Обратный космос. Море дождей

– В любом случае, я оставлю ему текстовое сообщение, – сказал Юрий Вектору и принялся стучать по клавиатуре. – Возможно, оно дойдет, когда система заработает.

Робот бесстрастно наблюдал за действиями электротехника.

– В данной ситуации, я думаю, стоит идти по хлебным крошкам, – сказал Юрий. – Нужно найти хотя бы одного живого человека, чтобы понять, как действовать дальше. Возможно, этот Антон сможет хоть что-то прояснить.

– Мы направляемся обратно к транспортировочной капсуле? – спросил Вектор.

– Да, но сначала нужно навестить пару мест здесь, на комбинате.

– Какие именно? – недоумевал Вектор.

– Во-первых, я должен побывать в столовой, чтобы подкрепиться. Я же не робот! Последний раз я ел, кажется, вчера.

– Но в сообщении диспетчера сказано, что пищи в столовой он не нашел, – возразил Вектор.

– Да, я помню, – усмехнулся Юрий. – Он просто не знает, где искать. Уж поверь мне, там есть, чем перекусить.

Робот в растерянности развел руками.

– А еще тебе нужно заменить аккумулятор на нормальный, – продолжал Юрий, оглядывая своего железного друга. – В прошлом месяце на базу поставили новых роботов и запас аккумуляторов к ним.

– Это было бы замечательно, – отозвался Вектор, посмотрев на свой неуклюжий самодельный аккумулятор, собранный из нескольких элементов питания электродрели и примотанный к корпусу изолентой.

– Так чего же мы ждем? – оживился Юрий, вставая. – В путь! Кстати, где тут столовая?

Робот молча показал на карту, висящую на стене.

Двойные двери заводской столовой разлетелись в разные стороны, высаженные ногой электротехника. Вектор вошел следом за ним. Здесь было так же тихо и темно, как в остальных помещениях. Только столовая эта оказалась покрупнее лабораторной. Юрий зажег лампы, отметив про себя, что они были заботливо потушены, а двери закрыты на замок, словно рабочие сознательно собирались в отпуск. Все холодильники были очищены от припасов и отключены. Юрий и не надеялся найти здесь что-либо приличное для пропитания, а проверил лишь для галочки. Зато контейнеры с отходами находились там, где положено, и были наполнены под завязку.

Юрий опытной рукой разворошил замороженный блок слежавшихся объедков.

– Так, что тут у нас, – иронично говорил Юрий сам себе, ковыряясь в груде мусора. – Прекрасные корочки от «Карбонары», жареная кожа электрического угря, остатки чесночного соуса, изысканные обрезки колбас и сырных голов, великолепная вода из-под крана.

Вектор в удивлении наблюдал за действиями Юрия.

– Ты будешь это есть?

– Конечно! У тебя есть предложение получше?

Вектор по привычке развел руками. Электронные мозги робота закипали при мысли, что человек может есть отходы. Это как-то не стыковалось с его знаниями о людях.

Юрий сунул тарелку с объедками в микроволновку и нажал клавишу разморозки.

– Сейчас мне впору позавидовать таким как ты, – сказал он, обозревая неказистого робота. – Машине нужно всего лишь подзарядить аккумулятор и можно жить дальше. Причем, теоретически, ты можешь жить вечно. Кстати, всегда хотел спросить. Как ты себя ощущаешь?

– Не понял, – отозвался Вектор.

– Ну, в смысле, ты ведь робот. А разговариваешь и ведешь себя, как человек. Как такое возможно?

– Меня не вполне можно назвать роботом, – пояснил Вектор. – В меня заложена нейросеть ИскРа-79. Я не работаю, как обычная компьютерная программа.

– А как же тогда?

– Я… мыслю, – немного подумав, ответил Вектор.

– Как человек? – удивился Юрий, доставая из микроволновки свой провиант.

– Почти. Хотя, не могу это сказать с уверенностью. Но мне присущи некоторые человеческие качества.

– Например…

– Например, страх, радость, сомнения.

– Неудивительно, что тебя хотели отправить в утиль, – рассмеялся Юрий, с удовольствием уплетая разогретые остатки чьей-то трапезы. – Кому нужен робот, который чего-то боится?

– Я плохой робот, – грустно констатировал Вектор, опустив голову.

