Проект «Мышинария»

– Ну что ж, – я действительно задумался, подбирая достойные слова для ответа. – недоверия больше нет, и я благодарен тебе за честность. Предлагаю выпить за знакомство.

Ягнёнок был божественен. По крайней мере, ягнёнка вкуснее я не едал, ни в этой, ни в предыдущей жизни. Если конечно, в прошлой я его вообще пробовал.

Потихоньку, бокал за бокалом, мы втянулись в непринуждённые разговоры. К огромному счастью, много выдумывать мне не пришлось, в голове всплывали некие картинки из моей прошлой жизни, и большинство из них, вполне вязались с миром текущим.

Так за беседой, сама собой сформировалась легенда, что драконья кровь, досталась мне практически случайно. В результате нечаянной встречи с пустынным драконом, и благодаря его молодости и не опытности, кровь брызнула в лицо, в тот момент когда дракон навалился на меня, напоровшись на выставленный меч. Естественно, как учил меня Гор, сам дракон и оружие его убийства тут же сгорели, в невероятно жарком пламени, буквально за несколько секунд, а той крови, что попала мне в глаза и рот, хватило, что бы я не последовал в мир иной, сразу вслед за драконом.

– Всё равно, это очень страшно, вот так вот встретиться лицом к лицу, с живым драконом. – восхищалась моим героизмом Миа, и её в корне не устраивало, что произошедшее я называю случайностью

– Это же настоящий дар. – поддержал супругу Мар. – Ты же теперь практически бессмертный.

Эх, если бы вы знали, через какие муки достаётся такой дар, а главное, насколько велико само заблуждение и по поводу бессмертия, и прочих возможностях, что приобретаются теми, кто вкусил драконьей крови. Но всего этого, я не поведал, чётко помня, о чём Горыныч запретил распространяться. И я охотно поддерживал легенды. Ведь это была чужая тайна, которую я обещал сохранить.

Наконец-то я узнал полную версию истории Самсона, и почему деревенские не обращают внимания на его янтарные глаза. По местной версии, когда Самсон был ещё младенцем, его семья, подверглась нападению дракона. К сожалению, мама тогда погибла, а сам Самсон был смертельно ранен. Его отцу, удалось получить единственную каплю драконьей крови, оставшейся на гарде клинка. Этим малым количеством не возможно было бы спасти женщину, и едва хватило, для спасения младенца. С той поры, отца Самсона никто не видел. Он долго горевал о своей утрате, и, в конце концов, поселился отшельником в лесу. Я было чуть не засомневался в Горыныче, но вовремя вспомнил, что сам Самсон рассказывал мне совсем иную историю.

Ещё удалось выяснить, что маг в семье оборотней только один, и это Мар. По своей профессии он инженер, разбирающийся в механизмах, а дар, заключается в знании древнего языка, на котором записаны команды для них. Только техномагам поддаётся изучение этого древнего языка, а самые мощные из магов, способны отдавать приказы машинам мысленно. Мар, как раз, был одним из таких.

Радуга давно уже ушла за горизонт, а Афелиста перевалила за точку зенита, что как бы намекало на глубокую ночь, но мы не расходились. Количество выпитого вина принесло свои плоды, тела наши были расслабленными, а языки развязанными. Давно сменив своё положение, из сидячего в полулежащее, я объяснял Мару, как из вина получить коньяк. Всё-таки, я вспомнил, что это такое. Миа, слушала наш разговор, уложив голову на живот своего супруга, а одну из своих стройных ножек, небрежно перекинула через мои. Их дочка спала здесь же, мирно посапывая в обнимку с мягкой игрушкой.

– Мальчики, – сладким и пьяненьким голоском прервала нас Миа. – а мне одной кажется, что сейчас общаются два инженера, а не инженер и картограф? Мне думается, что в некоторых вещах, Тим разбирается даже лучше техномага.

– Я картограф. – гордо заявил я, свято веря в свою новую профессию. – Мне просто необходимо быть очень внимательным, всё запоминать, а потом ещё и подробно передать, полученную информацию. Если бы я был плохим картографом, меня бы не отправили в такие дали.

– Согласен. – одобрил мои доводы Мар, и вновь наполнил бокалы. – А знаешь, Тим, мы обязательно попробуем, то, что ты предложил. И если напиток будет успешно продаваться, я готов выплачивать тебе десять процентов с продаж.

– Партнёрство? – второй раз за сутки удивился я своим предпринимательским талантам.

