скачать книгу бесплатно
– Нет? – с сомнением поднял бровь Герн.
Ка нахмурила соболиные брови, наморщила лоб, надула губки и топнула ножкой. В тот же момент они оказались на холме на другой стороне долины. Сады внизу переливались всеми красками осени, и ветер приносил с собой пурпурные и золотые кленовые листья.
– Забавно, – улыбнулся Герн скорее детскому обиженному выражению на лице Ка, чем представившейся магии.
– Это волшебное место – оно не может надоесть! – с вызовом сказала Калана.
– Хм, – Герн задумчиво потер подбородок. – Это возможно, но тогда… – его глаза лукаво блеснули. – Тебе не обидно, что чужие чары манипулируют твоими чувствами?
Выражение обиженной девочки сползло с лица принцессы, в глазах отразилась печальная решимость.
– Иногда, – сказала она. – Но это мой дом. Я такая же, как это место.
– Возможно, – отозвался Герн, его глаза стали серьезными.
Ка потянула его за руку.
– Побежали, – сказала она. – В конце концов, мы ведь пришли танцевать! Если мы не будем танцевать в Неделю Костров…
– Наши сердца замерзнут, – пробормотал Герн. – Я помню.
И они бросились вниз по склону. Трава и кусты мелькали перед глазами, снизу из-под крон деревьев стали слышны смех и музыка и заметно мерцание цветных фонарей. Вдруг прямо перед ними из высокой травы выросла сутулая фигура сидящего темноволосого эльфа. Герн непременно бы налетел на него с разлету, но Ка дернула его за руку, и они каким-то чудом миновали сидевшего. Герн обернулся на ходу, не замедляя движения, и увидел глубокие темные оленьи глаза, где отражалось мерцание фонариков в кронах.
– Кто это? – спросил он у Ка.
– Мой брат, – ответила та, не глядя на Герна. – Он не танцует с тех пор, как одна девушка убежала от него во время пляски Ночи Костров. Это было… давно.
В ту ночь они больше не разговаривали. Время словно бы утонуло в ощущении сладкой горечи, пронизывавшем все это место. Но вдруг сквозь смех, музыку и шепот, сквозь все это серебристо-зеленое мерцание проник какой-то пронизывающий будоражащий звук, и все разом стихло. Тогда стало ясно, что это тонкий хрустальный перезвон тысячи бубенцов, несущийся сверху. Они подняли лица к небу и увидели, как в звездной вышине проносится, оставляя за собой сияющий след, карета золотой скани, запряженная шестеркой белых и черных коней.
Тихий, подобный ветру, вздох пролетел по саду. В этой звенящей тишине никто не услышал, как брат Ка очутился рядом с ними. И даже Герн повернул голову, только когда Ка вскрикнула, потому что Король Айоли резко дернул за висевшей у нее на шее флакон, обмотав вокруг ладони цепочку.
– Ничего не хочешь мне сказать насчет этого, сестра? – Король помахал у нее перед лицом флаконом, пристально глядя в глаза.
Ка поджала губы, глаза решительно сузились.
– Можешь не отвечать, – Айоли отпустил цепочку и отвернулся. – Келвин! – позвал он.
Рядом с ними тут же появился невысокий эльф, чьи золотые кудри волнами спадали на тунику, материал которой больше всего напоминал жидкое серебро.
– Утром пойдешь к Дереву. Возьми с собой кого-нибудь.
– Да, сир, – поклонился эльф, многозначительно проводив взглядом удаляющуюся карету, и приготовился исчезнуть.
Айоли придержал его за рукав, проницательно взглянув в глаза.
– Утром я сказал, – внушительно произнес он. – Иди – танцуй.
– Да, сир, – пристыженно кивнул эльф и на этот раз исчез.
Вслед за ним исчез и Король.
Лишь звон бубенцов еще оставался в воздухе.
Яркое сияние и мерцающие контуры рун вырывались из Зеркала и переполняли комнату так, что предметы, казалось, растворялись и плавились в их потоках. Точнее, зеркала там уже давно не было, была только неуклонно расширяющаяся воронка в дубовом столе. Внезапно воздух в комнате задрожал и из воронки в вихре света, знаков и искр выпрыгнула человеческая фигура с посохом.
