Гург

Гург с первых же секунд был лидером: взгляд как молния, руки уверенно держат поводья. Однако он заметил, что два брата, известные и прежде грязными приемчиками борьбе, пытаются заблокировать его с обеих сторон, а третий, старший из них, опередил всех и уже тянет руки к туше. Гург знал, что это нечестно: командная игра запрещена, но в хаосе бузкаши никто не обращал на это внимания. Выбора не было – предстояла борьба.

– Вперед, Рахш! – крикнул он, напрягая мышцы ног.

Рахш в ответ метнулся между лошадьми, как стрела, но братья стеной преградили путь. Нурик, что скакал позади Гурга, видя происходящее, погнал свою лошадь на помощь и врезался в коня старшего из братьев, который выронил тушу козла на землю.

В наступившем хаосе козла пытались вырвать друг у друга несколько всадников, их лошади грозно фыркали в борьбе. Гург, воодушевленный помощью друга, направил Рахша вперед. Его могучий конь прорезал толпу, как корабль морские волны. И вот они уже в центре боя. Гург видел, как вероломные братья хлещут кнутами бородатого всадника, который вцепился в тушу козла.

– Не в этот раз! – заорал Гург, направляя коня на эту свару, чтобы разделить соперников.

Одному из братьев удалось вырвать тушу и затянуть ее на лошадь, но в этот момент Нурик, изловчившись, помешал ему, изо всех сил пришпорив коня. Добыча упала, а Гург, вытянув руку, схватил ее и помчался к финишу. Братья снова пытались его заблокировать, но безуспешно. Рахш был слишком быстр, а Гург – силен и решителен. Толпа вопила на разные голоса, которые сливались в один торжествующий гул, когда Гург, с лицом, окаменевшим от напряжения, швырнул козла в назначенное место.

Гордая Нисо

После победы в бузкаши Гург вернулся домой с триумфом, его лицо сияло радостью. Жители долины приветствовали его, и толпа следовала за ним к порогу дома, где ждала Нисо. Она смотрела на сына глазами, полными слез, улыбаясь гордо и нежно.

– Мама, – обратился к ней Гург, привязывая во дворе дойную корову. – Это Вам. Теперь у Вас никогда больше не будет недостатка в молоке.

Животное было сильным, здоровым, с лоснящимися боками. Нисо посмотрела на корову, затем на Гурга и снова на корову, словно желая убедиться, что все это происходит на самом деле. Слезы катились по ее щекам, руки дрожали, когда она коснулась лица Гурга.

– Я и не мечтала о таком, – прошептала она. – Спасибо, сынок!

Люди, стоящие вокруг, одобрительно загудели, захлопали в ладоши. Кто-то пытался дружески ударить Гурга по спине, что-то радостно ему крикнуть. Но он смотрел лишь на мать. Взгляд его, серьезный и нежный, был полон благодарности. Вспомнил ли он в то мгновение, как эта женщина боролась за него, полу-мальчика, полу-волчонка? Как терпеливо помогала ему стать человеком, обрести семью и место среди людей…

Нурик, широко улыбаясь, протиснулся к Гургу и его матери.

– Тетя, с такой коровой Вы могли бы теперь и меня усыновить, – пошутил он, похлопывая друга по плечу.

Все вокруг засмеялись, ушла торжественность момента, зато прибавилось тепла и простоты. Гург улыбнулся, а Нисо, вытерев слезы, поглядела на Нурика с нежностью и симпатией.

Польша. Варшава. Офисное здание. Штаб-квартира компании Моники

Штаб-квартира компании Моники располагалась в современном офисном здании в центре Варшавы. Стеклянный фасад отражал лучи солнца, не пропуская их в интерьер, минималистичный, но роскошный. С элегантной мебелью и дорогими украшениями. Высокие потолки и простор подчеркивали престижность места. Все говорило об успехе, которого добилась компания.

Моника, двадцатипятилетняя красивая блондинка со стройной фигурой, владелица бизнеса, сидела за столом с современным дизайном. На ней был приталенный серый жакет и шелковая блузка цвета слоновой кости, что свидетельствовало о ее хорошем вкусе и внимании к деталям. Моника держала в руках планшет, на котором наблюдала за состязаниями бузкаши, теми самыми, в которых Гург стал абсолютным победителем.

