скачать книгу бесплатно
– Эммануил! – уже громче и настойчивей разнеслось над пустыней.
Человек остановился.
– Я был наречён другим именем.
– Вот как? – в голосе пустыни появились нотки иронии и сарказма.
“И сказал Ахаз: не буду я просить и не буду испытывать Йегову.
И сказал пророк: слушайте же, люди дома Давида, мало вам досаждать людям, что вы хотите досадить и Элохим моему?
За то Йегова Сам даст вам знамение: вот, Дева во чреве приимет и родит сына, и наречёт имя ему Имману Эйл.
Маслом и мёдом будет он питаться, доколе не сумеет ненавидеть злое и избирать доброе”.
Разве не так было сказано? И звучит то как! Эммануил – с нами Бог!
– ”И даст увидеть себя слава Господа, и узрит всякая плоть, несущего спасение Божее. Ибо Господь возвестил это”.
Нет. Не отошли от предания сего ни мать моя Марьям, ни Йосеф. Ибо по слову вестника Элохим, Гавриила, речено имя мне.
– Ну что же, как скажешь, Йешуа – Спасение Йегова.
– ”Низвергнуто в преисподнюю великолепие твоё, звучание арф твоих. Под тобою стелется червь, и черви покрывают тебя.
Как пал ты с неба, утренняя звезда, сын зари. Низвержен на землю, вершитель судеб народов!
И сказал ты в сердце своём: «взойду я на небо, выше звёзд Элохим вознесу я престол мой и буду сидеть на горе собрания, на краю севера.
Взойду я на высоты облачные, уподоблюсь Всевышнему».
Но ты низвергнут будешь в преисподнюю, к краям ада”.
Я знаю тебя, – не оборачиваясь, смиренно сказал иудей. – Хейлель.
Пустынный голос заливисто рассмеялся. Порывистый ветер с силой толкнул в грудь человека, отчего тот покачнулся, опираясь на свой посох, прикрывая рукой глаза от летящего мелкого песка. Однако порыв ветра стих также резко, как и возник.
Впереди иудея, взметая клубы пыли вверх, закрутился небольшой, но довольно плотный смерч. Вдруг безоблачное небо осветила яркая вспышка. Сверкнула молния, пронзая сверху донизу воздушный столб. Раздался оглушительный, сотрясающий саму землю, раскат грома. Теряя свою силу, смерч распался. Пыль разлетелась в разные стороны, а в его центре, на несколько локтей вверх, застыл контур огромного змея, сотканного из клоков тьмы различной плотности, которая постоянно перемещалась, не зная покоя. Затем проступили глаза змеи. Немигающие, надменные, жестокие. Взгляд, пронзающий душу до самого основания. Заставляющий пасть ниц, накрывая голову руками, от охватывающего животного страха.
Затем тьма сгустилась, потеряв свои очертания. Только глаза змеи оставались неизменными. От неё шли ритмичные потоки ветра. Вначале стали различаться шесть крыльев. Два переливающихся иссиня-черных, два белёсых и два полупрозрачных. Постепенно тьма стала концентрироваться, сгущаться, уплотняться. В центре стал проступать контур тела человека. Стало видно лицо. Лицо очень красивого юноши, но испорченное налётом надменности. По мере проявления тела, белёсые и полупрозрачные крылья медленно исчезая, таяли в воздухе. Лишь чёрное оперение оставалось таким же мощным, каким и было прежде. Наконец человек полностью обрёл свою форму, коснувшись ногами земли. Чёрные крылья последний раз мощно взмахнули, подняв при этом вихрь пыли и песка, который обдал иудея, расправились во всю свою ширину, и медленно сложившись за спиной, пропали из вида.
– И что же ты тут делаешь?
– Дух Отца моего Небесного привёл меня сюда. Для смирения тела и испытания духа во мне.
