Марианна. Попаданка в нелюбимую жену

‒ А хочешь, я со своей зарплаты специально для Толика хлеб покупать буду, а? ‒ спрашивала я, подлизываясь. ‒ Ты хоть намекни, глазом там подмигни, что ты в заложниках. Вот как мне понять, что ты там?

Никак. И это не Машка мне ответила. Это я сама себе мысленно ответила, устав разговаривать с зеркалом. Почти каждый сантиметр этого тела принадлежал моей подруге, это были ее изящные черты лица, ее мягкий взгляд, ее пальцы пианистки, так и не окончившей музыкальную школу.

Но в этом знакомом до боли теле сейчас сидела моя душа. Как так получилось, я разумом объяснить не могла. Логике происходящее не поддавалось, а потому мой математический склад ума буксовал.

И как она теперь без меня?

А я без нее?

Говорят, дети плохо помнят первые годы своей жизни, но я отчетливо помнила тот день, когда тетя Дина забрала нас с Машкой из детского дома. Она хотела взять только ее: подруге тогда было три, а мне уже исполнилось четыре, но мелкая вцепилась в меня мертвой хваткой и при любой попытке разъединить нас орала как раненый медведь.

Пришлось тете и меня с собой забирать. Причем на тот момент у нее уже имелось двое своих детей. Мальчишки-погодки как раз были моего возраста, а где трое, там и для четвертой место нашлось.

Тем более что дочку тетя Дина хотела сильно. Но Бог не дал, после второго парня забрав саму возможность иметь еще детей. Да только тетка не растерялась. Два раза в неделю она приходила в детский дом для проведения занятий по коррекции речевых нарушений и там присмотрела Машку.

Имея официальную зарплату, трехкомнатную квартиру в собственности и замечательного понимающего мужа, тетя Дина прошла обучение и оформила на нас патронат. С тех пор мы с Машкой не расставались. Ходили в один класс, гуляли с одними и теми же ребятами и даже в институте учились вместе.

Так как же я оказалась в ее теле? Или не в ее? Брюнет называл меня именем Татия, а себя вообще моим мужем, так что…

Устав от вороха собственных вопросов, я поднялась на ноги. Лучшее, что я сейчас могла сделать, ‒ это как следует осмотреться.

Да, голова все еще кружилась. Да, не иначе как от голода в теле расстилалась слабость, а подсыхающая сорочка липла к коже. Да. Но я старалась не обращать внимания на эти мелочи. Снаружи светило яркое солнце, в комнате было тепло и приятно пахло, а под босыми ногами мялся пушистый ковер.

Прогулявшись по спальне, я осторожно выглянула в гостиную и никого там не нашла. Брюнет действительно ушел, наивно надеясь, что я послушно стану сидеть взаперти. Но это он просто меня пока плохо знал. Я всегда все делала по-своему.

Правда, на этот раз наши взгляды с хозяином дома совпадали. Мне однозначно не следовало гулять по поместью без надобности. Для начала стоило изучить эти комнаты, перепавшие мне, так сказать, во владение. В спальне, кстати, имелся приличный полукруглый балкон с ограждением из высоких белых столбцов и широкого подоконника. Кажется, это называлось балюстрадой.

Выбравшись на полукруглую площадку, я в первый миг потеряла дар речи. Челюсть отвисла непроизвольно, пока я прикрывалась руками от солнца, во все глаза глядя на горизонт.

Я однозначно находилась сильно за городом. Под окнами распластался внушительный сад с фруктовыми деревьями, фигурно выстриженными кустами и яркими цветочными клумбами между дорожками. Здесь даже рос виноград. Свисал крупными гроздьями, занимая собой внушительные плантации.

Я пригляделась к незнакомой местности. Что слева, что справа не просматривалось ни конца ни края этим зеленым насаждениям. А вот прямо где-то там, за высоким кованым забором, среди густых крон проклевывалось что-то вроде строений.

Только это были не стеклянные высотки и даже не пятиэтажки из панелей. Что-то темное и серое, с незначительной высотой и амбициями, что просто не получалось рассмотреть из-за деревьев.

И куда я, спрашивается, попала?

Пожалуй, к этому времени у меня уже нашлось на выбор целых два объяснения происходящему. Либо в туалете кинотеатра коварная уборщица дала мне по голове, отобрала у меня обе сумки, и сейчас благодаря ее стараниям я лежала в коме, ловя галлюцинации от сильнодействующего обезболивающего. Либо же…

Я не только оказалась в другом теле, но и в другом мире!

