Чародейка 2

Туннель по дороге туда не был таким длинным! Бард отпихивал руками свисающие корни, цеплявшиеся за его одежду, и продолжал бежать. Только бы не споткнуться!

Уменьшающийся диаметр туннеля сделал дело и шар остановился, не догнав быстроногого поэта. Ход к таинственной пещере был надежно запечатан. Однако сокровище пещеры было у барда. Саймон не сбавляя шага проверил сумку и довольный выскочил из туннеля на дорожку из плит.

– Вот скажите мне, друг мой, – раздался за спиной барда ленивый голос чародейки. – Почему стоит только вам отойти по надобности, как вы тут же находите какие-то приключения?

– Неправда ваша, тетенька! – Саймон был в радостном возбуждении от адреналина, от бега и от успешного приключения. – Это всего лишь второй раз, считая Белый лес. А сколько раз я отходил нормально, без происшествий?

– Ох, – Лайза одним плавным движением поднялась из сидячей позы. – Ради чего хоть?

– Вот! – довольный бард достал из сумки золотую статуэтку.

Чародейка несколько секунд изучала сокровище, пока не задала вопрос:

– Зачем?

– Ну, она красивая, и тебя напоминает. Я думал тебе ее подарить, на память о Лире, – признался Саймон. – А то скоро уже телепорт ведь. Ты уйдешь, и без сувениров…

Лайза долгую минуту смотрела на спутника, не произнося ни слова. Затем повернулась и зашагала дальше по дорожке. Саймон положил статуэтку в сумку и поспешил следом.

***

– Это весьма любезно с их стороны, – заметил магистр Тиорий, разглядывая стены коридора. – Здесь наверняка ловушка. Очень мило, что они решили обозначить ее факелами.

Коридор был залит ярким бестеневым светом, вызванным магистром. В этом свете явно были видны и ряды отверстий в стенах, и пара догорающих факелов на полу. Хильдар и маги остановились перед опасной зоной.

– Но вот с чего бы такая забота?..

– Неважно, – поторопила магистра Скорпи. – Они прошли, а ловушка скорее всего по-прежнему активна. Как мы пройдем?

– Ну, это-то не проблема, – махнул рукой Тиорий и повернулся к младшему из магов. – Ловушка похоже срабатывает, если шагнуть на какую-то из плиток. Я надавлю, а вы, коллега, приготовьте что-нибудь вроде стены огня на всякий случай. Если вдруг из отверстий полезут какие скарабеи. Или скорпионы.

Магистр протянул вперед руки, повел ими сначала чуть вверх, а затем резко вниз. Несколько плиток впереди утопились в пол, а из отверстий с резким свистом вылетела туча коротких стрелок, тут же вспыхнувших и обратившихся в пепел.

– Извините, – смущенно выдавил маг, которого Тиорий просил о подстраховке.

– Ничего страшного, – ободрил коллегу магистр. – Это конечно не скарабеи, но стрелы нам тоже без надобности.

Джулия и бойцы хильдар за ней уже шагали по коридору.

– По крайней мере, в смелости ей не откажешь, – пробормотал Тиорий.

***

Остались за спиной переплетения таинственных ходов. Исчезла растительность. Почва сменилась камнем. В скальной породе были вырублены коридоры и залы. Огромные залы, с колоннами, уходящими ввысь. Украшенные резьбой портики в местах встречи коридоров и залов. Длинные узкие каменные мосты, перекинутые через бездонные пропасти. Тянущиеся на сотни шагов колоннады высоченных статуй неизвестных людей. Мужчины, женщины, в доспехах и с оружием, в тогах и с перьями и свитками. Герои и ученые? Воины и маги? Полководцы и летописцы?

– Это потрясающе… Но чьих это рук дело?

– Ты меня спрашиваешь?

– Но согласись, удивительно видеть такое! – восклицал Саймон. – Это же подлинное искусство. Сколько труда затрачено на то, чтобы возвести такие подземные дворцы. Тем более, так глубоко под храмом. Кто и зачем мог сделать это? Не Древние же!

Лайза поморщилась.

– Что-то не так? – спросил ее бард.

– Да. Все не так, – неожиданно резко ответила чародейка. – Вот это, например.

Лайза ткнула пальцем вниз. Спутники шли по широкому коридору, а по обоим краям пола тянулись две узкие глубокие канавки. Далеко внизу, на дне этих канавок, текла светящаяся оранжево-красным светом лава.

