Пропасть

Пропасть

Дарья Осипова

© Дарья Осипова, 2025

ISBN 978-5-0065-8553-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1

Серое туманное утро наползало на город. И хоть на календаре значился май, на улице стояла совсем не майская погода. Было холодно и моросил дождь.

Около шести утра Александр Туманов вынырнул из сна с мыслью «опять проснулся». Лег спать он около двух ночи, и пробудиться в такую рань в его планы не входило. На удивление, мужчина чувствовал себя бодро, спать не хотелось, но и подниматься желания не было.

Саша взял телефон и открыл новостной портал своего города. Публикация двухминутной давности привлекла его внимание. В парке недалеко от дома Туманова обнаружили труп, пока неясно, мужчины или женщины. На фото было несколько полицейских, полицейская собака и чуть поодаль труп, накрытый тканью. В этом же посте было прикреплено видео. Санек ткнул в экран телефона и заметил на записи знакомый силуэт. Сомнений не было, в кадр попал его лучший друг. Недолго думая Туманов вскочил с кровати со словами:

– Мир сам себя не покорит.

Мужчина бросился в ванную, где наспех привел себя в порядок. В комнате на стуле обнаружил джинсы, которые нужно было постирать еще месяц назад, но сейчас это волновало меньше всего, и Саша натянул их на себя. Сверху надел пуловер, которому и стирка уже не помогла бы. Накинул плащ и надел старые, но такие удобные ботинки.

Туманов уже собирался выходить из квартиры, но в дверях вспомнил, что забыл телефон. Залетел в комнату за гаджетом и второпях зацепил пепельницу с горой окурков, которая стояла здесь уже несколько месяцев. С того самого момента, когда Саша принял решение бросить курить. В итоге курить он бросил, а окурки не выбросил.

Стеклянная пепельница спикировала на пол и, на удивление, осталась цела. Окурки же разлетелись по всей комнате, где уже был бардак: разбросанные вещи, открытые шкафы, пустые бутылки из-под пива возле дивана, который служил, в том числе, кроватью, пятна непонятно чего на полу, задернутые как попало шторы.

– Теперь картина почти завершена, осталось мне насрать посреди комнаты и дело сделано, – пробурчал Саша.

Сунув телефон в карман плаща и нащупав в другом кармане ключи, мужчина пулей полетел на место преступления. Идти было недалеко, пять минут быстрым шагом.

Александр Иванович Туманов всегда создавал у окружающих впечатление уверенного и даже немного надменного человека. 34-летний мужчина умел себя подать и понравиться тем, кого ему необходимо было обаять. Туманов всегда следил за осанкой, ходил быстро и уверенно. Он был ростом 180 см, не имел лишнего веса и был очень жилистым. Телосложением он был в отца, а внешне больше походил на мать. Темные густые волосы, серые глаза с прищуром, в которых чаще всего читалось недоверие к окружающим и желание проникнуть в их сознание, прямой нос, высокие скулы и средние по размеру губы.

До того, как у Александра началась черная полоса в жизни, он тщательно следил за своим внешним видом: всегда был вымыт, выбрит, одет с иголочки и регулярно пользовался парфюмом. Сейчас же единственной привычкой из прошлой жизни осталась лишь одна – принимать душ. Бриться он не считал нужным, так как в органах он больше не работал, а рядом не было жены, которую раздражала его щетина. Сам же к своей небритости Туманов относился вполне терпимо. Менять регулярно одежду и уж тем более пользоваться парфюмом Саша не то чтобы не считал нужным, скорее у него не было сил и желания всем этим заниматься.

Туманов всегда знал, какое впечатление производит на людей, и поэтому со временем становился все более высокомерным, холодным и грубым. Он считал, что обладает силой, которой нет у большинства людей, и гордился этим. Он пользовался успехом у женщин, его ценило начальство и побаивались коллеги. Он был лучшим в своем деле. Но в какой-то момент он перегнул, зацепился короной за электрические провода, и его знатно шандарахнуло током. И остался он наедине со своей гордыней: без работы, жены, ребенка и друзей. Точнее, один друг у него все же остался, и Саша был намерен встретиться с ним с минуты на минуту.