Причем вторая теория казалась правдоподобнее первой. Просто на Земле я два солнца одновременно еще ни разу в жизни не видела. В нашей Солнечной системе имелось только одно.

А тут висели. Точнее, стояли. В общем, катились себе по голубому небу одно за другим, отличаясь разве что яркостью. Одно горело как не в себя, и, глядя на него, приходилось прятать глаза за руками и щуриться, а другое имело красноватый оттенок, словно вот-вот должен был случиться закат.

Не сдержавшись, я на всякий случай еще раз ущипнула себя за запястье. Больно было до слез, но эта боль не затмевала тихий ужас. От осознания случившегося он словно змея медленно пробирался в душу.

Услышав странный звук внизу, я отвлеклась от собственных мыслей и осторожно подошла ближе к ограде. Двигалась буквально на цыпочках, чтобы не выдать свое местоположение, и сто раз себя поблагодарила за это, когда увидела посреди сада прямо под балконом муженька.

Обнаженный по пояс, он так лихо в две руки кромсал мечами ни в чем не повинный деревянный столб, что я невольно залюбовалась. Однако вовремя вспомнила, кто являлся причиной его плохого настроения.

Это была я. И мое присутствие в качестве зрителя, кажется, заметили.

Будто ощутив мой взгляд затылком, брюнет в последний раз крутанулся на месте и развернулся так, что теперь стоял лицом к балкону. Не желая быть застигнутой, я резко ушла вниз, скрываясь за бочонками ограждения.

Очень надеялась, что они спрячут мое бессовестное подглядывание.

Однако я сама себя чуть не выдала. Едва не присвистнула, когда верхняя часть несчастного деревянного столба за спиной мужчины просто отделилась от основного сооружения и по косому срезу покатилась вниз. Внушительное бревно беззвучно брякнулось в траву, но мой взгляд ему уже не принадлежал.

Я смотрела на поблескивающую от пота грудь того, кто называл себя моим мужем. Приятно оформленные глазу мышцы пересекали застарелые шрамы от когтей, словно хозяин поместья однажды повстречал на своем пути тигра. Или кого-то столь же крупного, кто мог бы одной лапой нанести такие глубокие раны.

Впрочем, их наличие ничуть не отталкивало. Тот, чьего имени я пока не знала, имел привлекательную внешность. Не мужчина, а мечта из социальных сетей. В моем мире за его рутинными буднями однозначно наблюдали бы миллионы восхищенных девушек по всему миру.

Засмотревшись на подтянутое, совсем не перекачанное тело, я по инерции подняла глаза выше и все же встретилась с темным взглядом. Моя реакция была мгновенной – перевернувшись к мужчине спиной, я зажмурилась и вжалась в бочонки ограждения, словно это могло помочь. Сердце от необоснованного страха стучало где-то у самого горла, пока я в панике раздумывала, что делать дальше.

И о чудо! Здравая мысль все же посетила мою голову, но поздно. Я даже по лбу себе ладонью стукнула, испытав стыд. Просто я ведь женой его являлась, а значит, могла не прятаться и наблюдать за ним, имея полное на то право.

Интересно, почему он так сильно хочет развода?

Нет, что жена ему досталась с изюминкой, это я по его выпученным от злости глазам поняла. Да и пентаграмма явно не сама себя нарисовала. Но откуда же столько ненависти в глазах? Неужели изюм оказался размером с виноград?

Задумавшись над тем, как буду выбираться с балкона, я не сразу заметила в дверном проеме незнакомую девушку в белом переднике поверх светло-серого платья. Увидев меня на балконе, она вдруг присела в книксене, точно намереваясь что-то сказать.

И пусть мое разоблачение уже состоялось, я не хотела попадаться столь явно, а потому изо всех сил махала ей рукой, намереваясь выбираться исключительно ползком. В этом жесте, как мне казалось, легко угадывалось: «Сгинь немедленно!» – но эта милая девушка вдруг посмотрела на меня как на придурочную и приветственно помахала в ответ.

‒ Вам нужна моя помощь, Ваше Сиятельство? У вас снова случился приступ мигрени? ‒ участливо, но с опаской спросила она.

