Чародейка 2

– Из-за той складки?

– Да, искажение пространства в том месте таково, что проход и лестница практически закрыты в своеобразном кармане. Их не заметить даже при тщательном осмотре. Так что ничего удивительного, если хильдар их не обнаружили при изучении пирамиды.

– Но мы прошли.

– Мы прошли, – согласилась чародейка. – Позанимаешься сложнопространственной геометрией – поймешь как.

– Говоря об искажениях – здесь они заметно меньше, как мне кажется. Почти не кружит. И эта камера – она выглядит достаточно прямоугольной. Как думаешь, почему так?

– Где самое тихое место урагана? – вопросом на вопрос ответила Лайза.

– В его центре, – Саймон понимающе кивнул. – Мы близко к телепорту?

– Возможно.

– И мы уже ниже уровня земли?

– Да. Вообще, я думаю, что здесь что-то вроде обратной пирамиды.

– Обратной?

– Да. Обрати внимание, это явно та же постройка, что и наверху. Разумеется, там все ярко освещено, и хильдар сделали косметический ремонт, отчего стены ровные и красивые. Но сама архитектура, пропорции, стиль – явно те же. Тот же почерк, можно сказать. Это не два разных сооружения, а одно.

– Хочешь сказать, у пирамиды есть подземный этаж? – уточнил Саймон.

– Больше тебе скажу – я думаю, что он не один, и здесь еще одна пирамида. Такая же, как и над землей, только перевернутая. И эти две пирамиды соединяются тонкой ниточкой лестницы, по которой мы прошли только что.

– О Единый! – воскликнул бард. – Две пирамиды? Триста локтей вниз? И там, на вершине… на перевернутой вершине пирамиды – телепорт?

– Ну, это лишь мое предположение, не более того, – пожала чародейка плечами. – Так бы получилось очень красиво. Но вряд ли, слишком много труда. Да и если учесть, что мы уже попадаем в "око бури" телепорта, в его зону спокойствия, то сам он должен быть достаточно близко к поверхности земли. Мы теоретически могли бы определить, где находится телепорт, если предположить, что именно он является причиной искажения пространства. А конфигурация искажений сферична. Точнее, сфера имеет какую-то толщину, а общая картина похожа на орех, где скорлупа – это искажения. А телепорт – ядро, окруженное пустотой. Тогда, с учетом того, что на поверхности вокруг храма искажений нет, становится очевидно, что надземная пирамида Ат-эль-Коар полностью закрывает собой эту часть сферы. Можно прикинуть радиус зоны искажений. Однако мы не знаем радиус зоны спокойствия вокруг телепорта. Да и вообще, столько допущений и неизвестных, что нам лучше воспользоваться старым проверенным методом.

– Идти самим искать? – предположил бард.

– Точно. Это будет надежнее и быстрее.

– Тогда пошли? – спросил бард, поджигая один из собранных факелов.

Спутники зашли в один из коридоров, освещая себя путь и отбрасывая на стены причудливые искаженные тени.

– Знаешь, – через несколько минут произнес Саймон задумчиво. – Если это природное образование, то затраты труда были оправданы.

– Хм?

– Ну, ты сказала, что слишком много труда, чтобы строить подземный зиккурат.

– Точно, – подтвердила Лайза.

– Но это лишь если телепорт потом был принесен и поставлен на место. И пирамиду строили для того, чтобы прикрыть искажения пространства, возникающие от телепорта.

– Верно. И?

– Но что если это природный телепорт? Он существовал изначально, там, на глубине. Его нашли благодаря искажениям наверху, откопали и построили весь комплекс.

– Ммм, все равно нет смысла, – покачала головой чародейка. – Если это природный объект, нет абсолютно никакого резона заморачиваться с обратной пирамидой. Искажения на поверхности закрываются постройкой исключительно в целях безопасности, а к самому телепорту в таком случае можно проложить шахту.

– Думаешь, пирамида Ат-эль-Коар имеет чисто защитное назначение?

– Да. Хильдар устроили из нее аттракцион. Строители комплекса скорее обозначили и оградили зону искажений пространства. Можно было обойтись и без этого. Тогда бы просто было пятно искаженного пространства. А в центре пятна – шахта к телепорту.

– Хм, понимаю, – Саймон потер виски. – А если это искусственный телепорт, но с большой зоной спокойствия вокруг? И его надо располагать глубоко, чтобы получить такую конфигурацию искажений. Ведь при расположении его на поверхности зона искажений будет представлять собой кольцо. Не строить же целый комплекс такой формы! Он же огромный получится. Это же очень сложное дело.

