Кодекс лжецов

Мать уже нашла взглядом бывшего мужа, и плечи ее выпрямились, подбородок гордо задрался. Она уже сделала шаг, но я ускорилась, чуть ли не переходя на бег, и преградила путь родительнице.

– Полина! – возмутилась она, вздрогнув от неожиданности.

– Здравствуй, мама. Ты же вроде не хотела приходить на выставку.

Она фыркнула.

– Чего это я должна не приходить на выставку единственной дочери. Неужели могу пропустить такое событие, – сказала мама, а сама так и выглядывала из-за моего плеча рассматривая отца, который, кажется, еще не заметил бывшую жену, а то его и след простыл бы. Отец был неконфликтным человеком, ему проще промолчать, уйти, показаться слабаком, чем кому-то что-то доказывать с пеной у рта, как частенько любила делать мать.

– Ну, да. Ну, да. Мама, я тебя очень прошу, давай без скандалов, а? Как ты ранее заметила, это моя выставка, и я очень хочу, чтобы она прошла хорошо. Здесь собрались… собираются, – поправила себя, – очень уважаемые люди, с большинством которых знакома лично. И я не позволю, чтобы ты все испортила.

Мать снова фыркнула. Я видела, как горят ее глаза, и дай волю, она тут же набросится на бывшего мужа. Понятия и не имею, откуда у матери столько негатива к отцу, что за пятнадцать лет после их развода она так и не оставила его в покое. Мало того, она делает гадости его новой возлюбленной. Отец давно жил с другой в гражданском браке, и все у него было бы хорошо, если бы не бывшая жена, ищущая поводов для встреч с его женщиной, чтобы в тысячный раз рассказать, какое он ничтожество. Подозреваю, что мать до сих пор влюблена в отца и никак не может его забыть даже спустя столько лет. Хотя и выгнала она его сама.

– Если ты намекаешь на своего отца, то он мне и даром не сдался, да, я зла, что ты его пригласила, знаешь, что я терпеть его не могу, но ты пошла в обход моим желаниям…

– Мама… – перебила я родительницу. От переживаний и волнения мандраж усилился. Я злилась на мать, понимая, что бы та не говорила, как бы не убеждала, что все нормально, стоит мне отойти, как она пойдет прямиком к отцу, а мне некогда смотреть за родительницей, у меня и другие есть дела помимо того, чтобы нянчиться со взрослой женщиной. – Ты что, думаешь я не заметила, как ты на него смотришь? Не успела прийти, сразу же начала искать его.

Подумала о брате, который пришел сюда с отцом, он-то может отвлечь мать и будет легче, только вот Николая не было на горизонте.

– Дочь, не говори ерунды. Мне плевать на этого мужчину…

– Ну раз так, тогда конечно же иди, развлекайся, фуршетный стол в следующем зале. И я очень надеюсь, что ты будешь вести себя как взрослая умная женщина, которой и являешься.

– Конечно, – заявила мать и, обойдя меня, пошла в соседний зал. Я молча проводила ее взглядом, думая о том, что нужно найти брата, но этого не пришлось делать, так как за спиной раздался его голос.

– Мда, кажется, мама перепутала выставку картин с борделем.

– Фу, Коля… – поморщилась я, а брат заржал.

– А что, ты видела, во что она вырядилась. Нет, мама, конечно, женщина эффектная для своих лет, но ей бы не помешало одеваться скромнее. У нее же сиськи вываливаются из платья при каждом шаге. И вообще, я сомневаюсь, что это платье. Похоже больше на юбку.

Конечно же, я отметила наряд матери. Она всегда одевалась немного вульгарно и откровенно, так «самовыражалась», родительница об этом заявила, когда один раз я высказалась о ее наряде. Хорошо, что волосы были сегодня у нее выпрямлены и аккуратно уложены. А то мать любила высокие начесы и кудри. О ярком макияже вообще молчу.

