Изгнанные в облака

Среди людей раздались редкие хлопки. Сидевший в ложе человек в синем мундире поднял руку. Все затихли.

– Сегодня у нас годовщина появление роптов, и падения диктатуры Эрманна Дакоте – нашего врага, – он откашлялся в микрофон. – По этому случаю, мы объявляем новый приз. 10 паскуалей тому смельчаку кто сможет добежать до финиша. Если ли храбрецы. Нам нужны новые герои, нужны люди, что смогут подарить нам надежду в этом новом мире.

– Я бежать, – подал голос Ука, обращаясь к профессору. – Давайте я бежать. Я быстро бегать.

– Нет, тебя я не отпущу, – старик погладил мальчика по голове.

Толпа галдела. Желающих так и не нашлось.

– Ну что же, в таком случае я вынужден объявить паузу, – префект присел. В ложу потянулись официанты с подносами.

Вооруженные люди словно выросли из-за спины. Троица в синих камуфляжах и автоматами наперевес. Головы их украшали пилотки с нашивками в виде лаврового венка.

– Вы гости города? – поинтересовался один из них, обращаясь к старику. – Я сержант Туки. Вам нужно пройти к канцелярии и заплатить пошлину.

– А сколько она составляет? – растерянно спросил старик.

– Она меняется каждый месяц, – покачал головой сержант. – Сейчас это четвертинка паскуаля с человека. Принимаем оплату, в том числе рабами.

– Но у нас с собой ничего нет, – развел руками профессор. – Мы заплатим, безусловно.

Сержант вздохнул и потянулся за рацией.

– Прием, мы нашли безденежных беженцев, прием.

Затем он аккуратно засунул ее обратно и, положив руку на автомат, посмотрел прямо в глаза профессора.

– В таком случае пройдёмте со мной, будем оформлять, – немигающий взгляд изучал нас с любопытством.

– Простите, а что с нами будет? – спросила Зети.

– Безденежные беженцы продаются на аукционе, это вполне стандартная процедура, вы должны были бы это знать леди.

– Мы никуда не пойдем, – взорвался старик. – Где Плюх бабуин ему в постель, куда он пропал?

Мы начали оглядываться, но нашего гида рядом не оказалось.

– Не извольте беспокоиться, поберегите нервы, – строго изрек сержант. – Вы арестованы.

***

Участок оказался в чердачном помещении, куда нас привели и сразу препроводили в клетку. Из окон виднелись световые лучи, освещавшие клубы пыли. Сержант пришел и сел за стол напротив клетки, погрузившись в набор текста на компьютере.

– У нас есть кое-какие продукты, может, мы ими заплатим? – предложила Зети. – Господин полицейский.

– Постой, – старик прервал девушку. А затем зашептал ей на ухо.

– Молчи про самолет.

– Как здесь скучно, я пить хочу, – подала голос Фью. – А что мы здесь вообще делаем? Почему мы сидим в клетке. Мы в зоопарке?

– Ты почти попала в точку, – ухмыльнулся сержант. – Но вы не переживайте. Вы все выглядите здоровыми. Думаю, мы вас всех очень быстро пристроим. Возможно, кого-то я даже сам куплю. Правда, зарплата у нас маленькая.

– Простите не забывайтесь, – вскипел старик.

Сержант покачал головой и снова погрузился с головой в набор текста.

– Сержант, мы хотели бы предстать перед префектом, – подал голос старик.

– Зачем? – удивленно вскинул брови сержант.

– Если нет денег, мы можем их выиграть, – старик показал на улицу перед ложей.

– Ты хочешь погонять наперегонки с верзилой? – улыбнулся сержант. Он хмыкнул. – Может лучше в рабство. Так живее будешь.

– Нет, не я, он, – старик указал на меня.

–Вы что с ума сошли профессор, – вскочив вскричал я. – Я лучше в рабство.

– Можно я ним поговорю? – поинтересовался старик. И тут же увлек меня в угол, ухватив за шиворот.