Рур спрыгнул на пол рядом со столом, направил посох в сторону воронки, а свободной рукой нарисовал в воздухе замысловатую фигуру.
– Закройся! – приказал он глухим голосом.
Воронка дрогнула, но не послушалась. Рурлаф вздохнул, перехватил посох другой рукой и принялся чертить на полу вокруг стола круг, затем, немного помедлив в задумчивости, нарисовал круг поменьше, пересекавшийся с большим. Он кисло посмотрел на получившуюся фигуру и стал стягивать с себя тунику и брюки их зеленой парчи, раздевшись и кинув посох поверх одежды, он вошел в маленький круг фигурой, сплетенной из трав и цветов.
– Именем Четырех, именем их жизни, текущей во мне! – Рурлаф раскинул руки ладонями вверх и поднял лицо к потолку.
Он чувствовал, как потоки энергии, наполнявшие комнату, закручиваются вокруг него, обжигают тело и душу, отрывают от пола легко, словно перышко. Он позволил им течь сквозь себя – ощущения были не из лучших, но он чувствовал, что справится. Главное не поддаться желанию отбросить их – освободиться от невыносимого жара. Друид подождал, пока Сила достигнет нужной концентрации, чтобы составить противоположный полюс воронке, а затем резко направил ее на то, что когда-то было Зеркалом.
– Закройся!
Комната наполнилась оглушительным ревом, затем сияние угасло и все стихло.
Рур ощутил, как его ноги коснулись пола. Он пошатнулся и присел на корточки, чувствуя, как тело само собой приобретает человеческий облик.
Со стола свесилась мордашка, которую можно было бы назвать детской, если бы не огромные золотые глаза с щелевидными зрачками и оскал одинаково острых клыков, отчего-то наводящих на мысль об осколках стекла.
– Ты там как, друид? – спросило существо голосом Зеркала, на лбу у него блестели крупные капли пота. – Выглядишь паршиво, и волосы у тебя зеленые.
– Лучше о себе подумай, – отмахнулся Рур, одеваясь. – Последний раз, когда я видел тебя таким – ты был старше.
Дух зеркала втянул зубы и прикрыл глаза, но исказившая его лицо болезненная гримаса все равно мешала считать его человеческим.
– Думать о себе, да? – он сдавленно рассмеялся, не разжимая губ, его смех походил на звон разбитого стекла. – С таким же успехом ты мог посоветовать мне ни о чем не думать. Ведь теперь я уже даже не зеркало. Я ничего не могу сделать, – он чуть приоткрыл светящиеся глаза и покосился в сторону лежавшей на полу Лори, под чьей щекой уже растеклась небольшая лужица крови, – даже помочь тем, кого люблю. Знаешь ли ты, как тяжело все видеть, понимать и не иметь возможности вмешаться?
– Знаю, – Рурлаф проследил направление его взгляда и поднялся с пола. – Но не надо прибедняться: ты знаешь себе цену не хуже чем я, Терголн – повелитель отражений.
Рурлаф опустился на колени возле Лори и положил ей руку на плечо. Оно было теплым, даже горячим. Друид замер с выражением глубокого изумления на лице. Тысячи чувств и мыслей смешались в его душе. Он бы был счастлив, если бы только мог поверить в то, что…
– Она жива, – выдохнул Рур.
– Конечно, – отозвался со стола повелитель отражений, растягивая слова. – Механизм исполнения предсказаний очень сложен. Так быстро это не происходит.
– Предсказаний?..
– Кого ты пытаешься обмануть? – Повелитель бросил на него снисходительный взгляд. – Я ведь знаю, что ты увидел в своем зеркале – голубую кровь на полу. Я сам послал тебе это видение – поэтому ты и примчался.
– Это была уловка?
– Ну если отражение можно назвать уловкой… моей власти хватает только на то, чтобы скрыть или показать…
Рурлаф его не слушал. Он, весь дрожа, сгреб бесчувственную Лори в охапку и прижался лбом к ее плечу. И тут сквозь суматошный стук своего сжимающегося сердца он осознал, что волосы у нее не рыжие, а темно-каштановые – такие, какими он их помнил в Академии, и тело не светится в темноте. Тогда Рур занес ладонь над солнечным сплетением, но камня не почувствовал – сомнений не оставалось: она прошла Полный Круг.
– А как бы иначе она выжила, по-твоему? – фыркнул Терголн, угадывая ход его мыслей.
Откуда-то снаружи издалека донесся хрустальный перезвон и цокот копыт. Он все усиливался и приближался. И вот уже сквозь этот звон и цокот стали различимы женские голоса и смех, когда все резко стихло.
Через пару мгновений забрезжил рассвет. Лори открыла глаза и улыбнулась Руру.
– Хотел бы ты остановить время, текущее сквозь нас? – спросила она.
– Нет, – ответил Рур, не разжимая объятий. – Разве что замедлить.
Лори закрыла лицо руками, стараясь справиться с головокружением и слабостью, с желанием расплакаться и просить о помощи.
Она резко отдернула ладони от лица:
– Отпусти меня, Рур. У меня много дел сегодня утром, – голос прозвучал холодно, даже грубо, взгляд казался каким-то стеклянным.
Она попыталась встать.
Рурлаф вздрогнул. Он почувствовал, словно поучил удар ниже пояса. Она же знает, как рискованно было нарушить приказ и прийти сюда, особенно для такого полукровки, как он. Она же знает… знает, что… Рур сжал ее еще крепче.
– Прости… – пробормотала Лори надтреснутым голосом. – У меня так много долгов и так мало времени. Не знаю, успею ли я заплатить их все.
– Долги? – хрипло прошептал Рур. – Так вот как ты на это смотришь?
Лори тряхнула головой, пытаясь отогнать подступающие слезы.
– Я бы хотела… хотела смотреть по-другому, но времени не было, а теперь уже и не будет… прости меня… пусти меня.
Герн услышал сквозь сон перезвон колокольчиков, цокот копыт, женский смех и на душе у него стало как-то мутно. Ему захотелось отбросить сон и вскочить, когда прямо из ткани сновидения перед ним возник образ его брата. Тот разжал кулак, и над раскрытой ладонью у него повисли несколько маленьких синих шариков. Отчего-то внезапно Герн понял, что это капельки синей крови Каланы. Серебряные, похожие на воду, волосы Вина трепал ветер, которого Герн не чувствовал. Тот слегка шевелил пальцами, заставляя шарики крови вращаться в воздухе, и Герн невольно подумал, что, хоть руки у брата гораздо тоньше и изящнее, но когти такие же серебряные, длинные и острые, как у него самого.
– Живое коснется Мертвого в свете Пламени,
Косуля потянется к Волку,
И кровь, что текла в жилах великих владык,
Коснется того, что было моим телом, —
сказал Повелитель Холода.
Герн не слышал его слов, он лишь видел, как шевелились губы брата, но отчего-то понимал сказанное.
Казалось, что они стоят совсем рядом, но воздух, разделявший их, вдруг задрожал, и Герн осознал, что это не воздух, а вода. Волнение стало сильнее, и жидкость, текшая между ними, начала принимать насыщенный красный цвет крови.
– Скажи своему учителю, что я встречусь с ней через год, – прозвучал в голове у Герна голос Снежка. Когда тот сжал кулак, видение исчезло. И Герн увидел над собой расшитую золотом зеленую парчу полога.
Герн резко сел, отчего Калана недовольно завозилась рядом, но не проснулась. Они были у него в комнате над библиотекой. Как они попали сюда из зачарованных Оленьих Садов, Герн не помнил. Ему вообще было трудно восстановить последовательность событий последних дней. Больше всего это походило на прогрессирующее сумасшествие. Вспомнилась фраза из какой-то книги, что занятия магией вызывают изменения сознания, несовместимые с так называемой нормальной человеческой жизнью и требующие длительной адаптации. Потом он вспомнил древнюю книгу стихов об Оленьих Садах. И на том языке, что была написана книга, «оленьи» звучали именно как «Айоли». И описание было очень похоже на то, что он видел. Так вот откуда постоянно возникают эти навязчивые оленьи ассоциации.
Словно в тумане он оделся и спустился вниз на кухню.
Кухня была полна народа.
За столом друг напротив друга с видом глубокой оппозиции сидело пятеро эльфов. Трое, сидевшие по одну сторону стола, были похожи друг на друга, как близнецы, и явно принадлежали к «эльфам Короля». Они были чуть ниже среднего человеческого роста, их золотые кудри волнами спадали на плечи, а материал туник в утреннем свете напоминал ртуть. На лицах у всех застыло одинаково непроницаемое выражение. Один из них, скорее всего, был вчерашний Кельвин, но кто, Герн затруднялся определить.
Двое других на противоположной стороне производили впечатление разношерстой компании, хотя оба были довольно высокие.
У того, что сидел ближе ко входу, на лице было мягкое снисходительное, даже какое-то родительское выражение. Шелковые, цвета спелой пшеницы волосы он собирал в косу, отчего в голове сам собой возникал образ зрелых хлебных колосьев. Насыщенного темно-зеленого цвета куртка была из толстого грубого сукна, которое обычно используют богатые крестьяне. Лен рубашки тоже был довольно грубым. Так что ярко расшитые кожаные брюки и мокасины резко контрастировали с непретенциозным верхом.
Сидевший рядом с ним парень был затянут в черную кожу, из-под которой виднелась такая же «жидкометаллическая» туника, как и у соседей с противоположной стороны стола. Вообще, его костюм наводил на мысль о военной форме, с которой ободрали нашивки и прочие знаки различия. Внешностью и осанкой он напоминал Айоли. Густые черные волосы были собраны на затылке в затейливый узел, но длинный хвост все равно спускался чуть ли не до пояса. Вероятно, распущенными они вообще стлались по полу. Левого глаза у темноволосого эльфа не было, да и вообще вся левая половина лица была изуродована неудачно сросшимся шрамом, что его, по-видимому, совершенно не смущало, так как он даже не пытался скрыть это повязкой, как обычно делалось. Выражение же его лица лучше всего характеризовалось фразой: «Достали, чтоб вас!»
Кроме роста объединяло эту странную парочку только одно – на рукавах их курток золотой нитью было искусно вышито могучее ветвистое дерево.
На подоконнике сидел Рурлаф и с сосредоточенно-поглощенным видом вырезал фигурку странного зверя: наполовину лисы, а наполовину оленя.
У камина стоял бесенячьего вида пацаненок и, непрестанно чертыхаясь, жарил яичницу с беконом.
«Зеркало», – по голосу догадался Герн.
Масло громко шипело в напряженной тишине комнаты.
Лоркан сидела во главе стола в большом плетеном кресле-качалке и плела разноцветный шнурок, противоположный хвост которого был прицеплен булавкой к парчовому подолу на коленке.
Вот только выглядела и пахла она не так как обычно, не говоря уже об ауре.
– Учитель… – начал было Герн.
– Лучше не спрашивай, – мрачно прервала его Лоркан, наклоняясь вперед, чтобы заставить кресло качаться.
Герн пожал плечами, подошел к камину и попытался забрать у бывшего Зеркала сковородку.
– Какого… тебе? – пробурчал в ответ повелитель отражений, довольно злобно блистая глазами.
– Для этой работы у тебя руки слишком короткие, – Герн продемонстрировал, что тоже умеет злобно блистать глазами. – Твое бухтение раздражает – позволь-ка помочь.
Оппонент Герна недовольно фыркнул, но в этот момент крышка стоявшего на углях кофейника опасно приподнялась, и тот, кто был Зеркалом, бросился его снимать, отдав сковородку. Герн привычным жестом оторвал несколько листочков от пучков сушеной зелени, висевших под потолком у камина, и бросил их на скворчащие яйца.
– Так что мне передать моему Лорду? – спросил «эльф Короля», сидевший в центре.
Лоркан пожала плечами, не поднимая взгляда от шнурка:
– Как хочешь. Твоему Лорду наши обстоятельства известны не хуже, чем нам самим.
– Но ты же не можешь нас игнорировать, – подался вперед эльф. – В конце концов, это земля настолько же твоя, насколько и наша. Что бы мы ни делали, мы неизбежно влияем друг на друга.
Одноглазый презрительно фыркнул.
«Злаковый» улыбнулся с такой печалью и состраданием, будто находился у кровати тяжелобольного или сумасшедшего.
Лори вздохнула:
– Поздновато вы об этом вспомнили.
