Пленник

– На побережье? – уточнил Хозяин и нахмурился. – Значит, дело и в самом деле худо. Ты нарушил равновесие. Голоса распределили источники не просто так: определенные места силы держали мир в равновесии. Но ты разбил равновесие.

– Тем, что остался жив, приняв каплю мертвой воды? – удивленно поднял брови Кошчи.

– Сколько раз говорить, что ты умер? – расхохотался Хозяин, но потом махнул рукой: – Ты, конечно, изрядно поразил силы, наполняющие мир, но не это пошатнуло его равновесие. Ты бездумно пользовался силой, вмешивался в людские дела и проблемы… И все было нормально до тех пор, пока ты не решил охватить своей неуемной заботой весь мир. Ты часто нарушал законы жизни, вмешиваясь в дела смерти, возвращая из-за порога давно канувших существ. К тому же, не желая исполнять свои непосредственные обязанности, ты путешествовал по миру, часто нарушая негласные границы – разделение живого и мертвого источника. Голоса же не просто так поместили их в разные концы света. Источники не должны перемешиваться, иначе может произойти нечто ужасное. Возможно, даже мир полностью прекратит свое существование, и жизнь закончится.

– Я же здесь? – Кошчи растерянно огляделся. – И мир пока стоит на месте: свет не погас, а неприкаянные души не атакуют Кудыкину гору. Все идет своим чередом…

– К гибели, – закончил за него заметно поседевший Хозяин. – Пока ты шел сюда, ведомый любопытством, равновесие все больше сдвигалось в сторону мертвой воды. Люди ожесточились, и по земле прокатилась война. Это все не просто так: люди инстинктивно пытаются сохранить равновесие мира, даже ценой собственных жизней.

– Я хотел узнать, что за странная магия сочится из Насада, – попытался оправдаться Кошчи, понимая, что все равно бесполезно – Хозяин его ни в чем и не обвинял. Он просто объяснял свои слова, почему при приближении Кошчи «дрожала земля от шагов». – Раньше я ни с чем подобным не встречался…

– Просто не обращал внимания, – спокойно улыбнулся Хозяин. – Но в последнее время магов стало на самом деле больше. Это объяснимо: ты так активно начал вмешиваться в жизнь, что живая вода, дабы сохранить равновесие, подпускала к себе больше жаждущих чудес странников, наделяя их живительной магией.

– Значит, войну я спровоцировал? – мрачно подытожил Кошчи и тяжело вздохнул: – А я, дурак, хотел объединить все государства под одним, чтобы войн вообще больше не было. А сам своими действиями подтолкнул разрозненные княжества к еще большей вражде. А почему наступление начал именно Насад? Они всегда были самые мирные…

– Равновесие, – вновь повторил Хозяин, пожав плечами. – Ну сам подумай – информационная часть мира разрастается, распространяемая тобой с упорством маньяка. Насадчане, с рождения пропитавшиеся парами живой воды, стремятся нести в массы чувства… даже если это – жестокость, жажда власти, и прочие низменные чувства. И, соответственно, они, стремясь уравновесить мир, нападают на страны, пропитавшиеся парами мертвой воды.

– Не представляю, что теперь делать, – буркнул Кошчи. – Как вернуть миру равновесие?

– Просто не нарушать его, – спокойно ответил Хозяин источника. – Постарайся не вмешиваться в жизнь, просто существуй и выполняй свои обязанности. А мир сам уравновесит себя, совершенно самостоятельно, и даже если тебе не будут нравиться методы, ты не должен вмешиваться. Это лишь будет еще больше раскачивать маятник.

– А если я больше не хочу выполнять свои обязанности? – с вызовом спросил Кошчи. Допустим, у меня другие планы. Я хочу жить, как нормальный человек. Ведь живая вода может вдохнуть жизнь, значит, сможет сделать это и в моем случае. Я вновь стану живым, стану владеть своими чувствами. Стану испытывать желания и потребности. Буду любить…

– Конечно, будешь, – с грустью ответил Хозяин. – Вот только любить ты будешь воспоминания. Я уже предупреждал тебя, что встреча живой и мертвой воды может обернуть тебя в пар? Ты насквозь пропитан информацией. Ты пользовался ей всегда, от тебя просто веет неизвестностью. Для меня и для других, ибо это непостижимо для чувств.

– Что-то здесь не сходится, – покачал головой Кошчи. – Источники действовали вместе и подарили жизнь миру. Почему, вновь сойдясь, допустим – во мне, они принесут мне смерть… если я уже давно умер?

