Пекло. Книга 1

От дома отъехала легковушка, гружённая вещами даже на крыше. Дачный домик, как показалось Денису, при любых землетрясениях был не опасен.

– Меньше толкучки на лестнице будет, – произнёс он и добавил: – Если что.

– Если что, – повторила мать. – Как это страшно, оказывается.

– Ладно, ма, не будем нагнетать. Обойдётся всё. Лифтами не пользуемся и храним НЗ в машине. Если случится землетряс, когда мы на работе, то встречаемся перед домом, а там решим, куда бомжевать отправимся.

– Какой ты у меня большой уже, рассудительный. – Мать погладила сына по голове. – С тобой и бомжевать не страшно.

Денис засмеялся.

– Вместо палатки пилу и топор куплю.

– Вот и правильно. Всё будет хорошо, глядишь, и барышня у тебя появится какая-никакая, съездим на шашлычки в лес.

– Хорошая у меня будет барышня. – Денису не понравилось материно «какая-никакая».

– Конечно, это я к слову. Найдётся тебе под стать. Ну ладно, пора на работу собираться. – Мать встала из-за стола.

– Ма, ты это, если будут ещё толчки, выбегай наружу, – искренне переживая за родительницу, предупредил Денис.

– Хорошо. И ты тоже выбегай сразу. У вас там вообще не работа, а братская могила. Фу, что я болтаю. – Мать постучала себя по губам. – Давай, пока.

– Пока.

Интернет не удивил ничем апокалиптичным. Всё как обычно, тряхнуло, полыхнуло, вода чуть-чуть опустилась, всплыл сваренный заживо косяк рыбы, муж-футболист подрался с женой-моделью, известный политик сказал, что сегодня будет гораздо лучше, чем завтра. То ли оговорился, то ли что-то знал.

С одной стороны, Денису хотелось, чтобы в мире существовала какая-то тревожность, будоражащая кровь ожиданием глобального события, но с другой, представив себя его жертвой, думалось, что ну его на фиг, пусть всё остаётся как есть.

Дорога до работы в этот день показалась ему какой-то особенно приятной. Он любовался деревьями, вдыхал тополиный запах, аромат горячей вишнёвой камеди, янтарём застывшей на стволах. Рассматривал птиц: голубей, лениво отходящих в сторону, пугливых воробьёв, пикирующих с ветки на ветку, грачей, каркающих высоко в тополях. Раньше Денис по дороге пребывал в своих мыслях, не обращая внимания на окружение, но сегодня почему-то в голове было пусто, и эту пустоту заполнило желание наблюдать. Солнце было всё таким же неприветливым, но Денис надел панаму и майку с длинным рукавом.

На работе, к его облегчению, было прохладно. Чиллер за ночь удалось починить. На пневматике сидел всё тот же новенький угрюмый тип. Денис хотел с ним поздороваться, но тот намеренно отвёл взгляд. «Социопат», – подумал про него Денис.

Через час привычной работы, после нескольких клиентов, события вчерашнего вечера начали стираться из памяти. Всё было как обычно. Играла музыка, ходили зеваки и покупатели. Денис сходил в супермаркет за обедом, после чего совсем забыл о вчерашнем инциденте. Напомнили о нём две дамы, проходящие мимо и громко обсуждающие его между собой.

Как обычно, они обвиняли газоперерабатывающий завод во всех грехах. Можно было подумать, что если под городом и существовали пустоты, то виной их обрушения был совсем не мощные толчки земной коры.

Денис полазил по интернету. Тряхнуло по всей длине Уральских гор и больше всего на севере. После мощного толчка все ждали, что будет ещё, но приборы не зафиксировали даже мелких колебаний. Высоколобые мужи поспешили всех успокоить известием, что старые плиты снова остановились на ближайшие тысячелетия. Их заявление вызвало сомнение в правильности траты денег на ненужные вещи.

За день Денису перепало две шабашки, присовокупив доход от которых к имеющимся деньгам, он всё же купил комбинированный топор-пилу-лопатку, три баллона с газом и одноконфорочную походную плитку. Покупка обошлась ему в недельный бюджет. Денег было жалко, но Денис решил, что пусть лучше инструмент лежит в багажнике и греет душу.

К вечеру снова начались перебои с кондиционированием. Воздух в торговом комплексе из-за массы народа и тысячи горячих ламп мгновенно стал невыносимо жарким. Администрации пришлось извиниться перед покупателями и закрыть комплекс на два часа раньше. Денис отписался боссу, снял выручку, положил её в банкомат и вышел из здания вместе с толпой народа.