Напротив Моники сидела ее подруга и правая рука в бизнесе. Это Гуля – таджичка с темными густыми волосами, заплетенными в косу. Энергия лучилась из ее игривых глаз. Она была одета в элегантное, но простое, платье темно-синего цвета, прекрасно контрастировавшее с ее смуглой кожей.

– Что скажешь? – спросила Гуля, сверкая глазами. – Посмотри, какой конь у этого победителя!

Моника, очарованная происходящим на экране, наклонила голову в знак согласия и восхищения.

– Вау, потрясающе! Этот конь просто жемчужина. Как ты его нашла?

Гуля коротко рассмеялась, откинувшись на спинку стула.

– Это моя работа. Ты платишь мне за это.

Моника отложила планшет, все еще улыбаясь. Обе девушки встали и вышли в коридор, прогуливаясь по которому, могли видеть сквозь стеклянные стены, как в офисах сотрудники сосредоточенно работали за компьютерами.

– Дай угадаю: Саудовская Аравия? – спросила Моника, глядя на Гулю.

– Нет, – коротко ответила Гуля, довольно улыбаясь.

Моника на мгновение остановилась, нахмурившись.

– Подожди, Пакистан? – спросила она.

– Даже не пытайся угадать. Не получится, – весело сказала Гуля. – Этот конь родом из моей страны.

Моника от удивления открыла рот.

– Из Таджикистана?

– Да, я нашла его высоко в горах, в маленьком селе, – кивнула Гуля. – А хозяин того коня, ты очень удивишься, обычный деревенский парень. Горец.

Моника остановилась, посерьезнела, на ее лице мелькнул интерес.

– Этот парень на видео? Тот, кто выиграл соревнование?

– Да! И я думаю, мы купим у него этот драгоценный алмаз за гроши. Можешь считать, что я сэкономила тебе несколько миллионов.

Моника громко рассмеялась, обняв подругу за плечи.

– Я уже говорила тебе, что ты лучшая?

– Сегодня еще не говорила, – улыбнулась Гуля.

– Ты лучшая. – Моника наклонилась к подруге. – Мне уже не терпится! Хочу как можно скорее заполучить этого коня. Когда мы туда поедем?

– Я купила билеты на сегодняшний вечер, – Гуля подняла бровь. – Через три дня вернемся.

Лицо Моники резко изменилось, улыбка померкла.

– На сегодняшний вечер? – повторила она, нахмурившись. – А ничего, что я через неделю выхожу замуж? Мирек убьет меня, если я уеду прямо перед свадьбой на целых три дня. Тебя это не смущает?

– Меня – нет! А тебя? – ответила Гуля.

– И меня – нет, – решительно тряхнула головой Моника.

Обе женщины разразились смехом, их радостные голоса эхом отражались от стен офиса.

– Едем в Таджикистан, – объявила Гуля. – Заодно сможешь там попрактиковать свой персидский.

– Ты гений, – Моника широко улыбнулась.

Она перешла на таджикский язык и произнесла бегло, с ноткой гордости:

– Бехтарин таджрибаи омузиши забон ин таджриба, дар кишваре, ки ин забон, забони модари аст[3].

Гуля рассмеялась в ответ.

– Албатта[4]!

– Юху… Тоджикистон ба пеш[5]! – Моника торжествующе подняла кулак.

– Ба пеш[6], – повторила Гуля, и они пошли по коридору, готовые к новому приключению.

Путешествие

Заходящее солнце окрасило небо над Варшавой в сложную гамму цвета: от теплого оранжевого до насыщенного фиолетового. На фоне этого буйства красок взлетал и поднимался в небо самолет, сияющие крылья которого отражали последние лучи солнца. Это было начало нового приключения для Гули и Моники. Расслабившись в кресле, одна листала журнал с видами гор Таджикистана, а другая смотрела в иллюминатор.

– Я только сейчас поняла, как давно хотела увидеть твои горы, – сказала Моника. – Там действительно так красиво, как на этих фотографиях?

– Фотографии – ничто по сравнению с реальностью, – Гуля загадочно улыбнулась. – Там воздух другой, люди другие. Таджикистан – это не просто место, это состояние души.

Моника задумчиво взглянула в иллюминатор, где чернело ночное небо. Ее мысли унеслись далеко – в сказочные горы. В далекий и загадочный Таджикистан.

Таджикистан. Душанбе

Утром самолет, плавно снижаясь, готовился к посадке в Душанбе. Горы, обрамляющие город, сияли в первых лучах солнца, их вершины, покрытые снегом, напоминали драгоценные камни. Вдали, над долинами, вставали розовые утренние туманы, добавляя пейзажу волшебства.