– Да? И для этого надо было идти в пустыню? – усмехнулся Сатана, разведя руками вокруг. – Неужели в святом Йерушалайме, в Храме Йеговы, ты не смог бы этого сделать? А всё почему? Да потому что в вас иудеях, как впрочем и в других народах, истинной веры нет. Вон Моше, сорок дней беседы вёл с Элохим. А что в это время сотворил Аарон со своим народом? А? Придумали себе нового элохим. Золотого тельца. И давай ему поклоняться. Все устои напрочь позабыли. И это, заметь, за месяц с небольшим в отсутствие вожака. А если бы его полгода не было? А?
– Люди слабы духом и немощны телом.
– Ага, ага, – усмехнулся тёмный ангел. – И для его поднятия, Моше сорок лет, изнуряя свой родной народ, гонял его по пустыне из конца в конец. Пока целое поколение в песках не похоронил. А всё потому, что они побоялись сразу же войти в землю им обещанную. Йахве жесток.
– Он справедлив и милосерд.
– Вот только не надо мне говорить о Его милосердии! – резко перебил демон. – Кровавый Йешуа, сын Нуна (Иисус Навин), с полчищем фанатичных иудеев, рушит стены гордого Йерихо при помощи и полной поддержке Элохим. А затем вырезает всё его многочисленное население. Полностью! Включая их скот, стариков, женщин не способных оказать хоть какое-то сопротивление, малых детей и младенцев! Это как для покорённых? Милость доброго Йегова? А потом Йешуа бен-Нун идёт огнём и мечом по чужой земле, полностью истребляя ханаанские племена. Полностью!! Город Гай постигла таже участь, что и Йерихо. Естественно пять ближайших царей объединились против кровавого захватчика. И что же Йегова? – вновь усмехнулся Сатана. – Вновь принял сторону озверелых убийц. И конечно же при непосредственном участии Элохим, при Его влиянии на силы природы. Вспомни, когда побеждённые бежали по скату горы Вефоронской, это ведь Йахве бросал на них с небес большие камни до самого Азека, и те умирали. И больше было тех, которые умерли от каменного града, нежели тех, которых умертвили мечом «геройские» сыны Исраэйля.
Сатана взмахнул рукой, и они оказались на небольшой возвышенности, откуда было хорошо видно окружающую местность. Впереди шёл ожесточённый бой. Небольшое войско Исраэйля было подобно острому, многолезвийному валу. Который без конца перемалывал довольно многочисленную сопредельную армию. Горячая кровь брызгала во все стороны с неутомимо рубящих клинков. Раненые вперемешку с убитыми падали наземь. Создавая скользкий, слабо шевелящийся покров. Упавших тутже покрывал слой отрубленных рук, ног, голов, окровавленных тел со вспоротыми животами, откуда змеясь, выползали клубки серых внутренностей. Задние ряды иудеев, громоздясь на поверженных врагов, если видели, то добивали раненых, никому не давая пощады, сменяя воюющий передний ряд. И эти волны атакующих иудеев, сменяя друг друга, оставляли после себя смердящее поле боя.
– Посмотри вокруг! – радостно закричал демон, разводя руки в стороны. – Солнце до сих пор в зените! А между прочим сейчас уже вторая стража ночи. И это ли не прямая помощь Элохим нападающему агрессору? Или вот ещё.
Он вновь широко взмахнул рукой. Впереди между двух предгорий расстилалась в предрассветной мгле утопающая в зелени деревушка. Мирных жителей не было видно. Они ещё тихо спали под сводами своих домов. Но вот показалось небольшое войско иудеев, которое обнажив короткие мечи, мелкой трусцой быстро приближалось к селению.
Молодой парень, вставший по нужде, выйдя во двор, застыл на месте, с расширяющимися от ужаса глазами. Он ещё успел предупреждающе громко закричать, прежде чем его горло пронзила стрела. И он, булькая кровью, повалился набок. Через мгновенье уже всё селение было охвачено дикими, истошными воплями. Эффект неожиданности был достигнут в полной мере. Те, немногочисленные защитники, что успевали схватить оружие, были моментально задавлены набегающими иудеями. То тут, то там начинали вспыхивать дома.
