Вояджер двух миров

Атлантис напомнил о нашей первой с Егором встрече. Потом больше я в нем не бывала, хоть и много раз бывала в Дубае. К приятным воспоминаниям из детства, коварным холодком прокралось жуткое видение о последовавших на обратном пути событиях на Арзатенсе. Я вздрогнула, отгоняя мрачные воспоминания прочь.

Роскошный пентхауз с невероятным панорамным видом на Пальму, поразил меня до восторга. Хотелось запрыгнуть на кровать и с визгом прыгать, превратив ее в батут, как в детстве.

–У тебя есть час, на то, чтобы переодеться – торжественно объявил Егор – нас ждет ужин.

Приняв душ, я надела элегантное облегающее черное платье, платье было длиной до колена, но имело высоко раскрывающийся разрез спереди, вдоль левой ноги и эффектное декольте с шалеобразным отворотом, мягкими складками спускающимся по плечам. Накрасилась по ярче, ресторан в Атлантисе, обладатель мишленовской звезды, обязывает предстать при полном параде.

Когда мы спустились в открытый ресторан Cloud 22, я не могла оторвать взгляд от завораживающего интерьера и потрясающего вида. Ресторан этот находится на крыше одного из блоков, у огромного бассейна, в центре монументальной конструкции Атлантиса, на уровень ниже блока, в котором расположен наш номер.

У нас был забронирован столик в приватной кабинке. На столе стояли цветы, шампанское в ведерке со льдом и свечи.

Это было невероятно романтично. Я чувствовала себя никак не меньше, чем принцессой.

Такой ужин у меня был впервые. Невероятная атмосфера, потрясающие закуски. Здесь подавали блюда высокой кухни, оформленные так красиво, что прежде чем есть, все хотелось сфотографировать.

–Тебе удалось меня поразить на двести баллов из ста – рассмеялась я.

– О, это и было моей целью – самодовольно улыбнулся Егор. – К тому же, у нас есть повод.

–Вот как? – Заинтригованная, я навострила внимание – И какой же?

– Ну как какой, Афина —слегка обиженно ответил он – шесть лет со дня нашего знакомства. Конечно, слегка с опозданием, но все равно, это событие заслуживает того, чтобы его отметить.

–О боже, я забыла взять из чемодана твой подарок – сконфуженно пробормотала я.

– А по-моему, подарок на месте – подмигнул Егор, кивнув в мою сторону.

И мы рассмеялись.

– Как твоя учёба? – спросила я, потянувшись за бокалом с прохладным шампанским.

– Увы, скучно, – усмехнулся Егор. – Без тебя каждый день пресный, как вторник.

Я улыбнулась, чувствуя, как тепло заполняет пространство между нами.

– У меня тоже так. Ничего интересного, кроме формул, тезисов и компьютерного моделирования— сказала я.

Неспешно беседуя за ужином, мы обсудили все актуальные темы дня, начиная личными заботами и заканчивая сводкой главных мировых новостей.

Оказалось, Егор вовсе не ссорился с родителями, просто захотел устроить нам роскошный отпуск на неделю. Неделю мы живем в Атлантисе, а потом поедем к нему домой на виллу.

После ужина мы вышли на пляж. Мягкий песок под ногами и звуки волн создавали идеальную гармонию. Крупная желтая луна с обрезанным бочком,висела в небе, создавая серебристую дорожку на безмятежной водной глади, и я не могла оторвать взгляда от моря. С наслаждением вдыхая влажный воздух с легким соленым запахом морского бриза.

Разувшись, мы медленно брели вдоль берега, по влажному песку, взявшись за руки, и даже не хотелось нарушать эту идиллию разговорами.

Я задумалась о том, что надо бы как-то деликатно, поведать Егору о моей второй жизни на Арзатенсе. Но как…

Внезапно, я пошатнулась, сердце бешено забилось, перед глазами поплыло. Я оперлась о руку Егора и успела пробормотать – мне что-то нехорошо…

В голове отдалась резкая боль. Я почувствовала страх и провалилась в темноту.

Оглушительный грохот, перемешивающийся с криками людей, обрушился на меня с первой секунды по возвращению в тело Элои.

– «Не вовремя… как же не вовремя…» —промелькнуло в моей голове, прежде чем я открыла глаза.

Сильная боль в голове у левого виска и в ноге – вот что выдернуло меня из земного мира.

Вокруг все рушилось, и я лежала под завалами. Левая нога, та, что болела, была придавлена тяжёлым каменным блоком, от разрушенной стены.