– Что это такое? – спросила чародейка.

– Эм, – несколько растерянно посмотрел на спутницу бард. – По-моему, это лава. Ну, знаешь, расплавленный камень… вулканы… под землей течет. Все такое.

– Да, лава. Расплав горных пород. Излившаяся на поверхность магма. Только вот магма встречается на глубине от двух лиг. Как думаешь, мы спустились так глубоко? А лава бывает при извержениях вулканов. Ты видел на поверхности вулканы? Я нет. Более того, местность совсем не похожа на вулканически активную. Ни гор, ни гейзеров. Поля, холмы. Тишь да благодать. Середина континентальной плиты.

– Эээ, поверю тебе на слово, – решил Саймон. – И что из этого?

– То, что для таких мест не характерны выходы магмы к поверхности.

– И что это значит?

– Либо Ат-эль-Коар много тысяч лет стоит в уникальном месте, буквально над огненной бездной, которая никак себя не проявляет, кроме вот этой красоты вокруг. Либо все это, – чародейка вновь ткнула пальцем вниз. – Подделка. Бутафория. Декорации.

– Но зачем?! – изумился Саймон.

– Для антуража, – пояснила девушка. – Это же таинственные подземелья древнего храма. Какие они по закону жанра? Вот если бы это был приключенческий роман, как бы они должны были выглядеть?

– Ну, что-то в таком духе, – признал бард. – Хочешь сказать, это декорации приключения? Аттракцион, вроде лабиринта наверху?

– Хочу сказать, что у строителей этого было извращенное чувство юмора, – буркнула чародейка.

– Ну, по-крайней мере, это лучше, чем если бы мы встретили невзрачного лысого клерка в серой мешковатой одежде: "Предъявите удостоверение личности. Распишитесь здесь и вот здесь. Оплатите пошлину за пользование телепортом. Всего доброго", – скрипучим голосом подурачился бард.

Лайза рассмеялась, шагая вперед. Странный подземный мир ложился к ее ногам.

– Здесь рисунок какой-то змеи с рожками. Не узнаешь, что такое?

– Чего ж не узнать, – пожала чародейка плечами. – Не самая распространённая зверюшка конечно, но, по большому счёту, известная. А известное, как известно, не страшно. Василиск это.

– А, василиск! Знаю, как же. Из яйца, снесенного петухом и высиженного жабой…

– Неа. Это распространённая ошибка, но тот, кого ты хочешь описать, называется куролиском или кокатрисом, и к василиску имеет достаточно отдаленное родство. Выглядит иначе, а главное – значительно слабее. Василиск же – это царь змей, владыка и повелитель всех пресмыкающихся, рождается неимоверно редко из яйца ибиса, внешне представляет собой змею с короной из чешуи на голове.

– Из яйца ибиса?

– Ага. Потому что поедание ибисом ядовитых змеиных яиц иногда заражает собственные птичьи яйца змеенышами. Эй, я надеюсь, ты понимаешь, что это лишь поверья? Люди издавна упорно верят, хотя совершенно безосновательно, что живое существо, ну или его потомство, может получить черты съеденного. Отсюда дикарский обычай пожирать сердце врага, чтобы заполучить его отвагу, или нынешние страхи на тему гибридных растений и животных.

– А что, еда не может повлиять на потомство?

– Может. Если хорошо питаться, то потомство родится сильным и здоровым. Как рождаются василиски, доподлинно неизвестно, как и не изучен вообще их жизненный цикл. Однако более вероятным кажется то, что рождаются василиски из яиц василисков же. И знаешь, у этих тварей и так много интересных особенностей, чтобы приписывать им еще и чудеса рождения.

– И чем славен? Чего ожидать?

– Чего можно ждать от змеюки, способной, как гласят легенды, убивать не только ядом, но и взглядом, запахом, сжигающей под собой траву и ломающей камни? Быстрой и мучительной смерти, надо полагать.

– А размером этот василиск наверное локтей в сорок?

