Ретрит для беглеца

– Пойдёмте, пойдёмте. Александра ждет нас в кабинете, – голос Веры звучал натянуто-бодро, пытаясь разрядить гнетущее напряжение.

Когда они втиснулись в просторный, залитый мягким светом кабинет все втроём, Александра – основательница элитного женского центра «MyHeart» – буквально замерла за своим рабочим столом. Её рука с изящной ручкой застыла над бумагами. Легкое, почти незаметное замешательство скользнуло по её утонченному лицу. Перед ней возвышались двое здоровенных мужчин, чьи фигуры казались громоздкими и чужеродными в этом продуманном до мелочей пространстве гармонии. Из-за их широких спин робко выглядывала знакомая хрупкая брюнетка.

– Что… что здесь происходит? – спросила Александра. Голос её был низким, спокойным, но в нем явственно прозвучал стальной стержень. Она медленно поднялась, её белое, облегающее платье мягко подчеркивало линии фигуры.

– Александра, это я, Вера, – девушка сделала шаг вперед, стараясь выйти из-за живой стены, которую представляли собой Николай и Виктор. Теперь Александру не смущала только Верочка. Её взгляд, острый и оценивающий, скользнул по двум незваным мужчинам.

– Ах, это вы, Вера, – в голосе женщины послышалось едва уловимое облегчение, но брови оставались нахмуренными. – Но объясните, пожалуйста, что происходит? Кто эти… господа? – Она аккуратно обвела рукой их присутствие, словно обозначая нарушение священных границ.

– Я просила вас приютить одного человека, – начала Вера, нервно теребя край своей блузки.

– Да, вы просили, – кивнула Александра, её взгляд стал холоднее, – но вы не сказали, что этим человеком окажется мужчина. А теперь я вижу… двоих.

– Нет, нет! – Вера поспешно схватила Николая за рукав и оттащила его за свою спину, как непослушного щенка. – Второй – это мой муж, Николай. Он просто… сопроводил. А приютить нужно вот… – она глубоко вдохнула и решительно подтолкнула вперед Виктора, который стоял, опустив глаза, чувствуя себя нелепо в своем уличном одеянии на фоне этой безупречной чистоты и покоя, – …его. Виктора.

– Виктор, – хрипло представился он, автоматически протягивая руку. Ладонь его была влажной.

– Александра, – она приняла его руку в свою – прохладную, сухую, с аккуратным маникюром. Её рукопожатие было твёрдым, деловым, но она не отпустила его руку сразу. Вместо этого Александра заглянула ему прямо в глаза. Взгляд её зеленых глаз был пронзительным, удерживал его, словно пригвоздив. Она смотрела долго, пристально, без тени смущения, изучая каждую морщинку напряжения, каждый отблеск страха. Потом уголки её губ дрогнули в легкой, почти невидимой улыбке, и она наконец отпустила его руку, изящным жестом указав на кресло перед столом. – Присаживайтесь, Виктор.

Виктор, словно под гипнозом, оробевший под этим всевидящим взором, мягко опустился на указанное место. Кожаное кресло было глубоким и неожиданно комфортным. Взгляд Александры, теперь сидевшей напротив, оставался мягким, но невероятно настойчивым. Казалось, она смотрела не на него, а сквозь него, пытаясь разглядеть саму суть, спрятанную за маской испуганного мужчины. Её улыбка была тёплой, доброй, почти обволакивающей, но Виктор чувствовал – за ней скрывается острый ум и безжалостная проницательность.

– Вера, Николай, – Александра повернула голову, не отводя взгляда от Виктора, – будьте любезны, выйдите. Мне нужно поговорить с Виктором наедине, прежде чем я решу, оставлять его здесь или нет.

Вера быстро кивнула, схватила за руку завороженно смотревшего на Александру Николая и буквально выскользнула за дверь, уводя с собой бормочущего что-то недовольное мужа. Дверь тихо закрылась, оставив Виктора один на один с хозяйкой этого странного царства.

Тишина в кабинете стала плотной, почти осязаемой. Александра сложила руки перед собой на столе.

– Прежде чем я приму решение, Виктор, – начала она, её голос был тихим, но каждое слово падало с весом гирьки, – мне необходимо понять две вещи. Во-первых, вы должны быть готовы честно ответить на мои вопросы. Во-вторых, вы должны безоговорочно принять правила нашего центра. Они не обсуждаются. Понятно?

Виктор сглотнул комок в горле. Его горло пересохло. Он кивнул, не в силах вымолвить слово.

