Любовь меняет всё

В конце концов, после долгих раздумий и устав от пристального наблюдения, Джулиана решила еще раз поговорить с лордом и окончательно принять решение. Точнее, Джулиана все-таки решила принять его предложение, но ей хотелось услышать, что он любит ее и поэтому хочет жениться. «Кто знает, может вскоре и я полюблю его».

Глава 20.

В один из дней миссис Дермот с сестрой уехали навестить приболевшую подругу, а Джулиана отправилась к лорду. Подойдя к дому, она увидела чью-то карету. Это раздосадовало ее, так как могло разрушить все планы. «Интересно, кто бы это мог быть? Несмотря на то, что лорд стал приветлив и любезен, соседи пока еще не очень-то осмеливаются вот так, запросто, наведываться к нему с визитом».

Дворецкий в холле доложил Джулиане, что его светлость в библиотеке и по знаку Джулианы удалился. Она знала дорогу, и провожать ее не было нужды. Она на цыпочках подкралась к библиотеке, так как хотела сделать лорду сюрприз и заглянула туда. От увиденного у нее перехватило дыхание. Посреди библиотеки лорд целовал Розмари, крепко сжимая ее в своих объятьях. У Джулианы потемнело в глазах. Пятясь на цыпочках, она снова вышла в холл, бесшумно отворила входную дверь и бросилась бежать прочь, не разбирая дороги. На улице лежал глубокий снег, и Джулиана пожалела, что она пошла пешком. Но экипаж уехал вместе с миссис Дермот, а Джулиана была уверена, что на обратном пути она воспользуется экипажем лорда. Платье моментально промокло, в ботинки набился снег, но Джулиана не обращала на это внимание и бежала.

Дома, переодевшись и выпив горячего чая, она словно оттаяла и смогла плакать. Это были другие слезы – не те бурные рыдания, которыми она оплакивала утрату Ричарда и надежд, с ним связанных. Это была глубокая печаль, исцелить которую не смогло бы ни время, ни другой человек. В тот момент, когда Джулиана увидела другую женщину в объятиях лорда, она поняла, что любит его. И что это и есть настоящая любовь, которая будет с ней всю жизнь. Ничто не сможет загладить память о нем, а так же о его предательстве. «Он все-таки любит ее… Время не стерло из его души образ Розмари. И как только она появилась, эта любовь вспыхнула с новой силой. Я едва не стала посмешищем для всех… Но даже это не самое страшное. Ужасно то, что я на самом деле люблю его. Я все это время любила его. Только боялась себе в этом признаться. Поэтому и придумывала себе, что он относится ко мне только как друг. Только зачем он лгал мне? Пока не было Розмари, может он и любил меня. Но как только она появилась… Если он почувствовал, что его сердце снова принадлежит только ей, зачем он лгал мне? Неужели все мужчины одинаковы и мне придется с этим смириться?»

Горькие думы Джулианы прервал приход матери и тетки. Узнав от горничной, что мисс Джулиана явилась вся в снегу и насквозь мокрая, они заволновались и пришли справиться о ее самочувствии. Девушка и вправду чувствовала себя неважно: ее знобило, заболело горло. Но, несмотря на это, дух ее не был сломлен, как было после предательства Ричарда. Она понимала, что грустить она будет еще долго, но жизнь ее на этом не кончилась. А простуда обещала не быть затяжной и к утру, при должном уходе, уже пройти.

Вместе с вечерней почтой мисси Дермот пришло письмо от ее давней подруги, миссис Лоустон, в котором она приглашала миссис Дермот с сестрой и дочерью погостить у нее. Ее муж отбыл на несколько недель на континент, и она скучала одна, в большом доме.

– Как жаль, что мы не сможем поехать, – вздохнула миссис Дермот. – Я уже так давно не видела Дейзи.

– А почему мы не сможем поехать, мама? Если мы сегодня соберемся и завтра с утра отправимся в путь, то через пару дней мы как раз приедем к миссис Лоустон.

– Ты хочешь поехать к миссис Лоустон? – миссис Дермот была удивлена?

– А почему бы и нет, мама? Тем более, что ты будешь рада ее повидать.

– Но я думала, что ты не захочешь уезжать отсюда в разгар балов.

– Не такой уж тут и разгар, чтобы ради этого отказаться от возможности попутешествовать и посмотреть Англию. Здесь нет никого и ничего, что бы меня удерживало. Аделаиде я буду писать. К тому же она сейчас так увлечена новым поклонником, что у нее на меня все равно нет времени. Так что если все дело только во мне, то я бы с удовольствием приняла приглашение миссис Лоустон.