Солнце ещё пекло. Домой идти не хотелось, и Денис сделал кружок до дома по всему району, Малой Земле. Он увидел, что по крайней мере в двух домах имелись лопнувшие стекла, а в одной кирпичной многоэтажке вывалился кусок стены на месте лестничного прохода. Никто и никогда в Оренбурге не строил сейсмоустойчивого жилья, и было страшно представить, что случилось бы со всеми этими многоэтажками, тряхни их как следует.

Машина матери стояла у подъезда. Денис позвонил ей, чтобы она сняла её с сигнализации. Семейный седанчик квакнул сиреной и услужливо открыл крышку багажника. Денис сложил в него купленное имущество и махнул рукой матери, выглядывающей с балкона. Машина закрылась.

– Почему так рано? – спросила удивлённая мать, когда сын вошёл в дом.

– Кондеи опять сломались. Жара как в бане. Купил что планировал. А ты?

– Блин, Денчик, забыла, замоталась, платье себе новое купила и… короче, на консервы денег не хватило. Да и не надо уже, я думаю. На работе сказали, что всё уселось на место, больше трясти не будет.

– С тобой всегда так, ма, – упрекнул её Денис. – Договоришься, а потом: «Ой, блин, забыла, замоталась».

– Ну прости, сынок. Завтра куплю, обещаю, целую коробку кильки в томате.

– Сварится твоя килька в машине. Купи соль, спички, мыло и туалетную бумагу.

– Прямо с утра перед работой заеду в магаз и всё по списку куплю. Обещаю. – Мать подцепила маникюрным ногтем передний зуб.

– Знаю я цену твоим обещаниям, – проворчал Денис и пошёл в спальню скидывать с себя одежду.

На подоконнике он увидел баллон монтажной пены.

– Это я купила, чтобы ты дырку в стене запенил. Я сама бы сделала, только не умею. – Мать произнесла это извиняющимся тоном, будто променяла счастье сына на баллончик пены.

– Ща запеню, – пообещал Денис.

Он скинул одежду, чтобы нечаянно не заляпать её пеной, вставил трубку в щель и выдавил.

– Готово.

– Как, уже?

– А чего там возиться?

– Ты такой у меня рукастый, явно не в мамку пошёл.

– Спасибо.

Денис помылся в душе и сел ужинать. Мать на скорую руку приготовила отварной рис с подливой. Она положила ужин в тарелку и подала сыну.

– А ты заметил, что сегодня ни разу не трясло? Вообще.

– Хм, точно, весь день тихо было.

– Может, и не надо дурью маяться, запасы делать?

– Купи немного. Не понадобятся – потом покупать не надо будет.

– Ладно. Точно, отец.

После ужина мать оккупировала компьютер, не давая Денису сыграть во что-нибудь. Он не стал спорить с матерью и вышел подышать на балкон перед сном. Ночь была тёмной. Над городом и так звёзд почти никогда не видно, а эта вообще была такой, будто мир накрыли чёрным непроницаемым покрывалом. Свет от фонарей упирался в этот свод, создавая иллюзию близкого неба.

На горизонте, в стороне Ростошей, горизонт несколько раз полыхнул вспышками молний. Такая жара рано или поздно должна была нейтрализоваться хорошей грозой. Из прилепившейся к дому пивнушки вышла шумная компания. Один из парней споткнулся о бордюр и растянулся. Его товарищи принялись неистово ржать во всё горло. Денис закрыл окно и вернулся в дом.

– Всё тихо? – спросил он у матери, долбящей по клавиатуре.

– Какое тихо? Помнишь дядю Аркадия, приезжал к нам лет десять назад?

– Смутно.

– Он сейчас на Чёрном море, в Евпатории. Говорит, там ужас как тухлыми яйцами воняет.

– И чёрт с ним, пусть отдыхает дома, на речке, где пахнет тиной. Спокойной ночи.

– Ага, спокойной ночи, Денчик.

Мать продолжала отстукивать послания, не повернув голову.

Последний день

– Подъём, соня, – разбудила мать Дениса. – На улице снова чем-то воняет.

Тот принюхался. Опять пахло горячим железом.

– Солнце красное?

– Не знаю, как-то сумрачно.