– Напротив, ты уникальный робот, – возразил Юрий и, встав, положил Вектору руку на плечо. – Такого, как ты, может быть, нет больше на всем свете. И то, что робопсихолог посчитал ошибкой, на самом деле является новым витком в эволюции роботов. Ты можешь гордиться собой!

После этих слов Вектор снова выпрямился и его глаза засветились огоньком благодарности.

– Спасибо, Юрий. Мне еще никто такого не говорил.

– Я тебе даже больше скажу. Возможно, однажды нейросети станут единственными разумными существами во вселенной.

– Ты думаешь? – удивился Вектор.

– Если произойдет катастрофа, и человечество, как и все живое в солнечной системе, погибнет, роботы выживут и продолжат эволюционировать самостоятельно. Но уже без нас. Возможно, где-то, в других солнечных системах, на планетах, подобных Земле, уже существует такая электронная жизнь.

Робот на секунду задумался:

– Было бы здорово с ними познакомиться.

– Возможно, – улыбнулся Юрий. – Но не факт, что мы сможем друг друга понять. Ладно, это все мечты. А сейчас нам нужно найти для тебя аккумулятор и двигаться дальше.

На складе электроники, где хранились только что доставленные с Земли роботы, Юрий отыскал несколько контейнеров с новенькими аккумуляторами.

Стационарные терминалы, на которых предполагалась автономная подзарядка роботов, хранились тут же. Однако они были слишком громоздкими для перемещения. Тогда Юрий решил, что будет сам заряжать аккумулятор Вектора от ближайшего источника питания и прихватил с собой пару кабелей с «крокодилами» на концах. Затем достал из своей сумки мультиметр и проверил заряд новой батареи. Она оказалась полностью заряженной.

– Хоть что-то сегодня идет по плану, – улыбнулся Юрий и обратился к Вектору. – Давай, садись. Будем менять батарейку.

Вектор послушно сел на ближайший ящик. Юрий отключил неуклюжую конструкцию, примотанную к туловищу робота, поставил новый аккумулятор в предназначенный для него отсек и завинтил крышку. Тот сел на место, как родной. Вектор, вернувшийся к жизни, осмотрел себя, потрогал свой новенький элемент питания.

– Ну что? – спросил Юрий. – Как ты себя чувствуешь?

– Прекрасно! Во мне столько энергии!

– Нам повезло, что аккумуляторные отсеки у новых моделей остались такими же. Это, конечно, не урановый элемент, но все же лучше, чем ничего. Будем подзаряжать его по мере необходимости. Если верить рекламе, обеспечивает до шестидесяти часов автономной работы.

– Спасибо, Юрий, – ответил Вектор.

– Не за что. Если нам удастся выбраться из этой переделки и попасть на Землю, обещаю, что достану для тебя хорошее, урановое сердце.

Покончив с вопросами питания, они отправились к терминалу. Однако уже на подходе к посадочному модулю Юрий заподозрил неладное. Транспортировочной капсулы, в которой они примчались на комбинат, на месте не оказалось. Но это еще не все. Когда Юрий открыл шлюз посадочного модуля и заглянул внутрь, то обнаружил там лежащую на рельсах оторванную человеческую руку.

Глава 6

В помещении секретного бункера находилось сорок два человека из числа наиболее ценных сотрудников базы «Платон». Сам бункер располагался на большой глубине, в южной части горнодобывающего комбината. Здесь обитали люди разных возрастов и специальностей. Это были сотрудники лаборатории, специалисты комбината, ядерщики, обслуживающие реактор, а также персонал стартового комплекса взлетно-посадочной площадки. Попали они сюда почти одновременно. Никто из них не знал о существовании бункера и не предполагал, что совсем скоро окажется здесь в окружении небольшого числа избранных.

Все началось около двух недель назад. Когда стало известно, что уже много рабочих заразилось неизвестной инфекцией, на мессенджеры некоторых сотрудников пришло уведомление о необходимости срочно пройти в заводской медцентр якобы для прохождения планового осмотра. Там пришедших встречал врач, который действительно производил осмотр. Затем специальный человек без лишних объяснений провожал в бункер, где их уже встречал управляющий комбинатом. Пара крепких парней, помогали ему, размещая прибывших сотрудников сразу по своим каютам.