В один из домов ворвался молодой иудей, по возрасту от силы лет семнадцати. Перед ним, прижимаясь к противоположной стене, стояла донельзя испуганная молодая женщина, прижимая к своей груди ревущего младенца. А за ней прятался, испуганно крича, маленький мальчик лет трёх. Ворвавшийся парень опустил свой меч. Следом за ним вбежал другой, более старший воин.
– Что случилось? Почему ещё не поджёг?
– Здесь дети.
– И что? Разве это препятствие, чтобы ослушаться Всемогущего А-Шема?
Оскалясь, он одним прыжком оказался около молодой женщины. С пронзительным криком она рухнула на колени, поплотнее прижимая младенца. Короткий взмах меча и из рассечённого горла фонтаном брызнула кровь. Взмах второй и головка невинного ребёнка с отрубленными кистями ручек отлетают к стене. В последний миг своей жизни, мальчонка закрыл глазки ладошками.
– Вот так, – довольно сказал убийца. – Если Элохим велел очистить эту землю полностью, то исполняй и не думай. Понял?
Юноша оцепенело замерший в дверях, всё не мог оторвать взгляда от кровавого месива.
– Младенец, – только и сумел хрипло выдавить он.
– А, – махнул рукой воин. – Его прах развеет ветер.
Подойдя к очагу, он достал дымящиеся угли, развёл огонь с помощью подобранной ткани и направился к выходу.
– Пошли, – хлопнул он по плечу парня. – Нам здесь делать больше нечего.
Сатана вновь взмахнул рукой, и они опять очутились в пустыне.
– Ну хорошо, – продолжил он беседу будто бы ничего и не было. – Ты победил. Так остановись. Прояви милость. Так нет же. Он захватывает этих несчастных, уже не способных к сопротивлению пятерых царей и вешает их как плоды на деревьях. Вспомни многолюдные города Макед, Ливна, Лахис, Еглон, Хеврон. Где все их жители? А? Всех вырезали! От младенцев до стариков! Не щадя никого, стоя по колено в крови. Вот это я понимаю. Иудейская доблесть, – ухмыльнулся демон. – А если так подумать, всё из-за чего? Кому это было выгодно? А? Да Саваофу. Видите ли, они исповедовали другую религию. Почитали не Его, а совершенно других богов. Вот Он и расправился вашими руками со своими соперниками. А вам, как нищим побирушкам, нужна была своя территория, вот вы чужую-то и заняли. Кто не с нами, тот против нас, ведь так, а? И что же им за это сделал наисправедливейший и бесстрастнейший судья Адонай? Да ничего. Рука руку моет. Вы в меня верите, а я за это топлю в крови других иноверцев. А меня ещё обвиняют в совершении злодеяний. Как нехорошо. Да я лишь пошептал Хавве (Еве) на ушко, а Он уже пролил реки людской крови.
Ну да, ну да, – после небольшого молчания продолжил Хейлель. – Понимаю. Если зло совершают свои, избранные, то это правильно, это законно, этого хочет Йегова. А если другие, защищаясь, напали на вас, то они плохие, недостойные жить, их должен покарать Элохим.
– Ты как всегда извращаешь истину, – покачал головой Йешуа. – Отец никогда не побуждал к убийству. Исраэйль воспринял сохранение своей чистоты с излишней ревностью. Они уничтожали из-за страха растворения в язычестве. Но уничтожение не ведёт к любви. Прежде всего нужно уничтожить неверные представления об Отце и поведать о Его промысле о людях. Потому как чистота должна достигаться не убийством кого бы то нибыло, а исторжением греха из сердца своего.
