скачать книгу бесплатно
– Амброуз одобрил только курицу, – послышался ее голос.
– Понятно, – сказал, не отрываясь от работы, Эдан.
– Я завтра распечатаю новое меню, – продолжила Дамиана. – Пока.
– Пока.
Ее рабочий день подошел к концу, она поспешила домой, а Гэлл вышел из подсобки и уставился на Эдана. По его взгляду было понятно, что он все слышал.
– Курица, значит, – произнес он, оказавшись у раковины.
– Да, – подтвердил Эдан. – Хорошо, что не Цезарь.
– Иди покури, заказов же нет.
– Я как раз собирался, – сказал Эдан, вытирая руки о небольшое красное полотенце.
Когда он вышел на улицу, уже темнело, а в небе появились первые звезды. Эдан сел на скамейку и закурил, а через некоторое время к нему присоединился я. Я запрыгнул на скамейку и потерся головой о его ногу.
– Привет, черный, – сказал он мне. – Тебя утром кто-нибудь кормил? Судя по контейнеру, это был Гэлл. Снова сырым мясом угостил?
Он смотрел на меня и продолжал курить, сигарета становилась все короче и короче, пока от нее почти ничего не осталось, и пока бычок не полетел в урну. Эдан встал и отправился на кухню и через минуту вернулся с салфеткой, в которую были завернуты куски жареного лосося.
– Вот, – сказал он, развернув ее у моего носа.
Я начал есть. Рыба была еще теплой, а от его рук и немного пахла табаком.
– Сегодня был тяжелый день, – услышал я в его мыслях.
Приближалась и ночь, ночью заведение тоже работало, только знали об этом не все. Дамиана ушла домой, она была уверена в том, что и остальные должны были разойтись по домам, но работа остальных сотрудников только начиналась. И в основном это касалось бара, где на смену кофе и молочным коктейлям пришла очередь готовить что покрепче.
Зигмунд расставил белые чашки по полкам в ящике и начал протирать белой салфеткой бокалы и рюмки. На нем уже не было серой футболки, в которой он обычно работал. Она словно испарилась с его молодого тела, обнажив торс и руки. Тело у него было красивым, только теперь он был размером с куклу.
Зигмунд был хорошо сложен, сквозь молочную кожу проступал рельеф мышц, а за спиной показались зеленые крылья, которые мерцали. Их было четыре, они были невесомыми и просвечивались. Они показались, а это значило, что солнце скрылось за горизонтом. Теперь в небе сияла луна, и уши Зигмунда стали остроконечными.
– Надо прочистить уши, – сообщил он Матильде и Агнесс.
– Хорошо, – сказала Матильда и поспешила к крайним столикам.
Свет в кафе внезапно выключился, а потом включился, и кое-что изменилось в интерьере. Над каждым столиком вместо ламп теперь висели виселицы с головами. От их шей оставалось несколько позвонков, а кожа была мертвецки серой и сморщенной. У каждой головы был зашит рот, а растрепанные волосы торчали во все стороны. Глаз у них было не по два, а по пять и больше. Все они были разного размера и оттенка. Носы их словно ввалились внутрь, от них остались только по два почти незаметных отверстия.
Матильда достала кисточку из кармана и принялась чистить их большие остроконечные уши. А Агнесс собиралась заняться тем же, она встала спиной к бару, и ее тело рассыпалось на сотню рыжих тараканов, которые принялись вычищать не только уши, но и каждый угол в кафе. Халат ее исчез, но через пару минут снова появился, когда тараканы закончили свою работу.
Сначала он просто лежал на полу, а потом зашевелился и поднялся в воздух. Казалось, что в него завернулся кто-то небольшого роста, а следом его фигура начала расти, пока из рукавов не показались пальцы Агнесс, и ее голова не вылезла из горловины.
– Я закончила, – сказала она тихим голосом, уставившись на Матильду.
– А я только ко второй голове приступила, – сказала Матильда.
