Карабах – горы зовут нас

На передовой линии фронта творился хаос. Командиры бригад, полков, и батальонов воевали разрозненными группами, кто как мог и кто как хотел.

Руководители отрядов самообороны городов и селений, когда хотели отступать – отступали, решали атаковать – атаковали или договаривались с армянами и не вели никаких боевых действий, и такое встречалось в начальном периоде войны.

В армии молодых и неопытных лейтенантов ставили на должности комбатов, капитанов – командирами бригад и полков. Подбор на должности совершался не по деловым качествам, а по анкетным данным, и по преданности определенным личностям верхушки Министерства обороны.

Суровое и тревожное было время, родина стояла перед дилеммой – Азербайджану быть или не быть.

После возвращения в Республику Общенационального лидера Гейдара Алиева и избрания его Верховным Главнокомандующим, которого в войсках называли «Дед», – офицеры в армии наконец-то воспряли духом.

Обращение Президента к народу в ноябре 1993 года был воспринят, как боевой клич. Тысячи добровольцев, уволенных по приказу Газиева, снова взялись за оружие. Требовались новые командиры, имеющие не только знание и опыт, но и способные мыслить творчески, которых, не страшила никакая ответственность, при принятии решений.

В Министерстве Обороне прошла грандиозная смена руководства.

Начальником Генерального штаба был назначен генерал Наджимутдин Садыков, командующий первым армейским корпусом, – боевой, отважный человек, грамотный во всех отношениях, пользующийся уважением не только среди своих солдат, но и простого народа. – Оперативное Управление возглавил полковник Васяк Александр – сын украинского народа, с первых дней добровольно вступивший в ряды Вооруженных сил Азербайджана и проявивший незаурядные способности в планировании и управлении войсками. С фронта был отозван полковник и назначен – начальником отдела оперативного планирования боевых действий.

Генеральный штаб приступил к созданию новых боевых формирований. Командирами частей и соединений были назначены молодые, талантливые офицеры, имеющие хоть горький, но настоящий боевой опыт и закончившие различные академии в Советской Армии. Многие из них, имели награды еще за Афганистан, успевшие пройти через жернова репрессий, вернулись в строй. Новые мотострелковые части возглавили: – подполковник Ромалданов Шаир, подполковник Кирим Вялиев, подполковник Яшар Айдамиров, майор Фикрят Мамедов, Ровшан Акперов и многие другие.

Были созданы отряды специального назначения, во главе одного из которых стал подполковник Эльдар Агаев, прошедший суровую школу в Афганистане, – майор Хичмят Мирзоев был назначен командиром батальона глубинной разведки.

Генерал Садыков своей жесткой требовательностью к офицерам штаба провел чистки и в оперативном управлении. Начальники отделов не способные творчески решать вопросы, отличающиеся стереотипным мышлением, которые боялись любой ответственности, не могли самостоятельно принимать решения, были сняты с должностей и отправлены в войска на различные должности.

В новоназначенных офицерах кипела злость и ненависть за поражения, за позор на фронте. Каждый из них не мог спокойно сидеть и ждать указаний, они начали действовать. Было принято решение разработать широкомасштабный план для ведения боевых действий по всему Карабахскому фронту.

Тактика оборонительного боя применяемые азербайджанской армии – «взявшись за руки» – когда солдаты сидят в обороне, растянутые по всему фронту, – была самая пагубная и ошибочная. Ее срочно нужно было менять. Противник же в обороне создавал опорные пункты на господствующих высотах, контролируя все подступы и подходы, а солдаты азербайджанских подразделений, сидели в своих «ячейках» – в окопе и не видели никого рядом с собой. Им казалось, что все товарищи давно бросили их одних и от этого до начала боя, они уже психологически были подавлены.

