Слива любви

скачать книгу бесплатно


– Ну же, еще немного, мадам, – командовал тот, заставляя хозяйку как следует втянуть живот. – Да! Вы бесподобны, – восхищался Тибон, показывая Тириян кольцо из сомкнутых пальцев, и мадам довольно кивала.

Теперь новые манекенщицы, перед тем как попасть к мадам, проходили через узкий обруч рук главного костюмера.

Бибик проработал в модном доме до отъезда мадам в Америку, так и не приняв предложения отправиться вместе с ней.

Ему предложили работу в театре Мольера. Он прослужил в этих стенах без малого пятьдесят лет. Бибик отменно разбирался в моде и сам для каждой роли рисовал наряды.

Что же с его особыми умениями, спросишь ты?

Он держал в своих руках всех артисток. Должно быть, ты возразишь: скажешь, что они не манекенщицы и не обязаны держать размер. Мадам Дулитл, к примеру, может иметь талию, а вот кормилице Джульетты никогда не втиснуться в обруч Тибона!

Ты будешь прав, но дамы участвовали в испытаниях с большим усердием. Все целились в охват его рук, при том что он был к ним беспощаден и частенько заявлял, что талиям театра Мольера требуются обручи побольше.

В том, что артистки держали себя в форме, была большая заслуга Бибика. Пожалуй, только великой Марго Шарден он прощал её великолепную фигуру.

– Хо-хо, милая моя Маргарет, – хохотал Тибон, протискивая ладони вокруг её крепкого корсета и с трудом дотягиваясь до трети её пояса, – поменьше мармеладок, моя дорогая, – улыбался Тибон, – хотя… к черту всё, Маргарет, Вы так прекрасны, что я готов вслед за ладонями отдать Вам все руки. – Бибик обнимал хохочущую актрису и нежно продолжал: – добрей, моя добрая Марго, зрителям на радость.

– Отчего же им радость? – веселилась Марго.

– Чем больше ты станешь, тем лучше им будет видно. Тебя начнет обожать не только партер, но и галерка! Они будут обходиться без биноклей.

– Ах ты, проказник, – хохотала Марго, – никакого мармелада!

О волшебных ладонях Бибика ходили легенды; поговаривали, что Роберт Роджерер (да-да, тот самый англичанин, снискавший славу в Париже в шестидесятые!) был обязан своей карьерой именно ему.

У Роджерера был невообразимо противный шотландский выговор, в котором тонула любая драматургическая мысль.

Зрители начинали хохотать, едва он появлялся в роли бандита по кличке Мэкки-нож, ведь вместо храброго циника он выглядел потешным и жалким проходимцем. Режиссеры были в отчаянии. Роджереру поставили условие: либо он оттачивает свою речь, либо возвращается в Лондон, куда, к слову, сам Роберт не спешил по причине скандальной любовной связи с дочерью прославленного режиссера Доминика Риану.

Роджерер попросил Тибона о помощи, но тот только расхохотался.

Все же бедняге удалось убедить Бибика, что его голова – почти то же самое, что фигурки актрис, и, что если маэстро положит руки на его лоб, это поможет актеру овладеть французским прононсом.

Спустя месяц на спектакле Роби был полный аншлаг. Едва ли кто-то мог отличить его речь от выговора любого подлинного француза.

Даже в глубокой старости, когда Бибик уже не мог одевать артистов, он сидел в кресле за сценой и провожал каждого актера на выступление.

– Это всё? – воскликнул Виктор, – дурацкая история. Видимо, сейчас месье Бибик совсем отошел от дел? Я так и не увидел ни одной изящной артисточки.

– Да, мой друг, Бибика нет уже несколько лет, но эти хитрецы придумали поставить за сценой памятник, только посмотри, – Филипп еле заметно ткнул в угол, где сквозь прорезь портьер, в самом углу, высился манекен.

– Ну какой же это памятник – обычный манекен в перчатках и шляпе. А что это они делают? – воскликнул Виктор, вытягивая шею и щурясь.

Стайка «султанских жен» по очереди прикасалась голыми животами к вытянутой руке ненастоящего Бибика.

– На удачу, – расхохотался Лорен.