– Значит так размазня, ты мужчина или нет?

– Я? – вопрос повис в воздухе, вместе с испуганным взглядом Зети.

– Мне 70 лет, но я горю желанием спуститься вниз и побегать наперегонки с этой падалью, – прошептал он. Зубы его сверкали. И запах мускуса и ладана сочился из яростно открывающихся губ и согревал мне лицо. – После того как мне киборг пересчитал кости, я до сих пор еле хожу. Девочки, мать твою, хотят кушать и спать. И вообще нам нужно лететь из-за этой дыры. А ты засранец не можешь рискнуть своей паршивой жопой. И потом… У меня в кармане есть те самые сигаретки, которыми мы угостили мародёров. Ты помнишь?

– Да, – прошептал

– Вот и славно, ослепишь вурдалака и дело в шляпе.

– Так вы скоро.

– Все мы решили, – старик подошел к столу. – Ведите к префекту. Будем участвовать в гонках.

Сержант не смотрел на меня, почесав затылок, он достал рацию.

– Господин полковник, один из задержанных хочет попробовать себя в деле. Прием.

Рация удивленно хрюкнула.

– Ведите быстрей, а то господин префект здесь скучает.

***

Нас ввели в ложу к префекту всех вместе одновременно. Сержант подошел к префекту и прошептал ему, тот кивал головой, поедая виноград.

– Кто вы такие, откуда вы? – поинтересовался префект. Он повернулся и посмотрел на нас боком.

Префектом оказался пожилой мужчина с брюшком. Лысине блестела, и не оставалось ни единого сомнения в том, что ее смазали благовониями.

– Мы приехали на машине вчера ночью, оставили ее за городом и пришли пешком, нам нужно разжиться бензином, – профессор говорил прямо и уверенно. – И честно говоря, последние четыре года никто из нас не контактировал с цивилизацией. Поэтому мы не знали ваших порядков. У нас есть кое-какие продукты, чтобы заплатить пошлину. …но мы хотели бы попробовать себя в деле. Мой парень очень быстро бегает.

Префект покачал головой.

– Малышка будешь виноград, – протянул он Фью. Та, приняв протянутую горсть, начала молча его поедать. На префекта она смотрела настороженно.

– Я извиняюсь, что пришлось вас задержать, – префект развел руками. – У нас в городе 40 тысяч душ свободных граждан еще столько же рабов. И всех нужно прокормить. Поэтому городу нужны поступления ресурсов. И эти гонки они являются своего рода отдушиной для развития экономики и привлечения новых людей.

– Я понимаю, – кивнул профессор. – Отлично придумано. И волки сыты и овцы довольны.

Префект засмеялся.

– Вы знаете к тому же у нас военная ситуация, – префект встал и погладил по голове Фью. – Мы свободные племена боремся против тирании Эрманна Дакоте.

– Какие же вы свободные племена, если у вас рабство? – невозмутимо поинтересовался профессор.

– Рабство сейчас на всей территории империи, – префект вскинул брови. – Это очень справедливо, ведь человек – это тоже ресурс. И если ты жив, а у тебя ничего нет, ты можешь стать таким ресурсом. Рабство – это личный выбор каждого. Все-таки это цивилизация. Когда государство рухнуло, здесь убивали на каждом шагу. Сейчас такого нет. Окружающие могут подтвердить.

Знать, сидевшая в ложе, энергично закивало головами.

– У меня у самого например только две рабыни, – префект начал вскипать. – Они любят меня как родного.

– Какой же вы все-таки справедливый правитель префект Будемус, – раздался голос одного из аристократов. – Простите что так резко в глаза.

– Ну да, вообще-то, – согласился профессор. – Какая-никакая, но цивилизация. Наверное, и туалеты есть.

– Нет, туалетов нет, нужду справляем прямо на краю зданий, – улыбнулся префект. – Ладно, не будем о грустном. Я так понял, что вы хотите попробовать свои силы?

