Пленник

Пришлось усадить «красотку» позади себя, и Циоан совсем скис. А с таким настроением нельзя идти в бой. Кстати, о бое. Он так и не смог выяснить ничего мало-мальски полезного о возможном местонахождении того самого волшебного дерева, что скрывает тот самый сундук, что прячет… кого-то там, принц уже совсем запутался.

Высокие мрачные стены замка выглядели неприступными, ворота наглухо закрыты. Объехав каменный замок вокруг, Циоан старался разглядеть хоть что-то для себя утешительное или обнадеживающее. Замок словно вытесан из скалы… или превратился в скалу за тысячелетия. Каменная стена поросла зеленью. Там, за стеной, пели диковинные птицы, доносились приятные запахи неизвестных цветов, да шумела листва… Возможно, там большой сад. И тут у Циоана родилась идея.

В городке и близлежащих поселках Софию прозвали Дева Ягодка. Или просто Ягодка наша. Она всегда была мила с посетителями, ничем старалась не уронить высокого звания помощницы Кошчи, коим нарекли её люди. Конечно, она мало чем могла помочь в серьезных ситуациях – у нее не было всеобъемлющей магии Хозяина, его безмерной мудрости и своеобразного юмора. Но у неё было доброе сердце, и она, случалось, простым сочувствием могла помочь. Люди сами решали свои проблемы, а магию все равно приписывали ей. Вскоре, София начала понимать, как сложилась слава Хозяина. И еще она поняла, насколько у него доброе сердце. Конечно, скорее всего, он помогал от скуки. Но девушке так хотелось замечать в Кошчи человеческие чувства.

Например, этот прекрасный сад. Кошчи создал в своем дворе изумительной красоты сад, собрав в него такие растения, о которых София даже в книжках не читала, да населил его диковинными животными и птицами. Конечно, ему пришлось изрядно поколдовать над каждым экземпляром, чтобы все они, такие разные, прижились в этом месте и друг с другом. Но результат стоил всех усилий. Кошчи очень нравилось отдыхать в своем саду, хоть он никогда не уставал. Нравилось любоваться красотой творений природы. Он всегда утверждал, что ничто не может быть создано прекраснее.

И София тоже очень любила сад. Она могла часами ходить по нему, нюхать цветы, слушать пение птиц, лежать на мягкой траве и смотреть на проплывающие мимо облака. Но вскоре ей надоело праздно шататься. Деятельная городская девушка привыкла к труду. В Замке всегда было чисто, убираться не требовалось, даже пыль не скапливалась. Перестановки были только до следующего утра – Замок сам решал, какая вещь где должна находиться. Рукоделие было не присуще Софии, да и тетушка всегда была очень недовольна её результатами. А София терпеть не могла орудовать иглой, хотя и приходилось учиться.

И, в конце концов, она нашла себе занятие: стала выращивать в уголке садика овощи, соорудив там небольшой огородик. София очень боялась, что труды целого дня пропадут, и грядка наутро станет некопаной тропкой, как и прежде. Но Замок благосклонно отнесся к её чудачеству. Вскоре зазеленели побеги, и даже плоды грозили поспеть явно в несколько раз раньше своего положенного срока. И на грядочку действовала магия Хозяина.

София очень ждала первого урожая. И хотя кормили её разнообразно и вкусно, но магическая пища была «неживой», и прежде всего сам Кошчи был против подобного утоления жажды или голода, что и показывал ей всегда. Он хотел, чтобы она ощущала разницу между настоящим и наносным. А магия не содержала теплых рук, заботы, солнышка, природы…

И вот, как всегда по утрам, София корпела в садике, тщательно пропалывая свою грядочку. Рядышком резвился Черныш: он развлекался дрессировкой мышей замка и во многом уже преуспел. И когда усталая София присела отдохнуть под сенью огромного дерева в три обхвата, Черныш решил устроить ей представление.

Мыши ходили строем, словно воины, образовывали замысловатые фигуры и даже пищали на все тона, старательно выводя какую-то мелодию. София смеялась и хлопала в ладоши… как вдруг.

Крона дерева рядом с высокой стеной, что огораживала Замок, зашевелилась. Сквозь листья София разглядела тощего паренька, который пытался попасть в сад.

«Какая наглость!» – подумала девушка. На её памяти еще никто не пытался залезть в сад Кошчи, хотя тут было чем поживиться любителям чужих огородов. Но страх перед Хозяином не давал повода воришкам. Надо бы его проучить!