– Хорошо. Тогда давайте начнем с самого главного, – она слегка наклонилась вперед. – Что вы натворили, Виктор, что ищете спасения в таком… специфическом месте? Согласитесь, весьма необычно для взрослого мужчины прятаться в центре, созданном исключительно для женщин? – Её взгляд стал испытывающим, прощупывающим.

Мужчина молчал, опустив глаза, его пальцы нервно сжимали подлокотники кресла. Тиканье настенных часов казалось оглушительно громким.

– Я понимаю, что вам угрожает нечто серьёзное, возможно, смерть, – продолжила Александра, её тон был ровным, без осуждения. – Но неужели страх перед возвращением туда сильнее страха рассказать мне правду? Поверьте, мой вопрос продиктован не праздным любопытством. Я не собираюсь вас осуждать или читать вам нотации. Но впуская незнакомого человека в свой дом… – Она обвела рукой кабинет подразумевая и пространство за дверью. – …а это действительно мой дом, место, которое я создала по своим чертежам, в которое вложила душу и где провожу львиную долю времени… я должна осознавать, на какой риск иду. И ради чего. Ради спасения какой жизни?

Давление её слов и взгляда стало невыносимым. Виктор поднял голову, встретив её стальной взгляд.

– Я… – голос его сорвался. Он сглотнул. – Я завел роман. С женой своего босса.

Александра не моргнула. Её лицо оставалось непроницаемым.

– И ваш босс, – она произнесла медленно, – относится к своей супруге как к неприкосновенной собственности? Из разряда «что мое – то мое, и никто не смеет прикоснуться»?

Виктор молча кивнул, чувствуя, как по спине пробегают мурашки стыда.

– У вас есть вредные привычки, Виктор? – внезапно, как удар хлыста, прозвучал следующий вопрос.

От неожиданности Виктор вздрогнул и растерянно уставился на неё. Его мозг лихорадочно соображал, к чему это.

– Алкоголь? Курение? Наркотики? – уточнила Александра, её пальцы слегка постукивали по столешнице.

– Да… – он выдохнул. – Я выпиваю. И курю. Сильно.

– Хорошо, – она сказала просто. – Алкоголя здесь нет в принципе. Никакого. Сигареты и зажигалку – отдайте мне. Сейчас.

Виктор, словно на автомате, полез в карман джинсов, вытащил помятую пачку сигарет и дешевую зажигалку, положил их на стол перед ней.

– И телефон.

– Те… телефон? – он не понял.

– Да, мобильный телефон, – подтвердила она. – Здесь никто из участниц и персонала не пользуется мобильными. Здесь нет интернета в открытом доступе. Цифровой детокс – часть процесса.

– Но, если мне срочно нужно будет позвонить? Николаю? Вере? – в голосе Виктора прозвучала паника.

– Не нужно, – её голос не допускал возражений. – Вы прячетесь. Ваша задача – раствориться, стать невидимкой. Любой звонок, любое сообщение – это риск, маяк для тех, кто вас ищет. Когда придет время – и это время определю я – вы получите телефон обратно. А пока – так. – Она протянула руку.

С чувством обречённости Виктор достал телефон. Александра взяла его, одним движением выключила, извлекла SIM-карту и положила её отдельно.

– Я отдам телефон и сим-карту вашим друзьям. Они будут знать, как с вами связаться в экстренном случае – через меня. Последний вопрос на сегодня, – её взгляд снова стал оценивающим. – Вы умеете работать руками?

Виктор смотрел на неё, не понимая подвоха.

– Что вы имеете в виду? – спросил он осторожно.

– Копать землю? Пилит дрова? Поливать цветы? Стричь траву газонокосилкой? Чинить сломанную скамейку? – перечислила она.

Возмущение вспыхнуло в Викторе, оттеснив страх.

– За кого вы меня принимаете? За маменькиного сынка, что ли? – он выпрямился в кресле, голос окреп. – Конечно умею! И не только это!

На лице Александры впервые появилось что-то похожее на одобрение, легкая искорка в глазах.

– Отлично, – кивнула она. – Тогда вы нам ещё и пригодитесь. Центру всегда нужны крепкие руки. Идёмте.

Они вышли из кабинета в тихий, пропитанный ароматами трав и дерева холл.

– Подождите здесь, Виктор, – указала Александра на скамью у стены. – Я провожу ваших друзей до ворот и вернусь.

