Наследие Костяного Древа

– Но почему? Почему она так поступила? – прошептала я, не в силах понять мотивы матери.

Бабушка вздохнула, и её взгляд устремился куда-то вдаль, сквозь стены комнаты, словно она пыталась увидеть прошлое. – Она всегда была другой, внученька. Жаждала яркой жизни, блеска, свободы. Тайна нашего рода – это бремя, ответственность, которую не каждый способен вынести. Она предпочла отвернуться, забыть, сделать вид, что ничего не существует.

Я молчала, переваривая её слова. – Но этот дом? Ведь это проект моего отца, а обстановкой занималась мама. Я безошибочно узнаю её почерк. Значит, они всё-таки были здесь? – прошептала я тихо, в смятении чувств. Неужели она сначала отринула всё, а потом…

– Да, Катенька, ты всё верно поняла. Так Люда пыталась искупить свою вину, залечить раны, которые сама же и нанесла. Я не смогла прогнать её, ведь она моя дочь, и материнское сердце не знает обид. Теплилась робкая надежда, что в ней проснётся долг, что она примет своё наследие… Но чуда не произошло. – Бабушка тяжело вздохнула, и этот вздох эхом отозвался в тишине комнаты. Я смотрела на неё, и в сердце моём пробивалась решимость. Никогда не покину тебя, бабушка. Никогда.

– Кто мы? – нарушила я тишину.

– Ведьмы. Могущественные ведьмы, незримые стражи, стоящие на рубеже этого мира и оберегающие его покой! – торжественно ответила бабушка.

Она заметила моё смятение и сжала мою руку. Тепло разлилось по телу. Её глаза горели каким-то внутренним огнём, от которого невозможно было отвести взгляд.

– Не бойся, дитя моё, – прошептала она, – это не проклятие, а дар. Дар древний, могущественный, но требующий ответственности и понимания. Мы не творим зло, мы храним равновесие. Мы используем силы природы во благо, помогаем тем, кто нуждается, и защищаем этот мир от тьмы, что таится за его пределами.

Она вышла с кухни и вернулась через пару минут, держа в руках старинную книгу в кожаном переплёте, протянула её мне. Страницы были исписаны незнакомыми символами и формулами. Запах старых трав и воска заполнил комнату.

– Это Книга Наследия Костяного Древа, – прошептала бабушка. – В ней знания наших предков, секреты нашего рода. Она станет твоим проводником в этот мир. Но помни, знания – это сила, а сила требует мудрости. Будь осторожна с тем, что узнаешь, и используй свой дар во благо.

Я зачарованно водила пальцами по страницам, испещрённым незнакомыми символами и причудливыми рисунками, пытаясь разгадать их сокровенный смысл.

– Но я… Я совершенно ничего не понимаю, бабушка. Что здесь написано?

В глазах её блеснул огонёк предвкушения. – Скоро это изменится, внученька. Завтра с первым лучом солнца мы начнём твоё обучение.

Утро встретило меня робким золотым лучом, просочившимся сквозь резные ставни. Вскочив с кровати, я приняла душ и оделась. Спустившись вниз, увидела бабушку. Она стояла у окна, закутанная в шаль цвета утренней зари, и казалась частью самого восхода. В руках она держала небольшой деревянный ларец, окованный серебром.

– Сегодня ты увидишь, как магия слов оживает, – промолвила она, открывая ларец. Внутри лежали камни, травы и старинные перья. – Каждый символ в Книге Наследия – это ключ к силе, дремлющей в тебе. Но чтобы его повернуть, нужна вера, усердие и связь с миром вокруг.

– А завтрак? – удивлённо воскликнула я. Бабуля усмехнулась и пригласила меня на кухню. Завтрак уже был готов и дожидался меня на столе. Поела я быстро, и мы вернулись в гостиную.

Обучение началось с простых вещей: расшифровка символов, изучение целебных свойств трав, постижение искусства концентрации. Бабушка рассказывала легенды о наших предках, об их подвигах и ошибках, о том, как они использовали силу Костяного Древа для защиты рода и помощи нуждающимся. С каждой новой историей символы на страницах книги становились яснее, наполнялись смыслом, словно древние духи, пробуждающиеся от векового сна.

Я чувствовала, как во мне просыпается что-то новое, неизведанное. Мир вокруг преобразился: шёпот ветра стал песней, тени деревьев – танцем, а каждый камень – хранителем древних секретов. Книга Наследия больше не казалась мне просто собранием непонятных знаков, она стала моим проводником в мир магии, силы и ответственности.

Я всё глубже погружалась в этот чарующий мир. Год прошёл с тех пор, как я впервые ступила на алтайскую землю. Время летело незаметно, пока я училась ведьмовству. Для меня больше не существовало ничего за пределами леса. Я полностью посвятила себя изучению магии и нового, загадочного мира, полного необычных существ.

Я обрела гармонию с лесным зверьём. Волк, что встретил меня в тот памятный день, стал моим верным спутником. Бабушка, с её чувством юмора, назвала его Кафенкором, что означало «Ревун Сумерек». Я же обращалась к нему просто – Каф. Мы исходили лес вдоль и поперёк, вдыхая пряный аромат хвои и слушая шёпот вековых сосен. Мама, встревоженная моим выбором, не раз навещала меня, надеясь вернуть в мир, ею понятный. Но я стояла на своём твёрдо: «Мой дом здесь, среди лесных тайн и заповедных троп». Ни тени сомнения не омрачало мой выбор, ни единого вздоха сожаления не слетело с моих уст. Я приняла своё наследие, безропотно и с благодарностью. Чувствовала каждой клеточкой – это мой путь, судьба, начертанная на коре вековых деревьев и прочитанная в мерцании звёзд над головой.

Наконец наступил тот самый судьбоносный день. День моего посвящения. Бабушка шепнула, что с первыми лучами солнца древняя, дремлющая сила ведьмы пробудится в моей крови. Мы долго и тщательно готовились к этому мгновению. Ещё до того, как рассвет окрасил небо, мы поднялись и отправились в путь. Нашей целью было то самое священное древо, врата в иной мир, доселе скрытые от моих глаз.

Тропа извивалась среди густого, влажного леса, где каждый шаг сопровождался шорохом листвы. Бабушка шла впереди, её спина была прямой и непоколебимой. В руках она несла резной посох, увенчанный лунным камнем, который слабо мерцал в предрассветной мгле. Я следовала за ней, сердце бешено колотилось в груди, смешивая волнение и предвкушение. Каждый звук, каждый шорох казались мне предзнаменованием.

Когда мы достигли поляны, первые лучи солнца пронзили листву и упали на землю, озаряя величественное дерево. Его корни уходили глубоко в землю, словно держали на себе весь мир, а ветви тянулись к небу, словно моля о благословении. Дерево было древним, его кора покрыта мхом и лишайниками, а на одной из ветвей висела старая, выцветшая лента, словно напоминание о многих поколениях ведьм, которые приходили сюда до меня. В самом сердце ствола зияло огромное дупло, словно глазница, затянутая тугой, непроницаемой пеленой тайны.

Я подошла ближе, ощущая, как прохлада от дерева проникает сквозь одежду. Воздух вокруг вибрировал еле уловимой энергией, словно древо само дышало, вдыхая и выдыхая забытые истории. Рука невольно потянулась к шершавой коре, коснулась мха, мягкого и влажного, как бархат. Под пальцами ощущалось биение – не пульс, а скорее глухое эхо далеких времен, шёпот духов, заключённых в этом живом исполине.

Дупло манило, как чёрная дыра. Заглянуть в него означало… Но любопытство взяло верх. Я наклонилась, стараясь разглядеть хоть что-то в непроглядной темноте.

Из глубины дупла повеяло холодом и запахом прелой листвы. Внутри, казалось, шевелилось что-то живое. На мгновение мне почудился слабый свет, мерцающий, как светлячок в ночи, и тихий, едва слышимый шёпот. Слова, сорвавшиеся с моих губ, были непроизвольными, словно их продиктовала сама тьма: – Я здесь.

Ответа не последовало. Лишь тишина, густая и всепоглощающая, словно предупреждение. Но я знала – что-то изменилось. Я больше не была просто наблюдателем. Я стала частью этой истории, частью этой тайны. И цена этого знания могла оказаться слишком высока.

Бабушка же, остановившись перед деревом, готовилась к ритуалу. Она достала из сумки небольшой глиняный сосуд, наполненный ароматным маслом, и, подозвав меня, начала наносить им символы на мое лицо, шею и руки. Масло пахло травами и землей, и от него по коже побежали мурашки. Затем она произнесла древние слова, которые передавались из поколения в поколение, слова, полные силы и тайны.

Когда она закончила, солнце поднялось над горизонтом. Его теплые лучи согревали меня. Я чувствовала, как воздух вокруг меня сгустился, наполнившись тончайшей, едва уловимой дрожью. От древнего древа, словно пульсирующие светящиеся вены, протянулись ко мне нити энергии, окутывая с головы до пят мерцающим коконом неземного света. Внутри меня что-то встрепенулось, забилось, потянулось навстречу этим невесомым нитям, и в миг они сплелись воедино, став частью меня. Могущественная сила, пробужденная последними словами заклинания, хлынула по моим венам огненной рекой, наполняя каждую клеточку моего существа. Это было подобно удару молнии, что пронзила меня насквозь, оставив после себя неземную легкость и абсолютную, всепоглощающую уверенность. Я больше не была просто девушкой, я стала ведьмой, наследницей древнего рода, чьи корни уходят в глубь веков, хранительницей тайн, спящих в вечности. Мое посвящение свершилось.

Я открыла глаза, и бабушка ахнула, заглянув в мое изменившееся лицо.

Глава 3

– Катерина! Твои глаза! Они… изменились! – выдохнула бабушка, и в голосе ее зазвенело не то изумление, не то благоговейный трепет.

– Изменились? Как? – Я вскинула голову, не понимая ее смятения.

– Твоя сила… – Бабуля запнулась, словно подбирая ускользающие слова, и взгляд ее, обычно излучающий тепло и любовь, вдруг стал оценивающим, пронзительным. Она молчала, погруженная в водоворот собственных мыслей, глядя на меня так, будто видела впервые, будто перед ней стояла не внучка, а незнакомое, загадочное существо.

– Что с моей силой, бабуль? Что-то пошло не так?

– В тебе пробудилась сила ведьмы высшего ранга, внученька. Такое случалось лишь несколько раз за всю историю нашего рода. А точнее, лишь дважды… Твои глаза… Они теперь разного цвета. Но не бойся, дитя. В покое своем они вновь обретут привычный цвет. – Снова молчание, через некоторое время она продолжила. – Первое, что ты должна запомнить: сила не должна быть самоцелью. Она лишь инструмент, способ достижения цели. Цель же должна быть благой. Иначе сила обратится против тебя, и ты сама станешь своим злейшим врагом. Начнем обучение с малого – с управления стихиями. Научишься призывать дождь, разгонять тучи, усмирять огонь. Затем перейдем к более сложным практикам – целительству, прорицанию, защитным заклинаниям. И помни, внученька, каждый шаг требует осторожности и сосредоточенности. Ошибка может дорого стоить. Но не бойся. Я буду рядом. И вместе мы сделаем всё, чтобы ты стала достойной наследницей великого рода.

Сердце мое бешено заколотилось в груди. Ведьма высшего ранга? Это казалось невероятным, граничащим с безумием. Я читала о таких, их сила была за гранью человеческого понимания. И теперь эта мощь принадлежит мне.

Бабушка подошла ближе, коснулась моей щеки дрожащей рукой. В ее глазах плескалось одновременно восхищение и неприкрытый страх. Страх за меня? Или страх перед той силой, что теперь бурлила во мне?

– Это огромная ответственность, Катерина. Сила ведьмы высшего ранга – не только бесценный дар, но и тяжкое бремя. Тебя ждет череда суровых испытаний, множество неведомых опасностей. Мир магии жесток, внученька, и он не прощает даже малейших ошибок.

Я слушала ее, затаив дыхание, пытаясь осознать все сказанное. В голове роились мысли, перебивая друг друга. Что значит «испытания»? Какие «опасности»? И почему моя сила – это «бремя»? Но я знала одно: я не боюсь. Я готова принять этот дар, эту ответственность. Я готова стать той, кем мне суждено быть.

Вернувшись с бабулей домой, я поднялась в свою комнату, без сил рухнула на кровать и проспала до следующего дня. С рассветом я распахнула глаза и жадно прислушалась к звукам пробуждающегося леса, что доносились из распахнутого окна. Звонкие трели птиц сплетались с умиротворяющим шелестом листвы и тихим журчанием невидимого ручья, создавая неповторимую мелодию нового дня. Я ощутила, как волна свежести наполняет меня, изгоняя остатки сна.

Вскочив с кровати, я подошла к окну и вдохнула полной грудью чистый, настоянный на травах и хвое лесной воздух. Солнце только начинало свой восход над горизонтом, окрашивая верхушки вековых деревьев в нежные золотистые тона. Я чувствовала себя неотъемлемой частью этого древнего мира, ощущала неразрывную, мистическую связь с окружающей меня природой. В голове вновь всплыли обрывки вчерашнего дня. Таинственный ритуал, проведенный Алефтиной, пробудившаяся во мне сила ведьмы, что подобно лаве пронеслась по моим венам, – всё это казалось нереальным, словно причудливый сон, навеянный лунным светом.

Решив не терять ни минуты драгоценного времени, я быстро оделась и спустилась вниз. Бабушка уже хлопотала на кухне, готовя завтрак. Аромат свежеиспеченных блинов и душистого травяного чая наполнил дом теплом и уютом, создавая атмосферу безмятежного счастья. За столом мы, как обычно, обсуждали планы на предстоящий день и делились своими сокровенными мыслями. Впереди меня ждало настоящее, полное открытий, посвящение в сокровенные тайны магии. Дни полетели стремительно, превращаясь в калейдоскоп ярких событий. Я училась подчинять себе непокорную природу, и, признаюсь честно, немало деревьев пало жертвой моих первых, неуклюжих попыток.

Однажды, во время особо усердной тренировки, я совершенно случайно вызвала небольшой, но вполне ощутимый торнадо. Встревоженная бабуля выбежала на улицу, воинственно размахивая поварешкой, и принялась отчитывать разбушевавшуюся стихию, словно непослушного ребенка. К моему величайшему удивлению, торнадо, словно повинуясь ее строгим словам, постепенно утих, развеявшись в воздухе, как утренний туман. Именно тогда я поняла, что настоящая магия кроется не в громких и замысловатых заклинаниях, а в мудрости и гармонии с окружающим миром.

Бабуля учила меня не только безраздельно управлять стихиями, но и видеть их неповторимую красоту. Мы подолгу бродили по зачарованному лесу, внимательно слушая таинственный шепот вековых деревьев, завороженно наблюдали за причудливыми облаками и искали вдохновение в тихом журчании лесных ручьев. Она терпеливо показывала мне, что в каждой травинке, в каждом замшелом камне скрыта своя неповторимая история, свой собственный, уникальный дух.

Со временем мои неуклюжие и хаотичные попытки превратились в осознанное и целенаправленное управление энергией. Я больше не ломала безжалостно деревья, а помогала им расти и крепнуть, направляла живительные потоки воды, чтобы оживить увядшие цветы, и вела тихие беседы с вольным ветром.

В один из вечеров, когда солнце уже клонилось к горизонту, окрашивая небосвод в багряные и лиловые тона, бабушка позвала меня к себе. Она взяла мою руку в свою, такую теплую и родную, и сказала тихим, но твердым голосом:

– Теперь ты готова. Ты постигла основы, но настоящая магия живет в твоем сердце. Используй ее мудро и во благо всего живого. – С этими словами она передала мне старинный амулет, бережно хранимый символ нашей семьи, и я поняла, что ещё один важный этап моего обучения благополучно завершился.

– Ба, когда же ты начнешь учить меня охоте на нечисть? – тут же заканючила я, в который раз задавая этот вопрос, словно заезженная пластинка. – И я так хочу снова увидеть Костяное Древо…

– Охота на нечисть – это не забава и не развлечение, дитя. И Костяное Древо – не место для игр и праздного любопытства, – ответила она стальным голосом. – Твое время непременно придёт, не переживай, успеешь ещё вдоволь навоеваться с демонами и прочей нечистью. А пока учись чувствовать окружающий тебя мир, видеть то, что скрыто от глаз обычных людей, слышать голоса тех, кто давно покинул этот мир.

Я вздохнула с досадой, понимая, что спорить с бабушкой совершенно бесполезно. Она была непреклонна в своих решениях, словно скала, о которую разбиваются все волны. Но я не могла унять свою жажду приключений, мечтала о захватывающих сражениях с темными силами, о защите невинных. В моем юном воображении Костяное Древо было не просто древним местом силы, а священным символом нашей семьи, неиссякаемым источником нашей магии. Я грезила о том долгожданном дне, когда снова смогу прикоснуться к его корявым узловатым ветвям и почувствовать мощный прилив энергии, который передавался из поколения в поколение, связывая нас невидимыми нитями с нашими предками.

Каждый день я старалась быть предельно внимательной к словам и наставлениям бабушки. Я с жадностью изучала древние книги, содержащие бесценные знания о мире духов и разнообразных существах, населяющих его. Я усердно практиковала медитацию, чтобы научиться контролировать свои бурные эмоции и сосредотачиваться на поставленной задаче. Я искренне верила, что рано или поздно заслужу право стать настоящей охотницей на нечисть и внести свой посильный вклад в защиту нашего мира от зла, что находится по ту сторону портала и стремится в наш мир.

Но пока мне оставалось лишь ждать и мечтать. Я знала, что путь этот будет долгим и трудным, и была готова пройти его до конца. Ведь в моем сердце горел огонь, жажда приключений и стремление к справедливости. И я верила, что с помощью бабушкиных знаний и родовой магии я смогу стать достойной наследницей своего рода.

Однажды утром, проснувшись, я спустилась вниз. В доме было непривычно тихо, из кухни не доносилось соблазнительных ароматов завтрака. Сердце сжалось от неясного предчувствия. Где же бабушка? На столе лежала записка. «Милая, вынуждена отлучиться по неотложным делам. Не волнуйся, скоро вернусь. Приготовь завтрак сама».

Строчки, написанные торопливым почерком, не успокоили, а лишь усилили тревогу. За всё время моего пребывания здесь бабушка ни разу не покидала дом так внезапно, посреди ночи, окутанная тайной. Что могло случиться? «Не стоит поддаваться панике раньше времени, – уговаривала я себя, – нужно просто подождать».

С неохотой приготовив яичницу, я съела ее без всякого аппетита. В гостиной, устроившись в старом кресле-качалке, я попыталась отвлечься, погрузившись в изучение древних заклинаний. Время текло медленно, но тревога не отпускала. Взглянув в окно, я заметила, что солнце уже в зените и сумерки крадутся по земле, а бабушка все еще не вернулась. Дурное предчувствие, словно ледяная змея, свернулось в груди. Выйдя на крыльцо, я опустилась на ступеньки. В этот момент из леса появился Каф и замер напротив. Его волчий взгляд был полон неподдельной тревоги, что лишь усугубило мои опасения. Я провела рукой по его мягкой шерсти.

– Ты знаешь, куда ушла бабушка? – с дрожью в голосе спросила я зверя. В ответ послышалось лишь короткое, встревоженное тявканье. – Тогда веди меня! – воскликнула я, вскакивая на ноги.

Каф, не дожидаясь повторного приказа, сорвался с места и, оглядываясь, словно проверяя, следую ли я за ним, помчался вглубь леса. Я, не раздумывая, побежала следом, продираясь сквозь заросли кустарника и перепрыгивая через корни деревьев. Сердце бешено колотилось в груди, а в голове роились самые мрачные предположения. Куда он меня ведёт? Что могло случиться с бабушкой?

Лес становился все гуще и темнее, последние лучи заходящего солнца едва пробивались сквозь плотную листву. Каф бежал уверенно, хорошо зная дорогу. Наконец он остановился у края небольшой поляны, и мои глаза увидели Древо. В этот момент до меня донесся слабый, приглушенный стон.

С бешеной скоростью добравшись до дерева, я замерла в ужасе. Бабушка лежала, прислонившись спиной к шершавой коре, а на ее груди алела зияющая рана, из которой медленно сочилась темная кровь. Застывшая на лице гримаса боли искажала знакомые черты.

– Бабуля! – вопль ужаса вырвался из моей груди. Я рухнула на колени рядом с ней. – Что случилось? Кто это сделал, бабуленька?

Ее веки дрогнули, и она, узнав меня, попыталась улыбнуться. Улыбка вышла слабой, жалкой. – Все хорошо, золотце, – прошептала она одними губами. – Не беспокойся, пустяки.

Я стояла в оцепенении, парализованная страхом, не в силах пошевелиться. Лишь отчаянный вой Кафа, полный невыносимой тоски, вывел меня из ступора. Очнувшись, я лихорадочно принялась осматривать рану, пытаясь хоть как-то остановить кровь. Наспех перевязав ее, я соорудила подобие носилок из веток и тряпья и осторожно уложила туда бабушку. Вцепившись в край импровизированного ложа, я потащила его по ухабистой земле. Каждый шаг отдавался мучительной болью в израненных ладонях. Спустя бесконечные часы, измученная и обессиленная, я, наконец, дотащила ее до дома. Не теряя ни секунды, я уложила бабушку на диван в гостиной, промыла и перевязала рану. Она лежала без сознания, бледная и неподвижная. Я опустилась на пол рядом с диваном, взяла ее холодную, слабую руку в свои. Вглядываясь в родные черты, я чувствовала, как отчаяние ледяной хваткой сжимает мое сердце. Что делать? Как спасти ее? Бабушка запретила мне звать доктора, сказав, что это бесполезно. Да и как я оставлю ее одну на много часов.

Время тянулось мучительно медленно. Каждая минута казалась вечностью, наполненной страхом и надеждой. Я металась по дому в поисках хоть чего-нибудь, что могло бы помочь. Лихорадочно перебирала травы, вспоминала все бабушкины рецепты. Заварила крепкий отвар из ромашки и зверобоя, попыталась влить его бабушке в рот, но она не глотала. Жидкость струйкой стекала по подбородку на подушку.

Я прислушивалась к каждому ее вздоху, к каждому слабому биению пульса. Казалось, жизнь покидает ее с каждой секундой. Каф, не отходя от дивана, тихо скулил, словно понимая серьезность ситуации. Его преданные глаза смотрели на меня с мольбой.

Вдруг бабушка слабо застонала и открыла глаза. В ее взгляде читалась усталость и какая-то странная обреченность. Она с трудом подняла руку и коснулась моего лица. – Послушай меня внимательно, внученька, – прошептала она. – В моей комнате, в тумбочке у кровати… ключ. Возьми его и спустись в подвал. Там… ответы. На все… Прошу тебя… будь осторожна… и не мсти за меня. То, что случилось… неизбежно. Не вини себя… ни в чем.

Ее слова ранили меня больнее любой раны. Я судорожно сжала ее руку, пытаясь удержать ее, удержать жизнь, ускользающую сквозь пальцы. – Не говори так, бабуленька! Мы справимся! Я спасу тебя!

Она слабо улыбнулась и закрыла глаза. Последний вздох сорвался с ее губ, и ее рука безжизненно упала на диван. Тишина наполнила комнату, оглушительная, беспощадная. Каф жалобно завыл, прижавшись мордой к ее неподвижному телу. Я осталась одна, в отчаянии, с леденящей пустотой в сердце.

Похороны прошли как сквозь пелену мутного сна. Вся деревня, словно осиротевшая семья, собралась, чтобы проводить Алефтину в последний путь. Мама с отцом приехали, едва я успела сообщить им страшную весть. Молча, с каменными лицами, они взяли на себя все организационные хлопоты, ограждая меня от суровой реальности, в которой бабушки больше не было.

Земля тяжело ложилась в могилу, глухо ударяясь о крышку гроба. Каждый ком отдавался болезненным эхом в моей голове, словно кто-то методично выбивал из меня остатки надежды. Я стояла, оцепенев, не в силах проронить ни слезинки. Горе сковало меня ледяными цепями, превратив в безвольную куклу. Каф, притихший и подавленный, лежал у моих ног, изредка вздрагивая всем телом.

После поминок родители дружно начали уговаривать меня уехать из этого дома, вернуться в город и забыть всё, как страшный сон.

– Мама, о чём ты? Папа не понимает, насколько всё серьёзно, но ты-то знаешь. Как можно бросить всё и сбежать? Кто станет стражем Костяного Древа? Кто защитит мир от тьмы, которая рвётся наружу? – слова сорвались с губ безжизненным эхом.

– Это не твоя ноша! – в отчаянии воскликнула мать, в её голосе звучала мольба.

– Правда? Не моя? А чья тогда? Предлагаешь мне поступить так же, как сама когда-то? Ты оставила бабушку в одиночестве охранять портал! – каждое слово звенело сталью, не оставляя места для жалости и сочувствия. Мать отшатнулась, словно от пощёчины, на её лице отразилась боль давней раны.

– Катерина, не смей так говорить с матерью! – вмешался отец, нахмурив брови. – Твоего согласия никто не спрашивает. Ты едешь с нами, и точка.

– Не поеду! Не поеду! Не заставите! Здесь мой дом! – ярость вырвалась наружу, как лава из жерла вулкана. Родители ахнули и попятились, в их глазах плескался первобытный ужас.

– Что… что с твоими глазами? – пролепетала мать, заикаясь, словно увидев нечто невообразимое. – Вы… вы уже провели ритуал?

– Да! Я – ведьма! – я наступала, гнев душил, словно змея. Предметы взмывали в воздух, повинуясь моей воле, танцуя в безумном вихре. – Уезжайте!

После отъезда родителей дом опустел окончательно. Они уехали, оставив меня наедине с моей болью. Каждый угол, каждая вещь, казалось, кричали об Алефтине. Её любимая чашка на столе, недочитанная книга на прикроватной тумбочке, платок, небрежно брошенный на спинку кресла – всё это было пропитано её присутствием, её теплом. Я ходила по дому, словно призрак, касаясь этих вещей, пытаясь удержать ускользающие воспоминания.