Реквием по Корневой системе

Непотизм вдвое бессмертнее мафии. Всё прочее – скучные детали. Так что сопи в 2 дырки и радуйся, что достоялся уже в часть толпы покрытой тенью левого лестничного виража.

(Чтобы никто не утомился триллерным пред-ожиданием подробностей, скажу с краткой талантливостью дайджеста – да, дама и её кадыкастый птенчик, а также компаньонка их, с уже сложенным зонтом, обошли меня с отрывом метра в 3, финишируя через порог шириной в 1,2 м, по чертежам строительного проекта в стиле Имперского ампира.)

А что, спросить бы меня хотел, когда пристраивался за зелёным халатом? Запасы чинопочитания в касте неприкасаемых – неисчерпаемы.

Однако у всего на свете случается конец. Счастливый, если успеешь вдуматься. И вот уже регулировщик (снова добродушный, который сменил длинноволосо-угрюмого) жестом медведя-дирижёра машет зелёному халату – «заходи!», а заодно и моей фривольно белой тенниске – «а ты чего ждёшь?»

6

Левый угол, после порога, оставленного позади, утопал в сумрачности на порядок глубже, чем в прочих частях помещения, благодаря тени стоящего в нём фикуса. Рядом с пальмообразностью, растения, но вплотную к стене, в целях экономии пространства, различался широкий комфортабельный диван, на котором, ограждённая от происходящего журнальным столиком, придавленным конторской книгой крупных габаритов, сидела девушка в розовом.

Вереница впущенных целеустремлённо минуют столик с книгой, не притормаживая у дивана. Мне, с присущей мне вдумчивой логичностью, остаётся только сделать вывод, что это группа примелькавшихся завсегдатаев, и потому, не снижая деловитый темп, они бодро маршируют дальше, под приветственные кивки с дивана, от девушки, радушно чиркающей птичек на листах гроссбуха.

Но девушки в розовом на меня действуют магнетически, и я достаю из довольно широких (в последнее время) штанин свою синюю паспортину. Вернее, я его в заднем держу, в заднем кармане джинсов, моих бессмертных джинсов. Сколько себя помню – всё в них. Притёрлись мы дружка к дружке, сроднились. Уже ощущаю себя их частью, а их – продолжением своего кожного покрова, из практичного хлопчатобумажного полотна.

– Не надо! – отмахивается добрая фея в полувечерне воздушном платье. – Просто фамилию скажите, и возраст.

Назвавшись, я наблюдаю издавна знакомое облачко замешательства, туманящее лица не услыхавших окончания «-ян» или, по крайней мере, «-унц». А я ведь сразу предлагал ей!

Днём ранее, я расспросил работников «Парк-Отеля» (на входе с лицевой стороны). Мне объяснили, что бесплатная столовая открыта с часу до четырёх, и туда нужен паспорт, для учёта в Книге…

– Так проще будет. – Снова протянутую мною синеву, она не стала отвергать вторично.

– Вы беженец из Баку? – спросила она, перенося Армянским алфавитом латиницу из паспорта в Гроссбух.

– Нет, из Лачинского района, деревня Езнагомерь, – обидчиво возразил я.

Чтобы расставить исторические точки над «i» – да, я, конечно, беженец. Но подвох нюанса в том, что словом «беженец» называли репатриантов из Сумгаита и Баку, 30 лет и 3 года тому назад. Но всё течёт и изменяется, и даже терминам охота плавать. Во время войны 2020-го, беженцев официально подменили термином «перемещённые лица». («ПээЛы», так, сокращённо зовёт нас Томас Пинчон в своей «Радуге».)

Сказать перемещённому лицу: «Ты беженец?», это всё равно, что назвать человека дедулькой. Ах, как неумолимо летит время!

С горечью засунул я свой паспорт в задний карман молодцеватых джинсов, и отошёл из тёмного угла под лапчатой листвой тропической роскоши, возвращаясь в сумерки, чуть более разбавленные через распахнутую дверь.