– Коль, слушай, проследи за ней, а? Хорошо, что я успела ее вовремя заметить и она не накинулась на отца. Мне не нужны сегодня трупы.

– Без проблем. – Брат пожал плечами. – Буду на сегодня ее нянькой или телохранителем, главное, чтобы не заканчивался алкоголь.

Брат демонстративно допил остатки шампанского в фужере, поставил его на поднос проходящего мимо официанта и не спеша пошел туда, где недавно скрылась мать. Я с облегчением выдохнула и осмотрела зал. Взгляд наткнулся на одного мужчину, которого я видела впервые. На этот вечер были высланы приглашения не только знакомым, но и тем, кто хоть как-то относился к миру искусства. Всем занималась помощница.

Даже не знаю, что меня привлекло в незнакомце. Он был невысоким. Немного худощавым с коротко стриженными черными волосами. Мужчина стоял ко мне спиной, рассматривая картину. И словно почувствовав мой взгляд, обернулся. Нашел меня глазами, улыбнулся, отсалютовал бокалом с напитком и отвернулся к картине, которую только что рассматривал. Он не был красавцем. Обычные черты лица, ничем не примечательные. Но что-то в нем было такое, отчего очень захотелось узнать, кто он. Бывает же такое, что ты видишь человека впервые и поначалу он не кажется тебе интересным или красивым. Но в этом незнакомце было что-то притягательное… Его спокойствие было таким всеобъемлющим, что, казалось, могло остановить время в шумном зале. В его улыбке читалось не просто дружелюбие, а глубокое, почти интимное понимание, будто он один во всем этом зале видел не просто картины на стене, а самые потаенные уголки моей души, которые я в них вложила. Это чувство было одновременно пугающим и пьянящим.

Я увидела мужа и немного удивилась. Искала его, но не находила, а тут раз и он оказывается здесь. Почему не нашел меня, чтобы сказать, что пришел, да и трубку не брал. Хотя Кирилл частенько любил пропадать на работе и забывал позвонить, оставаясь на ночь в офисе. Мое сердце на мгновение екнуло от радости, но почти сразу же сжалось от странного предчувствия. Он стоял, отвернувшись, и в его позе я прочла отстраненность, словно он был здесь по обязанности, а не по тому, что пришел меня поддержать в этот сложный и волнительный момент.

Кирилл, словно почувствовав, что им кто-то заинтересовался, обернулся и, увидев меня, тут же прервал разговор, направляясь в мою сторону. Только когда он подошел, отметила, что муж сегодня выглядел иначе. Он обычно помешан на внешнем виде, но сегодня какой-то немного… неряшливый. Он всегда носил идеально выглаженные рубашки, только вот эта, которая сейчас на нем одета, выглядел так, словно ее прожевали и выплюнули. Вся помятая, а одна из пуговиц неровно застегнута, словно он одевался на ходу. Я заставила себя отвести взгляд, приписывая все усталости и игре света.

– Привет. – Осмотрела его и потянулась поправить воротничок рубашки. – Ты где был? Почему не отвечал на звонки?

– Да возникли кое-какие дела по работе. Проблемы с клиентом. Ты прекрасно выглядишь. – Он слегка склонился и коснулся в быстром поцелуе моих губ. Его поцелуй был быстрым, почти механическим, без привычной теплоты. От него пахло мятным леденцом, перебивающим легкий, едва уловимый шлейф спиртного.

– Спасибо. А где твой галстук?

Кирилл, растерявшись, опустил взгляд, и мне показалось, что он и сам удивился.

– Черт, забыл, наверное, надеть. Я так торопился из дома… – Он нервно провел рукой по шее, и этот жест был таким неестественным, таким несвойственным его обычной уверенности, что тревога внутри меня снова пошевелилась. Он всегда, даже в аврале, следил за каждой деталью своего имиджа. «Забытый» галстук был таким же нонсенсом, как и его опоздание.