Туманов уже шел по парку и, наконец, вдалеке заприметил Романа Наварского. Последний что-то писал в телефоне. Санек кинулся к другу, ускорив шаг и не заметил, как к нему наперерез вышел полицейский:

– Вам сюда нельзя.

– Можно! – грубо бросил Саша. Привычка из прошлой жизни разговаривать с младшими по званию по-хамски никуда не делась.

– Гражданин, это место преступления, – повысив голос, заметил молодой полицейский. На вид ему было двадцать два года.

Саша решил не препираться и просто обошел надоедливого парня.

– Гражданин! – крикнул вслед полицейский.

На этот крик поднял голову Роман и увидел своего друга, который несся к нему с очень серьезным лицом. Наварский закатил глаза, опустил руки и протянул:

– Серьезно?

Рома жестом руки остановил молодого полицейского:

– Все в порядке.

И тут же обратился к Саньку:

– Ты откуда узнал? В кустах сидел?

– Из интернета.

– И кто успел это в интернет слить? Суббота, город еще спит, – пробурчал друг.

– Мало ли неспящих, кто-то на работу едет, кто-то с работы, кто-то с гулянки, некоторые…

– Тебя здесь вообще не должно быть. Чего ты притащился? – перебил Рома, начиная потихоньку закипать.

– Мимо проходил, – съязвил Саша.

– Ну так проходите, гражданин! – повысил голос Рома и остальные сотрудники, работающие непосредственно у тела, повернулись в их сторону.

Туманов вздохнул и покачал головой. Он бы с радостью ответил что-нибудь колкое другу, но сил на ругань и споры не было.

Роман Константинович Наварский работал в следственном комитете. Он был ровесником Саши и внешне походил на индийца: смуглая кожа, крупный нос, карие глаза и черные жесткие волосы. Своего отца он не знал, а мать не кололась на эту тему. Как только речь заходила о предке, она замыкалась и переставала отвечать на вопросы. Рома быстро понял, что для матери это болезненная тема, и больше с расспросами не лез. В планах у него было разыскать своего биологического отца, но, как это обычно бывает, планы пока оставались лишь планами. Коллеги называли его между собой «индиец».

Фамилию и отчество он носил своего деда Наварского Константина Петровича, который заменил ему папу и которого он очень любил.

– Расскажешь или нет? – грубо спросил Саша.

– С какой целью интересуешься? В органах ты больше не работаешь….

– Я имею право знать, – прервал друга Туманов, начиная раздражаться длинной и бесполезной тирадой.

– Прав у тебя знать об этом деле не больше, чем у продавщицы из пивного ларька, – продолжал кипятиться Рома.

Саша знал, что друг до сих пор злится на него, потому что в свое время все пошло не так, как они планировали. И потому что для него уход Саньки из органов такая же болезненная тема, как и для самого Туманова.

Саша это знал, а также знал, что в свое время знатно накосячил и теперь терпит подобное отношение друга как наказание за свою дурость.

Наварский выдохнул и продолжил:

– Женщина, обнаружена сегодня около пяти утра местным жителем, который выгуливал собаку. У погибшей проломлен череп, мозги наружу, на руках и шее синяки. Это все!

– Личность установили? – Саша повернул голову в сторону трупа, который перекладывали с земли в черный мешок. Покрывало, которым была укрыта верхняя часть тела, немного сползло, и взгляду предстала ужасающая картина.

Рома посмотрел в ту сторону, куда уставился Санек. Увидев, как побледнел друг, Наварский решил отвлечь его и ответил:

– Крылова Олеся Дмитриевна, 1978 года рождения. Документы у нее были в сумочке. Сумочка лежала неподалеку. Судя по тому, что в сумке были обнаружены телефон и кошелек с деньгами, убили явно не из корыстных побуждений. Здесь что-то другое.

Саша не сводил глаз с развернувшейся перед ним сцены. Не каждый день в их полумиллионном городе находят труп женщины с проломленной головой.

– Свет горит, но дома никого, – проговорил Наварский, тронув Санька за руку.

Туманов вздрогнул и начал тереть глаза.

– Ты в порядке? – спросил друг.

– Да, – соврал бывший полицейский, – насколько это возможно.

– Ты бы шел домой, я к тебе вечером загляну. Может, еще что-нибудь выясню насчет этой несчастной.

