скачать книгу бесплатно
Сколько времени она провела без сознания? Минуты? Часы?.. Вряд ли часы: она лежала там, где упала, не чувствовала ни голода, ни жажды. Лишь истощена своим горем. Все тело болело, как будто было покрыто синяками. По-прежнему не открывая глаз, Кира убедилась, что не может выйти в дополненную реальность.
– Петра, включись! – велела она, но система не отреагировала, даже щелчка не было. – Петра, перезагрузись.
Но тьма не рассеялась.
Разумеется, ОВК отключило ее импланты.
Кира зарычала от бессильной ярости. Как могли военные специалисты не заметить инопланетный организм в ее теле и в теле Негар? Ведь этот организм очень велик. Даже при общем осмотре должен был обнаружиться. Если б ОВК выполнило свою работу как полагается, все остались бы живы.
– Черт вас побери! – пробормотала она.
Гнев пересилил и страх, и панику, и Кира открыла глаза.
Снова голые металлические стены. Светодиодные полосы. Двойное зеркало. Зачем ее притащили на «Смягчающие обстоятельства»? Зачем рисковать распространением неведомой заразы? Она не видела смысла в этом решении военных.
Слишком долго она уклонялась от неизбежного. Собравшись с духом, Кира осмотрела себя: ее тело по-прежнему покрыто иссиня-черным слоем. Только это и больше ничего. Этот слой был похож на пересекающиеся мышцы: видно, как отдельные нити и полосы вытягиваются и сокращаются при каждом ее движении. Тревога Киры усилилась – и по волокнам пробежало мерцание. Разумно ли это существо? Прямо сейчас нет никакого способа выяснить.
Она осторожно коснулась одной точки на руке и зашипела, обнажая зубы: она чувствовала прикосновение своих пальцев к руке, словно промежуточного слоя волокон и не существовало. Паразит – живой ли это организм или нечто искусственное – проник в ее нервную систему. Кира ощущала кожей движение циркулирующего воздуха, как и каждый квадратный сантиметр пола, впивавшийся в ее плоть. Все равно как если бы она была совершенно голой.
И все же… она не замерзла. Не настолько, как следовало ожидать.
Кира ощупала подошвы. Тоже покрыты этим волокном, как и ладони. Поднимаясь все выше, она убедилась, что спереди этот инопланетный «скинсьют» доходит почти до подбородка. Свободный от волокон круг заканчивался сразу за ушами. Сзади черный слой переходил с шеи на затылок и…
Волосы исчезли. Под любознательными пальцами – лишь ровные очертания черепа.
Кира сжала зубы. Что еще украла у нее чужь?
Сосредоточившись на ощущениях своего тела, Кира поняла, что чужь соединилась с ней не только снаружи: она находилась и внутри, заполнила ее, проникла всюду, хотя и довольно вкрадчиво.
К горлу подступила желчь, надвигался приступ клаустрофобии. Кира оказалась в ловушке, внутри чужи, никуда не убежать…
Согнувшись, она попыталась изрыгнуть то, что ее душило, – ничего не вышло, только желчь обожгла язык да судорога свела желудок.
Кира задрожала. Как, черт побери, ОВК сумеет ее обеззаразить, если этот «скинсьют» находится и снаружи, и внутри? Она просидит в карантине месяцы, а то и годы.
Годы вместе с чужью.
Она сплюнула в угол и машинально вытерла рот рукой. Слюна просочилась в волокна, словно вода в ткань.
Мерзость.
Тишину нарушило негромкое шипение – как будто включили колонки, – и Кире в лицо ударил мощный свет.
3
Голограмма развернулась на полстены. Несколько метров в высоту: посреди маленькой и совершенно голой комнаты такой же маленький и совершенно пустой стол, окрашенный в серое, как полагается на боевом корабле. У стола – одинокий стул с прямой спинкой, без подлокотников.
Вошла женщина среднего роста, глаза словно осколки черного льда, бескомпромиссная прическа с вкраплениями седины. Значит, из гуттеритов-реформистов (или еще каких протестантов крайнего толка). На Вейланде гуттеритов было немного, несколько семей, которые Кира видела на ежемесячных собраниях поселения. У тех, кто постарше, обвисала кожа, волосы отступали со лба, заметны были и другие признаки старения. Это зрелище пугало ее в раннем детстве и завораживало в отрочестве.
