Наследие Костяного Древа

Ночи стали самым страшным испытанием. В темноте, когда вокруг царила тишина, меня накрывала волна отчаяния. Я лежала в постели, уставившись в потолок, и видела перед собой ее лицо – доброе, улыбающееся, живое. Слышала ее голос, ее смех. И от этого становилось еще больнее, еще невыносимее.

Каф, словно чувствуя мое состояние, не отходил от меня ни на шаг. Он ложился рядом, клал свою морду мне на колени и тихонько поскуливал, пытаясь утешить, согреть своим теплом. Его преданность была единственным лучом света в этой кромешной тьме.

Я знала, что должна жить дальше. Что Алефтина не хотела бы, чтобы я сломалась, утонула в своем горе. Но как это сделать, как найти в себе силы двигаться вперед, когда часть меня умерла вместе с ней? Это был вопрос, на который у меня пока не было ответа.

Неумолимый бег времени отсчитывал дни скорби. Девять дней миновало с тех пор, как бабушки не стало, а впереди уже маячили тягостные сорок. Каждое утро, словно на каторгу, я поднималась с постели, заставляла себя проглотить завтрак и идти заниматься, искать утешение в делах. Порой мы с волком, словно две заблудшие души, часами блуждали по лесу. Там, в тиши лесных чащ, я оттачивала свои магические навыки. Ветер послушно трепетал в моих ладонях, повинуясь воле, и дождь, словно по заказу, омывал землю. Лишь стихия огня оставалась непреклонной, неукротимой, ускользая от моих отчаянных попыток покорить ее пламя.

Однажды, в глуши леса, у старого, обугленного пня, я вновь попыталась призвать огонь. Сосредоточившись, я протянула руку, представляя в ладони крошечный уголек, искру жизни. Но вместо ожидаемого тепла, меня обдало лишь холодом разочарования. Огонь не приходил. Ярость закипела внутри, но я сдержала ее, понимая, что злость – плохой советчик.

Волк, наблюдавший за моими тщетными усилиями, тихо заскулил и положил голову мне на колени. Его теплое дыхание успокоило меня, напомнив о живом существе, нуждающемся во мне. Я погладила его густую шерсть, чувствуя, как боль утраты немного отступает. Вдруг мой взгляд упал на небольшой костер, оставленный кем-то в лесу. Забытый, он почти погас, тлея едва заметным огоньком.

Идея пришла внезапно. Я подошла к костру, села рядом и начала просто смотреть на пламя. Не пытаясь его контролировать, не стремясь подчинить. Просто наблюдала за его танцем, за игрой света и тени. Постепенно я начала чувствовать его тепло, его энергию, его дикую, неукротимую природу. Впервые я не боролась с огнем, а пыталась его понять.

И тогда случилось чудо. Пламя словно откликнулось на мой интерес. Оно стало расти, ярче и сильнее, но не угрожающе, а приветливо. Маленькие язычки пламени потянулись ко мне, словно желая коснуться. Я протянула руку и ощутила тепло, приятное, обжигающее, но не причиняющее вреда. Я покорила огонь, но не силой, а пониманием. И в этот момент я почувствовала, как бабушка улыбается мне из другого мира.

С новым пониманием я вернулась к старому пню. Волк, все еще лежавший там, поднял голову и вопросительно посмотрел на меня, словно спрашивая: «Ну что, получилось?». Я улыбнулась ему и села рядом. На этот раз, протянув руку, я представила не крошечный уголек, а отблеск того большого костра, его живое, танцующее пламя, его неукротимую силу.

И огонь пришел. Не вспышкой, не взрывом, а медленно и уверенно. Сначала едва заметная искра, потом робкий язычок пламени, и наконец полноценный костер, согревающий меня своим теплом. Я чувствовала себя частью этого огня, его продолжением, а не его повелителем. Волк тихо завыл, радуясь моему успеху.

Я поняла, что сила не в контроле, а в понимании и гармонии. Огонь, как и любая другая стихия, не терпит насилия. Его можно покорить только уважением и любовью. Бабушка всегда говорила, что огонь – живой, что у него есть душа. И только сейчас я поняла, что она имела в виду. С тех пор я больше не пыталась покорить огонь силой. Я училась слушать его, чувствовать его, понимать его. И он всегда отвечал мне взаимностью.

На исходе сорокового дня ко мне во сне пришла бабушка. Лицо ее дышало умиротворением, а во взгляде плескались безбрежная любовь и доброта – те самые, что согревали меня при жизни.

– Здравствуй, внученька, – прозвучал ее тихий, ласковый голос.

– Бабуля, милая, как ты? Все ли у тебя хорошо? – прошептала я, робко пытаясь коснуться ее руки.

Ее прикосновение оказалось таким же теплым и родным, как и прежде, как будто и не было этих долгих дней разлуки. Я почувствовала, как волна спокойствия накрывает меня, растворяя остатки горечи и печали, которые терзали меня последние недели.

– У меня все хорошо, родная. Я нашла покой и умиротворение, – ответила она, мягко улыбаясь, словно ангел. – Я пришла, чтобы ты знала: я всегда рядом, в твоем сердце, в твоей памяти. Не печалься обо мне, внученька. Живи полной жизнью, радуйся каждому дню, как я тебя учила, словно это последний день на земле. Помни о тех ценностях, которые мы разделяли, о любви, доброте и сострадании, о том, что делает нас людьми.

Я смотрела на нее, не в силах оторвать взгляд. Мне хотелось расспрашивать ее обо всем, узнать, каково ей там, в другом мире, но слова застревали в горле. Вдруг она протянула мне руку и вложила в мою ладонь ключ.

– Катя, вспомни, о чем я тебе говорила в свой смертный час. Это очень важно, дорогая. Ты должна научиться быть боевой ведьмой, иначе погибнешь.

Я крепко сжала ключ в руке, чувствуя холодный металл. В этот момент бабушка начала постепенно растворяться в воздухе, становясь все более прозрачной и невесомой.

– Люблю тебя, кровиночка моя, – прошептала она на прощание, словно последнюю молитву. – Я всегда буду рядом, в твоем сердце, в твоих мыслях.

И она исчезла, оставив меня наедине с тишиной, гулкой и всепоглощающей. Я проснулась с ощущением ее близости, словно невидимая нить связывала нас. И вдруг – озарение! Воспоминание вспыхнуло яркой молнией в сознании. Как я могла забыть? Ключ… Подвал… Сердце бешено колотилось, предчувствуя неизведанное. Вскочив с постели, я ринулась в бабушкину комнату, лихорадочно отыскивая ключ. Сжимая его в руке и вооружившись фонариком, я стала спускаться в темный зияющий провал подвала. Что ждет меня там, внизу? Какие тайны скрывает бабушкин подвал?

Ступени вели меня всё ниже, и я наконец достигла дна. Подвал оказался просторнее, чем я ожидала. Чистота и аромат трав и солений создавали уют. В дальнем углу виднелась массивная деревянная дверь, окованная железом. Именно её должен был открыть ключ. Моё сердце забилось быстрее, когда я вставила его в замок. Ключ подошёл идеально. Поворот – и раздался щелчок. Дверь медленно открылась, открывая узкий проход, словно приглашая меня войти. Я толкнула её, и она распахнулась шире, открывая моему взгляду…

Глава 4

…Просторную и уютную комнату. В полумраке, освещаемом лишь тусклым светом моего фонарика, я увидела множество полок, уставленных книгами, склянками с разноцветными жидкостями и пучками сушеных трав. В центре комнаты стоял деревянный стол, на котором лежали раскрытая книга и несколько канцелярских предметов.

Нащупав на стене выключатель, щелкнула им, и комнату озарил яркий свет. Подойдя к столу, я склонилась над книгой. Ее страницы были исписаны каллиграфическим почерком на уже известном мне языке. Это было что-то вроде энциклопедии, сборник о существах. Взяв книгу в руки, опустилась в кресло у стола и погрузилась в изучение таинственного мира, страницы книги поглотили меня целиком. С каждой прочитанной строкой росло осознание собственного невежества. Как мало на самом деле мне известно. Я устало подняла голову и потянулась, разминая затекшие мышцы. Осматривая помещение более детально, встала и подошла к полкам, пальцы заскользили по корешкам книг, выстраивающихся вдоль стен: «Травы и их целебные и магические свойства», «Стихия воды», «Стихия земли», «Стихия огня», «Практическая магия», «Демоны», «Нечисть», «Леший и кикиморы» (неужели и они существуют?).

Заглянув в пару книг мельком, я почувствовала, как по спине пробежал озноб. В них описывались существа, чья сила превосходит человеческое понимание. Существа, которые могут захватить мир без труда, и людям нечего будет противопоставить им. Были там и древние ритуалы, способные остановить демона и их приспешников. Но все они проводились с огромным риском для жизни ведьмы.

Застыв, я уставилась невидящим взглядом в стену, а мозг лихорадочно пытался переварить обрушившуюся лавину жутких откровений. В конце концов, из меня вырвался истерический смешок, эхом разнесшийся по помещению. Хотела приключений? Извольте, получите сполна.

Осторожно вернув книги на полку, я направилась к столу. Выдвигая ящики один за другим, я изучала их содержимое. Моё внимание привлекла толстая тетрадь в потертой обложке. Открыв её, я поняла, что это бабушкин дневник. Захватив тетрадь, я покинула подвал. Занимался рассвет, и я решила, что ложиться снова в постель нет смысла, и направилась на кухню. Заварив крепкий чай, приготовив простые бутерброды, я принялась читать дневник, поглощая пищу и погружаясь в прошлое.

Жизнь бабули была насыщенна событиями. Её многие боялись. Могущественная колдунья, она внушала трепет не только простым смертным, лесной нечисти, но и более сильным существам. Меня заинтересовала парочка, что находилась в её подчинении: Леший по имени Путаник и его сварливая супруга, Кикимора болотная с ещё более звучным именем Смутьянка. И почему бабуля не познакомила меня с ними? Пара была под стать друг другу: оба – заядлые любители сбить путника с пути, посеять в их душах смятение и хаос. И дети их, Лесавки, переняли озорной нрав. Бабушке то и дело приходилось держать их в узде, иначе распоясавшаяся братия могла натворить бед.

Я ахнула. Так вот почему в последнее время люди стали так часто плутать в лесу, часами кружа по знакомым тропам. Углубившись в чтение, я поняла, почему Алефтина не спешила рассказывать мне об этих существах. Они обладали коварным даром – могли сманить юную ведьму с истинного пути, лишив ее возможности вернуться назад. Потому знакомство с этой лесной братией откладывалось на самый крайний срок.

Ну что ж, пришла пора познакомиться. Я решительно спустилась в подвал и взяла нужную мне книгу. Поднялась наверх и, устроившись в кресле-качалке, углубилась в чтение. С каждой прочитанной строкой крепло осознание: с этими созданиями шутки плохи. К встрече я готовилась дотошно, не желая предстать профаном перед таинственным лесным народом. К полудню явился Каф, отсутствовавший целые сутки.

– Ты голоден? – спросила я, и в ответ прозвучал лишь короткий, утвердительный рык. Накормив волка, я вернулась к прерванному чтению. Вечер уже был не за горами, но я все равно решила не откладывать задуманное и приступить к переговорам с лешим и его семьей сегодня же.

В лесу обитали и другие жители, с которыми мне предстояло ещё познакомиться, но их черед придет позже. А сейчас…

Ступив на едва заметную тропинку, я углубилась в чащу и вскоре вышла на небольшую поляну. Солнце клонилось к закату, но время еще было. Я разложила угощение на скатерть, расстеленную на земле, и громко прочитала заклинание призыва.

Вскоре стал слышен треск сучьев под ногами невидимых существ. Я замерла, стараясь дышать ровно и не выдать волнения. В воздухе усилился запах сырой земли и прелых листьев. Из-за деревьев начали появляться тени. Вот показался корявый силуэт с горящими глазами – леший. За ним, крадучись, вышла кикимора, вся в тине и болотной ряске. И, словно искры от костра, вокруг них замелькали лесавки, хохочущие и перешептывающиеся.

Мои глаза округлились от шока. Да, я могла вызвать дождь или огонь, но настоящую нечисть видела только на картинке, не считая куклы. Я постаралась сохранить спокойствие, хотя сердце бешено колотилось в груди. Медленно, подчеркнуто уважительно, я поклонилась лесным хозяевам.

– Приветствую вас, владыки леса, и приношу дары в знак уважения, – произнесла я. Леший окинул меня оценивающим взглядом, а кикимора брезгливо скривилась. Лесавки, напротив, с любопытством рассматривали угощение. Не прошло и минуты, как ребятня растащила еду. Кикимора осталась стоять в сторонке, поджав губы и неприветливо поглядывая на меня. Леший же приблизился. Ростом он едва доходил мне до груди.

– Зачем звала, человечка? – не церемонясь спросил он. «Вот те на, ни здрасьте, ни до свидания, как невежливо», – подумала я, сердито нахмурив брови.

– Разговор есть. – Я тоже перестала церемониться с ними. – Если вы не перестанете шалить в лесу, мне придется принять меры.

– И что ты сделаешь, бездарная колдунья? – грубо вступила в разговор женушка лешего. Во как. Перешли на личности. Я всё больше погружалась в шок от такого поведения.

– Смутьянка, ты мне не хами, а то горько пожалеешь, – огрызнулась я, поворачиваясь к ней.

– Не пугай, пуганые. Бабка твоя вызывала уважение, а ты – так, пыль под ногами, – ощетинился леший, заступаясь за супругу.

– Эй, Путаник! Что ты мне чешешь? Какое уважение? Боялись вы её до чёртиков, вот и сидели тихо, как мыши под веником, – я чувствовала, как закипает злость. – А теперь вы решили разгуляться, почувствовав слабину? Зря. Я не бабка, но за лес свой глотку перегрызу.

Леший хмыкнул, а кикимора презрительно фыркнула. Лесавки же, наевшись, притихли и с любопытством наблюдали за разгорающимся конфликтом. Я чувствовала, как магия наполняет меня, готовясь вырваться наружу. Не стоило им меня недооценивать.

– Значит так, – продолжила я, стараясь говорить как можно спокойнее, хотя внутри всё клокотало. – Я предупредила. Если еще хоть одна жалоба дойдет до меня, пеняйте на себя.

Леший нахмурился, явно обдумывая мои слова. Кикимора же злобно сверкнула глазами, но промолчала. Повернувшись, я направилась прочь, чувствуя их взгляды, сверлящие спину. Нужно было уходить, пока гнев окончательно не взял верх. Но чутье мне подсказывало, что этим все не закончится.

Возвращаясь назад, я пыталась успокоиться. Это же надо, какое хамло. Пусть только попробуют хоть что-то вытворить, я им устрою веселенькую жизнь. Так, и нужно обезопасить себя от их нападок, чтобы они не смогли завлечь меня в свои игры с тьмой.

Каф лежал возле дома, лениво развалившись. Завидев меня, рыкнул в знак приветствия, но с места не сдвинулся. Войдя в дом, я первым делом направилась к шкафу с травами. Нужно заварить успокаивающий чай. Ромашка, мята, немного зверобоя – идеальное сочетание для умиротворения разбушевавшихся нервов. Успокоив нервишки, я приступила к обороне своего жилья.

Недоразвитых хватило ровно на неделю. Видимо, только страх и показательная порка способны заставить их вести себя прилично. Вооружившись знаниями из бабушкиного дневника, как приструнить эту парочку, напугав до икоты, но не причинив вреда, я отправилась к ним в гости без приглашения. Жили они в самой трясине, у края болота. Каф сопровождал меня, указывая дорогу. Без стука распахнув дверь, я обалдела. Эти лесные жители шагали в ногу со временем! Смутьянка хлопотала на кухне. Никакой русской печи и в помине не было. От такой картины стало жутко. Ну хоть телевизора нигде не видно, промелькнула мысль. Леший и кикимора должны по лесу бегать, а не…

– Похоже, бабуля неплохо вас избаловала? – процедила я, приходя в себя. Кикимора резко обернулась, и на ее лице отразился неподдельный испуг.

– Ты чего пришла? – пролепетала она, пятясь.

– Так вы же уговор нарушаете, – произнесла я, надвигаясь на нее. – Где леший, твой муж?

Кикимора попыталась юркнуть за спину, но я перехватила её за руку. Кожа у неё оказалась склизкой и холодной, как у лягушки. Брр! Леший, услышав шум, высунулся из-за двери. На нём был надет цветастый гавайский халат, а в руках он держал бокал с чем-то ярко-розовым.

– Что тут за тарарам? – прорычал он. Увидев меня, изменился в лице. Я одарила его хищной ухмылкой.

– Как ты отыскала дом? – процедил он, ставя бокал на стол. – Впрочем, неважно, сейчас тебе не поздоровится, – прошипел он, демонстративно засучивая рукава цветастого халата.

Не теряя ни секунды, я вцепилась ему в ухо и дёрнула со всей силы. Он взвыл, пытаясь вырваться.

– Я кому говорила не безобразничать? – в бешенстве задала я вопрос, таща его на улицу. – Вам что, не нравится ваш дом?

– Причём тут дом? – проскулил он и взвыл от боли, так как я начала выкручивать ему ухо.

– Нет? Тогда сейчас от него не останется ни-че-го. – продолжила я угрожать.

Он верещал, перемежая ругательства с воплями. Сзади на меня попыталась наброситься Кикимора, но волк, рыкнув, отбросил её в сторону, клацнув зубами у самого её лица. Она взвизгнула и выскочила на улицу. Я же, всё ещё держа Лешего за ухо, остановилась напротив дома.

– Где дети?

– Отпусти, ненормальная! Ты ещё пожалеешь об этом, – шипел он, извиваясь.

– Где дети? – повторила я вопрос, не обращая внимания на его вопли.

– Их здесь нет, – пропищала Кикимора, съежившись.

– Вот и ладненько, – отрезала я, отпуская Лешего.

Воздев руки к небу, я начала громко читать заклинание. Небо мгновенно затянулось зловещей чернотой туч. Поднялся штормовой ветер, срывая листья с деревьев. Стихии разбушевались не на шутку, являя свою первобытную мощь. Краем глаза я взглянула на Лешего и Кикимору. Если Кикимора дрожала от ужаса, то Леший лишь презрительно хмыкнул. Вот же гаденыш, не из робких. Опустив руки, я укротила ветер и призвала стихию огня. В моей ладони вспыхнуло яркое пламя.

– Не жалко домишко? Где вы ещё найдёте такие современные удобства? Я не бабуля, от меня подарков не дождётесь, – спросила я, подбрасывая огненный шар на руке. Леший злобно смотрел на меня молча.

– Ну как знаешь. – Я приступила к ритуалу изгнания, найденному в старинном дневнике. Если жилище Лешего будет сожжено ведьмой на его глазах, и при этом произнесены ритуальные слова, то ему придется вечно скитаться по миру без крова над головой. – Я изгоняю тебя из моего леса!

Я начала читать нараспев, слова заклинания срывались с губ, сплетаясь с потрескиванием огня в моей руке. Леший побледнел, презрительность мигом слетела с его лица, сменившись паникой. Кикимора завыла, забившись под куст. Подбросив огненный шар вверх, я направила его на дом. Пламя мгновенно охватило стены, пожирая дерево с жадностью. Леший закричал, бросившись к горящему дому.

Я стояла и наблюдала, как он пытается потушить иллюзию. Наконец до него дошло, что пожар ненастоящий, и он рухнул на землю, тяжело дыша.

– Ведьмааа! – выкрикнул он ругательство, стукнув кулаком по земле от гнева и бессилия, а я вздохнула с облегчением, признали наконец.

– Ведьма, ведьма! Не забывай об этом! Никогда! – процедила сквозь зубы и, развернувшись, покинула болото.

Через три дня пришла Смутьянка. Было раннее утро, и я делала зарядку во дворе. Кикимора робко остановилась в полуметре от меня, в руках у нее была небольшая плетеная корзина. Отвлекшись от приседаний, я посмотрела на нее.

– Доброго утречка, Катенька! – произнесла заискивающе Смутьянка и поклонилась в пояс.

– Доброе. – ответила я, вытирая лицо полотенцем.

– Я вот травки тебе принесла, очень редкая. – Кикомора приблизилась ко мне, протягивая корзинку. Я заглянула внутрь и ахнула. Там лежал «Astragalus Lucens» – и правда редкий вид. С латинского переводится как «Астрагал Сияющий» – эта трава окутана тайной и наделена целительной силой.

Листья Астрагала Сияющего, словно изумрудные стрелы, тянутся к небу, впитывая энергию солнца и силу земли. Цветы его, собранные в золотистые кисти, источают тонкий аромат, напоминающий о меде и горных травах. Но истинная сила растения скрыта в его корне – Золотом Корне.

Считается, что Астрагал Сияющий обладает уникальными свойствами, способными исцелять от множества болезней. Он укрепляет иммунитет, повышает жизненный тонус, замедляет процессы старения и даже помогает справиться с душевными ранами. Отвар из Золотого Корня пьют для восстановления сил после тяжелых болезней, а настой из листьев используют для лечения кожных заболеваний.

Легенда гласит, что Астрагал Сияющий вырос на месте падения звезды, одарившей растение небесной силой. И действительно, после приема целебного отвара люди чувствуют прилив энергии и ясность мысли, словно прикоснулись к самой Вселенной.

– Какой ценный подарок ты принесла! – воскликнула я, восхищенно рассматривая траву. – Проходи в дом, чего стоять на пороге. Чайку попьем. – пригласила я гостью в дом.

Усадив Смутьянку на резной табурет, я проворно накрыла на стол. Мы приступили к завтраку. Кикимора стеснялась лишь мгновение, и уже через пару минут аппетитно уплетала угощение за обе щеки.

– Как ваши дела? Все ли ладно в вашем болотце? – поинтересовалась я.

– Да все нормально. – промычала она с набитым ртом. – Я вот пришла узнать, не нужно ли чего?

Я посмотрела на нее удивленно. – Чем вы можете мне помочь?

– Ну как же. Алефтина нас то и дело гоняла по всяким поручениям.

– Это по каким же?

– Ну, меня отправляла пугать грибников, которые мусорят или ломают деревья: запутывать тропы, издавать странные звуки, подкидывать фальшивые грибы. Также навести шороху на браконьеров, чтобы они убрались восвояси: прятать их вещи, ломать лодки, напускать туман. Иногда разрешала подшутить над теми, кто неуважительно относится к лесу: завязывать шнурки, путать направления, подкладывать шишки в карманы. Ещё я собирала травы для зелий, но только те, которые указывала Алефтина. Ухаживала за особыми растениями, например. Поддерживала чистоту в укромных уголках леса, ну там убрать опавшие листья или следить за муравейниками. А Путаник был ответственен за более важные дела. Он защищал лес от пожаров, следил за молниями, предупреждал животных об опасности. Ещё в его обязанности входило охранять редких животных и растения от браконьеров и вандалов. Поддерживать равновесие в природе: следить за популяцией животных, регулировать рост растений. Давать советы животным, помогать им решать проблемы, например найти новое место для гнезда, помирить поссорившихся зверей. Наставлять заблудившихся путников на верный путь, если они чисты душой и уважительно относятся к лесу. Предоставлять информацию о состоянии леса и его обитателях. Собирать редкие ингредиенты для зелий, которые трудно найти. Помогать в решении сложных проблем, связанных с лесом. Выложила она мне всё как на духу.

Я внимательно слушала Смутьянку, стараясь всё запомнить. Во бабуля дает! Она ведь большую часть лесной работы спихнула на лешего и его супругу.

– Понятно-о-о. Да ты пей, пей чай, вон еще печеньки бери, – протянула я, подливая в кружку ароматный напиток.

– Спасибо, хозяйка, – проворковала кикимора, не отказываясь от угощения.

– Скажи, Смутьянка, а ты знаешь, как бабуля боролась со злом, что из портала лезло?

– Не-е-т. Она нас и близко к тому месту не подпускала, боялась, что убьют. Защищала! – Гостья перешла на таинственный шёпот. – А ещё у неё наставник был, из этих… злых. Он Алефтину драться обучал.

– Чего? – вытаращилась я на кикимору, чувствуя, как от удивления глаза лезут на лоб.

Смутьянка, заметив мою реакцию, закивала с видом всезнающего человека.

– Ага! Злой! Но справедливый, – добавила она, жуя печенье. – Говорил, что без тьмы нет света, без зла нет добра. Философ, одним словом. Только вот имени его я не помню. Да и не называла она его никогда. Всё больше «Учитель» да «Наставник».

Я попыталась переварить услышанное. Бабуля и злой наставник? Это как вообще? В голове не укладывалось. Образ суровой, но справедливой ведуньи, защитницы леса, никак не вязался с тем, что она училась боевым искусствам у представителя темных сил.

– И что, он ее всему научил? Магии какой-нибудь злой? – с сомнением спросила я.

Кикимора пожала плечами. – Магии не знаю, а вот драться, как леший в пьяном угаре, – это точно. Она потом любого могла в бараний рог скрутить, если кто-то перечил ей. Сильная была бабка, ох сильная! А всё учитель этот…

Я откинулась на спинку стула, пытаясь собрать разрозненные кусочки информации в единую картину. Всё это было слишком странно и запутанно. Но одно я знала точно: бабуля была гораздо сложнее и интереснее, чем я думала. И мне предстояло узнать о ней еще много нового.

Проводив Смутьянку и одарив её ворохом поручений, я взялась за уборку, но мысли хаотично носились в голове, не давая покоя. Что за учитель такой и где его искать? В дневнике точно должна быть информация о нем. Бросив тряпку посреди комнаты, я схватила тетрадь. Проскальзывая бегло глазами страницу за страницей, искала слово «наставник» или «учитель». Наконец, вот оно: «Сегодня я обрела наставника в боевых искусствах. Ибо вечно полагаться лишь на колдовскую силу – непозволительная роскошь, да энергии отнимает много. С неимоверным трудом я сломила волю этого демона и заставила его подчиниться».

Далее шла инструкция, как это сделать. Я внимательно несколько раз прочитала и, взвесив все за и против, пришла к выводу, что мне нужен этот демон. Выучила наизусть заклинание, собрала всё, что нужно для ритуала, и пошла к Костяному Древу.