Всмотревшись, я понял, что дальнейший путь придётся отыскивать уже в одиночку, интуитивно, без опоры на опыт завсегдатаев-попутчиков.

Где наша не пропадала! Авось, разберуся.

А и действительно – дальнейший маршрут по залу оказался вполне прямолинейным. На данном этапе предстояло миновать широкий проход между стоек-прилавков, что навевали ностальгию по студенческой столовой давно уплывшего былого.

А в настоящем времени женщины в светлом (недоосвещённость не дала конкретнее определить цвет их фартуков или халатов) работали парами – одна справа, а другая за стойками слева. Раскладывая пищу по тарелкам, они их опускали на подносы в ожидании загрузки на реечном пути вдоль стоек. (Ну что тут долго объяснять, как будто кто-то не бывал в столовой. Всё одинаково, студенческую не отличишь от рабочей. И даже тут, в ресторане, слегка модифицированном, суть одна – толкай поднос вдоль никеля дорожки.)

Прямоугольник маски (могу поспорить – небесно-голубая!), под носом раздатчицы слева, предохраняет окружающую среду от её трудовых выдохов, не выпуская вредоносные отходы, от которых её наивный организм пытался избавиться естественнейшим способом.

Не тут-то было! Голубая ткань удерживает мусор для вдоха по второму кругу, по третьему, и дальше – зацикленная переработка вторсырья. Всемирная Организация Здравоохранения (ВОЗ) настоятельно рекомендовала поглощать всё, до полной безотходности.

Люди! Умоляю! Сколько можно!

Хором скрипнули все 32 зуба пластмассовых «казённых вкладышей». Волосы в щетине моей двухсантиметровой бороды встали. Каждый своим индивидуальным дыбом. Посмотрим кто кого, паскуда! (Смотри цветную иллюстрацию рыцарских турниров в конце учебника «История Средних веков для 6-го класса», 1965 г., УЧПЕДГИЗ.)

И – точно! Вон замаячили, на том конце ристалища, доспехи и копьё наизготовку, готовясь вышибить противника из седла. Да – это он, давнишний супостат мой в поединках! Хотя подлую продажность обличают даже геральдические знаки его герба – прямоугольник голубого кляпа на поле сусального золота.

Ковид не рыцарь, он не достоин имени мужчины! For fuck’s sake! Это – подстава, лохотрон, и подкупленные судьи!

7

Пандемия, как и любая всякая падлянка в ходе жизни, не лишена была и позитивной стороны. Она воочию показала, кто есть кто. Однако собранной информации не суждено стать достоянием масс. Не для того собиралась. Каналы СМИ (глобально и автоматически) сообщают населению только то, что людям можно знать, и не битом больше.

И, тем не менее, произошла утечка наиважнейшей в жизни информации. «Вирус» открыл глаза каждому в отдельности на самого себя: кто я есть? Покорный раб, отказывающийся от свободы мысли, ради «чечевичной похлёбки» привычного «комфорта» или человек?

И он же, этот лохотрон с позывным «Ковид-19», чётко показал: кто в медицине истинный сын Гиппократа, а кто – фуфло, ряженое в белые халаты. А остальные фуфлари и без эпидемий вполне различимы. С такими всё предельно ясно, они неинтересны.

А вот Гиппократычи подразделимы на пахарей, которые, помимо служения людям, берут на себя труд задуматься о происходящем, и на бездумных пахарей, готовых с ленивой прагматичностью верить всему с печатью ВОЗ. Ведь «сверху же виднее!», пускай там «всё за нас решат».

Но кто тебе сказал, что «верх» болеет за людей? Ах, да! Конечно! Как я мог забыть? Чиновники из ВОЗа долдонят это в каждом из своих интервью для СМИ.

