Ллойс

– Да, хоть, сто, – хохотнул Пью. – Мертвецам деньги не нужны, понял, Ыть?

– Да понял, понял, чего тут, ыть, непонятного, – обреченно махнул ручищей торговец.

– Толстый плохой. Жадный. Глупый. Вжик-вжик… – Подтвердила уже с трудом волочащая по направлению к фургону какой-то мешок Кукла.

****

Погрузка была уже почти закончена, когда в сарай, по пути пинком распахивая, чуть не сорвав при этом с петель ветхие створки ворот, ворвалась наемница.

– Кончай фигней маяться! Доигрались, тля! Когти рвем! Быстро! – Выдохнула она, отчаянно жестикулируя и потрясая зажатым в ладони маленьким, не больше кулака взрослого человека, биноклем.

– Мутаны? Ржавые? – Нахмурился устраивающий на крыше фургона какой-то ящик Пью.

– Не знаю. Машины. Много. Пулеметы. Едут быстро. Будут здесь минут через десять, чёрт! Хочешь, оставайся и сам спроси! – Огрызнулась девушка.

– Вот, ыть. – Зло сплюнув, торговец забросил на плечо сразу два, судя по хрусту пластика и бульканью заполненных пластиковыми бутылками с водой мешка, подхватил свободной лапищей протестующе заверещавшую от такого обращения Куклу, и грузно затопал к грузовику. – Лезь, ыть, давай, – проворчал жирдяй, забрасывая свою ношу в кабину. Просить дважды никого не потребовалось. Схватив в охапку свой рюкзак, Райк побежал к призывно распахнутой двери. Ноша оказалась достаточно тяжелой, ноги тут же загудели от нагрузки, но успевшему набрать приличную скорость скриптору даже на мгновенье показалось, что в салон он запрыгнет первым. Подросток ошибся. На половине пути его обогнал уже скинувший с плеча свою огромную винтовку и передергивающий на ходу затвор снайпер. Потом мимо с топотом понеслась все-таки справившаяся с воротами наемница. Уже почти добравшаяся до кабины грузовика девушка приостановилась, бросила взгляд на отставшего Райка, зло сплюнула и бросилась назад. В три огромных прыжка оказалась рядом. Вцепилась ему в плечо и бок на секунду ставшими похожими на железные гвозди пальцами. Ребра скриптора затрещали, но скорость их совместного передвижения увеличилась в разы.

– Надеюсь, у тебя там очень важное барахло, милый. Белое кружевное платье для твоей лахудры или слитки серебра, например. – Горячо зашептала ему в ухо наемница, и, перехватив подростка за шиворот, буквально, забросила его в высокую кабину.

Больно ударившись бедром о какой-то угол, а копчиком о прорезиненный пол, Райк поспешно подобрал ноги и хотел уже было отползти в салон, как ему на загривок свалилась матерящаяся наемница.

– Ыть, я тебя на куски порву. – Заорала Ллойс, слезая с болезненно застонавшего скриптора.

– Ага, ага, это обязательно, только давай сначала отсюда уберемся подальше. – Проворчал грузно плюхнувшийся на водительское сидение толстяк. – Развела, ыть, истерику. Подумаешь, подсадил немного. Нечего было над своим хахалем клювом щелкать. – Раздраженно забормотал он, одновременно щелкая какими-то переключателями и выстукивая на дисплее своих часов сложные комбинации цифр. Взрыкнув двигателями, боевой фургон, поднимая целую тучу пыли, медленно набирая скорость, выкатился из сарая, качнул корпусом, развернулся, скрипнул подвеской и, проломив ограду, понесся в степь.

– Черт. Не успели. – Покачал головой разглядывающий что-то через оптический прицел в щели кормовых бойниц Пью. – Увидели нас. Несколько багги-загонщиков за нами идут. Остальные к поместью повернули.

– Кто? – Приникнув к бойнице, прищурилась Элеум. – Ни хрена не видно.