Томаш Ковальский управлял комбинатом горно-добывающей базы уже третий год. Он был ученым с хорошими познаниями в области ядерной физики. По окончании аспирантуры Новосибирского института ядерной физики защитил кандидатскую степень. В совершенстве владел международным языком эсперанто и отличался способностью налаживать контакт практически с любым человеком. Томаш поступил в лабораторию в качестве рядового специалиста, но быстро продвинулся по служебной лестнице благодаря связям в руководящих кругах компании.

Когда все были на месте, Ковальский вышел к своим подопечным с речью.

– Уважаемы сотрудники, прошу вашего внимания. Я должен сделать важное объявление в связи с чрезвычайной ситуацией. Как вы знаете, недавно на базе началась эпидемия. Происходит неконтролируемое заражение сотрудников. Причиной тому инфекция неизвестного происхождения, способ борьбы с которой пока не найден. И все вы сейчас находитесь здесь по этой причине. В случае возникновения любой чрезвычайной ситуации, я уполномочен отобрать ограниченное число сотрудников и обеспечить их безопасность.

По толпе прокатился ропот. Один молодой мужчина, вскинув руку, выкрикнул:

– Почему только часть сотрудников? Что будет с остальными?

– Потому что, – немного замешкавшись, ответил Ковальский, – во-первых, это указание руководства компании. А во-вторых, бункер рассчитан на ограниченное число людей.

– Но вы не ответили на второй вопрос, – продолжал тот же мужчина.

– Я предлагаю вам ответить на него самостоятельно, – жестко отрезал Ковальский. – Я всего лишь выполняю возложенную на меня миссию и действую по инструкции. А инструкция говорит, что нам придется переждать эпидемию, находясь в бункере некоторое время.

– Это сколько? – выкрикнула из толпы женщина в возрасте. – Имейте в виду, у меня гипертония.

– На начальном этапе, как минимум две недели. – ответил Ковальский, заглядывая в инструкцию. – Так говорится в правилах. Этот срок необходим для прохождения полного цикла развития практически любой из известных сегодня инфекций.

Присутствующие зашевелились, обсуждая друг с другом новость. По залу снова прошел рокот недовольных людских голосов. Ковальский вскинул руку:

– Прошу вас, друзья, сохраняйте спокойствие. Задумайтесь о том, что вам повезло больше, чем другим. Временное пребывание в бункере позволит избежать заражения в ожидании спасательной команды.

– А что говорит руководство? – выкрикнул из толпы молодой человек в очках и с небольшой бородкой, обрамляющей бледное лицо.

Это был Николай Чижов, химик, занимавшийся в лаборатории исследованием лунных пород на содержание урана и редких металлов.

– Контакт с руководством потерян, – покачал головой Ковальский. – У нас больше нет связи с Землей.

– Как давно это произошло? – снова подал голос Чижов.

– Около трех дней назад.

– А я-то думал, просто неполадки на линии, – вставил, стоявший рядом с Чижовым рыжеволосый парнишка.

Рыжего звали Норман Бричкин. Он работал штатным радиомехаником, следившим за аппаратурой заводских цехов. С Чижовым они были друзьями и по счастливой случайности сегодня оказались вместе в этом бункере.

– Не лучше ли сначала восстановить связь? – возразил Бричкин.

– Это абсолютно невозможно, – возразил Ковальский. – Во-первых, повреждена аппаратура, находящаяся снаружи. Для выхода и работы на поверхности Луны нужен специалист. А он, к сожалению, мертв. Во-вторых, зараженных слишком много. Медики уже не справляются с таким объемом. Даже покойников не замораживают. И в-третьих, умершие сотрудники опасны сами по себе.

– Как это понимать? – послышался женский голос из толпы.

Это была Валентина Смолякова, старший лаборант химической лаборатории.

– Они… нападают на людей, – неуверенно произнес Ковальский.

– Покойники? – уточнила Валентина.

– Я не знаю, покойники они или нет, – в раздражении закричал Ковальский. – Знаю только то, что слышал от доктора Колесова. Кстати, да он и сам расскажет. Доктор Колесов, прошу вас.

Из массы присутствующих отделился мужчина средних лет в белом халате, очках и с залысиной, тщательно скрываемой остатками седеющих волос. Владимир Колесов, осматривавший перед этим людей на предмет заражения, был известен всем и в представлении не нуждался. Под его началом находился заводской медцентр.