– Простите за беспокойство, – перебила нас Аня, подойдя с боку. Она заметно нервничала и это ее состояние передалось и мне.

– Что-то случилось?

– И да и нет.

– Я пойду, – одними губами проговорил Кирилл и ретировался, а я быстро забыла про мужа, гадая, что могло произойти в этот день, к которому с такой тщательностью готовилась. Он ушел так быстро, словно искал повода скрыться, оставив меня наедине с нарастающим комом недосказанности.

– Четыре ваши работы выкупили. Их уже оплатили и прислали адрес, куда доставить. Покупатель неизвестен. Покупки проведены через посредника.

– А что за картины?

– Последние и самые дорогие.

– Так это же хорошо.

Сердце затрепетало от внезапного прилива гордости и облегчения. Кто-то действительно оценил самые сокровенные, самые выстраданные работы. Может быть, этот незнакомец? Мысли снова метнулись к нему, но я вернула себя к реальности.

– Да. Что мне сделать? Повесить на эти картины таблички с «зарезервировано»?

– Да. А после выставки подготовим картины к доставке. А куда, кстати, доставляют, по городу?

– Нет. М-м… В какой-то другой город, я точно не помню. – Помощница заметно нервничала, как и я. Прошла уже половина времени, отведенного на выставку, и только сейчас кто-то что-то приобрел, но и этому, конечно же, я безмерно рада. Значит, кому-то понравились работы и этот кто-то, возможно, сейчас был здесь? Идея, что мое искусство уедет в другой город, к незнакомому человеку, который, возможно, понял его лучше всех, была одновременно волнующей и немного грустной, как прощание с частью себя.

– Кстати, а заказали через сайт или личной заявкой?

– Личной заявкой.

Это не первая моя выставка и не первый раз покупали картины, но каждый раз был словно первый, и, кажется, я никогда не перестану нервничать. Помощница ушла, а я переключилась на гостей. Кирилла снова нигде не было, чему я уже не удивлялась. Ко мне подошла пожилая пара и завела разговор об искусстве, на что я отвлеклась, и была рада. Но даже ведя светскую беседу, я краем глаза продолжала искать в зале то спокойное лицо незнакомца. И в то же время я ловила себя на мысли, что ищу и Кирилла, надеясь увидеть в его глазах хоть каплю той гордости и восхищения, которые когда-то были для него такими естественными.

Глава 3

Отпивая мелкими глотками виски из резного стеклянного стакана, я стоял в стороне и смотрел на жену. Поля сегодня выглядела сногсшибательно. Она всегда была у меня красавицей. Безумно ее люблю. И готов на все, чтобы она ни в чем не нуждалась. Любовь превращает нас в слабаков и подкаблучников. Но что не сделаешь ради любимых, верно?

Так и с этой галереей. Боюсь даже подумать, во сколько мне обходится ее содержание. Нет, конечно, иногда картины Поли приносят доход, но это капля в море. В лучшем случае хватит лишь оплатить аренду, зарплату помощницы и коммуналку, вот только так получается далеко не всегда. Но я ведь идеальный муж и готов закрывать глаза на эти растраты. Все ради жены и ее хорошего настроения, которое отражается на мне.

– Ты неважно выглядишь. – С боку подошел Артем, осматривая меня с ног до головы.

– А что не так?

– Рассеянный какой-то. И где ты был полвечера? Полина тебя искала.

– Я уже с ней поздоровался.

Не хотелось признаваться другу, что опоздал я потому, что покупал Милане подарок в счет вчерашней несостоявшейся ночи. Не люблю быть должным. Заодно приобрел подарок и жене, ну а что, должен же я ее тоже радовать, не только ведь любовницам драгоценности дарить.

– У тебя точно все в порядке?