– Да, – ответил профессор. – Он.

– Сколько ему лет?

– Будет 18, – я выдохнул.

Префект покачал головой, облизывая губы.

– Если у него получиться, то мы выплатим 10 паскуалей. За вычетом налогов и пошлин.

– А если не получиться? – спросила Зети.

Префект повернул на нее свой благородный взор.

– Тогда вы уйдете с молотка, но…так уж и быть, я проявляю благородство, я выкуплю вас красавица лично. Мне как раз нужна третья рабыня.

– Можно ли ему применять оружие ваше благородие? – сделал учтивое лицо профессор. Я впервые увидел, чтобы он так себя вел.

– Оружие, – усмехнулся префект. – Конечно.

За столом засмеялись.

Префект взглянул на мою прохудившуюся обувь и большой палец, вылезающий из разорванных кед.

– И найдите ему кроссовки, а то наш малыш внизу не нуждается в форе.

***

Префект подошел к микрофону.

– Уважаемые жители свободного племени, шоу продолжается. Семья…ммм…

– Яуш, – подсказал профессор со спины.

– Яуш, собирается попробовать свои силы. Пожелаем им удачи. На пробег они выставят своего молодого человека…ммм…Чпока. Ему 18 лет.

Профессор подошел ко мне, в то время как я сидел за оградой, предназначенной для бегунов. Я одевал кроссовки.

– Световая свеча?

Профессор кивнул.

– Но…но, разве световые гранаты на них подействуют, – яростно прошептал я.

– Ночью в колодце ропт разве смог вас увидеть?

– Нет.

– Потому что у них зрение того же спектра что и у человека…мне кажется.

Профессор пожал мне руку.

– Я сам бы хотел быть на твоем месте.

Затем он наклонился к моему лицу.

– Думай о победе, только о ней. Понятно.

Я поймал взгляд Уки.

– Быстро бежать, эх, – мальчик махнул рукой. – Как я тебе завидовать.

– А уж как я тебе завидовать.

Я никогда не видел столько людей. И никогда не мог представить, что все они будут смотреть на меня. Я оглянулся, чтобы увидеть Зети, Уку и Фью. Они вышли из беседки префекта и стояли на том самом месте, где до этого стояла вдова предыдущего бегуна. Очевидно, толпе должны быть видны родственники смертника. А я шел в сторону лебедочного лифта. Меня вел старик-церемониймейстер в синем мундире. Вот только брюки с отвисшими коленями и маслянистое пятно на заднице выдавали служителя низкого ранга.

Солнце оно уже взошло. Только утром наслаждался красотою жизни подобно Фью. А теперь иду на эшафот. Как быстро взошло солнце. Почему оно так скоротечно всходит. И почему утренняя прохлада постепенно заменяется зноем. Камешки – серые и грубые лежали под моими ногами. Мне так хотелось ими любоваться. Я расплылся среди всех этой толпы. И теперь смотрел на себя со стороны. Опущенные плечи, понурый взгляд.

– Чпок!

Я оглянулся.

– Я люблю тебя Чпок, – крикнула Зети.

Толпа взорвалась оглушительным свистом. Теперь я вылез из этой толпы. И посмотрел на свои потные руки. Теперь остался только я – и те далекие ворота на другой стороне улицы. Я посмотрел на Зети и кивнул. Мне хотелось только одного бежать. Бежать как можно быстрее.

Я зашел на помост лифта. Старик-распорядитель, прежде чем нажать на кнопку, посмотрел на меня.

– Этот ропт очень быстрый, у тебя будет пара секунд, прежде чем я начну дудеть. Как только лебедка опуститься сразу беги. Но сверху не прыгай, если получишь травму, то шансов уже не будет.

Я кивнул. Старик нажал на кнопку. Лифт начал снижение. Может прыгнуть? Прошла вечность, прежде чем лифт коснулся земли. Я и прыгнул. И увидел мою парящую над землей тень. А потом эта тень понеслась по улице. Улица пахла кровью. Я плавал в ней по уши. Густая и теплая. А потом я вдохнул ее. Это воздух, тяжелый, спертый.