– Караванщики. Уродцы драные. Так и знал, что они в Свечение ездят. Значит, есть все-таки, проходы через солончаки. Ну, и правильно, откуда еще им новые тачки брать? – Покачал головой снайпер. – Ыть, а ты, кстати, фургон на гейгер проверил? Мы сами-то не облезем?

– Не облезем. Чисто здесь. А ну-ка, ыть, подержи! – Дождавшись, пока наемница перехватит рулевое колесо, толстяк, гадко усмехнувшись, снова забарабанил по сенсорному экрану своих часов. Через пару мгновений до путешественников донеслись приглушенные хлопки взрывов. – Вот так. Пусть думают, что там кто-то остался, – злорадно рассмеялся Ыть и, оттеснив от управления девушку, снова схватился за баранку. – Отзынь. Без сопливых обойдусь. Лучше подумай, как этих клопов отогнать, – коротко глянув в боковое зеркало, повернулся он к наемнице. – Броня у нас, конечно, не хилая, но это, все же, не атомный танк.

Ллойс явно хотела сказать в ответ что-то гадкое, но тут в борт фургона ударили пули. Несмотря на полдюйма стали и толстый слой армированной резины на стенах, очередь из крупнокалиберного пулемета не та вещь, которую можно проигнорировать. Корпус машины мелко затрясся, грохот в салоне стоял такой, что Райку на миг показалось, что ему на голову надели кастрюлю и начали лупить по ней молотком. В некоторых местах резина вздулась горбами. Броня явно не выдерживала. Замысловато выругавшись, устроившийся на закрепленном на подвижной консоли сиденье Пью, выставил в бойницу конец ствола своей винтовки, скрипнув полозьями укрепленного на консоли сиденья, чуть сдвинулся вбок и выбрал спуск. Оглушительно грохнуло. В салоне запахло порохом, но пулемет тут же замолк.

– Вот так. Минус один. – Широко улыбнувшись прокомментировал Пью. – Ыть, держись подальше от тех холмов, – ткнул в сторону невысокого взгорка снайпер, – туда двое ушли. – Ллойс, давай на крышу за пулемет. Нас постараются обойти и с боков прижать.

К удивлению скриптора и не подумавшая спорить наемница, схватившись за перекладину, дернула вниз со звоном опустившуюся лестницу и, откинув люк, шустро полезла на крышу.

– Эй, – через секунду свесив голову в салон, осведомилась она. – Райк, ежа-горлоеда тебе в ухо, тебе что, особое приглашение нужно?

Мысленно вздохнув, скриптор скинул с плеча винтовку, бросил ее на груду сваленных прямо посреди салона мешков, положил руки на тонкие, врезающиеся в ладони покрытые ржавчиной ступеньки лестницы.

В лицо подростку ударил ветер, на зубах заскрипел песок. Мысленно похвалив себя за то, что додумался нацепить найденные где-то и подаренные ему недавно наемницей защитные очки Райк, балансируя руками на шатающейся под ним, будто палуба корабля в шторм, крыше поспешил к уже устроившейся в подвеске пулеметного гнезда Ллойс.

На занятиях всем послушникам постоянно внушали, что за пределами базы живут дикари. Полуграмотные, дикие, оскотинившиеся, с трудом балансирующие на грани отделяющей зверя от человека, недолюди, неспособные создать ничего сложнее привязанного к веревке камня, а потому жадно и бездумно ищущие и разворовывающие старые хранилища, варварски грабящие сокровищницы древних знаний, и используя доставшиеся им технологии только во зло. Чего только стоили Ржавые, превращающие себя в нечестивых киборгов. Или преследующие их сейчас Караванщики, поклоняющиеся огнестрельному оружию и движению, проповедующие, чтобы это не значило, «Принцип механического дарвинизма», объявившие священную войну всем неверным, то есть тем, кто вместо того, чтобы разъезжать по пустошам, совершая набеги на крупные города, грабя и поглощая по пути другие такие же банды, пытается эту пустошь освоить. Любое строение, кроме палаток и шалашей, считалось у фургонщиков рассадником греха, а даже самый маленький разбитый огород – страшным оскорблением. Впрочем, караванщики, прекрасно понимая, что их стиль жизни не подразумевает долгое автономное существование, несмотря на объявленную войну «противникам движения», частенько закрывали глаза на нарушение собственных заветов, просто напросто, облагая поселившихся на их землях продуктовым налогом. Видимо, поместье и было одним из таких мест. И судя по всему, не обнаружившие дани рейдеры, очень расстроились данным обстоятельством. Так или иначе, наставники ошибались. При всей своей нелепости Караванщики не были дикарями. Нельзя в условиях ограниченных ресурсов строить такие великолепные «боевые фургоны» – чего стоит только броня из стали Гатфильда с карбидно-хромовым покрытием и подложкой из снятой из довоенного стадиона резины. Или гениально спроектированная боевая башня на крыше. Райк сомневался, справилась бы с таким залпом из крупнокалиберного пулемета броня их собственных бронетранспортеров и винтокрылов…