Она удалилась по коридору плавной, текучей походкой. Её бедра покачивались в такт шагам с грацией танцовщицы, тонкая талия подчеркивала безупречную осанку. Русые волосы были убраны в строгий пучок, белое платье облегало фигуру, как вторая кожа. В полумраке коридора она казалась не женщиной, а богиней, уверенно шествующей по своим владениям, излучая спокойную, непререкаемую власть. Виктор смотрел ей вслед, чувствуя себя неловким, громоздким чужаком в этом царстве гармонии и женской силы.

Вера и Николай стояли у парадных ворот центра, как два напряженных часовых. Минуты тянулись мучительно долго. Воздух, напоенный ароматом сосен и лаванды, казался им густым от тревожного ожидания. Увидев Александру, появившуюся в конце аллеи в обрамлении стройных кипарисов, супруги инстинктивно выпрямились, плечи автоматически напряглись. Но когда стало ясно, что она идёт одна – без громоздкой фигуры Виктора – невидимая пружина внутри них чуть ослабла. Слабый выдох облегчения вырвался у Веры. Если Виктора с ней нет… значит, она согласилась!

Александра приблизилась плавной, неспешной походкой, её белое платье мерцало в тени деревьев. Без лишних слов она протянула Николаю знакомый мобильный телефон и помятую пачку сигарет с зажигалкой.

– Виктору это больше не понадобится, – её голос был ровным, как поверхность горного озера, но в нем чувствовалась непререкаемая окончательность.

– Спасибо вам! Огромное спасибо! – Верочка не сдержалась. Она кинулась обнимать Александру. Слёзы – горячие, неудержимые – брызнули из её глаз, оставляя мокрые пятна на безупречной ткани платья хозяйки центра. – Он ведь нам… почти как родной! Я так за него… так боюсь! – всхлипывала она, тело её мелко дрожало.

Александра не отстранилась. Она мягко, по-матерински обняла трясущиеся плечи Веры, её прохладная ладонь легонько похлопывала по спине.

– Тссс, – зашептала она успокаивающе, – не волнуйтесь так. С ним всё будет в порядке. Он под надежным присмотром. Поверьте. – Её слова звучали как заклинание, призванное унять бурю.

– Я даже… даже не знаю, как вас отблагодарить, – всхлипнула Вера, отстраняясь и смахивая ладонью набежавшие слёзы.

– Благодарить будете потом, – Александра слегка тронула пальцем подбородок Веры, заставляя её поднять заплаканное лицо, – когда всё благополучно закончится и Виктор вернется домой целым и невредимым. – В её глазах мелькнула искра уверенности.

– Спасибо, Александра, – прогремел Николай, шагнув вперед. Его мощная рука сжала её тонкие пальцы в крепком, благодарном рукопожатии. – Я оставлю вам свой номер! На всякий случай!

– Нет, не нужно, – Александра мягко, но твердо высвободила руку. – У меня есть номер Веры. Всю необходимую связь я буду поддерживать исключительно с ней. Это безопаснее.

– Но мне же надо будет с ним поговорить! Обсудить рабочие моменты! – настаивал Николай, в его голосе зазвучала привычная деловая хватка.

– Никакого общения, Николай, – её голос стал холоднее, сталь зазвенела отчетливее. – Здесь мобильная связь под строжайшим запретом. Это не гостиница. Что касается работы… – она слегка наклонила голову, – вам придется справляться одному. По крайней мере, пока. А теперь, пожалуйста, уезжайте. У меня дел невпроворот, и вашего друга нужно устроить. До свидания. – Её прощальный кивок был вежливым, но не допускающим дальнейших дискуссий.

– До свидания, – хором, чуть растерянно, пробормотали супруги.

Они молча направились к машине, оставляя за спиной белые стены и умиротворяющую тишину центра. Николай щелкнул ключами, разблокируя «Мерседес».

– Вер… – он замер у открытой водительской двери, глядя на жену через крышу. Лицо его было озабоченным. – Ты думаешь… мы правильно сделали? Отдав его… сюда?

Вера глубоко вдохнула, обводя взглядом ухоженную территорию, стройные ряды деревьев, беседку для медитаций вдали. На её лице появилось усталое, но твёрдое выражение.

– Не волнуйся, Коля, – она сказала тихо, но с убеждённостью. – Он в самом лучшем, самом безопасном месте, где только мог оказаться в такой… ситуации. Здесь его не найдут.