Закатив глаза до самого затылка, я вооружилась всей имеющейся у меня гордостью и решительно поднялась на ноги. Прямую спину сверлил чужой взгляд. Даже между лопатками почесать захотелось, но я стоически сдержалась.

‒ Уже даже дома за мной следишь? ‒ прилетело мне ехидное прямо в спину.

Но за этим ехидством вновь четко угадывалась злость. Раздражение, накопившееся не за сегодня.

‒ Просто свежим воздухом дышала, ‒ громко оповестила я и горделиво удалилась с балкона, крепко схватив служанку за локоток.

Никем иным это чудо в белом переднике быть не могло. У нее даже накрахмаленный чепчик имелся.

Да только мой будущий информатор, кажется, собирался хлопнуться в обморок.

На первый взгляд служанке было не больше восемнадцать. Под светлым чепчиком прятались волосы цвета соломы. Бледно-голубые глаза скрывались за куцыми ресницами.

Пока я ее рассматривала, на ничем не примечательном лице красными пятнами расцвело смущение. Ее мое внимание явно тяготило, и я хотела знать почему.

– Напомни-ка, как тебя зовут? – поинтересовалась я задумчиво.

– Имка, – пропищала девица севшим голосом и неожиданно сглотнула.

Даже так? Кажется, меня изо всех сил боялись. Неужели супруга хозяина среди слуг заработала репутацию вздорной девицы? Я еще не могла отойти от того, что здесь в принципе слуги имелись, а тут такие новости!

Примерять на себя славу Елизаветы Батори не хотелось, но вполне обоснованные опасения на этот счет уже закрадывались. Пусть место, в которое я попала, не походило на средневековье, мне еще не довелось увидеть мир за стенами этого поместья, а значит, я еще не могла в полной мере осознать, насколько сильно влипла.

А я ведь влипла! Боже! Другой мир!

Собрав себя в железный кулак, я медленно выдохнула. Взять, например, моего муженька. Нет, мечами забавы ради и у нас некоторые энтузиасты вертели, но чтобы ими столбы рубить…

Или вот освещение. Что-то мне подсказывало, что электричеством тут не пахло в принципе. Хотя бы потому, что настенные светильники не имели лампочек. Я сейчас как раз на такой смотрела. Но ни выключателя, ни веревочки, за которую нужно дернуть, мне визуально отыскать не удалось.

И это было сложно. Как человек, рожденный в эпоху небывалого прогресса, про свой мобильник я вспоминала уже несколько раз, по привычке пытаясь отыскать его в кармане, которого не было. Да что там карман? На мне и белья под сорочкой не нашлось, но последняя уже хотя бы высохла и утратила статус развратной.

– Имка, а я хорошая хозяйка? – спросила я в лоб, не желая ходить вокруг да около.

– Самая лучшая! – горячо заверила девушка и отчаянно закивала как китайский болванчик.

Только глаза нехорошо так забегали. Боязливо. Словно она уже искала пятый угол, в котором собиралась от меня прятаться. Нет, может, иной раз страх – это и хорошо. Особенно когда ты находишься в незнакомом для себя месте и боишься не ты, а тебя. Но в этом случае правды не дождешься, а мне сейчас нужна была именно правда.

– Понимаешь, Имка, тут такое дело… – протянула я осторожно, тщательно подбирая слова. – Я тут головой ударилась нечаянно, пока муж меня до спальни нес, и напрочь забыла все на свете. Ну… Про себя. Про мужа там своего. Про семью?

С каждым произнесенным мною словом глаза служанки становились все больше. Если она сейчас хлопнется в обморок, ей-богу, водой из графина окачу!

Снова ощутив дикую жажду, я отдала свой первый в жизни барский приказ. Причем воду мне принесли из гостиной, тихо посетовав на то, что графины-то в поместье закончились, а потому и в спальню поставить нечего. Из невнятной речи зашуганной Имки я поняла, что Татьяна из буйных. В том смысле, что посуду любит вдребезги крушить, а графины-то красивые, стеклянные, пузатые. Видимо, и бились легко, и осколков получалось много.

– Так что там? Про меня можешь что-нибудь рассказать? – попросила я, от души налакавшись живительной влаги.

Но ничего по-настоящему важного я из Имки так вытянуть и не смогла. Она все твердила, что хозяйка хорошая, хозяин замечательный и вообще все молодцы, а она ничего не знает, в дела хозяйские не лезет, потому что не положено.

