Марианна. Попаданка в нелюбимую жену

‒ Ну хочешь я со своей зарплаты специально для Толика хлеб покупать буду, а? ‒ спрашивала я, подлизываясь. ‒ Ты хоть намекни, глазом там подмигни, что ты в заложниках. Вот как мне понять, что ты там?

Никак. И это не Машка мне ответила. Это я сама себе мысленно ответила, устав разговаривать с зеркалом. Почти каждый сантиметр этого тела принадлежал моей подруге: это были ее изящные черты лица, ее мягкий взгляд, ее пальцы пианистки, так и не окончившей музыкальную школу.

Но в этом знакомом до боли теле сейчас сидела моя душа. Как так получилось, я разумом объяснить не могла. Логике происходящее не поддавалось, а потому мой математический склад ума буксовал.

И как она теперь без меня?

А я без нее?

Говорят, дети плохо помнят первые годы своей жизни, но я отчетливо помнила тот день, когда тетя Дина забрала нас с Машкой из детского дома. Она хотела взять только ее ‒ подруге тогда было три, а мне уже исполнилось четыре, но мелкая вцепилась в меня мертвой хваткой и при любой попытке разъединить нас орала как раненный медведь.

Пришлось тете и меня с собой забирать. Причем на тот момент у нее уже имелось двое своих детей. Мальчишки-погодки как раз были моего возраста, а там, где трое, там и для четвертой место нашлось.

Тем более что дочку тетя Дина хотела сильно. Но Бог не дал, после второго парня забрав саму возможность иметь еще детей. Да только тетка не растерялась. Два раза в неделю она приходила в детский дом для проведения занятий по коррекции речевых нарушений и там присмотрела Машку.

Имея официальную зарплату, трехкомнатную квартиру в собственности и замечательного понимающего мужа, тетя Дина прошла обучение и оформила на нас патронат. С тех пор мы с Машкой не расставались. Ходили в один класс, гуляли с одними и теми же ребятами и даже в институте учились вместе.

Так как же я оказалась в ее теле? Или не в ее? Брюнет называл меня именем Татия, а себя вообще моим мужем, так что…

Устав от вороха собственных вопросов, я поднялась на ноги. Лучшее, что я сейчас могла сделать ‒ это как следует осмотреться.

Да, голова все еще кружилась. Да, в теле расстилалась слабость не иначе от голода, а подсыхающая сорочка липла к коже. Да. Но я не обращала внимания на эти незначительные мелочи. Снаружи светило яркое солнце, в комнате было тепло и приятно пахло, а под босыми ногами мялся пушистый ковер.

Прогулявшись по спальне, я осторожно выглянула в гостиную и никого там не нашла. Брюнет действительно ушел, наивно надеясь, что я послушно стану сидеть взаперти. Но это он просто пока меня плохо знал. Мне даже Машка никогда советы не давала, отчетливо понимая, что я все равно все сделаю по-своему.

Правда, на этот счет наши взгляды с хозяином дома совпадали. Мне однозначно не следовало шляться по поместью без надобности. Для начала стоило изучить эти комнаты, перепавшие мне, так сказать, во владение. В спальне, кстати, имелся приличный полукруглый балкон с ограждением из высоких белых столбцов и широкого подоконника. Кажется, его называли балюстрадой или как-то в этом же духе.

Выбравшись на полукруглую площадку, я в первый миг потеряла дар речи. Да и во второй тоже, и даже в третий! Челюсть отвисла непроизвольно, пока я прикрывалась руками от солнца, во все глаза глядя на горизонт.

Я однозначно находилась сильно за городом. Под окнами распластался внушительный сад с фруктовыми деревьями, фигурно выстриженными кустами и яркими цветочными клумбами между дорожками. Но что самое главное, здесь рос виноград! Свисал вот такущими гроздьями, занимая собой внушительные плантации. Только руки поставляй да рот!

Но это снова желудок взял опеку над разумом. Слегка похлопав себя по щекам, я пригляделась к незнакомой местности. Что слева, что справа не просматривалось ни конца ни края этим зеленым насаждениям. А вот прямо где-то там за высоким кованым забором среди густых крон проклевывалось что-то вроде строений.

Только это были не стеклянные высотки и даже не пятиэтажки из панелей. Что-то темное и серое с незначительной высотой и амбициями, что просто не получалось рассмотреть из-за деревьев.

И куда я, спрашивается, попала?!

Пожалуй, к этому времени у меня уже нашлось на выбор целых два объяснения происходящему. Либо в туалете кинотеатра коварная уборщица дала мне по голове, отобрала у меня обе сумки, и сейчас благодаря ее стараниям я лежала в коме, ловя глюки от сильнодействующего обезболивающего. Либо же…

Я не только оказалась в другом теле (отсутствующий Машкин шрам и иное имя, как и непонятно откуда взявшийся муж не давали в этом усомниться!), но и в другом мире, чтоб мне сорок кошек под старость лет завезти.