Романа Наварского отличало от большинства его коллег уважительное отношение к потерпевшим и убитым. Никогда он не позволял себе грубых и неподобающих высказываний, даже наедине с сотрудниками следственного комитета. В отличие от Саши, который в пору своей службы в полиции позволял себе слишком много.

Туманов в последнее время часто размышлял – это работа его так поломала или он уже был таким? И никак не мог найти ответ на этот вопрос.

– Здесь есть камеры поблизости, надо бы их глянуть, – пробормотал Саша, который не мог прийти в себя после увиденного.

«Будто первый раз увидел труп», – думал про себя Туманов.

– Саш, иди домой.

Общение с Ромой в последнее время проходило по одному сценарию. Сначала он психовал, вымещая злобу на лучшем друге, потом успокаивался и переходил на спокойный тон. А затем начиналось самое ужасное для Саши – его начинали жалеть.

– Ты точно в порядке? – спросил Наварский, тронув Туманова за плечо. Последний выглядел не совсем здоровым. Бледный, под глазами синяки, волосы грязные и взъерошенные.

– Да, просто не выспался, лег поздно.

– Ты вообще спишь?

– Вообще сплю, но бессонница не самое страшное, когда жизнь летит под откос.

– Иди, – тихо повторил Рома.

– Роман Константинович, – окликнул друга криминалист.

Наварский повернулся на звук.

– Смотрите, что мы нашли! – эксперт держал в руках прозрачный пакет с чем-то, напоминающим небольшой камень, на котором был изображен красный цветок, похожий на паука. Сам камень был гладкий, словно в нем проделали отверстие, положили в него цветок, а сверху залили прозрачной эпоксидной смолой.

Туманов поежился, то ли от холода, то ли от странной ассоциации цветка с членистоногим.

– Опять! – воскликнул Рома.

Санек вскинул глаза на друга:

– В смысле опять? Были уже подобные убийства?

– Был уже подобный артефакт рядом с трупом.

– Когда?

– Пару недель назад, – следователь нахмурился и смотрел перед собой, держа пакет с камнем.

– Что изображено на камне? Что это за цветок?

– Ликорис.

– Ли… что?

– Ликорис, цветок смерти.

На часах было 7:20, когда Саша вошел домой.

Он бросил ключи на комод, который стоял в коридоре. Но не рассчитал силу броска, и ключи, проехав по гладкой поверхности комода, упали за него.

– Потом забуду, что они туда упали и разобьюсь, когда буду искать, – пробурчал Санек, засунув руки в карманы плаща.

Размяв шею и выдохнув, Туманов снял плащ, повесил его на вешалку, снял ботинки и прошел в комнату. Было решено достать ключи как-нибудь потом, когда Саня решит в следующий раз выйти из дома.

Прибраться тоже было решено отложить на следующий раз: окурки на полу не радовали, но и отдыхать не мешали.

Утренняя прогулка отняла много сил, и Туманова клонило в сон. Он разделся до трусов и лег в постель.

«Почему Ликорис?» – спрашивал себя Саша.

Голова не соображала, мысли невозможно было собрать в кучу. Да и соображал ли он вообще когда-либо? Учитывая то, что Туманов вытворял в свое время на работе – это было сложно назвать действиями рассудительного человека.

С этими мыслями Саша мгновенно уснул. Беспокойный сон ночью и ранний подъем дали о себе знать.

Туманов открыл глаза и понял, что проспал очень долго. Уже стемнело, в комнате были едва различимы очертания мебели. Саша долго вглядывался в темноту и не мог понять, что изменилось в интерьере гостиной. Что-то явно было не так. Туманов потянулся за телефоном, который оставил на полу возле дивана, чтобы посмотреть, который час, и тут заметил на подоконнике очертания вазы и цветка. Сотовый тут же потерял свою важность, и Саша, откинув одеяло встал с дивана.

«Кто это принес?» – подумал Саша.

В его доме не было даже захудалого кактуса, не говоря уже о цветах в вазах. Даже будучи женатым, он не считал нужным покупать супруге цветы.

«Бесполезная трата средств», – вот что говорил Туманов, когда жена заводила разговор о подобных знаках внимания.