– Партнёрство. – не колеблясь согласился Мар.

– Долго ждать придётся, минимум, пять лет.

Миа свернулась калачиком, поджав к себе ноги, и поправила под своей щекой живот супруга, словно подушку. Таких возлияний её женский организм не вынес, и она предательски отправилась в страну грёз.

Переложив голову супруги на подушку, Мар сам предложил то, о чём я так и не решался с ним поговорить.

– Давай, показывай, что ты принёс с собой. Я чувствую присутствие того, что заставит протрезветь мой мозг.

Я достал металлический цилиндр.

Мар долго крутил и вертел предмет, после чего заявил.

– Оставь его мне, на какое-то время. Такое я вижу в первый раз, но могу твёрдо сказать, это оружие древних цивилизаций. Оно древнее моих механизмов. Не гарантирую, что смогу разобраться, но сделаю всё возможное, что бы разгадать артефакт. За сохранность не беспокойся, клянусь Ночью, что не присвою его себе, и верну по первому твоему требованию.

Я уже знал, что такое клятва Ночью, и без всякого сомнения, оставил предмет специалисту.

Домой отправился только тогда, когда нас окружили еле заметные сумерки. Это означало, что минут через пятнадцать, горизонт снова начнёт светлеть, и из-за него поднимется Радуга. А вместе с ней, наступит и новый день.

Проспал я, весь день напролёт, и в нормальном состоянии был только к ужину.

Получив пару тычков под рёбра от Афы, я обещал отработать своё отсутствие, исполнив любые её фантазии, на что она согласилась, показывая, что снизошла до величайшей милости, и вообще, делает мне одолжение. И я отработал, получив при этом уйму удовольствия и положительных эмоций. Афка словно мстила мне за то, что я живу в мире, в котором, кроме неё самой, присутствуют и другие женщины.

Глава 6

– Алмаз, Заря, я Восток.

– Восток, я заря, слышим вас хорошо.

– Алмаз, я Восток. Готовы взять вас на сопровождение.

– Восток, я Алмаз. К взлёту и сопровождению готов.

– Алмаз, я Заря. Взлёт разрешаю.

Это были новые звуки моего сна, из которого стало понятно лишь одно, Алмаз, это я. Это я отвечал Заре и Востоку.

Понятно, что не совсем всё понятно, но очень надеюсь, что рано или поздно, весь мой сон будет озвучен, и, наконец, смогу разобраться, кто я такой в этом мире.

Рабочие дни потекли как по расписанию, и что немаловажно, уже частично втянулся в их ритм, и вполне самостоятельно, без указаний гнома, приступал к тем или иным обязанностям, что, безусловно, приветствовалось моим мастером.

Однако в четвёртый день недели, с самого утра, как только я явился в кузницу, гном внёс значительные изменения в мой повседневный распорядок.

– Ты не переодевайся, Тимофей. – начал кузнец, укладывая тряпичный свёрток в телегу. – Сегодня у тебя другое задание.

Он расстелил очередной отрез грубой ткани, похожей на мешковину, аккуратно уложил на неё двуручный меч. Произнёс какие-то слова, мне показалось, что это или молитва, или заклинание, уложил рядом с мечом веточку тысячелистника и зверобоя, осыпал щепоткой пепла из печи. Нежно, словно пеленая ребёнка, завернул меч в тряпицу, которую, так же устроил в телегу.

Проделал подобную процедуру с топором.

Такие топоры я уже видел, с ними приходили гномы, привозившие уголь. Настоящий гномий боевой топор.

– Ну, чего стоишь? – пробасил гном, указывая мне на пони, впряжённого в телегу. – Путь до города неблизкий, к вечеру бы добрался и то хорошо.

Вон оно что. Значит, сегодня я иду в город. Но наверняка должны быть и дальнейшие указания. Например, кому нужно передать оружие, или как найти нужный в городе дом. Я стоял и смотрел на гнома, не задавая вопросов.

– Ах, ну да. – вроде как вспомнил гном, и было видно, что он рад и огорчён одновременно.

Я только что лишил его возможности пропесочить меня, как он делал это в первые дни, прививая мне чувство порядка, без которого в кузнице никак нельзя.

Если разобраться, гном был абсолютно прав, в своей воспитательной методе, и одновременно извлекал немалую пользу, из моей непредусмотрительности.

