Возвращение

– Игра, может быть, и стоит свеч. Но если мэр нашлёт на нас комиссии, они обязательно что-нибудь да нароют, и мы с вами полетим не в Стокгольм за Нобелевской премией, а куда-нибудь на Колыму – добывать стране золото. Поэтому я с сегодняшнего дня все работы в этом направлении закрываю. И вопрос этот с вами обсуждать больше не буду. До свидания.

На следующий день в кабинете Петрова состоялся последний разговор Сидорова с руководством института. Николай Иванович, шагая по своему кабинету, утешал своего бывшего сотрудника хоть и неумело, но вполне искренне:

– Вася, ну что ты так убиваешься? Плюнь ты на этот институт, разве мало других? В Новосибирском Академгородке заведует лабораторией мой хороший приятель. Сейчас я позвоню ему, и всё образуется. Сначала поработаешь младшим научным сотрудником, потом снова дорастёшь до руководителя группы. А сейчас отдохни недельки две-три, поброди по городу, на рыбалку с нашими охламонами прокатись. Сейчас шиповник зацвёл: окунь должен брать, как сумасшедший…

– Мне бы, Николай Иванович, сейчас золотую рыбку поймать. Чтобы она три моих заветных желания исполнила.

– Интересно, какие же это желания томят твою беспокойную душу?

– Первое и главное: чтобы мне никто не мешал заниматься наукой. Второе: чтобы вы были директором института и постоянно поддерживали таких молодых изобретателей, как я.

– Ну а третье? Чего замолчал?

– Не придумал ещё, Николай Иванович. Стоп! А вот и третье: пусть Корней Удальцов в вашем институте будет работать дворником! Ему нельзя руководить людьми, можно только метлой махать…

Отсмеявшись, Петров задумчиво побарабанил пальцами по столу и сказал:

– Завтра же отправляйся на ловлю своей золотой рыбки, а сегодня можешь в последний раз проехать на полигон. Обойди его вдоль и поперёк, может, и найдёшь там что-нибудь интересное. С ребятами попрощайся, вечером тебе надо сдать пропуск…

Сидоров уныло бродил по развороченному взрывом полю и внимательно смотрел под ноги. Время от времени поднимал с земли кусок скальной породы, стучал по нему молотком и с раздражением отбрасывал в сторону. Внезапно его внимание привлёк камень, похожий на большой теннисный мяч, – идеально круглый, словно отшлифованный руками каменотёса. Василий вытащил из портфеля напильник, поскрёб камень и, крепко зажав его в руке, побежал к стоящей неподалеку машине.

Через двадцать минут он уже стоял в кабинете Удальцова и взволнованно говорил:

– Корней Петрович, это не камень: это реликтовое вещество, о котором я говорил вам раньше. Надо всесторонне исследовать его механические, физические и химические свойства. Дайте мне ещё полгода, и мы совершим переворот в науке.

– Ни одного дня! Немедленно сдай пропуск. Немедленно.

– А где Николай Иванович?

– Николай Иванович тебе не поможет. Сейчас ему мылят шею у мэра за твой вчерашний взрыв. Не удивлюсь, если ему тоже придётся вскоре уволиться из института. Подставил ты своего учителя, ох как подставил, талантливый ученик!

– А куда мне сдать реликтовое вещество?

– Камень? Оставь у себя – на память о работе в моём институте. Сделай ему красивую оправу, поставь на стол и, глядя на него, думай о том, к чему может привести невыполнение приказов директора!

Через год в кабинет нового директора института, Николая Ивановича Петрова, зашёл человек, недавно скупивший все акции этого и ещё нескольких близких по тематике институтов.

– Разрешите присесть, Николай Иванович, – заулыбался с порога вошедший. – Пришёл попросить у вас чашечку кофе. Не поверите, маковой росинки во рту с утра не было.

– Испортишь ты себе желудок, Василий, – заворчал директор, – совсем режим питания не соблюдаешь. И в институте пропадаешь сутками, дорвался до работы. Так тебя надолго не хватит.

– Я же почти год не работал, Николай Иванович, столько вопросов накопилось. А в сутках всего двадцать четыре часа, времени не хватает катастрофически.

– Денег скоро будет не хватать катастрофически. Ты опять накупил приборов на сто миллионов долларов. Нельзя объять необъятное. Не остаться бы нам с голым задом.