– Угу. – Сделал глоток алкоголя, замечая, у одной из картин Милану с призывным взглядом. Черт, в этом красном платье она нереальная. А еще что-то мне подсказывает, что на ней нет белья. Вон как соски торчат. Боже, да я свихнусь сейчас.

Милана подмигнула, указывая головой в сторону туалетов. Посмотрел на друга, затем перевел взгляд на жену, отмечая, что наших переглядок никто не заметил. Милана же поманила пальчиком и пошла в сторону выхода. Залпом допив виски, обернулся к Артему, тот же заинтересованно осматривался.

– Пойду освежусь, ты со мной?

– Нет, – отмахнулся друг и равнодушно пожал плечами.

А я, не теряя ни секунды, быстро направился в сторону выхода, куда недавно ушла Милана. По дороге поймал официанта и поставил на пустой поднос бокал.

Выйдя в коридор, увидел в конце ждущую Милану. Как только та заметила, что я за ней иду, нырнула в проем, ведущий в туалет. Ускорил шаг, а как только подошел к туалетным комнатам, одна из дверей распахнулась и меня наглым образом схватили за руку, затаскивая внутрь.

– Привет, – улыбнулась Милана, облизывая пухлые губы. – Я так соскучилась по себе.

Замок на двери щелкнул, ограждая нас от всего мира. Шагнул вперед, прижимая Милану к столешнице с раковиной. Ее запах сводит с ума.

– А ты скучал по мне? – прошептала на ухо, и по телу от ее горячего дыхания пошли мурашки. Аж внутри все скрутило. Обожаю это чувство, когда рискуешь, нарушая запреты.

– Безумно.

Накинулся на ее губы в страстном поцелуе, словно это была живительная влага. В штанах мигом стало тесно. Подхватив Милану за талию, подсадил на столешницу. Девушка на мгновение оторвалась от моих губ и открыла кран. Небольшое помещение туалетной комнаты затопил шум льющейся воды.

Там, за толстыми стенами, в зале галереи была жена, общалась с гостями и принимала поздравления и слова восхищения ее работами, а я зажимал любовницу в туалете и был не менее счастлив, чем Полина. Тонкие бретельки шелкового платья Миланы сползли вниз, оголяя грудь. Да, я был прав, на ней не было белья, что только сильнее заводило.

Наклонился вниз, обхватил губами сосок, сжимая его, и изо рта девушки вырвался протяжный стон. Сильнее сжал ее бедра, обязательно останется синяк, но сейчас это не заботило. После наших безудержных ночей частенько остаются следы страсти. Единственное желание, которое я сейчас испытывал, это войти в нее.

– Я мечтал об этом целый чертов день, – процедил ей в губы. – Боже, какая ты… – Не договорив, схватил ее за длинные светлые волосы, запрокинув голову назад, и провел языком по шее, останавливаясь у пульсирующей вены. Ее духи – груша, гвоздика и ваниль (это я сам купил ей эти духи, любимые духи Полины) ударили в голову, как наркотик.

Руки Миланы потянулись к моим брюкам, расстегивая их. Металлический ремень с лязгом упал на кафельный пол.

– Тише, – проворчал, но Милана лишь рассмеялась, прижимая ладонь к уже напряженной плоти.

– Боишься, что жена услышит? – Ее голос был сладок, как яд с медом. – Поверь, милый, ей сейчас не до тебя, так что мы можем насладиться друг другом.

– Хочу тебя! Безумно хочу, – рвано выдохнул ей в рот и жадно поцеловал.

– Так докажи это, – оторвавшись от моих губ, запыхавшимся голосом простонала Милана, слегка толкнувшись вперед.

Не мешкая задрал ее платье до самой груди и в легком касании погладил оголенное бедро. На ней не было трусиков.

– Ты совсем без белья, – проговорил хрипло.

– Все для тебя, милый.