– Я не сказал, что это убьет тебя, – хитро сощурился уже пожилой человечек. – Возможно даже, что ты создашь новый мир, или наполнишь этот новой жизнью! Я-то, в любом случае останусь, как твой антипод. Но другие просто исчезнут, станут пылью… Пух! – и он махнул рукой, смахивая со стены слой пыли, которую тут же подхватил озорной ветерок.

София! Сердце Кошчи болезненно сжалось: либо он станет живым, и вновь будет ощущать прохладу летних вечеров и солнечную щекотку, но девушка канет в небытие. Либо он останется таким, какой есть и, вернувшись в Замок, снова будет безучастно смотреть на жизнь других, разруливая от скуки досадливые конфликты. Но уже не сможет любить ее, такую чистую, отважную, открытую…

– Есть над чем задуматься? – уточнил Хозяин, медленно старея. – Это хорошо: пока человек думает, он существует. А твои думы часто воплощаются в мир и начинают существовать сами по себе. Это интересно, хоть и хлопотно… Лично я очень рад такому антиподу, как ты. Кстати! Если надумаешь поболтать, совсем не обязательно снова переться сюда. Просто позови меня.

– Как это – просто позвать? – усмехнулся Кошчи. – Ты что, сразу примчишься, словно послушное привидение?

– Ну, должны же у таких влиятельных дядек, как мы с тобой быть свои маленькие преимущества, – старик, кряхтя, поднялся и заложил руки за спину. – Например, я могу поговорить с существом, находящимся в любой точке мира… точнее, не с ним самим, а с его сердцем. Он-то, бедолага, считает, что это интуиция с ним говорит, – с сарказмом закончил Хозяин.

– А! – хохотнул Кошчи. – Кто-то тоже с энтузиазмом вмешивается в дела людей! А еще мне лекцию прочел о вреде могущества.

– Но, заметь, я не вылезаю со своего насиженного веками места, – изогнул седые брови тощий старик.

– Только потому, что боишься не возродиться где-то без кучки своего волшебного пепла, – раскусил Хозяина маг.

– Ну все, – оборвал дряхлеющий мужчина. – Утомил ты меня смертельно! – хитро хихикнул он. – Давай, проваливай! Не мешай старому больному человеку рассыпаться в пыль.

Кошчи, не прощаясь, вышел из башенки и, не оборачиваясь, решительно пошел к маленькому озерку. Он точно знал, что насадчанин дождется его, хотя бы из любопытства. А на веселого паренька у Хозяина мертвого источника возникли планы.

Глава 16

В старом продавленном кресле сидел пожилой генерал. Он потягивал из мутного стеклянного бокала дрянное вино и задумчиво поглядывал в окно. Там, на пустыре, простиравшемся до самого леса, раскинулся воинский лагерь. То есть, воинским он мог показаться лишь неискушённому взгляду: армейские шатры рядами, расчищенный квадрат в середине, люди в военной форме. Генерал же видел, что натянутые кое-как шатры стоят криво, а большинство народа шатается без дела. Даже полевая кухня, – объект вечного вожделения всех солдат, – дымит еле-еле, словно через силу.

Генерал вздохнул и перевёл взгляд на застывшего перед ним толстого усатого майора. Воинская стать тому давалась с явным трудом. Это было заметно и по натянувшимся петлям на мундире, грозившим вырвать с мясом форменные пуговицы, и по огромному подозрительно красному носу, и могучему аромату перегара, уже заполнившему всю комнату, несмотря на открытое окно и даже старания самого майора уменьшить выдохи. Лицо его было уже багровым.

– Итак, майор, вы берёте на себя смелость утверждать, что рекруты набраны и соответствуют всем требованиям королевской армии? – намеренно растягивая фразы, угрожающе произнес генерал: майор попытался подтянуть безразмерное брюхо и ещё больше выпучил глаза. – Вы шлёте донесения, что подготовка новобранцев движется полным ходом, что ваши наставники изрядно преуспели и новое войско может хоть завтра выдвигаться к границам королевства, готовое дать достойный отпор любым врагам…

Майор изо всех сил старался сдержаться. Но бессонная ночь, печёный гусь, кувшин вина и попытки доказать вдове трактирщика, что наша армия ещё ого-го, дали о себе знать самым неподобающим образом: его вырвало.

– Вон отсюда! – с отвращением рявкнул генерал, пинком выпроваживая из комнаты позеленевшего мужчину. – Лейтенант, быстро ко мне!