– Надеюсь, – глухо отозвался Николай, опускаясь за руль. Звук захлопывающейся двери гулко отозвался в тишине.

– Всё, поехали, – Вера устроилась на пассажирском сиденье, откинула голову на подголовник и закрыла глаза. –Я… я очень устала. Мне срочно нужна горячая ванна с солью, большая кружка мятного чаю… и долгая-долгая медитация. Надо срочно сбросить этот груз и настроиться на положительные вибрации. Выпустить весь этот стресс.

– Опять ты со своими медитациями и вибрациями… – Николай притворно вздохнул, завел двигатель. Но в его взгляде, брошенном на центр в зеркало заднего вида, читалось не только привычное скептическое снисхождение, но и тень того же вопроса "А вдруг она права?".

Глава 3

Александра вывела Виктора из прохладной тени главного здания на залитую багрянцем заходящего солнца лужайку. Длинная тень от кипарисов легла на изумрудную траву. Она повела его по узкой, вымощенной камнем дорожке.

– Наш постоянный садовник, Георгий, внезапно заболел. Вчера вечером он срочно уехал лечиться к какому-то знахарю на дальний остров. – В глазах Александры мелькнула едва уловимая искорка. – Пока его не будет, вы займете его место. Это будет ваше официальное пристанище и работа. Сейчас я покажу вам его домик. – Она указала на небольшое, более скромное строение, почти скрытое кустами сирени в глубине участка. – Приберитесь там. После Георгия остались вещи… Он уехал в спешке. Нам, можно сказать, повезло, что вы появились именно сейчас. – Её губы тронула теплая, довольная улыбка. – Мне не пришлось искать замену. Она, вернее он, сам пришел.

Уголки губ Виктора дрогнули в ответ. Напряжение в плечах чуть ослабло.

Александра довела его до низкой двери домика садовника. Внутри пахло лавандой и ладаном.

– Пока располагайтесь, – сказала она, оставаясь на пороге. – Чуть позже я вернусь, введу вас в курс дел, покажу территорию и расскажу правила. Надеюсь, у нас с вами не возникнет… проблем.

– Никаких проблем, – твердо ответил Виктор, шагнув внутрь.

– Это хорошо. – Её голос прозвучал как одобрение.

Александра уже развернулась, чтобы уйти, когда резкий голос остановил её:

– Спасибо. – Виктор стоял в дверном проёме, его лицо в тени, но голос звучал ясно. – Я… правда безмерно вам благодарен.

Она обернулась, застыв на мгновение на закатном свету. Её взгляд был спокоен и оценивающе.

– Самая большая ваша благодарность, Виктор, – произнесла она медленно, – будет заключаться в том, чтобы у меня с вами действительно не было никаких проблем. Никаких.

Виктор молча кивнул, и дверь домика тихо закрылась за Александрой, оставив его одного в новом, странном убежище.

Виктор остался один. Он наконец смог осмотреться в новом, неожиданном убежище. Домик оказался студией: гостиная, совмещенная со спальней, плавно переходила в крошечную, безупречно чистую кухонную зону с миниатюрной плитой и холодильником. Санузел был компактным и сиял чистотой – современная душевая кабинка, раковина, унитаз. В гостиной стоял новый, практичный раскладной диван, простой, но крепкий журнальный столик из светлого дерева и одно удобное кресло. Воздух был свежим, с легкими нотами древесины, пчелиного воска и сушеных трав – ни намека на табак или что-то запретное.

Сразу чувствовалось, что прежний хозяин, Георгий, был человеком порядка и осознанности. На стене в уголке висел аккуратно свернутый простой, но красивый коврик для йоги. Рядом с дверью стояли идеально чистые садовые ботинки, а на полке выстроились в ряд инструменты, вымытые до блеска. На столе лежала открытая книга о садовой терапии и медитативных практиках, рядом – гербарий из аккуратно засушенных листьев. Везде царил минимализм и функциональность, отражающие поджарую, энергичную натуру садовника. Лишь небольшая коробка с маркированными пакетиками семян на столе и аккуратно сложенная одежда в комоде говорили о его недавнем, но организованном отъезде.

Но все это отступало на второй план перед главным сокровищем. Почти всю стену занимало огромное панорамное окно. И вид из него захватил у Виктора дух.

Прямо за стеклом начиналась изумрудно-зеленая лужайка, обрамленная кустами роз. Они цвели буйно, невероятным количеством бархатных бутонов всех оттенков – от нежно-кремового до глубокого бордового. А за этим цветочным великолепием, за лужайкой, открывалась бескрайняя, ослепительная в лучах заката голубизна моря. Солнце, садясь, превращало воду в расплавленное золото.