Ржавые были мерзки и противны учению Легиона по самой своей сути, но владели искусством кибернетики намного лучше, чем могли бы себе представить даже самые лучшие умы в штабе тактического планирования. Скриптор мог только надеяться, что Легион, сдержав первую волну нападавших, выстроил надежную оборону. С одной стороны, Райк помнил, как дед говорил, что решение о взятии под контроль восточных территорий слишком поспешно, что они не смогут эффективно контролировать и защищать такие большие площади земли. Неустанно повторял, что надо повременить с этим вопросом, хотя бы, десяток лет, но Совет тогда проголосовал против. С другой, Райк понимал, что многие его братья, возможно, даже сейчас расстающиеся с жизнью в столкновении с ржавой скверной, гибнут по его вине. Без капитана Придвен не сдвинется с места, даже если мир вокруг будет рушиться. А команда не признает его командиром, пока на борту не появится новое, мощное оружие. Или он не восстановит боезапас старого. Традиции священны. Десятки винтокрылов, сотни штурмовиков-десантников в боевой броне, пушки и ракеты, все это могло бы очень помочь в борьбе с зарвавшейся бандой. Возможно, Придвен даже сыграл бы решающую роль. Ведь, противопоставить огромному, летящему практически в стратосфере дирижаблю у бандитов просто нечего…

От размышлений Райка отвлекли со звоном влепившиеся в выгнутый стальной щит пули.

– Вот сука, – разочарованно проворчала отворачивая ствол тридцати-миллиметровой автоматической пушки, которую Пью почему-то назвал пулеметом, от давшего короткую очередь и тут же скрывшегося в укрытом травой овраге багги Ллойс. – Не спи, Райк, захлопывай щит и давай в люльку. Твои слева, мои справа. И не пали почем зря. Тут в коробах только по пятьдесят патронов. Запасных нет.

– Понял.

Рухнув в легкое, висящее на толстых стропах матерчатое кресло, скриптор кивнул и, застегнув нагрудный ремень, всем весом потянул на себя мотающуюся где-то в полуметре над затылком грубо сваренную скобу. Махина пуле-взрывозащитного щита с грохотом покатилась вниз. Сфера замкнулась, погружая его и наемницу в гулкий и тряский, остро пахнущий машинным маслом полумрак. Эту башню-надстройку действительно делал гений. Поворачивающаяся с помощью электропривода всего лишь нажатием двух педалей, прикрытая со всех сторон хитро выгнутыми, толстенными, не меньше двух сантиметров, листами стали бронированная башня с двумя, снятыми видимо, с винтокрыла, автопушками казалась неуязвимой. Ощущая, как пальцы ложатся на рубчатые рукояти электроспуска, чувствуя тяжесть и мощь доверенного оружия, слыша, как в полуметре от него возбужденно сопит наемница, буквально впитывая исходящий от ее подрагивающего от напряжения тела жар, скриптор склонившись к прицелу, подвигал для пробы стволом и широко улыбнулся. Грудь распирало давно забытое ощущение восторга и силы. Кто бы ни был его врагом: Караванщики, Ржавые, Серокожие да хоть весь белый свет – им сейчас придется несладко. Неожиданно в прицельной сетке мелькнуло что-то сверкающее и металлическое, и Райк не раздумывая, утопил кнопку. Гулко рявкнуло. Ушам стало больно, запахло кислой гарью, но хитро устроенная вентиляция почти мгновенно вытянула поровые газы наружу, а похожая на раскормленного паука машина рейдеров, задымив и резко потеряв скорость, вильнула вправо, столкнувшись по пути с другой такой же. Одна из машин закрутилась юлой, вторая завалилась на бок. Во все стороны полетели какие-то железки. Быстро переведя свое оружие на образовавшуюся в ее секторе кучу-малу наемница дала короткую очередь. Несколько взрывов слились в один. Над оставшейся от двух багги грудой металла вспух огненный шар.