Просто на Земле я два солнца одновременно еще ни разу в жизни не видела. В нашей Солнечной системе имелось только одно.

Глава 1.6

Просто на Земле я два солнца одновременно ни разу в жизни не видела. В нашей солнечной системе имелось только одно.

А тут висели. Точнее стояли. В общем катились себе по голубому небу одно за другим, отличаясь разве что яркостью. Одно горело как не в себя, и глядя на него приходилось прятать глаза за руками и щуриться, а другое имело красноватый оттенок, словно вот-вот должен был случиться закат.

Не сдержавшись, я на всякий случай еще раз ущипнула себя за запястье. Больно было до слез. У этой девушки из пентаграммы кожа оказалось фарфоровой, будто она вообще ни разу в жизни не загорала. В отличие от Машки. Та в солярий повадилась ходить круглогодично, несмотря на все мои увещевания.

Услышав странный звук внизу, я отвлеклась от собственных мыслей и осторожно подошла ближе к ограде. Двигалась буквально на цыпочках, чтобы не выдать свое местоположение, и сто раз себя поблагодарила за это, когда увидела посреди сада прямо под балконом муженька.

Обнаженный по пояс, он так лихо в две руки кромсал мечами ни в чем не повинный деревянный столб, что я залюбовалась ненароком. Еще немного, и пришлось бы слюну вытирать, поползшую по подбородку. Однако я вовремя вспомнила, кто являлся причиной его плохого настроения.

Это была я. И мое присутствие в качестве зрителя, кажется, заметили.

Будто ощутив мой взгляд затылком, брюнет в последний раз крутанулся на месте и развернулся таким образом, что теперь стоял лицом к балкону. Он словно точно знал, что я за ним наблюдаю, потому что вознамерился поднять голову, чтобы посмотреть ровно на меня. Но прежде, чем это случилось, я резко ушла вниз, скрываясь за бочонками ограждения.

Очень надеялась, что они спрячут мое бессовестное подглядывание.

Однако, я сама себя чуть не выдала. Едва не присвистнула, когда верхняя часть несчастного деревянного столба за спиной мужчины просто отделилась от основного сооружения и по косому срезу покатилась вниз. Внушительное бревно беззвучно брякнулось в траву, но мой взгляд ему уже не принадлежал.

Я смотрела на поблескивающую от пота грудь того, кто называл себя моим мужем. Оформленные приятные глазу мышцы пересекали застарелые шрамы от когтей, словно хозяин поместья однажды повстречал на своем пути тигра. Или кого-то столь же крупного, кто мог бы одной лапой нанести такие глубокие раны.

Впрочем, их наличие ничуть не отталкивало. Тот, чьего имени я пока не знала, имел привлекательную внешность. Не мужчина, а мечта из социальных сетей. В моем мире за его рутинными буднями однозначно наблюдали бы миллионы восхищенных девушек по всему миру.

Засмотревшись на подтянутое, совсем не перекаченное тело, я по инерции подняла глаза выше и все же встретилась с темным взглядом. Моя реакция была мгновенной. Перевернувшись к мужчине спиной, я зажмурилась и вжалась в бочонки ограждения, словно это могло помочь. Сердце от необоснованно страха стучало где-то у самого горла, пока я раздумывала, что делать дальше.

Но отчего-то правильная мысль посетила мою буйную головушку слишком поздно. Я даже по лбу себе ладонью стукнула, испытав нечто вроде испанского стыда. Но только за себя. Просто я ведь женой его являлась, а значит, могла не прятаться и наблюдать за ним, имея полное на то право.

Интересно, почему он так сильно хочет развода?

Нет, что жена ему досталась с изюминкой, это я по его выпученным от злости глазам поняла. Да и пентаграмма явно не сама себя нарисовала. Но откуда же столько ненависти в глазах? Неужели изюм оказался размером с виноград?

Задумавшись над тем, как буду выбираться с балкона, я не сразу заметила в дверном проеме незнакомую девушку в белом переднике поверх светло-серого платья. Увидев меня на балконе, она вдруг присела в книксене, точно намереваясь что-то сказать.

И пусть мое разоблачение уже состоялось, я не хотела попадаться столь явно, а потому изо всех сил махала ей рукой, намереваясь выбираться исключительно ползком. В этом жесте, как мне казалось, легко угадывалось “Сгинь немедленно!”, но эта милая девушка вдруг посмотрела на меня как на придурошную и приветственно помахала в ответ.

‒ Вам нужна моя помощь, Ваше Сиятельство? У вас снова случился приступ мигрени? ‒ громко спросила она со всем участием.