– Да знаю, знаю, грех, убийства, – отмахнулся Сатана. – Если не пропалывать сорняки, то они разрастутся, забивая собою злаки. И в конце концов злаки, под их натиском увянут. Знаю я всё это. Только это всё отговорки. Ведь это же не сорная трава, а люди. Хотя? – задумался Хейлель. – Какие они люди? Они же все как животные. А что присуще всем животным? Жрать, спать и размножаться. Вот их удел. Нужно ли чем-то жертвовать ради них? Вечно жрущих и обуреваемых похотью. Для чего ты здесь изнуряешь своё тело? А? Посмотри на себя. Потерял в весе, осунулся лицом. И всё это ради вот этих чванливых, непостоянных избранных?! – усмехнулся Сатана.
Он картинно взмахнул рукой. Солнце, встающее над пустошью, уже начинало припекать, и безоблачное до этого небо как-то вдруг побелело. Птицы, совершающие неспешные круги в вышине, застыли в своём полёте, а на землю стали опускаться мелкие, лёгкие пушинки. Кружась в воздухе, они медленно устилали белоснежным покровом бурый песок. И вот уже всё вокруг застелило белой периной.
Из-за спины иудея раздался весёлый детский смех. Йешуа обернулся. Невдалеке, что-то щебеча и играя меж собой, находилась группка маленьких детей и подростков. Они аккуратно собирали нежный пух манны в расстеленные покрывала, изредка отправляя её в рот. Жуя сквозь смех, но прилежно выполняя свой нехитрый труд.
– Дети, – усмехнулся демон. – Что с них возьмёшь. Но ты лучше взгляни на взрослых.
Йешуа посмотрел чуть дальше. Там, в отдалении, расположились станом иудеи. Возле шалашей горели маленькие костры и на них жарились сочные куропатки. Взрослое население, возлёгши полукругом, с чувством поглощали жареное мясо. Сок жареной дичи тугими струйками сбегал по подбородкам, капая на песок.
– Посмотри на них повнимательнее, Йешуа. И это твой народ?! – кривая усмешка пробежала по губам демона. – Они презрели блага своего Элохим!
– “Ты всех милуешь, потому что всё можешь, и покрываешь грехи людей ради покаяния, – тихим голосом произнёс иудей.
Ты любишь всё существующее, и ничем не гнушаешься, что сотворил, ибо не создал бы, если бы что ненавидел.
И как могло бы пребывать что-либо, если бы Ты не восхотел? Или как сохранилось бы то, что не было призвано Тобою?
Но Ты всё щадишь, потому что всё Твоё, Йегова Элохим наш”.
“Посему заблуждающихся Ты мало-помалу обличаешь и, напоминая им, в чём они согрешают, вразумляешь. Дабы они, отступив ото зла, уверовали в Тебя, Йегова Элохим наш”.
Йешуа протянул руку и на его ладонь стали опускаться пушинки, тутже превращаясь в капли влаги. В животе заурчало, и его скрутил сильный спазм. Если бы не посох, то ему трудно было бы устоять на ногах.
– Что такое? – иронично встрепенулся Сатана. – Уж не заболел ли ты?
Затем вновь картинно широко взмахнул рукой, и видение вокруг сразу исчезло.
– Дааа, – протянул он. – Сорок дней ходить по пустыне, испытание не из лёгких, – во взгляде Сатаны блеснула искра, точно попавшая в цель. – Люди всегда хотят есть.
Он огляделся по сторонам, подняв два небольших камня.
– Вот. Посмотри на них. Они же так похожи на тот хлеб, что пекут в твоём родном поселении. Округлый, мягкий, с такой хрустящей корочкой, которую так приятно жевать, наслаждаясь её изумительным хрустом на зубах. А какой от этого хлеба исходит дурманящий аромат, ммм, – он с наслаждением втянул ноздрями воздух. – Ты чувствуешь? Один только запах способен заставить заурчать в предвкушении желудок. Ну согласись, в этой голой, обожжённой солнцем и иссушённой ветрами пустыне очень трудно найти хоть какую-либо еду, способную насытить твоё молодое тело. Как говорится, молитвами сыт не будешь. Так зачем же так страдать на последнем исходе? Нет же ничего проще. Оберни их хлебами, утоли свой голод и продолжай свой путь дальше.