– Выкапывать яму глубиной триста локтей тоже не простое дело. И потом еще и сверху делать пирамиду такой же высоты. Ладно бы еще просто гору земли накидать, так ведь нет же – каменные блоки.

– Забавно, что ты сама предложила идею перевернутого зиккурата, а сейчас я ее защищаю, а ты опровергаешь, – заметил бард с улыбкой. – А почему тогда неизвестные строители не разместили телепорт на вершине пирамиды?

– Чтобы дождем не мочило? – предположила Лайза. – Или потому что в таком случае пирамида не закрывает собой зону искажений, а служит лишь подставкой? Или потому что не захотели устанавливать бесполетную зону над пирамидой из-за этих искажений, возникающих где-то в небе? Я прям не знаю, что и выбрать.

– Хе-хе. Уй, блин! Камень под ноги попал. Ладно, а почему тогда…

– Саймон, – перебила спутника чародейка. – Это гадание на кофейной гуще. Пустые и бессмысленные рассуждения при недостатке фактов. Мы не знаем, какими соображениями руководствовались строители Ат-эль-Коар. Мы не знаем даже кем они были. Мы не знаем причину искажений. Мы не знаем вообще ничего об этом месте, чтобы строить хоть немного обоснованные теории. Все это лишь догадки. Зачем?

– Да потому что тут все равно только и остается, что трепаться о всяком разном! – всплеснул руками бард. – Такая беседа хоть скрашивает прогулку. Мы все идем по этому темному пустому коридору, идем. Он периодически сворачивает в одну и ту же сторону. И насколько я могу судить, имеет небольшой уклон. Мы спускаемся куда-то. И делать здесь больше абсолютно нечего, только беседовать. Потому что здесь кроме редких обломков ничего…

Саймон наткнулся грудью на выставленную поперек дороги руку чародейки.

– Нет? – закончила девушка за него фразу. – Закон жанра. Смотри.

В мерцающем свете факелов впереди были видны на стенах коридора ряды маленьких отверстий. Множество их покрывали стены от пола до потолка и делали похожими на терку.

– Что это? – спросил бард.

– Сам как думаешь? – насмешливо поинтересовалась девушка. – Украшения наверное.

– Чего-то не верится. Да и вообще смотреть на эти дырки как-то противно. Неприятно. Прям дрожь по телу.

– О? – чародейка с интересом повернулась к спутнику. – Только здесь, конкретно на эти отверстия? Или ты подобное за собой замечал, когда видел губки, пчелиные соты?

Бард явно содрогнулся.

– Почему ты спрашиваешь?

– О, не волнуйся, – успокоила его девушка. – Я просто узнала кое-что новое о своем друге! Мне приятно стать тебе чуть ближе. А то все я да я тебе рассказываю про себя и свою жизнь, а ты молчишь.

– Эээ… – Саймон явно был смущен таким заявлением. – Ну, я вроде не скрываю, да и рассказал все. Так-то, что мне рассказывать кроме баек и дорожных случаев о своей жизни – бродяжничаю, на гитаре играю. Особо и похвастать нечем.

– Хи-хи. Успокойся, я пошутила. А про эту фобию тоже не волнуйся, боязнь кластерных отверстий -это довольно распространенный страх. Даже не страх, а биологическое отвращение, доставшееся тебе от далеких предков. Такая дырчатость может быть свидетельством болезни или разложившегося трупа, вот и вызывает отторжение.

– Брр! Пожалуй. Наверное. Как-то неуютно. Так и кажется, будто оттуда кто-то вылезет. И наверняка это окажется какая-то редкостная гадость, вроде жуков или сколопендр.

– Ну, в данном случае это похоже на правду, – заметила чародейка, издали разглядывая отверстия. – Только мне кажется, что не вылезет, а скорее вылетит.

– Что? Осы какие-нибудь? Да ладно, им же здесь есть нечего.

– Угу. Так что вылететь оттуда может кое-что другое.

– Кончай говорить загадками, а? – попросил бард. – Сама же сказала, что мы стали ближе, можешь довериться мне.

– Ха! Молодец. Ладно, я думаю, что это ловушка. Стоит ее задеть – из этих отверстий что-то вылетит. Например, стрелы. Или дротики. Или просто шарики на большой скорости.

– Я понял. А может быть, она уже не действует, столько времени прошло.