Из-за двери буквально вынырнул молоденький лейтенант в новеньком щеголеватом мундире. Виртуозно избежав попадания в последствия конфуза майора, юноша замер перед начальством.

– Именем короля! – генерал от ярости уже брызгал слюной. – Под трибунал мерзавца! А ты лейтенант, лично проследи, чтобы все документы были оформлены как можно быстрее! Да передай капралу моей личной охраны, что я велел взять этого бездельника и пьяницу под арест! И не как майора, а как рядового солдата! Я лишаю его воинского звания!

Лейтенант с каменным лицом щёлкнул каблуками, выражая полное понимание и подчинение.

– И ещё, – уже спокойнее буркнул генерал, оттирая пот с лица. – Назначаю командующим рекрутским лагерем тебя, юнец. Принимай любые полномочия, бери любых людей из моего штаба и если через месяц, – слышишь? Месяц! – предоставишь мне боеспособный отряд, то я лично буду ходатайствовать перед Его Величеством о присвоении тебе майорского звания… Да предоставлении права выбора места службы и должности. Приказ понят, лейтенант?

– Да, мой генерал!

– Готов исполнить?

– Я исполню его, мой генерал!

Суровое лицо военачальника несколько смягчилось. Он взял юношу под локоть и вместе с ним вышел из комнаты. Не обращая внимания на притихшую свиту, генерал доверительно сказал:

– У тебя, молодой человек, были основания относится ко мне с неприязнью, уж не суди строго старика …

– Мой генерал, – осмелевший лейтенант позволил себе перебить старшего по званию, – со всем возможным почтением… не ваша вина, что многие юноши из знатных семей делают карьеру, опираясь лишь на имя и заслуги родителей. Смею надеяться, что за время, проведённое в вашем подчинении, я не дал повода так думать!

– Не дал, это верно, – взгляд старого вояки еще больше потеплел. – К сожалению, новое назначение – единственное, чем я могу подтвердить свое доверие. Кстати… Писарь! Приказ!

Тщедушный солдатик моментально развернул на складной конторке лист бумаги и замер над ним с пером наперевес.

– Сего числа, я, генерал Арроти, волею Его Величества, назначаю Анди Роверо командующим Арлейнским рекрутским лагерем, со всей полнотой власти и правом действовать от моего имени, присваиваю указанному офицеру звание полевого капитана, со всеми полагающимися привилегиями.

Генерал не успел перевести дух, а под его рукой уже лежал исписанный каллиграфическим почерком лист бумаги, да полное чернил перо. Услужливый писарь готов был капнуть на бумагу расплавленный сургуч для скрепления назначения печатью. Команда старого генерала знала своё дело.

Лейтенант, а теперь уже капитан Роверо, был молод и весьма честолюбив. Юноша с детства мечтал о военной карьере, при этом изо всех сил старался, чтобы его росту способствовали личные заслуги, а не многовековая близость ко двору фамилии Роверо. Ещё не улеглась пыль за каретой, увозившей генерала Арроти, как сияющий командующий лагерем собрал подчиненных. Генерал не обманул, позволил взять лучших людей. Им не требовалось дополнительных указаний, ведь даже подчиняясь капитану, они продолжали служить любимому генералу.

– Старший капрал Бум, вы назначаетесь главным наставником лагеря. Ваша первая задача – проверить действующих наставников. Неугодных – гнать в три шеи, список представите мне. Если вам известны люди, которые будут полезны – так же сообщите мне, они поступят в ваше распоряжение. Исполняйте! – с удовольствием приказал юноша.

Бывший начальник охраны генерала с достоинством отдал честь и, не мешкая, двинулся исполнять приказание.

– Старший писарь Шток, проверьте ведение дел, – капитан обернулся к братьям. – На исправление всех погрешностей в бумагах дайте писарям одну ночь, кто не справится – будет наказан. Младший капрал Шток, сопровождайте господина старшего писаря.

Столь не похожие друг на друга родные братья, – маленький писарь и огромный капрал, – козырнули и скрылись с глаз.

Военная машина завертелась.

***

Наутро капитан провёл первый смотр будущему королевскому воинству. Не прошло и полусуток, а прогресс был заметен даже в мелочах. Рекруты стояли достаточно ровно, хотя новенькие мундиры сидели ладно не на всех. Капитан шагал вдоль шеренги, всматриваясь в лица новобранцев и внимательно прислушиваясь к тому, что негромко сообщали ему писарь и наставник. Этим людям он доверял, как себе. Ещё рано утром, задолго до построения были отправлены восвояси: пара одноногих, бывших храмовых побирушек, невесть чем собиравшихся поживится в армии, да выпорот на плацу и с позором изгнан известный городской воришка. Трём больным было отказано от призыва в армию, ещё пятерых, до выяснения окончательного диагноза, поместили в спешно сформированный лазарет, о котором, кстати, даже не задумался предыдущий командир лагеря.