– Вы помните, как год назад уговаривали меня поехать с ребятами на рыбалку? Я ещё тогда сказал, что хочу поймать золотую рыбку, чтобы исполнились три моих желания.

– Конечно, помню. Я сам недавно думал об этом. Прямо по сказке получилось: я стал директором института, ты занимаешься наукой, а Удальцов работает дворником.

– Ну, ещё бы ему не работать. Сейчас зарплата дворника вдвое больше его бывшей зарплаты. А о финансировании не беспокойтесь: золотая рыбка нас не оставит без денег.

– Давно хотел об этом поговорить, Василий. В сказочки и золотых рыбок я уже лет сорок не верю. Откуда деньги? Огромные деньги!

– Пойдёмте на третий этаж, ко мне в кабинет.

Когда вошли в кабинет, Сидоров открыл сейф и извлёк оттуда три разноцветных прозрачных шара размером с футбольный мяч. Перенёс шары на большой письменный стол, стоящий возле окна, и хитро посмотрел на Николая Ивановича:

– Вы помните, сколько взрывов мы произвели на удалённом полигоне?

– Три. На днях будет четвёртый.

– Значит, скоро появится четвёртая золотая рыбка! И на этом этапе эксперименты со взрывами мы прекратим. Пора заняться серьёзными делами, изучением дальнего космоса. Я закончил переговоры с Илоном Маском: мы покупаем контрольный пакет компании SpaceX.

– Ты не рассказал мне, откуда берёшь деньги…

– Очевидно, я плохой учёный, Николай Иванович. Я ошибался, когда считал, что при взрывах по моей технологии мы будем получать реликтовое вещество. Вместо него мы получаем гигантских размеров алмазы. Да-да, это не стеклянные футбольные мячи – это чистейшей воды слегка огранённые бриллианты! В природе алмазы рождаются в недрах Земли при сверхвысокой температуре и гигантском давлении. Очевидно, что-то подобное происходит и при наших взрывах. Первый бриллиант я продал за такие деньги, что нам их хватит ещё надолго. А цену этих трёх я даже боюсь назвать. Главное, нельзя продавать эти шары оптом, чтобы не уронить стоимость алмазов на мировом рынке. Продажей займётся Маск, я с ним обо всём договорился. Он мощный пиар-менеджер – здесь я абсолютно спокоен. А нам нужно сосредоточить усилия на освоении Луны и Марса, чтобы стартовать оттуда в путешествия по нашей Галактике!

– Почему космос? На Земле столько дел!

– Николай Иванович! Вы не представляете, каких гигантских размеров бриллиант образовался в результате Большого взрыва! Где-то в центре Вселенной сейчас вращается алмаз размером чуть меньше нашей Земли!

И мне хочется хотя бы немного, на несколько столетий, приблизить время высадки людей на этот удивительный, огранённый самой природой шар, который старше любого объекта в нашей Вселенной. Осенними одинокими вечерами я частенько думаю о том, как через сотни тысяч лет астронавты будущего выйдут из корабля, полюбуются голубой холодной красотой бриллиантовых гор и долин и вспомнят нас всех! Всех нас! К тому времени уже рассыпавшихся на атомы, безымянных, но когда-то реально живших людей, которые стояли у самых истоков освоения дальнего космоса!

Кто мы?

1

Пятница! Как я люблю тебя, пятница! – В кабинет Алексея, напевая и шутовски приплясывая, ворвался его друг и бывший одноклассник Семён. – За то, что ты уже кончилась; за то, что мы сегодня напьёмся! Надеюсь, ты со мною согласен, шеф?

Алексей скривил губы и покачал головой:

– Когда это мы напивались? Ты чего разошёлся? Я вот Инге сейчас позвоню, чтоб тебя успокоить! Как мне помнится, утром ты говорил, что пятницу ненавидишь за то, что она тянется бесконечно.

– Шеф, я понедельники ненавижу! За то, что после светлых и радостных дней мне надо идти на работу…

– Есть предложение. Чтоб понедельник не был чёрным днём, будем работать без выходных!

– Да! Как я и предвидел, руководящая работа тебя испортила. Придётся попросить у Бориса каких-либо пилюль, чтобы ты не превратился в робота или, как говорим мы, учёные, в роботящую машину.