– Джулиана, ты не перестаешь меня удивлять, – с подозрением сказала миссис Дермот.

– А что тебя так удивляет мама?

– Ну… Дейзи не относится к числу блестящих светских женщин. Да, у нее бывают вечера, но не так часто. И если мы поедем к ней, то большую часть времени тебе придется проводить только лишь в нашем обществе. Ты же помнишь, что у нее нет дочерей, только сыновья. Но они уже обзавелись семьями и живут в разных концах Англии.

– Вот и славно. Значит, я могу быть предоставлена самой себе. К тому же, у мистера Лоустона очень хорошая библиотека. Так что для меня будет очень полезным обратить свой взор не только на мою внешнюю оболочку, но и уделить внимание моей драгоценной душе.

Джулиана говорила это веселым голосом, но на самом деле она даже была рада этой возможности побыть вдали от всех. И если раньше дом миссис Лоустон являл для нее скучное зрелище, то сейчас он превратился в желанное убежище от всех тех, кто был вокруг нее последние несколько месяцев. Более всего ей сейчас хотелось уехать подальше от лорда. Вспомнив про него, Джулиана с неудовольствием подумала о том, что перед отъездом ей придется написать ему записку с отказом, разумеется, не объясняя причин.

Над этой запиской Джулиана просидела не одну четверть часа. Все вещи были уложены и готовы к поездке. Фанни была чрезмерно болтлива, но дело свое она знала. Мало кто мог с ней соперничать в том, чтобы очень быстро уложить вещи, не измяв при этом их до плачевного состояния. После того, как все сундуки были составлены у дверей, Джулиана отослала Фанни, а сама села писать лорду. Промучившись и испортив несколько листов, в конце концов, Джулиана написала сухой короткий ответ лорду: «Я не могу принять Ваше предложение, и было бы безумием даже в мыслях предполагать это. Д.Д».

Она запечатала записку, спустилась вниз и разыскала одного из конюхов, попросив отвезти эту записку завтрашним вечером в поместье лорда. Ранним утром они отправились в путь. Мистер Бишоп категорически отказался отпустить своих «девочек», как он их называл, путешествовать в одиночестве, и поехал с ними.

Глава 21.

Записка Джулианы не попала к лорду в назначенное время. Конюх был рассеянным малым и вспомнил о записке лишь к вечеру следующего дня. Испугавшись своей оплошности, он тут же помчался к лорду, несмотря на то, что уже темнело. Прискакав в поместье, он хотел вручить записку лично в руки лорда, но слуга сказал, что его милость занят, и пообещал, что он передаст записку, как только хозяин освободится.

Когда пришло время звать лорда к ужину, вместе с вечерней почтой слуга передал и записку Джулианы.

– Кстати, милорд, когда молодая леди отсюда вышла? Я так и не заметил ее ухода.

– Какая молодая леди? – раздраженно спросил лорд, для которого весь смысл жизни сейчас сосредоточился в этом небольшом клочке бумаги и который он хотел распечатать без посторонних глаз.

– Мисс Дермот, – удивленно ответил слуга, указывая на записку Джулианы.

– О чем ты, Джонас? – еще более резко спросил лорд.

– Я говорю о позавчерашнем визите мисс Дермот.

– Мисс Дермот была здесь позавчера???

– Ну да, сэр. Разве вы ее не видели? – озадаченно спросил Джонас.

– Нет. А ну-ка расскажи подробно, что произошло.

– Мисс Дермот приходила сюда позавчера.

– В какое время?

– После ленча, сэр.

– Только не это! – пробормотал лорд, начиная догадываться, что произошло. – И что было дальше?

– Я сказал, что вы в библиотеке. Вы же как раз были там. К вам еще как раз незадолго до мисс Дермот приехала леди Чевинтон. Мисс Дермот попросила не докладывать о вас и не провожать ее, так как дорогу она знает. После этого я ушел. Позже я слышал, как уехала леди Чевинтон, а вот уход мисс Дермот я как-то пропустил.

– Все понятно, Джонас. Ты можешь идти, – угрюмо сказал лорд, худшие подозрения которого начали подтверждаться.