Саша медленно подошел к подоконнику, когда луна вышла из облаков и осветила цветок в вазе. Он не поверил своим глазам: в вазе, шевеля своими паучьими лапками, стоял Ликорис, который он несколькими часами ранее видел на брелоке на месте преступления. Казалось, что цветок ожил.

Туманов обвел взглядом комнату, частично освещенную лунным светом, и наконец понял, что не так. В комнате было чисто: на полу не было окурков, возле дивана не наблюдалось вереницы бутылок, шкафы были закрыты, вещи очевидно были на своих местах в том самом шкафу. Бардак исчез за несколько часов сна.

– Что это за фея чистоты меня посетила и откуда этот цветок? – пробормотал Саша и тут услышал шорох в коридоре.

У Туманова побежали мурашки по коже, ноги стали ватными, он медленно пошел на выход из комнаты. Страх начал овладевать им, по позвоночнику пробежал холодок, и Саша вздрогнул.

В коридоре снова раздался шорох.

– Кто здесь? – громко крикнул бывший слуга закона.

Ответа не последовало.

Саша хотел взять в руки какой-нибудь тяжелый предмет, чтобы обороняться, но понял, что нет ничего весомого.

«В фильмах обычно с этим проблем не бывает, надо монтировку хоть принести».

Саша уже почти вышел из комнаты, как вдруг услышал странный звук со стороны окна. Он повернулся и не поверил своим глазам: цветок в вазе постепенно разрастался и становился больше. Сашу будто парализовало. Он уставился на Ликорис, который постепенно начал принимать форму человека. Пока Туманов наблюдал за этим действом, он ощутил, как нечто холодное приблизилось к нему и стало обволакивать его тело. Будто черный плотный туман шел из коридора, наползал со спины и пытался завладеть Сашкиным телом.

Мужчина не мог пошевелиться. Несмотря на то, что он чувствовал холод, его бросило в жар.

Ликорис в этот момент принял очертания погибшей Крыловой Олеси. Саша не знал, как выглядела убитая при жизни, но по внешнему виду догадался, что это она. Женщина стояла перед ним с расколотым черепом, свет луны подсвечивал часть ее мозга, который был частично вывален наружу. Убитая стояла в грязной одежде, в которой была обнаружена, на лице синяки и ссадины. Крылова смотрела через Сашино плечо.

В этот момент Санек понял, что может шевелиться, резко обернулся и увидел в непосредственной близости от себя тень, возвышающуюся над ним. От увиденного он начал терять сознание: ноги подкосились, в голове помутнело, накатила тошнота и Туманов резко сел в своей постели.

От кошмара Санек вспотел так, что волосы были мокрые. Сердце бешено колотилось. Туманов в панике огляделся и понял, что уже точно проснулся. В комнате все так же был бардак: окурки, бутылки и вещи оставались на «своих» местах. За окном стоял пасмурный, но день. Небо было низкое, грозовое и тяжелое. Саша привел дыхание в норму, закрыл лицо руками и спокойно произнес:

– Всего лишь сон, всего лишь гребаный сон.

Глава 2

Туманов вылез из постели и подошел к шкафу, выдвинув один из ящиков. Просунув руку под папки и бумаги, достал смятую пачку сигарет. Когда-то давно у него была эта вредная привычка, еще со времен учебы в университете. Потом он бросил, решив, что запах сигарет – не тот парфюм, которым он хотел бы пахнуть. Однако, когда у него начались проблемы на работе, сигарета снова стала его постоянным спутником. Из-за стресса Саша выкуривал по две пачки в день. В конце концов мужчина взял себя в руки и засунул начатую пачку сигарет в ящик под документы. На всякий случай, как говорил сам Саша. Кажется, этот всякий случай настал. Зажигалка лежала в пачке вместе с никотиновыми палочками.

Саша посмотрел на сигареты, сон начал понемногу отступать, и хоть неприятное чувство все еще не покинуло, но покурить уже не тянуло.

Туманов швырнул пачку на подставку для телевизора. Запрокинул голову назад, выдохнул и посмотрел в окно. В этот момент в коридоре раздался стук, будто что-то металлическое упало на ламинат. Обычно такой звук Саша слышал от соседей, проживающих в соседней квартире за стеной. Казалось, у них регулярно сыпятся мелкие шарики. Туманов знал, что подобные звуки раздаются во многих квартирах, но не мог найти им разумного объяснения. А идти любопытствовать к соседям, что это у них постоянно валится на пол, не было никакого желания.