– Нет. Рассказы про василисков размером с дракона – это лишь детские сказки, либо хвастовство искателей приключений. Реальность более скромна, но и более сурова. Василиск размером не крупнее обычной змеи, длиной с половину локтя, а может и того меньше. Так что он гораздо мельче, чем, например, кобра. Змея как змея, в общем, только нарост специфического вида на голове, да передвигается извиваясь не как другие змеи, а поднимая кверху среднюю часть туловища. И это еще страшнее, на самом деле, чем сорок локтей. Издалека василиска не заметишь, не будет никаких огромных чудищ, возвещающих о своем приближении грохотом проламываемых стен, не будет никакого предупреждения вроде оглушительного шипения. Это небольшая серая змея, которую трудно заметить дальше, чем за несколько шагов. А на таком расстоянии уже обычно поздно.

– И страшен только своей ядовитостью?

– Ну, яд василиска действительно страшен до мурашек. Историки древности записали легенду о том, как всадник ударил василиска копьем, но яд потек вверх по древку и убил всадника и даже коня. Есть также предание о том как василиск убил целый отряд воинов, лишь один из которых спасся, отрубив себе руку, державшую оружие, которым поразил змея.

– Жуть какая.

– А еще запах, тоже смертельный. И взгляд, по легенде – обращающий в камень.

– Так эта гадя еще и магическая?

– Не факт. Я лично склонна полагать, что это преувеличение, как часто бывает в легендах. И на самом деле взгляд не превращает в камень, а гипнотизирует. Знаешь, как удав на кролика смотрит, а тот замирает и не сопротивляется? Вот и у василиска может быть что-то подобное, только сильнее намного. Так что жертва просто двинуться не может, будто окаменев.

– Да… такому и без надобности огромный размер.

– Есть кое-что еще, о чем почему-то часто забывают. Его королевский статус. Обычно лишь упоминают, что от шипения василиска остальные змеи разбегаются. Ну, расползаются. А на самом деле – как расползаются, так и сползаются. Василиск – повелитель всех гадов земных, морских и воздушных, и не только по названию, он реально может им приказывать.

– Неприятно. И так противная тварь, а когда рядом еще и сотня всяких гадюк и кобр… Бррр! Что?..

– Драконы, Саймон, драконы. Василиск – царь не только змей, но и вообще пресмыкающихся. А это крокодилы, виверны, драконы. Так что если василиску понадобится огромный размер – он позовет дракона. Я однажды видела картинку – зависший над деревней огромный дракон, выдыхающий струю пламени, а на голове у него – маленькая змейка. Вот это и есть василиск.

– Ого. Да это же просто конец света ходячий!

– Ползающий.

– Неважно. И что с ним делать, как бороться?

– Хех, ну из глаз и крови василиска делают кое-какие амулеты и снадобья. Жуткой силы, но и жутко сложные. Попробуй достань этот глаз, хоть бы даже из мертвого василиска, когда от прикосновения к нему даже големы разрушаются. Так что когда тебе в следующий раз будут на рынке предлагать амулет из василиска, защищающий от сглаза, знай – лукавят. Такие амулеты делаются из куролисков, дающих похожий, но много более слабый эффект. Зато куролисков немало, это обычный, часто встречающийся монстр, повседневные будни ведьмаков. Чего не сказать о василиске, который неимоверно редок. Что и служит защитой от конца всему живому. Ну и заодно повышает цену настоящих снадобий и амулетов до совершенно неприличных сумм.

– И все же, что делать при встрече?

– Бежать, если не поздно. Серьезно. Ну его нафиг, такое счастье – драться с василиском. Даже если победишь, что потом? В мешок не запихаешь, алхимику в ближайшем городе не продашь. Даже голову как трофей не забрать. Так что лучше не связываться.

– А если некуда бежать?

– Тогда умирать. Если в отряде – есть шанс, что кто-то выживет. Небольшой шанс. Василиск хоть и живучий, но все же не бессмертный. Так что один удар, один труп, одна рана. Если же один… Ну, коли сможешь обхитрить василиска и устроить ему ловушку, в которой он погибнет, то молодец. Не забывай только, василиск – умный. А в честном бою грудь на грудь – никаких шансов. Максимум ничья, в смысле – два трупа. А потом еще несколько, из пришедших на мертвых поглядеть, ага. Есть совет использовать зеркало, чтобы василиск посмотрел сам на себя и таким образом, значится, окаменел под своим же взглядом. Но многие исследователи, например Аль-Бируни, относятся к этому скептически, резонно указывая, что так бы василиски истребились сами. Да и вообще ядовитые твари иммунны к своему яду. Ради справедливости должна сказать, что зеркало работает на куролисков, заставляя их замирать в оцепенении, бесконечно глядя на свое отражение. У кокатрисов тоже парализующий взгляд, не особо сильный правда, однако себя они им не парализуют, а именно что любуются: "Святые чешуйки! Посмотрите как хорош этот парень!"