Не выдерживая этого психологического давления, солдаты при первом же обстреле позиций, спешно покидали свои ячейки, хотя другие в это время сидели в своих индивидуальных окопах – пораженные страхом одиночества. Этот страх нужно было «выбить» любыми способами из души солдат. Заставить офицеров на фронте поверить, – что нет такого врага, которого невозможно победить, и нет такой армии, которую невозможно разгромить. Нужно было срочно менять тактику оборонительного боя, как можно быстрее, изучить и обобщить опыт наступательных операций врага. Найти в них слабые места и выработать к ним противодействия. Для этого нужно было поменять все – тактику обороны, мышление и многие другие факторы, влияющие на исход боя. Оперативному Управлению нужно было выработать методы наступления, отличающиеся от стандартных способов, выработать новую теорию организации управления войсками по опыту предыдущих боев. С этой целью офицерами отдела боевого планирования были изучены многие факты, повлекшие поражения на фронте.

Перечитав сотни исписанных листов и докладных записок, полковник – как начальник отдела боевого планирования искал ответы на вопрос:

– Почему же войска терпят поражения за поражением, при этом не уступают врагу ни по численности, ни по вооружению?

Из истории войн и военного искусства известно, что пока правитель государства имеет желание воевать и вести войну, сражаться и проливать кровь все будет хорошо, и армия будет выполнять свой долг до конца. Однако этого желания не было ни у одного, кто стоял у руководства страной до прихода к руководству Великого Общенационального Лидера Гейдара Алиева: – ни у Муталибова, ни у Эльчибея не было желания воевать, не было и у их ставленников Министров обороны. Эти министры – как и их правители, думали только о политической карьере и об обогащении. Ни один из этих правителей, не хотел руководить военными действиями, как Верховный Главнокомандующий, ибо был риск проиграть сражение, а, как известно, – поражения в войне, как для власти, так и для жизни всегда грозят последствиями. Поэтому «правители» назначали и некомпетентных «полководцев» – министрами обороны, которые в свою очередь сами не хотели рисковать своей головой и толкали вперед «юнцов», или бросали в атаку неподготовленные батальоны командиры, которых, в конце концов, попадали в тюрьмы. У правителей всегда были под рукой те, на которых он мог свалить всю ответственность за поражение в войне. Но если кто-то, как например генерал-лейтенант Валех Баршатлы, хотел воевать и добивался успеха на поле боя – это было сигналом «правителю», что опасность рядом и тогда он немедленно отстранял «победителя» от руководства войсками, отправляя его в отставку. Боясь своих генералов, « правители» не допускали, чтобы среди народа рос авторитет этих генералов, таких сразу они чернили, «ломали» морально или как Мехтиева отправляли в тюрьму, дабы в будущем от него не исходила никакая угроза. Простые «смертные» – офицеры видели это, и в их души проникал страх. Между собой они роптали: – «Если с генералами так поступают, то, что сделают с нами, с рядовыми солдатами войны?»

Став во главе государства и армии «Дед» первым делом приказал Генеральному штабу разработать несколько планов и готовиться к наступлению.

Получив такую команду, отдел, руководимый полковником, приступил к планированию предстоящих сражений. Вот, где пригодился его боевой опыт, знания и поиски вариантов, нанесения противнику поражения, используя непредсказуемость действий в горной местности.

Разработанный план наступления состоял из трех вариантов. Содержание каждого варианта держалась в строгой секретности. К нему были допущены ограниченное количество людей.

Основной «План наступления» включал:– нанесение трех последовательных ударов в направлениях: – Тер-Тер – Агдаря; Муровский хребет – Кяльбаджары; и Бейлаган – Физули. В наступлении предусматривалось – разгромить противостоящего противника и создать благоприятные условия для перехода в решительное наступление на Агдамском направлении. К каждому плану был тщательно разработаны варианты, предусматривающие мероприятия, по крупной дезинформации противника. Местом проведения демонстративных действий этих мероприятий был выбран город Нахичевань, в сотни километров от Карабаха

К концу ноября 1993 года, планирование было завершено и утверждено Верховным Главнокомандующим. Сформированные новые бригады, полки были выведены в свои районы сосредоточения и они приступили к подготовке к боевым действиям.

Оставался только один нерешенный вопрос: – Кто будет руководить мероприятиями по введению противника в заблуждение относительно направления наступления в Карабахе.

Для этого нужно было вылететь в Нахичевань и возглавить работы по проведению дезинформации врага.

Министром обороны были предложены несколько кандидатур, но они не прошли утверждение у самого «Деда». Многие офицеры, после изучения замысла действий в Нахичевани, высказывали сомнения в отношении реальности осуществления данного плана.

