Пропасть

– Значит, есть свидетель, – пробормотал Саша и вспомнил слова Ромы, что никто ничего не видел.

«Вот же противный тип», – подумал Саша про Наварского.

– Только пользы от нее ноль, налей еще, – Варя поднесла бокал к лицу Туманову.

Туманов снова наполнил до краев бокал, и вина в бутылке осталось на дне. Глаза у Вари были уже пьяные, щеки и шея пошли красными пятнами.

– Лица она естественно не видела?

– Естественно, – недовольно пробурчала девушка, будто это ей придется раскрывать данное преступление и искать убийцу.

– Камеры есть поблизости?

– Есть, но они в ту ночь не работали.

«Ну хоть где-то он не соврал», – подумал Саша про друга.

– А что это ты так заинтересовался этим делом? – игриво спросила Варя.

– От безделья, – в принципе не соврал Санек, – отсутствие работы высвободило для меня уйму свободного времени.

– Может потратишь его на что-то более приятное? – промурлыкала Варюша, ставя бокал на стол и наклоняясь к Саньку. Распущенные волосы девушки коснулись его лица. Туманов поднялся с кресла, и Варя уже смотрела на него снизу вверх, проводя рукой по голому торсу.

Саша снял с девушки футболку и повалил ее на диван, целуя все ее тело. И тут вспомнил, что забыл о самом главном:

– Скинешь мне адресок той женщины?

– Скину, не отвлекайся, – прошептала Варя, и Саша стал опускаться ниже.

Было за полночь, когда Саша резко проснулся. Он повернул голову и увидел рядом мирно спящую Варю. Саша потер глаза и сел на диване, свесив ноги на пол. В окно светила луна, в комнате хорошо просматривалась мебель, на журнальном столике стояли остатки скромного ужина.

Саша прокручивал в голове события прошедшего дня. Такой активности у него не было уже очень давно, с полгода точно. Прошедший день отлично зарядил его батарейку.

Туманов встал с кровати и подошел к окну. Небо стало ясным, ни облачка, луна хозяйничала этой ночью.

Впервые за долгое время мужчине было хорошо. Он не мог сказать, что был счастлив, но настроение за долгое время заметно улучшилось. Саша был полон решимости начать самостоятельное расследование этих убийств. Завтра он узнает адрес «пожилой мадам» и отправится к ней, включив все свое обаяние, чтобы выяснить необходимую информацию. Он это умеет. Он обязательно найдет за что зацепиться и раскрутит эту веревочку к самому началу.

От этих мыслей Саша чуть улыбнулся, подошел вплотную к подоконнику и глянул вниз. На соседнем доме над подъездом висел фонарь, в свете его стояла фигура в черном длинном плаще и… капюшоне. Саша подался вперед и еще ниже опустил голову, не веря собственным глазам. По коже пробежал мороз, улыбка мгновенно сползла с лица. Фигура была идентична той, которую он видел сегодня днем в своем коридоре. И хотя Туманов жил на десятом этаже, он точно видел, что фигура подняла голову и смотрела прямо на него. Лица Санек разглядеть не мог, несмотря на то, что свет от фонаря был очень яркий и должен был хорошо освещать этого человека. Вместо этого темное ничто.

Сердце у Туманова снова забухало, в коридоре раздался глухой удар. Саша повернулся на звук, понимая, что это он уже проходил. Однако больше никакого шума не последовало. Мужчина снова посмотрел в окно – под фонарем никого. Саша облокотился руками на подоконник и стал разглядывать улицу в поисках черного плаща, но было пусто.

«Он мог скрыться в подъезде или спрятаться за деревом, ничего необычного», – попытался успокоить себя Санек, но получилось плохо. Он себе не поверил, слишком невероятное произошло уже вчера событие, которое никак не укладывалось в его голове.

«С этим тоже стоит разобраться, только как?»

– Сааань, – раздался сонный голос Варюши, – ты чего там стоишь?

Туманов вздрогнул и повернулся в сторону дивана:

– Ничего, просто не спится. Ложись, я сейчас, – тихо проговорил Саша.

Варя повернулась лицом к стене и почти сразу мирно засопела. Туманов еще раз глянул в окно, убедился, что под фонарем никого нет и пошел спать. Но уснуть он не мог в течение часа, постоянно вслушиваясь в звуки и боясь снова услышать шипение и помехи.