– Ха-ха! – бард расхохотался от реплики спутницы.

– Куролиск, глядящийся в зеркало, просто забывает обо всем и не реагирует на происходящее вокруг, чем и пользуются в своей работе ведьмаки. Есть метод еще, опять же против куролисков – петуха в клетке носить. Крика петушиного куролиск пугается, и убегает. Странно, но есть. Уж не знаю, какие там страшные воспоминания из детства просыпаются. Что же до василисков… есть один верный способ. Как ни крути, бывают ситуации, когда бежать нельзя, кучи воинов, чтобы закидать трупами, под рукой нет, а извести змеюку надо всенепременно. Например, если василиск устроил логово рядом с деревней.

– И как же? – даже подпрыгнул от любопытства бард. – Как бороться с василиском?

– Ответ дает Великая Книга Заклинаний, – глаза чародейки остекленели, и она заговорила, будто читая с невидимых страниц. – Как избавляются от василисков. Средство избавления от василисков. Одолевают василисков посредством горностаев. Подводят горностая к логову, где в глубине укрывается василиск, ибо против всего на свете имеется средство. И василиск, завидев горностая, бежит прочь, а горностай преследует его и умерщвляет, затем что укус горностая смертелен для василисков, однако не прежде, чем горностай отведал руты. И против сих злыдней горностай сперва вкушает травы руты. И сок этой травы служит для укуса. Храбро бросается он вперед и умерщвляет их.

– Горностай?

– Но ты оценил красоту слога, да? Старая школа. Лично мне особенно нравится, что ключевой ингредиент упоминается лишь под конец. Не получится быстренько прочитать лишь первую строчку рецепта, схватить горностая в охапку и бежать к василиску. Нееет, будь любезен прочесть все. И понять. Это вам не современные "Как быстро сделать…"

– А что за рута?

– Кустарник, обладающий сильным запахом, с перисто-рассеченными листьями и зеленовато-желтыми цветами. Символ раскаяния, сожаления или сострадания.

– И все же это неожиданно. Такой ужас, и вдруг горностай…

– Иногда упоминается ласка. Но они все равно из одного рода. И если подумать – это не так уж и удивительно. Ты ведь наверняка слышал, что на востоке против кобр сражаются мангусты? Так что это вполне естественно, что ядовитую змею может победить маленький проворный хищник.

– И еще эта рута.

– Да, хех, рута, – почему то усмехнулась Лайза. – Там есть одна деталь, тонкий юмор. Сок руты делает укус горностая смертельным для василиска, защищает горностая от яда, но соль не в этом. Дело в том, что сам по себе горностай к василиску не полезет никогда и ни за что, он же не дурак. А сок руты на горностая действует как валерьянка на кошек – башню сносит напрочь. Отведавший руты горностай храбр и отважен до необычайности, он не то что на василиска, на дракона накинется. Забавное, в общем, зрелище.

– Ха-ха, да уж представляю!

– Но это не простое средство, не из тех, что всегда под рукой, – вновь посерьезнела чародейка. – Нужен горностай. Нужно время на подготовку. Да и рута сама по себе очень редкая. Добыть ее – отдельное приключение. Так что таким образом убить василиска, устроившего где-то логово, после серьезной подготовки возможно. А вот повстречав его в коридорах внезапно…

Пола впереди не было. Совсем. Прямоугольный коридор, до странности простой на фоне предшествовавших залов, не имел пола. Обвал, сработавшая ловушка, каприз строителей. Так ли, иначе ли, но перед спутниками пол коридора резко обрывался в пропасть. Саймон бросил вниз свой факел, но его огонек пропал в темноте, не осветив дна. Продолжал ли он падать, или потух в полете, или может быть канул в подземную реку с черной водой. Ясно было лишь, что если дно и есть, то оно далеко. Лайза подошла к бездне и вытянула руку с факелом вперед.

– Двадцать шагов, – произнесла девушка. – На столько я вижу при таком освещении. И другого края в этих пределах нет. Ладно, сделаем так.

Лайза перехватила факел на манер копья и метнула вдаль.