Велел мне принести воду. Я взял ведро, отправился на реку, набрал воды, принёс. Гном посмотрел на меня как на дурака, ухмыльнулся, велел вылить в кадку. Отправил меня снова. Я пошёл. Потом стал ходить сразу с двумя вёдрами. В итоге, натаскал воды куда нужно и куда не нужно, а оказалось, гном просил воды, что бы попить.

– Во всём нужно включать голову. – заключил тогда гном, выдавая мне воспитательный подзатыльник.

И вот, умудрённый предыдущим опытом, стою и жду подробных распоряжений.

– Вот тебе пять медяков, найдёшь себе ночлег, трёх монет хватит, и два на питание.

Но я-то знаю, что не хватит, и уже понимаю, что наступает время первого моего испытания. Но вида не подаю, и соглашаюсь с калькуляцией мастера.

– На городском рынке, тебя найдут мои соплеменники, им передашь мечи и топор. – проинструктировал гном. – Потом можешь возвращаться обратно.

– А если они меня не найдут?

– А ты не прячься.

– Если никто не придёт? – уточняю я. – Мне оставаться ждать, или можно обратно?

– В течение дня точно придут. – уверил меня кузнец.

Проверив содержимое своего кошеля, я спокойно добавил к имеющимся медякам ещё пять монет, выданных гномом. Это было на всякий случай, так сказать. А на случай всякий, я доложил в кошель один из имеющихся у меня серебряников, а Афа собрала в дорогу продуктов, причитающихся мне на обед и ужин.

Вот так вот, считая себя полностью подготовленным, двинулся в путь, на встречу новым интересностям. Не то, что бы я ждал чего-то особого от города, но сама по себе смена обстановки, меня очень радовала. Я вдруг почувствовал в себе настоящего картографа, идущего навстречу неизвестному.

Дорога оказалась утомительной. Не трудной, а именно утомительной, от безделья. Я шёл пешком, точнее брёл, ибо мой пеший ритм был более прытким, нежели размеренный шаг моего пони. Ехал в телеге, ворочаясь с боку на бок, подбирая место так, чтобы жерди, выстилающие дно, поменьше давили в рёбра. В какой-то момент, мне всё надоело, и я решил устроить привал, потянув свою коняжку с дороги.

Остановились мы у крохотного ручейка, где напившись воды, пони приступил к поеданию сочной травки, а я, углядев возле кустов стог сена, решил немного позаимствовать подстилки в телегу. Таскать траву долго не пришлось, всего пара ходок, и я обладатель мягкой и душистой перины, благоухающей пьянящими запахами луга.

Перекусив, чем послал Бог и Афа, вывел лошадку на дорогу, и она тут же продолжила свой неспешный путь в сторону города.

Какая это красота, режим автопилота. Лежишь себе, погружённый в душистую траву, сытый, довольный, где-то вдали щебечут птички, прилетает одинокая пчела, жужжит где-то в конце телеги, пытаясь обобрать последнюю пыльцу с высохшего, но всё ещё пахнущего лугового цветка. Слышно, как её жужжание с радостного, скатывается в тон сердитого. Явно недовольна, таким обманом, кружит вокруг телеги, в поисках виноватого. Но я не шевелюсь. Еле слышно поскрипывает колесо на своей оси, шурша резиновой обечайкой по пыли и мелким камушкам. Накатывают лёгкие порывы освежающего ветерка, по небу тянутся пушистые облака, то разрываясь на части, то сливаясь друг с другом, в причудливые формы. Трава приятно шуршит, запахи опьяняют, глаза закрываются, приходит приятная, ласкающая дрёма, медленно смешивающая сознание с миром грёз.

– Э! Аккуратнее, не дрова везёшь. – возмущаюсь на пони, заведшего колесо телеги на здоровенную каменюку.

Телега подпрыгнула на камне, качнув меня из стороны в сторону, больно ткнула гардой меча в рёбра. Всё. Такой сладкий послеобеденный сон был прерван столь вероломным способом.

Нехотя поднимаюсь, прикидывая по положению Радуги, сколько времени проспал. Получается, что дрых часа полтора, а то и два. Желания пройтись пешком, нет никакого.

Медленно, но верно, мою повозку догоняет серенькое, на вид, очарование. Не бежит, просто идёт себе по дороге, но учитывая скорость моего транспортного средства, неумолимо приближается, и вот-вот пойдёт на обгон.