Человек в черном плаще и капюшоне еще немного посмотрел на окна на десятом этаже, стоя в тени дерева, и не спеша пошел прочь от дома Туманова. Времени оставалось очень мало.

Глава 4

Утром Саша отвез Варю домой. А уже на следующий день ему пришло сообщение с адресом и номером телефона свидетельницы первого убийства.

– Покровская Любовь Семеновна, – прочитал Туманов и мысленно поблагодарил Варюшу за помощь и себя за находчивость.

Саша кинулся в гостиную и начал рыться в ящиках в поисках липового удостоверения, которое ему сделал один из обвиняемых по делу о мошенничестве. Туманов в свое время помог ему, а тот в свою очередь таким образом «отдал долг», правда все равно остался должен. Когда тебе грозит срок минимум пять лет, а ты ограничиваешься условным благодаря помощи сотрудника уголовного розыска, то липовое удостоверение – такой себе противовес.

Подделка была найдено довольно быстро. Саша резко развернулся, кинулся к двери и в спешке задел плащом пустую бутылку вина, которая стояла на журнальном столике. Та покачнулась и упала на пол. Благо отлетело только горлышко, сама бутылка осталась цела.

– Пора прекращать носиться по квартире как дикий олень, – пробурчал Саша и вспомнил, что вид у него не самый презентабельный. В растянутой кофте и грязных брюках он был похож на бомжа. Даже дорогой плащ не спасал ситуацию.

«Надо приодеться и побриться», – подумал Саша, бросившись приводить себя в порядок.

Через двадцать минут Туманов стоял перед зеркалом, одетый с иголочки: черные брюки и черная рубашка еще из прошлой жизни, сверху бежевое драповое пальто. Лицо гладко выбрито, однако синяки под глазами давали знать о не совсем здоровом образе жизни.

«Спишем это на бессонную ночь», – решил Александр.

Он побрызгался любимым парфюмом, этот свежий аромат всегда нравился Ане. Сейчас же ему надо понравиться свидетельнице и выудить из нее максимум информации.

Туманов надел начищенные ботинки, испорченные замятыми пятками и вылетел из квартиры.

Любовь Семеновна жила на другом конце города. Было десять утра – время, когда ажиотаж на дорогах спадает, позволяя доехать относительно быстро. Мертвое время – так называл Саша промежуток между десятью и одиннадцатью утра.

Подъезжая к дому свидетельницы, мужчина вдруг понял, что даже не позвонил, чтобы удостовериться, что Покровская будет дома.

«Надеюсь, что огорода у нее нет».

Туманов припарковал машину напротив подъезда и огляделся по сторонам, мысленно предполагая, где могло быть обнаружено тело. Подъезд был крайний, слева от него располагался балкон, а дальше окно. Санек сделал вывод, что это и есть квартира Любови Семеновны. По диагонали от балкона располагался погреб.

Отметив обстановку, Саша вышел из машины, закрыл ее и направился к подъезду. Впервые за несколько дней выглянуло солнце и стало теплее. Первые звоночки того, что скоро наступит лето. Хотя ветер дул далеко не майский.

Бывший сотрудник уголовного розыска набрал номер квартиры на домофоне, мысленно моля, чтобы Покровская оказалась дома.

– Кто? – раздался вежливый голос из динамика.

– Сотрудник уголовного розыска, откройте, пожалуйста, – ответил Санек.

Дверь дернулась, и мужчина потянул ее на себя.

Саша сидел в очень уютной гостиной и наслаждался обстановкой вокруг себя. Обои кремового цвета, зеленый диван с розово-белыми цветами стоял вдоль стены. Напротив – современный телевизор на тумбе цвета слоновой кости, выполненной в классическом стиле. Рядом с телевизором букет чайных роз.

У дальней стены, напротив балкона, стояли два кресла с обивкой по цвету схожей с диванной. Между ними находился журнальный столик по цвету чуть темнее, чем тумба. Саша сидел в одном из кресел рядом с книжным шкафом, который составлял ансамбль с телевизионной тумбой. На окнах висел белый тюль в пол, по бокам – шторы изумрудного цвета.

Более уютного места Туманов и представить себе не мог. Создавалось ощущение, что он попал в роскошный отель. По сравнению с его запущенной квартирой, где понятие уют было лишь словом из трех букв, квартира Любови Семеновны Покровской казалась настоящим раем.

«Может мне просто сделать ремонт? И тогда пропадет это перманентное желание сдохнуть?» – рассуждал Санек.

