Реквием по Корневой системе

Сергей Огольцов

Реквием по Корневой системе

„What has been will be again, what has been done will be done again; there is nothing new under the sun.“ Ecclesiastes 1:9

Нет. Ничего страшного не произошло. Очередной народ в очередной раз набил дорожные сумки. Битком, сколько втрамбовалось, однако, чтоб ещё и тащить по силам было. Дом, например, не влезет, и не придумать упаковку для монастыря, где 15 – или таки 16? – веков тому, монах Месроп сложил алфавит письменности собравшегося в путь народа. Что значит – зачем? А путевые заметки на родном языке писать – без алфавита никак. Чтобы дорогу длинную коротать в места дальние, для обитания непривычные, вот зачем. Доску с нардами и зяром не каждый догадался прихватить в поспешных сборах. Какой-никакой, а вес, да и габариты несподручны.

Много с чем пришлось распрощаться. Меня, например, гнобит разлука с тумбами ненаглядными, Карабахскими. Где больше не гулять уж мне. (Умею пафос нагнести как профи, а?)

Короче и в общем, момент мне подкатил переломный, как и прочим 120 тысячам Карабахцев. Однако особых претензий не имею, вполне всё гладко так прошло. А тут уже и ярлык отштамповали, чуть ли не загодя: «Исход карабахских армян». Звучание такое благозвучное, прям как в библии, не то, что «ампутация».

Не скрою, работа над книгой стала для меня типа местного наркоза. Ну, вроде как бы выжил…

И, в заключение, поделюсь ноткой оптимизма (да, щедрость – моя отличительная черта). Когда-то нас было 120 тысяч, а нынче мы влились в пару миллионов (это как минимум) Американских индейцев, чьи земли были распроданы правительством их стран во имя прогресса и цивилизации. Выходит, нас уже не сосчитать, и Чингачгук Великий Змей тоже с нами!

07-06-2024

Часть Первая

1 

Пир в тенёчке Чёрного Сада

(Заметки на манжетах и соединительных фланцах в инфраструктуре серого вещества с элементами уплыва сознания)

1

Дверь из давно минувших дней. Тогда ещё не знали Евро-пластика – дедовский деревянный переплёт. Зато покрыта жёлтым лаком. Вопрос решался взвешенно и мудро. Сюда «Евро»-дверь вписалась бы как седло корове, в эту сурово основательную трёхэтажку Сталинских времён. Ну, ас таким контрастным результатом – полупрозрачная желтоватость в охвате серым прочных стен – можно запросто уже вносить в список UNESCO, под её бумажную охрану жемчужин мировой архитектуры.

Да, имея связи, можно всё. Но только – нужно ли?

Уфф! Не газуй – такой вопрос из абсолютно другого поля ягодка. По рецепту, их следует уваривать по отдельности, не смешивая.

А прежде всё покрывала штукатурка в истресканной побелке, я же помню. Племя Последних-из-Могикан много чего позаставало. Мы даже ещё с динозаврами в футбол гоняли.

Аххренеть! Не только новый век, номер тысячелетия тоже на наших глазах сменился! И нечего на Сталина всех собак вешать. Он за архитектуру не ответчик: хозяйство-то немалое – от Кенигсберга до Колымы – не получается за всем уследить. Тем более, если по сопромату ни в зуб ногой. Вот когда контрики момент поймали, пустились штамповать всё, вплоть до скотомогильников, в стиле Имперского Ампира из позапрошлого столетия. Мафия вечна, а плагиат неистребим.

Пришлось дожидаться «лихих 90-х», пока верхушки кадров госсобственность поделят, пролохотронят рабье стадо, введут двуглавого орла обратно. Дел – непочатый край… А уж как госатрибутика-то устаканилась, возникли новые запросы, меняя взгляды на дизайн.