– Черныш, – тихонько позвала девушка.

Черный кот мгновенно смекнул в чем дело и был раз подсобить хозяйке в этом благородном деле. София спряталась в кусты, туда же метнулся Черныш и вся его мышиная рать.

Циоан, а это был именно он, воровато озираясь, спрыгнул на землю. Подвернул ногу и, взвыв, плюхнулся на четвереньки. Выругавшись себе под нос, решил продолжить свой путь именно в таком незаметном состоянии, попутно оглядывая все близстоящие деревья. Увидев то, под коим отдыхала София, замер в восхищении. Будь он Хозяином, обязательно сундук спрятал бы в его кроне.

Но не успел он разглядеть хоть что-нибудь в листве исполина, как кусты рядом с деревом зашевелились и под невообразимый писк, скрежет и шипение, из них появилось чудище жуткое. Оно все шевелилось, словно шерсть его была живая и к тому же не имела корней в чудище, а двигалась по нему по своим законам. Ног у чудища не было, а был один огромный столб, также копошившийся живой серой шерстью. Голова чудовища была черным-черна, а страшный черный нос свешивался на грудь. Ничего ужаснее Циоан в жизни своей не видывал.

Пискнув, он выпучил глаза и, как стоял на четвереньках, так и попятился назад, не спуская круглых от ужаса глаз с чудовища.

София невольно фыркнула, – шерсть от кошачьего хвоста лезла ей в нос. Едва удерживаясь от хохота, она попыталась шагнуть вперед. Мыши, бегающие по её одежде, страшно щекотали девушку, но та пыталась сдерживаться, скрежеща зубами. Мыши пищали, кот шипел, а София еле сдерживалась от смеха. Все удалось. Парень оказался смелым: не заорал, не понесся куда глаза глядят, а просто стал медленно отползать назад, не отводя от неё взгляда. София, представляя, как чудно должна сейчас выглядеть, была не уверена, что сама вела бы себя столь стойко.

Парень, странно раскорячившись и не меняя выражения лица, продолжал пятиться назад, пока полностью не скрылся в колючих кустах, что росли у стены.

Наконец, София позволила себе расхохотаться. Кот мягко соскользнул в её головы, стараясь не оцарапать, в мыши разбежались в разные стороны.

– Ну что, пойдем, посмотрим, как он будет на стену карабкаться? – предложила девушка довольно ухмыляющемуся Чернышу.

Тот муркнул и пошагал вперед. Проследив взглядом за котом, София увидела вдруг тоненькую влажную полоску на песке… как раз в том месте, где проползал паренек. Удивившись, она пошла по намеченному мокрому пути к кустам. Парень и не думал карабкаться по стене. Он так и стоял на четвереньках, странно раскорячившись и с абсолютно круглыми глазами на искаженном лице: мокрая тропка вела к его коленям. А еще нежное обоняние Софии уловило вполне определенный запах…

Зажав нос, она отступила от кустов и обратилась к Чернышу, который принялся бесстрастно вылизывать заднюю лапу:

– Кажется, мы немного перестарались.

***

Кошчи мрачно наблюдал, как ведьма то краснеет, то бледнеет под его взглядом. Кажется, она готова была добровольно утопиться, и подтверждала это с завидной регулярностью.

– Я не сержусь, – буркнул Хозяин после очередного нырка ведьмы. – Ни у кого не обходится без ошибок! Лучше ты сделай так, чтобы мы оказались в более-менее сухом месте.

– Не надо ничего делать, – пробормотала девушка, постукивая зубами. – В полумиле к югу будет островок, туда нас принесёт течением, лишь бы уцепиться за что-нибудь. А ветер сейчас южный и бригантины пойдут на север.

– И что мы там будем делать, на твоём островке? – рявкнул Арбучо.

– Там не будет ни пиратов, ни охотников за ними, – ведьма пожала плечами, насколько это можно было сделать, оставаясь на плаву.

Её ли волей, случайно ли, но скоро они оказались обладателями целой мачты. Когда-то она бизанью на корабле Хенси, но, видимо, удостоилась сомнительной чести – стать первой жертвой морского сражения. Так или иначе, но вся четвёрка с относительным комфортом устроилась на обломках рангоута, дожидаясь, когда неспешное морское течение доставит их на обещанный ведьмой островок. А три бригантины, одна из которых ещё дымилась, удалялись в противоположном направлении, как и предсказывала ведьма. Хозяина до поры до времени это устраивало. Однако в его планы не входило надолго задерживаться в море.