Не смог сдержать звериный рык, раздвинув красивые ножки, вошел резко, без прелюдий, ловя крик поцелуем. Вдалбливался в нее членом все сильнее и сильнее, выбивая из Миланы стоны. Кто-то постучал в дверь, заставляя ускориться. Минута, вторая, третья… Боже, какая же она сладкая и желанная. Давно я так не хотел женщину. С Полиной происходит все очень нежно и аккуратно, а здесь не нужно думать ни о чьих чувствах, кроме своих, как и о желании.

Кончил в нее с тихим стоном, чувствуя, как становится легче. Словно с плеч спадает бетонная стена. Хотелось бы, конечно, продолжить, но точно не здесь.

Глаза Миланы блестели, губы припухли, а белая кожа на щеках приобрела румянец.

– Скажи, каково это?

– Что именно? – не понял я. Отходя, поправил боксеры, надел штаны и застегнул ремень.

Милана, спрыгнув с раковины, тоже приводила себя в порядок. Натянув платье, обернулась к зеркалу и достала из сумочки расческу помаду и пудреницу.

– Трахать любовницу, когда за стеной жена.

Она посмотрела на меня в отражение зеркала, а я даже не знал, что ей ответить. Давно уже не испытывал чувство стыда, да и совесть как-то не мучила за измены. Все изменяют. Это наша природа. Нет идеальных людей. А когда живешь слишком долго в браке, рано или поздно захочется чего-то нового, свежего. Конечно, хорошо всегда есть одно и то же проверенное блюдо, но со временем оно приедается и хочется перчинки.

– А ты заведи себе мужа, а потом скажешь мне, каково это.

– Тот, кто мог бы стать моим мужем, женат.

Она пожала плечами, а я подошел к раковине, делая вид, что не замечаю ее намеков. Нет, милая, как бы ты хорошо не трахалась, от жены я не уйду.

Включил кран и холодной водой ополоснул лицо. Оторвал бумажное полотенце, вытерся и, скомкав его, бросил в мусорное ведро. Встал позади Миланы, смотря в отражение и отмечая, что мы вместе хорошо смотримся. Даже слишком хорошо.

– Кстати. – Полез во внутренний карман пиджака и достал коробочку. – Это тебе за вчерашнюю сорванную ночь.

Передал подарок Милане. Она открыла и улыбнулась: кулон из белого золота с бриллиантом.

– Спасибо. Миленько.

Губами коснулся ее оголенного плечика.

– Отдохни сейчас, а ночью, ты будешь только моя.

И шлепнув ее по аппетитной заднице, прошел к двери. Щелкнув замком, вышел из туалета и довольный пошел в сторону выставочного зала. Вот теперь вечер пройдет точно прекрасно.

Возвращение в зал было похоже на погружение в другую реальность. Здесь царили приглушенный свет, сдержанный гул голосов и возвышенная атмосфера искусства. Воздух, пахнущий дорогим парфюмом и свежими красками, был разительной противоположностью спертому, наполненному похотью воздуху туалетной комнаты. Я сделал несколько глубоких вдохов, пытаясь привести себя в порядок, и поймал на себе взгляд жены.

Она стояла в центре зала, окруженная людьми, и что-то объясняла, жестикулируя. В ее глазах горел огонь, которого я не видел в наших с ней разговорах уже давно. Этот огонь зажигался только тогда, когда речь шла о ее картинах. И в этот миг я почувствовал не знакомую злость или раздражение, а что-то новое – острое, щемящее чувство утраты. Будто я только что окончательно и бесповоротно потерял какую-то важную часть нас, и осознание этого пришло ко мне именно сейчас, в запахе чужих духов и с горечью на губах.

Я медлил в дверном проеме, давая себе время снова надеть маску идеального, любящего мужа. Нужно было улыбнуться, подойти, обнять. Сказать, как я горжусь ей. Но тело было тяжелым и чужим, отягощенным только что пережитым животным экстазом и внезапно нахлынувшей пустотой. «Все ради нее», – автоматически повторил я про себя свой девиз, но на этот раз он прозвучал глухо и бессмысленно, как оправдание, в которое уже не веришь.