– Отличный выстрел, малыш! – Похвалила его девушка.

Райк заметил, что она улыбается. На сердце неожиданно потеплело. Почему-то сейчас в суматохе погони, болтаясь в подвесном кресле в этой тесной и темной стальной коробке, он почувствовал себя почти счастливым.

– А мы – неплохая команда, да?! – Прокричал он в ответ.

– Посмотрим… – ощерившись, словно защищающая детенышей степная собака, наемница резко рванула в сторону ствол своей пушки и дала довольно длинную, патронов в пять очередь, в сторону невидимого Райком противника.

Где-то вдалеке чуть слышно грохнуло. Тут же повернув оружие почти на девяносто градусов Элеум трижды выстрелила одиночными. На этот раз взрыв вышел более слышным.

– Получи сука! – Злорадно зарычала Ллойс и повернувшись к Райку, оскалилась ему прямо в лицо. – Кажись, это был последний, – восторженно захохотала она. – Вот это мощь! Когда мы придем в Хаб, ты мне подаришь такую же игрушку, малыш. И тогда я тебя расцелую. Черт возьми, я даже с тобой пересплю. А твоей девчонке мы ничего не скажем, да? Должен же мужчина иметь кого-то на стороне?

– Да я просто так тебе винтокрыл подарю! И робопилота! – Улыбнулся в ответ подросток.

– Круто, парень! – Рассмеялась наемница, и тут машину качнуло.

Ушам на мгновение стало больно, а потом Райка окутала звеняще-ватная тишина. В броне башни образовалось не меньше десятка дыр, а дернувшаяся всем телом Ллойс, неестественно выгнулась и обмякла, повиснув на ремнях. В лицо скриптору щедро плеснуло чем-то горячим, красным и липким. Заорав от зародившейся где-то глубоко за грудиной, там где по идее нет никаких органов, лишь пустота, холодной, словно кусок льда и острой, как осколки стекла, боли, Райк, утопив педали в пол, развернул башню и, не заботясь о сохранности ствола, выпустил остатки боезапаса в спешащую скрыться в густой и высокой траве юркую машинку. Окутавшийся целым облаком из осколков металла и кусков тел пассажиров автомобиль дернулся, словно его ударило молотом, и пошел юзом. Путаясь в ремнях, Райк повернулся к Ллойс. Девушка, по-прежнему не подавая признаков жизни, изломанной куклой висела в коконе ремней. Правая рука вывихнута, спина, пропитанного кровью бронекомбинезона встопорщилась клочьями баллисти-ческой ткани. Под ногами – огромная красная лужа, но с тела уже почти не течет.. На залитом натекшей из носа и ушей кровью лице девушки застыло какое-то детское удивленно-обиженное выражение.

Подвывая и скуля от бессилия, скриптор прижал ладонь к покрытой разводами копоти шее наемницы, пытаясь ощутить пульс, непослушными пальцами нащупал и рванул клапан комбинезона. Всхлипнул при виде открывшегося ему зрелища. Зарычав, закатал рукав собственной куртки, зажмурился и рванул зубами кожу запястья. На язык щедро плеснуло соленым. Не позволяя себе не секунды передышки, скриптор запустил зубы еще глубже. Что-то хрустнуло, и в ладонь подростка упал микроскопический шприц-тюбик из особого, не обнаружимого даже самыми точными и чувствительными сканерами биопластика. «Никому и никогда» – неожиданно зазвучал в голове голос деда. «Даже в мыслях. Понял, Райк? А то знаю, вас, молодых. Этой штуки нет. Ни для кого. И не должно быть. Я не знаю, сработает она или нет. Но хочу дать тебе еще один шанс. Хоть, и видят основатели, ты его не слишком заслужил. Береги себя внучек!».

