Архитектор

Я практически каждый день получал каплю негатива. Это было связано с тем, что к моему мнению не всегда прислушивались, зачастую приходилось иметь дело с людьми, гораздо хуже образованными, со скупыми идеями, которые при всем при этом не хотели слушать то, как я пытаюсь им помочь. Практически всегда я был заинтересован в том, чтобы людям было хорошо и в последнюю очередь, составляя новый план, я заботился о том, как бы это мое новое творение принесло мне побольше денег – я ведь об этом совсем не думал. Совсем не работа приносила мне негатив, наоборот, в процессе работы я успокаивался, мне это бесконечно нравилось. Я очень хотел, чтобы люди понимали это, а они не хотели видеть во мне помощника, который хочет сделать так, чтобы им жилось, работалось лучше, чтобы места, в которых они хотят видеть своих гостей, радовали их. По-моему, им было на это наплевать. Я действительно хотел, чтобы все жили в мире прекрасных вещей, и, исправляя меня, тоже следовали бы этому принципу. Но этого я не встречал еще никогда. Эту каплю негатива я получал от общения с окружающими меня людьми. Они очень жестоки и глупы вместе, но почему- то всегда держатся вместе, думают сразу несколькими мозгами. Поодиночке, наверное, все отличные ребята, а вместе, ух…, а вообще, я люблю людей. Я же хочу, чтобы им было хорошо. Просто наш мир сложился немножко неправильно, ведь я был тоже просто убогим человеком. Нервным…

Просто у меня, у толстого урода, внутри есть какой-то смысл, цель, которую я хотел бы воплотить, какая-то суть, которая не интересует никого другого, кроме меня. Самое смешное и печальное одновременно, что у каждого человека тоже присутствует такая суть, у каждого экземпляра есть смысл, какой-то неопределенный потенциал чтобы жить, но он – совершенно не реализован. А все потому, что его смысл как и мой – обречены, цель человека неинтересна никому, кроме его самого. Всем наплевать на то, что хочет он, потому что все заинтересованы только в том, чего хотят они. Поэтому никто друг другу и не помогает в том, что могло бы помочь им всем одновременно. Если бы мы смогли совмещать свои цели, мир был бы другим. Можно обобщить это и в глобальных масштабах – всей Земле в целом наплевать на все окружение. Мы путешествуем по галактике в поисках чего? Полезных ископаемых, которые наполнили бы карманы нескольких человек зелеными стодолларовыми бумажками, которые и финансируют эти полеты? Живых, которые смогли бы помочь нам в земных задачах? Мест, в которых мы могли бы сваливать свой мусор, который девать на Земле уже просто некуда? Нам наплевать на все вокруг, мы заняты только тем, что относится только к нам. Это утопическая система.

11

Этой ночью я не мог заснуть и думал обо всем подряд. О том, что знал давно и хранил это в своей голове, но никогда не воспроизводил в своих мыслях. Иногда очень полезно покопаться в себе. В ту ночь я еще сильнее полюбил свою работу, людей, которые когда-то дали мне шанс ею заниматься, своих друзей и людей в целом, которые, так думаю, никогда и не поймут, что я старался и занимался тем что люблю на их же благо, им в пользу.

Вместе с такими мыслями у меня закрылись глаза до самого утра и перестала болеть голова.

Свой завтрак я должен был найти в столовой одного офисного здания на севере города. Знаете, это был совсем неплохой завтрак. Не каждый день съедаешь узбекский плов с утра пораньше, закусывая бутербродом с красной икрой и сливочным маслом, запивая все это киселем, таким холодным вкусным киселем. Вспоминая те ощущения, мне до сих пор еще хочется кушать и поехать на север города. В независимости от дел, которые периодически у меня там появлялись, я очень любил там бывать.

Но что же привело меня в то здание? Нет, не его внешний вид – это просто серая коробка, ничего больше – я говорил, что недавно готовил проект для своего нового клиента. Так вот, сегодня я приехал уточнять сделанную мною работу. С утра я заехал к Жене и у него на кафедре университета мы сделали обобщенный цветной макет на компьютере, он более нагляден, чем мои серые трехмерные эскизы или развертки. И мы с ним регулярно практиковали преподносить нашим заказчикам ожидаемый итог именно в таком вот виде. Люди ничего не понимали в развертках, не представляли, как это будет выглядеть в реальном пространстве и поэтому придирались, и в наших ответах на их придирки, пытались получить хоть какое-то представление о сути вещей, мы же получали, в частности я – головную боль. Офисы были совершенно обычными, такими, какие и бывают обычные офисы у кампаний, занимающихся недвижимостью. Где-то висели картины с цветами, чтобы хоть как-то создать уютную атмосферу. Хочу их расстроить – это не получилось. Когда люди смотрели на крупинку нормальной жизни, они хотели как можно быстрее в эту жизнь попасть, следствие – плохо работали, спешили и убегали домой, совершенно забывая о том, чем занимаются на работе. Эти крупинки не создавали уюта, они давали людям вспомнить, что где-то их ждут вот такие цветы, которые пахнут, жена и другие прелести. Нужно создавать комфорт, а не вешать его фотографию на бесконечно темную стену. Но это головная боль не моя.