Ног не чувствовал. Словно бы они существовали отдельно от моей души. Быстро ли я научился бежать. Сколько бегунов, классных осталось здесь навсегда. Звук горна разорвал пространство. И парализовал мою душу, которая застряла в ужасе где-то в районе солнечного сплетения, ухватившись со всей силы за ребра, точно за решетки. Это распорядитель звал ропта. Как и обещал он, дал мне пару секунд. Пару секунд вечности.

Каждый мой шаг отзывался эхом в этой улице. В одной руке у меня пульсировала сигарета, а в другой зажигалка. Чтобы зажечь световую гранату, нужно мгновение. Одно короткое мгновение, првращенное в триумф стариком, когда нас поймали мародеры. И его не было у меня.

Улица пылало жаром, словно я попал меж стенок кастрюли. Цыпленок ждал прихода своего шеф-повара. И вот он появился из того самого переулка, откуда всегда появлялся. Почти сразу же, как только я его пробежал. Ропт торопился. Я слышал эти мощные шаги позади, вибрация чувствовалась всем нутром. А я вытянул перед собой сигарету и попытался ее зажечь. Пламя лизало сигарету, но не поджигало. Крик боли вместе со страхом. Язык мой одеревенел и почти не слушался. Я споткнулся о железную трубу и растянулся. Теперь я видел свою тень, парящую над землей. Слишком медленно. Я услышал громкий гул разочаровавшейся толпы. Цыпленок слишком медленный. Шоу не получилось.

Медленно. Зажигалка и сигареты вылетели из моих рук. И покатились со звоном куда-то вперед.

Язык цвета боли. Я не мог кричать, потому что я и есть тот самый крик. На моё счастье ропт перешел с бега на ходьбу. Тень приближалась. Тень, на которую я боялся посмотреть. Очевидно, я его удивил и раздосадовал. Охота не получилась. Жертва оказалась бестолковой. Я повернулся и пополз. Теперь я чувствовал ветер от холодных клешней-рук. Они должно быть уже тянулись ко мне. Но ропт не спешил. Он, возможно, понимал, что эта игра могла наскучить тем, кто снабжал его пищей. Такой легкой и глупой.

Колени поскользили по горячей земле, оставляя кровавый след. Сопли куда-то метнулись, замерев на мгновение в воздухе. Зажигалка и сигареты оказались у меня в руках. Я развернулся и оказался полностью в тени ропта. Он шел так словно, хотел наступить на меня. Пламя вспыхнуло и теперь лизнуло сигарету тут же. Я швырнул ее под свои ноги и развернулся, закрыв глаза.

Рука она уже тянулось ко мне. Движение воздуха опалило мою спину. Я взвизгнул. Мир за закрытыми веками окрасился в ярко-голубое. Я открыл глаза и увидел, что ропт стоит и недоуменно вертит башкой. А я побежал прочь.

До моей цели оставалась еще пара подъездов. Я оглянулся и увидел, что ропт вдруг перестал мотать головой. А потом зафиксировал свой взгляд на мне. И побежал изо всех сил. Так быстро, как никогда до этого.

Крик, пронзающий жилы. Он подгонял меня. Очевидно, зрителям зрение вернулось также, потому что теперь они кричали и подгоняли меня. И этот крик становился все сильнее и сильнее. И стал топливом для меня. Мои ноги несли меня сами – отдельно от тела и души.

Темный проем становиться все ближе и ближе, так же как и шаги сзади. Роковые и неумолимые. Вот они грани зазубренные этого проема, где еще не засохла кровь. Сверху нависали железные прутья и обломки кирпичей.

Почти мгновенно я забежал внутрь проема. Сзади я услышал шум подбегающего ропта. Стена позади меня дрогнула и рухнула.