Штукатурку к чертям собачьим ободрали, до самых швов кладки, что оказалась не монотонной кирпичной порядовкой в однообразно-неизменной перевязке, а из булыг разнокалиберного камня, наполированного теченьем горных рек.

Разницу чуешь? Простенки-столбики меж окон – один в один – крепостные стены 10-го столетия от Рождества Христова, или же стены храмов за тот же период, когда дневная норма выработки каменщика составляла 0,7 метра. В кубе. Всего-навсего. Особо не спешили вогнаться в сверхзвуковую конвейерную потогонность. Строили на века, хотя и без цемента. Да, на тот момент римляне уже успели изобрести цементный раствор. Однако варвары известковым обходились, а для прочности в него добавляли белки куриных яиц, всё по средневековой рецептуре. И, кстати, до сих пор стоят и храмы те, и стены, если случайно где-то не успели разобрать. Некоторые даже в списках UNESCO не значатся, а всё равно стоят.

Да, но яичные желтки куда, которых с известью не стоит смешивать?

Вопрос явно на засыпку, и в него лучше не вникать. Не то сам же пожалеешь, когда пойдёт голодная отрыжка и бунт в желудке. Лучше держаться нейтральных тем. Например, знаете ли вы, что римляне не успели раскрыть все его тайны?

Лишь совсем недавно, 2 с чем-то тыщи лет спустя, учёные обнаружили способ повышения прочности цемента на дополнительные 30 %!

Точно говорю, сам вон недавно, в интернете вычитал. Оказывается, если, конечно, не фейк, ему нужна добавка кофейной гущи, те горькие осадки на дне чашечки, выплескиваемые толпой невежд в кухонную раковину и – небоскрёбы начнут стоять не меньше пирамид Хеопса. Прогресс налицо…

Но это ж надо было догадаться! Как смогли?

Впрочем, учёным всегда делать нехрен, а кофе они пьют как лошади. В смысле объёма дозы. А Римляне не при чём, что к ним не завозили кофе из неоткрытой ещё Бразилии, и колумбийская мафия тоже чёт с экспортом тянула. Так и терялись целых 30 %.

Нет, хватит уже про кофе, а то затронешь – сам же потом жалеть начнёшь, как и от желтков яичных. Лучше эту гоголь-могольную тему вообще свернуть. О чём у нас вообще речь велась?.. Ага! Архитектура, значит…

То есть, как посшибали штукатурку с обычной 3-этажки административного назначения, то стала архитектурным достоянием, из одной линейки с оперным театром города Львов. Размах, конечно, поскромнее, это понятно, но по духу – перекликаются. Особенно при виде сзади, если подходишь через сквер.

А интересно – почему? Ну, обдирка – да, это одухотворяет, безусловно, однако главная фишка фокуса в лестнице, вернее их тут даже пара. Но обе к одной и той же двери плавно так, раздвинутыми дугами, вздымаются, до уровня второго этажа.

Но и это, опять-таки, смотря откуда подойти. Если спереди, там, где у здания фронтон, так оно двухэтажное и вход без всяких тебе крылечек-лестниц. Заходишь почти что с тротуара. Выходит 2 в 1? И 2х- и 3х-этажка в одном лице? Ну, да, продиктовано уклоном горной местности, надо же архитектурную жемчужность правильно вписать в прилегающую местность.

То есть, спереди вполне пристойная прямоугольность в ампирно выдержанном стиле, но задница – о, ла-ла! – с той парой лестниц, это тебе прям помесь Версаля с Тюильри. Буквально бери и начинай съёмки очередных 3-х Мушкетёров. Под такую лестницу и Анна Австрийская очень даже вполне впишется, и Людовик с любым порядковым номером, не говоря уже про кардинала Ришелье.

И, кстати, весьма своевременная альтернатива пленэру в городе Львов, там российские «Кинжалы» в любой момент могут разнести Оперный. Такие вот улётные боевички в третьем миллениуме.