Ничего этого, конечно, полковник не знал, он не мог даже предположить, что вызов в три часа ночи в президентский аппарат, круто изменит всю его дальнейшую судьбу.

Телефон зазвенел так резко, что казалось, будто он давно ждал этой команды, и услышав ее так обрадовался, что вложил в звонок всю свою мощь.

Стараясь не разбудить спящих детей, полковник протянул руку и сразу взял трубку телефона. Хриплый голос на другом конце уточнил:

– Это полковник, да?

– Да, слушаю вас.

– Вас срочно вызывает Верховный, машина будет через пять минут у вашего подъезда. Незнакомец не стал даже слушать ответ и положил трубку. Полковник давно уже не удивлялся ночным вызовам, так как за долгую армейскую службу приучил себя, что ночные вызовы всегда не вовремя и не приносят никакой радости. Он молча встал, и прошел на кухню. Поставил сначала чайник, потом вернулся в ванную и в течение трех минут приводил себя в порядок. Побрился, хотел побрызгать одеколоном лицо, но почему-то передумал:

– Подумают, что всю ночь ждал этого звонка, – усмехнулся он в усы и пошел одеваться. Выстиранный и поглаженный, заботливой женой камуфляж, висел на плечиках.

– И когда только она успела?– ведь пришел то всего пару часов назад, – задал он себе вопрос, но не стал искать ответа, так как знал, что все равно не сможет найти правильный.

Свисток чайника приглашал на кухню. Достав из шкафчика свою любимую кружку: – « Бадью», – как называла ее младшая дочь, он приготовил крепкий кофе, машинально отметив, что прошло ровно пять минут, после звонка. Надевая армейские ботинки, услышал звук подъезжающей машины.

– Так, прилетели уже «Архангелы», – подумал он и улыбнулся своей мысли.

Дверь спальни тихонько приоткрылась, бесшумно вышла супруга.

Взглянув на мужа, ничего не спросила и прошла на кухню. Полковник, зашнуровав ботинки, прошел следом за ней. На столе дымился кофе, рядом лежал бутерброд, который любезно был приготовлен женой.

– Я не знаю, надолго или нет, но ты не волнуйся, – полковник старался не смотреть на жену.

– Детям скажешь, уехал по делам, скоро вернется. Я думаю, что на этот раз не на передовую, в штабе что-то стряслось, – он старался говорить спокойно, но чувствовал, что неубедительно.

Жена посмотрела в окошко и, повернувшись, спросила:

– Что, теперь за всеми иномарки посылают, да?

– Да откуда в министерстве иномарки, «Нивы» и то дефицит, наверно к соседям гости приехали.

– Приехали, говоришь, и боятся войти, наверно, утра дожидаются, да? Скажи честно, на этот раз хоть не в тюрьму? – она не скрывала слезы, ручьем скатывающие по ее щекам.

Полковник допил кофе, подошел к жене.

– На этот раз точно нет, чтобы издохли все ишаки у наших врагов, если я вру, – он улыбнулся широкой улыбкой, вызвав такую же улыбку у жены.

Он на ходу «проглотил» бутерброд, запив горьким кофе.

– Вот и ладно, так я пошел? С вешалки снял портупею с кобурой, из тумбочки достал пистолет «Макарова» и магазины к нему. Жена все это время стояла рядом старалась дотронуться до него, погладить, прижаться к нему.

Как обычно не обошлось без слез и бесконечных уговоров: – «беречь себя, не лесть на рожон» и т.д. За те три месяца, что он был дома, ей казалось, что она не успела высказаться и теперь с болезненной торопливостью советовала быть «осторожным и помнить о детях».

Полковник поцеловал жену в теплую щечку, не оглядываясь, открыл дверь квартиры и вышел, на ходу надевая головной убор. Он никогда не любил долгие проводы, которые всегда кончались слезами и наводили тоску, и унынье на душу. Не стал дожидаться лифта, пошел пешком, на ходу приводя в порядок амуницию. Во дворе стоял «Мерс», возле которого стояли огромного роста два парня, молча курили. Увидев выходящего, бросили окурки и, не проронив ни слова, уселись на свои места. Как только полковник сел на заднее сидение, машина резко рванула с места. Вырулив со двора дома, водитель направил машину к Тбилисскому проспекту. Рядом с гостиницей «Хаят Реджерс», повернули на проспект «Строителей», мимо фабрики имени «Володарского», помчались к проспекту «Азадлыг».