Озадаченный слуга ушел, а лорд долго держал в руках записку Джулианы, не решаясь ее распечатать. «В конце концов, там может быть известие, которое меня обрадует». Однако на это была слабая надежда, да и та моментально угасла, едва только лорд пробежал глазами по строчкам. Потом он прочитал еще раз, словно надеясь увидеть там что-то другое. Но тщетно. Его надежды растаяли. «Розмари, черт тебя возьми! Ты снова испортила мне жизнь! Представляю, как бы ты веселилась, узнав об этом! Какой дьявол надоумил тебя приехать ко мне именно в тот день! И каким глупцом был я, что поддался соблазну!».

Розмари в тот день действительно была словно движима каким-то неведомым инстинктом. Она никому не обмолвилась, что она знала лорда в молодости, но ей очень хотелось узнать, что чувствует к ней лорд, любит ли он ее до сих пор. Ведь он так и не женился, а значит… К тому же, выйти замуж за лорда Кросби сейчас было бы намного привлекательнее, нежели пятнадцать лет назад. Если тогда он был молодым юнцом, и она рядом с ним выглядела бы скорее комично, то сейчас тридцатипятилетний муж напротив, прибавил бы ей привлекательности. Поэтому Розмари, тщательно отобрав наряд, сразу после завтрака отправилась к лорду. Такой ранний визит объяснялся тем, что утром Розмари выглядела свежее и привлекательнее, чем вечером. Возраст все-таки брал свое, и Розмари приходилось это признавать.

Лорду не пришло в голову, что леди Чевинтон осмелится появиться в его поместье, поэтому дворецкому не было выдано никаких указаний на ее счет. И посему она беспрепятственно попала в кабинет лорда, где он проверял счета управляющего. Увидев Розмари, лорд был очень удивлен.

– Ты осмелилась появиться здесь?

– Фу, Дэвид, как ты груб. Для начала хотя бы поздоровайся со мной.

– Даже и не думай. Приветствие подразумевает начало беседы. А я не расположен ни к какому общению с тобой.

– Вот как? Раньше ты был полюбезней.

– Забудь, это было в прошлом.

– Но его можно вернуть…

– Зачем? Я не имею малейшего желания для этого. Ты предала меня. Так и оставайся в прошлом.

– Я совершила ошибку. Но я хочу ее исправить…

С этими словами Розмари прошла по комнате и уселась на краешке стола лорда.

– Все мы ошибаемся, Дэвид, не так ли?

– Да, и в той ситуации мы ошиблись оба. Только я дорого заплатил за свою ошибку. Пятнадцать лет в инвалидном кресле, безо всякой надежды на будущее.

– Но теперь это все в прошлом, дорогой.

Розмари протянула руку и провела ею по волосам лорда. Когда-то этот жест сводил его с ума…

Лорд стряхнул ее руку и рассмеялся:

– А ты до сих пор пользуешься старыми трюками, Розмари? Можешь не стараться, на меня это больше не действует.

– Ты обижен на меня. Я это заслужила, я знаю. Но к чему нам вспоминать прошлое? Давай забудем его. Я здесь, и если только ты захочешь – я останусь рядом с тобой. Останусь навсегда. Все это время я вспоминала о тебе…

Это была абсолютная ложь и лорд это знал. Поэтому он лишь только усмехнулся в ответ на эти слова.

– Ты не веришь мне? Напрасно. Я несколько раз порывалась вернуться к тебе, но…

– Но очередной богатый наивный старичок тебя останавливал. Розмари, сколько раз ты побывала замужем после графа Рэтчема? Только не лги, скажи правду. Это поднимет тебя в моих глазах. Ну, так сколько?

– Два, – неохотно сказала Розмари.

– Два… Вместе с графом – три. Ты черная вдова, Розмари. Неудивительно, что больше не нашлось желающих на тебе жениться. А ведь годы идут… еще пять, самое большее десять лет и ты приблизишься к возрасту тех, за кем ты так искусно охотилась все эти годы. И прощайте, богатые старики.

– Зачем ты так оскорбляешь меня, Дэвид? – глаза Розмари наполнились слезами. Она была мастер в этом деле, и именно этот прием оказывал свое решающее действие, когда Розмари нужно было убедить своего очередного будущего мужа в своей пылкой любви.

– Можешь не выдавливать слезы, я хорошо знаю им цену, – резко сказал лорд. – Когда ты бросила меня, я получил возможность пересмотреть все твое поведение и понял, что мой отец был прав, когда решительно воспротивился нашей женитьбе.

– Если бы он тогда дал свое согласие, я стала бы твоей женой, Дэвид! И не случилось бы тогда этого страшного несчастья!