– Вот это вид… – выдохнул восхищенный Виктор. Сердце его учащенно забилось, на глаза навернулись невольные слезы от неожиданной красоты, такой контрастной по сравнению с его недавним адом. Он замер у окна, впитывая покой и величие картины, которая теперь была его новым миром.

– Ирочка, – голос Александры, ровный и спокойный, прозвучал у стойки регистрации, – зарегистрируй, пожалуйста, новую участницу ретрита. Виолетта Сергеевна Романова, дата рождения – двадцать четвертое мая девяносто пятого года. Прибудет сегодня поздно ночью. Разместить в бунгало номер семнадцать. – Она сделала небольшую паузу, подчеркивая важность. – Пожалуйста, предупреди персонал: никого к ней не направлять, не беспокоить. У нее недавно трагически погиб муж. Состояние – полное отчаяние, глубокий траур. Я буду вести её лично. Мне необходимо стабилизировать её эмоциональный фон.

– Хорошо, Александра Вячеславовна, – Ирина тут же начала стучать по клавиатуре, занося данные в систему.

– И ещё, – добавила Александра, – у нас временно новый садовник, Виктор. Георгий внезапно заболел, вчера вечером срочно уехал. Виктора я сама ознакомлю с территорией, его обязанностями и нашими правилами. Не беспокой его пока.

– Поняла, – Ирина кивнула, не отрываясь от монитора.

Александра развернулась и направилась к своему кабинету. По пути она неспешно шла по знакомым дорожкам, её внимательный взгляд скользил по ухоженным клумбам, беседкам, вековым деревьям. Она вдыхала воздух, наполненный ароматом роз и сосен, с тихим, привычным обожанием созерцая своё детище. В кабинете она подошла к сейфу, открыла его и достала увесистый, в кожаном переплете том – «Устав и Правила Центра „My Heart“». Книга легла на стол с мягким стуком.

Сумерки мягко опускались на центр, окрашивая небо в персиковые и лиловые тона. Александра неспешно шла по дорожке к домику садовника, вдыхая прохладный, напоенный ароматом роз и нагретой за день земли воздух. Внутри, сквозь привычное спокойствие, настойчиво пробивался один и тот же вопрос: «Правильно ли я сделала? Не ошиблась ли в этом человеке?» Он всплывал снова и снова, как назойливая мелодия, с тех пор как она заглянула в его карие, неожиданно пронзительные глаза.

Заглянула – и на миг ощутила, как тонет в их глубине. Но решение оставить его было продиктовано не этим мимолетным впечатлением, нет, она не восемнадцатилетняя девочка, чтобы терять голову от взгляда. Ей шёл четвертый десяток, хотя стройность, осанка и сияющая кожа легко скидывали лет десять. В его глазах она разглядела нечто иное. Под брутальностью, под напускной холодной маской скрывалось что-то настоящее – чистая, заблудшая душа, голодное до любви сердце. Он искал её повсюду: в шуме клубов под короткими юбками, в запретной постели чужой жены. Но искал не там. «Любовь рождается внутри, – она думала, шагая по утоптанной тропинке. – Пока не научишься любить себя и мир вокруг, никто не сможет полюбить тебя по-настоящему.»

Погруженная в размышления, Саша не заметила, как подошла к домику Георгия. Окно светилось пустотой. Виктора внутри не было. Интуитивно она обошла строение и замерла. Он стоял у самого края обрыва, на котором покоился центр. Его силуэт, темный на фоне угасающего неба, был обращен к морю. Бескрайняя водная гладь, ещё хранящая отблески заката, расстилалась перед ним.

Александра ощутила необычную тишину, исходящую от него. Не просто молчание, а глубокое, безмятежное спокойствие, словно окутавшее его невидимым коконом. Она двинулась к нему, её шаги бесшумно гасила густая трава. Виктор, казалось, не услышал, а почувствовал её приближение. Он медленно обернулся. В сумеречном свете его глаза казались еще глубже.

– Здесь так… невероятно красиво, – проговорил он с тихим придыханием, и его взгляд, открытый и лишенный прежней настороженности, встретился с её взглядом.

– Да, – согласилась Александра, подходя ближе и тоже глядя на море. – Это самое волшебное место. Я долго искала его. И когда нашла… поняла, что мой центр может быть только здесь. Нигде больше.