– Тааак, – протянула Любовь Семеновна, быстро входя в комнату и неся поднос, на котором стояли две чашки, фарфоровый чайник, сахарница и вазочка с конфетами.

Фарфоровый сервиз был белого цвета с ярко-красными маками. Женщина поставила поднос на журнальный столик, придвинула одну из чашек поближе к Саше и села в кресло напротив. Покровская взяла чайник и начала разливать ароматный чай с бергамотом.

Саша помнил правило о запрете есть и пить у свидетелей, но сейчас ему было все равно.

Хозяйка квартиры производила приятное впечатление: улыбчивая, спокойная, с добрым взглядом. На вид ей было около семидесяти лет. Волосы крашеные в каштановый цвет, местами с проседью, были собраны заколкой. Любовь Семеновна была одета в белые домашние брюки и светло-голубую кофточку с коротким рукавом.

«Все-таки обстановка квартиры выдает нутро хозяина. Во мне, очевидно, живет вечно пьяное небритое чудище, рассекающее по подъезду в трусах», – подумал про себя с сарказмом Саша.

– Пейте чай, пока он не остыл, – голос женщины вывел Туманова из размышлений.

– Спасибо, – Саша взял чашку, которая исходила паром и начал свой допрос, – Любовь Семеновна, расскажите в подробностях, что вы видели в ночь, когда убили Юрия Полтавского.

Любовь Семеновна сидела на краю кресла с идеально прямой спиной, ее руки лежали на коленях.

– В ту ночь мне не спалось, я вообще очень мало сплю. Раньше спала как младенец, но с возрастом проблема усугубилась, и теперь максимум пять часов за ночь, если усну. А то и вообще могу бодрствовать всю ночь, в общем врач прописал мне таблетки для сна, – Покровская, в свойственной многим пожилым людям манере, ударилась в разговоры о собственном здоровье, и ушла совсем не в ту сторону.

– Любовь Семеновна, давайте сразу к делу, что вы видели? – мягко прервал диалог женщины Туманов.

– Так вот, время уже было за полночь, примерно двадцать минут первого. Я встала, чтобы заварить себе чай, и пошла на кухню. Вечером и ночью я предпочитаю включать лампу, которая стоит у меня на подоконнике. Знаете, так уютно становится, – улыбнулась Покровская. – Подхожу я к окну и вижу, что возле погреба лежит какой-то тюк. Не сразу поняла, что это был человек. Лежал он в позе эмбриона, и поэтому не было видно очертаний силуэта. Пришлось долго вглядываться, даже за очками сходила в спальню. Но они не сильно мне помогли, в темноте ничего не было видно. Что ж вы не пьете чай?

– Я пью, – улыбнулся Туманов и отпил немного горячей ароматной жидкости.

– Так вот, – повторила Покровская свою фразу-паразит, – всматриваюсь я, всматриваюсь и тут вижу человека в длинном черном плаще и капюшоне. Он как-то очень тихо подошел, будто не касался асфальта ногами, а парил.

– Парил? – удивился Саша.

– Да, знаете, когда быстро перебирают ногами, что кажется, будто человек не идет, а плывет. Так вот…

Сашу уже начинала раздражать эта фраза.

– … этот человек сунул руку в карман, потом вытащил, наклонился к Юрчику и что-то положил рядом с ним. После этого маленько постоял, посмотрел на него, развернулся и ушел в том же направлении, откуда пришел.

– Лица этого человека вы не видели? – на всякий случай уточнил Туманов.

– Нет, конечно, ночь была, – разумно заметила Любовь Семеновна.

– И все? Больше вы никого не видели?

– Нет.

– Я так понимаю, вы хорошо знали гражданина Полтавского?

– Юрчика? Конечно, он же вырос на моих глазах, жил в соседнем подъезде с родителями, – ласково заговорила женщина о парне. – Приятный парень, вежливый, всегда здоровается при встрече, точнее здоровался. Правда незадолго до смерти стал какой-то смурной.

– Незадолго это за сколько?

– Примерно за два месяца. В марте, еще снег лежал, мы с ним встретились на улице. Я с ним поздоровалась, а он в ответ буркнул «Здрасти», отвернулся и быстро зашагал. Обычно он был более дружелюбный, всегда спрашивал, как дела, как здоровье. А тут как волчонок какой-то, надел капюшон и чуть ли не убежал. Потом я его еще пару раз видела, так он даже на меня не смотрел, просто проскакивал мимо и все. А потом его убили, – на последних словах Покровская шмыгнула носом и опустила голову. – Такой молодой, и за что его?