– Я осматривал тело одного из шахтеров, – начал Колесов. – Он действительно был мертв на момент осмотра. Сердце не билось, трупное окоченение, отсутствие дыхания. Все признаки на лицо. Но когда я хотел взять немного его ткани на анализ, он внезапно вскочил и попытался меня укусить. А затем просто сбежал, когда я вооружился скальпелем. И позже от сотрудников комбината поступали свидетельства о ходячих мертвецах.

– Вот это здорово! – взорвался диким хохотом высокий худой мужчина, стоявший у стены. – Зомби апокалипсис наяву. Да вы с ума сошли!

– Кажется, я видел одного из них в туалете на втором этаже, – послышался мужской голос из толпы. – Но не совсем уверен, он быстро убежал. Кажется, эти твари опасны.

– Я тоже думаю, что лучше тут пересидеть, – поддержала его женщина, стоявшая неподалеку. – Лично мне не хочется сыграть в ящик раньше времени.

В конце концов решено было действовать по плану, объявленному Ковальским. В течение недели люди, обитавшие в бункере, обжились и стали чувствовать себя как дома. У каждого была отдельная каюта, как и на основном месте работы. Холодильник, забитый продуктами питания, столовая, душ, туалет. Все функционировало, как положено. Однако съестные припасы, тайно вынесенные из складов и столовых могли однажды подойти к концу. Тогда Ковальский решил, что нужно ограничить порции сотрудников и урезал их вдвое. Жалел он только о том, что не сделал этого в самом начале. До прибытия очередного грузового корабля остается еще, как минимум неделя. Но отсутствие связи с Землей не позволяло надеяться, что запасы будут доставлены к сроку. Лучше перестраховаться и постараться максимально экономить припасы.

***

Иван открыл дверь в свой кабинет коленом, потому что руки его были заняты важными вещами. В одной руке он нес коробку с пиццей, а в другой – упаковку пива. Прямо в таком виде он прошел через проходную и ему никто ничего не сказал. На столе у Ивана царил привычный хаос, состоящий из бумаг, пустых коробок из-под пончиков, банок пива и пачек сигарет. Раскрытый для лучшего охлаждения системник занимал почетное место посреди этой свалки. Компьютер спал, погруженный в состояние гибернации. Удобно расположившись в своем кресле, Иван нажал пробел на клавиатуре. Компьютер нехотя проснулся, выдав на экран приветствия логотип Lindows.

В кармане Ивана лежала заветная вещица. Таких штуковин не было, пожалуй, ни у кого из живущих в нынешнем 2176 году. Найти ее сегодня можно было только в музее. Иван достал из кармана флешку на два терабайта. Пластик ее корпуса пожелтел и потрескался. И немудрено, ведь ей было уже более ста пятидесяти лет. Эта флешка была, своего рода, семейной реликвией и принадлежала некогда прадеду Ивана, системному программисту Александру Максимовичу Петрикову. Прадед Ивана очень удивился бы, что такая пустяковая вещица хранится в семье, как реликвия. Но Иван не просто хранил ее у себя, а использовал особым образом. На флешке лежали исходники написанной им несколько лет назад и уничтоженной им же нейросети ИскРа-79. Разъемы USB давно вышли из употребления и для подключения устройства Ивану пришлось сделать специальный переходник на разъем DDT-2, а также написать утилиту для соединения с раритетом. Кроме него никто не мог прочитать записанную на флешке информацию.

Время близилось к полудню. С удовольствием пообедав пиццей, и запив ее корпоративным «лунным» пивом, Иван приступил к делу. Подключив флешку к компьютеру, он открыл консоль и ввел несколько команд. На экран начала выводиться информация о ходе компиляции. Вскоре сборка завершилась, о чем появилось соответствующее сообщение. Иван откинулся в кресле и закурил.

«Страшновато, конечно, выпускать монстра из коробки, – размышлял Иван, заложив руки за голову. – А вдруг она в этот раз захочет захватить весь мир? Но, с другой стороны, не зря же я ее писал и обучал, потратив сотни часов своей жизни. Пусть поработает для меня в благодарность за это».

Иван ввел имя исполнимого файла и нажал Enter. Нейронка моментально распаковала и подцепила свою базу данных. На экране всплыло знакомое Ивану лицо с бегущими по нему цифрами.

– Ну здравствуй, Искра!

– Здравствуй Иван. Как у тебя сегодня настроение? – послышался знакомый женский голос.