Этот клиент не нашел меня сам и не увидел какую-нибудь работу на выставке. Меня ему порекомендовала моя бывшая сотрудница, а ныне его бухгалтер – Лера. Обо мне она никогда не вспоминала, но когда подмигнула удача, шеф приобрел большие апартаменты в центре, она мигом подкинула ему дурачка, который поможет облагородить бетонные стены и сделает это не так уж дорого, особенно ей по старой памяти. Я купился. В принципе мне было все равно. У меня один заказ в неделю. Для штаба в три человека – это хорошо. Это выше среднего уровня. Но по голове, конечно, вряд ли кто-нибудь погладит.

Человек был очень хороший. Вообще я стал замечать, что уровень людей стал повыше, а в крупном бизнесе он особенно поднялся, хотя… Дело тут обстоит немного в другом. Заслуга любого человека в том, кем он является, кто он есть – совсем невелика. Все должны понимать, что человек, который постоянно раздражен, недоволен всеми и вся, не желающим рассуждать разумно, весьма мало повинен в том, что он такой. С самого рождения на людей давит мир, обстановка, в которой мы живем. Все это с течением времени создает наш внутренний психологический скелет и то, что у нас такие разные характеры показывает, с какими разными людьми мы общаемся, в каких разных жизненных ситуациях мы оказываемся. Все это подсознательно откладывается в каждом, и не мы делаем себя, возможно, лишь на некоторую часть.

Мы сели в его кабинете и вместо того, чтобы буквально взглянуть на проект, он начал интересоваться каждой деталью, самое главное, он был прекрасным собеседником, задавая интересные вопросы, он получал удовлетворяющие его ответы. По ходу дискуссии, он чуть изменил цвета. Точнее их оттенки. Я точно знал, что контракт мы с ним подпишем. Наконец, рисунки были вложены обратно в папку.

– Я очень рад тому, что вы прекрасно прочувствовали именно то, что подходит мне.

– Лера отлично рассказала о том, кто вы есть, она вас хорошо знает.

– Мы работаем не первый год, и теперь, я уж точно буду доверять ей на сто процентов. Я сам прочитал ее резюме, оно мне самому понравилось, впрочем, ваш проект мне понравился еще больше. Уже сегодня я отправлю вам подписанный контракт, ключи от квартиры я дам вам прямо сейчас. – Впрочем, этого я ожидал заранее и был совсем не удивлен.

– Благодарю.

– Вас проводит Лера, сегодня она свободна.

Видно на радостях он был готов отпустить вообще весь персонал, его жена с нетерпением ждала новостей. В таких делах, как обустройство дома, женщины очень внимательны и очень серьезно относятся к таким вещам. Для любой дамы – дом – это, наверное, самая важная вещь в жизни, и они всегда третируют своих супругов всеми проблемами, связанными с ним.

Я уже было выходил из помещения, где располагалась эта конторка, как за руку меня подхватила Лера. У нее была красивая улыбка, она была очень жизнерадостной, такой взрослый ребенок. Странно, что она показалась мне именно такой. Как я уже говорил, у нее была очень мутная профессия – бухгалтер. Бухгалтер – это всегда представлялось у меня в голове, как профессия серая, унылая и скучая. Ее же характер был прямой противоположностью данному утверждению. Я помнил ее с моего прежнего места, странно, на тот момент это единственное приятное впечатление о нем, я даже и не подозревал, что кроме большой зарплаты о фирме остались приятные воспоминания. Но если быть честным – то она не яркая личность, просто приятная женщина. Пока в голове у меня составлялся ее образ она помахала рукой перед моим лицом.

– А ведь вы все еще прежний человек, думаете постоянно, нет покоя вашим мыслям, даже в присутствии женщин. – Я смутился, понял, что в ее глазах был не совсем идеалом мужчины. Я показал ей полное непонимание сказанного, слегка повернув голову и моргнув.