– Стоп! Никогда не остри при мне. Или я превращусь в идиота, как говорим мы, простые смертные…

В небольшом ресторанчике посетителей было ещё немного, тихо играла музыка. Борис, занявший столик у окна, привстал со стула и помахал им рукой. Когда-то они учились в одной школе, но потом их пути разошлись. Семён с Алексеем поступили в политехнический, а Борис – в медицинский. Работящий, умный, мыслящий нестандартно, он быстро двигался по карьерной лестнице и сейчас руководил научным центром биоинженерии в солидном мединституте. Друзья давно не виделись. Как все жители больших городов, они от рассвета до заката были заняты множеством дел. Семья, работа, бытовые проблемы практически не оставляли времени на досуг и отдых, заставляя каждого крутиться белкой в колесе целый день. Но сегодня у них появилась возможность немного расслабиться. Жена и сын Семёна в этот тёплый летний вечер уехали на дачу, а Алексей с Борисом ещё две недели назад отправили своих детей и жён к Чёрному морю.

– Начнём с самого главного, – сказал Семён, мотор и душа компании. – Что будем пить?

– Что будем есть? Вот главное! – потирая руки, ответил Борис, большой любитель и знаток ресторанной кухни.

– Жратва – дело поросячье! Выпивка – вот дело настоящего мужчины, – возразил Семён и повернулся к молодому человеку в униформе: – Официант! Побыстрее ко мне, мой друг!

Через два часа веселье было в самом разгаре. Семён танцевал с хорошенькой блондинкой, а Борис и Алексей вышли на террасу поговорить.

– Как продвигается диссертация? – поинтересовался Алексей.

– Никак, – коротко ответил Борис, – даже не хочу говорить о ней.

– С ума сошёл? Весь материал собран, и нужна лишь простая формальность – защита.

– Мне она стала неинтересна. Я сейчас такое нарыл! Ты даже представить себе не можешь!

– Да работай ты над тем, что нравится, – горячился Алексей, – у нас вся жизнь – сплошная работа. Защитись и работай. Нельзя распыляться. Закончил тему, защитил диссертацию – и работай на здоровье. После защиты откроются совсем другие перспективы! Докторская позволит тебе делать то, о чём ты сейчас только мечтаешь! Ну и, конечно, деньги. Ведь это же совсем другие деньги!

– Хороший стимул для учёного. Но ты не знаешь, над чем я сейчас работаю. А я и не скажу. Вернее, скажу, но только одно слово: гипноз. Ты, конечно, подумал, что я говорю про разные фокусы, цирк. А я совсем про другое. Ты представляешь, я знаю то, чего не знает ни один человек на планете! А я знаю – я один! Понимаешь? Один из восьми миллиардов! Я нашёл кнопку. Тумблер, который включает и выключает любого человека на нашей старушке Земле. И это не метафора – это очень определённое место на винте ДНК. Хочешь, я покажу тебе, как это работает?

Друзья вошли в зал. Семён и блондинка, с которой он танцевал, сидели за столиком. Мужчина о чём-то вдохновенно говорил, а женщина смеялась не переставая. Борис подошёл к столу, поднял руку и, когда те двое посмотрели на него, щёлкнул пальцами. И сразу же Семён откинулся на спинку стула, замолчал и закрыл глаза, а блондинка перестала смеяться, облокотилась на стол и о чём-то задумалась.

– Месяц назад я сделал удивительное открытие… – начал Борис.

– Подожди, – перебил его Алексей, – то, что ты сделал, может сделать любой фокусник из того самого цирка, о котором мы только что говорили. Это обыкновенный гипноз.

– Нет, это не гипноз. – Борис вынул из кармана и показал Алексею маленький никелированный пульт. – Это кнопка! Они просто не дали бы нам поговорить. Хочешь, я выключу всех сидящих в этом зале? А когда снова включу, никто из них даже не поймёт, что где-то был сбой программы. Ты слышал гипотезу о том, что мы все – биороботы?

– Кто все?

– Понятно. Как ты руководишь фирмой? Тёмный, как антрацит. Надо хоть изредка интересоваться не только работой. Да и в интернет почаще заглядывать… Лет тридцать назад в научной среде начала циркулировать гипотеза, что человек – это не продукт эволюции. Это машина, созданная неизвестными нам существами. Аргументы таковы: еда поступает в желудок – двигатель. Там топливо преобразуется в энергию, и она перекачивается насосом – сердцем – по сердечно-сосудистой системе для распределения по всему механизму. Органы чувств – это датчики, с помощью которых биоробот воспринимает и передаёт в мозг информацию. А мозг – это процессор, выполняющий все вычислительные и координационные функции. В процессор изначально вшиты микропрограммы – врождённые инстинкты, предохраняющие биороботов от саморазрушения. Есть и антивирусная программа, обеспечивающая защиту организма от инфекций и вирусов, которые могут нарушить работу системы, – это иммунитет. Когда я защитил кандидатскую, мне предложили очень интересную тему: «Воздействие электромагнитных волн на мозг человека».