– А Заира? Только гляньте на эту Заиру! – воскликнул Виктор, глядя, как прима, стоя напротив манекена, что-то ему нашептывает. – Только им всё это не помогает, – высокомерно заявил он и добавил: – Распустились.

– Ну, не все, не все, мой мальчик, – хитро улыбнулся дядя.

– Все, – уверенно заявил Виктор, оглядывая одинаково втиснутых в тугие лифы и шелковые шаровары женщин. – Только, пожалуй, эта, – Виктор небрежно кивнул на крайнюю наложницу.

Её талия была так узка, а бедра казались настолько круглыми, что можно было сравнить её фигурку с греческой амфорой.

– Ах, какая талия! – охнул, присмотревшись, Виктор, – вот это изгиб! Вот это узость! А ниже… ах, – молодой человек заерзал на стуле. – Дядя, что же делать? Проклятая чадра, ничего не могу рассмотреть! Ох, какие глаза! – воскликнул Виктор, – должно быть, она прелестна. Но кто это? Я знаю всех артисток Парижа!

– Значит, далеко не всех! – заявил Филипп.

– Нужны цветы, и срочно! – выкрикнул Виктор. – Я дождусь эту малышку у входа и познакомлюсь с ней!

– Она жена султана, – предупредил его Лорен.

– Она так изящна и легка, что всё прочее неважно! Пусть она будет хоть…

– Женой султана! – расхохотался Филипп.

Младшая жена грозного султана Оросмана, в ярко-красном костюме, который был прозрачен и, казалось, показывал больше, чем скрывал, стояла на краю сцены, напротив молодого человека; почти всё её лицо загораживала легкая светлая ткань, отчего разукрашенные глаза казались огромными, и, по правде говоря, огромными незаслуженно.

Её узкие плечи, тонкая талия и округлые бедра – весь её соблазнительный образ вызывал у Виктора, как сказал бы интеллигентный Филипп, жгучий интерес; другой же человек, менее мудрый и образованный, мог бы при таком взгляде упрекнуть Виктора в похоти и грязных мыслишках.

Как бы там это ни называлось, Виктор своего взгляда с 33девушки не сводил и этим вынуждал смотреть туда же, куда и он, и своего родственника, и его гостя.

– Отменный выбор, – кивнул Лорен.

– Прикажите нести розы, – махнул Виктор дяде, и тот наконец дернул за красный бархатный шнурок.

– Верно ли я понимаю: тебя после театра не ждать? – уточнил Филипп.

Виктор гордо вздернул подбородок и кивнул.

* * *

– Люка, – сказал Филипп трубке телефона, – ну что, старина, готовь мой выигрыш: твоя племянница получила цветы и приглашение на ужин от моего племянника! Я выиграл пари! – захохотал Филипп и отключился.

– Вот ты хитрец! – веселился и Лорен, – расскажи мне всё, я требую!

– О, это прекрасный сюжет, – смеялся от души Филипп.

– После твоего звонка и просьбы во всем с тобой соглашаться я чувствовал себя как кретин! Ничего не понимал! – упрекнул друга Лорен.

– Тем натуральнее всё прошло, – ответил Филипп, – а что до спора… Ты видел племянницу Шаброна?

– Не могу вспомнить…

– Ну как же!

– Увы! – пожал плечами Лорен.

– Барышня закончила колледж и теперь живет в Париже. Наш друг не может выдать девицу замуж уже полгода! Всем подавай красоток.

– Так и что ж?

– Так вот, он и пожаловался мне: мол, Изабель в печали, сетует, что никто не хочет за ней ухаживать. От переживаний она потеряла всякую веру в себя. Вот мы и поспорили с ним, что я помогу устроить ей свидание.

– Она так безобразна?

Филипп неопределенно пожал плечами.

– Когда мы ударили по рукам, я велел Шаброну привести Изабель. Как только я разглядел её, я понял, что проиграю. Люка начал веселиться, а я – думать, как мне одолеть этого прохиндея. Тогда я велел ей раздеться. Когда она скинула с себя одежду и осталась в белье, я понял, в чем мое спасение.

– Ты вспомнил про Бибика?

Филипп кивнул.

– Я решил ей устроить не просто свидание, а встречу с самым лучшим женихом Парижа, – захохотал Филипп, – утереть Шаброну нос! Все знают, что мой Виктор – самоуверенный тип и ему подавай только лучшее.