– Вы вообще едите? Сегодня утром вы были в столовой на первом этаже, давайте пообедаем, я приглашаю вас в ресторанчик за углом.

– Да, да, конечно, пойдемте. – Она с легкостью согласилась.

Мы вышли на улицу, было совсем не холодно, только легкий хруст снега мешал нашему "бурному" разговору.

– А как у вас дела? Как Дима? Вы ведь общаетесь с бывшим коллективом? – Что же отвечать, ну не то же, что мне вообще плевать на них всех?

– Дел много – Ты же ничего не можешь сделать, какой работы? Даже у дворника миссия полезней, чем у тебя! – Так ни с кем поговорить не удалось, видимо не появляется желания с обеих сторон.

– У вас теперь своя ячейка в союзе, вы художник в свободном полете, вот уже – она начала считать месяцы, откуда она вообще все знает? Проведет параллели и поймет, что вот уже полгода прошло, и нету у меня никаких больших побед, да и перспектив нет.

– Вот уже много времени прошло. Не выставляетесь, бережете для чего-нибудь существенного? Вообще не будем о делах, все в последнее время просто с ума сошли от работы.        Это снова упрек в мой адрес? Наверное, нет. Она такая дружелюбная, она хочет поговорить, а мне-то нечего сказать.

– Как у вас на любовном фронте. Это не мое дело, но интересно ведь узнать побольше о своем старом друге.

Очень странно, что она считала меня своим другом, пару лет назад я совершенно ее не замечал. Но мы отлично провели время.

– Если вы на счет женщины, то ее нет. И быть не может. Не подумайте ничего, но вы же должны меня помнить. Я не любитель долгих отношений, у меня это никогда не получалось, а сейчас тем более, есть трудности в осуществлении ряда планов. А как у вас? – Для чего я все это рассказал, она же просто так спросила, зачем я задал этот вопрос?

– Я совершенно свободна.

Не помню о чем мы разговаривали на протяжении всего обеда, но все закончилось само собой. По-моему, я даже ничего не говорил, но это не важно, она трещала словно заводная, это невыносимо, но я по этому соскучился. Я уже давно никого не слушал в таком количестве и просто сидел напротив нее, и это устраивало обоих. А потом она просто встала и ушла:

– Ой, ладно, у меня еще дела, увидимся. – Вот так все и закончилось.

А что, я нелепо махнул рукой вслед. Вряд ли мы еще с ней увидимся. Больше приезжать сюда мне не потребуется, да и зачем вообще мне нужна была эта встреча. Я сел в холодный автомобиль, на мгновение забыв что нужно делать, я поехал к Жене обрадовать его новой удачной сделкой.

К этому времени Женя завел подружку. Когда я приехал к нему, она была у него дома. Они ели креветки с уксусом и лимоном. Я рассказал ему о сегодняшнем дне. Я, конечно, мог сообщить это и по телефону, но мне не хотелось ехать обратно, мне так понравилось слушать, к тому же, в этом доме мне всегда были рады. Вот они мне и радовались, а потом, а потом я просто сел на кухне в углу и смотрел в окно.

Лежа на диване у себя дома я увидел маленькую бумажку, которая валялась в коридоре. Она не была мусором, на ней было что-то написано и я не помнил откуда она выпала. Не существовало шанса, чтобы я угадал, откуда она и кем мне была подброшена. Думаю, я раскрыл все карты. Лера была уверенна, что мы встретимся еще, и ушла именно так, чтобы я смутился, и уж никак не заметил ее хитрого действия. Бумажка выпала из моего пальто, которое за столом висело у меняна спинке стула. И не составляло никакого труда закинуть в него мне все что угодно, человеку, который оказался бы на мгновение у меня за спиной. На ней был написан ее номер телефона. Прошло почти семь часов, а я только сейчас это заметил. Почему я его не выбросил? Почему ты его не выбросил? Просто делаешь вид что не любишь общения, но на самом деле ты был бы не прочь с кем-нибудь встречаться. Но мне уже поздно встречаться. Это отговорки. Так почему ты его не выбросил?