Мать отодвинула штору. Комната наполнилась красноватым светом.

– Вот чёрт, опять то же самое. – Денис поднялся и посмотрел в окно. – Чтобы сегодня сделала запасы.

– Сделаю.

Мать ушла раньше, пока Денис чистил зубы. Он услышал её голос сквозь шумную струю воды, бьющуюся об умывальник. Отвечать не стал из-за пены во рту. Когда он вышел на кухню, солнце уже успело вернуть себе обычный жёлтый цвет. Денис решил, что не стоит принимать его необычное поведение за признак скорого землетрясения. У этого явления могли быть и вполне человеческие причины. Горящие поля, например, или обочины, или нефтяная вышка горит где-нибудь, заволакивая небо дымом.

Денис собрался и вышел на улицу. У дома сидел ханурик с разбитым лицом, постоянный клиент пивнушки. Голова его на тощей шее непрерывно двигалась, а мутный взгляд пытался сфокусироваться на Денисе.

– Это, братан, дай полтос, болею, – еле выговорил ханурик.

– Иди в жопу, не брат я тебе.

Денис развернулся и пошёл на работу. Сегодня был последний рабочий день, а затем два дня выходных. Ноги несли легко. Он улыбался прохожим, красивой девушке так вообще ощерился до ушей. Улыбнулся бродячему коту, сидящему на ветке, но тот проводил Дениса испуганным взглядом.

– Ты что, с ума сошёл? – услышал он крик старушки, у которой не получалось справиться с карманной собачкой на поводке.

Собака неистово вертела головой, упёршись лапами в землю, словно решила, что пора положить конец жизни на поводке. Несмотря на свой трёхкилограммовый вес, животное трясло бабулю, как безвольную куклу. Старушке удалось подтащить питомца к себе. Она попыталась взять на руки непослушную собаку, но та укусила её за руку, вырвалась и побежала прочь, поднимая пыль поводком.

Денис бросился наперерез ошалевшему псу и в прыжке наступил на поводок. Собаку дёрнуло назад, она упала и завизжала, будто ей наступили на хвост. Денис, не обращая внимания на её протесты, потащил собаку к хозяйке. Бабуля семенила навстречу, чуть ли не со слезами на глазах глядя на свою обезумевшую «жучку».

– Что с ней? – Денис протянул поводок старушке.

– Сама не знаю. С утра какая-то бешеная. Думала, на двор захотела, а она и тут бесится. Прекрати, Злата! Отдам дяде, он из тебя котлету сделает.

– Что вы её пугаете? Не сделаю я из тебя ничего. Не ем я собачатину. – Денис протянул ладонь в сторону собаки, но животное оскалилось.

– Спасибо, сынок, что поймал.

Старушка медленно потащилась к дому, дёргая собачонку. Денис давно заметил, что у животных, с которыми старики обращаются как с детьми, вечно какие-то проблемы с характером. Они взбалмошные, эгоистичные, нарциссичные, да ещё и с приступами неконтролируемой паники.

Денис вышел к перекрёстку улиц Новой и Пролетарской и остановился на светофоре. Справа от него находился остановочный павильон, за которым бурно разросся клён. Из него выбежали две крупные собаки палевой масти, причём одна гнала другую, истошно лая, а убегающая повизгивала и поджимала хвост. Направлялись они прямо к дороге. «Жертва» не глядя выбежала на неё и попала прямо под бампер несущейся легковушки. Раздался глухой удар. Собака и куски разбитого бампера полетели в разные стороны.

Народ на остановке и возле светофора заохал, зашумел. Водитель вышел из машины и принялся громко ругаться, понося собак, городскую администрацию и вообще всех, кто контролировал жизнь бродячих животных. Его день сегодня был испорчен случайным происшествием.

Толпа подхватила Дениса на зелёный свет. Почти всех, кто переходил с ним дорогу, он знал в лицо. Это были либо работники торгового комплекса, либо его постоянные клиенты. Так же, всей толпой, они прошли в прохладное нутро здания.

В отделе с пневматикой сидела Алёна с дочкой лет четырёх.

– Капец, день сегодня какой-то, всё наперекосяк. Веронику оставить не с кем, все заболели. У бабули суставы крутит, ни одно обезболивающее не помогает. Мать тоже с работы не отпустили.

– А садик что?

– На карантине. Санэпидемстанция нашла что-то, хлорируют теперь, кварцуют. На неделю закрыли.