И вот я прям расстроилась. Узнать подноготную Татьяны у служанки казалось мне делом плевым и уже решенным, так что к трудностям по выуживанию информации я готова не была. Хотелось уже понять, чего ждать, но, если честно, я все еще рассчитывала, что это сон.

Какой-то очень малой и очень наивной частью себя.

Разумная же отправила служанку восвояси, чтобы не мешала осматривать комнаты. И вот тут-то ко мне и подкралась неожиданность.

– Ваше Сиятельство, я тут вспомнила… – робко произнесла Имка уже на пороге моей спальни.

– Да-да? – отозвалась я, изучая пространство за второй имеющейся в спальне дверью.

Там нашлась встроенная гардеробная. Я аж присвистнула, оценив количество нарядов. Платья в полумраке висели в два ряда и занимали собой все пространство.

Да если их продать за половину цены…

– У вас же дневник личный есть. Вы туда все всегда записываете, – ответила служанка и сбежала еще до того, как я вынырнула обратно в спальню.

Понимающая улыбка не сходила с моих губ. Девица оказалась с подковыркой. Видимо, решила держаться подальше от новых выходок своей хозяйки.

Ну а я что? У меня вариантов оставалось немного. Осмотрев свои новые хоромы придирчивым взглядом, я таки пошла устраивать бардак.

Причем наводить беспорядок я умела виртуозно. Мне и получаса хватило, чтобы перевернуть всю спальню от пола до потолка. Из особо ценного мною были найдены украшения, которые поражали не только воображение, но и мой математический склад ума.

Если все это и правда было изготовлено из золота и драгоценных камней, то жили мы с муженьком выше всяких похвал. И это не считая мешочков с золотыми, серебряными и медными монетами.

Еще одной находкой и одновременно самым большим разочарованием стала ночная ваза. Глянув на нее с укоризной, я таки решила потерпеть еще немного. В голове сразу появился образ, как я устраиваюсь на этом троне в гардеробной, чтобы, так сказать, подальше от чужих глаз, и именно в этот момент в спальню заходит муж. Без стука, без предупреждения, без объявления войны.

И это даже логично. В конце концов, он же муж, а значит, спать и делить квадратные метры нам по закону полагалось вместе. Наверное.

Эта во всех смыслах ошеломляющая мысль меня отрезвила. А ну как потребует в первую же ночь супружеский долг выполнять. И это без ухаживаний и цветочков.

Придется перед сном баррикадироваться.

Оглядывая бардак, устроенный в лучших традициях обысков, я как-то неудачно оперлась спиной о ближайшую к кровати стену. Ее часть оказалась потайной дверью, которая вдруг решила открыться.

Не ожидая такой подставы, я приземлилась мягким местом прямо на пол, после чего выдала все свои знания в русском матерном, но когда обернулась…

Это была лучшая моя находка за проведенные в этом мире часы. Оценив предприимчивым взглядом бассейн, я решила, что дневник Татьяны совершенно точно спрятан в нем. Вот в этой теплой водичке, которая лилась прямо из-под крана, стоило повернуть самые настоящие вентили.

Боже, да тут даже унитаз допотопный имелся! Он походил на деревянный стул с квадратным сиденьем и откидной крышечкой.

Пожалуй, в последний раз я так радовалась примитивному клозету, когда тетя Дина наконец заменила старый дачный туалет на новый. Правда, прежде случилась неприятность. Пока мы ехали за ним за тридевять земель, кто-то ушлый уже тащил его к себе на дачу, потому что мастер документы на свои товары не оформлял и, соответственно, раздавал их методом проб и ошибок.

Но три женщины против одного мужика – это страшная сила. Когда у тебя названые братья – известные хоккеист и боксер, – это частенько решает многие проблемы. Жаль только, что не все. Отсюда, где бы ни находилась, я им точно позвонить не могла.

А интересно, имеются ли братья у Татьяны? Такой аргумент, как жалоба старшему брату или отцу, должен был безоговорочно действовать во всех мирах, так что выяснить этот аспект стоило как можно скорее.

Если с мужем договориться не получится, я пойду рыдать. Но это, конечно, будет крайней мерой. Еще неизвестно, как отреагируют родственники на мой глобальный провал в памяти и воспитании.