– Сколько? У Древних в горах Ардов все прекрасно работало.

– Э нее, там другие условия были. Там вообще мистика какая-то творилась со временем… Ээ…

– Да ладно? – поддела уже понявшего свою ошибку барда Лайза.

– Но здесь же нет искажений как в пирамиде наверху, – попытался немного поспорить Саймон.

– Ты уверен? Может быть нет искажений только пространственной составляющей континуума. Поэтому мы не можем заметить искажение времени, как не замечали его там.

– Блин. Как просто было гулять по ночным лесным дорогам, когда наиболее серьезной опасностью была встреча с волками, – Саймон вздохнул. Слишком громко и выразительно, чтобы это могло быть выражением искреннего сожаления о былых временах. – И от них можно было убежать. Далеко убежать, в город, который виднелся на расстоянии пары лиг. И успеть прибежать туда до наступления четвертой эпохи.

– Я думаю, что заставляет эту ловушку срабатывать, – произнесла чародейка. – Не похоже, чтобы это была растяжка.

– Ага, веревок, кажется, нет, – подтвердил Саймон.

– Ну, это может быть луч света, – напомнила девушка.

– Света здесь еще меньше, чем веревок, – радостно заметил бард.

– Если чего-то не видно, это еще не значит, что этого нет вообще, – назидательно сообщила Лайза. – Свет может быть невидимым. Да и нет резона делать такую длинную галерею, если она срабатывает от пересечения линии границы. Тогда уж один выстрел.

Участок коридора с дырчатыми стенами и правда был длинным. Ряды отверстий начинались в трех шагах от спутников и тянулись вдаль еще на десять шагов, теряясь потом в темноте.

– Я думаю, что механизм ловушки запускается одной из плиток на полу, – наконец выдала чародейка. – Стоит наступить, и полетят стрелы. Поэтому отверстий так много. Если идет не один человек, а группа, то все успеют зайти в зону поражения. Тогда спусковой крючок должен быть где-то в середине участка.

– Да ну, слишком очевидно, – не согласился бард. – Такие дырки в стенах. Это привлечет внимание.

– Кхм, не хочу слишком хвалить себя, но если бы не мое предупреждение, кое-кто так бы и пер вперед, пока не оказался посреди ловушки.

– Ну ладно, я облажался, – признал Саймон.

– На самом деле любой мог бы очень легко задуматься и не заметить, после длинного и скучного коридора, – успокоила его спутница. – Грамотно устроено, спрятано на видном месте. Расчет именно на притупление бдительности и снижение внимания.

– Хорошо, – кивнул Саймон. – Моя репутация восстановлена. Тогда как мы найдем опасную плитку? Я ведь понимаю так, что эта штука скорее всего однозарядная. И мы должны либо заставить ее сработать, а потом спокойно пройти коридор прогулочным шагом. Либо проскользнуть незаметно, аки тени в ночи, обойдя и не коснувшись той плитки, что грозит нам бедой. И в том, и в другом случае, нам будет потребно знать на какую плитку наступать можно, а на какую – нет. Как мы сможем это проверить?

– Красиво излагаешь, – улыбнулась Лайза. – Я даже заслушалась. Думаю, чтобы проверить, можно что-то бросить перед собой.

– У меня есть фляга с водой.

– Скорее всего, нужно что-то потяжелее фляги. Должна же быть нижняя граница срабатывания механизма, иначе ловушка будет срабатывать от упавшего камушка или пробежавшей мыши.

– Ну и какого тогда веса оно должно быть? Хоть не с человека же?

– Нееет, – протянула чародейка задумчиво. – Думаю нет. Люди ведь бывают разного веса. Это могут быть карлики или дети. Или человек может ползти, снижая тем самым нагрузку, которая приходится на каждую отдельную плитку. Это все очевидно было учтено строителями, так как отверстия в стенах есть и у самого пола. Думаю, граничный вес небольшой. Меры две или три. Но зачем тебе?

– Отлично! Жди меня здесь! – обрадованно воскликнул Саймон.

– Эй, сто… – начала было чародейка, но бард уже быстро убежал назад по коридору. – …й.

– Вот же быстрый, а еще нога перевязана.

Через несколько минут бард вернулся, таща в руках большой каменный блок.

– Ух! – с явным облегчением Саймон поставил камень на пол. – Увесистый. Я его по дороге заметил. Ну как заметил, споткнулся.

– Замечательно, – одобрила чародейка почему-то скептическим тоном. – И что дальше?

