Орден Лилит

Из-под края бордовой ткани на спине Лионы Гидеон заметил выглядывающие черные узоры татуировки. Он присмотрелся: это было изображение крылатой женщины в тюрбане. В каждой из рук, согнутой в локтях, она держала прут и кольцо. Гидеон сразу узнал в ней месопотамскую богиню ночи, образ которой он встречал, штудируя университетскую литературу.

– Крутое тату, – вырвалось у него.

Лиона чуть повернула голову и скосила на него янтарный глаз.

– По пьяни набила, если честно. – Она сделала последнюю затяжку и щелчком пальцев запустила окурок в камин, затем встала лицом к Гидеону и скрестила руки на груди. – А ты выглядишь лучше, чем вчера. Хотя в этом костюме ты больше похож на похоронного агента.

– Да… я… эм… – замялся Гидеон, лихорадочно подбирая слова, но от позора его спас стук каблуков по деревянной лестнице.

– Гидеон, смокинг тебе очень к лицу, – раздался мелодичный голос Анны.

Появление Анны подействовало на Гидеона как глоток свежего воздуха в знойный день. Он вздохнул и обернулся к лестнице, по которой она грациозно спускалась. Длинное шелковое платье с одним рукавом струилось черным блеском по ее фигуре, а сверкающие бриллиантовые серьги бросали разноцветные блики на темные стены особняка.

– Никогда не понимала причуду богатеев таскать на себе огромные камни, – фыркнула Лиона, когда Анна остановилась перед ними. – Не слишком ли они тяжелые для ваших нежных ушей, принцесса?

Анна спокойно улыбнулась и произнесла с ноткой снисхождения:

– Не тяжелее твоего характера, Лиона.

Лиона открыла было рот, чтобы выпалить очередную колкость, как ее прервал веселый голос:

– Я вижу, все в хорошем настроении, прекрасно!

Аластор, появления которого никто не заметил, стоял в центре пятиконечной звезды, выведенной на отполированном полу холла. Идеально сидящий черный костюм, дополненный свежей алой рубашкой, выгодно подчеркивал высокий рост мужчины. Даже красные стекла очков не могли полностью скрыть игривый змеиный блеск его глаз.

– Не будем терять времени, нас уже заждались, – произнес Аластор и бодрым шагом направился к зеркалу слева от главного входа.

Гидеон, между тем, невольно взглянул на правое зеркало, из которого он вчера с таким треском появился. К его удивлению, оно выглядело совершенно целым, без единой царапинки или трещины.

– А мы не пойдем через дверь? – нервно спросил Гидеон, косясь в сторону входной двери, когда увидел, что Анна и Лиона следуют за Аластором.

– Ни к чему усложнять себе жизнь, – отозвался Аластор, не сбавляя шага. Он галантно подал Анне руку, и они вместе шагнули в зеркало.

Сердце Гидеона бешено заколотилось, в висках запульсировала боль. Он застыл, парализованный приступом подступающей паники. Лиона, заметив, что он замешкался, нахмурилась и спросила:

– Идешь?

Гидеон, сглатывая ком в горле, пробормотал:

– Да… просто дай мне минутку.

Девушка лишь пожала плечами и, растворившись в мерцающем отражении, исчезла.

Гидеон, сжимая кулаки до побеления костяшек, приказал себе успокоиться. Мертвые молчали. Он не чувствовал их ледяного дыхания, не ощущал их присутствия. Это был обнадеживающий знак. Может быть, на этот раз все будет хорошо. Может быть, этот переход окажется безопасным.

Глубоко вдохнув, Гидеон зажмурился и, преодолевая внутреннее сопротивление, погрузился в холодную зеркальную поверхность. Это заняло всего мгновение – мгновение, растянувшееся в бесконечность в его восприятии.

Когда Гидеон открыл глаза, его охватило облегчение, настолько сильное, что он шумно выдохнул, сбрасывая с себя нервное напряжение.

Он находился посреди темного мраморного коридора, окружавшего главное помещение, образуя замкнутое кольцо. По его периметру вдоль стен располагались высокие зеркала, каждое из которых имело свой номер. Гидеон обернулся к своему отражению и заметил, что на черном мраморе выбито число XV. Аластор, Анна и Лиона уже продвинулись немного дальше по коридору, и Гидеон поспешил их догнать.

– Вы сказали, что трое участников от другого члена Арканума уже состоят в Ордене, – обратилась Анна к Аластору, и ее голос отразился эхом от холодных стен. – Есть ли еще что-то, что нам следует знать? Например, о вашем сопернике? Кто он?

Аластор, по-прежнему ведя Анну под руку, ответил:

– Малкольм Прайор… Крайне консервативный и дотошный человек. Никогда не отходит от заведенных правил и кандидатов отбирал по тому же принципу. И это так… скучно.

Гидеон едва успел переварить услышанное, как их маленькая процессия остановилась перед массивными двустворчатыми дверями из полированного черного дерева. Петли протяжно заскрипели, и тяжелые створки медленно раскрылись, открывая взгляду просторный круглый зал. Помещение, напоминающее одновременно древний храм и сырой склеп, было переполнено людьми. Гул многочисленных голосов и фальшивого смеха переплетался со звоном хрустальных бокалов.

Аластор с ледяной, надменной улыбкой вошел в зал под руку с Анной. Гидеон и Лиона следовали за ними. В тот же момент все присутствующие обернулись, устремив на прибывших гостей множество оценивающих, любопытных взглядов. Гидеон почувствовал, как руки вспотели, а в горле пересохло. Лиона, шедшая рядом, хмурилась и сердито сопела.

Голубоватый свет пламени в серебряных канделябрах окрашивал черные мраморные стены и лица людей в безжизненные, призрачные оттенки. В центре зала, окруженные резными колоннами, стояли двадцать два каменных трона, как подсчитал Гидеон. Сквозь стеклянный купол, возвышавшийся над залом, проникал тусклый, рассеянный свет осенних звезд.

Аластор с грациозной легкостью скользил сквозь яркую, пеструю толпу, обмениваясь учтиво-безразличными фразами и попутно представляя всем своих кандидатов. Гидеон смущенно улыбался, в то время как Анна с очаровательной непринужденностью отвечала на приветствия и раздавала комплименты, подобно Аластору. Лиона же, в отличие от них, сохраняла хмурое, отчужденное выражение лица. Ее обжигающий взгляд золотыми искрами пронзал собравшихся, создавая ощущение, что роскошные одежды членов Ордена вот-вот вспыхнут, как пучки соломы. Однако этого не случилось, потому что Лиона вдруг остановилась как вкопанная.

– Да вы издеваетесь… – выдохнула она, и Гидеон сразу ощутил, как воздух вокруг накалился.

Сорвавшись с места, Лиона подскочила к высокому мужчине с гривой золотистых волос и в бежевом костюме и с размаху врезала ему кулаком в челюсть.

Глава 9. Лиона

Красный туман окутал сознание Лионы, заглушив изумленные вздохи окружающих. Ее мир сузился до фигуры мужчины, прижимающего руку к лицу. Норман Харт.

– Здравствуй, доченька, – насмешливо произнес он, невозмутимо пригладив золотистые волосы. – Вот уж где не ожидал тебя встретить.

– Мерзавец! Так вот ради чего ты оставил нас? Оставил Хлою?! – Ее голос сорвался на яростный крик. Сжатые кулаки горели от бессильной ярости.

Норман ответил кривой, презрительной улыбкой, которая вызвала у Лионы прилив праведного гнева. Кровь бурлила в ее венах, каждая клеточка тела кричала о мести.

– Да брось, Лиона, – сказал он. – Я сделал это ради семьи, ради возможностей, которые предлагает Орден. К тому же ты ведь тоже здесь, – добавил Норман, как будто само ее присутствие оправдывало его предательство.

– Даже не смей нас сравнивать! Я здесь ради Хлои, а ты сделал это только ради себя любимого! – прорычала Лиона и снова ударила отца, на этот раз с большей силой. Норман пошатнулся и чуть не упал, но его поддержали под руки две девушки. Высокая блондинка в изящном голубом платье и миниатюрная худощавая брюнетка в строгом белом брючном костюме – их лица были непроницаемы, словно маски.

По толпе вновь пронесся вздох удивления. Норман, прижимая к носу окровавленный платок, с неприязнью взглянул на дочь. Его золотые глаза, точь-в-точь как у самой Лионы, сверкали злобой.

Вперед вышел мужчина в возрасте, с густыми седеющими волосами, одетый в строгий серый костюм и голубую рубашку. Карие глаза его, полные негодования, уставились на Аластора, который, казалось, совершенно не обращал внимания на царившее вокруг напряжение.

– Аластор, что за балаган здесь творится? Почему ты позволяешь своим подопечным избивать моих кандидатов?

Аластор растянул губы в довольной, почти кошачьей улыбке:

– Ну что ты, Малкольм, кто я такой, чтобы вмешиваться в семейную драму?

В этот момент до Лионы дошел смысл сказанного. Она резко подскочила к отцу и, шипя, произнесла:

– Так ты участвуешь в Перетасовке?

Норман ответил с самодовольной ухмылкой:

– Да, участвую. Но ты же не думаешь, что у тебя хватит сил обойти меня? Хотя, должен признаться, мне было бы интересно посмотреть на твои потуги.

Лиона, не в силах сдержать свой гнев, оскалилась и уже занесла кулак для нового удара, но в этот момент что-то невидимое остановило ее руку. Чья-то незримая хватка задержала ее удар. В голове Лионы раздался холодный и спокойный голос Анны: «Не трать на него силы, Лиона, не сейчас. У тебя еще будет возможность поквитаться с ним на испытании».

Лиона, почувствовав, как ее пыл немного угасает, мысленно отозвалась: «Пошла прочь из моей головы, принцесса!»

Но слова Анны уже успели охладить ее гнев, и хватка на ее руке ослабла. Девушка опустила кулак, так и не донеся его до лица Нормана.

Вместо этого Лиона плюнула ему под ноги, а затем развернулась к Аластору и, тыкая его пальцем в грудь, произнесла:

– Вы ведь знали. Вы знали, что он здесь, и не сказали!

Аластор лишь поцокал языком:

– Какой же я забывчивый.

Ярость Лионы вскипела с новой силой. Голубое пламя канделябров покраснело и взметнулось почти до потолка, отчего воздух в зале накалился.

– Давно я так не развлекалась! Ты всегда умел устраивать шоу, Аластор, хвалю. – Раздались одинокие аплодисменты, смешиваясь с низким, бархатистым женским голосом, который вызвал у Лионы неожиданный и неприятный холодок, пробежавший по спине.

Повисла абсолютная тишина. Толпа почтительно расступилась, пропуская женщину в бархатном черном платье, расшитом золотым орнаментом. Золото мягко переливалось при свете пламени, вновь ставшего голубым, подчеркивая глубину обсидиановых глаз женщины. Красивое лицо ее было идеально ровным, без единой морщинки, лишенное признаков возраста – вечная молодость или искусно сотворенные иллюзии? Лиона не могла сказать.

Все в зале, включая Аластора, склонили головы. Лиона заметила, как у него невольно дрогнул кадык.

– Благодарю, госпожа, – произнес он.

Затем взор женщины переместился на Лиону, Анну и Гидеона. Она задумчиво прикусила губу, медленно склонив голову набок. Ее длинные темные волосы свободно рассыпались по плечам черным водопадом. В этот момент Лиона ощутила себя совершенно беспомощной и маленькой, ей казалось, что она смотрит в бездну, древнюю и глубокую, как само время.

– Чувствую, эта Перетасовка обещает быть особенной, – медленно протянула женщина; ее голос звенел от нескрываемого удовольствия. Резко хлопнув в ладоши она разорвала напряженную тишину. – Ну что же все застыли? Продолжайте веселье!

Как по команде, все присутствующие подняли головы. Женщина с изяществом взяла бокал вина с ближайшего подноса и плавной походкой направилась к одному из каменных тронов.

Малкольм, поспешив к своим кандидатам, что-то прошептал двум девушкам и Норману. Норман, с хмурым лицом, еще крепче прижал платок к носу, бросив на свою дочь быстрый взгляд, после чего растворился в толпе.

Лиона стояла неподвижно, сжимая и разжимая кулаки. Ее трясло. Она не могла понять, от чего именно: от злости или от страха. Слишком много потрясений, слишком много событий за один вечер. Девушка чувствовала, что она больше не выдержит. Еще секунда, и она взорвется. Поэтому, сделав глубокий вдох, Лиона решительно развернулась и, не обращая ни на кого внимания, быстрым шагом направилась прочь из зала.