Судя по внешнему виду, какая-то деревенская простушка, без всяких чинов и регалий. Серая, длинная, почти в пол, видавшая виды, юбка, из довольно грубой и плотной ткани, со смещённым влево разрезом, из которого, то и дело, является на свет стройная ножка. Поверх юбки, какой-то элемент, наподобие фартука, с грязными пятнами от рук. Поверх светло-серой, прошедшей миллион стирок рубашки, всего на двух завязках, коричневая затасканная курточка, с рукавами до локтя. Ворот рубашки оттопыривает объёмная грудь, изрядно натягивая верхнюю завязку. На голове синий выцветший платок, повязанный банданой, из-под которого выглядывает коса, чёлка, и длинные острые кончики русых волос, струящихся перед маленькими ушками. Яркие чёрные брови галочкой, густые реснички, голубые глаза, чуть пухлые губы и слегка поддёрнутый кверху носик.

На ногах простенькая кожаная обувь, с которой я уже встречался. Нечто среднее между ботинками и валенками. Два лоскута кожи, сшитых в форме носка, с многослойной кожаной подошвой, на босую ногу.

Да уж, одета девушка явно не по погоде. Но тут, скорее всего, как говориться, всё своё, ношу с собой.

Но, несмотря на свой неказистый вид, девчонка хороша. Не такая сочная как Афка, но и совсем не худышка. Идёт, качая бёдрами, словно в восточном танце, грудь вздымается и опускается в такт шагам, то натягивая, то ослабляя шнуровку рубашки.

– Девушка, а девушка, а меня Тимой зовут. – обращаюсь я к путнице, почему-то ожидая в ответ. – Ну, и дура.

– Вера. – мило улыбаясь, отозвалась девушка.

– Присоединяйтесь. – предложил место в телеге, смещаясь в сторону.

Удивительно, но девушка не заставила себя уговаривать, ускорилась в своём шаге, и юрким зверьком вскочила на повозку. Ничего не говоря, скинула свою незамысловатую обувь, принялась растирать ступни и пальчики ног.

– Вера. – ещё раз представилась попутчица, завершив свою процедуру, повернулась ко мне, скрестив перед собой ноги, от чего, одна из них полностью избавилась от прикрывающей юбки.

– Тимоха. – и я представился ещё раз, оборачиваясь к ней, понимая, что откровенно пялюсь на её ножку и разрез рубашки.

Девушка заметила это, но ничего исправлять не стала.

– Есть хочешь? – зачем-то поинтересовался я.

– Да ты настоящий рыцарь. – засмеялась Вера. – Если честно, хочу.

Я достал из вещевого мешка свою нехитрую снедь. Оставалась ещё пара ливерных колбасок, четверть головки сыра, краюха хлеба, немного луковых перьев, несколько варёных яиц, и початый пучок свежей редиски. Разложив всё это перед девушкой на полотенец, дополнил убранство стола крынкой с квасом и металлической коробочкой-солонкой.

– Ммм. – одобрила меню девушка. – Прям королевский приём. А что, так заметно?

– Заметно, что? – не понял я.

– Заметно, что я голодная? – уточнила Вера, набивая рот колбасой и сыром.

– Нет. – я улыбнулся. – Это я так, из вежливости.

– Имей в виду, мой вежливый рыцарь. – Вера отхлебнула квас и округлила глаза. – Ты сам меня позвал, я тебе ничего не должна.

– Так я ни на что и не претендую. – поторопился заверить я.

– Ну конечно, рассказывай давай. А то я не вижу. – она чуть сместила подол юбки, как раз в том месте, где её край оголяет ножку и прикрывает пах, так, что бы побольше прикрыть бедро. – Я прям чувствую, как ты меня тискаешь в разных позах.

Мне стало очень неловко, лицо загорело, и скорее всего я покраснел, как рак.

– Ой, – рассмеялась Вера. – рыцарь ещё и стеснительный.

Понял, что надо мной откровенно стебут, и где-то глубоко в душе, даже обиделся, но постарался не подать виду.

– Ладно, не обижайся. – успокаивала меня попутчица, макая лук с редисом в солонку. – Я подумаю.

– Над чем? – снова затупил я.

– Над твоим поведением. – Вера снова рассмеялась. – Может ты и не только кормилец хороший.

Вот тут я реально надулся, обидевшись, сам не понимая на что.

– Ну, ладно ты, не обижайся. – девушка поджала нижнюю губу и поманила меня пальчиком. – Спасибо тебе большое.

И она чмокнула меня в губы, оставив на них солёное послевкусие.

Умяв ещё пару яиц с редисом и луком, девушка ополовинила остатки кваса, сама завела непринуждённый разговор.

– Это что за божественный напиток у тебя? – поинтересовалась она.