Ещё несколько изменений Роверо собирался провести лично. Ничто так не поднимает боевой дух, как осознание того, что командир в курсе всех дел подчинённых.

Остановившись напротив одного из рекрутов, капитан отрывисто спросил:

– А ты не слишком стар для службы в армии?

– Ваша милость, я ещё многое могу, и здоров как бык! – худенький мужичонка с негнущийся ногой умоляюще уставился на командира.

– Похвально, что хочешь служить королю, рекрут, – мягко усмехнулся Роверо. – Но будет лучше, если каждый принесёт пользу на своём месте. Наставник, этого солдата в обоз, хорошие портные нам тоже пригодятся. Своей иголкой он принесёт больше пользы, чем пикой на поле брани. И пусть не забудет показаться лекарю!

Капитан двинулся дальше, слыша удивлённый шёпот у себя за спиной. Никто и не предполагал, что молодой офицер может знать Хромого Хьюго – известнейшего портного в бедных кварталах. Жесточайшая нужда заставила того рискнуть пойти в армию, и, надо же, как по-человечески обошёлся с ним новый начальник!

– Шатранец? – Роверо остановился напротив очередного рекрута, молодого крепкого парня.

Тот беспомощно оглянулся на соседа, – совсем юного, почти мальчика, – но, не получив поддержки, пробормотал:

– Шатранец…ваша милость…

– Что же занесло тебя так далеко от родины? – нахмурился Роверо.

Сосед шатранца уверенно выступил из строя и спешно затараторил:

– Они, ваша милость, уж, почитай, годков двадцать здесь живут! Мне матушка сказывала, что родители евоные из-за гор явились, да в деревне нашей осели, а он уж здесь родился! Парень смирный, только заговаривается иногда, а так здоровый!

Роверо медленно перевёл взгляд на мальчика, минуту смотрел на него молча, все более хмурясь. Под мрачным взглядом София, изображающая из себя худосочного мальчика, окончательно сникла. Капитан вдруг растерянно моргнул и бросил наставнику:

– Этого болтуна – на кухню. Рано ему воевать. А дисциплине у котлов можно научиться не хуже чем в строю.

Роверо двинулся дальше, делая вид, что не заметил тычок локтем под рёбра, которым красный, как рак, шатранец наградил своего соседа.

Полевой кухней командовал тощий и длинный Тьи. Как человек с таким телосложением мог стать поваром, было загадкой не меньшей, чем как можно ухитриться, и не прибавить ни фунта весу, много лет состоя при армейской кухне. Предыдущий кашевар был изгнан с позором и немало бит при этом за воровство. Тьи же вызвали по протекции Бума. Новый мастер котлов и сковородок быстро разогнал всю кухонную обслугу и начал клянчить у старшего наставника новых людей. Необходимые поварята нашлись без труда: кого только не успел рекрутировать бывший командующий… Новую команду Тьи, первым делом, накормил, затем распределил обязанности и для завершения процедуры знакомства медленно вытащил из-за пояса увесистую ложку и многозначительно потряс ею. А чтобы все хорошенько уяснили, звучно хлопнул по лбу рядом стоящего деревенского увальня с сильно косящим глазом.

Утро в кухонной команде начиналось рано. Первыми поднимались водоносы и костровые. За час до всеобщей побудки вставал сам Тьи. Если к этому времени вода в трёх огромных котлах не начинала закипать – в дело вступала знаменитая ложка. Даже самая простая, солдатская каша выходила у мастера так, что и сам капитан не брезговал угоститься ею. Тьи был везде, всё замечал и везде успевал. Просто не могло такого случиться, чтобы без усиленного пайка остались лазарет, карцер или караул. Мизерный набор продуктов, положенный королевскому войску, с лихвой покрывался подношениями местного населения, с которыми шеф-повар быстро наладил взаимовыгодный обмен. Что менялось на дары природы – никто не знал, но даже старший писарь Шток, проводя ревизию, не смог ни к чему придраться.