Что-то настойчиво мне подсказывало, что я этому миру не подходила.

Дневник Татьяны я искала со всем имеющимся у меня рвением. Перенюхав все баночки, скляночки и иже с ними, я от души накупалась. Занырнув в гардеробную в мягком полотенце и пушистых тапках, вышла оттуда только минут через двадцать, но зато победила в неравной борьбе.

Мною в кромешной тьме было найдено приличное белье.

Правда, о целомудренности, глядя на него, думать как-то не получалось. Просто потому, что белье было черным и кружевным, спрятанным в дальний угол рядом с шарфами.

Натянув на себя эту вызывающую прелесть, я все-таки разжилась платьем. Из всех воздушных облачков разной степени одухотворенности это выглядело самым серым, самым грустным и самым чопорным. В нем однозначно принимали в монастырь, а если получится раздобыть того же цвета платок, то меня вообще сразу главной матушкой сделают.

У леди в таком наряде априори чистые помыслы!

Насмотревшись на Машкину моську в отражении, я устало бухнулась на кровать. Пыталась гнать от себя тягостные мысли. От постельного белья приятно пахло цветами, но еще приятнее было вытянуться всем телом и положить загребущие ручонки под мягкую подушку. Не зная, как еще выйти из этой ситуации, я рассчитывала заснуть и проснуться уже в своем мире и в своей постели, но…

– Да кто ж так личные дневники прячет? – возмущенно спросила я вслух, вытащив на свет божий небольшую книженцию.

Выглядела она как нечто неубиваемое. Синяя кожаная обложка с рисунком под змеиную чешую имела толщину в половину сантиметра, а сам дневник – сантиметров в пять, но при этом по весу казался упитанным кирпичом.

Между краями обложка была соединена металлическим замком, который в своем центре имел круглое отверстие размером с двухрублевую монету. В него следовало вставить что-то выпуклое. Что-то, что, по всей видимости, являлось ключом.

Энтузиазм первооткрывателя умер во мне примерно через полчаса. Перебрав содержимое всех шкатулок и не отыскав ничего, что походило бы на ключ, я пыталась вскрыть дневник всеми доступными для меня средствами.

Даже заколку ненароком сломала, а она однозначно стоила больше, чем эта книжка для записей. Прямо злость разбирала – хотелось выкинуть в окно и забыть, но мое природное упрямство не давало мне спуску.

Я собиралась вскрыть эту железяку во что бы то ни стало!

Однако в мои планы снова влез незваный гость. Увлекшись, я как-то не заметила, что последнее солнце почти село. В спальне разом стало сумрачно, и именно в этой атмосфере хоррора и надвигающегося ужаса в дверь коротко постучали.

Медленно переведя взгляд на злосчастную створку, я затаила дыхание. А что, если я попала во временную петлю и каждую ночь красавчик-муж Татьяны превращается в Чудовище из диснеевского мультика? Что, если я уже десятая, а то и сотая Татьяна на его веку?

Кровь стыла в жилах. Лишь бы с Машкой все было хорошо. Лишь бы она осталась дома в безопасности. Себя-то я отсюда уж как-нибудь вытяну.

– Кто там? – не иначе как на нервах спросила я интонациями галчонка из старого мультфильма.

Другой мир. Как поверить своим глазам и ощущениям? Сейчас я видела лишь один вариант – адаптироваться. Без информации и союзников мне путь домой точно не найти.

– Ваше Сиятельство, Его Сиятельство ждет вас в малой столовой на ужин, – сообщила Имка из-за двери.

Я с облегчением выдохнула. Есть хотелось уже не на шутку, так что приглашение обрадовало, но расставаться с дневником, на поиски которого было потрачено так много времени, не хотелось. А пришлось. Его настоящая хозяйка вряд ли носила его с собой везде и всюду. Мое поведение могло вызвать вопросы.

Вернув неподдающийся дневник все туда же – под подушку, я заторопилась на выход. Если меня сейчас вкусно покормят, а потом еще и трогать не будут, то тогда я, может быть, поверю, что это не ужастик. Если же нет…

Как постоять за себя, два старших брата-спортсмена научили меня еще в раннем детстве.

Глава 3. Муж ‒ штука вредная

Мой первый в жизни ужин в этом мире начался совсем не так, как я рассчитывала. Учитывая услышанное от служанки словосочетание «малая столовая», я представляла все иначе. Когда она меня сюда провожала, я еще успела поинтересоваться, подходящий ли у меня для ужина наряд, и меня заверили, что я выгляжу идеально.