– Квас. – сухо ответил я, ожидая очередного подкола. Девчонка-то оказалась, пальца в рот не клади.

– Рецепт знаешь?

– Угу.

– Что угу, рассказывай давай.

Внимательно выслушав рецептуру, Вера сгребла под голову охапку сена, улеглась на спину, демонстративно растопырив пальчики ног.

– Хорошо-то как. – томно протянула она, расплывшись в очаровательной улыбке, внимательно наблюдая за моими реакциями. – Мужичка бы теперь.

Ну, вот к чему такие удары ниже пояса? Эта бестия, прям ходячее противоречие. Хороша собой, соблазнительна, намёки всякие с её стороны, и в то же время, только дураку будет непонятно, что стоит хоть чуть переступить грань, расцарапанное лицо обеспечено.

– Ну прости, прости. – повинилась девушка, глядя как я в очередной раз ушёл в тупое пике. – Это такой способ защиты, от мужских нападков. Кстати, очень действенный, как показывает практика.

– Часто практикуешь? – попытался я вернуть хотя бы одну шпильку.

– Нет. – абсолютно серьёзно ответила Вера. – Я редко покидаю свои края. А к кому ты идёшь в город?

– Да собственно ни к кому. На рынок иду.

– Продавать? Покупать?

– Передать.

– Уррр. – прорычала Вера, щуря глазки, и демонстрируя ноготками, нечто вроде детского «царап-царап». – Тайны, интриги.

– Расследования. – зачем-то добавил я.

Я интенсивно крутил головой, пытаясь определиться на местности, сообразив, что не могу обнаружить самый главный ориентир, что должен был привести меня в город. Хотя по нашим разговорам, абсолютно понятно, что с пути я не сбился.

– Что-то потерял, дружок. – заигрывающе поинтересовалась Вера.

– Мост же должен быть через реку.

– Ох, милок. – улыбнулась девушка. – Однако ты его проспал. Я ведь долго за тобой шла.

– Ну, я хоть не храпел?

– Нее. – снова засмеялась чему-то Вера. – Бормотал что-то несвязное, но точно не храпел.

Неожиданно, наши беседы были прерваны, наглыми, вызывающе ведущими себя хамами, что остановили моего пони, и обступили телегу. Одеты они были под стать Вере, даже хуже. Какое-то хламьё с заплатами, засаленное, всё в пятнах, на ногах кожаные пулены и трико с вытянутыми коленями.

– Ой, вы только посмотрите, какие у него модные ботиночки. – гнусавя, обозначил первый, тот, что с лысой башкой, одну из целей грабежа.

– Да и куртей у него знатный. – согласился второй, с длинными патлами.

– А что это за краля у нас такая? – прорезался третий, как раз тот, кто остановил мою лошадку.

– Чего буркалы вытаращил? Скидавай одёжу. – приказал лысый, выдавливая слова через нос.

– А тут у нас что такое? – второй потянул с телеги мой вещмешок.

Вот собаки, разошлись как грамотно, сразу с трёх сторон, уже шея за ними крутиться устала. Бандиты что ли? Хотя, откуда тут бандиты? Дорога хоть и называется Бандитским трактом, но на ней уже лет сто, никто не промышляет. По крайней мере, так говорили гном и Самсон.

Ну, точно, проверка, как я сразу не допетрил. Засланные казачки, в обязанности которых входит напугать, может даже учинить небольшую драку, да посмотреть, стану ли я защищать гномье добро. Эта мысль меня приободрила, и я с улыбкой взглянул на Веру, которая с силой прижала колени к груди, крепко обхватив их руками. Завернулась в свою одежду, и вообще, превратилась в маленький испуганный комочек.

– Ой бляяя. – протянул третий, тряся своей рыжей козлиной бородкой. – Лучше бы ты с собой, собаку дохлую на телеге вёз. Ты её хоть не это?

Не, ну честное слово, проверки проверками, но девчонку-то почто обижать и оскорблять? Сидит вон, трясётся, как осиновый лист.

– А вот и сокровища. – прогнусил лысый, разворошив сено.

– Ну нет, ребята, пулемёта я вам не дам. – и моя пятка угодила гнусавому чётко туда, через что он с таким трудом произносит звуки.

Соскочив с телеги, я попытался вытащить топор, но моментально понял, что это не моё. Точнее говоря, я просто не смог его поднять. Сколько в нём было веса, одному гному известно, хотя тот, играючи укладывал топор в телегу.