В моей голове ходит столько мыслей. А стоят ли они чего-нибудь? Но для чего вешать на них ярлыки и ставить клеймо, если все равно продать их нельзя. Если бы я занялся своей физической формой, может быть я стал счастливее, да нет, это вряд ли поможет и изменит меня. Жизнь коротка, нужно так многое успеть. Нельзя тратить время на еще какие-то упражнения. Я ценю свое время. Нужно что-то сделать. Может быть я влюбился? Все женщины помогают, заставляют направить ход мыслей в нужное русло. Но если кто-нибудь еще ворвется в мою голову – она же разорвется. Я этого не выдержу. Я могу сидеть по двадцать часов над одной задачей, но это совершенно не важно. Этих задач можно придумать еще на тысячелетия. Я так и умереть могу у себя в кабинете. И почему мне всегда хочется извиниться за то, что я такой? Это просто комплексы, это просто я такой. И не нужно мне меняться, все в полном порядке. Ну тогда почему я сижу на кровати и держу этот скомканный лист с номером телефона на протяжении часа в то время, когда стоит работа, которую я еще даже не придумал? Мне не четырнадцать лет, чтобы я был не в состоянии набрать семь цифр. Я не в состоянии справиться со своей неловкостью? Как я могу понравиться женщине, если я даже себе не нравлюсь? Это глупость. Будь что будет.

– Привет, я знала, что ты позвонишь. Но не думала, что ты так долго не решишься это сделать.

– Я его просто только что нашел.

– Значит ты его искал? – На что она намекает? Я и так чувствую себя не важно в этом положении, своими шуточками она все усугубляет.

– Я его только что увидел.

– Давай встретимся завтра, ты за мной заедешь, адрес ты должен знать. Если решился позвонить, заехать будет проще.

Она повесила трубку. Только через минуту до меня достучалось то, что я понятия не имею где она живет. Это должно быть записано у меня в старой записной книжке! Я кинулся перерывать свой стол. Я швырял свои даже новые наброски на пол, возможно, это даже могло помочь в работе. В самом дальнем углу ящика я наконец-то нашел зелененькую, потрепанную книжку. Она в ней была. На это потребовалось пять минут и столько нервов, которых хватило бы, чтобы сдвинуть небоскреб. Но я нашел его.

Это не была любовь с первого взгляда, просто с этим человеком я должен был общаться, я с ужасом понял, что потерял несколько лет замечательной дружбы. Хоть бы она тоже это поняла. Я не знаю что это было, но я не спал всю ночь, а утром покрылся холодным потом поняв то, что она не назначила время. Когда за ней заехать? Я должен был решить самостоятельно. Это не свидание – значит я не должен приезжать вечером. Мы просто друзья, я заеду за ней в обед, так же как вчера, мы проведем вместе обед – середину дня. А что мне одеть? Это важно. Я как раз постирал свой костюм, он подходит под плащ. Именно так и оденусь. Я побрился, я был под ее окном в час дня. Еще час заняло то, что я пытался найти в районе кафе. Замерз, костюм высох не до конца, от него холодило и сковывало ноги, одна чашка кофе, и ее не нашлось для меня во всем районе. Я не дождался двух, так можно чокнуться, планируя то, как войдя сделаешь улыбку, как войдешь и что скажешь. В общем, это было незачем. Я практически ее разбудил.

– Привет, я недавно проснулась, подожди, я переоденусь, будь как дома – она спала, я точно ее разбудил, она даже потягивалась когда говорила это. Было неудобно, а она вела себя, как будто я ее братишка.

– Ты, наверное, замерз. Выпей чаю на кухне.

– Я бы не отказался от кофе.

Она вышла из комнаты с серьезным видом и в нижнем белье.

– Да делай что хочешь, там есть кофе, поищи, я же сказала: все как дома.

Видимо я пропустил несколько столетий и сейчас все так и ведут себя друг с другом. Я даже не знал, как на это реагировать. На самом деле, я ее бывший начальник, с которым она проработала довольно-таки длительное время, знала она меня как облупленного, чего ей было делать вид, что она только узнала меня? Эгоист, который ни за что не отдаст свою жизнь людям, который даже делая что то для них, все равно исполняет лишь свои потребности.

Когда я допивал на кухне чай, кофе я так и не решился искать, она вошла и сказала что мы поедем на ее машине и что мне стоит поторопиться и сходить в туалет, мы едем за город, в парк. Она была в синих джинсах, черной куртке и белых кроссовках, она была совершенно готова. Как же я нелепо смотрелся в носках, пиджаке, с розовой кружкой чая в руках, зачем-то ищущий глазами туалет, найдя подсказку в ее направлении глаз. Через некоторое затянутое мною время мы сели к ней в машину. Да она экономила время похлестче меня, хотя была моложе на пару лет. Такая резвая девчонка, и так резво водит машину, едет с таким увальнем на пассажирском сидении. Она жила не в центре, ближе к окраине города, поэтому мы довольно быстро выехали на загородное шоссе.