– Когда закончишь, рассыпь песок у входа, – попросил у нее Зигмунд, который теперь был размером со стакан.
Он был феей с зелеными крыльями, сказочным существом с красивым лицом и телом. Зигмунд стоял на барной стойке, а потом взлетел, с его крыльев посыпалась мерцающая пыль, небольшая горсть которой осталась рядом со стаканом, в котором был чай для Матильды. А она закончила с головой, насыпала песок в свою ладонь и поспешила на улицу.
Людей снаружи было мало, Матильда посмотрела по сторонам и рассыпала у порога пыль, которая в мгновение испарилась у ее ног.
– Я все, – сказала она, вернувшись в кафе.
Внутри посетителей не было, и она могла спокойно выпить чай в компании Зигмунда, который все еще летал над своим баром, проверяя, сколько осталось алкоголя в каждой бутылке. Сияние его крыльев отражалось на их стеклянных поверхностях. Казалось, что в шкафу включили гирлянду. Это было видно и снаружи. И это зеленое мерцание приманило сразу двух посетителей, которые разместились у стойки.
– Добрый вечер, – сказал им Зигмунд. – Чего хотели бы выпить?
Он летал перед ними в своем настоящем обличии, но их это не смущало. Они видели его в образе человека, а с другой стороны все еще сидела Матильда и продолжала пить травяной чай. Кожа ее покрылась черной шерстью, человеческих ушей больше не было, уши теперь торчали из головы. И они были звериными, как и длинный хвост, который показался из-под юбки. Обувь с ее ног исчезла, вместо ступней были лапы с белыми острыми когтями.
Но два парня видели только неприметную официантку, которая решила немного отдохнуть. Они заказали по пиву и пересели за столик у окна, а Матильда поторопилась допить свой чай и поспешила преступить к своей работе. Она взяла меню и отправилась вместе с ним к гостям, чтобы предложить закуски.
Парни быстро определились с выбором, они заказали большую порцию запеченного картофеля, это было одним из самых дешевых блюд в меню. И в приготовлении не было проблем, запас уже очищенного и порезанного картофеля всегда был на кухне. О том, что они заказали, уже было известно на кухне, ведь над каждым столом теперь висела пара ушей, которая сообщала обо всем, что происходило в зале на кухню и в кабинет Амброуза.
Амброуз же тоже изменился внешне, и не только он. Теперь вместо стола в его кабинете стоял огромный резервуар, бывший аквариум, в котором кресло теперь было в натуральную величину. И Амброуз сидел в нем, сидел в воде и дышал жабрами. Одежды на нем больше не было, а его ноги превратились в золотой хвост с переливающейся чешуей.
– Еще бы чуть-чуть и они бы выиграли, буквально пары секунд не хватило, чтобы забить, – слышалось откуда-то сверху.
Разговор был типичным для фанатов футбола, нечто подобное Амброуз уже слышал сотни раз, а потом в кабинет внезапно вошел Зигмунд. Даже влетел и присел на край аквариума.
– Как-то скучно ночь началась, – сказал Зигмунд.
– От них только две капли разочарования, команда, за которую они болели, проиграла, – сказал Амброуз и щелкнул пальцами.
После щелчка дверцы шкафа открылись, на его полках стояли коробки, бутылки, банки и другие емкости с жидкостями и порошками. Одна из пробирок немного светилась, на ней было написано – «разочарование». И это была даже не пробирка, а большая банка, которая была почти полна.
– Надеюсь, это только начало, – сказал Зигмунд, подлетев к полкам.
Ему этот склад человеческих страхов, эмоций и пороков чем-то напоминал его бар, только от содержимого этого шкафа пахло не так приятно. Большинство страхов откровенно воняло, а зависть благоухала больше всего, но именно этот запах нравился Эдану и Матильде. Он их пьянил сильнее водки.
– Кажется, тебе пора лететь, – произнес Амброуз, услышав, что дверь в кафе открылась.