– Кир, а я тебя ищу! – Рядом возник Артем, и его голос прозвучал как удар хлыста, возвращающий к реальности. – Где ты пропадал? Полина искала тебя.

– Говорил же, освежиться пошел, – буркнул я, отряхивая невидимую пылинку с лацкана пиджака. Мне показалось, что от меня пахнет Миланой, ее духами и что каждый в этом зале вот-вот это почует.

– Освежиться? Полчаса? – Друг прищурился, и в его взгляде мелькнуло подозрение, которое он тут же спрятал за маской легкой насмешки.

– Позвонили. Дела, – отрезал я, стараясь, чтобы голос прозвучал убедительно. – Клиент достал. Неотложные проблемы.

«Проблема в красном платье с аппетитной задницей», – ехидно прошептал внутренний голос. Я отогнал его, сосредоточившись на лице Артема. Он знал. Черт возьми, он всегда все знал или, по крайней мере, догадывался. Но молчал. Дружба дороже.

– Ладно, неважно, – махнул рукой Артем, но его взгляд скользнул по моему лицу, по слегка помятой рубашке, и я понял – он не купился. – Иди к жене. Выглядишь ты, конечно, помято, но сойдет. Хорошо, что у Миланы и Полины одни духи. – Усмехнулся друг.

Я кивнул и направился к Поле, проклиная себя за эту слабость, за эту невозможность устоять перед соблазном, который в конечном счете оставлял после себя лишь горькое послевкусие и чувство, будто я испачкал что-то чистое. Именно здесь, среди ее картин, ее мира, я особенно остро ощущал себя чужаком, варваром, вломившимся в храм с грязными сапогами. Ее искусство было для нее святыней, а для меня – дорогой игрушкой, которую я покупал для нее.

Подойдя к жене, я мягко обнял ее за талию, притянул к себе и поцеловал в висок.

– Прости, что надолго отлучился. Звонил неотступный клиент, – соврал я, глядя ей в глаза. Она улыбнулась, но в глубине ее взгляда, обычно такого открытого для меня, я увидела легкую тень. Может, это была лишь игра света, а может… Нет, Полина слишком меня любит, чтобы подозревать в чем-то. Да и я сейчас ей не до меня.

– Ничего, – прошептала она. – Главное, что ты здесь. Ты только посмотри, – она с восторгом указала на одну из картин с красной наклейкой «Продана». – Кто-то купил сразу четыре мои работы! Самые дорогие!

Ее голос дрожал от счастья.

– Я всегда знал, что ты гений, – выдавил я, целуя ее в макушку и вдыхая знакомый, родной запах ее шампуня. Он пах фруктами.

– Это все благодаря тебе, – она прижалась ко мне. – Ты всегда верил в меня. Любою тебя!

Глава 4

Выставка закончилась час назад. Последние гости разошлись, ушла и помощница, а я осталась одна. Так сильно сегодня устала, что нет сил даже доехать до дома. Сейчас все, о чем только могла думать, это как бы побыстрее добраться до своей кроватки, чтобы упасть в нее и минимум на несколько дней отключиться. Кирилл уехал, не дождавшись окончания вечера, возникли какие-то проблемы. Как всегда, но я уже привыкла.

Посмотрела в зеркало. Лицо бледное. От синяков под глазами даже тональный крем не спасал.

– Езжай-ка ты домой, – тихо проговорила отражению и закрыла кран с водой. Сделала шаг в сторону выхода и поморщилась. Ноги от туфель болели. Придерживаясь за стену, сняла сперва одну туфлю, затем вторую. Все равно в здании никого нет. А в кабинете есть кроссовки. Женщины меня поймут, какое это блаженство, когда после целого дня в туфлях наконец-то избавляешься от них.

– Кайф.