– Может, все-таки, воспользуешься своими способностями и ускоришь встречу с сушей? Или так и будем тащиться до ночи, пока не потеряемся совсем в бескрайних водах? – ворчливо уточнил он у ведьмы.

– Но господин, – стуча зубами от холода, прошептала женщина. – Я использовала много сил, чтобы выбраться с корабля, нужно восстановиться…

Кошчи неприязненно осмотрел ведьму: свежий бриз трепал мокрую одежду женщины, следы усталости и безысходности отпечатались на бледном лице.

– Почему вы, люди, считаете, что Сила должна накапливаться, капля за каплей, и расходовать ее надо строго ограниченно? – раздраженно спросил он. – Это что, по-твоему, моча, которая медленно наполняет пузырь в твоем теле? И, значит, опорожнившись, ты должна снова выработать драгоценную желтую жидкость?

Ведьма растерянно вздрогнула и покраснела: сравнение Кошчи было не из приятных, а его гнев поразил женщину в самое сердце. Меньше всего ведьма хотела, чтобы насадчанин злился на нее.

Кошчи вздохнул и посмотрел в чистое небо: его спутники со страхом наблюдали за неожиданной вспышкой Хозяина. Это было настолько редко, что мужчины ощущали себя не в своей тарелке.

– Я открою вам тайну, – печально улыбнулся маг. – Хотя, это совсем не тайна, но люди упорно не хотят слышать этого: Сила не терпит, когда кто-то пытается сохранить ее. Что случается, когда перекрывают кристально-истый горный ручей? Что происходит с пойманным ветром? Ветер пропадает, вода попросту тухнет. И если так же поступать с силой, то рискуешь стать самым неумелым магом в этом прекрасном и удивительном мире. «Ах, я не могу, я истощилась!» – это все взгляд на Силу свысока. Магия терпеть не может, когда к ней излишне серьезно относятся. И Сила не принадлежит ни тебе, ни кому бы то ни было другому! Ты можешь приглашать ее, пользоваться магией в своих целях. Но она не в тебе, так что «использовать все свои силы» ты никак не сможешь.

Кошчи ощущал гнев, досаду… И вдруг он понял, насколько эти чувства ему приятны. Хозяин впервые за столько столетий вдруг снова на минуту стал живым. Он наслаждался последними каплями эмоций, что нежданно возникли в его, казалось, давно ледяном сердце.

Ведьма сидела на мачте позади мага. С растерянным видом она пыталась осознать монолог Коула. Она чуяла, что тот прав, но как воспользоваться этим странным знанием, женщина не понимала, ибо много лет воспринимала мир магии сквозь призмы чужих догм, которым с детства обучали ведьму.

– Как же тогда?.. – проблеяла несчастная, не в силах уразуметь, как конкретно она может использовать Силу.

Насадчанин оглянулся на ведьму, и глаза его неожиданно сверкнули с хитрецой:

– Магия, как игривый щенок. Не пытайся посадить его на цепь, не пытайся нахрапом взять над ним власть. Просто… поиграй с ним.

Кошчи ухмыльнулся и подмигнул ошарашенной ведьме.

Монти украдкой обернулся и быстро подправил грим на лице Кошчи. Хозяин сгорбился, стараясь спиной закрыть происходящее от взора ведьмы. Но женщина ничего сейчас не замечала: слова мага поразили ее. Ведьма размышляла над услышанным, сопоставляя версию насадчанина о магии с ее собственными наблюдениями. И по всему выходило, что странный человек прав: то, что он говорит, было простым объяснением весьма странных происшествий, которые ведьма наблюдала в своей жизни. Она твердо решила испытать Силу.

Монти удовлетворенно любовался своей работой на лице бесстрастного теперь Хозяина, как вдруг ощутил щекотку внезапно налетевшего ветерка. Одежда мгновенно стала сухой.

Кошчи удивленно оглянулся: ведьма с изумлением рассматривала свое отражение в невесть откуда взявшемся зеркале. Женщина изрядно похорошела и теперь растерянно водила длинным пальцем по точеному носику и пухлым губкам.

– Женщины, – хмыкнул Кошчи, довольный тем, что ведьма воспользовалась его советом. И еще больше рад он тому, что у нее получилось: теперь Хозяину не придется прибегать к Силе, чтобы следовать намеченному плану. – Первый опыт, конечно же, на себе. Что ж, поздравляю! Результат не практичный, зато впечатляющий!