Две красивые девушки, выйдя из самолета, вдохнули прохладный воздух. Гуля, сияя, раскинула руки:

– Добро пожаловать в Таджикистан!

– Здесь воздух и правда совсем другой, – сказала Моника, оглядываясь вокруг. – Это место дышит свободой.

Они прошли паспортный контроль и вышли на улицу, где их встретил теплый ветерок и вид могучих гор, которые, казалось, почти касались неба.

– Этого мне не хватало, – произнесла Моника, глубоко вздохнув. Ее светлые волосы развевались на ветру, а на лице сияла улыбка.

Гуля указала подруге на парковку:

– Наша машина ждет.

Это был модный «Мерседес», его красный абрис блестел в лучах утреннего солнца. Моника в восторге подняла брови:

– Можно, я за рулем?

Гуля рассмеялась и протянула ей ключи.

– Пожалуйста, – ей было приятно наблюдать восхищение подруги.

Моника положила чемоданы в багажник и, прежде чем Гуля успела пристегнуть ремень безопасности, автомобиль с визгом сорвался с места.

Горы мечты

Поездка по городу Душанбе была для Моники путешествием в другой мир. Город, с его сложной мозаикой из современных зданий и исторических домов, кипел: улицы были полны людей, базары манили запахом свежих специй и фруктов.

– Смотри, это театр оперы и балета. Может, успеем сходить на какой-нибудь спектакль. А там Дворец Нации, – комментировала Гуля с заметной гордостью.

Моника едва успевала отмечать каждую деталь, от архитектуры до вида заснеженных вершин на горизонте. Ее переполняли впечатления, и стало даже легче, когда они выехали на главную дорогу, ведущую в горы.

– Гуля, расскажи мне об этих горах, – попросила Моника, любуясь склонами, которые, казалось, падают и поднимаются, как морские волны.

– Эти горы – сердце Таджикистана. Здесь мир выглядит по-другому, как будто время остановилось. Говорят, здесь у каждой долины есть свои тайны, и у каждой тропы есть история, которую стоит знать. Нас ждет нечто необыкновенное, – Гуля говорила так, что было понятно: ее любовь к стране бесконечна.

Через некоторое время прямая дорога сменилась извилистыми узкими серпантинами, ведущими через горы. Они обвивали склоны, как змеи, а вид за окном захватывал дух. Моника была сосредоточена на вождении, но не могла скрыть восторга от окружающей природы. От красоты этих мест захватывало дух.

В каком-то месте дорога просто обрывалась: девушки увидели, что дальнейшее путешествие на машине невозможно. Дальше – по каменистой тропе и только пешком. Пришлось нанять проводника, местного жителя, который привел двух ослов и помог женщинам погрузить на них багаж.

– Что ж, теперь начинается настоящее приключение, – с улыбкой приободрила подругу Гуля.

Гуля

Моника и Гуля вели своих ишаков по узкой каменистой тропе, поднимаясь все выше, среди скал и зарослей, которые местами закрывали дорогу. Вокруг открывались завораживающие виды на долину, полную рек и лесов, окруженную величественными горными хребтами.

Спустя несколько часов пути девушки остановились, чтобы передохнуть. Проводник снял багаж с ослов, чтобы и они могли отдохнуть, а сам устроился на траве чуть поодаль.

Здесь, в горах, воздух был свежим и прохладным, и каждый вдох казался глубже и насыщеннее. Моника присела на камень, вытирая пот со лба, а Гуля достала кожаную флягу с водой и протянула ей. Рядом тихо фыркали их ослики, лениво пережевывавшие траву.

– Вот где чувствуешь истинную свободу, правда? – сказала Гуля, указывая на простирающийся перед ними вид.

– Да, – Моника сделала глоток воды, затем вернула флягу. – Но, должна признать, что жизнь здесь выглядит… трудной.

Гуля кивнула, задумалась, глядя вдаль, потом произнесла:

– Да, но прежде она была еще труднее… Ты даже не представляешь, как сильно изменилась жизнь здесь за последние сто лет. Когда я была ребенком, я слышала много историй о том, как тяжело жила моя прабабушка Саври. Именно она заложила основу для всего, что у нас есть сегодня.

Моника придвинулась к подруге, заинтересованная.

– Расскажи мне о ней, – попросила она тихо.