– Подожди, подожди. Дай время подумать, – перебил друга Алексей. – А как же душа? У роботов не может быть души!

– Душа – это просто операционная система. Вроде «Виндовс» или «Линукс». Её работа поддерживается нервной системой и управляется процессором – мозгом. Когда ребёнок формируется в животе, мозг ещё не может напрямую, без операционки, управлять частями тела. Но операционная система – душа – автоматически устанавливается при появлении его на свет. Поэтому мы такие разные. Сложность и набор вариантов переформатирования души в процессе жизни напрямую зависит от гравитационных полей, воздействующих на Землю в момент рождения человека. Это заметили ещё древние люди. Заметили и начали составлять гороскопы, прогнозируя варианты и перспективы жизни в зависимости от расположения небесных светил в момент чьего-то рождения.

– Ты всё это говоришь серьёзно? Или издеваешься надо мной? С высоты своих медицинских знаний?!

– Я очень ценю нашу дружбу и очень уважаю тебя и себя, чтобы так шутить. Увы, мой друг, увы! Мы все – гениально сконструированные механизмы, запрограммированные на размножение, самообучение и развитие. И подтверждает это маленькая игрушка в моей руке.

Борис вынул из кармана и повертел в руке небольшой никелированный пульт.

– Как думаешь, не пора ли разбудить наших голубков? Если я нажму вот эту синюю кнопку, они встрепенутся и начнут ворковать.

– Подожди! А почему ты говорил про гипноз?

– Через него я вышел на свою идею и сконструировал пульт. Гипнотизёры – это хакеры, взламывающие программы мозга. Мозг обрабатывает и хранит всю информацию с помощью восьми уровней памяти. Для короткой памяти используется оперативка, на которую записывается всё, что происходит с нами, пока мы бодрствуем. Во время сна информация обрабатывается, и то, что нам может пригодиться в дальнейшей жизни, идёт в архив. А всё остальное стирается, чтобы оперативка очистилась и мы начали новый день во всеоружии. Вот только для этого нам и нужен сон. Если лишить человека сна, оперативка очень быстро перегружается и процессор выходит из строя, ломается. Человек сходит с ума. В долговременной памяти – на разных уровнях, как на жёстком диске компьютера, – хранятся архивы мозга. При необходимости мы можем извлекать из архива и вспоминать всё, что когда-либо происходило с нами. А гипнотизёр напрямую вламывается в мозг и извлекает то, что лежит в наших архивных папочках.

Когда я начал изучать проблему, то открыл новый тип излучения, которое генерирует мозг гипнотизёра. А дальше всё было очень просто. Я создал механизм, излучающий волны, генерируемые гипнотизёром. Только мой пульт выдаёт сигнал в тысячи раз более мощный, чем сигнал человека. Если я поверну регулятор до красной черты, то остановлю жизнь во всём городе. Все люди оцепенеют! Водители в мчащихся машинах; пилоты в самолётах, пролетающих над городом; машинисты поездов! И они будут в таком состоянии до тех пор, пока я не включу их снова в работу. А ты говоришь – докторская диссертация! Мне просто смешно!

– Но ты же не сделаешь этого?

– Не знаю, мой друг, не знаю! Иногда, когда я гляжу на скотство, которое творится вокруг, мне очень хочется сесть в самолёт и полетать над всеми городами нашей планеты!.. Ладно, пора будить наших маленьких друзей, наших подопытных кроликов!

С этими словами Борис нажал на какую-то кнопку пульта, и в тот же момент Семён с блондинкой снова захохотали, налили вина в фужеры и продолжили разговор так, словно и не было в их жизни получасового оцепенения.

Борис подмигнул Алексею и спросил Семёна:

– А почему я не слышу твоих острот про кроликов, которых я режу в своей лаборатории?

– Я больше не смеюсь над кроликами! Нам надо брать с них пример. Я как ни подойду к жене с конкретными предложениями, ей всегда некогда. Или голова болит. А кролик подскочил к крольчихе – и всё! Она бы сказала, что голова болит, но смысла уже нет. Чего тратить слова попусту, когда уже всё кончено!