– Угу, другой берег есть, – кивнул Саймон, зажигая новый факел. – Это радует. Печалит то, что на… сколько здесь, шагов сорок?.. я не прыгну.

– Да я тоже, – согласилась чародейка. – Но перебраться надо.

– А как? Я летать не умею.

– А лазать? – чародейка достала из кармана брюк несколько черных тряпочек и кинула пару Саймону.

Это оказалось что-то вроде перчаток без пальцев. Мягкие пластинки с морщинистой и ворсистой поверхностью и с ремешками для крепления. Довольно большие в развернутом состоянии, похожие размером на спортивную перчатку для ловли мяча. Или на ракетку для настольного тенниса.

– Приспособление для лазания по стенам, – пояснила Лайза. – С их помощью можно даже залезть на вертикальную идеально гладкую стену, например из стекла. Или удержаться на потолке. Разработчики вдохновлялись ящерицей гекконом. Может видел, на Лире они тоже водятся. Эти ящерицы могут лазать по стенам и потолкам, в южных странах их часто можно в домах встретить, куда они приходят вслед за насекомыми, которые летят на свет. Наши ученые изучили микростроение лапок геккона и создали аналог более крупного масштаба.

– Обалдеть!.. Как это?

– Ну, сложно объяснить так, чтобы и просто, и верно…

– Клейкое вещество? Малюсенькие крючочки, цепляющиеся за мельчайшие неровности?

– Еще более красиво, строение. Ты замечал, что если взять два очень гладких предмета и приложить их друг к другу, то они будут очень плохо скользить? Даже наоборот, они слипнутся!

– Да! Есть такое, – обрадованно воскликнул Саймон. – Я пробовал такое с двумя ограненными камнями драгоценными. Это меня еще удивляло всегда.

– Да, камни. Или два кусочка стекла. Или две ровные пластинки из полированного металла. Стоит их приложить друг к другу, и потом становится трудно их даже разделить. Ты знаешь, что все предметы и вещества состоят из маленьких, не различимых глазом кусочков?

– Да. Я слышал, что есть такие кусочки. Одни большие, из них состоит любое вещество. И вот какое это вещество будет, вода или гранит, как раз определяется видом этих кусочков. Но эти большие кусочки в свою очередь состоят из совсем маленьких, которые уже неделимы, они фундаментальные. И этих маленьких буквально несколько дюжин, а все многообразие веществ получается из сочетаний. Я даже слышал названия этих больших и маленьких кусочков, но забыл. Мне это знание ни к чему. Я и запомнил-то лишь потому, что это похоже на язык. Ну, есть буквы. Их всего три десятка. Зато из этих букв можно делать слова, которых уже тысячи. А из слов – предложения, которых вообще не счесть.

– Хорошая аналогия, – отметила Лайза. – Немного упрощенно, но пойдет. Вот, держи еще для ног. Пока надевай и потренируйся на стенке где-нибудь, чтобы освоиться. Сила прилипания зависит от угла с поверхностью. Чтобы прицепиться, надо перчатку слегка приложить к поверхности, а затем протянуть. Вот, смотри. Вот так вот. Чтобы отлипнуть – действуй в обратном направлении.

Саймон натянул хитрое приспособление на сапоги, на ладони, и принялся за эксперименты. Лайза тоже начала снаряжаться, тем временем продолжая рассказывать:

– Так вот, если сблизить такие кусочки вещества между собой, то между ними возникает сила притяжения. Она слабая, и действует только на очень маленьких расстояниях. Но она есть. И когда сближается много кусочков вещества, то и сила получается заметная. Чаще всего мы ее не замечаем. Если посмотреть с хорошим увеличением на поверхность любого предмета, даже гладкого, то мы увидим, что на самом деле эта поверхность отнюдь не ровная, а со множеством впадин, пиков, выступов. Они такие маленькие, что даже на ощупь неразличимы. Однако из-за этих неровностей лишь малая часть кусочков вещества одного предмета оказывается близко с кусочками вещества другого предмета.

– Ага, это так всегда бывает. Чем ближе смотришь, тем больше шероховатостей замечаешь.

– Однако если взять что-то, достаточно гладкое по своей природе, как стекло. Или тщательно отполировать металл или камень, то эти неровности будут совсем небольшими, достаточно много кусочков вещества окажутся близко друг к другу, и мы сможем почувствовать возникающую силу.

– Но эти штуки совсем не гладкие, – заметил бард. – Скорее наоборот.