Сорвав обломанными ногтями головку-анализатор, скриптор выдернул из корпуса мягкую, заканчивающуюся короткой, не больше фаланги пальца, иглой ампулу и, воткнув ее под подбородок Элеум, сдавил пальцами. Отбросил в сторону опустевший сосуд, дернул с пояса аптечку. Теперь аддиктол, чтобы вывести огромное количество, образующихся при реанимации токсинов. Потом здоровенный, редкий пакет «нанокрови», найденный и спрятанный им ото всех остальных, вводить через капельницу, по инструкции нет времени – влить в рот, надеясь, что боты сами разберутся, что делать. Затем медшот, еще один, еще, еще, еще, еще.. Колония должна была сработать почти сразу. Быстрые, мгновенно распространившиеся по телу боты должны были перекрыть разорванные артерии, вытолкнуть из организма инородные тела, создать подобие защитной пленки на поврежденных органах, запустить остановившееся сердце, заставить сокращаться легкие, перезагрузить агонизирующий от недостатка кислорода мозг. Дальше дело за лечащими ботами. Судя по описанию, «Реаниматор», как называл про себя спрятанный в собственном теле кусочек бессмертия подросток, должен был оживить тело практически с любыми повреждениями. Единственным ограничением применения были необратимые повреждения мозга и прохождение с момента смерти более двадцати минут. Не оживил. Не справился. Отбросив в сторону последний опустевший инъектор, Райк повернулся к автопушке, дернув рычаг, поменял короб с огромными, похожими на маленькие ракеты патронами и приник к прицелу. Лишь бы они не отстали. Хоть, еще один, хотя бы один. За Ллойс, за все, что произошло с ним за последние два месяца, за эту гребаную несправедливую с самого рождения жизнь…

Противник не заставил себя долго ждать. Сначала скриптор увидел быстро нагоняющий их фургон столб пыли. Пылевое облако приближалось, росло, и вскоре Райк уже мог разглядеть преследователей. Два юрких багги. Какой-то непонятный, широкий и мощный, весь покрытый броневыми листами автомобиль с тяжелыми пулеметами на корме. Второй почти такой же, разве что не на четырех, а на шести колесах. Скорее всего, те самые знаменитые на всю пустошь «боевые телеги». Чуть сзади еще один, похожий с виду на их собственный фургон, но лишенный брони, ревущий открытыми всем ветрам чадящими двигателями и несущий на себе что-то подозрительно напоминающее гарпунную пушку. Заметив висящие по бокам от грузовика огромные плуги-грунтозацепы, скриптор мысленно кивнул и усмехнулся. Загарпунить их машину. Сбросить якоря. Будь даже их транспорт тягачом или тяжелым танком, это их сильно замедлит. Багги и эти ощетинившийся пулеметами монстры не дадут им и головы поднять, а потом подтянутся отставшие большие грузовики.