Сказав это, Семён захохотал, блондинка присоединилась. Он спросил у неё:

– А у тебя голова не болит?

– Нет! Я на редкость здоровая женщина! У меня ничего не болит.

Они снова захохотали.

– Тебе надо работать премьер-министром! Все беды человечества оттого, что нами управляют нездоровые крольчихи! Одна чуть не стала однажды президентом Америки. Ну и как бы она с больной головой рулила огромной страной?

– Всё, я домой, – сказал Борис, вставая.

– Я тоже, – поднялся и Алексей.

– А мы с Леночкой ещё потанцуем, – выдал Семён. – Ты, Леночка, надеюсь, не возражаешь?

– Нет! Я люблю танцевать!

2

Алексей приехал домой, переоделся, сел в кресло возле открытой балконной двери и закрыл глаза. Посидев так минут пять, встал и пошёл на кухню. Достал из холодильника лимон, порезал его на дольки, веером разбросал по тарелке. Налил кружку кофе, взял в шкафу непочатую бутылку коньяка, рюмку и вернулся в зал. Устроившись в кресле поудобнее, распечатал бутылку, наполнил рюмку и отхлебнул кофе из кружки. То, что он услышал в ресторане, не давало ему покоя. Неужели мы все – биороботы? Этого не может быть. Это явно какая-то чудовищная ошибка. Но пульт в руках Бориса? Алексей залпом выпил коньяк, взял в рот дольку лимона.

– Лихо! Где вы научились так красиво пить?

Алексей резко вскочил, обернувшись на голос. На диване в дальнем углу сидел огромный человек с голым торсом. Но не его рост, не мускулистые сильные руки и мощные плечи поразили Алексея. В густых синих сумерках ещё довольно ясно были видны все предметы. И хозяин квартиры замер от испуга: вместо привычной человеческой головы у гостя на плечах была птичья. Огромный крепкий клюв был приоткрыт. Жёлтые глаза, обрамлённые густыми перьями, смотрели насмешливо и остро.

– Кто вы? – слегка заикаясь, спросил Алексей.

– Я тот, кто создал вас! Ну не вас конкретно, а ваших далёких предков. Я слышал разговор в ресторане и должен теперь принять все меры, чтобы информация, известная вам, не стала, как говорится, достоянием широкой общественности.

– Вы убьёте меня?

– Ну зачем такие крайности? Можно переместить вас на нашу планету. Можно стереть вчерашний вечер из вашей памяти. Ведь вы – биоробот, и из вашей памяти можно удалить информацию точно так же, как и с жёсткого диска компьютера. Вы так думаете? Нет! Если бы всё было так просто, я не сидел бы сейчас в этой комнате. Существуют определённые правила, и никто не должен их нарушать.

– Но мы действительно биороботы?

– А что изменилось в вашем восприятии мира после того, как вы узнали про это? Да, мы разработали и создали вас. Но вы развиваетесь, становитесь совершеннее и богаче духовно. В вас есть искра, которая может быть только в живой материи. И этим вы абсолютно не отличаетесь от нас. Вот поэтому я не могу делать с вами то, что мог бы сделать с простой машиной.

– А зачем, с какой целью вы создали нас?

– Мы добывали на этой планете полезные ископаемые. Естественно, при помощи машин и механизмов. Примитивных роботов из металла и пластика, которые постоянно ломались и требовали дорогостоящего обслуживания и частой замены. И тогда, по образу и подобию своему, на основе биоматериала мы разработали совершенную модель. Она воспроизводила себе подобных, решала проблемы самонастройки, регулировки и развивалась. Мы не учли только одного: есть объективные законы развития живой материи. Вы стали во всём подобны нам! Было принято решение о прекращении нашей деятельности на этой планете. Но мы в ответе за всех, кого приручили. А тем более за тех, кого создали. И мы периодически наведываемся сюда, чтобы посмотреть, как развивается ваша цивилизация. Чего-то в вашей конструкции мы точно недоработали: в вас есть непонятная нам жажда саморазрушения. Постоянные войны, бессмысленные переделы собственности, неудовлетворённость общественным положением – даже очень высоким и самодостаточным… Мы до сих пор удивляемся, какие неугомонные и шустрые создания у нас получились.

– А что вы будете делать со мной?