Но ведь и думающие не одинаковы! Находятся такие, кто не скрывает своих выводов, а кто-то предпочитает промолчать. На всякий. Чтоб не ломали жизнь. Чтоб не мешали заниматься своим делом. Лечить людей. Содержать семью. Ведь в медицине – всё как у людей.

Проблемы людей глобально одинаковы, разнимся мы всего лишь униформой, цветом кожи, языком общения.

Да, был запущен планетарный лохотрон, такого в одиночку не поднять. Чтоб даже погибших в автокатастрофах, страны различных политических систем, не сговариваясь (!) заносили в списки Жертв ковида»… это же сколько, скольким, и на до чего ж высоких уровнях пришлось на лапу дать… мама дорогая!

Но зачем?

Для тех, кто только что проснулся и не успел, пока что, перейти к водным процедурам, сообщаем, что день сегодня пасмурный, слегка ветреный, местами небольшие осадки и продолжается эпоха ММ – Монетизация Мазерфукеров.

Наркотики, оружие, лекарства – вот три кита обогащения этих гнид. (Лекарства та же наркота, но она легальна).

Взятки правительствам окупились доходом от вакцин, унёсших жизни миллионов. Покойным повезло – они не стали калеками, как миллионы остальных чипированных.

Откуда вообще он взялся, Ковид этот? Да не брался он, а всегда и был тут, просто звали его «грипп» или «инфлюэнца». Ежевесеннее наступление гриппа, если кто-то ещё помнит. Наступление 1992 года унесло больше жизней, чем пандемия (если не считать жертв чипирования). Затем вошло в моду присваивать гриппу прилагательные: “свиной”, “гонконгский”…

Выдать поимённый список застрельщиков и дирижёров операции «Ковид-19» не могу, за неимением доступа к соответствующей информации. И, если честно, не очень-то и тянет, ведь МэМэшники всё то же скучное фуфло.

Ну, хорошо: для развлекухи, на любителя.

Да, засветился тут один биллионщик (но в одиночку ему такое бы не раскрутить).

Тот самый, что вовремя вложил папанькины денежки в рассвет Майкрософта. «Виндоуз-3» операционка называлась (вспомнить не пытайся, это ещё до «Виндоуз-95» случилось). В самой системе Билл, выражаясь языком программистов, «invented shit», но пенки снял. Так и пошло.

С 2015 Гейтс активно пропагандировал идею «вируса-убийцы», поскольку основные депозиты переключил уже на фармакологию. Сразу не прокатило, а затем (предположительно мною) сколотилась теневая бригада из таких же ММ-биллионщиков, и успешно довели глобальное стадо до панической истерии и самоизоляции.

Сюжет для бестселлера антиутопии: ведущие учёные по вирусологии обвинялись в профессиональной нечистоплотности, их лаборатории прикрывались на время следствия (тянулось до 6 лет, вместо положенного полугода). За что? А слишком уж разбираются в этой области. Тем временем, Мазерфукеры из ВОЗа тасуют колоду кровь леденящих сводок-бюллетеней…

(В Карабах вирус проник через деревню Мирик, потому что по тамошнему плоскогорью бестаможенный проезд. Место ровное, куда рулюешь, там и проезжаешь. Первой заболела женщина. Дорогу на въезде в деревню со стороны Гориса испортили глубоким рвом, для профилактики, экскаватором. Моим дежурным вопросом к мирикчанам стало: «Сколько у вас в деревне от ковида умерших?» До сих пор – ноль.

Ура! Самой лучшей медицине в мире!

2 года спустя после завершения панэпидемии во всём мире, умерла моя соседка по Степанакерту, причиной смерти записали «ковид». (Вот они, бля, тормознутые!)

Повсеместное давление на правительства 150 с чем-то стран зарегистрированных на данной планете. Протестующие с плакатами «Мы – не стадо!» бьются, стенка на стенку, с полицейскими разных стран. Полицейские – в синих тряпичных масках.

Жалко ребят, им же, сука, дыхать нечем!

Ютюб – молодец, на высоте, как всегда: безотлагательно стирали интервью и обращения честных врачей и академиков – «за нарушение правил ютюбляцкого сообщества».

Главы государств и дипломатических делегаций строились перед телекамерами в светло-синих паранджах на нижней части лиц, чтоб телезрители прониклись серьёзностью ситуации. Дубль снят! И они маски сдёргивали, чтоб дружно хохотать, как на корпоративчике ГазПрома после 43-х минут пиршества.

– Вы верите в Ковид? – спросил я Дину Фишер, главу Миссии Комитета Красного Креста в Степанакерте.

Замявшись на неприметную долю секунды, она таки ответила:

– Я верю учёным.

Но я же не социопат, не стал объяснять женщине при исполнении, что есть учёные и учёные. Одни добросовестно совокупляют х-лучи с пи-мюзонами на своих коллайдерах, потому что такой уж у них бзик по жизни, а другие обозначаются формулой ММ (монетизирующиеся мазерфукеры, если кто забыл) потому что – гниды.

А как нынче поживает жевжик Билл? Ну так, а что ему станется? Получил почётное звание «Биллионщик-филантроп», с фармакологией не завязал, но начал проявлять интерес, попутно, к проблеме глобального перегрева с парниковым эффектом…

Страшусь и трепещу за тебя, планета Земля. Единственное утешение, что другой биллионщик, фюрерёнок Маск, сулит планету Марс завоевать для массового туда переселения. Там, правда, дышать нечем, но жить захочешь, то уже как-то втянешься…

– Ну, чего ждёшь? Вон два уже готовы.

Этой фразой, опять сменившийся, смотрящий в короткой стрижке ссадил меня с излюбленного конька, белой масти, во главе парадно марширующих улик и доказательств… Ненужный марш незамечаемых – людям нечем слушать, в их уши вколочены пробки, отлитые в цехах СМИ. Сидят, как влитые, – плотнее плотного.

Я ухватил ближайший из двух подносов, уже поставленных на стойку, и зашагал вслед своей группе, давно уж рассосавшейся в окололунных сумерках последующего зала.

8

Поднос, наощупь, оказался из пластмассы, но как-то шире и чуть глубже столовного стандарта. Наверно, ресторанам такие полагаются, с высокими бортиками, для статуса… Массивней, в общем, показался мне поднос, если сравнить с прошедшими через мои руки в прошлом тысячелетии.

Приёмный зал закончился следующим, под прямым углом, и я свернул направо – в дальнейшее пространство.

Глаза постепенно адаптировались к полумраку. Уже получалось различить длинный зал стандартной ширины (5.6 м), длиною метров 30 между глухой стеной (слева от подноса в моих руках) и “центральной капиталкой”, она же “осевая”, тянувшаяся справа от упомянутого уже груза.

Впереди по курсу, через широкий проём в «осевой» косыми полосами вливался приглушённо дневной свет, сообщая общей атмосфере зала тусклую ноту оптимизма. Но и настолько скудное освещение с успехом создавало впечатление, будто ты оказался в средневековой трапезной. Не хватало лишь пламени факелов, воткнутых в какую-либо из стен, там и сям, а то и в обе, если монастырь достаточно богатый.

Здесь тоже стоял непрерывный шум, окружая со всех сторон, однако, не настолько резкий, как снаружи. Источник шума размещался вдоль длинных столов (впритык и перпендикулярно стенам) в рядах насыщавшихся, вынужденных совмещать жевание с непрерывностью оживлённого общения.

Всё как положено столовым, но так откуда же взялось тут иллюзорное средневековье? Если, конечно, если сбросить со счетов своеобразность освещения.

Тем более что в интерьере полностью отсутствует длинный стол, один на всех, без разбору – монах ты, послушник, или гость обители. Его тут подменили раздельными столами на восемь персон каждый. Торцы столешниц (что мимолётом отмечалось) упёрты в стены, снижая количество посадочных мест до семи. Настолько нерациональный КПД столов усугубляется отсутствием стула под каждым свободным от стены торцом, а это и вовсе низводит вместимость стола до шести посадочных мест. Однако мера эта вынужденная, она призвана создать прямой проход вдоль продольной оси помещения.

Следуя ей, я повлёкся далее, устремляясь к свету средь говорливо наедающихся рядов.

Предчувствие меня не обмануло, за светоносным проёмом в «капиталке» опять-таки оказался зал, параллельный и равный предыдущему, но с окнами в длинной стене напротив уже пройденного мною.

Да, их немного, и они узки, но при залёте в средние века старайся сдерживать эмоции, придирки к интерьеру или же (Боже упаси!) к уставу монастыря. Прибереги свои чрезмерные запросы для светлого будущего, откуда ты сюда явился.

И вообще нечего, где попадя права свои качать. Вечно с придирками – всё не так, как надо. Тоже мне!

Подобно предыдущему, зал имел прямое сообщение с прихожей, где распахнутая дверь с охраной из униформистов, и пальма-фикус, и девушка под ней, и прилавки с подносами, с кухарками и черпаками для раскладки пищи по тарелкам, из двухведёрных алюминиевых кастрюль.

Не завершая круга, я повернулся к ним спиной (даже и к девушке под пальмой на диване) и понёс поднос в дальний правый угол финального зала.

Свободным оказался 4-й стол от угла. Однако свобода была частичной – от шестерых седоков, но не от посуды, из которой они ели на покрывавших стол подносах.

Примостив свой на торце под окошком, я ухватил один из беспризорных, чтоб отнести в предыдущий зал, где, пробираясь на посадку, приметил стол совсем без стульев, явно для сноски на него использованной посуды.

Столешница перевалочного пункта оказался довольно переполненной, однако я сумел пристроить доставленную ношу.

Нет, в мои планы не входило расчищать весь стол для себя одного, просто на нём теперь возникло пространство для манёвра, куда я поотпихивал забытых теми, кто уже поел. Затем, воссев на мягко-ресторанный стул, подтащил свой по скользкой полировке.

Ну-те-с-ка, любезнейший, что тут у вас в меню сегодня-с?

С момента встречи с этим непривычно глубоким, подносом, его содержимое оставалось на периферии моей зрительной активности. Да, мною отмечалось, что в нём таки что-то есть, однако детали увесистой нагрузки – что там конкретно, что? – не уточнялись. Зрению отводились более насущно неотложные задачи (визуальная прокладка курса сквозь сумерки, что неизменно заполняют задворки галактик типа Млечного Пути, а теперь заполнили пару из трёх полуподвальных залов «Парк-Отеля»).

Разумеется, при исполнении своих непосредственных обязанностей и функций, глазам оставался некий промежуток времени – секунда, может, две, чтобы скользнуть, почти что ненароком, по добыче на подносе, перемещаемом посредством слаженных усилий прочих составных частей моего организма, который нёс его благодаря достаточно давно приобретённым навыкам.

Так что ещё в пути имелись предпосылки для предварительного знакомства с тем, что предстояло потребить. Однако тут вступает в силу одно из «но», из-за которых итог не всегда сходится с тем, который мог бы быть.

Ещё два с половиной зала тому назад, я мог бы заценить состав предстоящей обжираловки. Да, мог. Бы. Но остаётся вопрос: так ли уж охота знать заранее? Ну, или пусть не мне, а любому другому на моём месте.

Впрочем, любые-другие пусть сами разбираются, за них я не ответчик, а за себя скажу: конечно нет.

Всякий гурман (но только если истинный) меня поймёт и согласится, что приступать надо, когда вас уже ничто не разделяет, тебя и кайф. Таков правильный подход к любому кайфу. Чтоб не сбиваться на посторонние мысли: у, блин! тут стул кто-то забыл на проходе, справа его обойти или слева? Чтоб не отвлекали мелкие технические детали. Чтоб наслаждение валило сплошняком…

Ну, не знаю, я Эпикура не читал, мы как-то не пересекались, однако полагаю, он бы это понял, судя по наслышкам, докатывавшим в мою глушь о нём.

Да и зачем тратить силы на подавление лишних самопроизвольностей, которые так и норовят типа нечаянно, одним глазком подсмотреть: «А и что это я там несу такое, в этом ресторанно глубоком подносе?»

Что тоже не составило б особенных проблем с очками на носу, и чтобы расстояние до подноса не превышало привычный радиус от очков до монитора компа, покинув остальное в поле расплывчатой нерезкости, пока не сфокусируешься. А это тоже удаётся не всегда.

Кстати, пользуясь случаем, извините, встречные знакомые, что не опознал цветовые пятна ваших лиц, проплывающих над тротуаром мне навстречу. При следующей встрече, попробуйте притиснуться к линзам + 2,5. Хотя на улице я их не одеваю.

И только вот сейчас, когда под задом надёжная мягкость стула, можно сосредоточить остатки зрения, чтобы по-гурмански выяснить, чем конкретно предстоит….

Вауу!

(Тут я сглотнул конкретно набежавшую слюну…)

9

Тарелка, белая и широченная, полна коркута. Загружен «с горкой», сколько поместилось в черпаке раздатчицы.

Два (!) ломтика хлеба, не кусочки лаваша или лепёшки торнов-аца, но – хлеба! Один поверх другого, слева от тарелки.

Равнобедренная призма-трапеция красной сочной мякоти арбуза, стоймя на чуть заокругленном основании (3 см х 6 см) из собственной кожуры. Высота десертного деликатеса – 10 см.

Карамелька, размером с незабвенные “Гусиные лапки” (если кто-то ещё помнит), но, разумеется, в модерновой обёртке гладкого блеска.

К набору съедобных сокровищ приложена (справа от коркута) увесистая, явно ресторанная вилка.

Рука с восторгом, по собственному почину потянулась (да, я правша) ухватиться за челюсть. Тоже натренирована, сука, оттягивать, по-гурмански, кайф. Указательный палец поглаживает волосяной покров из полуторамесячной бороды.

Романтичный стиль «первопроходец». Хорошо зарекомендовал себя на Крайнем Севере, в пыли полупустынь и в песке барханов полных пустынь. Неплохо защищает от москитов Амазонии и просто из болот. Пожалуй, несколько, в моём конкретно случае, седовата, но раз другой нет, вынужден мириться.

Зачем вообще мужчине борода?

Очень даже нужный атрибут. Прежде всего, своим отсутствием на твоей бритой роже, она подаёт сигнал прекрасному полу, что ради них ты готов почти на всё, включая даже эту мороку с брадобрейством.

Хотя порой возникают сомнения, не без того. Нет, ну, серьёзно вдуматься – оно им надо? Чтобы моё лицо выглядело голым? Как будто – так, я не хорош. А вдруг эту моду раскрутили замаскированные мазохисты в наивной среде мужского рода?

А во-2-х, она (это я всё ещё про атрибутику) намного упрощает жизнь, помогает держаться в ногу со временем. Могу поделиться жизненным опытом – как.

Бреясь через день (на более частое меня, как здравомыслящего мужика, не хватало), ты чётко, не задумываясь, определяешь текущий день недели: за челюсть себя – хвать! Если щетина слишком ощутима, значит сегодня вторник, а завтра уже среда и с утра надо не забыть (блин, опять!) побриться…

В это трудно поверить, но даже спросонья я мог отличать пятницу от воскресенья, пока блокада не прикончила запас лезвий для бритвенного станка.

С той поры – полтора, ну, может быть, два месяца назад, не больше – меня вполне можно перепутать с работником Зелёного хозяйства, когда тот без халата. Даже не знаю, чем теперь подавать сигналы дамам о своей готовности и дальше ими восхищаться.

Правда, случился, два с чем-то месяца назад, нежданный рецидив, когда Степан Шамирович порылся в загашниках своего пустого, как безвоздушное пространство, магазинчика бытовой химии и откопал початую пачку лезвий.

Он из моих студентов и, при встрече, непременно добавляет к «здрасьте» моё имя-отчество, пришлось и мне его ”Шамировичем” титуловать.

Хороший парень, учился, помню, на юрфаке или на менеджера? Жизнерадостный такой. Всегда с улыбкой.

Да и умный тоже – сразу разобрался, что, при таком количестве дипломов на душу населения, долго придётся выжидать нишу в области юриспруденции. Если твой дядя не из аппарата президента. Вот и открыл свой бизнес.

Схема у всех одна и та же: привезти товар из Еревана и – продать. Тут главное не промахнуться с правильным выбором целевого потребителя.

У него в магазинчике всегда людно было. Да и жизнь активнее, чем у тех, кого дядя пристроил каждый будний день, с 9 до 6, таращиться в свой грёбаный пасьянс на мониторе.

А Шамирович столько горной природы повидал через ветровое стекло своего фургончика. Романтика. Особенно зимой, когда на перевале возле Сарнавана буран дорогу заметает, и сутками дожидайся, покуда шоссе прогребут.

Так он, улучив момент пустоты в своей торговой точке, пытался мне те лезвия просто подарить, за так. Никто ж не видит, благодаря блокаде.

Пришлось призвать его к порядку за посягательства священные устои торговых отношений. Степан мне друг, но древне-Финикийские традиции дороже. Из чистого консерватизма. Товар—деньги—товар…

Ну, а шагать в ногу с датами ещё проще, в компьютере посмотрел – и уже знаешь. Осталось только такую привычку завести, всегда пригодиться может… А без бороды и без привычки каждый день один и тот же, и такой, сука, длинный. Хотя вслух не бухтю – это тоже надо, для мнемотехники. Просто иногда вдруг задумаешься: а сегодня 20-е или 29-е? А свет отключён по графику. Вот и тренируй эту технику, которая мнемо. Полезно же.

Так что с памятью у меня пока – тьфу-тьфу-тьфу. Сахар нужно кушать. Она от сахара крепчает, по мнению научных работников Майанмара или, возможно, Жужуя. Только где его взять?

10

Миротворцы спасают блокадный Карабах. Они открыли Дорогу Жизни вертолётами по воздуху. Какой-нибудь будущий Российский олигарх с гордостью скажет: «Мой папа творил мир в Нагорном Карабахе!»

Кило песка – 5 тысяч АМД, литр постного масла – 3 тысячи или таки 10? Неважно, на мою пенсию и так и так неподъёмно. Но куда денешься: если вконец припрёт? Вон одна молодая мама на Фейсбуке фотку поместила, детское питание порошком. Пишет, за это всё отдам. В смысле те цепочки золотые, которыми её на свадьбе родственники с обеих сторон увешивали, как ёлку новогоднюю. Свадьба, естественно, вылилась в младенчика, теперь малютка орёт, от картошки в мундирах отбрыкивается, а коровье молоко через нос выплёвывает. Вот же привереда! Самое время шерстить золотые запасы. Но кто шерстит?

Лётчики, конечно, сами не торгуют, они гуманные и блюдут высокую мораль. Их дело груз в аэропорт доставить, плату получить за транспортные услуги, как оговорено с местным перекупщиком, а тот уже сам знает, сколько на товар накручивать. Пачка сигарет 3 тысячи АМD. Хорошо, что я завязал, когда сын родился… Сколько это ему теперь? Опаньки! Так я уже 32 два года без курева! Вот и заводи детей после этого. И как я только выжил – непонятно.