Санек повернул голову в сторону коридора. Стук повторился.

«Надо завести кота, чтобы было на кого свалить этот шум», – подумал Туманов.

И снова удар, и одновременно с ним за окном раздались раскаты грома. Саша вздрогнул, сердце забилось чаще.

Медленно он направился в коридор. Мужчина жил в двухкомнатной квартире. Одна из комнат была спальней, где стояла широкая удобная кровать. Можно сказать, это была самая чистая комната. Но Туманов предпочитал жить, пить, есть и спать в гостиной. Спальня располагалась в конце коридора слева, гостиная же была ближе к выходу из квартиры. Саша вышел в коридор и повернул налево. В конце коридора дверь в спальню была открыта, оттуда просачивалась небольшая полоска света от окна. Из-за плохой погоды в квартире было темно, как в склепе. За спиной Туманова была входная дверь.

Санек всматривался в темноту в конце коридора. Ему начало казаться, что там что-то шевелится. И в этот момент он услышал звук, похожий на шуршание, исходящий из движущейся темноты. Снова раскаты грома, в квартире стало еще темнее, сумрак будто окружал самого Туманова, наползая на него. Он начал понимать, что теряет периферическое зрение, так как тьма подбиралась к нему с двух сторон. По коже побежал мороз, волосы на руках встали дыбом. Шуршание становилось все более отчетливым и звучало все громче. Невидимая рука начала скользить по позвоночнику своими длинными когтями, мурашки пробежали по телу, и в этот момент из тьмы начало подниматься нечто, не поддающееся объяснению. Саша замер и не мог пошевелиться. Будто чудовище из сна проснулось вместе с ним и сейчас находилось в конце этого гребаного коридора.

«И почему я не додумался сразу включить свет?» – Туманов испытывал чувство страха и раздражения одновременно.

Тень приобрела вид человеческой фигуры, будто кто-то надел на себя темную мантию с капюшоном. При этом лица не было видно, вместо него темное ничто. По контуру тень подсвечивалась сероватым сиянием, словно кто-то распылил баллон с краской. Шуршание стало невыносимо громким и напоминало помехи на радиочастоте. Тень становилась все больше и выше, достигнув потолка. Саша стоял как вкопанный и, как во сне, не мог пошевелиться. И только когда тень начала медленно двигаться на него, мужчина наконец пришел в себя и начал так же медленно отступать назад, стараясь не выпускать нечто из поля своего зрения. Будто это могло ему как-то помочь. Саша, с бешено колотящимся сердцем, следовал назад, руки были липкими от страха, а тень продолжала приближаться. В голове зашумело.

«Только бы не рухнуть в обморок», – подумал Туманов, подойдя к вешалке и ища рукой свой плащ.

Плащ был найден быстро, благо верхней одежды не было в избытке в мае месяце. Тень продолжала двигаться, помехи становились громче по мере приближения темного существа. Саша понимал, что еще чуть-чуть, и голова разорвется на мелкие кусочки от невыносимого звука.

Не отрывая глаз от тени, мужчина наклонился и нащупал свои ботинки. Надел их, замяв пятки, чего никогда бы себе не позволил даже в самые мрачные часы своей жизни, щелкнул замком, толкнул входную дверь и выскочил в подъезд. За его спиной хлопнула дверь. Звук резко оборвался.

Туманов кинулся вниз по лестнице и успел спуститься на одну площадку, когда осознал, что одет он не совсем уместно. В трусах, плаще и ботинках с замятыми пятками.

«Как ты до такого дошел, приятель?» – спросил себя Саша, облокотившись на перила, чтобы отдышаться, но получалось плохо. Мозг все еще не верил в то, что произошло несколько секунд назад.

«Пора не только завести кота, но и начать пить по-черному. Это объяснит все галлюцинации».

Санек полностью надел ботинки, осознав, что испортил дорогую обувь. Сунул руку в карман плаща и только сейчас вспомнил, что ключи остались валяться за трюмо в коридоре.

Рассудок постепенно возвращался. Туманов понимал, что в таком виде на улицу показываться нельзя, да и бросать квартиру открытой тоже.