– Мы всё время говорим о важных и серьёзных вещах, а, по-моему, жить надо чуточку проще и легкомысленнее. Вы, между прочим, плохой хозяин. Даже не предложили гостю рюмочку коньяка, а я очень люблю этот напиток. Потому что это я семь тысяч лет назад разработал рецепт его изготовления.

– Конечно, конечно. Я просто опешил от неожиданности. Сейчас принесу вторую рюмку.

– Почему рюмку? Вы принимайте в расчёт мои габариты и вес. Несите стакан.

Гость и хозяин выпили, причём гость тут же налил себе ещё полстакана.

– Прекрасный коньяк! Ваши мастера не теряли времени зря, довели мою разработку до совершенства.

– Мне хочется знать, что вы сделаете со мной?

– Ничего. Живите, как жили до этого. Только никому не рассказывайте о том, что видели и слышали вчера в ресторане.

– И этого достаточно?

– Вполне. Я вижу, что вы человек умный и вам не составит труда выполнить эту маленькую просьбу.

– Я могу рассказать Борису о нашей встрече?

– Зачем? Думаю, это ни к чему. Завтра проснётесь, подумаете и поймёте, что я был прав…

Алексей потянулся в кресле и открыл глаза. За окном разгоралось тёплое летнее утро. В проёме открытой двери балкона был виден кусочек синего неба и угол дома, подсвеченный праздничным жёлтым светом. В булочную на первом этаже, очевидно, привезли свежий хлеб. Слышались шум мотора, хлопанье дверей и голоса грузчиков.

«Что было вчера со мной?» – с ощущением нереальности произошедшего вспомнил Алексей визит гостя с головой ястреба. Он перевёл взгляд на стол. Там стояли кружка остывшего кофе, тарелка с дольками лимона, рюмка и практически полная бутылка коньяка. Как же так? Вчерашний незнакомец выпил почти два стакана. Может, перед уходом он что-то добавил в бутылку? Алексей отпил прямо из горлышка. Прекрасный и крепкий коньяк. Благородное послевкусие старой дубовой бочки.

«Может быть, я выпил немного лишнего, заснул и всё это мне только приснилось?»

Алексей вскочил. Вчерашний визит не мог быть сном: вот здесь, на диване, сидел странный незнакомец! И небольшое пёстрое пёрышко на диванной подушке – тому подтверждение. Гость сказал, что с Алексеем ничего не случится, пока тот будет держать язык за зубами. Но что ждёт Бориса? Может, с ним уже произошло что-то страшное?

Алексей схватил телефон и набрал номер друга. Длинные гудки повторялись вновь и вновь, никто трубку не брал. Внезапно резко и настойчиво загремел дверной звонок. Полный мрачных предчувствий, Алексей распахнул дверь. Почти оттолкнув его, в прихожую быстро вошёл Борис.

– Ты взял мой пульт?!

– Какой пульт? – не сразу сообразил Алексей. – Ты потерял свой пульт? Где ты его хранил? Понимаешь, что это значит?

– Он всегда был при мне. Я пришил специальный карманчик к поясу брюк и держал его закрытым на молнию. Карман был очень узким, и пульт не мог сам выпасть – значит, кто-то его украл. Я надеялся, что это ты подшутил надо мной и незаметно взял его вчера в ресторане.

– Нашёл шутника! Надо заявить о пропаже в полицию – и как можно быстрее.

– Да, конечно. Только заскочим по пути ко мне в лабораторию. У меня в сейфе хранится дубликат пульта. Если мы найдём вора, я выключу этого человека и заберу свой пульт.

Борис лихо подвернул к стоянке мединститута и побежал в аллею, ведущую к главному входу. Алексей погрузился в размышления. Пришельцы узнали про открытие Бориса и решили, что оно угрожает основам человеческого существования. Значит, они должны сделать что-то такое, что в корне изменит ситуацию и нейтрализует действие пульта. Причём у них такие технологии, что им не придётся долго думать над этой проблемой. Скорее всего, они ещё вчера всё устроили и откровенно развлекались, глядя на своих неугомонных собратьев по разуму. А зачем они взяли пульт? Чтобы прояснить некоторые технические детали, особенности и подробности изобретения! Если это так, то второй пульт должен лежать в сейфе, но он не будет работать!

На стоянке появился улыбающийся Борис. Подбежав к машине, он вынул из кармана руку и показал маленький никелированный приборчик – точную копию вчерашнего.