– Вы сделали абсолютно правильный выбор, – его голос звучал искренне.

– Я редко ошибаюсь, Виктор, – она повернула голову к нему, её взгляд стал проницательным, почти гипнотическим. – Ни в местах… ни в людях. – Пауза повисла в воздухе, наполненная стрекотанием сверчков. – От чего вы на самом деле бежите?

– Не понимаю, о чем вы, – он резко отвернулся, словно пытаясь спрятать лицо в наступающих сумерках.

– Наши поступки ведут к последствиям, – продолжила Александра мягко, но неумолимо. – Но часто мы подсознательно выбираем именно те действия, что приводят нас… куда нам нужно. Вы же прекрасно осознавали, на что идёте, связываясь с женой такого человека. Я не осуждаю ваш поступок. Но вы сознательно подставили себя под удар, создали "законный" повод сбежать. Зачем? От чего вы так отчаянно бежите, что создали эту опасность в собственной жизни?

Виктор резко вдохнул, словно его ударили под дых. Воздух застрял в горле. Слова били точно в цель, как острые стрелы. Эта женщина, казалось, видела его насквозь. Он знал ответ. Знать-то знал, но признаться в этом – даже самому себе – было невыносимо больно. Стыд и страх сжимали горло.

– Я не ошиблась? – спросила Александра тихо, но так, что её слова прозвучали как утверждение. Виктор лишь молча, с усилием кивнул, глядя куда-то в темнеющий горизонт. – Но от себя, Виктор, не убежишь, – её шепот был полон неожиданной жалости.

– Подумайте над этим, – сказала она уже обычным тоном, разрывая тягостную паузу. – А теперь – к практическим вопросам вашего пребывания. – Она протянула ему увесистый том в кожаном переплете. – Устав и правила. Прочтите… как сказку на ночь. – В её глазах мелькнула легкая ирония.

Виктор взял книгу, ощутив её немалый вес.

– Есть ли у вас пищевые аллергии? – спросила Александра деловито.

– Насколько мне известно, нет.

– Хорошо. У нас специфическое питание. Мы редко употребляем мясо, в основном растительная пища, рыба иногда. Придется адаптироваться. Догадываюсь, вы заядлый мясоед.

– Еще какой! – воскликнул Виктор с неподдельным отчаянием в голосе.

Александра снисходительно улыбнулась.

– И мы не навязываем гостям свои пищевые привычки насильно. Женщины приезжают сюда осознанно, для очищения. Вам же, – она слегка развела руками, – достанется поневоле. Но голодным не останетесь. У нас прекрасные повара. Шеф-повар, кстати, тоже мужчина. Будет с кем перекинуться словом.

– Не уверен, что у нас найдутся общие темы для разговоров, – пробормотал Виктор без особой надежды.

– О, вы сильно удивитесь, – глаза Александры весело блеснули. – У Николя интересы самые разносторонние. От философии до квантовой физики. И до садоводства, кстати, тоже.

– Николя? Необычное имя.

– Да, он француз. Я познакомилась с ним в Провансе, когда изучала местную кухню. Он приготовил для меня рататуй… – её лицо вдруг озарилось теплым, почти девичьим светом, голос зазвучал легче, быстрее, – …такой, что я просто влюбилась! Влюбилась в его талант, конечно! – Она тихо рассмеялась, и в этом смехе, в блеске её глаз вдруг не осталось и следа от строгой владелицы центра. Перед Виктором стояла ожившая, полная воспоминаний женщина, говорящая о чем-то очень дорогом. – И когда встал вопрос, кто будет кормить мое "детище", ответ был очевиден. Конечно же, Николя!

Виктор смотрел на неё, пораженный этой внезапной метаморфозой. Из непоколебимой, проницательной Александры она на мгновение превратилась в увлеченную, почти беззаботную девушку, несмотря на элегантное строгое платье. Контраст был ошеломляющим.

Сумерки окончательно вступили в свои права, окрашивая центр в таинственные синие и фиолетовые тона. Александра и Виктор медленно шли по дорожке, освещенной теперь мягкими золотистыми точками фонарей, встроенных в землю.

– Не смотрите на меня так, словно увидели привидение, – улыбнулась Александра, ловя его удивленный взгляд. – Да, я тоже умею смеяться и быть легкой. Или вы решили, что я – вечная строгая учительница, которая будет ворчать и читать мораль всё время вашего пребывания здесь?

Виктор растерянно молчал, не находя подходящих слов.