– Любовь Семеновна, вы ничего странного в ту ночь не заметили? Может, что-то бросилось вам в глаза? – спросил Саша, не особо надеясь на внятный ответ.

– Вы знаете, странного ничего не увидела. Зато я слышала какой-то странный шум, – вытерла слезы Покровская.

– Что за шум? И почему вы обратили на него внимание?

– Потому что на кухне было открыто окно, и когда я к нему подошла, стояла полнейшая тишина. Телевизор у меня был выключен, радио в квартире давно нет.

– Какой звук вы слышали? – в нетерпении спросил Саша.

– Сначала шуршание, – на этих словах Саша замер, поднял правую бровь и вперился взглядом в Любовь Семеновну, – а потом будто радиопомехи, они становились все громче. И вот парадокс, чем ближе подходил тот человек в плаще, тем громче становился звук. Словно у него была колонка с этим звуком. И когда он ушел, звук постепенно сошел на нет. Может, у него была рация с собой?

– Может быть, – пробормотал Саша, не веря своим ушам и продолжая пялиться на женщину.

– Александр Иванович, с вами все хорошо? – тревожно спросила Покровская, поймав на себе безумный взгляд Саньки.

– А, да, – Саша потер лицо руками, пытаясь справиться с вновь нахлынувшим на него ужасом.

«Сумасшедший дом какой-то», – подумал Туманов.

Он бы так не реагировал на показания свидетельницы, если бы сам не видел в собственной квартире силуэт человека в длинной черной мантии и капюшоне, который появился непонятно откуда.

– Вы сказали, что он жил по соседству. Есть у вас контакты его родителей? – немного заторможено спросил Саша.

– Только номер квартиры знаю, телефона нет, – вскинула руки Любовь Семеновна.

– Достаточно и номера квартиры.

Распрощавшись со свидетельницей, Саша вышел на улицу и минуту простоял, засунув руки в карманы и дыша воздухом. Хорошее настроение улетучилось, словно его и не было. Разговор о странном силуэте с радиопомехами выбил Туманова из колеи. Происходила какая-то чертовщина.

«Убийца – это человек из костей и мышц, а не абстрактная тень, которую я видел у себя в квартире. И которую, очевидно, видела и Любовь Семеновна», – пытался убедить себя Саша.

Он нахмурился, пытаясь подключить логическое мышление, которое выручало его в годы работы в полиции, но голова отказывалась соображать.

Санек поежился, ветер был северный и задувал за воротник. Мужчина быстрым шагом направился к соседнему подъезду. Звонок по домофону в квартиру родителей Полтавского результата не дал. Скорее всего, в это время они уже на работе.

«Надо будет приехать вечером», – подумал Санек и направился к машине.

В дороге Туманову позвонил Наварский.

– Слушаю, – ответил Санек, поставив телефон на громкую связь.

– Слушает он, это я тебя слушаю! – огрызнулся друг.

– И что ты хочешь услышать?

– Какого черта ты второй день шатаешься возле отдела? – еле сдерживая себя, спросил Ромыч.

Туманов внутри себя чертыхнулся. Он, конечно, предполагал, что Рома может его увидеть, но вероятность была очень маленькой. Наварский почти регулярно задерживался на работе и явно не для того, чтобы неотрывно смотреть в окно. Однако Саше не повезло, и Рома заметил его, причем наверняка в компании Вари.

– Я не под домашним арестом, имею право передвигаться по городу и ШАТАТЬСЯ, где мне будет угодно, – равнодушно, но твердо ответил Туманов. Он не мучился угрызениями совести, просто не хотел портить отношения с лучшим другом.

– А Варя тебе зачем понадобилась?

– Тебе в подробностях рассказать?

– В подробностях уже рассказала она, теперь хочу послушать твою версию, – закипал Рома.

Туманов не мог понять, Ромыч блефует или он действительно уже выудил из Варюши все детали их субботней встречи.

– И что же она тебе рассказала?

– Да, прекрати, Туманов. У этой девчонки язык за зубами не держится от слова совсем. А в постели, как известно, и того секретов нет. Не надоело тебе использовать людей в своих целях?

– Я никого не использовал, – Саша начинал заводиться, где-то в глубине души понимая, что Наварский давит ему на больную мозоль. И делает это намерено.