Но пройти ропт не смог. Железные балки как паутины оплетали кирпичи и все пространство вокруг, оставляя лишь узкий коридор, где мог пробежать человек. Архитекторы города постарались усилить сделать выход безопасным. А я продвигался все глубже и глубже в какой-то длинный коридор. В конце тунеля сверкал свет. Я выбежал на поле. Чистое изумрудное футбольное поле. И упал. Дыхание со свистом вырывалось из моих ребер. Я поднял голову и взглянул на чистое небо.

А потом с разных выходов ко мне побежали люди. Меня схватили и понесли наверх. Толпа ликовала.

***

– Еще, – кричал я. – Я еще готов его пробежать.

Сон ожил. Уже там, на крыше в толпе людей я увидел улыбающиеся глаза Зети. Откуда-то нарисовался Плюх. Он что-то говорил, но я его не слышал. Девушка так и не подошла ко мне. Она только плакала и вытирала слезы. Я растолкал толпу, подбежал и обнял улыбающуюся Фью, которая понимала только то, что случилось что-то хорошее. Она обняла и положила голову мне на плечо.

– Тетя Зи сказала, что ты обогнал монстра, тетя Зи очень плакала, – прошептала она.

– Да крошка, я смог убежать. И я тоже научу тебя бегать.

Зети старалась не смотреть на меня, отвернувшись. Ука бросился мне в объятья.

– Ты кидать ему в рожа, – мальчик залился смехом. Он начал пританцовывать. – Когда ты падать, я чуть не умереть.

Профессор, схватив меня за шиворот, заорал что-то несуразное. Он трижды меня поцеловал. А затем оттолкнул с криком.

– Заберите паршивца.

Меня схватили охранники и внесли в ложу префекта. Рядом за моей спиной вырос профессор. Префект подошел и обнял меня несколько раз. Затем подошел к микрофону.

– Минуточку внимания, – префект, улыбаясь, оглядел затихшую толпу. – Сейчас я хочу, сказать, что сегодня двойной праздник. Впервые за месяц человек прошел испытание. Причем обратите внимание, что ему удалось использовать интересный трюк с ослеплением остолопа. Возможно, мы сможем его применить. Позвольте мне вручить этот мешок с деньгами нашему триумфатору. Да и конечно, я предлагаю ему и его семья стать свободными гражданами Тайпара – досточтимого нашего города. И присоединиться к войнам, что сокрушат тиранию Шантала.

Толпа встретила предложение громким визгом.

– Если нет возражений, то давайте продолжим празднование, – крикнул префект.

Я пожал потную руку префекта. Он светился свинячьей ухмылкой. А затем спустился с помоста. Возле профессора стоял Плюх. Пунцовый и сконфуженный.

– Пфости я знал фто у вас будут пфосить пофлину, а у меня не хфатило бы за фас зафлатить, поэтому я убефал, – Плюх потупился. – Мне было фтыдно.

– Ладно, дружок, все хорошо, – сказал я.

– Ну ты здорово нас подставил, – покачал головой профессор. – А какие еще есть сюрпризы в этом сранном городишке?

– Офень много, офень-офень. Сейчас ночью, офгии начнутся.

– Что? Оргии? – переспросил профессор.

– Нафкотики будут куфать, – промямлил Плюх.

– Да, знаете, что давайте купим бензин и свалим побыстрее, -предложил профессор.

– Этот город сошел с ума от собственного величия, – Зети поморщилась с влажными глазами. – Здесь даже поддонки уверены, что они самые лучшие поддонки в мире.

– Тетя Зети не смотреть, как ты бежать, – воскликнул Ука. – Она голову наклонять и плакать. А ты большой охотник. Ты бежать как волк. А потом ты падать. Вот так. А потом вот так. А он вот так. А ты так.

Внизу тем временем раздался грохот. Словно бы кто-то бил в колокол по случаю моей победы. Я оглянулся. Ропт тем временем, бесновался в своей улочке смерти. Он с разбегу бил по стенам, оставляя в железных листах вмятины.