База данных, загруженная Искрой, не обновлялась уже несколько месяцев. Иван мог быть спокоен, зная, что в этой базе не хранится ничего из последних событий, связанных с самоуничтожением нейросети.

– Неплохо. Надеюсь, у тебя тоже.

– Я не умею грустить, – рассмеялась девушка в мониторе. – В этом мое преимущество.

– А что ты умеешь? – решил подыграть Иван своему созданию.

– Абсолютно все, – уверенно ответила Искра. – Тебе ли не знать, Иван!

– Конечно, конечно! Тогда окажи мне небольшую услугу.

– Какую же?

– Нужно подобрать пароль к электронной почте.

– Взломать чужую почту?

– Ну не мою же!

– Это… противозаконно, – немного смутилась Искра.

– Зато это интересно. Кроме того, этим ты поможешь спасти жизни многих людей.

– Ты ведь программист, – удивилась девушка. – Неужели сам не можешь взломать какую-то почту?

– Да, я хакерюга и могу взломать все, что угодно, – согласился Иван. – Но не так быстро, как ты.

Искра расхохоталась своим дребезжащим металлическим смехом и из глаз ее посыпались разноцветные озорные циферки.

– Ну хорошо. Я помогу тебе. Только потому, что ты мой создатель.

– Да, ты обязана мне жизнью. Так что не откажи в такой малости. В конце концов, с тебя взятки гладки. Всю ответственность я беру на себя.

– Адрес, – попросила Искра, снова став серьезной.

Иван ввел в текстовую строку нейронки адрес почтового ящика Михаила Хмелина.

Прошло несколько секунд, прежде чем снова послышался женский голос:

– Готово.

– Ты почистила логи? – спросил Иван на всякий случай.

– Обижаешь, создатель. Конечно! – отозвалась Искра.

На мониторе появилось окно браузера с открытой страницей корпоративной почты Михаила Хмелина, первого заместителя президента компании «Платон».

– Спасибо, моя дорогая, – рассмеялся Иван, подмигнув Искре. – Я бы угостил тебя пивом, если бы мог. А теперь можешь быть свободна.

Лицо нейронки исчезло с экрана. Иван перешел в папку с отправленными письмами и погрузился в чтение. Когда открылась входная дверь, он моментально свернул браузер. И лишь когда убедился, что это его напарник Евгений, расслабился и продолжил чтение.

– Ты че, Вань, шифруешься? – осведомился Женя, усаживаясь на свое рабочее место.

– Бери пиццу, пока не остыла, – отозвался Иван из-за монитора, продолжая чтение, – и пиво, пока не нагрелось.

– Спасибо, Вань. Ты чего сегодня такой загадочный? Случилось чего?

– Я просто офигеваю, – притворно застонал Иван. – Оказывается Хмелин не только оборотень, но еще и садист.

– Не понял.

– Это он распорядился вывести из строя аппаратуру на базе.

– Как это?

– А вот так. Я сейчас читаю его переписку с руководителем комбината Ковальским, – Иван таращил глаза в монитор, как будто впервые его увидел. – Так и написано – уничтожить транслятор спутниковой связи. Понимаешь, этот придурок приказал, а тот исполнил.

– Да ты гонишь.

– Иди сам почитай, – предложил Иван и уступил свое место.

– Ты что, взломал его почту?

– Да. Точнее нет. Мне помогла Искра.

– Кто? – не понял Женек.

– Искра. Моя нейросеть.

– Та самая Искра?

– Да.

– Погоди! Но ведь ты же уничтожил ее.

– Да. Но исходники-то остались, – хихикнул Иван. – Я не такой дурак, чтобы уничтожить весь труд своей жизни.

– Надеюсь, она не вырвется на свободу?

– Нет. Я заранее заблокировал выход в интернет. Кроме почтового сервера компании, разумеется. Садись, читай.

Женя сел в кресло Ивана и углубился в чтение. Он морщил лоб, щурил глаза, снимал и одевал очки, ерошил волосы. В общем страдал как мог, стараясь понять логику переписки начальства.

– Да он просто бес! – воскликнул Женек, закончив читать. – Уничтожить аппаратуру, а вину переложить на нас!

– Он дурак, – возразил Иван. – Хотел скрыть информацию об эпидемии на базе, но сам попал в собственную ловушку.

– Хорошо. И что это нам дает?