Сатана медленно положил камни у ног Йешуа, разведя руки в стороны и делая несколько шагов назад.
– Заметь, я ничего у тебя не прошу и ничего тебе не даю, лишь только предлагаю. Вот и всё. Это будет только твоё решение, без всякого давления с моей стороны.
Путник долго смотрел на камни, по своей форме так напоминающие свежевыпеченный хлеб. Наконец он поднял свой взгляд на Сатану.
– В Писании сказано:
“И помни весь путь, которым вёл тебя Йегова, Элохим твой, вот уже сорок лет, по пустыне, чтобы смирить тебя, для испытания тебя, дабы узнать, что в сердце твоём, будешь ли хранить заповеди Его, или нет.
И Он смирял тебя, и томил тебя голодом. И питал тебя манной, которой не знал ты, и не знали отцы твои. Чтобы дать тебе понять, что не хлебом одним живёт человек. А всем тем, что исходит из уст Йеговы, живёт человек.
Одежда твоя не изнашивалась на тебе, и нога твоя не пухла – вот уже сорок лет.
И познаешь в сердце твоём, что как наставляет человек сына своего, так Йегова, Элохим твой, наставляет тебя.
И храни заповеди Йеговы, Элохим твоего, чтобы следовать путям Его и бояться Его”.
– Да! Теперь я вижу, что ты ЧЕЛОВЕК! Ибо только человек способен унять свои животные, низменные желания. Но что же в таком случае хочет человек, Йешу? А? К чему он стремится всю свою такую скоротечную жизнь? – Сатана сощурился, пристально глядя на путника. – ВЛАСТЬ! – протянул он с наслаждением. – Вот то, к чему он стремится, идя по головам своих сородичей. Все, кто способен что-то сделать должны иметь власть. Ибо только она способна заставить послушаться людей. Римский император, своей властью заставляет покорно следовать его воле своих вассалов. Муж, заставляет жену свою подчиняться себе. Не редко прибегая при этом и к насилию. Мать, учащая своё неразумное чадо шлепками и затрещинами, тоже насаждает свою власть. Дитя, мучающее животное, тоже самоутверждается во власти. Власть даёт право сильнейшему навязывать свою волю. А что сейчас есть у тебя? А? Эта палка да пустой бурдюк, которые не стоят и лепты? Что ты имеешь Йешуа? Ни-че-го. Ты нищий. Сколько ты скопил драхм, зарабатывая своим трудом? А? Своими жалкими поделками. Что дал тебе твой Йегова? Силу? Могущество? Власть? Неет. Он лишил тебя всего. Я же могу дать тебе всё! Всё что пожелаешь. Взгляни! – Сатана отвернулся, и они разом очутились на уступе высокой горы. Люцифер, стоявший на самой вершине, обернулся.
– Вот, – развёл он руками. – Взойди и убедись сам.
Йешуа, тяжело вздохнув, стал подниматься по крутому склону вверх. Взойдя на плоскую вершину, ему открылась удивительная красота подножья горы.
Внизу простирался город, утопающий роскошью дворцов в зелени деревьев.
– Посмотри на это великолепие. Город взлетов и падений, славы и позора, смерти и возрождения. Самый древний город – Йерихо, лежащий в пределах колена Вениаминова. Полуденная страна, на равнине долины Йерихона. Город пальм и розовых кустов, – Сатана втянул носом воздух. – Реах – благоухание. Самый крупный оазис посреди пустыни. Вглядись. Вон там стройные ряды фиников и хурмы чередуются с ровными посевами пшеницы, ячменя и чечевицы. Зелень жизни соседствует с песками смерти. Сюда сходятся многочисленные караваны купцов и через некоторое время уходят за барханы, которые стирают их следы. Вон там несёт свои воды Йарден, чтобы отдать их как дань, Мёртвому морю. Здесь пророк Элийя (Илия) оставил свой земной удел. – Сатана поднял свой взгляд к небу и прокричал – “И явилась колесница огненная и кони огненные, и вознёсся Элийя вихрем в небо!”