– Уже лечу, – сказал Зигмунд и поторопился к барной стойке.
– У меня такая новость. Ты будешь в шоке, – послышался женский голос сверху.
Зигмунд же видел, как выглядели посетители. На этот раз это были три девушки, которые заказали по бокалу белого вина. Двое из них были стройными с безупречным макияжем, на них были платья. А третья красотой не блистала. К тому же у нее была проблемная кожа, что было заметно за слоем пудры. После третьего бокала они пересели за столик, чему Зигмунд был очень рад, он снова решил зайти к Амброузу. Ему было интересно, какие емкости будут наполняться.
– Я на пару секунд, – сказал он, когда влетел в помещение.
– Одиночество, зависть и надменность, если ты это хотел узнать, – сообщил ему Амброуз.
– Я так и думал, – сказал Зигмунд, который совсем чуть-чуть не долетел до шкафа.
Он с неохотой поторопился назад, но не успел долететь до двери.
– Подожди, – сказал ему Амброуз. – Используй на них колесо фортуны.
– Хорошо, – согласился Зигмунд и вылетел в щель приоткрытой двери.
В его баре один из шкафчиков был заставлен всевозможными флаконами с разными жидкостями. Обычный человек подумал бы, что это коллекция старого парфюма, но внутри были совсем не духи.
– Колесо фортуны, – бубнил он себе под нос. – Колесо фортуны.
Среди фигурных капсул нашлась самая большая, больше напоминающая по форме банку от джема. Только она была сделана из железа, которое со временем потемнело. А на ее крышке среди цветочного узора можно было увидеть рисунок, похожий на штурвал.
– Эй, бармен, повтори нам вина, будь добр, – послышался уже нетрезвый голос одной из девушек.
– Сейчас повторю, – произнес вежливо Зигмунд. – Повторю, так повторю, – прошептал он уже с сарказмом в следующий момент.
Бокалы с вином он отнес сам, в них мерцало то, что было в капсуле. Это был порошок фиолетового цвета, который могли видеть только работники кафе.
– Пожалуйста, – сказал он, подлетев с подносом к их столику.
Поднос повис в воздухе, а бокалы сами переместились с него на стол, за которым сидели девушки.
– Спасибо, – тихо произнесла самая непривлекательная из них.
Остальные же, казалось, вообще не обратили на него никакого внимания. Зигмунд отправился обратно к своему рабочему месту, где уже сидела Матильда.
– Это было колесо фортуны? – спросила она у него.
– Да, Амброуз сказал применить его.
– Сколько они уже выпили?
– Мне пришлось третью бутылку открыть, – признался Зигмунд, наблюдая за девушками.
Две разговаривали, а третья опустошила бокал за несколько секунд.
– Интересно, ей повезет? – сказала Матильда, которая тоже смотрела на них.
– Мы этого можем даже не узнать, – напомнил Зигмунд.
– Официант! – крикнула на весь зал одна из девушек.
– Я пошла, – тихо произнесла Матильда, вставая с высокого стула.
Она сделала несколько шагов до стола, за которым сидели девушки, а Зигмунд теперь наблюдал за тем, как вилял ее хвост. Матильда сделала заказ и поспешила на кухню, судя по ее лицу, они заказали что-то этакое.
– Я все правильно понял? – спросил у нее Эдан, когда она вошла на кухню. – Два стейка с картошкой и лосось?
– А они, кажется, здесь еще долго будут сидеть? – предположил Гэлл.
– Да, – подтвердила Матильда. – Два стейка с картошкой и лосось.
– Может, еще взять по десерту, – послышалось сверху.
– Странно? Пришли ночью животы набивать, – произнес Гэлл.
– Ничего, я их немного приведу в чувства, чтобы они еще заказали выпить, – сказал Эдан.
– Кстати, им подсыпали колесо фортуны, – сообщила Матильда и поторопилась назад в зал.
– Если всем трем, то это даже интересно, – заметил Гэлл.