Гуля на мгновение задумалась, посмотрела вдаль и начала говорить.

– Много лет назад, еще во времена Бухарского эмирата, моя прабабушка Саври бегала здесь ребенком… и однажды ее жизнь превратилась в кошмар. Ей было всего одиннадцать… Она была маленькой девочкой с куклой в руках. Она беззаботно играла на улице, когда ее заметил богатый врач, мужчина, у которого уже было несколько жен. В те времена такие «браки» считались нормой, и Саври стала очередной жертвой этой системы.

Доктор послал свах к родителям Саври, предлагая богатство в обмен на девочку. У семьи, бедной и запуганной, не было выбора. И Саври, хотя и плакала, умоляя оставить ее с родителями, была выдана замуж.

Вместо дома, где у нее было тепло и безопасность, она попала в Самарканд, в семью одной из жен врача. Ее звали Халима. Это была суровая и жестокая женщина, которая обращалась с Саври как с прислугой. Девочка терпела побои и унижения, пока однажды не сбежала к своим родственникам. Ее поймали и избили почти до смерти. Это сделал ее муж.

Однако Саври не сдалась. В тринадцать лет она снова сбежала, на этот раз к своей бабушке в Ходжент. Там, укрывшись, она взрослела, учась защищать свои права.

Когда ей исполнилось восемнадцать, она сделала то, что в те времена казалось немыслимым: сбросила паранджу и вышла на улицу с открытым лицом. Люди плевали в нее, швыряли камни, били… но она не сдавалась. Снова и снова выходила без паранджи. Пока другие женщины не начали следовать ее примеру.

– Понимаешь? – горячо воскликнула Гуля. – Другие женщины смогли почувствовать, благодаря ей, что значит быть свободными! Это ее мужество передалось моей бабушке, а потом и моей маме.

– Твоя бабушка и мама тоже боролись? – Моника слегка наклонилась к Гуле.

– Бабушка была одной из первых женщин в Таджикистане, которая вошла в правительство, – Гуля горячо кивнула и продолжила: – в те времена это было почти немыслимо. Она боролась за право женщин на образование, работу, возможность решать, как жить… За право выбирать мужа по любви, а не по принуждению. Она часто повторяла: «Каждая девушка имеет право сказать “нет”»! И, благодаря ей, женщины поверили, что их голос имеет значение.

Моника глубоко вдохнула, подумав: «Должно быть, идеалы, за которые боролась бабушка Гули, когда-то казались такими же недосягаемыми, как эти горные вершины…»

– А твоя мама? – спросила она наконец.

– Мама основала международный фонд, который поддерживает женщин в странах, где их права нарушаются, – ответила Гуля, и ее голос стал мягче. – Она всегда говорила: «Большая борьба начинается с малого шага».

Моника слегка улыбнулась, и спросила:

– А ты? Ты ведь тоже ведешь борьбу, да?

Гуля посмотрела на нее с решимостью, глаза ее горели.

– Я? Благодаря моей прабабушке, бабушке и маме, мне не нужно ходить с закрытым лицом. Я свободна, могу учиться, выбирать свой путь, решать, кого полюбить. Я путешествую, куда хочу… Но я борюсь за то, чтобы и другие женщины могли иметь те же права…

Ее слова прозвучали как гимн свободе. Моника поглядела на подругу так, словно узнала о ней нечто новое. В сердце ее трепетали восхищение и тихая непоказная солидарность.

Они долго сидели молча, глядя на горизонт, где горы и небо встречались в синей бесконечности. Внезапно телефон Моники зазвонил, на экране высветилось одно слово: «Милый».

– Это Мирек, – сказала Моника с беспокойством и чуть покраснела. – Он ведь еще не знает, что я в Таджикистане.

Гуля подняла бровь:

– То есть как?! Ты ему не сказала?

Моника пожала плечами:

– Не хотела скандала. К тому же он все равно до среды в Лондоне. Привет, дорогой, – наконец, ответила она жениху.

Мирек

Миреку, жениху Моники, было тридцать. Возможно, он не был типичным красавцем, но лицо его с нежными чертами и дружелюбным взглядом вызывало симпатию. Он был теплым человеком, готовым поддержать Монику во всех начинаниях. Сейчас он сидел за рулем своего роскошного автомобиля в Варшаве, его голос звучал энергично.

– Привет, рыбка. Я вернулся из Лондона раньше запланированного, захотелось удивить тебя. Ты в своем офисе? Я еду к тебе из аэропорта.