А вон там, у подножия холма, уже новый пророк Элиша (Елисей), сотворил одно из своих первых чудес.
“И сказали Элише жители города того: вот, местоположение города этого хорошее, как видит адон наш, а вода плохая, и земля истребляет жителей его.
И сказал он: принесите мне новый глиняный сосуд и положите туда соли. И принесли они ему.
И вышел он к истоку вод, и бросил туда соли, и сказал: так сказал Йегова: “Я исцелил воды эти: не будет от них впредь ни смерти, ни истребления”.
И до сего дня исцелены воды по слову Элиши, которое он изрёк”.
Именно здесь, некогда возвышались неприступные, высокие стены, опоясывающие этот город и пали они от звука труб сынов Исраэйля. А вон там, посмотри, над всем городом, возвышается летний дворец царя иудейского Ирода Великого. С огромным центральным залом, до блеска начищенным мозаичным полом, выложенным разноцветными камнями, роскошными банями и бассейнами со специальными нишами для статуй, колоннами поддерживающие свод изукрашенной лепниной. А в пышно украшенных залах льют свои серебряные струи фонтаны из гранитного розового камня. Даже есть амфитеатр и ипподром. И всё, всё это может принадлежать только тебе!
Но увидев взгляд иудея, Сатана вскричал.
– Нет! Этого мало! Смотри!
По порывистому взмаху его руки окружающее пространство подёрнулось рябью, словно жаркий воздух над раскалённой от солнца дорогой. Очертания потеряли свою стройность, заколыхавшись, расплылись и вновь обрели очертания. Но это была уже другая местность.
– Вглядись. Эта земля лежит далеко за известными пределами.
Перед ними лежал огромный город, своими окраинами переходящий в густой лес, а вдалеке, на юге, брезжила полоска голубого озера. Солнце над местностью взошло довольно высоко, но ещё не было в зените. Скопление домов чередовались с земледельческими террасами, укреплениями, ирригационными рвами и каналами. И на всём обозримом пространстве копошились на улицах люди. Этот многотысячный поток стекался в одну сторону. К центральной площади. Посреди которой, словно огромная, перевёрнутая чаша, возвышалась круглая пирамида. Её каменные террасы поднимались вверх, переходя в плоскую вершину, величественно возвышавшуюся над окрестными деревьями, где располагался жертвенник из пяти алтарей.
Под нескончаемый шум и крики толпы, по широкой каменной лестнице, гордо и надменно поднимались жрецы. Позади них, узкой вереницей, низко склонив голову, поднимались полуголые люди со связанными руками. Среди взрослых мужчин можно было увидеть несколько женщин и детей.
– Куикуилько – место радуги. Город народов майя. Полудикие племена, выдумавшие себе богов и приносящие человеческие жертвы. Посмотри на них! Ведь это же тоже люди! И их ещё не поздно обучить, приведя к истине! Убери из них животное начало и перед тобой откроется человек!
Сатана вновь взмахнул рукой. И вот среди марева пространства проступает уже другой город, ещё обширнее и богаче прежнего.
Город напоминал вытянутый прямоугольник. Девять вымощенных булыжником улиц были проложены с севера на юг, и девять с запада на восток, аккуратно разбивая поселение на одинаковые кварталы. Насколько хватало глаз, повсюду простирались жилые дома, покрытые черепицей. Множество дворцов различной архитектуры были хаотично разбросаны по всему пространству. Было удивительно видеть, как людской поток, словно волны на реке или озере, движется, перемешивается, бурлит перекатами у различных мелких лавочек внизу и как неспешно следуют небольшие группы людей по подвесным галереям. Небо, затянутое в сплошное месиво облаков, было пасмурным и хмурым. Того и гляди, пойдёт дождь.