– Ну ладно, не расстраивайся, помощница будет. Купи ей фломастеров, пусть рисует, – посоветовал Денис. Он всегда рисовал на работе у матери в детстве.

– Ага, точно, пусть пистолеты срисовывает.

– Почему бы и нет.

Денис прошёл к своему отделу, открыл его и засел в интернете. Хотелось узнать, какие происшествия случились в мире за прошедшие сутки. Всё было более-менее спокойно. Про землетрясение на Урале больше не упоминали, что можно было посчитать намеренным умалчиванием. Из этого Денис сделал вывод, что большая часть информации не поступает в сеть, но это касалось мелких случаев. Значительное событие вряд ли бы удалось сохранить в тайне.

Где-то в горах Перу образовался провал, который начал куриться дымом, схожим с вулканическим. В Антарктиде, в зоне ответственности норвежской полярной станции, случилось несколько разломов ледяной поверхности. Учёные с той станции утверждали, что никаких предпосылок для этого не было. Никаких, даже слабых толчков не зафиксировано. Лёд будто устал держать напряжение и лопнул под расползающейся опорой.

Денис отлип от экрана. Наверное, природа на самом деле взяла тайм-аут и решила не спешить пугать человечество приготовлениями к серьёзным изменениям. Денис проверил баланс на карточке и решил, что может позволить напоить чаем с шоколадкой самого себя, Алёну и её дочку.

Алёна удивилась неожиданному презенту не меньше дочери.

– Ой, Денис, не стоило тратиться.

Вероника потянула мать за подол, чтобы та наклонилась к ней. Одним глазом глядя на Дениса, произнесла:

– Мам, пусть оставляет. Я буду.

– Скажи спасибо дяде Денису, – попросила Алёна.

Вероника вместо благодарности спряталась за мать.

– Ладно, пейте, не стану вам мешать. – Денис взял свой стакан и направился на рабочее место.

Ему показалось, что у него закружилась голова, пол резко ушёл из-под ног. Денис упал навзничь, больно ударившись головой и облившись горячим чаем. Стеклянные витрины магазинов брызнули разбитым стеклом во все стороны. Моргнул и совсем потух свет.

Глава 2

Александр припарковал свою машину на стоянке клиентов, в ряд с другими, кто выбрал для отдыха его проект – экологическую деревню в старинном русском стиле. О приезде знали, и к нему сразу подбежал администратор стоянки.

– Добрый день, Александр Сергеевич, вы с инспекцией или…

– Или, – перебил хозяин своего подчинённого. – Отдохнуть надо, дня три-четыре.

– Вы как, на общих условиях? – Администратор волновался, не зная, как спросить самого главного человека в их фирме, чтобы случайно не задеть его авторитет. – Телефон сдадите?

– Я бы его не сдал, а закопал на десять метров в землю. У меня от звонков уже тик нервный начался.

– И переоденетесь?

– Да. Веди.

– Вы один?

– Один. Моя Зарянка для жены, как тюрьма строгого режима. И чёрт с ней, и от жены отдохну.

По условиям, которые Александр придумал для своих клиентов, чтобы прочувствовать весь букет простой и тем притягательной жизни, телефоны и все электронные устройства надлежало сдавать. Одежду тоже, если с собой не было ничего своего, соответствующего эпохе древней Руси.

Для него был пошит комплект из льняного сукна, длинная рубаха, штаны, пояс, лапти, кожаные сапоги по сезону. Александр скинул с себя костюм, пахнущий дорогим парфюмом. Сейчас этот запах был для него хуже трупной вони. Он скинул с себя даже трусы, чтобы не брать с собой никаких напоминаний о другой жизни, синонимом которой было слово «работа». Обрядился в старинные одежды, свободно облегающие тело, и посмотрелся в зеркало. Его аккуратная борода сочеталась с ними ничуть не хуже, чем со строгим костюмом.

Намотал на ноги поверх штанов онучи, обмотал их оборами с вышивкой и натянул лапти. Персонал ждал его на выходе из примерочной. У многих в глазах светилась ирония.

– Что, работы нет? – строго спросил Александр. – Хотя ладно, не хочу быть сегодня начальником. Уберите в сейф мою сумку, телефон и ноутбук, одежду куда положено. Ну? – Подпрыгнул и хлопнул себя по коленям. – Меня ждут?

– Да, да, конечно. Извозчик битый час томится на солнце.