Я коснулась виска и вляпалась в липкую кровь. Похоже, по голове мне тоже прилетело каменюкой.

–Помогите – закричала я. Но мой голос утонул в грохотавшем и кричащем пространстве.

Здание штаба, в котором я находилась, продолжало трещать и разрушаться. Отсюда срочно надо было выбираться.

Стиснув зубы, я попыталась вытащить ногу, потянула, но она застряла намертво, мои действия только причиняли невыносимую боль, но не давали результата.

Я громко разрыдалась от отчаяния. Неужели мне суждено вот так бесславно сгинуть под завалами?

–Элоя… это ты? Где ты? – Послышался знакомый голос, подаривший мне надежду.

–Я здесь… здесь! Помогите! – Завопила я, что было мочи.

Глава 8. Сплошное невезение.

Это была Зотта. Девушка-писарь при штабе. Заурядная девушка, без магических способностей, неброской внешности. Она как-то странно на меня смотрела, с обожанием, и все время пыталась навязаться мне в подружки, но я ее сторонилась. Как, впрочем, и всех остальных. У меня не было желания с кем-то сближаться. Для дружбы мне хватало братьев. Я отвергала и потенциальных подруг и ухажеров. Я была сосредоточена на работе.

Я давно уже для себя так решила, раз у меня на земле есть настоящие чувства к Егору, то на Арзатенсе, всю себя я посвящу делу, моей миссии. Потому как, хоть это и был другой мир, другое тело, но заводить здесь отношение, все равно казалось мне изменой, по отношению к Егору. Да и как можно любить двоих одновременно? Место в моем сердце уже занято.

Зотта добралась до меня сквозь завалы, разгребая обломки мебели и куски обрушившийся крыши.

Никогда не думала, что буду когда-нибудь так рада ее видеть.

Она и сама выглядела неважно. Золотистое форменное платье, с лучезарной эмблемой солнца, на ней было порвано, тело все было в царапинах и ссадинах, в глазах испуг.

–Я сейчас, сейчас… – бормотала Зотта, отчаянно пытаясь сдвинуть кусок плиты с моей ноги.

Снова бахнуло, совсем рядом. Зотта взвизгнула и присела, закрыв руками голову. Но быстро взяла себя в руки и снова принялась за работу, натужно кряхтя. Наконец ей удалось приподнять камень. Я, почувствовав ослабление давления и усиление боли, резко дернула ногу на себя и, аллилуйя, я была свободна.

Зотта подбежала ко мне и помогла подняться. Дело было плохо, наступить на пострадавшую ногу я не могла, ниже колена нога была вся в крови и не слушалась, волочилась этакой безжизненной плетью.

–Надо выбираться отсюда нингаль Элоя – взволнованно суетилась Зотта, подхватив меня сзади под подмышки.

Мне было тяжело двигаться, голова кружилась, я навалилась на Зотту всем телом, но она, на удивление проворно тащила меня, непреклонно продвигаясь вперед, обходя многочисленные препятствия.

Здание рушилось, под беспощадную канонаду вражеских бомб. И, буквально в миг, после того как мы покинули его, окончательно превратилось в руины, поднимая над собой облако густой пыли.

Наш штаб был разгромлен. Две смертоносные вражеские машины еще немного покружили над нашими головами. Но клубы пыли, видимо, на удивление, оказались им не по вкусу, и они умчались в сторону линии фронта.

Выжить удалось немногим. А те кто выжили, в большинстве своем были ранены. Хвала светлой Альте среди выживших оказался целитель. Он организовал произвольный лазарет в окопном рве, чуть в стороне от разрушенного штаба в лесополосе. Окопы использовались для передвижения между локациями, как раз на случай налетов. Окопный ров, в котором обосновались мы, был протяженным и извилистым, тянулся от нашего штаба, через лес, к следующему, более отдаленному и укрепленному штабу.

Меня уложили в ров, вплотную, практически вповалку с другими ранеными. Целитель оценивающе осматривал всех, а помощь оказывал в порядке очереди, сначала самым тяжелым тем, кто больше всех нуждался. Мое состояние было оценено как ранение средней тяжести, поэтому, я поняла, что очередь до меня дойдет еще не скоро. Пользуясь ситуацией, я решила притвориться спящей и вернуться к Егору, он, наверное, там с ума сходит, конечно, я плюхнулась в обморок ни с того ни с сего, прямо посреди пляжа.

Сказав Зотте, сидевшей рядом со мной, что устала и хочу немного вздремнуть, я прикрыла глаза, ныряя в тоннель.

Открыв глаза, я обнаружила, что нахожусь в больничной палате. Ко мне подключены многочисленные приборы и датчики, в вену воткнута капельница. Рядом сидел Егор с мертвенно бледным лицом.

– Афина, ты как?! – взволнованно воскликнул Егор, заметив, что я очнулась.

– Я в порядке… – слегка замявшись ответила я. Села на кровати, первой выдернула иглу из вены, затем потянулась к датчикам.

– Ты что творишь – запротестовал Егор – Нельзя… Афина…

– Послушай, Егор… со мной все в порядке – начала я – поверь мне. Дело в том, что со мной такое бывает… Для меня это нормально, понимаешь. Я все тебе объясню. Только давай не здесь. Уйдём отсюда и я все тебе объясню.

Отцепив от себя последний датчик, я потянулась к Егору и погладила его по щеке.

Егор смотрел на меня с недоверием.

– Афина… энцефалограмма показывала нулевую активность мозга… я не понимаю… – неуверенно произнес он.

– Да, да, так бывает. Повторяю, это нормально для меня – уверенно заявила я – я расскажу тебе все в отеле, хорошо?

– Ну, если врач тебя отпустит – протянул Егор, пожимая плечами.

Врач конечно же отпускать не хотел, но я уверяла, что со мной подобное не первый раз, бывает, и это нормально. В общем настояла. Пришлось написать расписку.

У Егора был такой встревоженный вид, что мне казалось, он бы предпочёл оставить меня в больнице. Ну, наверное, и сам бы остался со мной, но лишь бы в больнице. Под контролем.

Пока мы ехали в отель он раз двадцать переспросил "нормально ли я".

Я старалась не раздражаться, ведь на самом деле, вся ситуация выглядела более чем странно.

Когда мы доехали до отеля и поднялись в номер тревожность Егора ничуть не уменьшилась. Он практически с порога предложил мне съехать из отеля, раз уж я не хочу провести время в больнице, то хотя бы переехать на виллу.

–«Что это? Боится ответственности? Хочет поместить меня под присмотр взрослых?»– подумала я.

– Может лучше сразу в Москву меня отправить? – Не сдержавшись психанула я.

Нет, надо с этим заканчивать, так недалеко и до ссоры.

– Послушай, милый, присядь, я должна тебе все объяснить – Спокойным голосом произнесла я, беря себя в руки.

Мне ничего не оставалось, как рассказать ему все, бегло, конечно, самую суть, включая эпизоды из детства, походы по психиатрам и итоговый диагноз.

Ну и конечно, пришлось подробно объяснить сегодняшний инцидент, во всех красках, чтобы он понял, всю серьёзность ситуации.

Единственное, о чем я предпочла умолчать, это об инциденте с Риком. Ни к чему было Егору знать о моей очарованностью вражеским мальчишкой, о моем глупом, непростительном поступке. Но и не только об этом, о пытках, творящихся в стенах нашей крепости, тоже не стоит слушать интеллигентному землянину, с пацифистскими взглядами.

Под конец разговора Егор смотрел на меня ошалело.

Он молчал.

Я не могла понять по выражению его лица, он мне поверил, или считает меня сумасшедшей.

– Сегодня случился форсмажор, как ты понимаешь – добавила я пожав плечами, чтобы разбавить ставшую уже гнетущей тишину – война… что поделаешь. Но вообще, такое случается крайне редко, обычно я днем стабильно здесь, а ночью там. Ну и, в принципе, ночью, я могу спокойно не спать часов до двух-трех, два часа ночи здесь, это восемь часов утра на Арзатенсе.

– Прости, Афина, но мне трудно вот так сразу это все принять. – Ответил мне Егор мрачнея – Мне нужно время подумать… все это настолько… странно… нереально.

– Да, конечно, перевари. Я не тороплю. Я понимаю, это сложно понять – сказала я, неловко улыбнувшись.

– Мне нужно выпить… – добавил Егор – я спущусь в бар.

Меня это его заявление покоробило, во-первых, в номере был очень неплохой выбор напитков в минибаре, но больше всего меня расстроило, то, что Егор дал понять, что идёт в бар один и ему не нужна там моя компания.

Обидно было до слез. Когда дверь за Егором закрылась я плюхнулась на кровать и разрыдалась в подушку.