Мы живем во время сверхскоростных технологий, когда удивляться тому, что в одной маленькой штучке, которая может быть даже меньше часовой батарейки, хранится столько информации, сколько не вместит в себя ни одна библиотека, уже не приходится. Все сверху до низу обвешены проводками, в ушах торчат наушники с микрофонами, телефоны, карманные компьютеры – все это казалось прошлому поколению даже не просто фантастикой, а скорее мистикой. Но есть в такое время и то, чему с каждым годом удивляешься все больше и больше, потому что, как бы не усовершенствовалась технология в городе, но за его пределами остается все та же сельская обыкновенная деревня. И когда видишь среди новых построек, домов, придорожных отелей и магазинов такие покосившиеся дома с еле живыми обитателями, думаешь, а зачем запихивать в микросхему миллионы того, чего миллионы никогда в своей жизни не смогут прочитать на ней. Бедность и богатство – два порока, живущие так рядом друг с другом, на это было действительно печально смотреть, люди, живущие в нечеловеческих условиях.

Мы свернули с шоссе налево, проехали еще метров двести и снова завернули, за книжный магазин и припарковались возле него.

– Приехали, выходи. – Заявила Лера.

Это было странно. Вообще странный день. Мы перешли через небольшую дорогу и оказались в парке, но вы, скорее всего, представите парк с большими деревьями, тут было все совсем по-другому. На первый взгляд может показаться, что все это газон, и ничего более. На самом деле тут было действительно нечто особенное. Мы двинулись вперед по дорожке. Стоял огромный столб, сначала я и не понял что это – часы? Для чего они нужны в месте, где люди все равно забывают о времени. Такой маленький Биг-Бэн за городом. Он звонил, как оказалось, каждые полчаса. Дальше все делилось на две части, присыпанный белым снежком газон, но все равно часто появляющийся и привлекающий внимание окружающих своим ярко зеленым цветом даже в середине зимы – это было справа, а слева было пространство из плитки, в середине стоял фонтан, неработающий, конечно. По всему парку были поставлены фонари, и практически ничего их не отличало от обычных фонарных столбов, которые мы видим ежедневно тысячами, и я тоже ничего в них не увидел бы. Они были выполнены в виде шаров, нижняя часть которых была прозрачная, как полагаю, там находилась лампочка и светила всем вниз, а вторая, верхняя часть была стеклянная, то есть отражала все окружающие на себе. Казалось, что это маленькая планета, каждый шар отражал весь парк в минимальном масштабе. А еще голуби. Я еще никогда не видел столько голубей. Такие крупные, серые. Они бегали по плитке возле фонтана, собирая с нее крошки, которые кидали прохожие. То и дело всей стаей они взмахивали и перелетали с одной стороны на другую. Пару раз я очень испугался. И все это были не мимолетные мысли, я действительно стоял и пару минут вглядывался во все. Для этого она меня и привезла.

– Тебе нравится? – Она мне улыбнулась. А ведь я ее имя год запоминал.

– Очень. Ты часто тут бываешь?

– Напротив этого парка когда-то жила моя мама, я провела здесь все свое детство, когда я переехала, дом снесли я часто сюда приезжаю очистить голову от городской суеты, я ведь очень впечатлительная, мне полезно побыть в таком месте, где никто никуда не торопится.

– У меня тоже есть такое место. Мой дом. То есть не тот, в котором я живу сейчас, ну не в городе который, а загородный дом, правда, я его еще не достроил. А давно вы переехали?

– Когда умерла мама. Так что здесь я еще и вспоминаю о ней в том числе.

– Мне очень жаль, правда.

– Давай не будем забивать свою голову мыслями, просто чувствуй то, где сейчас находишься, какой тут запах, ветер дует с леса неподалеку от сюда. Просто почувствуй.

Мне было знакомо это. Я любил уединяться, потому что меня все равно не хотел никто слушать и понимать, я даже не считаю иногда себя эгоистом. Просто вокруг все так устроено. Сегодня мы уединялись вдвоем. Светило солнце, приятно пахло природой, освежающей на долгое время. Я совершенно не думал о работе. Впервые за несколько дней я по-настоящему отдохнул. Через два часа все закончилось, мы просто дали несколько кругов вокруг парка, иногда останавливались, она мне о чем-то рассказывала, а потом мы вернулись в машину. Она отвезла меня обратно, и мы дружески разошлись, столь же непонятно, как и встретились. Она просто не давала прощаться и не давала говорить привет.