– Какого черта тебе понадобился телефон Покровской? – крикнул на весь салон Наварский.

– То есть свидетельница все же была? – попытался зацепить друга Саша, начиная агрессивно маневрировать в потоке между другими автомобилями.

– Туманов, повторяю тебе еще раз: ты в органах больше НИКТО! – Ромыч уже не сдерживал себя и свое раздражение сложившейся ситуацией. – Я не обязан посвящать тебя в подробности дела только потому, что ты мой друг. Свой шанс ты уже упустил. Скажи спасибо, что ты сейчас не в колонии.

– Спасибо, – буркнул Саша, сдерживая свой пыл ответить в той же манере.

– Я и так сделал для тебя ОЧЕНЬ много, а ты в благодарность за моей спиной вытаскиваешь информацию из этой легкомысленной девчонки, которой вообще плевать с кем в постель ложиться? – продолжал кипятиться Рома.

– Что ты хочешь? – повысил голос Туманов, но ответа он уже не услышал.

Двигаясь по средней полосе, Саша хотел было перестроиться влево. Он посмотрел в боковое зеркало, чтобы убедиться в отсутствии помех и увидел вдалеке человека в черном плаще с капюшоном, который стоял на проезжей части. За долю секунды «плащ» приблизился к нему, и черная тень оказалась в левом зеркале очень близко. Казалось, еще мгновение, и Санек увидит ее за стеклом автомобиля. От неожиданности Саша резко повернул руль вправо. Сзади раздались сигналы других водителей и визг тормозов.

– Олень, по зеркалам смотри! – крикнул ему водитель в открытое окно своей машины и тут же уехал.

Еще несколько человек что-то прокричали ему и посигналили, но Саша их не слышал. Он медленно съехал на обочину, остановил машину и положил голову на руль. Туманова колошматило от адреналина, сердце билось как отбойный молоток. В глазах потемнело, подступила тошнота. Еще немного, и Туманов потерял бы сознание, но где-то вдалеке он услышал голос друга:

– Саааань, Саня, ты слышишь? Что случилось? Ты в порядке? – злости в голосе Наварского больше не было, лишь тревога.

– Да, – тихо пробормотал Саша, обливаясь потом.

– Что? Сань, ты где там? – продолжал волноваться друг.

Не отрывая лба от руля, Саша нажал кнопку на ручке двери и немного опустил стекло с водительской стороны. Холодный воздух ворвался в салон, и мужчина стал глубоко дышать, пытаясь привести себя в чувство.

– Да здесь я, – чуть громче проговорил Туманов.

– Что у тебя там произошло? – нервно спросил Ромыч.

Отсутствие адекватного ответа от друга приводило его в беспокойство и начинало раздражать. Услышав визг тормозов, крики и Сашину брань, Наварский решил, что его лучший друг попал в серьёзную аварию и теперь валяется где-то без сознания.

– В глазах резко потемнело, – спокойно ответил Саша, восстанавливая дыхание.

– Ты в аварию не попал?

– Нет, все хорошо, просто неудачно сманеврировал, – Туманов отвечал размеренно, так как приходилось собираться с силами, чтобы произнести хотя бы одно слово.

– Ты где сейчас? Едешь?

– Нет, на обочине стою, в себя пытаюсь прийти.

– Мне приехать? – участливо спросил Ромыч, в его словах слышалась тревога и забота одновременно. – Где ты стоишь?

– Не надо, я в центре, здесь слишком плотно сегодня. Да и мне уже лучше.

Силы покинули Туманова, рубашка была мокрая, с левой стороны за грудиной сильно болело.

«Еще мне инфаркта не хватало», – подумал Саша, держась рукой за сердце.

– Точно лучше? Может, тебе скорую вызвать? Адрес скажи где стоишь.

– Не надо скорую гонять, мне правда лучше, сейчас отпустит и поеду. Ром, я перезвоню, все хорошо, правда, – Саша нажал на красную кнопку на телефоне и откинул голову на подголовник.

Туманов сидел с закрытыми глазами, через приоткрытое окно его лицо обдувал ветер. Вскоре мужчине стало холодно, и он полностью поднял стекло. Состояние улучшилось: боль за грудиной прошла, дыхание восстановилось. Начинался отходняк – руки тряслись, силы покинули, и было лишь одно желание лечь и лежать, но до дома ехать еще минут двадцать в лучшем случае. Про тень в боковом зеркале Санек даже думать не хотел, настолько ему было все равно. Единственная мысль – добраться до дома и лечь спать. Туманов собирался вечером еще раз съездить к родителям Юры Полтавского, но решил отложить это на другой день.