Ведьма смущенно зарделась под восхищенными взглядами любопытствующих матросов и торопливо спрятала зеркальце в один из многочисленных мешочков, что висели у нее на поясе.

– Это правда я? – несмело спросила она мага.

– Нет, это преобразившийся Хенси, – жестко усмехнулся Коул. – За одежду спасибо, так действительно, намного комфортнее. Но хотелось бы двигаться к берегу немного быстрее!

Ведьма поразмышляла немного, потом неожиданно весело расхохоталась. Арбучо вздрогнул и в панике заорал:

– Бревно живое!

И хотел было сигануть в воду, но мужчину за шкирку удержал спокойный насадчанин:

– Сиди смирно! – приказал он и вновь обернулся к ведьме: – Молодец, девочка. Вот уж не ожидал, что ты способна слышать и понимать о чем тебе толкуют. – И тихо пробормотал: – Честно говоря, я уже несколько сот лет назад отчаялся что-то объяснить людям.

Ведьма сглотнула, но тщательно постаралась не показать, что расслышала слова, не предназначавшиеся для ее ушей. Похвала насадчанина прозвучала, как приговор всему роду человеческому. Но была невероятно приятна для самой ведьмы: она ощутила себя уникальной.

Тем временем оживший кусок мачты проворным дельфином поплыл к быстро приближающейся темной полоске берега. Вскоре, путники оказались на суше. Кошчи угрюмым взглядом обвел маленький скалистый островок: в лучах заходящего солнца растянутые тени рваных скал мерно поглощали скудную зелень чахлого леса.

Арбучо и Монти, не тратя времени на любование закатом, быстро организовали костер. Парящая от счастья ведьма создала из ржавых сухих водорослей, что соленое море выплевывало на берег, уютные теплые пледы. Коулу она, зардевшись, протянула самый пушистый, усеянный многочисленными красными сердечками. Матросы прыснули от смеха, а насадчанин недоуменно посмотрел на румяную от смущения женщину. Но плед взял, уселся у костра и задумался.

Надо срочно попасть в Насад. Но как же ускорить события, не пользуясь Силой?

И тут Кошчи осенило: он же сам, еще при возвращении «Прекрасной Альсины» выдал каждому матросу по амулету. Чтобы те, оказавшись в трудной ситуации, смогли без его помощи вызвать свое судно на помощь.

– Арбучо! – грозно рявкнул он: смуглый громила испуганно подпрыгнул, уронив мягкий плед в костер. – Почему это, стесняюсь спросить, никто из вас не вспомнил про амулеты?

Мужчина растерянно моргнул, не понимая, а Монти спокойно достал из-за пазухи каменную капельку и протянул Кошчи.

Но Хозяин отрицательно покачал головой:

– Активизируй сам, – приказал он.

Монти посмотрел на смущенного товарища и наморщил лоб, припоминая давние слова Кошчи. Потом лицо его озарилось, и он бросил каменный кулон в море. Внезапно дрогнула земля. По глади моря от берега прокатилась мощная волна. Она проворно карабкалась к горизонту, сминая по пути все естественные течения.

И тут изумлению ведьмы не было предела: на горизонте расцвели белоснежные паруса. Вскоре прекрасный корабль лёг в дрейф в непосредственной близости от островка. Шлюпка с рыжими гребцами в несколько минут достигла берега и приняла потерпевших крушение на борт. Повинуясь отрывистым командам рыжего громилы-боцмана, нагруженная шлюпка вернулась на «Прекрасную Альсину».

Ауш не скомандовал построения, он просто велел поднимать паруса и дал рулевому команду держать в сторону Насада. Никто не подошёл к Хозяину, не поинтересовался судьбой капитана. Монти и Арбучо вернулись к привычным делам. Было ощущение, что спасения терпящих бедствие никто из команды словно не заметил. Для ведьмы это было настолько дико, что она даже не рискнула предложить своих услуг. Впрочем, в них никто и не нуждался – ветер дул попутный, на «насадского мага» и его спутницу никто не обращал внимания. Хотя нет, подбежавший юнга протянул девушке лепешку и воду, но тем всё и ограничилось.