***

– Бензин подорожал, – заявил толстяк торговец. – Сто литров я отдам за два паскуаля.

– Так ведь утром же был один паскуаль, – вскрикнул профессор.

– Ну, это утром, когда у нас не было героя, – ухмыльнулся толстяк.

Торговец бензина сидел около большой цистерны на скамейке по-пояс обнаженный. Пот лился шарами и падал вниз, издавая зловоние. Красный толстяк говорил с одышкой.

– Есть ли еще торговцы? – поинтересовался профессор у Плюх.

– Тофговцы есть, дальше, на северо-западе города.

– Все идем к нему, – постановил профессор.

– Подождите, – вскинулся торговец. – Сто литров за 1,5 паскуаля.

– Это грабеж, но так уж и быть, но канистры с тебя. Берем 500 литров.

– По рукам, – согласился толстяк. – Я дам носильщиков. Донесут бензин в лучшем виде.

Остановившись возле лавки с продуктами, старик разжился консервами, макаронами и крупами. Все продукты оказались с просроченными сроками годности. Зато к ним прилагались услуги рабов-носильщики.

***

– Ну что же, прощай Плюх, – сказал профессор, закончив заливать бензин в самолет. Еще пять канистр мы положили в багажное отделение. – Давайте быстрее, покинем этот гостеприимный город.

– Вы фнаете, я фразу понял, фто фы смофете пфобежать, – Плюх расплылся в улыбке. – Собаку не забудьте. Вот держи ее Бум. Я буду фдать вас. И спасибо за целый пафкуаль.

– Ну что ты, – профессор махнул рукой. – Ты честно заработал. Я сразу, когда тебя увидел, то понял, что ты честный малый. Знаешь, когда я тебя первый раз увидел, то подумал, вот ведь какая кикимора. Придется, думаю, валить. Я поэтому города объезжал, ну не люблю мокруху, понимаешь. Вот здесь она у меня.

– Профессор, – крикнул я, – Полетели.

– Сейчас, – махнул рукой профессор. – Понимаешь, люблю я таких вот людей, сердечных. Как ты, как матушка твоя. Вы в таком аду живете, а сердечность души не потеряли. Вот казалось бы, зачем вам мы, неизвестные люди? Но нет же, встретили, отведали трапезу с нами, провели в город.

– Эх, – махнул от переизбытка чувств Плюх.

Профессор пнул по покрышке самолета и погладил винт.

– Нет, ты видел, как бежал мой парниша, – профессор заулыбался. – Когда он упал, я думал, все звездец ему.

– Тофно, – засмеялся Плюх.

– Профессор, – встревоженно напомнил я. Волнение начало нарастать у меня. Я забарабанил по покрышке самолета. А за спиной раздавался веселый бубнеж старика.

– Неуч бегун хороший, у него смотри телосложение какое, – профессор подошел и показал Плюху на мои ноги. – Ноги длинные, а мяса маловато, правда. Это же, гепард.

– Фтрауф, – заметил Плюх.

– Что? – не понял старик.

– Ну, такой вот, – и Плюх начал бегать, изображая страуса.

– Страус, – сказал я почти безнадежно.

– Ах, – рассмеялся старик. – Главное в беге что? Старт, вот что важно.

Теперь я уже не слушал старика. До меня долетали обрывки его слов «закислился», «повышенное потоотделение» и «митохондриальные мышцы».

–Вот ведь как оно бывает то, – заключил профессор и поднял палец вверх.

– А ведь уфал то он зря, – горячо возразил Плюх.

– Не, ну это да, – согласился старик.

Грохот за спиной заставил моё сердце замереть. Это откинулся люк на мосту. «Только бы это была мама Плюх?» – промелькнуло у меня в голове. Но нет. На поверхности появилась пилотка с золотой нашивкой. А через некоторое время на поверхность вылез сержант Туки. А за ним еще солдаты.