– Если бы ты любила меня по-настоящему, ты осталась бы рядом.

– Я ошиблась, дорогой. О, как жестоко я ошиблась! И я уже достаточно наказана за это. Вспоминать о тебе, и знать, что ты ненавидишь меня – этого я не пожелаю и врагу. Я несколько раз порывалась написать тебе, но каждый раз откладывала это, боясь, что ты так и не простил меня. А недавно, в Лондоне, на одном из приемов я услышала о тебе, услышала, что ты снова можешь ходить, и приехала…

– … чтобы проверить так ли это. И если я снова стал полноценным мужчиной, то попробовать сыграть на моей слабости и прибрать меня к рукам, – лорд встал, намереваясь проводить надоедливую гостью. – Розмари, не трать понапрасну мое время. Мне надо проверить кучу счетов управляющего.

– Я не помешаю тебе. Я буду тихонько сидеть здесь, у камина и смотреть, как ты работаешь, читать книгу.

– Книгу? – лорд оглушительно расхохотался. – Ты же никогда в жизни в руки их не брала.

– Ну хорошо, тогда я посижу просто так. Помнишь, ты мечтал – когда мы поженимся, мы так и будем сидеть в твоем кабинете: ты будешь разбирать счета, а я буду сидеть у камина… Помнишь, дорогой?

– Ты забыла одну деталь. Вокруг должны еще бегать наши дети. А ты их уже не сможешь родить. Твой возраст это не позволит. Да и последствия моего недуга, к сожалению, тоже.

– Если есть любовь, то возможно все. Дорогой, позволь мне быть рядом с тобой, и я сотворю чудо, о котором ты мечтаешь.

С этими словами Розмари шагнула к лорду и поцеловала его. Разум требовал оттолкнуть ее, но тело, столько лет мечтавшее об этом, заглушило все доводы разума, и лорд погрузился в страсть поцелуя Розмари. Не помня себя, он обнял ее, прижал к груди… Именно в этот момент в кабинет и заглянула Джулиана. Ни лорд, ни Розмари не заметили девушку, но запах ее фиалковых духов спустя несколько мгновений долетел до лорда и заставил очнуться от наваждения. Перед его внутренним взором появилась Джулиана, с ее нежной улыбкой и лучистым взглядом. Он оттолкнул от себя Розмари, с отвращением глядя на нее.

– Убирайся!

– Ты любишь меня!

– Я тебя ненавижу!

– Ты целовал меня! Ты отвечал на мой поцелуй! Я не ошибаюсь в этом!

– Это было наваждение.

– Но ты бы не поддался ему, если бы в тебе не осталась хоть капля чувств ко мне.

– Как раз это я и хотел проверить. Я убедился, что я больше не люблю тебя. Твои поцелуи вызывают у меня одно лишь отвращение. Сколько мужчин целовало тебя, прежде чем ты сюда пришла?

– Не оскорбляй меня! Иначе ты сильно пожалеешь об этом! – угрожающе прошипела Розмари.

– Это не оскорбление, а всего лишь констатация факта. Тебе всегда нравилось мужское внимание, ты была падка до него. Особенно если мужчина богат.

– Я люблю тебя! И если бы ты дал мне время, то ты убедился, что и ты до сих пор меня любишь!

– Я тебя презираю. Это даже не ненависть. Ты слишком ничтожна, чтобы тебя ненавидеть. Я тебя просто презираю, поэтому уходи. Не заставляй меня выставлять тебя из моего дома с громким позором.

– Ты еще пожалеешь об этом! Ни один мужчина, отвергающий меня, не остался безнаказанным. Ты жестоко оскорбил меня, и ты поплатишься за это!

– А как же твоя любовь? – усмехнулся лорд, которого ни капли не тронули угрозы Розмари.

– Ни одна любовь, даже самая пылкая и страстная, не может простить того, что ты мне сейчас наговорил. И ты пожалеешь об этом!

С этими словами Розмари резко развернулась и вышла из кабинета. В тот день лорд больше не сел за проверку счетов. Снова и снова он перебирал в памяти весь разговор с Розмари, в особенности поцелуй. Лорд нисколько не покривил душой перед Розмари, сказав, что ее поцелуй вызвал в нем отвращение. Время сделало свое дело, и лорд больше не любил ее. Он почувствовал удивительную свободу, словно он сбросил со своих плеч какой-то груз. Лорд понял, что все эти пятнадцать лет он втайне боялся, что Розмари вернется, а у него не хватит духа устоять перед ней. Сегодня он понял, что образ Розмари окончательно исчез из его души и к любви к Джулиане не примешивается ничего. А значит, он сможет жениться на ней, не боясь больше призраков из прошлого.