Но сейчас Кира сосредоточила внимание не на чертах этой женщины, а на ее одежде. Униформа серая – под цвет стола, – накрахмалена и отутюжена так, что каждой складкой, казалось, можно резать закаленную сталь. Цвет униформы был Кире незнаком. На космофлоте носят голубую форму, в армии – зеленую. А серую?
Женщина села, положила на стол планшет, кончиками пальцев выровняла его положение на столе.
– Мисс Наварес, вам известно, где вы находитесь?
Губы у нее были тонкие и плоские, как у гуппи, и, когда она говорила, обнажался нижний ряд зубов.
– На «Смягчающих обстоятельствах». – Горло болело, как будто было ободрано и воспалено.
– Очень хорошо, мисс Наварес. Это официальное снятие показаний в соответствии со статьей пятьдесят два Акта о космической безопасности. Вы обязаны отвечать на все мои вопросы добровольно и ничего не скрывая. Это не суд, но если вы откажетесь от сотрудничества, вам могут быть и будут предъявлены обвинения в воспрепятствовании следствию, а если ваши показания впоследствии окажутся ложными, также будут предъявлены обвинения в лжесвидетельстве. А теперь расскажите мне все, что вы помните с момента пробуждения от криосна.
Кира сморгнула, она была дезориентирована, растеряна. С трудом выдавливая из себя каждое слово, она спросила:
– Моя команда… Что с моей командой?
Гуппи поджала губы так, что они превратились в почти невидимый шов.
– Если вас интересует, кто выжил, – выжили четверо. Мендоса, Негар, Мари-Элиза и Джинан.
По крайней мере, Мари-Элиза уцелела. Слезы выступили на глазах Киры и готовы были покатиться по щекам. Она крепко зажмурилась, не желая плакать перед этой женщиной.
– Негар? Как…
– Видеозапись показала, что организм, вышедший из ее тела, слился с тем, который в настоящее время соединен с вашим телом, после… инцидента. Насколько мы можем судить, эти два организма неразличимы. В настоящее время мы предполагаем, что паразит Негар притянулся к вашему, поскольку ваш крупнее и более развит – как меньшая часть роя вливается в бо?льшую. За исключением небольшого внутреннего кровотечения Негар, как кажется, не пострадала, и она не заражена – хотя на данный момент мы ни в чем не можем быть уверены.
Кира сжала кулаки, едва справляясь с гневом:
– Но почему вы сразу не обнаружили ксеноорганизм? Если бы вы…
Женщина остановила ее взмахом руки:
– На это у нас нет времени, Наварес. Я понимаю, вы пережили шок, но…
– Ничегошеньки вы не понимаете.
Гуппи уставилась на Киру с гримасой, очень похожей на презрение:
– Вы не первый человек, заразившийся инопланетной формой жизни, и уж точно не первый, кому довелось терять товарищей по команде.
Чувство вины вынудило Киру опустить глаза и снова зажмуриться на миг. Она прижала кулаки к глазам и почувствовала на них влагу слез.
– Он был моим женихом, – пробормотала она.
– Что вы сказали?
– Алан был моим женихом, – громче повторила Кира и смерила допрашивающую яростным взглядом.
Гуппи даже не сморгнула:
– Вы имеете в виду Алана Дж. Барнса?
– Да.
– Ясно. В таком случае приношу вам соболезнования от имени ОВК. А теперь вы должны собраться. Вам следует принять волю Божью и двигаться дальше. Кто не плывет, тот утонет, Наварес.
– Не так-то это легко.
– Я не говорю, что это будет легко. Соберитесь с духом и ведите себя как профессионал. Я знаю, это в ваших силах. Я читала ваше личное дело.
Ей удалось задеть гордость Киры, хотя та никогда бы этого не признала.
– Мое личное дело? И кто же вы такая, черт побери?
– Что вы хотите знать?
– Ваше имя! Вы не представились.
Лицо женщины напряглось, как будто ей очень не хотелось делиться с Кирой личной информацией.
– Майор Щеттер. А теперь скажите мне…
– И к какой разновидности вы себя относите?
Щеттер удивленно приподняла брови.
– Насколько мне известно, я – человек.
– Нет, я имею в виду… – Жестом Кира указала на серую униформу.
– Атташе при капитане Хенриксене, если вам обязательно это знать. Но это не имеет отношения к…
В раздражении Кира повысила голос:
– Смею я спросить, к какому роду войск вы принадлежите, майор? Или это строго секретно?
Щеттер напустила на себя совершенно безразличный, непроницаемый вид, так что Кира не могла бы разгадать ни ее мыслей, ни чувств.