Саша снял машину с режима парковки, включил левый поворотник, с опаской посмотрел в зеркало и тронулся в сторону дома

Глава 5

Два года назад.

Александр Иванович Туманов сидел в своем кабинете, на столе перед ним лежало дело, до которого сотруднику уголовного розыска не было никакого интереса. Рабочий день подходил к завершению. За окном, хоть еще и лежал снег, стояла прекрасная теплая погода. Весна в этом году началась по календарю.

Туманов потянулся и скрестил пальцы на затылке, глядя в окно. В дверь постучали.

– Войдите, – громко произнес Александр.

Хоть и считалось, что в рабочий кабинет стучать не принято, но Туманов приучил всех стучать к нему в дверь, прежде чем войти. Не утруждал себя церемониями лишь один человек – его лучший друг Роман Наварский, тот залетал в кабинет, не особо прислушиваясь к пожеланиям Саши.

– А вдруг я не один, – как-то заметил Туманов.

– А с кем ты можешь быть? – искренне удивился Наварский.

– С какой-нибудь стажеркой, например, – серьезно ответил Санек.

Ромыч на мгновение потерял дар речи, а потом пробормотал:

– И часто ты это практикуешь?

– Периодически, работа порой утомляет, хочется отвлечься.

– Ты давай поаккуратнее с развлечениями на рабочем месте, – строго произнес Рома, все еще пребывая в некотором недоумении. Он знал, что его друг пользуется спросом у женщин, но не думал, что своими флюидами Санек «оросил» весь отдел, – кто-нибудь стуканет на тебя, будет тебе развлечение в виде служебного расследования.

– Пока недовольных не было, – улыбаясь, ответил Саша.

Дверь открылась, и в проеме показалась молодая девушка лет двадцати пяти с кипой бумаг в руках. Ее темные волосы были собраны в тугой пучок. На лице легкий макияж и следы усталости от почти закончившегося рабочего дня. Одета она была в черную водолазку с коротким рукавом и клетчатую юбку, доходившую до середины бедра. На ногах – капроновые черные колготки и ботинки на толстом невысоком каблуке.

Саша с удовольствием оценил внешний вид очередной стажерки, которая трудилась в их отделе вторую неделю. Она была невысокой, но стройной и напоминала ему Аню.

– Александр Иванович, можно к вам? Мне нужно сделать несколько ксерокопий, – немного смущенно спросила девушка, стоя в дверях.

– Катюша, – ласково произнес Саша и повернулся на кресле лицом к входной двери, – конечно, ксерокс в твоем распоряжении.

В отделе ксерокс стоял лишь в некоторых кабинетах, и Туманов настоял, чтобы Катюша ходила именно к нему в кабинет. Хотелось в течение дня любоваться чем-то прекрасным, точнее кем-то.

Девушка улыбнулась, закрыла за собой дверь и подошла к ксероксу, который стоял в углу справа от входа. Рядом с ксероксом находился стол, на который Катя положила стопку бумаг и стала перебирать их, немного наклонившись вперед. Туманов не без удовольствия смотрел на развернувшуюся перед ним сцену и понимал, что ему стоит немалых усилий сдерживать себя. Хотя один раз Катюша уже дала понять, что не против того, что Саша проявляет к ней особое внимание.

– Ты сегодня замечательно выглядишь, впрочем, как и всегда, – чуть слышно проговорил Саша, его дыхание начинало учащаться.

– Спасибо, – застенчиво поблагодарила Катя, повернувшись вполоборота к Саше и улыбнувшись, потом взяла первый листок и подошла к ксероксу.

Туманов встал со своего кожаного кресла и начал тихо подходить к Кате, приговаривая:

– Как прошел день? Вид у тебя уставший.

Катя не слышала приближающихся шагов и, не оборачиваясь, устало ответила:

– Дел много, нагрузили бумагами, головы не поднять.

– Тебе надо расслабиться, – Саша все так же медленно продолжал подходить, глядя на Катину фигуру. Дыхание было сбивчивым, и Туманов старался говорить тихо и размеренно.

– Неплохо бы, – ничего не подозревая, ответила девушка, продолжая заниматься своими делами, – в выходные высплюсь и схожу на массаж. Два дня мне будет достаточно, чтобы отдохнуть.