– Ну как это что? Кинем его на пол. От него ловушка точно сработает!

– А если не сработает?

– Значит, та плитка безопасна! Кинем на следующую! И так будем продвигаться вперед, проверяя следующий шаг.

– Замечательно, – повторила Лайза. – Предположим, шаге на восьмом ты попадешь в ту плитку, которая запускает ловушку. Мы будем соответственно на седьмом шаге, прямо среди отверстий. Я же чуть раньше описала этот механизм.

– Ну… Можем бросать отсюда… Привяжем веревку, будем вытаскивать камень за нее.

– Я вижу, что отверстия уходят вдаль не меньше, чем на двадцать шагов, потом уже не разглядеть четко. Ты сильнее, чем я думала, если можешь закинуть эту каменюку на такое расстояние.

– Ну, может если вдвоем… Как-то раскачать и бросить. Или я могу превратиться в крысо…

– О! – назидательно воздела указательный палец чародейка. – Именно это я и хотела сказать до того, как ты радостно ускакал. Мы спокойно обернемся в крыс и пройдем, не потревожив охранный механизм. И даже если я ошиблась в своих предположениях, и это настолько чуткая система, что среагирует на вес крысы, то наши шансы угодить под заряд в такой форме будут невелики.

– Ха! Вот это здорово! Ха-ха!

– Ну или я ошиблась в другом, из этих отверстий не полетят стрелы, а выбегут плотоядные жуки или пойдет ядовитый газ. Тогда мы умрем.

– Вот умеешь ты обнадежить, – радость барда заметно уменьшилась.

– Риск всегда есть, – пожала чародейка плечами. – Давай уже, чего тянуть.

– А факелы? Мы не сможем их нести, а свет нужен.

Лайза бросила свой факел так, что он упал шагах в десяти от спутников. Затем взяла факел барда и зашвырнула его подальше в коридор.

– На той стороне зажжем новые. Шагов двадцать пять зона ловушки. Перекидываемся.

Две крысы, белая и черная, побежали между зловещих отверстий.

***

– Тупик, – констатировал магистр Тиорий, разводя ладони и опуская руки.

– Да, это самая дальняя часть лабиринта, – подтвердила Джулия.

– Тогда где же беглянка?

– Вы меня спрашиваете? Мы шли под куполом вашего заклинания, сами говорили, что не можете поручиться за его работу.

– Не совсем так. И в любом случае, мы бы увидели беглецов, если бы оказались поблизости. Они точно не могли бы спрятаться. Если только где-то в лабиринте, оставшись в стороне от нашего пути.

– Это не имеет смысла, – заметила Скорпи. – Мы оставляли человека следить за переходом на каждом пятом уровне. Охранник конечно не сможет задержать Лайзу, но они все на общей частоте связи. И перекликаются каждые пять минут. Беглецы не смогут пройти незамеченными мимо охранника, а контакт или внезапное исчезновение немедленно будет обнаружено.

– Вы забываете, что беглянка владеет способами контроля разума, – указал магистр. – Так что она как раз может пройти незамеченной мимо охранника.

– Неважно, – отрезала Скорпи. – Выход из пирамиды только один, и он под охраной. Там уже три десятка охранников комплекса. И две группы быстрого реагирования. Это еще десять профессиональных бойцов. Еще три группы на подходе в течение десяти или двадцати минут. Выход перекрыт штурмовиками и снайперами. Всем им Лайза глаза не отведет. А они могут даже не делать попыток захвата, а просто огнем не давать ей высунуться, пока не подойдем мы. Эта мышеловка надежно закрыта, магистр.

– Вот только в ней мыши нет.

– Отсюда нет выхода. Она где-то здесь. Прячется.

– Ээм, извините, что влезаю, – прервал спор магистра и баронессы один из магов, самый молодой из спутников магистра. – Но я там видел по дороге какую-то темную лестницу, точь-в-точь служебный ход. Может чародейка туда пошла?

– Лестницу?

– Ну да. Закуток тесный, а за ним лестница неосвещенная вниз уходит. Я так и подумал, что она в какие-то служебные помещения ведет.

– Здесь нет служебных помещений, – немного растерянно произнесла Джулия. – Никаких. Прямо сейчас у меня в шлеме отображается карта уровня. Это тупик. Нижний уровень. Дальше ходу нет.

– Где вы ее видели?

– Здесь рядом! На перекрестке.

Группа преследования бегом двинулась по коридору за магом. Достигнув пяти углов, маг остановился и принялся в недоумении озираться.