Ведьма кое-что понимала и в кораблях и в морском деле. Она имела представление о том, как долго может длиться путешествие в ту или иную сторону. Поэтому, когда к вечеру из-за горизонта показалась довольно мрачная полоска суши, девушка с суеверным страхом взглянула на мага. Насад, которого они за такое короткое время достичь не смогли бы, как бы не старались. Маг не заметил её взгляда, поднимающийся берег полностью завладел его вниманием. Да и не стал бы он объяснять простой ведьме, что «Альсина» не простой корабль и кусочек Силы, поддерживающий жизнь кораблю способен еще и не на такие чудеса.

По команде боцмана на воду был спущен ялик. Только теперь Коул обратил взор на свою спутницу.

– Ты останешься здесь или пойдёшь со мной?

Ведьма задумалась, лихорадочно перебирая все варианты… Страх, недоверие, непонимание… и любопытство! Обычное женское любопытство! Оно и взяло верх. Хотя, промедли она ещё мгновение, ей пришлось бы признаться себе, что влечёт её к таинственному магу нечто более простое и более интимное.

– Я пойду с тобой, – поклонилась она Хозяину. – Может, я тебе еще пригожусь.

– Возможно, девчонка права… – пробормотал тот себе под нос, спускаясь в ялик по верёвочному трапу.

Ведьма довольно ловко проследовала за ним. Матрос, придерживавший трап снизу, поднялся на палубу и присоединился к команде, столпившейся вдоль борта. Пара ударов вёслами отнесла утлую лодчонку в сторону от «Прекрасной Альсины». Коул встал, ничуть не беспокоясь, что под ногами у него не твёрдая суша, а морская зыбь, и громко произнёс:

– Питера больше с нами нет! Капитаном назначается Ауш.

После чего сел и отвернулся к берегу. Когда недоумевающая ведьма оглянулась на корабль – перед ней расстилалась чистая морская гладь. Теперь ей стало страшно по-настоящему…

Глава 13

София сидела у ворот Замка и задумчиво смотрела на тонкую линию горизонта. Сейчас, во время заката, та казалась смертельно-опасным лезвием меча, отсекающего по кусочку от кроваво-красного шара солнца. Яркие капли плоти таяли где-то за этой нескончаемой линией, которая жутко напоминала миг перехода человека из жизни в смерть. Где тот миг – никто не угадает, искать его бесполезно, но и убегать тоже совершенно глупо.

То, что девушка тоскует, было понятно и Чернышу, который тихо прятался в колючих кустах. Кот не знал Хозяина, но шкуркой ощущал его отсутствие: по грустному настроению Софии, по вялым цветам у ворот, по зелени мха, уже пробирающегося между камнями толстой стены.

Черныш теперь ведал больше, чем кто-либо из семейства кошачьих, когда-либо живших в этом мире. Можно было предположить, что всему причина его род, ибо колдовской кот не у всякой ведьмы есть. Но это не так. Сила, наполняющая Замок, признала кота и пропитала его своей магией.

Коту давно надоело строить мышей, он наигрался и с птицами. София все чаще избегала его общества, стремясь как можно чаще оставаться в одиночестве. Возможно, чтобы не заразить своей нескончаемой грустью любимца.

И тогда тот придумал новую забаву: Черныш вдруг обнаружил в себе способность управлять огнем. Так, ничего особенного. Но он мог зубами выбить искру, а выдохнув по-особенному, даже выдуть струйку пламени. Что было тут же испробовано на городских собаках.

Арлейн быстро наполнили ужасные слухи о кровавом оборотне, сжигающем все на своем пути. Хотя, кот от скуки всего лишь палил хвосты бездомным псам. Но заработанное в неравных боях со стаями бродячих животных прозвище «Горыныч», Черныш не променяет ни на что на свете!

Пока кот довольно щурился, вспоминая подробности утренней охоты, София все больше мрачнела. Словно тающее светило уносило с собой всю радость из девушки. Вот прошёл еще один день без Кошчи.

Взгляд Софии остановился на одинокой фигуре. Девушка с непроницаемым видом следила за молодым человеком, который карабкался к ним по тоненькой горной тропке. Парень пыхтел, оттирая пот, градом льющийся с высокого лба. Симпатичный, но ума недалекого…

София тяжело вздохнула:

– Ну что опять тебе надобно? Новый замок или золотое корыто? – простонала она.

– Нет, – ошарашено замотал головой путник. – Мне бы … это… женщину.

– Тебе завернуть или голая сойдет? – вяло уточнила девушка: парень все равно не поймет шутки. А вот он бы понял.

Посетитель растерянно моргнул, а потом на лице его отразилась радость и он быстро-быстро закивал:

– Так сойдет!