Сколько в этом коробе? Патронов тридцать пять, не больше. Мало. Но должно хватить. Должно, сука, хватить, иначе жизнь, за которую он так цеплялся, стоит не дороже похмельной блевотины. Райк склонился над прицелом, облизал губы, задержал дыхание и нажал на спуск. Глухо рявкнуло. Два патрона, как на стрельбище. Не в бак, если движок дизельный, нечему там будет взрываться, в блок цилиндров двигателя гарпуномета. Тяжелая машина подпрыгнула, словно в нее влупили тараном, осела на правый борт и, зарывшись бампером-отбойником в грунт, полетела кувырком. Видимо, задел колесо – хорошо. По бронещиту тут же застучали пули. Райк коротко хохотнул. Давайте, давайте. Расстояние еще не то. Какой у вас калибр, двенадцать и семь, четырнадцать? Это вам, как минимум, метров на пятьсот подъезжать надо. Тем сукам просто повезло. Хитрые были, в траве пряталась. Ни разу на глаза не попадалась и смогли влепить очередь почти в упор. А вот ему расстояние не помеха. Тридцатимиллиметровый снаряд, рассчитанный на поражение летающих целей, сохраняет полную мощь на расстоянии до восьми километров. Чувствуя, как что-то мокрое и соленое застилает глаза, скриптор несколько раз сморгнул и снова вдавил кнопку. Автопушка басовито рыкнула. Мягко, ласково толкнула откатником в грудь. Под ноги сыпануло раскаленными гильзами, а боевую телегу караванщиков просто разнесло изнутри. Райк шмыгнул носом и оскалился. Видимо, в боеукладку пришлось. Не везет сегодня этим ребятам. А сейчас еще больше не повезет. Чуть довернув ствол, скриптор почти нежно коснулся электропуска, раз, другой, третий. Вторая боевая телега задымилась и резко встала, из открытых дверей посыпались маленькие, словно муравьи на таком расстоянии, фигурки. С трудом подавив искушение закончить начатое, все же патроны следует экономить, подросток начал ловить то и дело мелькающий в перекрестье, отчаянно виляющий из стороны в сторону багги. Юркая машинка, нечего сказать. И водитель опытный. А попыток осталось мало. Мало, сука… Вытерев о заляпанные кровью штаны вспотевшие от напряжения ладони Райк, шипя от раздражения, приник к прицелу. Тело била крупная дрожь. Как не вовремя. Ну, давай, давай…

Неожиданно что-то снизу приглушенно хлопнуло, багги на мгновение перестал вилять, и Райк с криком, в котором смешались ярость и злорадное наслаждение, придавил гашетку. Маленькая, видимо, переделанная даже не из авто, а из квадроцикла машинка просто перестала существовать, превратившись в облако рассыпающихся по пересохшей прожаренной солнцем земле осколков. Поймав в перекрестье следующий, вынужденный на секунду сбросить скорость, притормозить, чтобы не врезаться в то, что осталось от товарища багги, Райк ударил по кнопке, раз, другой, третий. И, услышав только треск, в холостую сработавшего электорспуска громко завыл от разочарования и бессилия.

Снизу застучало, часто резко, зло. Кукла била из пулемета, багги завилял, чуть отстал, из его моторного отсека пыхнуло жирным дымом, но неожиданно резко набрав скорость, пошел на сближение. Снова хлопнула винтовка снайпера. Раз, другой, но юркая машинка даже не замедлила хода. Райк уже мог разглядеть зачем-то нацепившего штурмовой противогаз пулеметчика, видел через расцвеченное трещинами бронестекло, неплохо прикрывающее, как оказалось не только от ветра, но и от пуль оскаленное лицо водителя. Видел, как пулеметчик, видимо, решив, что расстояние между ним и фургоном путешественников достаточно сократилось, склоняется над своим орудием смерти. Видел, как из-за взгорка показывается еще одна, видимо, так же решившая до поры до времени спрятаться в высокой траве и не замеченная ими боевая телега. А потом багги лопнул. Взорвался, словно надутый изнутри шарик, разбрасывая вокруг себя куски двигателя и горящих покрышек. Боевая телега, резко ударив по тормозам начала стремительно отставать. Идущие в отдалении зловещего вида грузовики, как по команде медленно отвернули в сторону. Добыча оказалась слишком зубастой. Они вырвались. Все же вырвались. Привалившись к горячей ствольной коробке, Райк закрыл лицо руками. Внизу кто-то истошно орал то ли от боли, то ли от радости, двигатель фургона громко стучал, заставляя корпус трястись в лихорадке, пахло дымом и гарью. Скриптору было совершено все равно.