А начиналось всё так мирно мило, я же помню. В 6 ноль-ноль гимн Союза нерушимого, «Пионерская Зорька», сводки с полей, чёрное золото из шахт, белое золото с хлопковых полей, повсеместное братство народов…

Вот именно поэтому жёлтый блеск лакировки, промеж раздвинутых подножий лестниц, два полумесяца – новолуния и старолуния, чьи верхние рога сойдутся на высоте 2-го этажа – чуть-чуть не соответствует суровым будням королевского двора Франции 17-го века.

Уж больно разблестелась эта дверь, чем и создаёт нездоровую конкуренцию алмазным подвескам и блёсткам Марлезонского балета. Боюсь, как бы и её не пришлось обдирать, чтоб соответствовала общему духу времени. Правда, ещё вопрос: потянет ли бюджет фильма расходы на повторную лакировку. Отреставрировать после съёмок, обратно, какой была.

Нет, ну, относительно конструкции претензий нет – проём достаточно широк между распахнутых двух створок…

2

Просто в эту дверь ещё и дотолпиться надо, что не так-то просто. Помимо стойкого терпения, необходимого в любой толкучке, потребуется немалый запас огнеупорной прочности под жаром солнца.

Толпа, как водится в любой подобной ассамблее, издаёт шум, обильный и многообразный. Каждый присутствующий не жалеет сил, обращаясь к своему собеседнику или с кем уж там спор случился. Вот и орёт, чтобы слышнее быть в общем кричалове. Элементарная вежливость.

Солнце, по центру выжженной пустыни неба, раскалилось в белую косматость. Выдержать зной помогают самоуговоры, что терпеть осталось пару метров, а там начнётся тень от левого из лестниц-полумесяцев (развёрнутого в прощальную лунную фазу), но только туда, в спасительную тень, ещё и достояться надо.

А внутри, за дверью, чьи обе створки распахнуты настежь, полный рай и глубокий сумрак, поскольку в этом районе города свет отключен на 2 часа согласно веерному графику, который плюс к тому ещё и плавающий.

На график нечего пенять, не виноватый он, что вокруг блокада, до одноплеменной державы 50 км «буферной» территории, а в руках осаждающих не только километры, но и рубильники ЛЭПов. Скажи спасибо, что есть ГЭС, чьей мощности на город с деревнями не хватает, но таки имеется, и ты не обесточен окончательно. И у тебя прекрасная возможность тренировать память, ежедневно, на скачуще-плывуче-веерном графике подачи тока тебе на дом. Пару часов чувствуй, что и ты цивилизованный. Можешь пылесос включить или холодильн… – нет, это была плохая шутка, беру обратно.

То есть масштабнее начинаешь мыслить и, с опорой на логистику, соображаешь, в каком районе города и в какое время на чай зря не рассчитывай. Но жить захочешь – втянешься не возлагать надежды, ни на чай, ни на электричество. Просто надо график знать не только своего района, но и куда ты собираешься в гости или по делу. А теперь, с учётом несовпадений, живи дальше, раз уж втянулся, и неохота завязать с въевшейся привычкой.

Если внимательно вдуматься, то попадание в блокаду полезно с разных точек зрения. Например, она, блокада, крайне благотворно развивает практическую сметку и здравый смысл. Особенно в быту. А в прочих смыслах я даже без блокады впереди планеты всей. Порою вынужден и тормозить, пока она довертится до моего уровня на своей орбите. Бывает и такое, да…

Чем ближе к двери, тем толпа плотнее, ощутимо. Но на то она и толпа. Однако проявляет цивилизованную сдержанность, хотя порог и сумрак по ту сторону охраняет, всего лишь смотрящий.

Крепыш-регулировщик, в чёрной рубахе и штанах ресторанной униформы, довольно регулярно утешает ближний к нему, совсем уже сплочённый край толпы:

– Ай, люди! Потерпите. Через пять минут зайдёте.

