Твой личный враг

– Мира…

Его вытянутое лицо и растерянное выражение в глазах – слабое утешение.

– Уходи! – кричу я. – Дай мне привести себя в порядок.

Его ищущий взгляд мечется по моему лицу, но лишь мгновение.

Даниил покорно кивает и уходит.

И когда за ним наконец закрывается дверь, по моим щекам начинают течь слезы обиды.

Глава 25

Позволив себе мгновение слабости, я стираю со щек слезы, заново закручиваю волосы в узел – теперь уже на затылке, поправляю макияж. На то, чтобы привести себя в порядок, у меня уходит пять минут. В конце концов, выдают меня разве что глаза – почти черные от расширенных зрачков и немного дикие, со спрятанными в их глубине отголосками бешеной вспышки возбуждения.

Когда я наконец выхожу из туалета, Благов ждет меня снаружи. Стоит, небрежно прислонившись плечом к стене, и мрачно смотрит прямо на меня. Женщины вокруг него в возрасте от пятнадцати до пятидесяти, очевидно, пребывают в состоянии, близком к оргазму, – глазеют на него, словно он древнегреческое божество. Видимо, именно в этом кроется причина, почему за все время никто ни разу не пытался вломиться ко мне в туалет – девчонки терпеливо ждут своей очереди, бросая жадные взгляды на Благова. Наивные, не знают, какой он мудак.

Я собираюсь сделать вид, что его тут нет, но он легко отталкивается от стены и преграждает мне дорогу. Сбежать я не могу – единственный выход в его стороне, так что мое желание больше никогда в жизни не разговаривать с этим человеком заранее обречено на провал.

– Дай мне пройти, – враждебно произношу я, избегая смотреть ему в лицо.

– Мне нужно поговорить с тобой, но здесь не время и не место, – нагло заявляет он. – Я хочу увидеть тебя завтра.

Так просто: я хочу, мне нужно, дай мне. В какой вселенной живет этот человек? К отказам он явно не привык, так что его ждет большой сюрприз. Я с ним встречаться не планирую ни завтра, ни в какое другое время – открою ему глаза на то, как живется простым смертным.

– Дай. Мне. Пройти, – с расстановкой говорю я, полностью игнорируя его слова.

– Не усложняй, – Благов стискивает челюсти и обдает меня раздраженным взглядом из-под длинных ресниц. – Нам нужно поговорить.

– Я уже все тебе сказала.

– А я нет.

– Мне неинтересно, – упрямо возражаю я.

У меня возникает стойкое ощущение дежавю, словно все это между нами уже было, но я отмахиваюсь от него, не желая предаваться воспоминаниям.

– Мирослава… – В его голосе звучит предупреждение.

Нет, а чего он хотел? Я месяц его ждала, как верная наложница, хотя он мне ничего не обещал. И с парнем рассталась, хотя мы были вместе больше четырех лет. Все, теперь я не хочу страдать. Громова я, в конце концов, или нет?