Прикрыла глаза на мгновение, а затем вышла в коридор.

Часы на телефоне показывали десять вечера. Выходной. Пробок в городе нет, доеду до дома быстро. Именно с этими мыслями я выходила из здания. Закрыла двери, включая сигнализацию, но стоило сделать пару шагов по улице, как меня остановил незнакомый мужской голос.

– Полина?

Притормозила, смотря удивленно, как в мою сторону от припаркованного массивного внедорожника шел мужчина. За шикарным букетом цветов, да и в темноте улицы, которую освещал лишь тусклый фонарь, я не сразу узнала его, но когда он подошел ближе, мгновенно поняла, что это тот самый незнакомец, который заинтересовал меня на выставке.

– Да. Здравствуйте.

Сейчас как следует могла рассмотреть его лицо. Не красавец, но и не лишен мужского шарма. Темно-карие, практически черные глаза. Узкий подбородок и немного впалые щеки. Длинный нос, но он нисколько не уродовал мужчину. Тонкие губы и обворожительная улыбка. Он оказался намного выше меня. Я доставала всего лишь ему до подбородка, отчего пришлось задрать голову. А голос – просто сказка. Мужественный и обволакивал словно бархат. От незнакомца исходил приятный аромат одеколона, в котором я различила нотки дерева и кожи. Кирилл же предпочитал более сладкие ароматы.

– Мы не знакомы, но я, с вашего позволения, хотел бы это исправить.

Незнакомец улыбнулся еще шире и протянул мне букет алых роз.

– Спасибо.

Слегка склонилась, вдыхая сладкий аромат цветов.

– Меня зовут Илья.

– Полина, очень приятно.

– Да. И мне. У вас потрясающие работы. Рад, что мне удалось попасть на вашу выставку.

– Спасибо.

Почему-то похвала от него оказалась куда приятнее, чем от тех, кто сегодня был на выставке. Внутри появился трепет.

– А вы чей-то знакомый?

– Вообще-то нет. Видимо, ваша помощница ошиблась электронной почтой и мне пришло приглашение, а я по удачному стечению обстоятельств находился в вашем городе и решил все же заехать на выставку.

Смотря на него, я была рада, что Аня ошиблась электронной почтой. И как удачно ошиблась. Все же внимание со стороны всегда приятно.

– Я понимаю, что сейчас уже поздно, но, может, все же выпьем по чашечке кофе или чая, или чего-то покрепче?

Он снова улыбнулся. Мне так хотелось ему отказать. Я даже уже рот открыла, но вместо твердого нет, прозвучало какое-то нерешительное:

– Давайте.

Да, знаю, некрасиво уезжать с незнакомыми мужчинами, когда ты замужняя уставшая женщина, но я ведь прекрасно понимаю, что Кирилла нет дома. Он сто процентов на работе. А мне так хотелось общения. Пусть даже это был незнакомый человек. Я так устала быть одна. Один ведь вечер ничего не изменит в моей жизни, а я немного развеюсь.

– Отлично. Вы знаете, где еще работают заведения? Я не местный.

Задумалась. Выходной день. Десять вечера. В основном открыты только бары и клубы.

– Да. Недалеко от набережной есть уютный ресторанчик, по выходным он работает до полуночи.

– Здорово. Тогда поехали? – Он уже шагнул в сторону своей машины.

– Я на своей поеду.

– Тогда вы впереди, а я за вами.

– Договорились.

Стоило мне сесть в машину, как я тут же посмотрела на себя в зеркало заднего вида. Щеки горят. А усталость как ветром сдуло. Вот что значит внимание противоположного пола. У меня такое в первые, хотя раньше, когда еще в институте училась, постоянно заводила новые знакомства. И делала это где угодно: на улице, в магазине, в библиотеке. Даже как-то раз в очереди к доктору. Тогда я познакомилась с Генкой, мы до сих пор дружим. Он, между прочим, прекрасный программист.