Фарерские хроники. Часть 1: Родом из Скалистых гор

– Пора, – прошептала она.

Фрост молча кивнул и протянул женщине стальной круг. Та, не спеша брать его в руки, удивленно спросила:

– Что это?

– Железо из Скалистых гор. Этот предмет – единственное, что удалось унести моему деду в тот день, когда случилась подземная гроза. Наша семья хранила его пятьдесят семь весен. А когда напали драконы, я смог выжить только благодаря ему. Железо стало заслоном от их огня. Оно закалилось в драконьем пламени и приобрело голубоватый блеск, – Фрост повертел диск – и он замерцал. – Мне думается, что теперь железо стало еще прочнее и приобрело особенные свойства. Мои предки наверняка знали, что к чему. А вот я нет. Теперь, чтобы во всем разобраться, нужно опыты проводить.

– Зачем ты мне все это рассказываешь? – недоуменно спросила хозяйка.

– Вы многое сделали для меня… для всех гномов. Хотя могли промолчать, уйти в сторону и не рисковать собой. Я хочу вас отблагодарить. А это единственная ценная вещь, что у меня осталась. Ведь мы с вами не знаем, что принесет следующий день. Может так статься, что этот круг, как и мне, однажды спасет вам жизнь.

– Спасибо! – прошептала хозяйка, беря в руки круг. Ее глаза заблестели. Фрост заметил стоявшие в них слезы. – Быть может, наши пути снова когда-то пересекутся… В лучшие времена…

– Обязательно! – заверил Фрост, хотя вовсе не испытывал такой уверенности.

– Удачи!

– И вам!

Хозяйка кивнула и, прижав к груди круг, быстро зашагала прочь. Фрост видел, как она вытирает свободной рукой влажные щеки. Он тяжело вздохнул и закрыл дверь.

Оказавшись в комнате, Фрост направился к кровати Хрима.

– Хрим, вставай, – он потряс мирно храпящего гнома за плечо.

– А? Что? – не понял спросонья тот.

– Время, говорю, пришло. Во дворец идти надо, – мрачно ответил Фрост, уже нагнувшийся за сапогами.

– Ужели? Как быстро ночь минула! – удивился Хрим и сел, потирая глаза.

– Кому как, – еле слышно отозвался Фрост. – Кому как…

Быстро собравшись, они спустились вниз. Там уже вовсю хлопотала вчерашняя грудастая девица, что подавала им ужин. Она проворно протирала столы. Хозяйки видно не было.

– Доброго утречка, уважаемые! Каши отведать желаете? – спросила она, отвлекшись от своего занятия и глянув на гномов.

– Желаем! – кивнул Хрим и уселся за ближайший, блестевший влагой стол.

– Мне каши не надо, – остановил девушку Фрост. – Чая травяного дайте и боле ничего не нужно.

– Как угодно! – пожала плечами та и скрылась за неприметной деревянной дверью.

Судя по доносящимся оттуда характерным скворчащим звукам и просачивающимся в пока еще пустой зал аппетитным запахам, именно там и располагалась кухня.

Спустя минуту девица вышла с широким подносом, на котором стояла дымящаяся миска с кашей и две кружки горячего чая. Хрим тут же принялся за еду.

«Нужно все ему рассказать», – думал Фрост, мрачно наблюдая за уплетающим кашу гномом. Но говорить не хотелось. Язык отчего-то стал тяжел и неповоротлив, и Фрост не мог выдавить из себя ни звука. Да и не место сейчас для таких разговоров. Позже. Фрост обязательно обо всем поведает, но позже.

Фрост с тоской глянул в свою кружку. Сейчас даже чай не лез в горло. Однако гном заставил себя сделать глоток. Негоже это: уцелеть от драконьего налета, но помереть с голоду. Фрост снова отхлебнул из кружки.

Хрим тем временем быстро расправился с завтраком, и спустя пару минут они уже выходили на пустую в этот предрассветный час улицу. Гномы молча прошагали до Мельничьего проезда, никого не встретив на своем пути. Дальше начали попадаться редкие прохожие. Дойдя до огромной статуи вооруженного всадника на коне, Фрост заметил горделиво торчащие шпили дворца.

Здесь уже людей значительно поприбавилось. Кто-то тащил нагруженные до отказа заплечные корзины, кто-то вез на тележке тюки. Уборщики, позевывая, мели улицу, привычно маневрируя между людьми. А хозяева многочисленных лавок и магазинов скрупулезно начищали витрины.

От конного всадника, как и указала хозяйка, четырьмя лучами расходились в разные стороны дороги, и люди согласно своим надобностям выбирали нужный путь.

– Нам сюда, – махнул рукой Фрост в сторону широкой, уходящей вдаль, мощеной желто-серым камнем дороги.

Гномы ступили на гладкие, плотно подогнанные друг к другу круглые булыжники и, не сговариваясь, прибавили шаг. Фрост боялся, что просителей будет слишком много и им с Хримом придется буквально проталкиваться сквозь людскую толпу. Но сейчас видел, что опасения были напрасны.

Желающих обратиться к императору было до странного мало: двое крепких мужчин, что шли далеко впереди, чуть поодаль от них, дама средних лет с пышными формами и рыжая девица с конопатым лицом в паре шагов от гномов. Фрост оглянулся. Больше никого не наблюдалось. «И не понять, то ли час слишком ранний, то ли горожане окончательно разочаровались в своем правителе», – думал про себя Фрост. Однако шаг сбавлять не собирался.

Когда первые лучи солнца осветили Гросслир, гномы подошли ко дворцу. Они вышли прямиком к пока еще запертым огромным двухстворчатым воротам, по обе стороны от которых несли свое дежурство четверо суровых стражника. От них буквально исходила такая мощная волна угрозы и силы, что Фрост непроизвольно вжал голову в плечи, стараясь казаться как можно незаметнее. Хрим и вовсе отступил на несколько шагов назад.

– Давай тоже вот здесь расположимся, – шепнул на ухо спутнику Фрост и указал пальцем на низкий куст, рядом с которым прямо на земле устроилась знакомая рыжая девица.

Гномы скромно встали по другую его сторону и принялись ждать. Никто из присутствующих не издавал ни звука. Все словно боялись нарушить царившую здесь густую напряженную тишину. К слову, кроме тех людей, что шли впереди гномов, здесь больше никого не оказалось. Ну, не считая стражников, разумеется.

Прошло больше двух часов, когда изнутри залязгали замки, заскрипели поднимаемые железные решетки, и рослый воин в полном боевом облачении распахнул настежь ворота. Хорошо поставленным голосом он громко провозгласил:

– Дозволяется пройти тем, кто явился на прием к императору Флориану! – воин обвел колючим цепким взглядом собравшихся, подолгу задерживаясь на каждом. Он словно пытался угадать, с какой целью пришли все эти страждущие. – Следуйте за мной! – отчеканил он, и, круто развернувшись на пятках, уверенной походкой прошел под каменной аркой.

Люди нестройной вереницей потянулись следом. Гномы по-прежнему держась за рыжеволосой девушкой, и, не отставая, направились к главному входу. За ними, тихо перешептываясь между собой, ступали те, кто пришел после. Таких набралось не больше десяти человек.

Проходя через арку, Фрост задрал вверх голову. Из широкого свода на него устрашающими зубцами глядела двойная металлическая решетка. Гном нервно поежился и ускорил шаг.

Всех явившихся на высокий прием провели во внутренний двор, до отказа заполненный воинами. К провожатому тут же присоединилась пара мечников, и они пошли с ним рука об руку. Фрост оглянулся. Сзади к их процессии также пристроилось двое устрашающего вида стражников. Широко и быстро шагая, они явно не намеревались дать хоть немного форы тем, кто оказался в хвосте. Воины чуть ли не тыкали людям в спины острыми пиками, ярко сверкающими на солнце. Видимо, этого им показалось мало, потому как Фрост отчетливо расслышал грубое ругательство и приказ поторапливаться.

Гномы опасливо переглянулись и прибавили ходу. «Да уж, что и говорить, войско под стать императору», – тоскливо подумал Фрост, не забывая, однако, при этом подмечать, что они миновали двор и вошли в крытую галерею с высоким сводчатым потолком. Дальше их повели пустыми невзрачными коридорами, в которых многочисленные шаги отдавались гулким эхом.

«Похоже на черный ход», – отметил про себя Фрост. Да, скорее всего, так оно и было. Кто же позволит разгуливать простым горожанам среди разряженной императорской знати!

Наконец, их вывели в просторный, залитый солнцем зал с резными колонами из белого мрамора и высокими полукруглыми окнами. Воин-провожатый, как его мысленно окрестил Фрост, прошел чуть вперед и остановился у высоченных дверей.

– За этими дверьми находится приемный зал, – громко воскликнул он. – Сейчас со мной войдут те, кто занимал первым. Далее будете заходить внутрь самостоятельно. Но только после того, как распахнутся двери, и выйдут те, кто был перед вами. Заходите быстро, без промедления, в том порядке, что занимали очередь у ворот. Когда войдете в приемный зал, первым делом кланяетесь императору Флориану, далее излагаете свою проблему. Говорите кратко, четко и по делу. Никаких неясных бормотаний и пустопорожних разговоров! Император слишком занят, чтобы тратить на ваш бессвязный лепет свое бесценное время. Далее! Как только изложили вопрос и услышали решение императора, снова кланяетесь, благодарите и покидаете зал. Надеюсь, ваши куриные мозги в состоянии это запомнить? – воин замолчал и обвел пристальным взглядом собравшихся.

Люди, все как один усиленно закивали головами, не издав при этом ни звука.

– Хорошо, – сурово продолжил воин. – Выйдя из зала, вы остаетесь здесь! – он обвел рукой помещение с колоннами. – Будете находиться здесь до тех пор, пока все страждущие не побывают у императора. Только после этого мы всех разом проводим назад. Поодиночке мы вас выводить не намерены! Ясно?

Люди с хмурыми лицами снова проявили молчаливое согласие.

– Сразу хочу предупредить всех тех, кто будет находиться в этом зале. Вы соблюдаете тишину. Полную и абсолютную тишину! Я буду в приемном зале следить за порядком. Но имейте в виду, если отсюда до моих ушей донесется хоть один шорох, все вы моментально вылетите из дворца! – с явной злостью произнес воин-провожатый.

Едва закончив говорить, он повернулся спиной, распахнул двери и шагнул вперед. За ним мгновенно устремились двое мужчин, что были первыми. Двери тут же бесшумно закрылись, отрезая их от беспокойных взглядов ожидающих императорского приема людей.

Снова потянулись томительные минуты. Фрост искоса глянул на оставшихся в помещении четырех воинов. Они пристально, ничуть не скрывая раздражения, наблюдали за присутствующими. «Смотрят так, словно мы преступники какие», – с неприязнью подумал гном и, стараясь не обращать на них внимания, приготовился к долгому ожиданию.

Однако спустя каких-то пять минут двери распахнулись, выпуская из приемного зала мужчин. Те вышли с пунцовыми лицами, недовольно оглядываясь назад. «Судя по всему, их визит к императору добра не принес», – не преминул отметить Фрост.

Гном дождался пока внутрь зайдет следующий посетитель, а после, потянув Хрима за рукав, придвинулся ближе к входу. Спустя примерно четверть часа гномы вошли в приемный зал. Он, словно брат-близнец, был похож на тот, в котором гномы находились до этого. Отличие, пожалуй, было в том, что воинов здесь имелось значительно больше. Они, словно безмолвные тени, выстроились по всему периметру помещения и с каменными лицами смотрели прямо перед собой. Ну, и, конечно же, взгляд непроизвольно останавливался на небольшом возвышении, что располагалось прямо напротив входа. На нем в золоченом троне, обитом красным бархатом, восседал император Флориан.

Он был молод, статен и хорош собой: пшеничного цвета кудрявые волосы до плеч, выразительные голубые глаза, тонкий нос, высокие скулы, твердый подбородок, четкая линия губ. Весь его вид выражал напыщенность, самодовольство и надменную роскошь: туника из дорогих нездешних тканей, доходящий до пола плащ с вышитыми золотыми и серебряными вензелями, манжеты рукавов с переливающимися на солнце самоцветами и множество перстней на пальцах. Блестело буквально все. Даже сапоги были до того отполированы, что в них можно было глядеться, как в зеркало.

Волосы Флориана украшал ажурный золотой обруч тонкой работы, а на груди красовался массивный золотой медальон на толстой цепи – символы власти Фарерских земель, которые традиционно передавались наследнику престола. Несмотря на многочисленных вооруженных охранников, окружавших императора, на поясе нового правителя висели ножны с кинжалом.

Флориан неотрывно смотрел на гномов, и в его взгляде Фросту чудилось злое торжество. Он словно уже догадался, с какими вестями пришли гномы.

Фрост низко поклонился, задев своей курчавой бородой идеально чистые каменные плиты. Хрим согнулся ему в унисон.

– Император Флориан, беда пришла в Острожный край! – помня наставления воина, сразу приступил к делу Фрост. Хрим, как и было оговорено между гномами ранее, молчал. – Драконы выжгли всю гномью деревню. Нас осталось всего сто девяносто. Погибло больше половины. От лица всех выживших молю вас о защите и помощи…

– Когда это случилось? – нетерпеливо перебил гнома император.

– Четыре дня назад.

– Отчего так долго молчали?

– Так пока очухались, пока до Гросслира дошли. Пешком-то около трех дней получается. Мы только вчера в город вошли, а сегодня вот сразу к вам.

– Вы принесли печальные новости. Мне больно слышать все это, – равнодушно произнес император. Теперь в его глазах читалась скука. – Примите мои глубочайшие соболезнования. Я скорблю о погибших вместе с вами.

– Что же нам теперь делать, император?

– Возвращаться домой и жить, как жили.

– Но драконы…

– Драконы – не ваша забота. Можете быть спокойны, я не спущу им эту выходку. Белый Предел жестоко поплатится за свои деяния. Фарерские земли отомстят драконам за каждого погибшего! – холодно отрезал император, и быстро глянув на давешнего провожатого, стоявшего у дверей, едва заметно ему кивнул.

В ту же секунду воин объявил, что прием окончен, и распахнул перед гномами двери. А спустя час гномы и люди в сопровождении все тех же воинов, вновь шагали по гулким коридорам. Спустя еще несколько минут они вышли во внутренний двор, и воины с криками «А ну живей ногами двигайте, чернь неумытая!» и грубыми тычками в спину выставили всех за ворота.

«Вот и сходили к императору», – думал Фрост и не решался озвучить мысли вслух. Да и не он один этого опасался. Остальные, тоже явно возмущенные этой встречей, молчали, недовольно поджав губы. Но делать нечего, и все они двинулись прочь.

Когда гномы отошли от дворца довольно далеко, и вокруг практически никого не наблюдалось, Хрим нарушил угрюмое молчание:

– То есть никакой помощи не будет, правильно я понимаю, Фрост?

– Правильно, – с досадой кивнул тот.

От того, что он взглянул в глаза императору, легче Фросту не стало. Ничуть. Наоборот, душу жгло чувство обиды и несправедливости. Они, гномы, для него просто глупая отара овец, которой легко можно пожертвовать в угоду своим далеко идущим планам.

– Ума не приложу, как нам теперь быть… – растеряно произнес Хрим.

– Есть у меня одна мыслишка. Пришла в голову, пока мы от дворца шли. Но сначала я должен тебе кое-что рассказать.

Тут Фрост свернул на тихую безлюдную улочку и внимательно огляделся по сторонам. Никого. Фрост, придвинувшись вплотную к Хриму, тихо заговорил. И поведал все, что узнал от людей вчера вечером.

– Дела! – округлив глаза, выдал Хрим, когда Фрост умолк. – То-то я гляжу, император вел себя так… хм… равнодушно, в общем. А оно вона как оказывается.

– Да, все так.

– Ну и ну! Как же так можно, Фрост, а? Людей на смерть посылать! Драконов злить, чтобы они нас огнем жгли! Ведь столько погибло… Столько… Как так, Фрост?!

– Не знаю, Хрим.

– Может то не человек на троне сидел, а кукла ожившая. Иначе, как живое существо на такие зверства способно?

– Нет, Хрим. Перед нами был именно человек. Человек, хорошо знающий свою цель и готовый к ней идти пусть даже через гору мертвых тел.

– Жутко это все, Фрост. И он со спокойным сердцем нас опять под огонь подставляет.

– Да. Опять.

– И куда нам теперь податься? Есть ли в Фарерских землях сейчас такое место, где нам будет безопасно? – глядя в пустоту, рассуждал Хрим и тут вдруг встрепенулся. – А какая, говоришь, мыслишка тебя посетила?

Фрост на секунду замялся. Вроде бы внутренне уже приготовился к бурным возражениям и яростному негодованию, а вот, поди ж ты, все равно как-то робостно свою идею предлагать. Набрав в грудь воздуха, он произнес:

– Думаю, нужно к духам Семицветья за помощью идти.

– В Семицветье? Да ты никак сдурел?! – воскликнул Хрим.

«А вот и ожидаемая реакция, не заставившая себя долго ждать», – проскользнуло в голове Фроста. Но вслух он произнес совершенно иное:

– Отчего же сдурел? Ничуть!

– Да туда не меньше недели добираться! А с нашим количеством и все две! Ты же туда не один идти собрался?

– Не один, конечно. К духам Семицветься всеми идти надо.

– Глупая это затея, Фрост! Глупая! Да и не пустят духи нас вот так запросто! Станут препятствия разные чинить, – раздраженно произнес гном.

– Хрим, ты как будто не понимаешь, что нам помощь нужна! Мы не воины, и в грядущей бойне не выстоим! Препятствия духов ничто по сравнению с Северными драконами. Можно сказать, это так: плюнуть и растереть! Сам видишь, положенице-то у нас, прямо скажем, незавидное. Очутились мы, дружище Хрим, между молотом и наковальней, между драконами и императором, будь они все неладны! Поддержки, как ты смог убедиться самолично, нам больше ждать неоткуда. А духи Семицветья небывалой силой наделены. Они, считай, что боги…

– Да, только эти боги не сильно-то людям помогают! – нетерпеливо перебил Хрим. – Сколько к ним ни ходили, сколько ни умоляли, все без толку! Пару раз всего, и то несколько веков назад уж снизошли до мирской жизни. Эпидемию чумы предотвратили и от голодного мора спасли. И все на этом!

– Так то людям не помогают! А гномы у них никогда ничего и не просили. Глядишь, защитят от Белого Предела. У нас все равно иного выхода нет! – Фрост уставился на собеседника. – А ты сам, что прикажешь делать? В Острожный край возвращаться, как император велел? Но туда уж ходу нет. Да ты и сам это знаешь. Нас там не сегодня-завтра всех изжарят! Или, может, в Золотой Пик идти? Только не забывай, ты первый был против этого! Так что делать? А? Скажи, дружище Хрим?

– Фрост, а может и не дойдет до войны-то? – с надеждой в голосе спросил гном. – Ты же сказал, против императора заговор задумали…

– Вот чудак! – невесело хмыкнул Фрост. – Как будто это так просто! Такие вещи на раз-два не делаются! На все время нужно. А вот времени-то сейчас и нет.

– Значит, так! Давай поступим следующим образом. – Хрим решительно рубанул ладонью воздух. – Сейчас пойдем к нашим и все им расскажем. Посоветуемся, как быть. Если большинство примет твой план, то, значит, тому и быть. Пойдем в Семицветье.

– Только прежде надо еды купить. Запасы-то все съели. А продукты нам понадобятся в любом случае. Да из города выйти. Не на улице же такие вопросы решать.

– Ну, это само собой. – согласился Хрим.

***

Когда солнце медленно клонилось к закату, сто девяносто гномов разместились в редком смешанном лесу, что рос неподалеку от городских стен Гросслира. Все они с напряженными лицами слушали попеременно говоривших Фроста и Хрима. Те сначала поведали про визит к императору. После Фрост рассказал, что довелось узнать в таверне.

– Ну, вот такие наши дела, – заключил Хрим и обвел тяжелым взглядом собратьев.

Гномы подавленно молчали. Услышать такие новости они никак не ожидали. Кажется, лишь одна Гурта совсем не удивилась вестям. Она опиралась на свой посох и невозмутимо смотрела на Фроста.

– Давайте думать, как нам выкрутиться из этой катавасии, – произнес Фрост. – Остаться жить с людьми мы не можем…

– А почему? – спросил кто-то.

– Да потому что мы слишком разные. – ответил Фрост. – У них один бог, у нас другой. Они привыкли жить по-своему, а мы по-своему. Не сможем мы вместе существовать. Никак не сможем. Однако у нас остается выбор. Хоть и небольшой, но все он есть. Первое – последовать совету императора, то есть вернуться в Острожный край. – сказал он и сам внутренне скривился от такого варианта.

– Нет, ну это никуда не годится! – тут же единодушно загудели по сторонам гномы.

Фрост понимающе кивнул и поднял руку, призывая к тишине.

– Второе – покинуть Фарерские земли и отправиться в Золотой Пик.

Новое сообщение Фроста уже не вызвало такой единогласный протест. Мнения разделились.

– И последнее предложение – просить помощи у духов Семицветья.

Повисло молчание. Гномы напряженно переглядывались.

– Я не знаю, как нам лучше поступить, – вновь заговорил Фрост. – Неясно, как к нам отнесутся в Золотом Пике. Не ведомо и то, откликнутся ли на просьбу духи. Одно мне видится четко: идти до Семицветья всяко ближе, чем в чужую страну, где действуют свои порядки и законы. Да и внутри что-то настойчиво нашептывает, что именно к духам обращаться надобно. Но это определять не мне одному, а нам всем. Как решим, так и будет.

– Голосовать надо! – произнесла Фриза и откинула за спину волосы. Глухо стукнулись друг о друга вплетенные деревянные бусины. – Острожный край в расчет брать не будем. И так понятно, что туда сейчас нет возврата. Нужно выбрать из того, что осталось – Золотой Пик или Семицветье. Можно вот что сделать: раздать каждому по листу с разных деревьев. Заранее загадать, какой из них, что будет обозначать. Например, дубовый – идем в Семицветье, а березовый – в Золотой Пик. А после посчитать, каких больше получится.

– Ну, можно и так, – одобрил Хрим.

Фрост, посчитав идею недурной, тоже с ней согласился. Гномы тут же принялись собирать листья. Каждый взял себе по две штуки, а взяв, крепко задумался. Немного поразмыслив, они отдавали выбранный лист Хриму и Фросту. А те, чтобы удобней было считать, сразу раскладывали их на две разные кучки. В итоге с перевесом в пять голосов был выбран путь в Семицветье. Идти решили на утро, как рассветет.

– Хрим, а за что голосовал ты? – полюбопытствовал Фрост, разлегшись на траве. – Я твоего листа не видел.

– Как бы ты его видел, если считал голоса за Золотой Пик? А за Семицветье у меня ведь были. Его я и выбрал, – признался Хрим. – Ладно, спи давай. Завтра день нелегкий будет. Идти много предстоит. И не только завтра…

***

Гномы вошли в реликтовый лес. Здесь деревья были необычайно велики и раскидисты, а их массивные стволы сплошь поросли густым зеленым мхом. Мощные ветви спускались до самой земли, преграждая путь. Там же, где виднелись свободные от деревьев участки, земля была в таких ямах и рытвинах, что свернуть себе шею представлялось легче легкого.

– Духи проверяют нас на прочность. Сумеем пройти их испытание, значит, попадем в Семицветье, – произнес Фрост так, чтобы слышали остальные, и первым двинулся в непролазные дебри.

Десять долгих дней гномы добирались до места, и вот, наконец, они достигли древней, как мир, чащобы. Им осталось лишь дойти до самого центра леса, до его сердца, и цель будет достигнута. Однако духи Семицветья, как и сказал Фрост, действительно испытывали гномов, усложняя путь. Если им попадалась коряга впереди, то обязательно самая большая и сплошь покрытая крупными кусачими насекомыми; если яма, то глубокая и с противно хлюпающей жижей на дне; если торчал корень, то непременно высокий и до того причудливо изогнутый, что гномы в растерянности останавливались и долго совещались о том, как его обойти.

Точной дороги через реликтовый лес в Семицветье не существовало. Обычно туда можно было попасть, лишь полностью открыв свою душу и слушая голос сердца. Фрост так и делал. Он всецело сосредоточился на своих внутренних ощущениях и выбирал путь по наитию.

Остальные гномы, кажется, притерпелись к кочевой жизни. Недаром говорят, что обычно ко всему привыкаешь. Вот и они, забыв о своей извечной неприязни к любым приключениям, беспрекословно шли следом. Уставшие от бесконечных препятствий, грязные, в изодранной одежде, покрытые синяками, царапинами и ссадинами, они, тем не менее, упрямо продвигались вперед.

«Измученные, но хотя бы живые», – думал меж тем Фрост.

Духи позволили войти гномам в Семицветье лишь на пятый день. Видно, устали наблюдать, как гномы барахтаются в грязи, прыгают через колючки, спят в мокрой одежде, содрогаясь от озноба.

Это случилось утром. Фрост, как и всегда, шедший первым, завидел среди деревьев широкий просвет и прибавил шаг. Он понял, что вскоре увидит перед собой, и сердце бешено заколотилось. А когда его догадка и в самом деле подтвердилась, гном не сумел сдержать восторженного возгласа.

Впереди, насколько хватало взгляда, раскинулось Семицветье! Оно играло на солнце радужными бликами ярких песчинок, и на душе отчего-то становилось легко. Отступали печали, забывались обиды, стирались из памяти все случившиеся беды. Таково было воздействие Семицветья на живые существа.

Семицветье являло собой обширную зону невысоких песчаных холмов, расположившихся посреди реликтового леса. Эти холмики переливались семью разными цветами: желтым, красным, голубым, зеленым, коричневым, фиолетовым, розовым. Что удивительно, разноцветные слои никогда не перемешивались между собой. И даже самые сильные ветра с дождями им были совершенно нипочем.