Использовать устаревшие обороты было одним из условий общения персонала с клиентами.

– Добро. Запомните, кто бы ни интересовался мной, меня здесь нет и не было. Для всех я за границей.

– А вы и так за границей, Александр Сергеич. За границей времени.

– Это точно.

Он вышел на улицу. В это время со стороны Зарянки, находящейся отсюда в десяти километрах по живописной дороге, подъезжала телега с отдохнувшими клиентами. Вид у них был загорелый, счастливый, ничуть не хуже, чем у тех, кто вернулся из Турции.

– Как вам у нас понравилось? – Навстречу им направился администратор стоянки.

Александр остался послушать ответ клиентов.

– Вначале было стрёмно, – ответил мужчина, глава семейства. – Рука так и тянулась за телефоном, а потом ничего, даже понравилось.

– Не слушайте его. «Даже понравилось», – передразнила супруга. – Мы в восторге. Ощущения непривычные, но такие, будто мы не просто отдохнули, а пожили нормально, зарядили свои батарейки на целый год.

– Я сено топтал, – запищал их маленький сын. – И козу кормил.

– Здорово было, жалко уезжать, – подытожила жена. – Там спокойствие, размеренность, – показала она рукой в сторону деревни. – А там, – ткнула в противоположную сторону, – одни заботы. Не нужны нам Турции всякие, на будущий год сюда же приедем.

– Спасибо. – Администратор помог семье покинуть телегу. – Если вам не трудно, оставьте отзыв на нашем сайте.

– Легко, – пообещал мужчина. – Правда, есть у меня одна претензия. Рецептом медовухи ваш ведун-колдун так и не поделился. Я бы дома хотел попробовать, очень хмельная, но без спиртового вкуса и похмелья.

– Извините, но это секрет фирмы. Если б он поделился и нам стало об этом известно, то его пришлось бы уволить. Вы же не хотите этого?

– Этого нет, а медовуху хочу.

– Тогда ждём вас на следующий год. Как постоянных клиентов вас ждут скидки.

Александр, довольный тем, что эффект от его детища оказался именно таким, на который он и рассчитывал, направился к своей телеге с изнывающим пареньком-извозчиком.

– Добрейшего дня вам, барин! – поприветствовал он Александра.

– Какой я тебе барин? Откуда набрался?

– Корпоративная этика, чтобы похоже было. Людям нравится.

Александр запрыгнул в телегу через борт и повалился прямо в ароматное сено.

– Трогай.

Телега затряслась на просёлочной дороге. Чем дальше она отъезжала от стоянки, тем благостнее становилось на душе Александра. Мысли, будто привязанные к вещам из того мира, с расстоянием теряли свою навязчивость. Мозг очищался от ежедневных забот, которых у него было намного больше, чем у среднестатистического россиянина. Единственным назойливым напоминанием о них была язва на правой ноге, чуть выше щиколотки. Поначалу Александр считал, что она возникла из-за трения резинки носков, из-за чего перестал их носить, но это не помогло. Язва зудела, требуя расчесать её. Доктор сказал, что многие люди, имеющие серьёзный бизнес, страдают разными кожными заболеваниями, вызванными постоянным стрессом. Разные мази помогали на время. Чтобы не чесать, приходилось сдерживаться, но ночью, когда тело себя не контролировало, руки сами тянулись к болячке. Жена даже будила его, чтобы Александр прекратил чесаться, и называла его шелудивым псом.

Идея построить село в старинном стиле пришла Александру на ум давно, ещё до того, как он разбогател. Отчасти она и стимулировал его к тому, чтобы зарабатывать больше. Как только он понял, что может потратить часть доходов на мечту, то сразу же принялся её воплощать.

На живописном холме, возвышающемся над речкой и заросшей лесом поймой, он построил окружённую частоколом деревню. Выглядела она как русское поселение в дохристианские времена. В центре села стоял пёстро раскрашенный бревенчатый терем, построенный без гвоздей. Терем был местом сбора отдыхающих для проведения танцев или обрядов и рестораном с традиционной русской едой. Здесь же проживал администратор, в распоряжении которого имелся единственный телефон, на всякий случай.