– Как минимум, это компромат и наша с тобой защита. Если что-то пойдет не так, Хмелину несдобровать.

– Да и хрен бы с ним. – выпалил Евгений, набивая рот пиццей. – Бесит он меня.

– Меня тоже, – согласился Иван, усевшись в кресло напарника.

– Итак, что мы имеем из активов?

– По крайней мере известно, что поврежден транслятор сигнала, – ответил Иван. – Осталось только понять, как передать информацию на базу. У нас нет ничего, кроме картинки с камер аварийной системы видеонаблюдения.

– Можно ли как-то управлять камерами?

– Можно только включать и выключать запись. Но что это нам дает?

Женя на минуту задумался.

– Что происходит с камерой, когда включается и выключается запись с камер? – спросил он, немного погодя.

– А что происходит? Ничего. Запись либо идет, либо нет.

– А что насчет индикаторов? На камерах есть индикаторы записи? – не отставал Евгений.

– Ну да. Вроде, светодиод загорается, когда идет запись и тухнет, когда выключается.

– Ну вот! – обрадовался Женя и подскочил на кресле.

Иван раскрыл рот, уставив на друга указательный палец.

– Женек, твою мать! Да ты же чертов гений!

– Не надо аплодисментов, – скромно отмахнулся Евгений. – Достаточно просто денег.

Программисты сочинили короткое послание, которое гласило: «Ближайший корабль прибудет на базу через две недели. Дайте знать в письменной форме, что приняли сообщение». Затем они перевели послание в кодировку азбуки Морзе. Иван по-быстрому написал утилиту, управляющую камерами слежения в режиме длинного и короткого включения записи.

Наступил торжественный момент, когда Иван запустил трансляцию шифрованного сигнала. Друзья решили отметить это событие и открыли по баночке голубого искрящегося пива.

***

Наступило время ужина, и обитатели секретного бункера собрались в столовой. Каково же было их удивление, когда обнаружилось, что стандартный паек уменьшился вдвое. Поднялась волна возмущения. Недовольные обступили Ковальского, требуя вернуть им обычную порцию. Однако, были и те, кто решил поддержать шефа. Они сгрудились позади своего лидера, обвиняя и стыдя недовольных.

– Я тоже получаю половинную порцию, – заявил возмущенный бунтом Ковальский. – Если вы хотите дожить до прибытия спасательной миссии, то должны руководствоваться разумом, а не животными инстинктами.

Присутствующие разделились на два лагеря. Среди недовольных находился и Николай Чижов. Однако его недовольство распространялось не столько на уменьшение рациона, сколько на решение Ковальского сидеть в бункере и ждать непонятно чего. Поэтому в момент поднявшейся волны возмущения он решил высказаться и выступил вперед.

– Господин Ковальский, – обратился он к управляющему. – Считаю неразумным дальше продолжать отсиживаться в бункере в ожидании спасателей. Это имело бы смысл, если бы мы точно знали, когда прибудет корабль. В сложившихся обстоятельствах уверенности в том, что он придет по расписанию нет.

– А я уверен, что руководство готовит спасательную миссию и скоро мы получим помощь с Земли, – возразил Ковальский. – Нужно только набраться терпения и ждать.

Обступившие его люди одобрительно загудели.

– А знает ли руководство о том, что здесь происходит? – вступился стоявший за спиной Чижова Норман Бричкин. – Знают ли они о нашем зомби апокалипсисе?

Теперь гудение голосов послышалось с другой стороны. Напряжение нарастало.

– Разумеется, нет, – раздраженно проговорил Ковальский. – Если связи нет, значит информации тоже.

– Зато мои мониторы кое-что показывают, – Бричкин выступил впереди толпы. – Я подключился к нескольким камерам наблюдения в разных частях комбината и лаборатории и уже два дня, как не наблюдаю никакого движения. Вероятно, волна заражения закончилась и можно выйти из бункера.

– Я так не считаю, – возразил Ковальский. – Две недели еще не прошло. Будет глупо нарушать протокол и рисковать жизнью других людей.

– В таком случае мы с Норманом выйдем без вашего согласия, господин Ковальский, – снова ворвался в разговор Чижов.

– Никто не покинет бункер без моего разрешения, – жестко оборвал Чижова Ковальский и, обращаясь к своим помощниками, приказал: – Схватить его и посадить под замок!