скачать книгу бесплатно
Я отодвинулась. Пусть посмотрит.
– И где твои птицы?
– Что?
– Нет там никаких птиц. Где они?
И вправду. Ничего. Провода быстро качались из стороны в сторону, будто их только что потревожил ветер. Этим мутным и дождливым вечером они выглядели так, будто на них все и качалось: и лестницы, и ретрофутуризм, и все наши слова, сказанные или несказанные друг другу. Они и были теми качелями, на которых качались мои волоски и ее сигареты. А потом на них приходили качаться и наши с ней мертвецы – дедушка и Бим. Я представила, как они вдвоем сидят на этих проводах и играют в шашки, а тех периодически сносит ветром с доски. Птицы их поднимут. Они оберегают их покой. Может, они оберегают их и от нас?
– Наверное, улетели.
Я почувствовала, как нарисованный ими клубок распутывается в единую нить, а та в свою очередь пускается по этой дороге белой дорожной разметкой. Одна из птиц, ранее мной увиденных, приземлилась на лобовое стекло. Я указала на нее пальцем и тогда Ия позволила себе тихонечко шевельнуться – чтобы не испугать ее или она все-таки сама испугалась? – и тогда, почувствовав наш страх, птица вкрадчиво постучала клювом по лобовому стеклу. Ия дернулась и крепко вцепилась в мою футболку. Мне тоже хотелось за себя ухватиться. Мелкая дробь дождя колотила по нашей с ней крыше и сливалась на окна полупрозрачным занавесом. Глядя на идеально ровный поток, в котором плавился лес и очертания ее лица, мне жуть как хотелось его коснуться и на секунду прервать, но вместо этого я зачем-то вглядывалась в ее беспокойное лицо, надеясь увидеть больше, чем просто белый цвет кожи и мокрую челку, некрасиво исказившую ее лоб. Каждый раз, когда я на нее смотрела, мне казалось, что я вот-вот нащупаю это большее, но из раза в раз ошибалась. Это было невозможно увидеть или почувствовать. Об этом было необходимо знать. В тот момент она была похожа на японскую актрису или вроде того. Но роли бы у нее были крайне трагичные – что-то типа того, что нам уже пришлось пережить (слова для справки – «куча лестниц», «чайки», «печаль», «мокрые волосы», «качели», «дождь» – у каждого в голове появилась своя картина, верно? Что-то вроде игры в ассоциации.
– Почему она не улетает? Эй ты, – Ия постучала по стеклу указательным пальцем.
Птица походила туда-сюда по капоту, поглядывая на нас своими глазками-бусинками сначала одним и только потом вторым – двумя одновременно никто из птиц смотреть не умел. Я рассмеялась.
– Вот кому всегда смотрят в один глаз.
Она натянула улыбку, но та быстро съехала вниз по ее лицу, как с дверей и со стекол скатывалась дождевая вода. Птица напоследок мигнула нам одним глазом и улетела. Но после послышался звук, похожий на чьи-то вежливые постукивания в дверь.
– Слушай, что-то не то.
Я тоже насторожилась. Птица ходила по крыше. И как будто бы не одна. Ия смотрела на меня долго и беспокойно, будто искала в моих глазах ответы – попробуй сначала с вопросами расквитаться. Их шаги знали куда идти. У них определенно была своя цель. На какое-то время они стихли, и тогда она снова расслабила свои плечи, уронив мне на колено увядшую кисть.
– Надо уезжать отсюда. Подай-ка мне сигарету.
Я полезла в бардачок, ощущая себя до предела напряженной – так, будто кожа вмиг стала мала моему скелету, и натягивалась на локтях и коленях каждый раз, стоило мне наклониться или задышать чуть усерднее. Но если переборщить, я рисковала лопнуть и разлететься кишками по стенам. Я достала сигарету и протянула ей. Ия выхватила ее из моих рук и нетерпеливо прикурила спичкой. Это неосторожное движение ее и выдало – руки у нее тоже тряслись. И не потому, что ее скелет вырос из кожи, наоборот. Она сама как-то съежилась и все воровато посматривала по сторонам, не понимая, за какую мысль ей ухватиться первой, и за что ухватиться вообще – за руль, подлокотник или мою руку? Птицы заходили усерднее, и мне стало казаться, что они и по клубку моему топчутся, опутывая его своими шагами.
Ее сигарета остановилась всего на мгновение, и птицы припали к окнам, торча своими клювами из просветов, не прикрытых темно-синим велюром. Птичьи глаза были повсюду. Они смотрели то одним, то вторым глазом, и никогда обоими – не умели – вот кому уж точно смотрят только в один глаз. В тот момент я ощущала себя как на школьном концерте, когда еще не начинаешь говорить, и не дай бог забываешь речь, стишок, слова песни, свое имя и все-все, что происходило с тобой до того момента, пока аккуратно не вспоминаешь про сигарету, оставленную где-то на видном месте у себя в комнате, и уже потом – про свои потные подмышки, но только потом, после сигареты, когда на тебя устремлены сотня и более глаз, которые чего-то ждут и чего-то от тебя требуют – стишка или песенки, а может, и признания в сигарете и потных подмышках. В том море глаз плавали мы. Не докурив до конца, она раздавила сигарету пальцами, швырнула ее в окно и с первого раза завела машину – держу пари, та тоже чуть не сдала от страха.
– Сейчас всю машину обосрут.
Она вцепилась в руль, и выжимая сцепление, встретилась взглядом с птицей, севшей на стекло прямо напротив.
– Тебя еще не хватало.
Птицу тут же сшибло дворником и та вспорхнула, приземлившись обратно на крышу. Она выжала газ и отпустила сцепление. И мы покатились, хотела бы сказать я, но, увы, нет – нас, скорее, снесло и так же размазало по мокрой земле, как вместе с дождем по лобовому стеклу размазало песчинки и мелкие травинки с лапок той несчастной птицы – у них, видимо, свой багаж. Машина отбуксовала и с рвением выкатилась на дорогу, захватив всех пернатых пассажиров с собой.
– Ну что, прокатим этих халявщиков с ветерком?
Я засмеялась. Ситуация казалось если не комичной, то уж точно из разряда как это вообще могло произойти?
– Поставь что-нибудь. Пусть хотя бы узнают что такое качественная музыка.
Бардачок оставался открытым и я приняла решение закрыть глаза, чтобы вытянуть первый попавшийся диск – так я часто делала в детстве, когда не могла выбрать носки или еду на завтрак, поэтому, как вы уже наверное могли подумать, я зачастую ходила в разных носках и ела на завтрак пельмени – и вытянула Криса Исаака. Как она и хотела – значит, все пошло как надо, верно? The world was on fire and no one could save me but you. It’s strange what desire will make foolish people do. And I’d never dreamed that I’d knew somebody like you. And I’d never dreamed that I’d need somebody like you. No, I don’t wanna fall in love (This world is only gonna break your heart).