Закатив глаза до самого затылка, я запаслась всей имеющейся у меня гордостью и решительно поднялась на ноги. Прямую спину сверлил чужой взгляд. Даже между лопатками почесать захотелось, но я стоически сдержалась.

‒ Уже даже дома за мной следишь? ‒ прилетело мне ехидное прямо в спину.

Но за этим ехидством вновь четко угадывалась злость. Раздражение, накопившееся не за сегодня.

‒ Просто свежим воздухом дышала. ‒ громко ляпнула я и горделиво удалилась с балкона, крепко схватив служанку за локоток.

Никем иным это чудо в белом переднике быть не могло. У нее даже накрахмаленный чепчик имелся.

Да только мой будущий информатор, кажется, собирался хлопнуться в обморок.

Глава 1.7

Да только мой будущий информатор, кажется, собирался хлопнуться в обморок.

На вид служанке было что-то около восемнадцати. Под светлым чепчиком прятались волосы цвета соломы, а за куцыми ресницами бледно-голубые глаза. Пока я ее рассматривала, на самом обычном, ничем не примечательном лице красными пятнами расцветало смущение. Ее мое внимание явно тяготило, и я хотела знать почему.

– Напомни-ка, как тебя зовут? – поинтересовалась я задумчиво.

– Имка. – пропищала девица севшим голосом и неожиданно сглотнула.

Даже так? Кажется, меня изо всех сил боялись. Неужели супруга хозяина среди слуг заработала репутацию вздорной девицы? Я еще не могла отойти от того, что здесь в принципе слуги имелись, а тут такие новости! Прямо монстр в мятой сорочке длиною до пят!

Если честно, примерять на себя славу Елизаветы Батори не хотелось совершенно, но вполне обоснованные опасения на этот счет уже закрадывались. Пусть место, в которое я попала, не походило на средневековье, мне еще не довелось увидеть мир за стенами этого поместья, а значит, я еще не могла в полной мере осознать, насколько сильно влипла.

Взять, например, моего муженька. Нет, мечами забавы ради и у нас некоторые энтузиасты вертели, но чтобы ими столбы рубить…

Или вот освещение. Что-то мне подсказывало, что электричеством тут не пахло в принципе. Хотя бы потому, что настенные светильники не имели лампочек. Я сейчас как раз на такой смотрела. Но ни выключателя, ни веревочки, за которую нужно дернуть, мне визуально отыскать не удалось.

И это было сложно! Как человек рожденный в эпоху небывалого прогресса, про свой мобильник я вспоминала уже несколько раз, по привычке пытаясь отыскать его в кармане. Только у меня и кармана-то не имелось. Да что там кармана?! На мне и белья под сорочкой не нашлось, и эта новость ужасала куда сильнее.

Спать без трусов и пижамы я была не приучена.

– Имка, а я хорошая хозяйка? – спросила я в лоб, не желая ходить вокруг да около.

– Самая лучшая! – горячо заверила девушка, отчаянно закивав как китайский болванчик.

Только глазки нехорошо так забегали. Боязливо. Словно она уже искала пятый угол, в котором собиралась от меня прятаться. Нет, может иной раз страх это и хорошо. Особенно, когда ты находишься в незнакомом для себя месте и боишься не ты, а тебя. Но в этом случае правды не дождешься, а мне сейчас нужна была именно правда.

– Понимаешь, Имка, тут такое дело… – протянула я осторожно, тщательно подбирая каждое слово. – Я тут головой ударилась нечаянно, пока муж меня до спальни нес, и напрочь забыла все на свете. Ну… Про себя. Про мужа там своего. Про семью?

С каждым произнесенным мною словом глаза служанки округлялись все больше, к концу достигнув размера пятирублевых монет. Если она сейчас хлопнется в обморок, ей богу водой из графина окачу!

Вода! Вспомнив о том, что дико хочу пить, я таки отдала свой первый в жизни барский приказ. Причем воду мне принесли из гостиной, тихо посетовав на то, что графины-то в поместье закончились, а потому и в спальню поставить нечего. Из невнятной речи зашуганной Имки я поняла, что Татьяна из буйных. В том смысле, что посуду любит вдребезги крушить, а графины-то красивые, стеклянные, пузатые. Видимо, и бились легко, и осколков получалось много.

– Так что там? Про меня можешь что-нибудь рассказать? – попросила я, от души налакавшись живительной влаги.

Ощущала себя хаски после прогулки. Однажды Машка взялась гулять с одной экспрессивной дамой этой породы, так я ее на третий раз откачивала вместе с собакой. Жарким летним днем да по крохотному парку в компании голубей! Мотыляло их, конечно, знатно. Но зато какой урок! Сразу собаку иметь перехотелось. Мне.

Ничего по-настоящему важного я из Имки так вытянуть и не смогла. Она все твердила, что хозяйка хорошая, хозяин замечательный, и вообще все молодцы, а она ничего не знает, в дела хозяйские не лезет, потому что не положено.