– Ох… чтоб меня в задницу кайлом отдолбили, что это было? – Неожиданно простонал кто-то у него за спиной слегка хрипловатым голосом наемницы. – Райк, я что, отрубилась? Ох, тля, почему так больно…

Не веря своим ушам, скриптор медленно повернул голову и встретился взглядом с бледной, словно полотно, осторожно ощупывающей вывихнутое плечо Элеум. На пол пулеметного гнезда в кровавую лужу один за другим падали покрытые красным, перекрученные, поблескивающие рваными, острыми, словно бритва краями, куски металла – осколки попавших в девушку пуль.

– Хреновая из нас команда, парень. – Простонала Ллойс. – Сама отвлеклась и тебя подставила. Эй, Райк, больно же. Тля… Хорош, меня лапать… В ухо дам… Да отстань ты… Лучше встать помоги… Мне, кажись, по голове дало… Кружится все, и ноги что-то совсем не держат… Ты чего, сладенький, ревешь что ли?..

****

Еще через час после того как, погоня скрылась за горизонтом, чадя и хрипя разбитыми резервными двигателями фургон встал окончательно. Одна из сумевших все же прорваться во фланг, чтобы через пару мгновений попасть под тяжелый ковш-отбойник грузовика, машин караванщиков, умудрилась нанести им серьезный урон. Тяжелые пули со стальным сердечником сумели пробить укрывающий силовой контур броневой щит, разбили катушки электромоторов и, приведя в негодность карбюратор одного из резервных моторов, напрочь убили систему температурного контроля, оторвав лопасти вентиляторов охлаждения, пробив по пути два из четырех радиаторов. Вынужденный остановить машину Ыть, громко жалуясь на судьбу, то и дело хватаясь за пострадавшее плечо – одна из пуль умудрилась попасть в край смотровой щели и несколько мелких осколков застряли у торговца под кожей – колдовал над пышущей жаром силовой установкой. Кукла, недовольно вжикая, с трудом кантовала вытащенные из расположенных под спальными скамьями грузовика отсеков запасные катушки. Пью, усевшись на боевую надстройку, просматривал местность через оптический прицел. А в грузовике разгорался очередной спор.

– Лежи, нельзя тебе пока вставать. – Пробурчал Райк, с усилием вдавливая плечи Ллойс в служивший ей ложем, брошенный на прорезиненный пол фургона, спальный мешок.

– Парень, мне просто спину посекло и по башке чем-то стукнуло, – вяло отбиваясь от подростка, простонала наемница. – А ты в меня столько медшотов вколол, что из меня даже осколки не пришлось выковыривать, сами выскочили.

– Лежи, а то опять голова закружится..

– Да не закружится… – Неожиданно выпучив глаза, Элеум, оттолкнув в сторону не ожидавшего от с трудом стоящей на ногах наемницы серьезного отпора, подростка, зажимая ладонями рот, выскочила из машины и, добежав до заднего колеса фургона, согнулась в приступе рвоты, после чего вцепившись в протектор, обессилено сползла на землю.

– Передоз. – Хихикнул сидящий на верхотуре Пью. – Жидкая нынче молодежь пошла. Я в молодости помню, с простреленными кишками почти неделю по лесам ползал, ржавым ножом от зверья отбивался. А тут стоило только шкуру чуть попортить, они в себя медшоты чуть ли не литрами льют. Оттого и передоз. Ножки не держат, башка кружится, а внутренности все наружностями стать так и норовят. Если бы Райк не настоял, я бы тебя даже не перевязывал. Подумаешь, пару осколков в мясо. Везучая ты, Дохлая, аж завидно. Как я поглядел, ты весь сноп словить должна была, а у тебя только пара царапин. А вот любимый твой – дурак редкий. Нельзя столько ботов сразу в кровь пускать. Так и кони двинуть недолго… Но это от страха. Молодой, глупый. Любит до одури. Да не спорь ты, – махнул он рукой в сторону вяло повернувшейся в его сторону и открывшей было рот девушки. – Втрескался парень в тебя по самые уши. Даже слепому видно. Все, кроме тебя это поняли. Ну, это и не удивительно. Пацан только тобой, поди, и целованный. Видно, ценит он тебя… Вот и ты его тоже, того… цени… почаще.