И вот теперь всем мечтам пришел конец. Нет никакого сомнения, что Джулиана видела их и, судя по решительному отказу, видела в самый неподходящий момент. Конечно же, она решила, что лорд до сих пор любит Розмари, а ее просто обманывает. «Я глупец. Она и так не верит мужчинам после истории со своим женихом. А я явился еще одним подтверждением тому, что все мужчины неверны и лживы. Я завтра же поеду и поговорю с ней, объясню, что случилось. И попрошу у миссис Дермот ее руки. Может быть, это убедит ее в серьезности моих намерений».

На другое утро, сразу после завтрака, лорд отправился в поместье к Бишопам, но не застал там никого, кроме слуг и экономки. Она сообщила, что господа уехали в гости, куда-то на другой конец Англии, по приглашению подруги миссис Дермот. Кто была эта подруга и где она жила, лорд выяснять не стал. И так было все ясно: Джулиана не хочет больше его видеть, и уже тем более, слышать от него какие-то объяснения и оправдания, которые она, конечно, сочтет лживыми.

В поместье лорд вернулся мрачнее тучи. Жизнь снова рухнула в тот момент, когда она, казалось бы, должна наладиться. И снова здесь не обошлось без Розмари. Лорд вскипал яростью, вспоминая про нее. Если бы она очутилась сейчас рядом с ним, он, не раздумывая ни минуты, своими руками задушил бы ее. Такой жгучей ярости лорд не испытывал ни к кому в жизни. Но что было от нее толку теперь, когда ничего уже нельзя было вернуть? Все, что делал лорд, начиная с конца лета и до сего дня, все было сделано с одной целью – завоевать Джулиану. И когда счастье, казалось бы, было уже так близко, удача снова отвернулась от него. «Ну что, по крайней мере, я снова могу ходить. А это уже многого стоит. Не стоит роптать на судьбу. Видимо, мне не суждено обрести счастье в семейной жизни». С этими невеселыми мыслями лорд решил оставить мечты о семье и жить тем, что есть в его жизни – его поместье, арендаторы, книги и долгие одинокие вечера.

Розмари, убедившись, что лорду она больше не нужна, вскоре уехала в Лондон. Несмотря на толпу поклонников, окруживших ее самым любезным вниманием, она не видела здесь другой достойной кандидатуры, кроме лорда, на роль ее мужа. Поэтому она решила не терять зря времени и вернуться в вереницу веселых лондонских балов.

Глава 22.

В доме миссис Лоустон Джулиана действительно оказалась предоставлена сама себе. Миссис Дермот и ее подруге было о чем порассказать друг другу, поэтому Джулиане никто не мешал целыми днями бродить одной по дому, выходить из поместья и часами смотреть в окно, думая о лорде. Несмотря на то, что Джулиана была уязвлена в своих самых лучших чувствах и обижена на лорда, в глубине души она надеялась, что произошла какая-то ошибка, которую лорд сможет правдоподобно объяснить. Она ждала от него письма, в котором лорд убедил бы ее в своей любви. Но письма не было, и со временем Джулиана пришла к мысли, что ошибки не было – лорд любит Розмари, а она была в его жизни лишь небольшим эпизодом. И вполне возможно, что к ее возвращению лорд окажется женатым на Розмари. Последняя мысль холодным кольцом сжимала сердце Джулианы. Невыносимо было думать, что лорд будет принадлежать другой женщине, тогда как он был готов отдать свое сердце Джулиане.

Дни тянулись за днями. Прошла одна неделя, затем вторая, третья… Уже вернулся с континента мистер Лоустон и миссис Дермот могла с легким сердцем вернуться в поместье Бишопов, не опасаясь за досуг подруги. Но она медлила из-за Джулианы. Она видела, что с ней что-то происходит, но что за этим стояла она не могла понять. Джулиана ничего не говорила, отделываясь ничего не значащими фразами, но весь ее вид говорил об обратном. Миссис Лоустон это тоже заметила:

– Какая спокойная стала твоя Джулиана. Право же, иногда я жалею, что ни один из моих мальчиков не женился на ней, особенно Чарльз. Его жена мне совсем не нравится. Она такая простушка и совсем не пара моему Чарли. Если бы я познакомилась с ней до свадьбы, я бы нипочем не разрешила Чарли жениться на ней. Но он как будто это чувствовал и сначала женился, а уже потом познакомил ее с нами. Конечно, сейчас уже ничего не изменишь, поэтому я предпочитаю пореже приглашать их в гости. Она слишком большое испытание для моих нервов. Конечно, из-за этого я реже вижу и Чарли. Но он сам виноват, не надо было жениться на ком попало, без моего разрешения.