И вот я прям расстроилась. Узнать подноготную Татьяны у служанки казалось мне делом плевым и уже решенным, так что к трудностям по выуживанию информации я готова не была. Хотелось уже понять, чего ждать, но если честно, я все еще рассчитывала на то, что это все сон.

Какой-то очень малой, и очень наивной частью себя.

Разумная же отправила служанку восвояси, чтобы не мешала перерывать комнату в поисках чего-нибудь важного. И вот тут-то ко мне и подкралась неожиданность!

– Ваше Сиятельство, я тут вспомнила… – робко произнесла Имка уже на пороге моей спальни.

– Да-да? – отозвалась я, изучая пространство за второй имеющейся в спальне дверью.

Там оказался шкаф. Встроенный, хороший, тянущий на слишком большую гардеробную. Я аж присвистнула, взглядом оценив количество нарядов. Платья в полумраке висели в два ряда от пола до потолка и занимали собой пространство всех четырех стен прямоугольной комнаты. Да если их продать за треть цены…

– У вас же дневник личный есть. Вы туда все всегда записываете. – ответила служанка и сбежала еще до того, как я вынырнула обратно в спальню.

Глава 1.8

– У вас же дневник личный есть. Вы туда все всегда записываете. – ответила служанка и сбежала еще до того, как я вынырнула обратно в спальню.

Не дура! Теперь я это знала точно! И все-то она прекрасно слышала и понимала, но от новых выходок своей хозяйки решила держаться подальше. Ну а я что? У меня вариантов оставалось немного, так что я осмотрела свои новые хоромы придирчивым взглядом и таки пошла устраивать бардак.

Причем наводить беспорядок я умела виртуозно. Мне и получаса хватило, чтобы перевернуть всю спальню от пола до потолка. Из особо ценного мною были найдены украшения, которые поражали не только воображение, но и мой математический склад ума.

Если все это и правда было изготовлено из золота и драгоценных камней, то жили мы с муженьком выше всяких похвал. И чего, спрашивается, нервы мотала? Неужели хотелось большой и чистой, но не получалось? Тогда что мешало завести любовника?

Нет, я в этом плане, конечно, придерживалась противоположной стороны. В моем понимании наличие третьего в современном мире было не оправдано как ни посмотри. Ну прошла любовь, возьмите и разойдитесь как люди, а потом уже ходите направо и налево. Но здесь стоило сделать поправки на менталитет.

Если брак был договорным и супруги являлись скорее компаньонами, объединившими активы своих семей, как это происходило у нас до революции двадцатого века, то лично я никаких претензий по части любви на стороне не имела. Но все же хотелось ясности, и именно ее я сейчас не находила.

Вот мешочки с золотыми, серебряными и медными монетами нашла. Ночную вазу под кроватью сильно разочаровалась, но нашла. Украшения да заколки разные блестящие тоже нашла и даже как ворона у зеркала примерила.

Машкиной внешности невероятно шел гарнитур с фиолетовыми камнями, которые будто подсвечивались изнутри, но лично мне приглянулось простенькое ожерелье из белого жемчуга. Было в нем что-то от Коко Шанель. Не хватало только маленького черного платья и перчаток длиною до локтей.

Снова глянув на ночной горшок, но на этот раз с укоризной, я таки решила потерпеть еще немного. В голове сразу возникла картинка, как я устраиваюсь на этом троне в гардеробной, чтобы так сказать подальше от чужих глаз, и именно в этот момент в спальню заходит муж. Без стука, без предупреждения, без объявления войны.

И это даже логично. В конце концов, он же муж, а значит, спать и делить квадратные метры нам по закону положено вместе. Наверное.

Эта во всех смыслах фееричная мысль меня отрезвила. А ну как потребует в первую же ночь супружеский долг выполнять! Нет, я, конечно, может и не против была бы, но не с наскока же! Мне бы ухаживания, цветочки, серенаду опять же никто не пел.

Как там у нас веке в восемнадцатом ухаживали за дамами? Стихи, записки через служанку, подарки. В конце концов, мог бы и в поход на дракона отправиться, если они тут имеются. Я бы ему даже вслед платочком помахала. Посмертно. А вот если бы выжил, плакали бы мои будущие сорок котиков на моей могилке.

Впрочем, что-то мне подсказывало, что этот в махаче с драконом точно победил бы. И вернулся бы за своей наградой. И даже в башню без использования длинных косм залез бы. У него на морде лица это было написано.

Оглядывая бардак, устроенный в лучших традициях обысков, я как-то неудачно оперлась спиной о ближайшую к кровати стену. Часть стены неожиданно оказалась потайной дверью, а я едва не приземлилась пятой точкой на пол. