Не первая любовь

“Вот поэтому мама бы и не разрешила”, – снова пронеслось в голове Олеси.

–А почему бы и нет? Можно и рваную. Укладывать не надо – взъерошил и пошел.

–Ну главное, чтобы не мутантум или как там у тебя было, – забавлялась Наташа. Давай я тебя к своему мастеру запишу? Короткие стрижки – это ее конек.

Наташа всегда стриглась коротко. У нее было что-то вроде стрижки боб на голове. В сочетании с блондом смотрелось очень эффектно, легкомысленно и неизменно приводило в восторг представителей противоположного пола.

Каждое утро Наташа так ловко взъерошивала этот боб большим круглым феном-щеткой, что это выглядело, как утренняя зарядка. Олеся же всякий раз начинала утро с занудного распутывания завязавшихся в узел волос, что только действовало на нервы.

–Решено! Записывай!!! Можно прямо на завтра или послезавтра, – подхватила Олеся.

Она окончательно решила, что все запутанные истории должны остаться в прошлом, а стрижка очень символично станет первым шагом на пути к простому и светлому будущему.

Предвкушая перемены и желая усилить эффект, вечером, после работы, Олеся забрела в торговый центр. Маленькая девочка внутри нее давно мечтала о красной помаде, а еще, конечно, о платье…но на эту тему они пока с Олесей не договорились. “Хорошо, тогда вот эту майку”, – услышала Олеся внутренний голос, и взгляд ее обратился на невзрачный, на первый взгляд, кусок материи с открытыми плечами и наполовину открытой спиной.

“И тебе не стыдно? – прозвучал в голове мамин голос. – Я бы не разрешила!”.

–А я бы пошла померила, – сказала Олеся сама себе и отправилась в примерочную.

Уже следующим вечером Наташа застала свою коротко стриженную подругу за репетицией нового образа: с обнаженной спиной и алыми губами. Олеся смотрела в зеркало на себя и на Наташу и сокрушалась:

–Ну и куда я пойду в таком виде?

–Как куда? В клуб, конечно. Вот как раз в субботу все и устроим. Да здравствует вечеринка! Тряхнем…чем там?

–Ну, кто чем богат, – усмехнулась Олеся и поняла, что к этой майке было бы неплохо приобрести еще и компактное бюстье. Желательно того же, серого цвета.

Суббота подкралась незаметно. Олеся ждала этого вечера настолько же сильно, насколько его и боялась. Все-таки явить себя миру в образе отвязной девчонки после двадцати пяти лет заморозки в качестве умницы-красавицы и маминой дочки – задача не из простых. Поэтому сегодня предстоял особенный вечер.

С утра кипела работа: старательно принимались ванны с ароматной пеной, на кожу лица наносились подтягивающие маски, а на тело – антицеллюлитные лосьоны и гели. Для максимально гладкого бритья, с учетом особенности момента, были вынуты из закромов совершенно новые, розовые станочки со свежей увлажняющей полосой. Пинцеты, щипцы и ножницы были небрежно разбросаны по всей квартире, представляя опасность.

Чтобы развеять Олесины сомнения и поддержать боевой дух, в обед была откупорена бутылочка шампанского. После чего подруги смело взялись за самую сложную часть боевой подготовки: маникюр и педикюр.

Приготовления к вечеринке изматывают сильнее, чем подготовка к экзамену или к любой другой ответственной презентации. Но предавать эту традицию никак нельзя – плохая примета.

Наконец, к 18:00 основной фронт работ был завершен. Тела приведены в надлежащий вид, удовлетворяющий взыскательным требованиям их хозяек. Оставалось только облачить этих Афродит, вышедших из пены морской, в их неземные одежды, сделать божественную укладку и макияж.

Раз уж Олеся разрешила маленькой внутренней принцессе озвучивать все свои хотелки, то сегодня малышка решила, в буквальном смысле, “оторваться”. Взъерошенная короткая стрижка – раз. Красная помада – два. Рваные джинсы и та самая майка с открытой спиной – три. Но это еще не все. Эта хулиганка достала карандаш и нарисовала на глазах яркие черные стрелки – четыре. А еще подчеркнула над верхней губой ту самую родинку, которой так гордилась, – пять!

Девушка, которую она увидела в зеркале, была, конечно, очень далека от ее представлений о себе, но она была прекрасна! «Ну, привет! Главное, не вляпайся в историю», – назидательно сказала Олеся сама себе.

Наташа в этот момент сверкнула короткой белой юбкой и красивыми загорелыми ножками на высоких каблуках, вылила на себя тонну туалетной воды и, со ставшей уже классикой фразой «захлопни дверь посильнее», побежала встречать такси. Приключения начались.

Олеся уже очень давно не посещала никаких злачных мест. Кафе и рестораны – для степенных обедов и ужинов – еще сохранились в ее репертуаре. Но ночные клубы – для безудержных танцев и «зверского расколбаса», как говорила Наташа – уже года три как выбыли из программы Олеси. Как себя там вести, она основательно забыла. Поэтому, оказавшись под прицелом большого количества любопытных мужских взглядов, Олеся шмыгнула в дамскую комнату и, похоже, решила до утра оттуда не выходить.

Чтобы выманить маугли из пещеры, Наташе пришлось занять столик в самом дальнем углу бара, подальше от танцпола, людей, официантов и вообще всего того, за чем они, собственно, туда пришли. Она буквально наступала на горло собственной песне. Не в характере Наташи было отсиживаться в углу. Она любила сидеть прямо у барной стойки, чтобы иметь возможность ворваться в центр танцпола в любой момент и особенно, когда звучит ее любимая песня. Поэтому в ход пошли коктейли.

Надо сказать, весьма действенный способ. Потому что после второго «Секса на пляже» девушки уже вместе «рвали танцпол», не обращая внимания на какие-то там взгляды. Да что там, им было абсолютно плевать, что в этом забытом богом месте, в принципе, был еще кто-то, кроме них. Маленькая принцесса внутри Олеси принялась танцевать почти шаманские танцы. Словно в нее вдруг загрузили какую-то танцевальную программу. Казалось, она не прикладывает никаких усилий, и это музыка внутри нее все делает сама. В этом было столько огня, страсти и злости, что Наташа простила ее за тот столик на Камчатке. В конце концов, они и так были в центре внимания. Нужно же будет им где-то перевести дух.

Предательски зазвучал медленный танец, плеснув большое ведро воды в их полыхающий танцевальный костер. В голове Олеси мгновенно сработала красная кнопка: «Тревога!». И она тут же устремилась в дальний конец зала. Наташа, спотыкаясь о стоящие на полу сумки и попутно раскидывая в стороны потенциальных кавалеров, ринулась за ней. Взъерошенные, разгоряченные, с остатками укладки на голове и помады на губах, девушки дефилировали между столиками в надежде упасть на мягкие прохладные диванчики.

Но не тут-то было. Подойдя поближе, они с удивлением обнаружили, что место уже занято – за их столиком сидела группа каких-то непонятных молодых людей. Уже по пути Наташа стала громко подавать сигналы о том, что парни зашли на чужую территорию. Но тут один из них обернулся, и Наташа мгновенно сменила гнев на милость, ослепив пространство вокруг них великолепной чеширской улыбкой.

– Натали, ну что ты, старушка…Не узнала?

– Игорь, ну ты даешь. Хоть бы предупредил.

–Зачем? Ты же мне написала, где будешь сегодня. Вот я и приехал.

–Действительно. Каждый раз сюрприз, но не каждый раз приятный.

Наташа сказала это с кокетливой ухмылкой, давая окружающим понять, что знает, о чем говорит. Она трогательно обняла Игоря за шею, вильнув короткой белой юбочкой и, будто бы невзначай, откинув ножку. Из чего стало ясно: в прошлом их с Игорем связывал короткий, но бурный роман, отголоски которого до сих пор возвращаются в виде вот таких вот неожиданных флэшбэков.

– Ну, а эти что здесь делают?

Наташа строгим взглядом оглядела честную компанию из трех человек, сидящих за столом. А потом, выйдя из роли, ринулась обниматься с каждым.

На самом деле, все они были знакомы уже давно. Жили в одном городе, учились в одном институте и даже играли в одной команде КВН, пока были студентами. Как раз этим и объяснялась их нарочитая свобода в общении друг с другом, а точнее, – нежелание выбирать слова. Казалось, они были одной семьей, и их совершенно ничего не стесняло: старшая сестра и 4 непутевых брата. Не стесняло до тех пор, пока в обозримом пространстве они не заметили Олесю.

– Я вообще-то с подругой сегодня, Игорь. Так что имей в виду.

Наташа обратилась почему-то именно к нему. Видимо давая понять, что сегодня точно не все пойдет по его сценарию.

–Это Олеся, знакомьтесь. И ведите себя нормально, не как обычно. У человека и так в жизни непонятно что происходит. Поняли меня?

Она напомнила Олесе разбойницу из «Снежной королевы», и Олеся невольно улыбнулась этой мысли, а еще тому, что о ней так трогательно заботились и берегли.

Непутевые братья, как по команде, поднялись из-за стола и стали картинно расшаркиваться. Игорь представился по имени (наверно просто потому, что Наташа уже к нему так обращалась). А остальные, как и полагается настоящим крутым парням, играющим в КВН, стали называть какие-то невообразимые прозвища. На слух, среди грохочущей музыки, Олеся смогла воспринять только одно – Лис.

Глава 2. Лис

Находиться в окружении людей, у которых чувство юмора появилось раньше всех остальных чувств, – то еще испытание. Олеся оказалась участником эстафеты, в которой вместо палочки передавалась шутка, и прервать очередь значило бы оборвать весь сценарий игры – ни больше, ни меньше.

«Что ж, была не была. Поиграем», – подумала Олеся. Она заказала еще один коктейль, достала из сумочки красную помаду, поправила макияж и развернулась к новоиспеченным знакомым во всем блеске своего обаяния и пофигизма. Свой взгляд она устремила на единственного, кого запомнила по имени (точнее, прозвищу) – на Лиса.

Женщины – удивительные существа. Порой для перевоплощения из застенчивой серой мышки в королеву грез им нужно совсем немного: всего лишь ощущение тотальной внутренней опустошенности, ну и три выпитых коктейля в течение часа. Олеся была в ударе. Она без стеснения и благодарностей принимала комплименты, отвечала вопросом на вопрос и шуткой на шутку, и ни в какую не соглашалась раскрывать подробности своей личной жизни, всерьез взволновавшие эту небольшую мужскую фокус-группу.

Каково же было ее удивление, когда она обнаружила, что Лис воспринял эту игру всерьез. Сначала он пересел поближе к Олесе, увидев, как Наташа упорхнула за очередным коктейлем. Какое-то время изучал Олесин профиль, родинку над верхней губой, а потом вдруг наклонился и прошептал на ухо: «Давай потанцуем?». Тревожную кнопку в голове Олеси, похоже, заклинило от неожиданности, потому что никакого сигнала «бежать» или «звать на помощь» она не получила. Доверившись этому безымянному незнакомцу и его вкрадчивой, «лисьей» манере нашептывать на ухо, Олеся встала и с невиданным доселе спокойствием вложила в его руку свою. Лис очень быстро договорился с диджеем о паре медленных треков, после чего публика на танцполе заметно поредела. И Лис принялся кружить Олесю в танце, явно демонстрируя высокий класс и профессиональный подход. «Да-да, я долго занимался танцами», – сказал он, предвосхищая ее вопрос. Потом он обнял ее за талию, взял ее левую руку в свою и просто прижал Олесю к себе – не навязчиво, не пошло, а лишь давая понять, что она ему действительно нравится.

– Я влюбился в твою родинку…– снова прошептал он ей на ухо. Олеся посмотрела на него и улыбнулась. Это было очень мило.

– Как тебя зовут, Лис?

Глядя на него, Олеся подумала: «А ведь он, и правда, похож на лиса. Глаза с хитринкой, длинный, чуть вздернутый нос, рыжеватые волосы…».

– Леха…

– Все понятно, Леха. Будем знакомы.

И они танцевали, так спокойно, не отвлекаясь на разговоры, – растворяясь в этой музыке, и в этом моменте, на который они оба явно не рассчитывали, но который, надо признать, был чертовски неплох. У Олеси не было какой-то явной симпатии к этому парню, но он удивил ее своей искренностью. К тому же, у него были прекрасные манеры, и находиться в его обществе было приятно. Поэтому она не возражала.

В этот вечер вообще никто из них как будто не спешил домой. Время шло, но ребята не собирались расходиться – настолько хорошо и комфортно они почувствовали себя в этой внезапной, импровизированной компании. Олеся совсем не знала их раньше, но ей казалось, что именно с ее появлением в обществе этих друзей возникли непринужденность и легкость. Во всяком случае, ей очень хотелось так думать. Олесе было приятно ощущать себя частью этого «творческого бедлама». Она просто не могла насытиться вниманием к себе, общением, полным искрящегося юмора и счастливого смеха, так давно не звучавшего в ее жизни. А главное, она чувствовала, что все это взаимно.

В пять утра ребята вышли гурьбой из клуба и пошли гулять по рассветной Москве. Полупустое Садовое, Патрики… Москва никогда раньше не казалась Олесе такой «ее». Именно сейчас она поняла, что способна, если не на все, то очень на многое. Из них шестерых сочилась невероятная энергия: громкая, яркая, необузданная. Казалось, их разговорам и этой дружбе не будет конца. Странно, конечно, но Олеся чувствовала себя счастливой и свободной. А вот Лис чуть-чуть приуныл…

Когда они зашли в кофейню за утренним кофе, Олеся подошла к нему и игриво потрепала за рукав: «Эй, что-то случилось?». Но он лишь улыбнулся и ничего ей не ответил. Зато Игорь, наблюдавший за этой сценой со стороны, вдруг включился и начал декларировать, параллельно сдвигая для них столы и пытаясь перекричать им же созданный грохот:

– Олеся, ты другая. Ты какая-то совсем другая, понимаешь? Вот ты пришла вся такая красивая. Вроде сильная, и, в то же время, мягкая. Умная, но такая легкая… Шутишь, смеешься. С тобой хорошо.

– И в чем подвох? – Заинтересовалась Олеся, потому что никак не могла уловить, к чему же это он ведет.

– А нет подвоха. Все с тобой хорошо, даже слишком. Он вон видишь, сразу и влюбился. Да, Лис? По глазам хитрым вижу.

Лис пил кофе, облокотившись на стойку, и молча наблюдал за этим дружеским стенд-апом. Игорь продолжил, обращаясь к Олесе.

– На таких, как ты, сразу женятся. Ну, если смелости хватит, конечно. Я бы женился.

Лис поставил чашку на стойку, посмотрел на него и молча вышел из кофейни. Как-то инстинктивно Олеся направилась вслед за ним, но остановилась возле бряцнувшей двери. Она увидела, что Лис быстрым шагом направился в сторону метро. Догонять его не было смысла. Да и вся эта ситуация, этот нелепый выбор, перед лицом которого она оказалась, представлялся ей каким-то абсурдным. Будто это очередной спектакль, действие которого случайно перетекло в зрительный зал.

– Что ты несешь? Пей свой кофе, и поехали уже домой, жених…

Наташа внезапно вернула всех в реальность. Они допили кофе, уже молча. И направились каждый в сторону своего дома.

– Что это было такое? – Олеся спросила у Наташи, когда они вернулись домой и сели выпить кофе уже на своей кухне.

– Да, не обращай внимания. Вечно они выясняют. Хоть бы раз спокойно посидеть, когда они вместе. Я еще думаю, что это все так гладко у нас идет…? И вот тебе, пожалуйста. Жених… Ты знаешь, я ведь его так сильно любила…

Наташа сделала паузу. Было видно, что она изо всех сил сдерживает слезы, но одна слеза все-таки предательски вырвалась на свободу и покатилась по ее щеке.

– Я так сильно переживала, что ему не нужна. И до сих пор… Каждый раз, как будто пластырь срывают. Ему всегда было нужно что-то чужое…

Тут уже Олеся вступилась:

– Дурак! Натали, да пошли они все. Одни проблемы от них. Только почувствуешь легкость, как тут же вляпываешься в какое-то очередное дерь… Просто сил нет.

– Нет, ну насчет Лехи-то он был прав. Лис, похоже, и правда, влюбился. Я его не видела никогда таким. Если хочешь, я узнаю его номер телефона. Ну, или как-то ему твой номер передам.

– Ладно, подумаю. Тоже с ним как-то нехорошо вышло. Хотя с чего бы мне чувствовать себя виноватой?

Пару дней Олеся переваривала случившееся. Ей было бесконечно жаль Наташу и так хотелось поговорить с ней об Игоре, расспросить о том, что же между ними произошло. Но Наташа никогда не была словоохотлива, да и вообще не любила жаловаться, тем более на личные темы. Уже на следующее утро она блистала своим жизнелюбием и прекрасной белоснежной улыбкой. Ей было некогда и наверно жаль тратить время на мысли о прошлом, потому что ее настоящее всегда бурлило: будто с неба, на нее сыпались бесконечные телефонные звонки, ее все время кто-то куда-то звал, кто-то где-то ждал, разыскивал, а она опаздывала и торопилась. При этом, она всегда улыбалась, шутила и всем всегда была рада.

А Олеся в эти дни загрустила…Все эти перемены в ней самой, странности в поведении окружающих, которые у нее никак не укладывались в голове…

– Почему же люди бегут от всего настоящего? Игорь, этот Лис…Да что там, я и сама не лучше.

Олеся пыталась понять, почему же, когда на горизонте появляется то самое чувство, о котором в тайне мечтают даже самый брутальный Игорь и самый хитрый Лис, не говоря уже о скромной отличнице, почему именно в этот решающий момент люди уползают обратно в свои раковины? Ведь это же так естественно: когда два человека любят друг друга, они должны хотя бы стремиться быть вместе. Но на деле самой естественной реакцией на любое проявление искренности у людей зачастую является страх. Это он гонит их обратно в свои раковины, заставляет сомневаться во всем и ставить под вопрос реальность происходящего.

– Но боимся мы не других людей. Они не представляют угрозы. Мы боимся самих себя, потому что очень плохо себя знаем. А еще потому, что искренность делает нас уязвимыми, беззащитными. А такими мы себе не нравимся. Не нравимся себе – значит, не можем понравится и другим. – Заключила Олеся. Ведь и вправду, все всегда любят антигероев.

– Вот и Игорь устроил весь этот спектакль для чего? Точнее, для кого? Не думаю, что он хотел помериться мускулами с другом. Мне кажется, это все было для нее – для Наташи. Чтобы еще раз убедиться, что она от него не отказалась. До сих пор. Невзирая на все его антигеройство. А может, это просто была его маленькая месть или ревность за то, что она в этот вечер предпочла подругу ему, и “все пошло не по его сценарию”.

Телефон отвлек Олесю от раздумий. Это было сообщение от Кости:

–Привет! Ну как ты там? Как выходные?

Олеся уже принялась было описывать вчерашний вечер: в каком восторге она была от своих новых знакомых и их утренней прогулки по Москве, как она воспряла духом, но потом очнулась и подумала, что вряд ли Косте нужно все это знать. “Если я не расскажу ему, что это будет: подлость или ложь во спасение? И то и другое предполагает, что мы еще вместе, но ведь это не так? или так?”, – у Олеси путались мысли. Она уже привыкла к тому, что Костя, несмотря на физическое отсутствие, все равно где-то рядом, на расстоянии вытянутой руки. Так уже было, пока он не перебрался в Москву. Они не были вместе, но и не были врозь. Они все равно оставались парой, и эта условная стабильность позволяла им не чувствовать себя одинокими. Вот и сейчас между ними сохранялась видимость отношений: словно они по-прежнему вместе, просто у них небольшие трудности, или кто-то один уехал в долгосрочную командировку. “Да, это странно скрывать от него события моей жизни, но не менее странно продолжать причинять ему боль. Это даже…жестоко”, – подумала Олеся и окончательно решила не посвящать Костю в подробности их субботних приключений.

– Привет! Все нормально, спасибо! Лежу, читаю книжку. В выходные ходили гулять и по магазинам с Наташей, еду готовили. В целом, ничего особенного.

Олеся даже не спросила в ответ: “Как у тебя?”. Не специально, конечно. Просто ей так хотелось побыстрее закончить эту переписку, чтобы чувство вины от этой вроде бы невинной лжи, не довлело над ней. Ведь она соврала Косте первый раз в жизни.

На следующий день Наташа пришла с работы с “приветом” от Лиса.

– Он передавал привет и спрашивал: “Как там моя Лесенька поживает?”

Наташа, смеясь, скривилась от этих “телячьих нежностей” и продолжала:

–“Моя”. Слышишь?

– Эх и странные ребята…Как их понять? А что у них там с Игорем? Помирились?

– Да они и не ссорились. Я же говорю, у них всегда так. Я с Игорем как раз и разговаривала. Леха просто выхватил трубку. Так что мне надо было ему сказать?

– Кому? Игорю?

– Лехе. Он же не просто так привет-то передавал. Надо было дать ему твой номер телефона?

Олесе уже так надоело обо всем этом думать, что она, в очередной раз, сдалась.

– Ну хорошо, дай ему мой номер телефона. Не знаю, правда, надо или не надо…Время покажет.

– Фух! Ну, значит, правильно сделала. – Засмеялась Наташа. – Честно говоря, я уже дала ему твой номер. Жди звонка!