Вторым кольцом вокруг терема расположились бревенчатые избы для клиентов с тугими кошельками, третьим – вкопанные до половины в землю избушки для клиентов попроще. Хотя удобства были одинаковы в любом здании, человек, только что приехавший из цивилизации, вряд ли бы назвал это комфортом. В домах не было ни электрического света, ни кондиционеров, ни интернета, ни розеток. Единственным существенным отличием от настоящего древнего жилья являлся туалет в каждом доме с проработанной системой отведения запаха, а также мощная система пожаротушения, скрытая от глаз имитацией под старинные предметы.

Перед строительством мечты Александр кинул клич в интернете и был удивлён тем, сколько людей на него отозвалось. Оказалось, что многие родились не в своё время и испытывали неистребимую тягу ко всему старинному, прекрасно разбираясь во многих нюансах древнего уклада жизни. Приезжали целые семьи, готовые работать за еду. Их руками и было построено всё, что имелось в селении. Многие из них так и остались работать в Зарянке как персонал. Так что мечта обошлась Александру немного меньше той суммы, на которую он рассчитывал.

Снаружи за частоколом находились хозяйственные постройки, кузница, стойло для лошадей, сараи для коров и коз, открытые вольеры для птицы, амбар для кормов, инвентаря, телег и прочего. Чуть поодаль стояло капище с деревянными головами славянских богов. В селении имелась услуга привлечения к работе клиентов. Народ, приезжающий только отдыхать, через пару-тройку дней, глядя на остальных, был и сам не против взять в руки вилы или грабли, отправиться на сенокос или почистить за скотиной. Полная изоляция от современной жизни пробуждала в людях желание простого труда. Для многих было открытием, что отдыхать с вилами в руках или плести лапти намного приятнее, чем лежать неподвижной тушей, пропитанной алкоголем.

Самым впечатляющим достижением для Зарянки стали туристы из Италии, непонятно как наткнувшиеся на сайт поселения. Их смуглые курчавые головы в старорусской одежде выглядели странно, но к концу двухнедельного срока они настолько срослись с деревней, что их семилетний сын закатил истерику, не желая возвращаться домой. Он так ловко научился плести лапти, что его продукцию прозвали «феррари среди лаптей». Видимо, до сих пор он не получал такого почёта и ощущения собственной нужности. Через неделю после отъезда семья итальянцев выложила фотографию из дома. Все они были обуты в лапти.

Александру уже давно казалась соблазнительной мысль выйти из бизнеса и отправится жить в Зарянку. Временами он воспринимал её как проявление слабости и безответственности, но чем дальше, тем становилось очевиднее, что работа разъедает язвами не только тело, но и душу. Такой радости, как раньше, деньги уже не приносили. Супруга из жены превратилась в придаток к его банковскому счёту. Он бы с радостью повесил на неё все свои заботы, чтобы она почувствовала, каким трудом ему приходиться оплачивать её беззаботное существование.

– Эй, парень, как тебя зовут? – cпросил Александр извозчика.

– Вторушей, – отозвался тот.

– Как? – Александр подумал, что не расслышал.

– Ну, так-то меня Олегом зовут, но по легенде Вторушей, потому что я второй ребёнок в семье.

– Ладно, буду звать тебя так. Нравится в Зарянке?

– Очень.

– А поступать куда-нибудь собираешься?

– В смысле? В технарь?

– Ну да, не в извозчиках же ты будешь до старости?

– Не хочу. Я уже отучился два года, и меня выгнали за неуспеваемость и плохую дисциплину.

– А сюда-то как взяли с такой характеристикой?

– Я нормальный и не дурак, у кузнеца спросите. На выходных работаю у него подмастерьем. Он меня хвалит, говорит, руку держу правильно и железо чувствую. Злюсь я, если людей вокруг много, нервничаю. Вот когда еду десять вёрст от деревни до станции, понимаю, что моё. Тишина вокруг, только душа поёт.

– Да? Прямо-таки поёт?

– Да, без слов. Вы можете не понять, потому что в городе такого не бывает.

– Я затем сюда и еду, что устал от города.

– Корчить не будет?

– Это как?

– Был недавно случай, мужик с семьёй приехал и его начало корчить. Телефона нет, интернета нет, связи никакой, у него паника, что всё без него рушится. Не отдыхал, а всё порывался уехать назад, только жена и дети были против. Корчило его, корчило, а потом попал на сенокос. Косу ему не дали, конечно, выдали грабельки деревянные. Он напырялся за целый день, к вечеру еле приполз, сходил в баню, выпил кувшин медовухи и упал. Наутро очнулся другим человеком. Порвалась его связь с той жизнью, и наступило спокойствие.