скачать книгу бесплатно
– Кого?
– Эльфов. За всю прежнюю жизнь я не встречал ни одного.
Лоркан усмехнулась.
– Как же ты понял, что это именно эльфы?
Герн задумался. Ведь действительно странно…
– Они не похожи ни на мавок, ни на русалок, ни на вил, ни на альвов. То есть на альвов как раз похожи, но сильно отличаются, – попытался он объяснить свое ощущение.
– Ты прав: эльфы ни на кого не похожи, – улыбнулась Лоркан. – Даже друг на друга.
– Откуда их тут столько? Ты говорила о трехстах, а там их было больше…
– С чего ты взял? Считал ауры?
– Нет, но…
– Считал, – вздохнула Лоркан, подняла руку и стряхнула снег с низко склонившейся над дорогой сосновой лапы. – Неосознанные способности редкостной силы и стабильности… Они правы – ты Дудочник.
– Это плохо? – спросил Герн.
– Обременительно. Но мы как-нибудь переживем. Что же до того, откуда пришли на праздник эльфы… Ты когда-нибудь слышал о полярности Мира?
Герн читал об этом много раз, но все это было так смутно: большинство авторов сходилось на природной двойственности мироздания, говоря об этом, они очень увлекались поэтическими метафорами и абстрактными образами. Но кое-что ему все-таки удалось уяснить.
– Думаю, речь идет о том, что после некого катаклизма, называемого «нарушением баланса», духовная и материальная составляющие мироздания разделились, и даже та слабая связь между ними, что еще осталась и позволяет существовать магии, может исчезнуть.
Лоркан кивнула:
– Именно так. Мы обитаем в материальной части Мира, те, кого называют демонами – в астральной. Соединяются, равно как и разделяются, эти части Потоком. И на нашем, и на противоположном полюсе есть места, более близкие к Потоку, есть менее близкие. Однако в тех местах, где Поток особенно широк, образуются так называемые «острова» – малюсенькие кусочки Старого Мира. Именно на таких «островах» построили свои первые города альвы и эльфы. Со временем таких обломков становится все меньше, но старейшая столица эльфов, Сады Айоли, уцелела. Именно там после разгрома в последней войне скрылись остатки армии короля Айоли. Именно оттуда они проникают на нашу сторону на Праздник Зажженных Костров. Вход в Сады Айоли находится на вершине нашей горы. Когда он открывается, один из рукавов Потока выплескивается на нашу сторону в виде Реки Крови. Впрочем, только самые слабые эльфы пользуются входом… – она помолчала. – Сады Айоли очень маленький «остров». Он бы не выдержал всей эльфийской армии, как ни мало от нее осталось после поражения, не говоря уже о мирном населении. Поэтому, как только небольшой отряд короля, преследуемый по пятам лично моей матушкой и ее валькириями, скрылся на «острове», они запечатали себя там, и добраться до них стало невозможно никому. Так что около восьмидесяти процентов армии и практически все мирные эльфы, не считая небольшой группки престарелой аристократии и пары-тройки благородных девиц вроде Каланы, постоянно проживавших в Садах Айоли, оказались предоставлены своей судьбе… Стех пор это первый Праздник Костров, на котором появились эльфы столицы Айоли.
Дорога вышла к крутому уступу, откуда открывался вид на окутанные туманом предгорья, на глазах путников вспыхнувшие розовым и золотым, когда первые лучи солнца коснулись вершин холмов.
Герн с учителем остановились, повернув лица навстречу восходящему золотисто-алому диску, переливающемуся в рассветном мареве, словно расплавленный металл.
– И сколько их выжило, из тех, что остались снаружи?
– Меньше, чем тех, кто скрылся внутри. – Лоркан тронула коленом бок лошади и начала спуск по крутой осыпающейся тропе.
– В таком случае, – сказал Герн, трогаясь следом, – мне жаль эльфов Айоли.
– Вот как?
Герн не увидел улыбки учителя, так как та смотрела вниз на дорогу, но услышал ее в голосе.
– Им, должно быть, чертовски трудно смотреть в глаза выжившим, но гораздо труднее объясниться с мертвыми – ведь они молчат, а от их взглядов не скроешься, так как они внутри тебя самого.
Несмотря на то, что спуск был и вправду опасным, Лоркан обернулась и взглянула в лицо ученику. Их глаза встретились на несколько мгновений, за которые оба успели понять, что сходятся во мнении.
Учитель отвернулась и продолжила путь.