– Но она была здесь… Я ее видел. Не могла же лестница исчезнуть.

– Хм, возможно… показалось? – высказала осторожное предположение Джулия.

– Возможно и не показалось, – отрицательно покачал головой магистр. – Здесь кое-что изменилось с того момента, как мы прошли.

Тиорий вновь свел ладони и прошептал слова заклинания. Вокруг мага раскинулась сфера нормального пространства. На том месте, где раньше был острый угол стыка двух коридоров, теперь четко виднелась небольшая темная ниша, в дальней стороне которой начинались ступеньки лестницы.

– Ксо! – вырвалось у Скорпи. Девушка начала быстро что-то говорить в шлем, вероятно сообщая о новых обстоятельствах. – Вы сможете как-то оставить это место открытым? Какой-то амулет, или еще что? У нас под носом было такое, а мы даже не подозревали. Это ужасно. Мы должны будем изучить то, что там.

– Что-нибудь придумаем, – дал обещание Тиорий. – А пока у вас и ваших людей есть замечательная возможность первыми начать изучение новых мест. Вперед.

***

Подземелье изменилось. Ухоженный и освещенный лабиринт пирамиды, наполненный пространственно-временными искажениями. Длинный темный однообразный коридор с ловушкой. Сейчас же вокруг спутников было то, что Саймон назвал "следами древоточцев". Множество круглых туннелей-ходов, проложенных совершенно бессистемно, пронизывало землю под Ат-эль-Коар. Туннели изгибались в разные стороны, поднимались, уходили вниз, пересекались, сливались, разделялись, оканчивались тупиками. Некоторые были толщиной с палец. В другие мог залететь геликоптер. Многочисленные длинные корни неведомых растений будто лианы в джунглях тянулись с потолков туннелей. Некоторые ходы были затянуты сплетенными корнями будто паутиной. Стены тут и там покрывал то ли мох, то ли плесень. Из буро-серых ковров торчали сотни крошечных синих шариков на длинных стебельках, которые поворачивались к свету факелов.

– Я даже не хочу думать, кто мог сделать эти ходы. И почему эта штука ко мне поворачивается.

Через этот муравейник вела дорога, вымощенная каменными плитками. Где-то следующая по туннелям, где-то переходящая из одного хода в другой, где-то превращающаяся в искусственный коридор.

– По крайней мере, не заблудимся, – отметила Лайза. – Я почти уверена, что эта дорожка ведет именно туда, куда нам и нужно.

– Главное, чтобы не к тем, кто проложил эти ходы. Потому что я не вижу на стенах никаких следов инструмента. А встречаться с животным, которое способно проделать такой лаз в каменистой почве, мне не хочется ну вот совсем.

– Да ладно, неужели тебе даже не любопытно взглянуть? – с улыбкой спросила у спутника чародейка.

– Ни капельки.

– Эх. Ничего, все равно их уже тут нет.

– Почему?

– Дорожка, – указала девушка. – Она явно построена уже после этих туннелей. Если бы здесь продолжали водиться те, кто проложил эти ходы, они бы не дали построить этот путь. Так что либо они ушли, либо их уничтожили строители Ат-эль-Коар.

– Я как подумаю, сколько же времени прошло с тех пор, так дух захватывает, – признался бард. – Такая пропасть лет. Веков. Тысячелетий. Я в Империи, в Халифате Сахры, просто в путешествиях видел здания, построенные в первом веке нашей эпохи. Они… древние. Им сотни лет, и это чувствуется. Просто какая-то седая аура окутывает стены тех зданий. А храм Ат-эль-Коар уже был древним, когда их возводили. Он выстоял под бурями Смутных времен, он стоял при Древних. Ха-ха! Он был древним еще при Древних!

– Прикосновение к чему-то большему, чем ты сам, вызывает трепетные чувства, – согласилась Лайза. – Контакт с тем, что существует на протяжении сотни поколений, возвышает душу. Это распахивает перед тобой историю. Увеличивает время. От твоей собственной жизни обращает тебя к жизни всего человечества. И ты вспоминаешь не только свой жизненный опыт, а опыт всех своих предков. Далеких предков, живших в других условиях, но объединенных с тобой в одно целое – человечество. И ты чувствуешь себя их наследником и продолжателем их дела. Наследником цивилизации.

– И ты еще меня зовешь поэтом, – заметил Саймон после недолгого молчания.