– Разведывательное управление космического флота ОВК.
Шпионка, значит, а то и похуже: политрук. Кира фыркнула:
– Где они?
– Кто, мисс Наварес?
– Мои товарищи. Те… те, кого вы спасли.
– На «Фиданце», погружены в криосон, эвакуированы из этой системы. Так. Вы удовлетворены?
– Удовлетворена? – чуть не расхохоталась Кира. – Я удовлетворена? Я хочу, чтобы с меня сняли эту чертову штуку! – Она ткнула в черное покрытие на руке. – Разрежьте ее, если по-другому нельзя, но снимите ее с меня!
– Да, вы вполне ясно выражаете свои желания, – кивнула Щеттер. – Если мы найдем возможность удалить ксеноорганизм, мы это сделаем. Но сначала вы должны рассказать мне, что произошло, мисс Наварес. Приступайте к отчету прямо сейчас.
Кира проглотила вертевшееся на языке проклятие. Ей хотелось рвать и метать, хотелось наброситься на Щеттер и чтобы та ощутила хоть малую часть ее боли. Но она знала: это не поможет – и потому сделала то, что было велено. Она рассказала майору все, что сумела вспомнить. Много времени это не заняло, и облегчения исповедь ей не принесла. Майор задавала множество вопросов, главным образом об обстоятельствах, предшествовавших инциденту. Замечала ли Кира после пробуждения что-то необычное? Расстройство желудка, повышение температуры, навязчивые мысли? Незнакомые запахи? Зуд? Сыпь на коже? Необъяснимую жажду или какие-то иные желания? Ответ на большинство вопросов, за исключением вопроса о зуде, был отрицательный, и Кира видела, что это не очень-то устраивает майора. Особенно когда Кира сказала, что, насколько ей известно, у Негар не было похожих симптомов. Наконец Кира в свой черед спросила:
– Почему меня не погрузили в криосон? Почему забрали на «Смягчающие обстоятельства»?
Она не видела никакого разумного объяснения. Соблюдение карантина – главный приоритет ксенобиологии. При одной мысли о нарушении карантина любого ее коллегу пробил бы холодный пот.
Щеттер разгладила невидимую морщинку на своей форме.
– Мы попытались заморозить вас, Наварес, – сейчас она смотрела Кире прямо в глаза. – Попытались – и не сумели.
У Киры пересохло во рту.
– Не сумели?
Щеттер коротко кивнула:
– Ксеноорганизм сразу вывел криожидкости из вашего организма. Ничего не получилось.
Новый страх поразил Киру. Самый простой способ остановить ксеноорганизм – заморозка. Других быстрых и легких способов воспрепятствовать его распространению нет. К тому же, если она не может погрузиться в криосон, ей будет намного труднее вернуться в освоенный космос.
Щеттер продолжала:
– После того как мы выпустили вас и Негар из карантина, наша медицинская команда плотно общалась с каждой из вас. Врачи дотрагивались до вашей кожи. Дышали с вами одним воздухом. Использовали одно и то же оборудование. А потом… – Щеттер подалась вперед, подчеркивая каждое слово, – они вернулись сюда, на «Смягчающие обстоятельства». Понимаете, Наварес?
Кира лихорадочно соображала:
– Вы думаете, что тоже могли заразиться.
Щеттер наклонила голову:
– Ксеноорганизму понадобилось двое суток с половиной, чтобы проявить себя после того, как Негар вышла из крио. В вашем случае понадобилось гораздо меньше времени. Возможно, заморозка замедлила развитие этого организма, но точно судить мы не можем. Так или иначе, исходить нужно из худшего варианта. Минус время, которое уже прошло после вашего пробуждения, – у нас остается от двенадцати до сорока восьми часов, чтобы разобраться, как выявлять и как лечить бессимптомных носителей.
– Этого времени недостаточно.
Щеттер напряженно сощурилась:
– Мы обязаны попытаться. Капитан Хенриксен уже распорядился отправить всех членов экипажа, без которых можно обойтись, в криосон. Если до завтрашнего вечера решение не будет найдено, он заморозит и всех нас.
Кира облизала губы. Теперь понятно, почему они притащили ее на «Смягчающие обстоятельства». Ситуация отчаянная.
– И что тогда будет со мной?
Щеттер составила ладони домиком:
– Бишоп, разум нашего корабля, продолжит обследовать вас, как сочтет нужным.