Пока лысый поднимался, двое его подельников не тратили время зря. Они уже окружили меня с двух сторон, размахивая небольшими ножичками. Ну ладно, пусть будет так, воодушевился я, всё ещё свято веря, что это не взаправду.

Оказалось, что я сносно владею приёмами рукопашного боя, но и нападавшие, были далеко не дилетантами, и вскоре я сообразил, что в отличии от меня, они-то, со мной в игры не играют. А когда из-за кустов появились ещё трое, да с палками, реальность для меня проявилась в полной красе. Как они меня пизд… Били. Как взрослого.

Правда и я, не намерен был сдаваться, и после пары весомых зуботычин, обзавёлся оружием, что ухитрился отнять на перехвате, снова зарядив лысому в сломанный нос. Ну вот, жить стало легче, но ничуть не веселее. Тычки сыпались как из рога изобилия. Били от всей широты своей души, не жалея собственных сил, и меня соответственно.

– Вот баран, ни чему не научился. – прозвучал в голове голос Горыныча.

А ведь прав ящер, баран я и есть. Я ж ещё когда от деревянного чурбана получал, Горыныч говорил неоднократно, что палки не просто так стоят, что на всё воля старухи Математики. Но тогда я счёл это некоей метафорой, а Горыныч то буквально имел в виду.

Постарался вспомнить, в какой последовательности приходили удары, и очень скоро обнаружил, что вращающийся чурбан, это, как будто бы я, вращающийся среди окружения. Сверху, снизу, поворот, снизу, в голову, в живот, поворот обратно, блокируем грудь, разворот, бедро, плечо и слева в живот. Вот, так мне нравилось уже больше. Я практически не пропускал ударов, вовремя блокируя их, буквально предвидя, какой будет следующим. Через какое-то время, я начал отвечать, представляя, например, что после того, как я блокировал удар в левое плечо, человек, стоящий сзади, постарается ударить по голове сверху, а следовательно, поднимет руки, открывая, грудь, живот и пах. Отчего бы тогда, не ткнуть своей палкой заднего? И стало получаться. Не сразу, и не всегда удары достигали цели, оппоненты мои тоже не стояли истуканами, но, в конце концов, инициатива полностью перешла на мою сторону. И словив кураж, я достаточно быстро разобрался со своими обидчиками. Бил сильно, наверняка, но очень старался не убить.

В конечном итоге, когда все шестеро валялись, я проверил у них пульс, и убедившись, что все живы, покидал их в придорожную канаву.

С разбитыми казанками, рассечённой губой и бровью, заплывшим глазом и саднящими рёбрами, я победоносно уселся в телегу, и пони двинул дальше.

– Ну вот, а ты боялась. Делов-то.

– Бедненький. – жалея меня, словно малого ребёнка, приблизилась ко мне Вера. – Сильно болит?

– Ерунда, словно комарики покусали. – хорохорился я, но чуть не заскулил, когда Вера надрезала мне край века под глазом, пуская скопившуюся кровь.

– Там, почти перед самым городом, будет болотце. Не забудь остановиться, я трав лекарственных соберу, а то, ты до завтра весь опухнешь.

Я кивнул головой и завалился на спину, успев заметить, как отшатнулась от меня девушка.

– Ты чего? Что-то не так? – поинтересовался я, не поднимаясь.

– У тебя раны затягиваются. – в голосе звучало волнение.

Она снова приблизилась ко мне, и пальцами раздвинула мне веки правого глаза, он был менее заплывшим.

Ну конечно, всё это время я сидел в балахоне. Эта привычка уже надёжно закрепилась в моём поведении, я даже вперёд и вверх научился смотреть, практически не поднимая головы при людях. Кстати, на такое никто не обращает внимания. Многие не поднимают глаз при встречи с незнакомцами, да и знакомым, смотрят в глаза крайне редко.

– Вот блин. – как-то раздосадовано сказала Вера. – А я всё надеялась, что показалось. А ты вон, этот, драконоборец. Да ещё какой. Шестерых бандитов тыщ-тыщ-тыщ, и в канаву.

– Бритвой по горлу и в колодец. – бурча себе под нос, произнёс фразу из прошлой жизни. – И что, это плохо?

– Конечно. Мы пока до болота доберёмся, мои примочки тебе уже не нужны будут. И получается, что я тебе должна останусь.

У меня не было сил выяснять, что и за что она будет мне должна, хотя приблизительно, я догадывался, на что она намекает, и я просто ответил.