Я десять раз пожалела, что рассказала ему все. Надо было просто придумать что-нибудь, какой-нибудь не очень страшный диагноз. Вот тянул же меня черт за язык.

Вернулся Егор только через два часа. Я за это время уже выплакала все слезы, просто сидела на балконе и отстраненно смотрела на звёздное небо.

Я ждала Егора несмотря на то, что шел уже третий час ночи. Я не собиралась выяснять с ним отношения, но я и не хотела, чтобы он пришёл и обнаружил меня в отключке.

А между тем, мне уже явно надо было на Арзатенсе. Очередь целителя уже должна была дойти до меня.

Поэтому, у меня нет возможности сидеть полночи демонстрируя обиженный вид, хоть и очень хочется.

Вот посижу еще минут пять-десять с отстраненным видом и пойду спать.

Моя демонстрация отрешенности сработала куда раньше, чем я предполагала.

Минуты через две, Егор вышел ко мне на балкон и заговорил – Не обижайся, Афина, все это звучит так бредово. Ты меня совсем выбила из колеи. Я правда не знаю, что думать. И что тебе сказать. Единственное, решение, которое пока пришло в голову это пока оставить эту тему. Дай мне еще времени, пару дней.

– Хорошо – ответила я, не желая затягивать разговор – я понимаю. Давай уже пойдём спать. Поздно.

Егор кивнул.

Пожелав друг другу доброй ночи, мы легли по разные стороны огромной кровати.

Так прекрасно начавшийся романтический вечер был испорчен окончательно.

Я вернулась вовремя. Целитель как-раз занимался моим соседом. Он сидел около раненого, прикрыв глаза и наложив руки на его рану, неразборчиво бормотал заклинание. Процесс исцеления шел очень медленно, видно было, что лекарь потратил уже слишком много сил.

Зотта также сидела около меня. Увидев, что я проснулась, она выдавила из себя улыбку, пытаясь подбодрить.

По моему телу прошла дрожь. Сначала, я подумала, что у меня начинается лихорадка, от потери крови, но потом поняла, что дрожь исходит от земли, и она нарастает. Следом за дрожью появился звук, размеренное тяжелое гудение. Целитель прервал сеанс лечения. Все насторожились. Дрожь земли стала еще ощутимее, гул становился все ближе и страшнее. Стало понятно, что это движется тяжелая наземная техника, и движется она в нашу сторону.

Наш окоп тоже пришел в движение. Загудели голоса.

Старшие офицеры, которых уже успел исцелить лекарь, цепочкой передавали по окопу команды – «Всем двигаться по окопу вглубь леса, в тыл, не останавливаться вплоть до следующего штаба».

Мы с Зоттой повернулись и поползли. Ползли мы медленно, так-как многие, в том числе и я, были раненые.

Двигаться было очень тяжело, сил совсем не было, руки дрожали, в глазах темнело. Зотта помогала мне, тянула за руку. Сзади напирали те, кто был поздоровее.

Зловещий гул нарастал, вселяя панику.

Машины уже совсем близко. Когда послышался треск, валившихся под тяжелыми колесами деревьев, в окопе началась паника и давка.

Те, кто был сзади и поздоровее, сначала начали давить, пытаясь ускорить тех, кто впереди, а потом побежали буквально по головам.

По мне пробежали сотни ног, буквально втаптывая мое тело в рыхлый грунт канавы. Я кричала, пыталась ползти, но они все бежали и бежали, бесконечным потоком.

Зотта, что-то кричала мне, тянула.

Послышались первые выстрелы. Нас обнаружили.

Враг наступал, к тяжелым выстрелам машин, добавились очереди легкого вооружения, значит к технике присоединилась пехота. Послышались крики. Кто-то из наших воинов, кто оказался при оружии, пытался вести ответный огонь. Те, кто был безоружен, бежали.

Зотта самоотверженно пыталась меня заслонить от топчущих, тянула вперед, но потом все-же сдалась.

–Простите… но я больше не могу – проскулила она сквозь слезы – я пойду… удачи вам, нингаль Элоя…

–Иди, спасайся… – отпустила ее я – не думай обо мне, оставь, доберись до штаба, пусть пришлют подкрепление.

Я проводила взглядом ее удаляющуюся спину. Чувствуя, что с этой спиной, от меня уходит сама надежда. Ну вот и все. Я осталась совсем одна.

Поток бегущих сзади еще ускорился. Когда все бегущие пробежали вперед, остались только ползущие.

Обливаясь слезами и пОтом, я из последних сил пыталась ползти. Страх смерти придавал мне сил, подстегивая. Я очень не хотела умирать, у меня было еще столько планов, я ведь подготовила такую блестящую операцию.

Гул машин уже практически над головой. От дрожи грунт стал осыпаться со стен канавы, попадая в рот и глаза.

Совсем рядом, над ухом сверкнула оранжевая вспышка, работа боевого мага. Я прижалась к земле. И тут мне в голову пришла шальная мысль —«А может притвориться мертвой, упасть на землю закрыть глаза и убежать на землю на несколько часов, пока это все не закончится. Ну не будут же они собирать трупы. Хотя, этож теневики, трупы могут и сжечь, припомнила я, что такие случаи бывали».

Пока я размышляла, стало уже поздно. Мой взгляд упал на ботинок, остановившийся прямо перед моим лицом.

Сильная рука подняла меня за шкирку.

–Смотри ка, да это девчонка, к тому же прехорошенькая… – Произнес молодой, довольно звонкий, почти мальчишеский голос – Но сильно раненая.

–Тащи ее в машину – пробасил в ответ голос, откуда-то сверху.

По моему телу прошла дрожь. Попасть в плен к теневикам было самым большим моим страхом, этого я боялась даже больше, чем смерти.

Я подняла глаза и взглянула на своего пленителя.

Его форма, темно коричневого цвета была изрядно потрепана, в дырах, а кое где в заплатках. На голове у него был намотан тюрбан из старой, ветхой тряпки, неопределенного цвета, из-под тюрбана выбивались длинные спутанные пряди ярко оранжевых волос. Нижняя половина его лица была спрятана под импровизированной балаклавой, сооруженной из куска тряпки, похожей на ту, что была намотана на голове. Открытой оставалась только узкая полоса для глаз. Глаза эти смотрели на меня, яркие, зеленые, чуть прищуренные.

Встретившись взглядами, несколько секунд мы смотрели друг другу в глаза, затем враг хмыкнул, отвернулся, перекинул меня через плечо, как мешок, и вылез из канавы. Там его встретил говоривший басом, и они вместе пошагали в сторону гудящей и пыхтящей как паровоз машине, стоявшей неподалеку.

–Свяжи ей руки и закинь в багажное отделение – сказал тот, что с басом, когда они остановились около машины.

–Да, но она ранена, может стоит найти лекаря? – Возразил тот, что держал меня на плече.

– Ты сейчас серьезно? – Возмущённо рыкнул бас – Будешь тратить время на поиски лекаря для вражеской девчонки?! Так не сдохнет, дотерпит до базы. А чтобы не раздражала стонами, пусть ка поспит немного… – добавил он, и приложил меня чем-то тяжёлым по голове.

В глазах потемнело и я вернулась на Землю.

Я вздрогнула и открыла глаза. За окном уже рассвело.

Мои мысли панически искали выход из ситуации, в которую я попала на Арзатенсе, но увы, выход не находился. Я пропала… пропала. Уж лучше было бы сгинуть под завалами разрушенного штаба, чем попасть в плен. Так бы у меня осталась только одна жизнь, земная, и возможно, я бы даже стала спать, как все нормальные люди. А что меня ждет теперь? Пытки? О нет… я не вынесу пытки…

На другом конце кровати заворочался Егор, на автомате сдвигаясь в мою сторону, видимо восходящее солнце, светило ему в лицо, так как мы забыли задернуть шторы.

Егор. И зачем я ему все рассказала. Теперь мои мысли переключились на земные проблемы. А проблем хватало. Если Егор сочтет меня чокнутой… навряд-ли он захочет встречаться с девушкой, у которой не все в порядке с головой. Одно дело терпеть мои странности и чудачества, которые, как говорил Егор, добавляют мне шарма, и совсем другое дело, осознавать, что рядом психически больной человек.

Если он сочтет меня чокнутой, то я его потеряю, точно потеряю. Может сказать, что я все выдумала? Нет. Это меня не спасет, только ненормальная могла выдумать такое и впаривать за чистую правду.

Слезы потекли по моим щекам. Я тяжело вздохнула. Мне стало очень себя жалко, очень-очень. Моя жизнь рушилась одновременно в обоих мирах. Ну почему же мне так не везет.

Жалея себя, я уставилась в потолок. Моё земное тело не выспалось, и чем дольше я пребывала в кровати, тем сильнее его клонило в сон.

Ну нет, просыпаться на Арзатенсе совсем не входило в мои планы.

Поэтому, я утерла слезы, тихонько встала, чтобы не разбудить Егора, сходила в душ, умылась, сварила себе кофе и вышла на балкон.

Прекрасный вид на Пальму, завораживал, облака еще были подрумянены розовым рассветом, но солнце поднялось уже довольно высоко.

Залюбовавшись видом, я снова погрузилась в размышления. Но теперь пришло принятие.

Что не делается – то к лучшему… я ненавидела это выражение, но сейчас, должна признать, что, наверное, в данной ситуации, я вынуждена с ним согласиться.

Ведь если задуматься, в своих мечтах, я строила планы на совместное будущее с Егором. Но разве можно жить с человеком, постоянно скрывая от него часть своей личности? Разве я хочу постоянно жить во лжи? Нет. Этого я не хотела. И моей ошибкой было не то, что я призналась ему вчера, а то, что я не рассказала ему обо всем раньше.

И если Егор не сможет это принять, то чтож, мне придётся с этим смириться и отпустить его. Отпустить. Это будет не просто. При одной мысли об этом, мое сердце болезненно сжалось.

Если я расстанусь с Егором, смогу ли я его разлюбить, забыть? И смогу ли полюбить кого-то другого? А может это и не обязательно, в кого-то влюбляться…

В конце концов, живут же люди без любви. Смиряются. Выходят замуж по расчёту и живут же, вроде, вполне счастливо.

И я могу выйти замуж за Димку. Да, это будет не просто для меня. Пусть нет бабочек в животе, нет страстных взглядов, той самой искорки, пусть я отношусь к нему как к брату… Но зато он меня понимает, знает каждый потаенный уголок моей души. С ним мне не надо что-то скрывать или притворяться, с ним можно быть собой. И это так здорово, когда можно быть собой! Чем не счастье?

Пока я витала в своих размышлениях, не заметила, как подошел Егор.

– Доброе утро. – Сказал он, наклонился и поцеловал меня в щеку.

Я вздрогнула, от неожиданности.

Вроде бы, обычное утреннее приветствие, как будто ничего не случилось вчера, но я кожей почувствовала напряжение. В этом поцелуе не было того тепла и искренности, как прежде.

–Доброе утро – ответила я и вздохнула.

–Как ты себя чувствуешь? – Поинтересовался Егор.

–Нормально, – ответила я.

–Я вот подумал, может нам сдать билеты? Я беспокоюсь о твоем здоровье. – Выдал он.

Мои глаза округлились. Полгода мы мечтали об этом концерте. Готовились. Я специально прикупила новую эффектную футболку и яркие аксессуары. А он беспокоиться… Беспокоиться, значит не поверил мне. Значит считает чокнутой.

–Со мной все в порядке, – ответила я – я же объяснила, это не болезнь, просто случился форсмажор. Это не значит, что подобное повториться.

Помолчав немного, я добавила – Ты не поверил мне, да? Считаешь, что я чокнутая? Боишься выходить со мной в общество?

–Нет, вовсе нет… – замялся Егор.

–Знаешь что, я мечтала об этом концерте, – перебила я – и я на него пойду! Если ты боишься идти со мной, сдай свой билет. Но не требуй этого от меня. И вообще, я была с тобою откровенна, раскрыла свой секрет. Да, я понимаю, что должна была сделать это раньше… Но я боялась… боялась быть непонятой. И, видимо, не зря боялась. Но жить во лжи больше не хочу. Так прояви пожалуйста мужество, и тоже будь со мной честен. Если ты считаешь меня чокнутой и не хочешь больше со мной общаться, скажи об этом прямо сейчас.

Я сказала это. Я смогла. Думала никогда не смогу. Я сама подтолкнула Егора к черте. Мне стало страшно. Я потребовала от него честности, но как же страшно теперь услышать страшную правду. Меня потряхивало, от нервного перенапряжения. Я пыталась сдержать слезы, но не смогла.

Егор молчал. Не бросился меня утешать. Просто молчал.

–Прости, – выдавил наконец Егор – я просто беспокоюсь… Раз ты настаиваешь, то, конечно, пойдем на концерт.

Сказав это, он развернулся и зашел в номер.

И все?

Это было так холодно и отстраненно. Мне казалось, что лучше было бы услышать о том, что все кончено, чем вот такое сухое согласие составить мне компанию.

Кажется, и правда все кончено…

Я уткнулась в свои колени и разрыдалась.

Егор вернулся минут через двадцать, когда я уже выплакалась, и просто сидела, уткнувшись взглядом в горизонт.