Лицо добродушно круглое, на голове волосы после машинной стрижки. Почти под корень, но не для отвода глаз – лысины пока что не предвидится, так что маскировать нечего.

А эта должность, кстати, важна и ответственна, от регулировщика многое зависит. Вот взять хотя бы ту кинохронику, а? Конечно, припомнить далеко не каждому под силу, снималось-то аж в 1945-м, посреди развалин Берлина, разбитого в последней массовой бойне той войны.

Однако Пинчон как пить дать видел, а затем неоднократно прокручивал те кадры, мысленно, перед внутренним взором, пылая творческим экстазом, когда вставлял их в свою «Радугу».

И я тоже их видел, отдельно от него, и опознал в его работе ту рядовую регулировщицу с карабином за спиной.

Ремень карабина, наискось от плеча, плотно вжал гимнастёрку между спелых грудей, обтянутых тканью весом оружия. 1945-й, Советская девушка дошла до вражьего логова, в юбке и сапогах, и теперь деловито машет флажками, направляя движения транспорта среди развалин, уж ей-то лучше знать куда.

Лицо регулировщицы строгое, она при исполнении, а на неё тут кинокамерой стрекочут, а и к тому же замполит полка тоже здесь, за кадром…

Конечно, Томас не мог пройти мимо такой фактуры для своего романа (а кто бы удержался?), он падок на подобные детали. Да, это метод у него такой – насмотреться хроники из времен и стран, где происходит действие, и заполнять затем сюжет деталями. И это у него здоровски выходит. Достойный писатель… Ну, а в личном плане все мы одинаковы.

Из глубин сумеречного зала всплывают поевшие. Нестройно, вразнобой утирают губы ладонями. Их немного, человек 5-6. В глазах что-то типа растерянности, недовольство неопределённостью, которая возникает, когда цель достигнута, а дальнейшие планы как-то ещё пока не обозначились. Но в ту тему переживать не стоит, такое состояние ненадолго.

И точно! Вот уж и цель нарисовалась. Зверь на ловца… Сразу за порогом им предстоит притиснуться сквозь наше сплочённое ожидание, сквозь устремлённые навстречу взгляды, а уж потом, вызволившись из толпы, решать – куда, зачем, и с какой крейсерской скоростью.

Крепыш, движением лап медведя из мультика, регулировочно отсчитывает (без всяких флажков) порцию дождавшихся на смену вышедшим:

– Ай, люди! Потерпите. Через пять минут…

3

Толпа за порогом смещается на полшага. Очень культурно-терпеливая толпа попалась, правда, весьма шумлива. Хотя данное из её качеств уже, наверное, мною отмечено.

А чего хотел? Когда на всю толпу всего мужиков-то – рабочий из Зелёного Хозяйства, да я. Оба-два в неоспоримо запенсионной стадии жизни. Однако работник ЗХ не прекратил свою привычную трудовую карьеру (чему причин немало, но мы с ним незнакомы) и спозаранку, затемно, метёт асфальт под светом фонарей (если по графику так выпало) вдоль тротуара, и возле урн вырастают аккуратные кучки мусора для сбора в самосвал саночистки.

При каждом самосвале есть – помимо водителя – рабочий, а у того – лопата «совок», которая забросит в кузов плоды труда метельщика. Но это когда уже совсем рассветёт, и проснуться горожане, чтобы скребёж лопаты об асфальт не навевал кошмарных снов.

Ну, а при свете дня, отставив метлу, ветеран будет поливать цветы из шланга, переволакивая его от одного патрубка с краном пайки к такому же, через один газон. Ведь без воды, все эти астры, ноготки, пионии давно б уж полегли, скелетно-высохшими нитями, среди глубоких трещин по спёкшейся земле.

Так что в нашей толпе, безусловно, преобладает детство голоногое в беззаботных шортиках, неумолчное, словно сборная дроздов, щеглов, синичек и прочих пернатых непосед.

Вон та троица прямиком с речки Кар-кар – один всё ещё опоясан надутым пластиком спасательного в яркой Китайской расцветке. Хоть не исключено, что окунались в бассейне Зоны отдыха «Заячья Полянка». Наперебой щебечут что-то, как всё присутствующее поголовье.

Неважно, что или о чём, лишь бы не смолкали, лишь бы звучала жизнь человечьей… стаи? (хмм, да ну, не волки же)… человечьего стада? (явный плагиат у Ницше)… тогда, может, просто «жизнь человечья»?.. Беспредел пафоса – аж с хвоста каплет. Ладно, пока оставим как рабочую версию.

Прочий элемент в составе толпы, не менее громок, но более росл: почтенные матрон с волосами густого окраса, да молодые мамы мелкокалиберных детсадных карапузов, за которыми даже во дворе глаз да глаз нужен, а тут – целая толпа, раскочегаренная не одной жарой, но и стремлением поесть.

Мы спаяны общей целью в одну массу. Местами до невыносимой плотности.

Ну, ты, к примеру, выпустишь своё чудо-чадо двух лет от роду в голодную толпу? Хотя бы даже и культурную?

А эти тоже ведь мамаши и ничто материнское им не чуждо. Вот почему и привели своих ненаглядных спиногрызов на бесплатную кормёжку.

Блокада тянется уж 8 месяцев, и в городе открылась эта невиданная столовая: зашёл, покушал и – не заплатил. Лишь бы 16 лет едок не достиг, или же старше был 65 годиков.

Вот в чём движущие силы и назначение данной толпы давимых зноем и солнцем палимых. Но ей пояснять не надо, прочувствовано на личной опалённой шкуре. Но как же глобальное человечество? Люди доброй воли, которые не в блокаде?

А вот с этим «не» я посоветовал бы осторожней обращаться. Касаемо людей – да, воля есть, зачастую добрая, но у любого-каждого забот полон рот – не прожевать, проблема на проблеме. А при таких условиях кому на х… хм… то есть, упала моя пропаганда?

И тут в неровных коридорах перегретого черепа раздался голос или, возможно, голоса: «Метко подмечено, любезный, однако попрошу учесть, что пропагандой денюффку заколачивают, а ты, не нанятый службами СМИ, своею, которая не упала, прокормишься ли?»

И-и! Надоело воду толочь. Поэтому я их и слушать не стал, а всё стоял на отведённом мне толпою месте. Оттуда же и балаболил, что на ум взбредёт, абсолютно молча и за так…

Но всё отнюдь не так уже и плохо. За три метра до лакированной двустворчатой, настежь распахнутой двери, окунаешься в долгожданный контраст густой гуманитарной тени под королевской лестницей. Тут, наконец-то, есть возможность перевести дух и стоять дальше, держа равнение на регулировщика по ту сторону Рубикона, на его более сумеречном берегу, порог перед которым ты, пока что, не переступил…

Нет, погоди-ка! Ты уже равняешься сразу на двоих… Нет, никаких тепловых ударов, просто подошёл ещё один регулировщик – сменить напарника.

Второй и ростом выше и волосы на нём длиннее, лицо заужено, и добродушия в нём нет. Зато на подошедшем точно та же ресторанная униформа, строго чёрного, неизменно модного цвета.

4

У-юй! Вот же раззява! Как это я упустил? В толпе, оказывается, вдвое больше представителей славного мужского пола. Не только пара нас, уже помянутая, в общих чертах. Что ж бывает. Отвлёкся на собственные трели и не разул глаза, когда надо.

Седокудрые сенаторы Древнего Рима, опять-таки двое, с достоинством приторчали у правой притолоки на входе шириной в 1.2 м, по центру первого этажа в трёхэтажном (при подходе сзади) здания сталинской застройки.

Одного из них я знаю. Этот Шамо, по грёбаной иронии судьбы – одного роду-племени с осаждающими. Он тут застрял ещё со времён первой войны за независимость. А у его жены та же национальность, что и у всех блокадниц. Что им не помешало, впрочем, вырастить троих детей. Поэтому он и тормознулся тут. Таксистом всю дорогу. С ветерком гонял. Оно и понятно – какой же Римлянин не любит быстрой езды!

Теперь намного проще: все, кто в блокаде – Карабахцы, а сам себя считай, кем хочешь, хоть конголезцем, хоть шумером. А победителю в войне 2020 без разницы кого переварить, чтоб территория освободилась.

Такие вот дела тут, хочешь – жуй, а хочешь… ну, скажем, сериал снимай промежду задних полукруглых лестниц, куда удачно вписываются мушкетёры.

Средневековый колорит стен здания свидетельствует, с неприкрытой прямотой, что владелец не без понятий, на что клюют и ловятся интуристы. Одно название чего стоит – «Парк-Отель»! Глаза закрой и повтори, прислушиваясь к собственному голосу и – ты уже на Мальте или Кипре, ну, в крайнем случае, вокруг тебя Лазурный Берег. Ты, главное, глаза не раскрывай, а только слушай. Слушшшай… Ну, как? Услышал «ш-ш»? Это – шум прибоя…

А почему нет? Тем более что за спиной пусть и ободранного, по всей строгости сталинских форм, параллелепипеда, даже сквер имеется, 50 на 50 метров, а в нём с полдюжины довольно пожилых деревьев, не говоря уже про саженцы, брусчатку дорожек, обсаженных барьерчиками стриженых кустов. Какого тебе ещё парка надо?

Когда-то в здании (до приватизации и штукатурообдирания) ютилась городская поликлиника. По будням, в первой половине дня. Память меня не подводит, я помню всё, да. Всё схвачено… Один раз приходил сюда к участковому врачу за справкой на 3 дня от ОРЗ, чтоб на дому бороться народной медициной. Чайная ложка чёрного перца, с «горкой», на стакан водки, и пропотеть под одеялом… Ну? Помню же!

Потом на месте старой больницы напротив Братских Могил, отгрохали комплекс Республиканского Мед Центра, куда и съехала поликлиника в полном составе, за исключением параллелепипеда.

Ну, так не пропадать добру же. Нашёлся министр чего-то-там. При всей моей обоюдоострой памяти уж не упомню чего конкретно. Вопреки непризнанности нашего независимого государства, министерств в нём развелось штук за 30, мы стали самой министрообеспеченной, на душу населения, державой на планете. А министры имели привычку меняться должностями, сегодня он министр труда, а завтра министерство патриотической работы с молодёжью возглавляет.

А и они к тому же спаривались, разукрупнялись, реорганизовывались, переименовывались, министерства эти. Для правильного руководства нами в разных нужных отраслях. Попробуй тут упомни ху-из-ху (who is who – для тех, кто много о себе воображает).

Кипела деятельность вовсю. Ухх, как кипела! Бюджет, всего за 20 лет, от 60 миллиардов драмов РА, они же AMD, до 600 с чем-то возрос, миллиардов. Но если кто-то вякнет, будто мой уровень жизни в десять раз поднялся, то я ему бля… то есть, блю… да, точно! – блюз предложу послушать, из самой из глубинки хлопковых плантаций штата Миссисипи. Может хоть тогда дойдёт долбанному мазерфукеру!

В общем, человечек с умом подошёл, министр тот незабвенный из позабытого министерства. Штукатурку ободрал. И – как в воду глянул, туристам из калифорнийской Диаспоры понравилось. Ну, и, скрывать не стану, мне тоже, – как-никак, а контрастирует со сталинизмом. У меня на него аллергия врождённая.