Примерно такие речи миссис Дермот выслушивала от подруги каждый день, недоумевая при этом, что случилось с Дейзи, и когда она успела так перемениться. Раньше она не злословила так много об окружающих людях, тем более о своих близких. И когда все новости были рассказаны, когда были обсуждены все общие темы, миссис Дермот стало просто скучно. Ее сестре стало скучно еще раньше, поэтому они с мистером Бишопом уехали домой. Правда, по дороге они переменили свое решение и поехали в Лондон, откуда и писали теперь миссис Дермот, приглашая ее с Джулианой присоединиться к ним. Но миссис Дермот медлила. Она видела, что с Джулианой происходит что-то непонятное, но важное и ей не хотелось это разрушать. Однако, когда вернулся мистер Лоустон и присутствие подруги стало напрягать столь гостеприимную доселе хозяйку, миссис Дермот осторожно завела с Джулианой разговор, чтобы вернуться домой. Но мысль о том, чтобы вернуться в поместье и встретиться там лицом к лицу с лордом, а возможно и с его новоиспеченной женой, приводила Джулиану в ужас и она решительно отказалась.

– Но мы можем поехать не в поместье, а в Лондон. Дядя с тетей сейчас там и они настойчиво нас зовут. Конечно, основной бальный сезон уже прошел. Но как мне показалось, в последнее время балы тебе наскучили….

Это предложение показалось Джулиане заманчивым, и она согласилась. К тому же, начиналась весна, снег растаял, и прогулки уже не доставляли никакого удовольствия. Так что было бы лучше переждать это время в Лондоне, а в поместье вернуться в мае, когда установится хорошая погода. К тому же, Джулиана надеялась, что, возможно, к тому времени лорд вместе с Розмари уедет оттуда… Да и ее тоска станет меньше и она вернется в поместье более крепкой духом, чем она есть сейчас и сможет лицом к лицу встретиться с Розмари в качестве леди Кросби. Леди Кросби… Произнеся это про себя, Джулиана почувствовала, как на глаза набегают слезы. Это ее титул, это ее место, Розмари заняла его не по праву. Она недостойна быть там. Разве сам лорд не говорил об этом? Разве она не совершила огромное предательство по отношению к нему? И разве не Джулиана, пусть не прямым путем, но косвенным, вдохновила его измениться? Это нечестно и несправедливо… Но более всего нечестным по отношению к Джулиане была ложь лорда. Она бы легче переносила сейчас свое состояние, если бы он пришел к ней и честно признался, что так и не смог забыть Розмари. Она отпустила бы его… Джулиана вздохнула и позвонила горничной, чтоб та помогла собрать ей вещи. «Я вернусь в поместье в мае. И вернусь совсем другой – сильной, гордой, и ни одна душа не догадается, что произошло со мной!»

Глава 23.

На следующий день, миссис Дермот и Джулиана, простившись с хозяевами, отправились в Лондон. Миссис Лоустон, узнав о намерении подруги уехать, очень обрадовалась, но изо всех скрывала свою радость под чрезмерной любезностью. А мистер Лоустон огорчился: присутствие миссис Дермот спасало его от давно надоевших разговоров с женой, которые он слышал уже тысячу раз. Это не ускользнуло от миссис Дермот, и она подозревала, что деловая поездка на континент была только предлогом, и что на самом деле мистер Лоустон попросту сбежал на время от невыносимой семейной жизни. Однако она не стала посвящать в свои подозрения никого, считая, что чужие семейные отношения – не ее дело.

Бишопы обрадовались приезду Джулианы – они уже успели заскучать без своей любимицы, несмотря на обилие приглашений от многочисленных друзей с предложением посетить бал, цветочную выставку или новое представление в театре.

– Часть интересных мероприятий уже прошла, но кое-что ты успеешь увидеть, – говорила миссис Бишоп Джулиане, когда та, отдохнув с дороги, пила вечером чай. Миссис Дермот в этот раз была сильно утомлена дорогой и ушла отдыхать после обеда, сказав, что она, наверное, стареет, раз ее стали утомлять такие путешествия, которые она раньше не считала столь уж длительными.