– Вечно ты куда-то спешишь, торопыга.

Олеся обняла подругу, и они вместе рассмеялись, вспомнив, что эта фраза уже звучала раньше, применительно к другой ситуации. Но это уже совсем другая история, достойная отдельной книги – про Наташу.

3. Лис

Глава 3. Ирландские танцы

Лис объявился внезапно и, надо сказать, спустя довольно продолжительное время. Олеся уже стала забывать об этой истории.

В этот день у Олеси на работе был аврал. Им предстояло распечатать и подготовить для тестирования порядка ста бордов с концепциями рекламных роликов. Это сейчас абсолютно все переведено в цифру. Модератор просто запускает аниматик по ТВ и смотрит его вместе с респондентами. А раньше ему приходилось скакать, как цирковому артисту, жонглируя бордами так, чтобы у тех, кто смотрит, сложилась полноценная картина рекламного опуса в голове.

В агентстве была специальная каморка, доверху заваленная этими самыми бордами – такими плотными черными кусками картона формата А3. А также стояла батарея из баллончиков клея с распылителями, ну и стол, на котором выполнялась вся эта манипуляция по наклеиванию. Сама каморка, ее двери, дверные ручки, стол и даже лампочка на потолке были покрыты, как паутиной, волокнами этого самого клея. Ну и запах стоял соответствующий – находиться там долго было чревато появлением разного рода фантазий и смеха не в попад.

Олеся с коллегой по копирайтерскому цеху, Юрой, с утра взялись за дело. Рекламные концепции правились в процессе, приходилось перепечатывать и переклеивать, поэтому к обеду не было выполнено и половины работы. Олесин живот урчал от голода и возмущения, а голова кружилась от запаха клея с эффектом мух перед глазами.

И вот ровно в тот момент, когда Олеся, так старательно настроив прицел, метила напомаженным клеем кадром в рамку на черном борде, у нее зазвонил телефон.

– Юр, пожалуйста, будь другом, нажми на кнопочку и приложи мне к уху. Плииииззз.

Юра, весь уделанный клеем, с баллончиком наперевес, был в не менее стесненных обстоятельствах, но отказать не смог. Он нажал краем баллончика на телефон, от чего тот перевернулся и упал на пол, включив громкую связь.

– Лесенька, привет! Это Лис. – Прозвучал в трубке игривый голос.

Юра, присевший на корточки за телефоном, замер в полуулыбке и посмотрел на Олесю взглядом, полным недоумения и радости. “Мадам предпочитает ролевые игры?” – сказал он шепотом, сдерживая подкатывающий смех.

Олеся цыкнула на него, приляпала кое-как картинку к борду и потянулась за телефоном. Но Лис так долго терпел, что был не настроен терять время.

–Алло, ты меня слышишь? Я знаю, что может помочь нам стать ближе…

“Боже, только не продолжай”, – думала Олеся. Потому что у Юры на полу уже начиналась истерика. Он попытался встать, опершись на стол, но после фразы про сближение, буквально стек со стола на пол, сотрясаясь от смеха и утащив за собой еще не успевшие высохнуть борды.

–Алло, Леша, да, я тебя слышу!!! – Кричала Олеся в сторону лежащего на полу телефона, пытаясь параллельно раскопать на полу Юру и спасти борды.

–О чем ты говоришь, я не понимаю. Сейчас, честно говоря, не самый подходящий момент, я на громкой связи…

Но сегодня как будто намеренно все дороги вели в…обход. Олеся утратила контроль над ситуацией.

Юра выполз из-под груды бордов, поднялся и стал потихонечку складывать их обратно на стол. Олеся снова потянулась за телефоном, но снова не успела.

– Я говорю про ирландские танцы. Давай пойдем с тобой на ирландские танцы?

Юра распластался на столе, накрыв собой борды, некоторые из которых уже приклеились к его свитеру. Его тело сотрясалось то ли от смеха, то ли от плача. Олесе уже было все равно. Пик позора был пройден. Она села на пол возле телефона и с чувством глубокой беспомощности сказала:

–Какие танцы, Леш…

Это был не вопрос, но Лис почему-то решил уточнить еще раз. Видимо на всякий случай.

–ИР-ЛАНД-СКИ-Е.

Олеся обхватила лицо руками. Юра с красным от смеха лицом и криком “Я больше не могу” выбежал из каморки.

– Господи, и откуда ты такой взялся на мою голову? С Ирландскими танцами.