Софии досталось место на разделке овощей, в компании двух подростков, сбежавших в армию в надежде прославиться. Военный мундир сделал ее почти неотличимой от других. Разве что выглядела София настолько симпатичным мальчишкой, что не было отбоя от деревенских девушек. Смазливого пацана солдаты сперва хотели побить, чтобы не отбивал у них девчонок… Но потом поползли слухи, что поваренок общается только с тугоумным шатранцем.

После нескольких напряжённых минут выяснения отношений, недовольный принц был вынужден признать, что в их ситуации лучше быть пришлым недоумком, чем шпионом из недружественной державы. В целом же все складывалось неплохо. Хотя у Циоана и была в прошлом неплохая воинская подготовка, физический труд и свежий воздух явно шли ему на пользу. Мальчишка словно попал в свою среду, только теперь он мог показать способности и быть уверенным, что похвала идет за дело, а не за звание. И то, что Яна, – как теперь называли принца, – капитан выделял как отличного воина – настолько льстило Циоану, что тот старался еще больше, позабыв о капризах.

Две недели пронеслись незаметно: София и принц даже не помышляли о побеге. Однажды утром София вызвалась отнести легкий завтрак в шатер командующего. Роверо хорошо относился к поваренку: девушка чувствовала, что тот подозревает о ее маленькой тайне, но так же ощущала, что молодой капитан не выдаст её. Не дожидаясь разрешения, она проскользнула в приоткрытую щель полога и, вскрикнув, уронила поднос с завтраком для Роверо.

На столе, окруженном высшими чинами офицеров, лежала отрезанная голова старого генерала. Глаза мужчины были выколоты и смотрели на девушку кровавыми провалами, в рот всунут лист бумаги. Офицеры настороженно смотрели на поваренка.

– Фил, – раздраженно прошипел Роверо. – Тише! Ты хочешь, чтобы в лагере началась паника?

Девушка мелко-мелко задрожала и, бросив беспомощный взгляд на командующего, почувствовала, как по щекам покатились слезы. Сглотнув, она попыталась успокоиться: это же война! Но старый генерал оставил в сердце Софии теплые воспоминания, поэтому видеть то, что с ним произошло, было вдвойне больно.

– Дев… – капитан поперхнулся и продолжил: – Ревешь, как девчонка! Быстро ко мне! Еще не хватало, чтобы снаружи услышали…

София прошла к столу, с трудом переставляя ватные ноги, и с ужасом покосилась на окровавленную голову: седые волосы спутались, а на шее кожа была словно старый, неловко разодранный, пергамент. Роверо обвел напряженным взглядом мрачных и насупившихся мужчин, обступивших стол, и произнёс:

– Насадские войска уничтожили дворец. Династия Руйс прекратила свое существование…

Напряжение в шатре нарастало. Капитан поспешно выдернул изо рта генерала смятую бумагу и облегченно вздохнул: это простое действие далось молодому офицеру с великим трудом. Уже спокойнее он развернул лист и потрясенно уставился на неровные буквы, выведенные кровью… видимо, самого погибшего Арроти.

– Предлагают сдаться добровольно, – отрывисто произнес он, бегая глазами по неровным строчкам: – Иначе все погибнут!

– Так может, сдаться? – неуверенно проблеял невысокий мужичок. – Теперь уже все равно…

– Нет! – неожиданно для самой себя заявила София. – Ни за что!

– Сопляк! – раздраженно отозвался мужчина. – Тебя, что ли, главным назначили? Глупый поваренок! Насадчане сплошь маги! Что мы сможем им противопоставить?

– Говори, Фил, – Роверо так посмотрел на зарвавшегося офицера, что тот съежился в углу. – Молодость не означает глупости! Что ты предлагаешь?

– Попытаться разведать, – девушка воодушевилась вниманием капитана, – где враги. И нанести удар… Думаю, Ян сможет предложить что-то более конкретное. Может, объединиться с другими лагерями? Говорят, что магов в Насаде не так уж много. Руйса не раз предупреждал мой… – девушка осеклась, не зная, стоит ли упоминать о Хозяине. Ведь это может повлечь подозрения и расспросы. – Мой отец говорил, что давно ходят слухи о предстоящем нападении насадчан. Но король был слеп – собирал армию для нападения, а надо было защищаться. Недооценив врага, подверг Минд страшной опасности… и сам погиб.

– Да как ты смеешь судить короля! Капитан, за такие слова мальчишку надо выпороть! – зашипел низенький офицер, но Роверо лишь отмахнулся.