Моника стиснула зубы, пытаясь сохранять спокойствие.

– А знаешь… я подумала, что мне нужно перезагрузиться перед свадьбой, поэтому уехала на время в горы.

– О, боже, я думал, что увижу тебя, – он был явно разочарован, но попытался это скрыть. – Но ты поступила правильно. Наконец-то сделала что-то для себя. А то все лошади и лошади… Ты вернешься вечером?

Моника посмотрела на Гулю, прочла в ее лице «и что теперь?» и быстро ответила:

– Нет, я не вернусь до вечера. Знаешь, здесь очень плохой сигнал. Позвони мне сегодня попозже, ладно?

– Хорошо, дорогая, – ответил Мирек, ничего не подозревая.

Моника отключила телефон, и волнение, охватившее ее, сразу улеглось. Она с облегчением выдохнула:

– Черт, он должен был вернуться в среду.

Гуля посмотрела на нее с шутливой гримасой.

– И что ты скажешь ему сегодня вечером?

– Я скажу ему правду, что я в горах, – Моника решительно подняла подбородок. – Пойдем.

Гуля коротко рассмеялась, поправляя сумку на плече:

– Ну, поехали. Таджикистан только еще приоткрыл нам двери.

Высоко в горах перед ними открывались пейзажи, завораживающие обещанием тайн. Скоро, очень скоро они столкнутся лицом к лицу с тем, ради чего пришли сюда: с человеком с необузданным сердцем и его конем, который с первого взгляда очаровал их.

Кишлак Пискон. Высота две тысячи восемьсот метров над уровнем моря

Путь Моники и Гули пролегал по каменистым тропам и крутым склонам, которые, казалось, становились все выше и выше, словно пытаясь коснуться неба. После нескольких часов тяжелого похода они достигли высоты две тысячи восемьсот метров над уровнем моря, кишлака Пискон, одного из скрытых поселений Ягнобской долины. Эта долина, окутанная историей и легендами, была местом, которое веками сопротивлялось переменам и сохраняло традиции своих предков. Узкая зеленая полоска земли, окруженная скалистыми вершинами, была одновременно оазисом покоя и ареной, на которой происходила ежедневная борьба с суровыми природными условиями.

Кишлак Пискон, скромный, но очаровательный в своей аутентичности, принял путешественниц в объятья. Каменные хижины, с незапамятных времен вписанные в ландшафт, выглядели так, будто были частью самой земли. Жители, потомки древних сагдийских народов, говорили на ягнобском языке, звучавшем как отголосок самой истории. Пискон был одним из последних мест, где можно было услышать эти древние звуки, разносимые ветром среди вершин.

Гуля не могла скрыть своей гордости, ведя Монику по узким улочкам.

– Ягноб, Моника, это память о Сагдиане, – сказала она, указывая на старуху, которая пряла шерсть на пороге своего дома. – Это место похоже на капсулу времени. Здесь история переплетается с повседневной жизнью.

Моника впитывала все – запахи, звуки, прохладный воздух, наполненный ароматом трав. Ей казалось, что она перенеслась в другое измерение, где мир и его скорости были совершенно другими.

– Так вот какой он, Пискон, – произнесла она, остановившись на мгновение, чтобы посмотреть на смеющихся детей, бегущих по пастбищу с овцами.

– Пискон! Кишлак, переживший даже самые сильные штормы судьбы… Во время землетрясения много лет назад часть поселения была разрушена, но жители отстроили его своими руками. Здесь, в этих горах, живут люди, такие же крепкие, как эти камни. Как земля, на которой они существуют.

Моника кивнула. Нельзя было не почувствовать уважение к людям, которые смогли выжить в таких суровых условиях. Сумели сохранить свою идентичность. Как филолог, изучавший персидский язык в университете, она почувствовала себя так, словно попала в место, о котором раньше лишь читала. Она посмотрела на Гулю с благодарностью.

– Спасибо, что привезла меня сюда.

– Это только начало, Моника, – Гуля широко улыбнулась. – Теперь нам предстоит найти этого парня и его коня.

Девушки направились к главной площади кишлака, которая, хотя и выглядела скромно, была сердцем общины.

Встреча с Нисо

Моника и Гуля наконец прибыли в дом Нисо, матери Гур-га. Дом был скромным, но ухоженным. Войдя, они попали в небольшую уютную комнату, застеленную мягкими одеялами, служившими сиденьями. Посредине лежал старый, но чистый, ковер, на котором была расстелена старинная скатерть. На ней угощение: лепешки и курут – сушеный сыр в виде шариков. Моника и Гуля тихо сидели, любуясь атмосферой этого жилища, когда Нисо вошла в комнату. В руках ее – чайник с горячим зеленым чаем и три традиционные пиалы. Она тепло улыбнулась гостьям, поставив на скатерть чайник.

– Говорите, приехали из Польши? Что привело вас к нам из такой далекой страны? – спросила она, разливая чай.

– Тетя, моя подруга занимается покупкой и продажей лошадей, – Гуля уважительно взглянула на пожилую женщину.

Нисо подняла бровь.

– Покупка и продажа лошадей? – повторила она, как бы пытаясь понять смысл сказанного.

– Да, – подтвердила Гуля.

Нисо недоверчиво покачала головой.

– А зачем покупать лошадей и потом продавать их? Это не имеет смысла.

– Ну… это бизнес, – Моника, стараясь оставаться вежливой, слегка улыбнулась.

– Извини, я не понимаю, – ответила Нисо, в ее голосе не было ничего, кроме любопытства.

Гуля, желая прояснить ситуацию, достала телефон и показала фотографию Гурга, сидящего на Рахше. На фотографии Гург был в полной экипировке, его лицо выражало смесь отваги и радости, а Рахш выглядел олицетворением силы и грации.

– Мы хотели бы купить у вас этого коня, – объяснила она.

– Мы заплатим очень хорошую сумму, – добавила Моника твердым голосом.

Нисо посмотрела на фотографию, и ее глаза потемнели.

– Этот конь принадлежит моему сыну. Я не могу его продать.

Моника удивленно подняла брови, ошеломленная тем, что Нисо даже не спросила о цене.

– Но вы даже не поинтересовались, сколько мы за него можем заплатить. Уверена, ваш сын будет доволен, узнав, за какую сумму ушел конь.

Нисо смотрела на Монику без неприязни, но с непреклонной решимостью.

– Когда кобыла отказалась от потомства, мой сын сам выкормил жеребенка. Растил его с первых дней. Я не могу его продать.

Наступило молчание, лишь Моника и Гуля обменивались обеспокоенными взглядами.

– А если сын согласится? – спросила Моника, пробуя зайти с другой стороны.

Нисо покачала головой.

– Я так не думаю, но вы можете с ним поговорить.

– Хорошо, поговорим, – обрадовалась Моника. – Вы можете его сюда пригласить?

Нисо вздохнула, и на ее лице мелькнула печаль.

– Он сейчас в армии. Вернется через два года.

Девушки переглянулись с явным разочарованием. Тишина повисла в воздухе, но тут Гуля, чувствуя себя немного виноватой, сказала Монике по-польски:

– Извини, я не могла этого предвидеть.

Моника, нахмурившись тяжело вздохнула.

– И что нам теперь делать?

– Ну, это мой провал, – Гуля едва не плакала от досады. – Едем домой.

Моника решительно тряхнула головой.

– Ты шутишь? Я не привыкла к неудачам, – сказала она по-польски.

Еще пару секунд помолчав, она обратилась к Нисо по-таджикски:

– Можете ли вы дать мне адрес части, где служит ваш сын?

– Конечно. Он недавно написал мне письмо. Вы получите его адрес, но после того, как хорошенько поедите после тяжелой дороги, – Нисо встала. – Сейчас принесу горячий ужин.

Теплый свет, льющийся через маленькое окно, отбрасывал длинную тень на ее спину. Девушки переглянулись, и на лице Моники, несмотря на разочарование, появилась тень улыбки. В этот момент, вдали от комфорта, к которому она привыкла, Моника почувствовала, как тронуло ее сердце простое и теплое гостеприимство этой женщины.

Душанбе. Воинская часть. Баня

В Душанбе кипела жизнь. Повсюду, даже в казармах, где проходила служба молодых солдат. Она была наполнена смесью строгой дисциплины и юношеской энергии. В тесной раздевалке бани толпились шестьдесят молодых парней, борющихся за место, где можно переодеться. Гомон голосов смешивался со звуками шагов и смехом, создавая хаотичный шум солдатских будней.

В одном углу друг над другом подшучивала группа молодых призывников, другие, уже обнаженные, направлялись в сторону помывочной, а остальные, полуодетые, ждали, когда им принесут смену белья.