– Ну так иди за своим счастьем! Вон оно, по кустам шарится, – жестко усмехнувшись, София покачнула головой в сторону колючих кустов с чахлыми цветами.

Черныш прижал уши и зашипел: в кустах действительно кто-то шевелился. Через секунду Горыныч расслабился и вновь вальяжно развалился: сквозь сросшиеся прутья, цепляя остатки некогда роскошного платья за острые колючки кустарника, вылез лыбящийся Всериил.

– Не, – отчаянно замотал головой путник. – Эта страшная… старая… и на мужика похожа.

Глаза Всериила вытаращились. Он хохотнул и, высоко подбрасывая колени, поскакал вдоль стены. Ободранный шлейф колыхался в такт прыжкам бывшего советника, придавая «даме» сходство с кипящим чайником.

– А вам все молодых да красивых подавай, – мрачно ухмыльнулась София. И тяжело вздохнула: – Ну ладно, что же с тобой делать: чтобы найти свою судьбу, ты должен истоптать пару железных лаптей, сгрызть железный каравай и сбить железный посох. А теперь, повернись-ка к лесу передом, ко мне задом и получи напутствие волшебное…

И когда парень развернулся, София поманила пальчиком кота. Тот, сладко потянувшись, все-таки соизволил вперевалку подойти. Тонкая струйка пламени ужалила штаны гостя, который тут же взвыл и кубарем покатился вниз по тропинке. Горыныч гордо выпятил грудь, посмотрел на жертву свысока и лениво посеменил на нагретое местечко.

– Зачем ты так? – печально спросил молодой парень, который только что вышел из ворот замка. – За сегодня к нам приходила сотня народу и каждому ты давала какое-то странное, жестокое поручение, абсолютно лишенное смысла!

– Так хоть бы один пришел с чем-то стоящим, – зло ответила София. – Все такие мелочные, а желания такие огромные! Знаешь, Иван…

– Циоан, – ворчливо поправил принц.

– Ага, – рассеянно кивнула София. – Сначала я так старалась, помогала каждому, кто придет сюда, ощущая себя ответственной за Замок, за земли, оставленные Им без хозяйского присмотра. Но постепенно весь мой энтузиазм иссяк. С какого-то момента, я вдруг осознала, что уже почти ненавижу всех этих людей. Вместо того, чтобы что-то делать самим, они плачут, стенают и молят. Не о помощи… Нет, они молят: дай! Как малые дети, не слыша доводов разума, не понимая, к чему приведет их непомерная жадность, они маниакально твердят: дай, дай, дай! И я поняла, почему Кошчи так саркастично относился к людям. А я, глупая, корила его за холодность и за жестокость. Да он просто образец милосердия! Страшно подумать, сколько сот лет он живет в этом Замке, сколько добрых дел совершил… которые вернулись к нему злом.

Она тяжело вздохнула.

– Я сама прочувствовала это! Люди просто неспособны иначе на добро отвечать. И в определенный момент мне вдруг подумалось: а что, если не расходовать Силу, которая и так не особо мне подчиняется, а просто направить все эти хотелки в другое русло? И получилось! Многие почему-то добились своего, а кто не добился – нашли что-то иное. Да еще и согласились, что это иное им намного нужнее. В итоге все довольны! Люди сами решают свои проблемы, а я больше не вмешиваюсь в их жизни и не беру на себя чужой ответственности. Мне, хвала небу, и своей более чем достаточно!

Циоан сглотнул, любуясь девушкой. Все, что она говорила, конечно, нелепо. Но София невероятно хороша, и будь на то воля принца, он тут же увез бы девушку к матушке. Но пленница ничего не хотела слышать о свадьбе, дожидаясь своего невесть куда запропастившегося тюремщика.

Может быть, (и Циоан себя этим утешал) София хотела убедиться, что он настоящий рыцарь. И ждала Хозяина, чтобы принц победил чудовище в честном бою и спас ее по-настоящему…

Вот только встречаться с чудовищем пареньку не очень-то хотелось. Правда, и уехать без Софии он уже не мог. И дело тут было вовсе не в рыцарской доблести. Девушка, возможно, сама того не желая, навсегда покорила еще никем не тронутое сердце юного принца.

– Пойдем! – он предложил Софии руку. – Стол давно накрыт, а мне будет очень приятно, если ты разделишь со мной ужин.

Молодые люди вернулись в Замок и сели за большой стол, который ломился от разнообразнейших яств.