– Чанъань – долгий мир, – восхищённо начал Сатана. – Столица страны, о которой вы иудеи, даже и не слышали. Чтобы пройти её из одного края до другого, надо затратить один дневной путь (26 км). Теперь представляешь его размеры? Один день пути! И это не таким медленным шагом с посохом в руке, – засмеялся Сатана. – А посмотри на эти стены. Их высота достигает двадцати восьми локтей (12 м), а ширина тридцать семь локтей! (16 м)
Этот город не как обычный, имеющий только одни входные ворота, а каждая из этих кирпичных стен, – указал он рукой, – Северная, Южная, Западная и Восточная имеют по три! Трое ворот в одной стене с охранными деревянными башнями! По восемнадцать локтей каждая! (7 м)
По этим улицам могут одновременно проезжать по двенадцать повозок к ряду! Но таких прочных и высоких стен этому народу показалось недостаточно. Вон там, на северо-западе, подступая практически к стенам города, несёт свои воды река Вэйхе. Эти люди, вырыли вокруг города огромный ров, заполнив его речною водой. Перебросив каменные мосты сорока четырёх локтей в ширину! (19 м) А?! КаковО?! Вот это размах! Вот это сила! А дворцы! Дворцы! Посмотри на их великолепие. Их больше сорока. У одного императора здесь целых пять главных дворцов! Тут девять рыночных площадей, не считая обычных торговых лавочек, постоялых дворов и множество храмов. Здесь живут люди, поклоняющиеся скорее философии, чем богам. В этой стране не только снизили налоги, но даже за каждой семьёй закрепили определённую земельную территорию. И более того. Они стали освобождать рабов! Представляешь?! Рабов! Недаром сюда стекаются многочисленные караваны со всех концов света. По своей роскоши и великолепию с Чанъанью могут сравниться только Александрия и Рим.
Сатана хитро взглянул на иудея и вновь порывисто взмахнул рукой. Марево заколыхалось вновь, подёрнув волнами пёструю столицу, растворяя её. Хотя тутже обрело другие очертания и уже другой пейзаж.
Внизу, под ними, широко раскинулся древний город. Создавалось впечатление, словно искусный паук накрыл его своей паутиной. Все дороги, которые шли к этой столице, получали своё естественное продолжение уже в самом городе, завершая свой путь на прямоугольной, крупной площади в самом её центре. Было ещё светло, однако близился закат. Уходящее светило бросало свои короткие, острые лучи в пушистые, тучные облака. Которые, наполняясь багровыми ранами, теряя свою форму, расплываясь снизу, уносились прочь, оставляя за собой кровавый след.
– Рим! Вечно золотой город, – начал своё повествование Сатана. – Он родился и разросся на семи холмах в долине реки Тибр. Величественный и порочный, могущественный и изящный. Город-государство, распростёрший крылья золотого орла, заслоняющее собой солнце, на всём побережье Средиземного моря, со всеми государствами расположенными на нём.
Посмотри на эти вековые дороги, вымощенные камнем. С бордюрами по краям и мильными столбами. Со всего пространства этой обширной империи они стекаются в одно единственное место. На Форум. Именно здесь Цезарь установил милиариум ауреум – золотой миллиарий. Позолоченную колонну с бронзовой надписью «Все дороги ведут в Рим». В доказательство этого, даже выставив напоказ карту дорог всей империи. Здесь проходят публичные выступления и судебные процессы. Именно тут расположен дом Сената, имеющий статус храма. Хотя сам зал не пышет роскошью убранства. Всего-то три яруса мраморных ступеней, обращённых друг к другу.