12

 Не знаю зачем, но вчера вечером мне позвонила моя бывшая ассистентка, та, которой я предлагал пойти со мной. Пару минут мы говорили по душам, а потом она зачем то начала меня оскорблять. Она сказала, что я замкнутый человек, который ничего не добьется, который боится людей и совсем не хочет с ними общаться. Я люблю людей. В течение получаса я выслушивал, как ее фирма стала одной из лидирующих, ей прибавили зарплату, я ошибался, и что на мое место взяли великолепного блондина, который не напрягает ее даже той работой, которая сваливалась на ее хрупкие плечи в мое время. Мое время. Я так сказал, будто оно уже давно закончилось. Может быть, она была пьяна? Она упрекала в том, что я серый, скрытный человек, вызывающий один негатив у окружающих и даже работающий не для людей, а для удовлетворения собственных потребностей. Но где тут была ложь? Я действительно серый человек скрытный, естественно в своей работе я самореализовываюсь как могу, тем самым удовлетворяю свои потребности. Я неплохо зарабатываю, а когда посмотришь на покосившиеся старые дома, так вообще чувствуешь себя миллионером. Но я хотел бы помочь, но думаю, как и у большинства на это не хватит времени, его не хватает в сущности даже на себя. Если кому-то оно понадобится – пожалуйста, я мог бы посвятить кусочек своей жизни кому-то еще, но пока от меня это явно никто не ждал. Я не рвался за деньгами и был только рад ее успехам, ее блондину. Теперь ей гораздо приятнее приезжать на работу, я думаю. Может быть, я немного и перебарщиваю со своим характером, но я никогда не стремился быть идеальным. Это моя жизнь, а жизнь – это вообще штука такая, не идеальная и у каждого разная, и каждый старается научить другого жить, и у обоих это не получается так, как они это задумывали. Я вообще считаю, что всем нам нужно быть скромными, еще скромнее. Вокруг столько людей, чьи неоспоримые таланты не будут никогда раскрыты. Сколько величайших ученых, писателей, врачей, музыкантов живут в такой глуши, что даже не подозревают, что могут быть востребованы кем либо. Не думаю, что те известные и великие являются первыми из первых. Первым так и не удалось достучаться до небес, они никогда не всплывут в источниках, потому что о них забыли сразу, или вообще не знали. Если вам кажется, что вы особенный – будьте скромнее, так как и вы, и я значим в этом мире не много, ровным счетом ничего, мы что-то значим в маленькой доли только для себя, и то не в состоянии справиться с самим собой. Мы все покинем этот мир и будем забыты сразу же, как только сердце ударит в последний раз, не нужно забывать об этом. Вряд ли кто-то и в правду удосужится вас вспоминать. Жизнь коротка. Я это часто себе повторяю, у меня большие планы, у меня много работы, которую я хочу выполнить до этого последнего удара. Жизнь коротка, чтобы надоедать всем направо и налево своими выдающимися рассказами о своих крохотных достижениях. Кто-нибудь из вас сделал что-нибудь ценное? А то, что интересовало кого-нибудь еще? Если подумать хорошенько, то никому из нас вообще нечем хвастаться. И отвечая на вопросы, я думаю, что не сделал. Но пускай другие говорят: я люблю слушать людей, сами не подозревая, они меня успокаивают. Я никому не хочу ничего говорить, это ведь тоже никому не интересно, а сам я лучше буду скромнее. Я не идиот, думаю, вы тоже. А знаете что препятствует вам стать идиотом? Вы не поверите – щитовидная железа! Если ее убрать вы вообще умрете, и если убрать из нее некий элемент, типа йода, вы превратитесь в сумасшедшего идиота. Какая-то мелочь, не правда ли, но только она и стоит между вами и дурдомом, между нормальным человеком и умалишенным. Какай-то йод, который можно купить за грош в любой аптеке. Ваша нормальная жизнь стоит грош – этим не особо стоит хвастаться. У кого-то это вообще все, что у него есть и остается из этой жизни. Подумайте, стоит ли обсуждать других людей, осуждать их действия, в них не меньше и не больше ума чем в вас, у них тоже есть эта железа и они тоже могли бы вас покритиковать. А я не буду. Это скучно и занимает очень много времени, стоит ли его тратить на кого-то таким умалишенным методом? Или в вас уже нету йода?