И как только приватизатор нашёл себя, то есть, разобрался, в чём смысл жизни и зачем она ему дана, то уж, не мешкая, вгрызся в гостиничный бизнес. На главной улице отель пятизвёздочный воздвиг по современным технологиям. Стекло и пластик в 4 этажа. По обтекаемости – «Лексус» без колёс, и имя подходящее – «Европа».

Тем более что бок-о-бок с местным министерством иностранных дел поблёскивает эта пятизвёздочность.

Нет, до посольств мы так и не доросли, признавать никто нас не решался. Ну, разве что какой-нибудь глава городской администрации, которому уже терять нечего в том райцентра, где-то в Парагвае или, возможно, Никарагуа, точнее не припомню. Короче, взял и признал нас тот чилийский мэр, на том основании, что его бабушка из сопредельной нам Армении.

Однако же консульства мы держали – тьфу ты! – представительства, я имел в виду… Да, в США держали пару штук, одно на Западном побережье, другое на Восточном, и в Белоруссии, на всякий. С полным штатом-аппаратом, ага. Тогда ведь в Карабахе население насчитывало 150 тысяч, было, на чьей шее выращивать дипломатические кадры. Это теперь нас тут 120 тысяч стало, после убиения пацанов и резервистов за прошлую войну и резкого оттока населения отсюда же.

Даже не знаю, сохранились ли те консу… представительства, то есть. Мне ж не докладывают. Но в городе Вашингтон наверняка имеется, хотя бы на взносы пролохотроненной части Диаспоры.

5

Ну, вот опять пошли сытые сквозь нас протискиваться. Бабулька слева от меня улучила случай – карабкается на мою левую ступню и голень. Да активно так! Типа уж до того ей неотложно надо уступить покормленным дорогу, что уж не разбирает, где кончается асфальт и начинаюсь я.

Миледи! Копыта Ваши хорошо подкованы – это плюс, но мой Китайский тапок не устоит под их напором, если переходить на минусы.

Конечно, ничего подобного я ей не говорил, а просто попросил обратить внимание, что они уже прошли, так можно бы и слезть, в конце концов.

Она состроила мне непонимающие глазки, и толпа продвинулась на следующие полшага к порогу.

Для сохранности себя в дальнейшем, я пристроился к спине ярко-зелёного сатина в халате работника Зелёного хозяйства. Вполне даже чистая спецуха халатного профиля, на вид плотнее хлопчатобумажности, однако в тканях я не очень-то подкован.

Ветеранка скалолазания слева продолжает квохтать своей соседке, изливая ей негодование по поводу меня, который «Подумаешь! Тоже мне!»

А я и рад бы избавить её от своего присутствия, но некуда менять позицию – справа пацанёнок в надувном пластике спасательного круга (наше детство плавало на чёрно-резиновых камерах от автомобилей, с той железной трубкой для ниппеля, что вечно расцарапывала живот), а за спиною у меня такой шум-гам стоит, что и оглянуться страшно. Уж лучше сфокусируюсь на вышивке лого Зелёного Хозяйства поперёк зелёной спины, чуть ниже зелёного воротника, переходящего в затылок под седой волнистой шевелюрой.

Лица с моей позиции не видно, оно пришло толпиться в очереди раньше меня. Однако щетина возле ушей ничуть не короче моей, следовательно, у него тоже месяц-полтора, как лезвия кончились.

Так мы и стоим, схожие незнакомцы, дальше в рядах разноголосо щебечущей толпы, которая уже не та, что прежде. Её, раздвигая, уплотнили два вклинившихся зонтика. В ледокольной флотилии – дама лет за 50, в узких бретельках, сынок её, в районе 30, но гладко выбрит, и компаньонка дамы под отдельным зонтиком для поддержания прозрачной тени над собой.

На мой неискушённый взгляд, в группе под зонто-парусами возрастной ценз для бесплатного кормления не соблюдён и близко, но как знать, может, у них справки есть из правительственных органов, с печатью, или же «лапа волосатая» там, где надо. Когда всё знаешь, становится уже неинтересно.