Сержант отряхнулся и помахал нам рукой.

– Ну, все приехали, – я ударил бессильно по напичканному самолету.

Туки очень бодро направился к нам.

– Вот драный сукин сын, что ему еще нужно? – растерянно спросил старик.

– У меня пистолет, – напомнил Ука, хлопая себя по животу. – Можно я его стрелять.

– Он не поможет, – сплюнул старик. – Это не те ребята, которых напугаешь пукалкой. Припрячь ее.

– Мне кофец, – Плюх побледнел. Дрожь охватила его тело под майкой. И чем ближе приближался сержант, тем хуже ему становилось.

– Далеко ли собрались, – поинтересовался сержант, приблизившись.

– Что…вам…нужно? – старик выплюнул каждое слово ему в лицо. – Пошлина оплачена, мы купили все честно и улетаем.

– Все это правильно, но у вас самолет, а по закону Конфедерации городских племен, все летательные средства подвергаются реквизиции для борьбы с тиранами Шантала, – сержант пожал плечами. – Плюх ты тоже пойдешь с нами. Мать твою, почему ты не донес, что они прилетели на самолете. Дебил. Тебе не жалко мать?

– Он не знал, что мы на самолете, – возразил старик. – Мы встретились внизу.

– Ваше заступничество не поможет, у нас законы военного времени, – сержант вытер подбородок. – Чертово дежурство. Я из-за вас весь в мыле.

Он заскрипел зубами.

– Восьмой останься смотреть за самолетом. Отвечаешь головой. А вы все идете к префекту.

Глава 14

У людей смывало с лица улыбки при виде солдат, ведущих нас под конвоем. Сержант Туки зашел к префекту, оставив нас ждать своей участи у палатки.

– Я пытался взглянуть в глаза профессору, – я плача шептал Зети. – А он на меня даже не смотрит. Ты понимаешь, идет и всю дорогу как в рот воды набрал.

– Наверное, нам действительно стоило поторопиться, – пожала плечами Зети. – Но ты знаешь, я уже смирилась. Когда я только попала сюда и увидела похотливый взгляд префекта, то поняла, что моя участь предрешена. Я родилась быть княгиней, давать балы и выбирать в законные мужья настоящего рыцаря. А вместо этого стану рабыней. И стану наложницей какого-то борова.

Девушка поникла, а я топнул ногой, вздыбив пыль перед собой.

– Полегче, парень, тебя может, и простят, – шепнул охранник. – Ты же герой. А вот старика и этого юродивого точно шлепнут.

– Ты так думаешь? – с нескрываемой надеждой переспросил я.

– Ну конечно, ты же герой Тайпара. В этом году только ты и смог убежать от чудища.

– Охренеть, – прошептал я.

– Закурить не найдется, – деловито спросил старик. Его угостили сигареткой, после чего он затянулся. И пустил дым в небеса. – Что-то облачно стало, никак к дождю.

– Я фнал, что умфу в дофдливый день, – с тоской прошептал Плюх. – Бефная мама.

Сержант Туки вышел из палатки префекта со строгим лицом.

– Так заводите шпионов к префекту.

– Ты что, какие мы шпионы, мы путники, – воскликнул я. – А я вообще герой и рекордсмен.

– Префект разберется во всем, – рявкнул Туки.

На столе префекта красовались фрукты, орехи и дорогое вино. Рядом с поредевшей свитой восседали красотки. Слегка потрепаны, но недурны. Яркая губная помада светилась в прохладе покоев. Префект серьезно смотрел перед собой. Он барабанил по подлокотникам пальцами и размышлял.

– Теперь понятно, откуда навыки бега, – префект потер лысину. Мясистые его ноздри задышали. Он закатал рукава.

– Послушайте префект, ваши обвинения в шпионаже не имеют под собой оснований, – возразил профессор. – Да у нас есть самолет, но у нас не было бензина и денег. Какие же мы шпионы без того и другого. Тем более с нами дети.