– Не те сейчас времена, когда за правду бьют, – сурово произнес молодой командующий. – Возможно, лишь правда и даст шанс уцелеть. Я не спрашиваю тебя, Фил, откуда ты все это знаешь. Сдается мне, не так просты вы с приятелем-шатранцем. Но если ты прав и бояться магии не стоит, то надо попробовать хотя бы отомстить за бравого генерала. Старший капрал Бум! Приведите шатранца…

***

Кошчи приближался к озеру. Еще издалека он приметил одинокую фигуру на песчаном берегу. Он был прав: насадчанин терпеливо ждал возвращения нового знакомого.

– Долго тебя не было, – с грустью произнес молодой маг, ловко кидая голяш в озеро: на поверхности воды Кошчи с удивлением узрел замысловатое кружево, покачивающееся на волнах. Еще один мелкий камешек послушно занял свое место в одной из витиеватых линий. – Ну как, видел Хозяина?

– Видел, – кивнул Кошчи, осторожно пробуя носком ноги импровизированное покрывало, украшающее озерцо. К его изумлению, по нему теперь можно было ходить, словно по суше. – А ты что тут устроил?

– Скучно, – отмахнулся парень и с любопытством уставился на него. – Рассказывай! Правда, что утром он младенец? А то, что он всегда разный? Что он сказал тебе?

– Сколько вопросов, – раздражённо повел плечами Кошчи. – Уже поздно, и я устал. Если хочешь узнать, иди и сам посмотри! Если не будешь сомневаться, может, и найдешь…

Он еще раз наступил на каменное кружево, убеждаясь, что оно непоколебимо. Вздохнув, – вечерний моцион отменяется, – Кошчи растянулся на еще теплом песке. Но насадчанин и не думал отступать.

– Все равно до утра бесполезно! – нетерпеливо взмахнул он руками. – Хозяин воскреснет только с первыми лучами солнца!

– Раз бесполезно, то и разговаривать не о чем, – буркнул Кошчи и закрыл глаза: у него абсолютно не было желания общаться с кем бы то ни было. – Спокойной ночи…

Он лежал на остывающей земле и слушал шаги насадчанина, который, не в силах смириться с необходимостью снова ждать, ходил вокруг него. Кошчи вздохнул: может, тишина и сон принесут покой его душе? Сейчас он почти жалел о том, что вновь обрел чувства. Тот, что мечется между противоречивыми желаниями, должен принимать решения. А Кошчи уже давно разучился это делать. Нет, конечно, он с легкостью решал судьбы других людей. Тех путников, что приходили к Хозяину мертвой воды за советом и помощью. Так долго, что он уже стал презирать никчемных человечков, не способных взять на себя ответственность за свою судьбу.

Теперь он всем сердцем понимал те мучения, что испытывал каждый из них. Конечно, выбор Кошчи был гораздо жестче и более непредсказуем… Так приятно помечтать о том, что могло бы быть с ним в новой, – полной чувств, – жизни!

София. Нежная, мягкая, смешливая и одновременно робкая, словно изящная стрекоза на цветущем лугу. Она видела краски жизни, путь порой и весьма мрачные. Но жила и принимала все таким, каким видела. Не приукрашала, не принижала. Просто радовалась аромату цветов, яркому солнышку, веселому ржанию черного жеребца, которого Кошчи ей когда-то подарил…

Он сейчас мог себе представить, как они идут по шумному лесу, держась за руки. Как девушка заглядывает Кошчи в глаза: пытливо и немного смущенно, как она всегда это делает. Но теперь он отвечает Софии мягкой улыбкой. Как его рука ласково касается атласной кожи на светлом личике. Кошчи почти воочию вдохнул аромат волос Софии… Суровые тиски нежности сжимали его сердце, не зная жалости и передышки. Кошчи уже задыхался от яркого потока ощущений и образов. Да! Так могло было быть…

Если бы не одно но: если старик прав, то Кошчи уничтожит обитателей мира… и свою любовь, если сейчас пойдет на поводу собственных чувств. Вот это было уже по части Хозяина: уничтожать он привык за долгие столетия. Убивал с легкостью, будто играючи обращался с чужими жизнями. И как теперь поступить со своей? Жить дальше? Бесчувственным чурбаном сидеть в своих пещерах и равнодушно наблюдать, как некогда любимая женщина стареет и умирает, не дождавшись ответной ласки? Или рискнуть и позволить себе напиться из родника живой воды? Может, старик ошибается… Может, голоса просто призовут еще одного Хозяина. А он, теперь живой, будет наслаждаться полным существованием!