– Надеюсь, если что-то и произойдет, то подальше отсюда, – недовольно произнес Эдан и приступил к приготовлению.
Его внешность тоже изменилась, днем он выглядел, как мужчина тридцати-сорока лет среднего роста и телосложения с крупными карими глазами. На его лице проступала щетина, на фоне которой выделялись усы и небольшая борода. Эдан был явно старше Гэлла, который был выше него на голову, но на его лицо было приятно смотреть, а также на нем читалась уверенность. Только она и оставалась в его уже черных глазах, когда наступала ночь. Его короткие волосы, которые были немного взъерошены, горели языками пламени, а кожа была темно-красной. Вместо аккуратных ногтей у него теперь были когти, на голове выросло два рога, а чуть ниже спины – длинный хвост с кисточкой, похожей на наконечник стрелы. И она, как и весь его волосяной покров, пылала адским пламенем.
Эдан и был когда-то обитателем ада, он был огнебогом, который теперь работал на одной кухне с падшим ангелом. Он прекрасно ладил с плитой, ладил с огнем, он был его источником. Он взял две сковороды, поместил в них мясо и рыбу, и его пламя все сделало за него. Стейки и лосось идеально прожарились за считанные секунды, а потом отдельно был приготовлен картофель. Когда Матильда вернулась на кухню, на столе уже стояли три тарелки, которые оставалось только отнести.
– Я отойду ненадолго, – сказал Гэлл Эдану.
– Я черного уже покормил, – сообщил Эдан.
– Когда?
– Когда выходил покурить, я дал ему немного рыбы из Цезаря.
– Хорошо, что не сам салат, – сказал Гэлл, который уже не собирался никуда идти.
– Ну, я же не изверг, – продолжил Эдан.
И правда, никто из работников Арахиса не желал мне ничего плохого. Вот только некоторая еда с их кухни делала что-то со мной. И хорошо, что я оказался недалеко от воды, когда мои задние лапы начали исчезать. Я вечером ел рыбу, которую приготовил Эдан, она была вкусной. Вот только через несколько часов у меня вырос хвост, который покрылся серебристой чешуей. Но передние лапы успели донести меня до реки, и я прыгнул с набережной вниз, полагаясь на новые инстинкты.
В ту ночь я стал первым котом, который мог плавать под водой. У меня появились жабры и перепонки на лапах. И я поплыл как рыба, даже не догадываясь, что со мной что-то не так. Мне было интересно, что находится на дне, для меня это было очередным приключением, а когда я оказался далеко от берега, то встретил рыб, которые совсем меня не боялись. Обычно, я бы был рад ими полакомиться, но почему-то мне этого совсем не хотелось. Я продолжил плавать вместе с ними, пока на горизонте не показалось солнце. После этого пришлось возвращаться на сушу, пока мое кошачье тело не пришло в норму. Я успел, а когда вылез из воды, моя шерсть мгновенно высохла, хвост исчез, и я поторопился в кафе.
Не было и шести, но было открыто, посетителей не было, и работники отдыхали на заднем дворе. Первым меня заметил Гэлл.
– Черный пришел, – сказал он.
– А что у него с хвостом? – спросила Агнесс.
Я не знал, что ее удивило, но, как оказалось, весь мой хвост был в чешуе. Это заметили и остальные, когда я подбежал ближе.
– А на людей наша еда никак не действует, – заметил Эдан. – Чтобы ему еще скормить?
– Я принесу сливок, – сказал Зигмунд и поспешил к барной стойке.
Там у него был небольшой холодильник, из которого он достал почти опустевшую коробку и вернулся с ней назад. Он разорвал ее и поставил на землю передо мной. Я принюхался, пахло хорошо. И как только я проглотил немного, чешуя с моего хвоста осыпалась и растворилась в воздухе.
– Надо же? – удивился Амброуз, когда увидел это. – Больше не буду пить кофе со сливками.
– Снова водки? – спросил Зигмунд, глядя на меня.
