала для предприимчивых шасов выгодным бизнесом. Носатые дельцы оптом закупали энергию Колодца Дождей, затем находили обладающих магическими способностями челов, но живущих вдали от Тайного Города и ничего о нём не знающих, сочиняли удобоваримую легенду подходящей степени безумия: благословение бога, сделка с дьяволом, влияние Луны, Солнца, древних рун или закопанной вверх ногами пирамиды майя, и продавали им энергию, получая до полутора тысяч процентов прибыли, с которых честно платили грабительские, по их мнению, налоги. Понимая, что пресечь подобную деятельность невозможно, Великие Дома смотрели на шалости шасов сквозь пальцы, но, помимо налогов, обложили контрабандистов суровыми правилами, призванными хранить режим секретности и отпугивать глупых спекулянтов, готовых плевать на последствия. Суровейшая кара, настигшая одного такого идиота, продавшего коллекцию боевых артефактов полубезумному человскому диктатору, показала, что шутить Великие Дома не намерены, и в результате в контрабандном бизнесе остались исключительно вменяемые шасы. Рисковые, но здравомыслящие.

И самым известным из них, не особенно здравомыслящим, но весьма рисковым, считался Тархан Хамзи, брат законопослушного директора Торговой Гильдии Биджара Хамзи, и сын ещё более законопослушного Генбека. Тархан владел ювелирным магазином «Золотой Дождь», который служил идеальным прикрытием для ведущегося по всему миру бизнеса, поскольку плату за энергию хитрый шас брал не деньгами, а золотом и драгоценными камнями. Реже – украшениями, которые тут же переплавлял, создавая, как ему казалось, шедевры ювелирного мастерства. По одному из таких «шедевров» Ортега Тархана и вычислил.

На сайте и на двери магазина было написано «Вернусь через десять минут», телефон не отвечал, а устраивать поиск по генетическому коду помощник комиссара не стал, здраво рассудив, что время у него есть, а мешать деловым операциям шаса не следует. Как все его носатые сородичи, Тархан обладал склочным характером, что, вкупе с нестабильной психикой, делало его трудным собеседником даже для нава. Поэтому Ортега расположился за столиком уличного кафе и принялся ждать, лениво наблюдая за вялыми перемещениями туристов по сонной и предельно тихой Никольской и ничуть не удивляясь тому, что «десять минут» сначала превратились в сорок, потом – в полтора часа, а потом нав перестал вести подсчёт и задремал. И лишь около семи вечера, когда слегка обозлившийся Ортега собирался заняться поисками шаса всерьёз, Тархан открыл магазин изнутри, огляделся, почуяв нава, но никак на его присутствие не среагировал, даже взгляд в сторону помощника комиссара не бросил, хотя наверняка догадался, по чью душу тот заявился.

Ортегу подобное поведение не смутило. Он вошёл в магазин, брезгливо взглянул на ближайшую витрину, содержимое которой вызывало у шаса периодические приступы творческой гордости, и небрежно поздоровался:

– Добрый вечер.

– Наверное, – недружелюбно отозвался Хамзи.

– Забавная табличка.

– А что с ней не так?

– Ошиблась на сто сорок две минуты.

– Старая потому что, – поразмыслив, объяснил Тархан. – Все никак руки не доходят заменить.

– А я время теряю.

– Много?

– Сто сорок две минуты.

– Сочувствую.

– Мне нужно не сочувствие, а сотрудничество, – на этот раз нав добавил в голос холодного металла. Однако особенного впечатления пока не произвёл.

– Почему ты думаешь, что оно у меня есть? – заинтересовался Тархан.

– Почитал твои рекламные проспекты.

Шас посопел, на несколько секунд стал похожим на недовольного ежа, после чего задал давно назревший вопрос:

– С чем пожаловал?

– С неприятностями.

– Это был не я.

– Ты ещё скажи, что тебе нужен адвокат, – хмыкнул Ортега, чувствуя, что начинает прибирать инициативу к рукам.

– А он мне нужен? – удивился шас.

– Ты мне скажи.

– Мне нужен адвокат.

– Поздно, Тархан Хамзи, ваше дело рассматривается в особом порядке.

– Уже не смешно, – проворчал контрабандист. – Теперь я теряю время, а значит – деньги. Что случилось?

– Когда ты уехал из Тайного Города? – Ортега окончательно перешёл на деловой тон.

– Вчера вечером.

– И вернулся только что?

Несмотря на природную склочность, семейный дурной характер и некоторую нестабильность психики, что неудивительно при столь нервном бизнесе, Тархан дураком не был и уже понял, что Ортега явился к нему по важному делу. И потому отвечал хоть и недовольным тоном, но честно. И внимательно вслушивался в слова тёмного.

– Значит, ты не знаешь… – протянул нав.

– О чём?

– Баррага погиб.

– Погиб или…

– Убит.

– Прими соболезнования, – вздохнул Хамзи.

– Спасибо.

– Нас атаковал какой-то Великий Дом?

– Мы считаем эту версию маловероятной, – честно ответил Ортега. – Проверяем, конечно, однако подозреваем, что преступление связано с неким челом, который…

– Явился к Барраге на встречу, и их убили вместе, – закончил за нава шас.

– Хочешь сознаться?

– Ты ведь понимаешь, что я не чел и к тому же пока ещё жив.

– Но ты много об этом знаешь, – заметил тёмный.

Ортега сохранял в голосе металл, но уже понял, что Тархан к преступлению и делам Барраги непричастен.

– Если бы я много знал, меня убили бы, – рассудительно отозвался шас. – А может, уже ищут, чтобы убить.

– Всё настолько серьёзно?

– Они убили нава, куда ещё серьёзнее?

– Согласен, – кивнул Ортега. – Рассказывай.

– Может, присядем?

– Я насиделся, пока тебя ждал.

Тархан кивнул, нервно провёл рукой по прилавку и начал:

– Ты ведь знаешь, чем я занимаюсь…

– С того дня, как ты стал этим заниматься, – усмехнулся нав.

Но Хамзи не сбился и продолжил так ровно, словно не услышал ироничного замечания: