Фарерские хроники. Часть 1: Родом из Скалистых гор

Но не это сейчас было важным. И гном, прекрасно это осознавая, заглянул в наполовину заваленный проем. Торчали недогоревшие балки, слабо тлели угли, а в пространстве между ними виднелось затянутое низкими хмурыми тучами небо. Погода была как раз под стать настроению Фроста.

Гном сдвинул в сторону мешающее почерневшее бревно, вылез наружу и огляделся. Итак, его дом сгорел дотла. Выгорел подчистую. Не осталось ничего: ни добротных бревенчатых стен, ни красной черепичной крыши, ни пола, ни мебели. Лишь закопченный колокол, расколовшийся надвое, был единственным более-менее уцелевшим предметом.

Фрост сделал шаг, и под его ногой что-то хрустнуло. Гном поморщился. В напряженной звенящей тишине, что стояла вокруг, звук вышел особенно громким и пугающим. Он торопливо вышел за пределы пепелища. Оставаться здесь дольше не было никаких сил.

Гном, вертя головой по сторонам, двинулся вниз по некогда оживленной центральной улице. Еще вчера по обе ее стороны высились аккуратные деревянные домишки, а вокруг хлопотали гномы. Сейчас Фрост видел совсем иную картину. Сплошь серый пепел, тлеющие головешки, едкий запах гари и ни единой живой души.

– Бруст! – позвал гном охрипшим от волнения голосом, проходя мимо очередного сгоревшего дома. – Бруст! – он немного постоял в надежде увидеть выходящего из своего укрытия приятеля. А так и не дождавшись, ступил на почерневшую землю.

– Бруст! – снова крикнул гном и, подобрав увесистую палку, принялся ворошить пепел в поисках входа в укрытие, которое имелось в каждом гномьем доме.

Заваленный проем Фрост обнаружил довольно быстро. Он отбросил обугленные куски черепицы и кое-как спустился вниз. Бруст был там. В свете догорающего факела Фрост сразу увидел его тело. Хоть огонь и не проник в подвал друга, тем не менее, это его не спасло. Бруст угорел от дыма. Фрост силился сглотнуть вставший в горле ком, но так и не сумел этого сделать. С трудом сдержав рвущийся наружу крик, он вылез из подвала и нетвердой походкой, будто был во хмелю, двинулся дальше.

Фрост останавливался у каждого пожарища, громко звал, не получив ответа, все равно подходил, разгребал угли, искал засыпанные подвалы, спускался вниз в тщетной надежде увидеть выживших.

К слову, спрятаться успели почти все гномы. Так что напрасно Фрост себя корил. Гномы добежали до своих подвалов, расположенных настолько глубоко, что даже беспощадные языки пламени не смогли до них дотянуться. Но вот дым – въедливая пакость… Он пробирается в любую щель, заползает в самые дальние и укромные уголки, скручивает удушающей петлей горло и разъедает нутро…

От вида бесконечной череды мертвых тел Фросту хотелось кричать, выть в голос, молить судьбу о пощаде… Да он сейчас согласился бы на все, что угодно, лишь бы не видеть безжизненные лица тех, с кем еще вчера обсуждал новые сорта яблок и делился секретами, когда лучше высаживать рассаду в открытый грунт.

И все же уцелевшие были. Пусть мало, но были. Они словно тени вылазили из своих укрытий и неприкаянными призраками бродили на месте бывших жилищ.

– Ох, Фрост, ну и беда с нами приключилась. – обреченно вздыхали они, завидев бредущего гнома, и вытирали рукавом слезы.

– Беда. – угрюмо кивал гном и шел дальше, ища живых.

Фрост обошел всю деревню. Оказалось, что из пятисот гномов, проживающих в Острожном крае, спаслись около двухсот, а, точнее, сто девяносто. Он собрал всех на некогда главной улице, у того места, где располагался величественный храм Гадрука – гордость и святыня гномов. Ныне от него осталось лишь одно воспоминание.

Гномы, полностью раздавленные случившимся, рыдали в голос. Многие, не в силах стоять, тяжело опирались на подобранные кривые палки. Они все словно в раз постарели, напоминая беспомощных дряхлых стариков: сгорбленные, с трясущимися мелкой дрожью руками и низко опущенными головами. Они смотрели себе под ноги, будто страшась лишний раз взглянуть на окружающую со всех сторон выжженную черную землю. Большинство гномов растеряли свои шапки и стояли с непокрытыми головами, отчего их вид казался еще более жалким. Одежда покрылась слоем пепла, а загорелая от постоянной работы на улице кожа приобрела землистый оттенок. Впрочем, вряд ли кого-то это тревожило в данный момент.

Гномы оплакивали погибших и сетовали на судьбу. Однако случившегося уже было никак не исправить, и они, горестно всхлипывая, принялись собирать свои скромные пожитки. Все понимали: отсюда следовало уходить и как можно скорее. Драконы могли вернуться в любой момент.

Фрост тем временем отправился к своему сгоревшему дому, и выгрузил из убежища все вещи, которые на его взгляд представляли хоть какую-нибудь ценность, а также забрал съестные припасы. Он разложил все по крепким холщовым мешкам – их вышло четыре. Фрост связал между собой два мешка и перекинул через плечо. С оставшимися гном проделал тоже самое. Крякнув от натуги, он тяжело зашагал за остальными гномами, проходившими мимо.

Они длинной нестройной цепочкой направились в лес, что располагался через засеянное овсом поле. Глядишь, и не заметит их среди деревьев вражье отродье.

Войдя под зеленые своды могучего елового леса, они остановились.

– Давайте, что ли, здесь расположимся? – предложил Фрост, указывая на то место, где деревья росли особенно густо, спуская широкие разлапистые ветви почти до земли. – Здесь нас драконы увидеть не должны. Да и лежанка отличная выйдет.

– Дело говоришь, Фрост. – согласно пробасил крупный круглолицый гном с густыми бровями, добродушными серыми глазами и длинной темно-каштановой бородой, из которой тут и там виднелись тоненькие косички. Правда, сейчас от пыли и золы она была серой. – Тута переночуем. А на завтра уходить надо. К императору нам идти следует. В столицу. К людям. Защиты просить. А то ведь драконы тепереча так и повадятся к нам летать, дома жечь. Мы отстроимся заново, а они опять нас огнем вытравят. Не дело это. Не дело!

– Только ты, Хрим, не забывай: до императора три дня пути… – начала было старая гномиха, очень худая и морщинистая. Даже мешковатое платье ниже колен из грубой серой шерсти не скрывало ее сухощавой фигуры.

– Я понимаю, чего ты страшишься, Гурта. – нетерпеливо перебил ее Хрим, беспокойно комкая в руках свою ставшую непонятного цвета шапку. – Большинство из нас Острожного края отродясь не покидали. Мы народ оседлый, колесить по миру не приучены. Наше дело землю обрабатывать, урожай растить, да потом по осени на ярмарке излишки выгодно продать заезжим покупателям, коих, к слову сказать, у нас всегда с избытком водилось. Что и говорить, мы обычные крестьяне, сельские жители, труженики лопаты и мотыги. Иная жизнь нам непонятна и чужда. Но что ж делать, коли судьба с нами так обошлась? Признаться, я и сам порядком робею перед долгой дорогой, которую к тому же путем-то и не знаю. Но тута ничего не попишешь, идти, знамо дело, надо.

Гурта, не отводя настороженного взгляда от Хрима, нервно коснулась коричневых с проседью волос, убранных в низкий пучок на затылке, а после неодобрительно покачала головой.

– Да, Хрим дело говорит, – вступил в разговор Фрост. – Гурта, пойми, здесь нам пока оставаться нельзя. Опасно это! А дорогу я знаю. Ко мне, бывало, из столицы люди приезжали за сидром. Они рассказывали, как дотуда добраться можно.

Гурта промолчала, не став спорить. Однако весь ее вид говорил о том, что с таким решением она не согласна.

– Ну, тогда вообще все ладно выходит! И еда у нас стараниями Фроста имеется. – быстро заговорил Хрим, хлопнув того по плечу. Он явно хотел закончить этот разговор, пока еще кто-нибудь из-за страха перед дальней дорогой не принялся возражать. Им ведь только споров и склок сейчас не хватало. – Так что дойдем потихонечку. Дойдем обязательно! – он обвел взглядом молчаливых и хмурых собратьев. – Уж император-то с драконами разберется, он им хвосты понакрутит! И нас в беде не бросит. Глядишь, какую помощь окажет, деньги даст или еще чего.

На том и порешили. Гномы сбились в кучу и стали устраиваться на ночь. Фрост расположился рядом с Хримом. Как-то так вышло, что два гнома быстро нашли общий язык, хотя раньше толком и не общались.

Фрост быстро соорудил по примеру соседа подстилку из елового лапника и тут же на нее улегся. Костер разводить не стали, побоялись. Лишь наспех перекусили, запили сухой ужин водой из ручья, а после распределили ночное дежурство. Когда место вынужденной ночевки окутала непроглядная тьма, гномий лагерь затих.

Фрост долго не мог уснуть, все ворочался с боку на бок. Последние события лишили его покоя, и теперь сон явно обходил его стороной. Да еще предстоящий поход до столицы Фарерских земель – Гросслира, чего уж там скрывать, тоже не добавлял благостного настроя. Прав был Хрим, когда говорил, что не привыкли гномы к путешествиям. Они ведь не кочевой народ, что скитается по разным землям. Гномы – существа основательные, во всем порядок любят. А какой же порядок, когда сегодня ты спишь под кустом, а завтра в болото забрел. Сегодня у тебя на обед подстреленный заяц, а завтра всего лишь лесные ягоды недозрелые. Кутерьма это, риск и волнения, а вот порядка никакого.

Фрост нащупал на груди свою пластину. Согнул ее легонько, и в голове мгновенно всплыли слова отца: «Сын, ты должен быть, как эта пластина. Под напором жизненных перипетий склоняться в ту или иную сторону, легко подстраиваясь под создавшиеся обстоятельства. Но вот сломаться ты не должен никогда».

– Я не сломаюсь, отец, – прошептал Фрост и закрыл глаза.

***

Едва забрезжил рассвет, гномы принялись суетливо собираться. Никто не говорил ничего вслух, однако Фрост не мог не заметить той нервозности, что царила вокруг. Кто-то без конца судорожно одергивал рубаху, другие беспокойно ходили из стороны в сторону, третьи укладывали в сумку вещи, при этом их руки заметно дрожали, а губы шевелились. «Видать, молят Гадрука, чтобы все хорошо сложилось», – догадался Фрост и поискал взглядом Гурту.

Гномиха стояла чуть поодаль, прямая, словно струна. За ее спиной висела котомка, в руке, на манер посоха, старуха держала толстую палку. Гурта была готова выдвинуться в путь. Гордая старуха старалась ничем не выказать своего волнения. Но Фрост хорошо ее знал, и от него не укрылось, как она украдкой дергает мочку уха, что означало замешательство. Как постоянно поправляет гладко зачесанные волосы – это тревога. Как постукивает носком сапога о землю, но, замечая это, прекращает, а спустя короткий миг снова возвращается к прерванному занятию – раздражение.

Да, Фрост понимал Гурту, как никто другой. Не зря ведь столько весен был желанным гостем в ее доме. Фрост с малолетства водил дружбу с сыном гномихи, своим ровесником Крегом. Они были закадычными друзьями. К несчастью, прошлой весной Крег подхватил сизую лихорадку. Эта напасть всегда приходит после зимы, когда организм ослаблен после холодов и с трудом может справиться с хворью.

Крег долго и тяжело болел. Его тело посинело и распухло, что являлось первейшими признаками сизой лихорадки. Жар приходил на смену ознобу. Сама Гурта тоже заболела. Фрост тогда не отходил от них ни на минуту. Домой даже не показывался – не до того было. Гурта ругала его, говорила, чтоб уходил, иначе сам сляжет. Но Фрост знал, что его организм крепок, и хворь его не возьмет. Так оно и вышло. Фрост выстоял, и Гурта справилась, а вот Крег нет. Он умер на шестой день. Сизая лихорадка она такая, берет тех, кто слаб. С того времени Фрост каждый день заглядывал к старухе. Не мог он оставить ее одну. То новости какие расскажет, то поможет чем, то просто зайдет, как дела узнать.

Фрост подошел к Гурте и коснулся ее ладони.

– Мы сдюжим. – тихо сказал он.

– Сдюжить-то сдюжим. Это и так понятно. Гномы – народ стойкий. Их ни одна беда не возьмет. – отозвалась своим глухим низким голосом старуха. Однако в ее глазах Фрост уловил застарелую боль.

Отчего-то сразу вспомнился рассказ Крега о том, как Гурта еще девчонкой сумела выбраться из под завалов Скалистых гор. Она появилась самой последней, когда уже и не ждали никого. Гурта все бегала, искала в разрушающемся городе своих родных. Но никого обнаружить так и не смогла. Хорошо, хоть сама не погибла. Ведь ребенком неразумным была. Ей тогда от силы весен шесть стукнуло. Теперь же в Острожном краю не осталось никого кроме Гурты, кто своими глазами когда-то видел Скалистые горы.

– Только пустая это затея. – продолжала меж тем Гурта. – Просто так проходим.

– Отчего же?

– Да оттого, что нет правителям до нас дела никакого. Как и тогда, пятьдесят семь весен назад… Дали нам эти земли… К драконам поближе… Словно обглоданную кость бродячим собакам кинули. Как хотите, так и живите. Мы же тогда сами с людьми из соседних деревень договаривались. Просили их научить, как дома строить, как землю обрабатывать. Они откликнулись на нашу беду, материалами разными с нами поделились, инструментами нужными, семенами, саженцами. А мы потом со временем все вернули. Все до последнего зернышка отдали. Это я, Фрост, к тому веду, что и сейчас не будет нам никто помогать. Я, конечно, спорить не стану. Раз решили идти, значит пойдем. Только у правителей свои заботы, и до наших проблем они опускаться не станут. – отчеканила Гурта и отвернулась, не желая продолжать разговор.

Фрост, никак не ожидавший такой отповеди, растерянно уставился на спину гномихи.

– Ну, пойдем, что ли? – спросил подошедший Хрим. – Все вроде уже готовы.

– Пойдем. – задумчиво кивнул Фрост, отводя взгляд от Гурты. А в голове все крутились слова гномихи. Никогда прежде она такого не говорила.

Гномы выдвинулись на юг, в Гросслир, едва красноватые рассветные лучи солнца мягким покрывалом окутали все вокруг. Фрост знал два пути, какие вели в столицу. Один пролегал по купеческому тракту, мимо двух крупных деревень и одного небольшого городка. Второй шел как бы параллельно первому, однако был немного в стороне, и по большей части та дорога вела через леса и поля без заходов в людские поселения. Идти решили по второму пути. Гномы не хотели неизбежных расспросов, пересудов и непрошеной жалости, которые обязательно последуют, как только люди их увидят.

Весь день гномы шли мимо только-только покрывающихся первой сочной зеленью лугов. Останавливались они всего лишь дважды, чтобы поесть и немного отдохнуть. Никто им так и не встретился, что было совсем не удивительно. Эта дорога людьми почти не использовалась. Они выбирали другой, более короткий, а потому более оживленный путь.

Когда солнце начало клониться к закату, гномы, не привыкшие к долгой ходьбе, уже еле переставляли ноги.

– Фрост, давай-ка мы завершим наш переход, – устало произнес Хрим. – А то как бы большинство из нас прямо сейчас не попадало.

– Да. Хватит на сегодня. – кивнула шедшая рядом Гурта. – А расположиться там можно. – она указала пальцем на неглубокий овраг, что виднелся неподалеку от дороги. Он представлял собой некую границу, разделявшую луг и начинавшийся следом лес. – Хорошее место. Со всех сторон закрытое. И с дороги нас не видно будет.

Гномы двинулись через луг к оврагу. Место и вправду оказалось удобное. В отличие от луга здесь росла высокая и мягкая трава, весело журчал широкий чистый ручей, в достатке росли грибы: сморчки и рядовки. В воздухе витал приятный запах зелени и влаги.

– Вот и хорошо. Недурной ужин выйдет. – одобрительно заметила Гурта и, вытащив из своей котомки короткий острый нож, принялась аккуратно срезать грибы.

– А костер жечь будем? – прозвучал звонкий голос.

– Само собой, будем! – тут же отозвалась Гурта, ни на секунду не отрываясь от своего занятия. – Зря я, по-твоему, что ли на корячках тут ползаю. Или ты грибы сырыми ешь обычно?

– Нет, конечно! – последовал смущенный ответ.

– Ну тогда чего стоишь? Иди, помоги Фросту и Хриму собрать веток. Благо, их тут вон сколько из леса ветром принесло.

– Да, сейчас! – поспешно откликнулся полноватый гном в темной куртке. Он был еще очень юн. Даже борода не начала расти на его лице.

– Эх, молодежь… – протянула ему вслед Гурта. – Всему-то вас учить надо!

Спустя три четверти часа, когда на землю опустился прохладный вечерний сумрак, в овраге уже весело потрескивали костры, тихо переговаривались гномы, делясь своими впечатлениями, разливался запах подогреваемого на огне вяленого мяса и варящихся грибов.

– Ну что, говорил ведь я вам, что все у нас получится? – вопрошал Хрим у сидящих рядом с ним гномов. Те согласно кивали в ответ. – Ну вот! – с легкими нотками торжества в голосе продолжал он. – А вы сомневались, не верили! И напрасно! Не так ведь и страшно все оказалось. Подумаешь, делов-то! Иди себе да иди. Еще дня два и будем в городе.

Все присутствующие как будто немного успокоились. Уже не было той нервозности, что витала утром. Возможно, усталость стала тому причиной, а, может, робость гномов стала понемногу ослабевать или вовсе испарилась в дороге.

Наутро уже слышались осторожные шутки и смех. Гномы доедали остатки грибной похлебки, что наварили вечером, тушили тлеющие угли, набирали во фляги воду из ручья. Многие чувствовали себя увереннее и давали советы другим, словно бывалые путники: что сделать, чтобы ноги не натереть, или как волосы подвязать, чтоб в глаза не лезли. Фрост слушал эти разговоры с легкой улыбкой. «Если так дело дальше пойдет, то скоро нас от путешествий будет не отвадить!» – думал он, натягивая сапоги.

Второй день прошел в точности, как первый, а к полудню третьего дня гномы подошли к мощным городским стенам Гросслира.

Весть о драконьем налете еще не достигла столицы, потому дюжие стражники на воротах немало изумились, увидев перед собой сразу столько гномов. А как только эти громилы услышали истинную причину, замешательство на их суровых лицах тут же сменилось печальным сочувствием.

Фрост тем временем только диву давался, что такие суровые мордовороты, которым гномы едва до пояса доставали, вообще способны на участие и жалость. Еще и плату за вход не взяли. Лишь густым басом велели:

– Проходите!

– Да, проходите! Чего уж с вас взять-то!

И гномы, благодаря воинов кто словами, а кто поклонами, проследовали в людскую столицу.

Хрим украдкой шепнул Фросту:

– Хорошо принял нас Гросслир! Добрый знак это.

Фрост в ответ согласно кивнул.

Город встретил их суетой, гомоном и нескончаемым водоворотом куда-то спешащих людей. Гномы с причудливой смесью интереса и страха озирались по сторонам. Все для них было в диковинку.

Здесь оказались широкие, уходящие куда-то вдаль улицы, мощеные гладкими овальными плитками. Нескончаемой чередой по обеим сторонам от дороги выступали каменные двухэтажные, а кое-где в три и даже четыре этажа здания с красными островерхими крышами. Поверх крыш виднелись длинные, упирающиеся, казалось, прямо в небо, шпили больших светлых храмов, где люди молились своим богам. Местами надменно возвышались могучие круглые башни с развевающимися наверху яркими флагами.

В воздухе витала немыслимая мешанина самых разных запахов. Чего здесь только было не унюхать! Свежая выпечка, жареный на масле перец – любимое блюдо столичных жителей, копченое мясо, дубовые бочки, свежая рыба, дубленая кожа и, конечно же, конский навоз. Куда же без него?!

Повсюду громко стучали лошадиные копыта о каменную мостовую, истошно кричали возничие:

– Посторонись!

Или:

– Чего встал? А ну в сторону, живо!

Гномы, боясь угодить под лошадь, растеряно сгрудились, полностью перекрыв пешеходную часть улицы.

– Ну и как людям-то ходить? – тут же неприветливо прошамкала беззубая старуха с широкой корзиной на голове.

Гномы поспешно расступились, пропуская недовольную бабку. Та гневно сплюнула им под ноги и, переваливаясь с боку на бок, словно утка, пошла по своим делам дальше, что-то бурча себе под нос.

«Да, в крупных городах всегда так», – вспомнил рассказы бывалых путешественников Фрост. Местные жители отчего-то не больно жалуют заезжих провинциалов и зачастую испытывают к ним одно лишь раздражение.

– Не годится такой оравой стоять, – заговорил Хрим. – Нужно разделиться. Сегодня мы все одно к императору не попадем. Солнце вон за полдень перевалило давно. Придется заночевать в городе.

– На постоялый двор идти надо, – подал голос Фрост.

– Угу, – согласился Хрим – здесь их должно быть много. В один-то мы, знамо дело, не уместимся.

– По десятеро лучше разделиться, – предложил Фрост, оглядывая гномов. Те опасливо озирались по сторонам. – Так удобнее будет.

– Пожалуй, что так. – одобрил Хрим.

– А как его искать-то, этот постоялый двор? – с плохо скрываемым волнением в голосе спросила молодая кареглазая гномиха в буром платье с черным передником и мягких кожаных сапожках. Шапку она потеряла, и сейчас все могли лицезреть ее длинные черные волосы, заплетенные в тоненькие косицы и украшенные мелкими деревянными бусинами. Гномиха с тревогой прижимала к себе маленького сына.

Едва она задала вопрос, как все, не сговариваясь, враз посмотрели на Фроста, будто он один знал эту мудреную науку. Тот вздохнул. Да, выходит, не зря к нему за грушевым сидром со всех Фарерских земель съезжались, в том числе и из Гросслира. Ох, и понаслушался он в свое время от этих покупателей рассказов о разудалой столичной жизни.

– Ну, – неуверенно начал он, – Хорошие постоялые дворы, вроде как, на оживленных улицах расположены, и сверху обычно знак имеется.

– Какой знак? – последовал закономерный вопрос.

– Ежели над входом кружка с пивом нарисована, значит, это просто трактир, – наморщив лоб, вспоминал Фрост, – А ежели кровать добавлена, то, значит, там и переночевать можно. Это так специально делают для тех, кто грамоте не обучен.

– А если миска с кашей значится, квадрат и рыжий кот посередине? – спросила все та же гномиха с сыном, указывая пальцем на заведение, что располагалось шагах в пяти от них.

– Дык это не квадрат, а подушка! – по-доброму усмехнулся Хрим. – Постоялый двор это и есть. «Рыжий кот» зовется! Там же написано. Смотри, Фриза! Да не туда ты смотришь! Выше глаза подыми! Ты же грамотная, должна буквы-то понимать!

– Ох, тут пока смекнешь, что к чему, уж и ночь наступит, – растеряно пробормотала Фриза, теребя бусинки в косах.

– Так, Фрост, знаешь что? Давай-ка мы их, – Хрим махнул рукой в сторону гномов – сами с тобой обустроим. А то здесь то кровать, то подушка, то перина намалеваны. Действительно, пока разберешься, день пройдет. Да и знать будем, где кого искать. Точно не потеряемся.

Фрост согласился, и они принялись обходить постоялые дворы в поисках свободных комнат для гномов. На удивление места для скитальцев нашлись быстро. Где-то удавалось заселить лишь десятерых, а где-то пятнадцать, а то и сразу двадцать. Постоялых дворов в столице оказалось в избытке. На одной только Скорняжной улице, на которую вышли гномы, их было не меньше десятка, а на соседней Конюшенной и того больше. Хорошо и то, что они были просторными и вмещали в себя много постояльцев.

– Ладно все получилось. А главное быстро. Теперь хоть сами маленько отдохнем. – говорил Фросту Хрим, когда, оставшись вдвоем, они шагали к еще издали запримеченному заведению с яркой вывеской.

На той была старательно выведена лошадиная голова, дымящаяся тарелка с супом и табурет. Надпись внизу гласила: «Гарцующий конь».

– Что у них сидя спят что ли? – не понял Хрим.

– Да кто ж их знает, как у них там принято? – пожал плечами порядком уставший Фрост, готовый спать даже сидя.

Он дернул на себя дверь, и в лицо ударил густой запах жареного мяса, пива, острых специй и чего-то сладкого. Просторный, хорошо освещенный зал был полон людей. Они хохотали, что-то громко обсуждали, иные, уперев локти в стол, мерили силу рук, другие с интересом за ними наблюдали, делали ставки и прихлебывали из огромных глиняных кружек пиво.

Едва гномы вошли в зал, на них тут же бросила острый взгляд дородная женщина с длинной черной косой в руку толщиной. Она стояла у стойки и о чем-то громко разговаривала с высоким горбоносым мужчиной в простой серой рубахе. Женщина спешно бросила собеседнику еще пару слов, а после, махнув на того пухлой рукой, заторопилась к новым посетителям.

– Здоровечка вам, добрые путники! – произнесла она приятным грудным голосом, подойдя к гномам. – Какими судьбами в наших краях?

– И вам не хворать! – дружелюбно отозвался Фрост, глядя на хозяйку заведения.

То, что перед ним стояла именно хозяйка, гном сразу понял по ее цепкому взгляду, изучающему гостей, и мгновенно оценивающему, кого стоит пускать, а кого лучше сразу гнать взашей. Еще это было заметно по уверенным властным движениям, по тому, как опасливо на нее озирались девушки-подавальщицы, а гости из числа мужчин, наоборот, косились с явным уважением, а кое-кто даже с плохо скрываемым вожделением. Все это пронеслось в голове Фроста буквально в одно мгновенье, однако он продолжил говорить:

– Беда вынудила нас покинуть родной дом.