Итак, идеально я не выглядела.

Идеально выглядели потолки. Выбеленные, украшенные росписью с ангелочками, огромной люстрой (без ламп, но с огоньками вроде верхушек от свечей) и белоснежной лепниной.

Идеально выглядели стены. Покрытые тканевыми обоями, они великолепно вмещали в себя как половинки декоративных колонн, так и самый настоящий каменный камин с широкой деревянной полкой.

И, конечно, идеально выглядел стол. За ним могло разместиться по меньшей мере человек десять, и еще бы свободное место осталось. Покрытый светлой скатертью, он являлся частью гарнитура, куда входили высокие резные стулья с мягкими, немного выпуклыми подушками не только для причинного места, но и для спины.

Впрочем, идеально выглядел и наш ужин. Я насчитала не менее восьми блюд, куда входили как горячее, так и гарниры, и даже нечто, отдаленно напоминающее салаты. Крупная нарезка привлекала взгляд и заставляла желудок призывно урчать.

Мой взгляд с трудом, но все же переместился на Машкиного супруга. И вот зря я на него посмотрела. Сам мужчина сидел в расслабленной позе, но со всей серьезностью сосредоточиться на его лице никак не получалось. С момента моего попадания сюда мой разум работал как старый телефон на морозе – с задержками и без особой пользы, едва стоило этому типу объявиться рядом.

Обычно к противоположному полу, сколь бы привлекательными ни были его представители, я относилась более чем сдержанно, но этого товарища природа явно одарила сильнее остальных, потому что при взгляде на него мои мозги мгновенно превращались в кашу.

А это он был одет! В темно-синий, почти черный, камзол с серебряной вышивкой, в черную рубаху. Под стол я заглядывать не стала, но внутренний голос уверял: трусами там дело не ограничилось. А вот то, что он не встал при моем появлении, – это я очень даже запомнила.

Секунды на полторы. Далее моя память услужливо подбросила воспоминание о том, как этот представитель мужского рода сегодня упражнялся на мечах. Литые мышцы, капельки пота на коже – нет, с такого расстояния я их не видела, но представлялись они очень даже.

Интересно, откуда на его груди появились шрамы? Может, в поход на дракона бегал?

И демонстрировал ему гладкую рельефную грудь.

Ошеломленная собственными мыслями, я на миг прикрыла веки, чтобы переждать дурацкое наваждение. Сейчас как еще сообразит, что у меня слюна до самого пола свисает, и все – пиши пропало!

Тетя Дина всегда говорила: мужик обыкновенный имеет тонкую душевную организацию. На него с наскока налетать нельзя. Если спугнула – все. Они же чуть что, так сразу в кусты, а там догонять устанешь.

Состряпав вид святой простоты, я молча села на ближайший свободный стул рядом с хозяином дома и скромно сложила лапки на колени. Будь моя воля, убежала бы на противоположный конец стола и еще бы стульями от него отгородилась. Но слуги накрыли для меня именно здесь, а переставлять такую гору тарелок и приборов мне было лениво.

Я же себя знала. Одной разбитой тарелкой моя природная рукожопость точно не обойдется. Когда остальным девочкам выдавали обаяние, грациозность и изящество, мне вручили что осталось.

Дважды осмотрев пустые тарелки перед собой, я вдруг подумала, что сама села, наверное, все же зря. Судя по наряду Машкиного мужа, этикет в этом месте чтили и учили. Но только мне помогать элегантно присесть никто не ринулся. В столовой даже слуги не присутствовали.

Остро ощутив на себе сверлящий взгляд фехтовальщика, я продолжала осматриваться по сторонам, но на самом деле пыталась справиться с накатывающим чувством тревоги. Почему он молчит? Что он обо мне думает? Почему я вообще здесь?

От этих мыслей становилось только хуже. Сердце стучало, ладони чуть вспотели, но я старалась сохранять внешнюю невозмутимость. Сама с ним заговаривать и не думала. Ждала нападения и бдела, потому как отчетливо чувствовала себя на вражеской территории.

Такие эманации злости игнорировать получалось с трудом.

– Я пригласил тебя на ужин, чтобы примириться, – все же заговорил мой визави первым.