– Но ты и есть поэт, – недоуменно развела ладони чародейка. – Именно поэтому я тебе это и рассказала. Потому что ты можешь понять.

– Хм. Засмущала ты меня, – шмыгнул носом бард. – Мне… отойти нужно.

Лайза вскинула руку в сторону – да пожалуйста, мол. Саймон отошел с мощеной дорожки в ближайший туннель и вскоре скрылся за поворотом. Чародейка уселась, скрестив ноги, и о чем-то задумалась.

***

Сделав дела, бард поднял факел и осмотрелся. Круглый туннель перед ним шел заметно вверх и казался немного странным, каким-то несоразмерным. Саймон присмотрелся внимательнее. Так и есть, диаметр уходящего туннеля понемногу увеличивался, это и нарушало перспективу. Более того, на сводах туннеля явно были различимы следы обработки.

– Хм, интересно…

Бард оглянулся в ту сторону, откуда пришел. Снова посмотрел в уходящий туннель. Мотнул головой и сделал шаг обратно, к дорожке. Оглянулся на туннель. Остановился. Затем махнул рукой.

– Я только гляну быстренько, – и побежал вверх.

Туннель раздваивался. Круглый ход уходил еще круче вверх, а прямо шел короткий прямоугольный коридор, оканчивающийся аркой. Бард медленно прошел дальше, освещая себе факелом дорогу. За аркой в полу коридора зияла широкая дыра. Саймон осторожно встал на краю, придерживаясь рукой за корни на стене, и глянул вниз. Дна не было. На другой стороне провала коридор расширялся, превращаясь в темную пещеру. В глубине пещеры тускло сверкнуло что-то металлическое. Бард убедился, что у него за спиной висят еще три факела, и метнул горящий в пещеру.

– Ух ты!

Посреди небольшой полукруглой каменной пещеры стояла каменная тумба. А на тумбе – золотая статуэтка, изображающая крылатую женщину с поднятыми руками.

– Ухты-ухты-ухты!

Саймон отошел чуть дальше от провала, глянул, примерился. И рванул вперед. Длинным прыжком бард преодолел дыру и, перекатившись, вскочил. Поднял факел и подошел к тумбе. Осмотрел ее более внимательно. Грубо обработанный куб, однако в центре его верхней грани торчал широкий каменный диск, на котором и стояла золотая статуэтка. Между кубом и диском бард заметил тонкую щель.

– А вот знаю я такие шутки, – пробормотал Саймон, отступил на шаг и начал осматривать пещеру. – Ага!

Бард поднял с пола обломок, взвесил его в руке и остался удовлетворен. Примостил факел в щель между камней в стене. Подошел к постаменту, чуть нагнулся, протянул над статуэткой руки, в одной из которых держал камень. Двинул локтями, поправляя рукава куртки. И быстрым движением заменил статуэтку на обломок.

Все было тихо. Саймон перевел дух, выпрямился и улыбнулся. Отвернулся, вынимая факел.

Диск медленно и плавно ушел вглубь куба. Из-за сводов пещеры раздался приглушенный грохот.

– Вот же блин! – опрометью бард кинулся прочь, на бегу запихивая статуэтку в наплечную сумку.

Перед дырой Саймон затормозил. Впереди из арки медленно опускалась каменная плита, грозящая вот-вот перекрыть коридор. Бард швырнул факел под арку, разбежался и прыгнул через провал.

Ему не хватило совсем чуть-чуть. Саймон ударился грудью о край провала, но смог уцепиться за один из корней, вившихся на полу. Корень затрещал и подался. Бард зашарил ногами по стене провала, безуспешно пытаясь найти опору. Плита в проходе медленно опускалась, дойдя уже до середины. Бард потянул за корень, стараясь выбраться. Корень резко подался вперед, но выдержал. Саймон зарычал и с удвоенной силой начал подтягиваться. Каменная плита опускалась, между ней и полом оставалась все уменьшающаяся щель.

Саймон вылез из провала и рыбкой кинулся под опускающуюся плиту. Успел проскользнуть, и за его спиной плита с грохотом коснулась пола.

– Фух! – бард медленно встал, придерживаясь за плиту, и поднял чуть не потухший было факел. – Это было круто.

Саймон успел сделать пару шагов прочь, когда шум за спиной заставил его обернуться. Из круглого хода, уходившего вверх, раздался звук, похожий на тот, что издают вращающиеся мельничные жернова. А затем из хода выкатился огромный каменный шар, устремившийся к барду. Саймон бегом рванул прочь.