– Их поддерживает вера в то, что не было другого выхода, – сказала она.
Герн смотрел, как солнце бликует в ее волосах, сотканных из волшебства. Он нюхом чуял эфемерность, бесплотность этого образа и в то же время слышал голос, такой реальный, живой, настоящий и близкий к нему. Этот голос манил его с новой, неизвестной еще ему силой. Хотя теперь казалось, что так было и раньше. У Герна возникало болезненное чувство, будто этот воздушный волшебный облик скрывает что-то важное… кого-то важного и близкого для него. Как будто то, что он всегда искал, выскальзывает из его рук – не дает прикоснуться.
Сколько на самом деле ей лет? Сколько она на самом деле знает? Сколько раз встречала она Праздник Костров на вершине Горы?
Ему вдруг отчего-то представилось, как она мягкая и податливая, словно Калана, в таком же шалаше, только не с ним, а с Руром или с братом, или нет, с белокожим черноволосым эльфом, похожим на лисицу.
Слепой удушающий бессмысленный гнев и ярость поднялись в душе Герна. В ушах звенел чей-то стон. Его? Ее?..
Горы стонали. Лоркан остановила лошадь и чуть-чуть повернула голову…
– Ага, – сказала она. Она кое-что понимала, хоть и не собиралась понимать.
Мать всегда говорила ей: «Во многих случаях детали не нужны – они лишь сбивают с толку». Лоркан готова была согласиться, по крайней мере, сейчас. Но она так привыкла слушать эту Гору, знать мысли и чувства каждого существа, от крошечной былинки до Старейшины драконов. Она привыкла к тому, что все ее собственные чувства и мысли преломляются в этом калейдоскопе.
– Возьми флейту, парень. Ты – Дудочник, инстинкты не имеют власти над тобой.
Ее голос, сильный и властный, словно чужой, привел Герна в чувства. Точнее, его внутреннему взору вдруг предстал другой образ, из огня и льда… «Госпожа моя, мы все хотим пожертвовать собой, но…» – говорил этот голос. Каждый жест, каждая улыбка, каждый шорох парчи – всего лишь часть грандиозно сложной Руны – великого заклинания – заклинания длиною в жизнь…
– Почему ты медлишь? – спросила Лоркан.
И Герн снова почувствовал, какой живой и настоящий этот голос. Совсем не такой, как у эльфийки или мавки – обычный человеческий голос.
– Я и так слишком много играл на флейте в последнее время – с меня хватит, – буркнул он.
– Хорошо, когда есть выбор, – сказала она с улыбкой.
– Выбор есть всегда, – отозвался Герн.
– В каждом конкретном случае выбор есть лишь до того момента, как ты его сделаешь.
– И ты свой выбор сделала, – хмуро констатировал Герн.
– Давно, – отозвалась Лоркан. – Мама считает, что реши я по-другому, войны с эльфами можно было бы избежать. Но я так не думаю. Может быть, на сто лет позже, но все равно… и надеяться на то, что все эльфы к тому времени вымерли бы естественным путем, не приходится.
– Расскажешь о своем выборе? – с усмешкой осведомился Герн. – Я ведь должен знать – тебе так не кажется?
Лоркан пожала плечами.
– Много зим назад, – начала она, – у меня была такая же красная парчовая туника, как и у тебя, а волосы были затянуты в косы, спускавшиеся до самой земли.
– Не самая удобная прическа, – заметил Герн.
– И правда, – согласилась Лоркан. – В тот год мы втроем отправились на Праздник Костров. Я, моя мама и твой отец. Я была так счастлива. Одноклассницы любили рассказывать, как ездили с родителями на ярмарку, а я никогда никуда не ездила. И мне нечего было им рассказать. А тут такой случай… Мне казалось, что это похоже на семейную поездку, как у людей. Но мама ничего не делает просто так… ха-ха. Они танцевали в круге костров, а я… я стояла и смотрела – это и впрямь было завораживающее зрелище, но мне было одиноко, страшно и холодно. Ведь я была настоящей неженкой и библиотечной мышью: я не бывала нигде дальше университетского сада, не оставалась на улице дольше получаса кряду и до смерти боялась чужих людей. Собственно, во мне мало что изменилось с тех пор, разве что я чуть лучше скрываю свои чувства…
– Так и не скажешь по тому, как быстро ты согласилась учить меня, – кисло заметил Герн.
– Наверно, мне просто надоело сидеть тут одной, – рассмеялась Лоркан и посерьезнела. – Но разве я бы смогла отказать сыну Серебряной Шкуры? Когда я стояла в замешательстве среди костров, не очень-то себе представляя, с чего нужно начинать веселиться, ко мне подошел темноволосый эльф с глубоким загадочным взглядом косули и с ужасной плохо зажившей раной на лице: чувствовалось, что нос, да, пожалуй, и скула были сломаны. Такие незаживающие раны остаются у эльфов после удара холодным железом. Сейчас после войны – это вещь обычная (у меня даже сложилось впечатление, что человек в поединке с эльфом метит именно в лицо – видимо, не может вынести красоты противника). Но тогда все было иначе, и мысль о том, что представитель старшего народа участвовал в схватке и был при этом ранен, была так же невероятна, как предположение, что свиньи управляют погодой…
– Не думаю, что эльфам бы понравилась такая аналогия, – усмехнулся Герн.
Лоркан так же криво улыбнулась в ответ.
– Правда в том, что даже в те годы эльфам уже ничего особенно не нравилось, так что мы не будем заботиться об их чувствах.
– У меня маленький опыт общения с эльфами, – заметил Герн, – но все же брюзгами я бы их не назвал.
– Ну Ка – это Ка. Думаю, ей бы понравилась мысль о свинках – она любит животных. Возвращаясь к той далекой зиме… Эльф посмотрел на меня с таким видом, как одни лишь эльфы могут смотреть: ах ты, мол, гаденькая козявочка-таракашечка – человеческий детеныш, да как у тебя духу хватило здесь появиться на нашем великолепном празднике – придется танцевать теперь с тобой, ничего не поделаешь, – и подал мне руку. И я приняла его руку – я совсем не обиделась этой надменности, ведь примерно так я о себе и думала.
Крутой спуск закончился глубокой лощиной, скрытой в тени Горы и до краев заполненной густым клубящимся туманом, словно взбитыми сливками. Несмотря на то, что даже Герн видел в этом молоке только ближайшие стволы, лошадки уверенно и даже как-то сонно пересекли лощину по невидимой тропе, ни разу не споткнувшись, и выбрались с другой стороны в ельнике. Тот был пронизан косыми лучами довольно высоко поднявшегося солнца и казался после туманной мглы хрустальным дворцом.
– Мы танцевали, а я думала только об одном, – продолжала Лоркан, – что не будь лицо этого эльфа так страшно изуродовано, он бы мог танцевать с какой-нибудь красивой эльфийкой, а не со мной. Мне даже пришло в голову, что, возможно, он влюблен в кого-нибудь, а та и смотреть на него не хочет… Короче, я была обыкновенной второкурсницей с романтическим бредом вместо мозгов, ничего не знавшей об эльфах. Но так или иначе это была ночь Костров, и я порядочно накрутила себя… я и ночь… мы сделали невозможное – то, что считается невозможным. Считается, что…
Герн уже предчувствовал дальнейшее, но слушал, не перебивая, и размышлял о том, что его сердце так замирает не иначе как от окружающего блеска.
– …что раны, нанесенные обычным людям волшебством, и раны, нанесенные эльфам холодным железом, не лечатся и не заживают…
– Как следы от зубов и когтей… – все-таки перебил Герн.
– Высших демонов, – закончила за него Лоркан. – Именно. Но лицо того эльфа полностью восстановилось. Меня часто спрашивают, как я это сделала, но я ничего не могу сказать, кроме того, что очень хотела, чтобы это произошло… То есть я, конечно, вызвала из Потока прежний образ, как это обычно делается, но по идее это могло лишь убить меня и не дать результата. В итоге эльф ошалел, а я сбежала с Горы – и Река Крови расступилась передо мной. Скорее всего, я бы просто замерзла в холмах, но меня нашел Снежок, которого тогда еще по молодости лет не пускали на праздник…
– Но принца пустили.
– Принц не демон. Потом мы всю ночь жарили на костре яблоки, и твой брат смешил меня малопонятными анекдотами, которые демоны сочиняют про эльфов.
– Фыр-тяв, – сказал Герн, собиравшийся хмыкнуть. – И при чем тут война эльфов с магами?
– Вот и я думаю, что ни при чем, – лукаво усмехнулась Лори. – Но моя матушка и многие другие рассчитывали на марьяж… Видишь ли: тот парень с изуродованным лицом был королем Айоли. С тех пор мы с ним не очень ладим, знаешь ли.
Герн криво улыбнулся все с той же кислой миной:
– Насколько я понимаю, другие люди ладят с ним еще хуже.
Когда они наконец оказались на опушке возле гигантского жилого дерева, то сначала Герну почудилось, будто все вокруг неуловимо изменилось, прежде чем он понял, что изменения эти вполне конкретны и материальны.
Снег здесь, который учитель отгребала лопатой лишь настолько, чтобы можно было открыть дверь, либо раскидывала с помощью магии, после чего опушка, служившая двором, выглядела так, словно на ней произошел средней силы взрыв, на этот раз был аккуратно расчищен. Более того, поляну окружала высокая ажурная ледяная ограда, имитировавшая некий сказочный сад со стилизованными цветами и птицами, наводившими на мысль о золотой вышивке на форменной одежде друидов. Было очевидно, что материалом для всего этого великолепия послужил убранный со двора снег.
Внутри все было начищено до блеска, пряно пахло дикими травами, а на центральном столике красовалось невообразимое сооружение из сушеных ягод.
Окинув взглядом гостиную, Лоркан хмыкнула.
– Без сомнения, тут были наши лесные эльфы, – сказала она и направилась на кухню ставить чайник.
Кухня блестела не хуже гостиной, тем более было чему блестеть, стены украшали гирлянды все тех же разноцветных сушеных ягод.
– Не думай, они не всегда такие чокнутые, по большей части те еще разгильдяи, но временами на них находит.
– И где теперь эти эльфы? – спросил Герн, переходя от созерцания нечеловеческого порядка в комнатах к поиску материала для тостов в нечеловеческом порядке кладовой.
– В лесу, как и свойственно лесным эльфам. Они неуютно чувствуют себя там, где не слышно шума ветра в ветвях даже зимой.
– Но любят убираться в чужих домах? – фыркнул Герн, отыскав наконец хлеб и масло, – что-то с ними не так…
Не успел он это договорить, как в воздухе над ним раздался оглушительный хлопок, посыпались искры и конфетти, и несколько звонких мелодично смеющихся голосов хором произнесли нараспев:
– Герн Полукровка, не суй к нам свой нос!
Лучше заботься о Лори всерьез!
Герн от неожиданности выронил хлеб.
– Эльфийский сюрприз, – со вздохом усмехнулась Лори. – Маленькое заклинание, содержащее спецэффекты, и глупый стишок – срабатывает в определенный момент или на определенного человека, на какую-то фразу или даже на мысли…
Через секунду взрыв прогремел над головой у нее, посыпав серпантином:
– Лори, голубушка, как дела?
Как бы ты парня с ума не свела!
– Ну вот, пожалуйста – все как я и говорила, – Лоркан выловила зеленую бумажную спираль из крынки со сливками.
За завтраком их еще несколько раз посыпало мишурой.
– И это должно казаться забавным? – спросил Герн, глядя, как маленькие золотые звездочки тонут в его чае.
– Ну… – Лоркан задумчиво развернула леденец, один их тех, что вылетели из очередной хлопушки, с силой ударяясь обо все вокруг, и оставили им с Герном несколько заметных ссадин. – Это может насмешить, если у тебя есть настроение смеяться. А эльфы считают, что настроение смеяться должно быть всегда – в общем-то, на этом основана вся их философия. И в чем-то они, безусловно, правы – хандра плохой советчик в любом случае. К сожалению, в последнее время их юмор становится больше похож на сарказм.
– Ну это-то как раз меня не удивляет… – начал Герн, и очередной хлопок перебил его.
– Ну все! Хватит! – не выдержала Лоркан и хлопнула ладонью по столу.
Словно эхо этого хлопка по дому прокатился раскат – сработало никак не меньше ста хлопушек.
– И не лень им было? – вздохнул Герн.
– Они тут пару недель развлекались – было достаточно времени. И вообще, шел бы ты спать, Герн – у меня море работы.
– Поспать я могу и ночью, – Герн встал из-за стола. – А сейчас мне не терпится прочесть кое-что. Клянусь, что не буду мешать.
– Ну-ну, – вздохнула Лори и тоже встала. – Только вряд ли тебе удастся поспать ночью – имей это в виду.
Герн замер на пороге своей комнаты, но ничего не хлопнуло и не взорвалось. Он с облегчением закрыл за собой дверь.
Откуда-то извне, из глубин дома, раздавался крик Ненормального Зеркала:
– Куда ты меня тащишь?! Верни на место! Только не в библиотеку! Не бросай меня в терновый куст!