– Интересно, значит, не во дворец Президента едем, а куда же? – стал рассуждать полковник, но не успел найти ответа.

Сидящий впереди парень оглянулся, и на чисто русском языке спросил:

– Господин полковник, простите, пожалуйста, за нетактичность, но вы действительно тот, за кем нас послали?

– А что, не того взяли, да?

– Нет, нам дали адрес, приметы и сказали, что выйдет полковник, его надо привести, вот и все.

– Так, что вас смущает?

– Я прошу прощение, господин полковник, – парень явно не мог подобрать слов.

– Нам сказали, ну, в общем, по приметам как-то не подходите. Вы же «Чайка-28» верно, по кличке «Сорвиголова». А он говорят, здоровый такой, могучий должен быть!

– Не всем бог дает рост и широкие плечи, – полковник явно был польщен таким вопросом, – да и не в этом сила человека. Если не подхожу вам по приметам, тогда стоп машина, ищите своего дядю Степу.

– Вы не обижайтесь, господин полковник, нам так сказали. Ваш дом, подъезд, вы вышли, мы привезли, а там пусть разбираются.

Что-то тревожное кольнуло под сердцем у полковника:

– «там пусть сами разбираются». Интересно, опять двадцать пять, что ли, – усмешкой подумал он.

На этом разговор с незнакомцем оборвался, машина подъехала к огромным воротам, высотой не менее шести метров. К удивлению, они плавно открылись, не издав ни звука. Охрана, проверив документы, пропустила машину во двор, и ворота бесшумно закрылись. И опять, будто холодок прошелся между лопатками у полковника, хотя был не из трусливого десятка. Он лихорадочно стал искать ответ на вопрос:

– Почему же ему не по себе? Почему так тревожно на душе. Не уж то что-то не так, здесь в темном саду. И вдруг как током обожгло: – Тишина.

Какая-та зловещая, тревожная кругом тишина. Так было всегда там на фронте перед боем. Но почему-то она сейчас паутиной стиснула сердце. Ведь здесь не фронт, да и на тюрьму не похоже. Машина плавно шуршала шинами по дорожке. Фары Мерседеса выхватили из темноты фасад красивого дома.

У входа перед дверью стояли такого же роста молодцы, как и сидящие в машине, которые крупными плечами тесно сдавливали полковника.

Уточнив фамилию привезенного гостя, часовой попросил следовать за ним и пошел к особняку. В просторном фойе дома, он что-то сказал стоящему человеку, взглянул на полковника, повернулся и вышел. Пройдя по коридору метров десять, сопровождающий открыл дверь с надписью «Приемная», и пропустил его в комнату, в которой никого не было. Полковник стал внимательно изучать ее. Плотные гардины на окнах, в углу полукруглый стол, на котором разместились десятка два телефонных аппаратов разных мастей и калибров. Тяжелые занавески свисали до самого пола, прикрывая огромные окна. На полу был расстелен персидский ковер, с плотным ворсом, который глушил шум шагов. Казалось, что человек идет по мягким пуховым перинам, не издавая ни звука. Справа, через полуоткрытую дверь, была видна лестница на второй этаж с перилами из красного дерева.

Слева от стола была одна очень высокая дверь, на которой золотыми буквами было написано:

«Президент Азербайджанской Республики».

Окинув взглядом пространство, полковник задержал взгляд на телефонах.

– Интересно, как их различают, когда они одновременно звонят? – подумал он. Его размышления прервал тихий спокойный голос, будто человек говорил шепотом, появившегося ниоткуда.

– Господин полковник, – обратился молодой человек к нему, – я помощник Президента Тариэль. Прошу вас сдать оружие, если оно у вас есть. Господин Президент сейчас вас примет.