«И куда я пойду? В полицию? Здравствуйте, меня преследует бабайка. Интересно, в органах уже создали отдел, который занимается подобными делами?»

Да и вид у Саши был не очень: взъерошенные спросонья волосы, недельная щетина, уже не говоря об оригинальном способе подбирать себе одежду на случай чудовища в коридоре.

Мужчина поднял глаза наверх, все происходящее казалось игрой воображения, ну не бывает такого в жизни! Нет там никакой тени. Саша понимал, что в квартиру надо возвращаться в любом случае, включить свет, достать ключи – и никогда больше их не кидать за трюмо – и понять, что это всего лишь прикол мозга.

Туманов довольно резво поднялся обратно на свой этаж и встал перед дверью квартиры. Взялся за ручку двери и медленно опустил вниз. Раздался щелчок, Саша осторожно потянул дверь на себя. В квартире было все так же темно. К тому же пошел сильный дождь, который перемежали вспышки молнии, освещая помещение.

Санек все еще не решался переступить порог и тревожно вглядывался во мрак. Внутри было пусто и тихо, не считая шума разгулявшейся стихии. Мужчина медленно зашел в квартиру и лишь наполовину прикрыл за собой дверь. Ничего не изменилось, Туманов засунул руки в карманы и с шумом вздохнул. Потом скосил глаза на трюмо, за которым лежали злосчастные ключи. Саша подошел к нему и уже собрался протянуть руку между шкафчиком и стеной, как снова услышал шуршание. Очередная волна ужаса поднялась в нем, обдав жаром, сердце вновь забухало, кровь прилила к голове, спровоцировав резкую боль в висках. Санек поднял глаза и снова увидел тень в конце коридора. Теперь она уже не тратила время на то, чтобы обрести человеческий облик. Это и был человек, только без лица и в черной мантии. Тень вновь двигалась к Туманову с невыносимым звуком.

Санек кинулся к трюмо, судорожно ища ключи и все так же не спуская глаз с тени, которая приближалась невероятно быстро. Шум усиливался, головная боль тоже становилась сильнее, адреналин зашкаливал. Мужчина нащупал край пломбы от домофона и понял, что не дотянется до ключей. Надо либо подойти к ним с другой стороны, с той откуда приближалась тень. Либо отодвинуть трюмо. Второй вариант был предпочтительнее.

Туманов начал отодвигать трюмо, тень становилась ближе. Санек старался не выпускать ее из виду, но, чтобы забрать ключи, нужно было опустить голову вниз. Мужчина перевёл взгляд на пыльный пол, увидел ключи и, когда он уже потянулся к ним, почувствовал тяжелую руку, опустившуюся ему на плечо.

С визгом, не свойственным ему доселе, Санек резво поднялся на ноги и отпрыгнул в сторону гостиной, и только сейчас увидел в дверях своей квартиры Наварского. В лице Ромы читалось недоумение в сочетании с еле уловимой улыбкой. Его лучший друг, некогда гениальный оперативник, мужчина, умеющий обаять любую девушку, гроза жуликов, сейчас стоял перед ним в трусах, плаще и ботинках, судорожно сжимая ключи.

Туманов вытаращился на Рому так, будто увидел еще одну тень. Сердце все еще бухало, дыхание было частым и сбивчивым, а вот головная боль начала отступать. Правая кисть начала болеть из-за ключей, которые Санек сжимал со всей силы. Да и вообще все тело казалось каменным от перенапряжения.

Наварский протянул руку к выключателю, и свет озарил коридор. В темноте Саша выглядел не так комично, как при свете.

– Жених! – язвительно прокомментировал внешний вид друга Рома, еле сдерживая улыбку. – Ты куда такой нарядный собрался?

Саша испытал облегчение, увидев в коридоре Наварского, и его язвительный тон не разозлил, а наоборот успокоил. Лучше уж так, чем тень с радиопомехами. Туманов все еще пытался отдышаться.

– Это ты? – уместно заметил Саша, переводя дыхание, в глазах темнело от избытка кислорода.

– Всегда знал, что наблюдательность – твой конек. Ты куда собрался в таком виде? – чуть повысив голос, спросил Рома.

– Да я… никуда не собрался, – все еще задыхаясь, ответил Саша, упершись руками в колени и наклонив голову вниз, – сон страшный приснился.