– Как и лапки геккона, – отметила Лайза. – Наши ученые рассмотрели их с очень большим увеличением, и обнаружили, что на пальцах этой ящерицы расположено множество коротких тонких волосков. Они располагаются очень плотно. На квадратном вершке до полутора миллионов щетинок!

– Ого!

– Но и это еще не все. Каждая щетинка в свою очередь разделяется на ответвления. Как ствол дерева на ветки. И таких ответвлений может быть до тысячи. На каждом волоске. Каждое ответвление имеет на конце треугольную пластинку, этакую ладошку. Она крохотная, но их тьма. И вот эта пластинка уже ровная и гладкая. Благодаря такому устройству лапка геккона имеет огромную площадь близкого контакта. Благодаря своему количеству щетинки и ответвления подстраиваются к самым крохотным неровностям поверхности, так что каждая пластинка оказывается прижатой к ровному участку, действительно ровному, на таком крохотном масштабе. И между пластинкой и поверхностью возникают силы притяжения. Количество участков контакта столь велико, что силы просто огромны. Геккон может удерживать свой вес на одной лапке. Всего на одной! Эта избыточность очень помогает ящерице в ее природной среде обитания, где часты неровные грязные и влажные поверхности, где случаются тропические шторма.

– Это потрясающе!

– Да. И вот на основе этих знаний наши инженеры создали искусственный материал. На микроскопическом уровне он повторяет строение лапки геккона. И в результате созданное из этого материала снаряжение позволяет человеку лазать по стенам будто геккон. Ну ты как, освоился?

– Вроде да.

– Не волнуйся, как я уже сказала, тут заложена большая избыточность. Так что если одна рука или нога и соскользнет, ничего страшного. Просто будь внимателен, следи за своими движениями, чтобы материал был прижат должным образом. Не торопись. Я буду рядом и подстрахую, если что.

– Угу.

Чародейка с помощью барда закрепила факел на спине так, чтобы не мешал. Затем Лайза и Саймон медленно вскарабкались по стене на потолок и поползли над бездной.

– Это уже вовсе за гранью… – пробормотала Лайза.

Коридор, в котором спутники почувствовали себя ящерицами, привел их в огромную пещеру. ОГРОМНУЮ. Простите, но лишь так можно передать, что та каверна, в которой оказались герои, была воистину ошеломляющих размеров.

Пространство вокруг было освещено мягким светом из неведомого источника, так что взгляду открывался вид на лиги вдаль. Разум отказывался верить, что все это находится под землей, такой простор был вокруг.

Спутники вышли из коридора на большой полукруглый балкон на стене огромной сферической пещеры. Дна, потолка и противоположной стены было не разглядеть. В центре же пещеры висела скала неправильной формы. Именно висела, потому что никаких опор не было видно. На скале можно было разглядеть большую площадку ровно напротив того места, где стояла Лайза и Саймон. За площадкой высились две створки металлических ворот. Приоткрытые.

Между скалой и балконом перекинулся мост, будто собранный из дымящегося золотистого света. Узкий и длинный, одним единственным пролетом он тянулся на добрую лигу. Без опор и вантов. И без перил. Бард подошел к мосту и осторожно потрогал его ногой, проверяя на прочность.

– Хм, выглядит странно, а на ощупь как настоящий.

Саймон убрал ногу, и за его сапогом потянулись нити тающего света.

– Очень подозрительно, – вынес свой вердикт бард.

– Что тебя смущает? – Лайза не спешила вступить на странный мост, а оглядывалась по сторонам.

– Мост, что же еще. Непонятный он. Если уж вспомнить о законе жанра, то должен быть какой-то подвох. Ну там, что по нему пройти сможет лишь чистый душой, искренне верящий, имеющий великую цель… Что-то в таком духе. Мост явно не из железа сделан, магия какая-то. А от магия всегда можно ждать скрытых условий. Не хотелось бы, чтобы этот мост растаял как утренний туман, когда мы будем посередине.

– Это уж точно, – чародейка наконец решилась подойти к мосту и быстро коснуться его ногой. – Хм, нормально. Кажется твердым, не жжется. Ты прав, боязно вступать на сделанный из непонятно чего мост, тянущийся на лигу над пропастью. Однако я не вижу здесь никаких предупреждений, инструкций, описаний "достойности". Либо такая информация должна быть общеизвестна, либо это просто странный, но мост.