Получив оружие, Тариэль положил его в сейф, закрыл дверцу на ключ. Потом, открыв массивную дверь, которая к удивлению открылась легко, что даже было трудно себе представить, как такой щупленький человек вообще смог ее открыть, – исчез за ней. Прошло не больше минуты, как оттуда вышел помощник Президента по военным вопросам генерал Нурятдин Садыков. Подойдя, он молча протянул руку для приветствия и, взяв полковника под локоть, повел на второй этаж. Войдя в кабинет, генерал только тогда обратился к нему.

– Надеюсь, вы поймете полковник, зачем вас так рано вызвали, когда я изложу вам суть вопроса. Генерал был из старой гвардии офицеров, которые всегда отличались своей воспитанностью и вежливостью.

– Верховный Главнокомандующий принял решение назначить вас своим представителем в Нахичевани для осуществления операции под кодовым названием «Возмездие». Вы в курсе, что план дезинформации должен быть так проведен, чтобы противник принял это всерьез и оттянул свои наиболее боеспособные части с Карабахского фронта к Нахичевани. Тем самым позволил бы нашим войскам успешно прорвать фронт обороны противника и приступить к освобождению наших земель в Карабахе. Только успешно проведенная вами работа, позволит нашим войскам перейти в наступление на Физулинском направлении. Надеюсь, вам не надо объяснять, какое это будет иметь политическое значение, – начало освобождение оккупированных районов.

Генерал достал из сейфа карту и разложил ее на столе. Потом повернулся к полковнику и попросил подойти.

–Вы должны приложить все усилия, принять все меры, чтобы противник поверил вам. Для этого, надо разработать решение и осуществить освобождение высоты «Союг» в районе населенного пункта Ордубад, с которых противник контролирует значительную часть района. Вот уже два года, как армянские формирования захватили эти высоты, и выбить их оттуда пока никому не удалось, так что на вас возлагается большая надежда.

Он обвел красным отточенным карандашом высоту Малого Кавказского хребта.

– В вашем распоряжении будет 5-ая мотострелковая бригада. Ее командиру вы сами поставите задачу. Так же определите, как действовать и какие использовать силы для дезорганизации противника по всей лини фронта Республики. Для этого мы даем вам все полномочия, – генерал подошел к сейфу, набрав код, открыл его, достал оттуда небольшой лист бумаги.

– Вот взгляните, тут только нет вашей фамилии и при согласии, я тут же впишу ее. Генерал протянул бумагу полковнику.

Тот взял листок прочитал вслух:

– «Удостоверение», – интересно!

– Вы читайте дальше, – генерал улыбнулся краешками губ.

– Данное удостоверение выдано полномочному представителю Президента Азербайджанской Республики для проведения секретной операции на территории Нахичеванской Республики. Председателю Милли Меджлиса Республики Нахичевань, всем Министерствам и Ведомствам, органам местного самоуправления содействовать предъявителю данного удостоверения в выполнении поставленных ему задач. Все его распоряжения являются законными и подлежат немедленному исполнению.

Подпись: – Президент Азербайджанской Республики. «Гейдар Алиев»

Полковник дочитал до конца и вернул удостоверение генералу.

– Крутая бумажка, ничего не скажешь. С таким, извините меня, документом не только «Союг– даг» можно взять, но и пол Армении освободить.

–Так что, мне вписать вашу фамилию, – генерал взял со стола ручку и внимательно посмотрел на полковника.

– Ну что же, «двум смертям не бывать, одной не миновать», – Когда прикажите вылетать, господин генерал?

– Ты вот что, не хорохорься, а скажи, сможешь сделать то, что от тебя требуется или нет?

– Я солдат, господин генерал, и привык всегда держать руки по швам. Я не могу говорить громких слов, но вы давно знаете меня, сделаю все, что в моих силах.

– Самолет вылетает в 5 часов, у вас есть всего час. Можете проехать домой и сообщить семье, чтобы не волновались. Вас на аэродром отвезут. Если есть, какие-то вопросы, прошу вас, задавайте, – видно было что у генерала много дел и он торопиться, остаться один.

– Если возможно, я прошу вас послать со мной помощником полковника Джафарова Эйваза. Если я не ошибаюсь, он стоит оперативным дежурным по управлению. Домой мне не надо я уже попрощался. Надо только заехать в Министерство обороны взять карты и свое оружие и можно лететь.

– Тогда желаю удачи, – генерал подошел к полковнику и взглянул ему в глаза. Президент надеется на вас и верит вам. Все, что с вами произошло после сдачи города Шуша он в курсе дела. Главнокомандующий просил передать, что вы можете звонить ему в любое время суток, если возникнут какие-то трудности в Нахичевани при исполнении его приказа. Можете идти.

Но прежде чем уйти полковник, повернулся к генералу:

– Разрешите один вопрос, господин генерал?

– Да слушаю вас.

– Скажите, это вы предложили мою кандидатуру Президенту?

– Да, я. Надеюсь, вы понимаете полковник, что вашему аресту я не мог препятствовать. Но всегда верил в вашу порядочность и профессионализм. Если можете, полковник, простите за мою слабость, тогда я ничего для вас не мог сделать, поверьте! – он протянул руку для пожатия. Полковник сделал шаг вперед, крепко сжал руку генерала. С минуту они смотрели друг на друга, молча. Не выпуская руки, генерал притянул его к себе и крепко обнял. Этим было все сказано, они были одна команда. Им надо было воевать, делать свое дело. Генерал разжал объятия и тихонько оттолкнул полковника, потом развернулся и молча вышел.

Сборы продолжались недолго и уже к 5 часам, вместе с полковником Джафаровым, они вошли в зал ожидания международного аэропорта «Бина».

Военный комендант, молодой майор, наверно из «выскочек», в новой национальной форме приветствовал их. Увидев за спинами большие рюкзаки, спросил разрешение помочь донести вещи до регистрации. Однако ни полковник, ни его коллега даже не отреагировали на данное предложение.

– Мы свое «барахлишко» никому не доверяем, так что майор, не обижайся, – как можно спокойно, заметил Джафаров.

– А что у вас там, золото что ли, что вы так волнуетесь о вещах? – майор не мог понять шутят с ним или говорят всерьез. Всего час тому назад, ему позвонили из Министерства обороны и приказали встретить двух офицеров, не называя их должностей, и обеспечить посадку в самолет до Нахичевани.

– Представь себе, там лежит то, что дороже, чем золото, – там наша жизнь дорогой, – Эйваз, так звали полковника, похлопал по плечу майора. Тот не ожидал такой фамильярности и вытянувшись в струнку заметил.

– Я при исполнении своих обязанностей и попрошу вас, относится ко мне, как положено.

– Видал Эйваз, – полковник улыбнулся своей открытой улыбкой, – надо как «положено», а ты проявляешь неуважение к таким большим звездам. Он явно подшучивал над молодым майором, оттого, что на душе было тяжело и тоскливо.

Он не успел написать своим детям письмо, как было принято всегда, когда он уходил на задание, и это не давало ему покоя.

Таких неотправленных писем в его сейфе скопилось уже с десяток, но по заведенной им традиции, он всегда оставлял очередное письмо, когда предстояло трудное дело.

Когда офицеры подошли к стойке регистрации и положили свои рюкзаки на транспортер, завыла сирена сигнализации. Контролер, смотрящий в монитор, покрылся испариной. Губы его побледнели, он хватал воздух открытым ртом, но не издавал ни звука.

– Да ты не волнуйся «братан» все в порядке, мы по туристической путевке в Нахичевань летим, – полковник прошел вперед и взял свой рюкзак.

Эйваз наклонился к уху майора и что-то шепнул ему. Тот вытянулся в струнку и отработанным командирским голосом закричал:

– Есть, товарищ полковник.

Когда сели в самолет и разместились, полковник повернулся к своему другу и спросил:

– Наверняка сказал, что летим взорвать Ереван, да?

– Нет, конечно, я сказал, что ты камикадзе пойдешь в Ереван и грохнешь самого Вазгена – Католикоса всех армян, – они оба громко засмеялись.

Ранние пассажиры, с опаской смотрели на двух сухощавых, одетых в камуфляж людей, лица которых были черными от сухих горных ветров.

– Эйваз, ты хоть просвети меня насчет этой автономной республики, я ведь толком то и не знаю, что за Нахичевань, и вообще, почему он оказался так далеко оторван от Азербайджана?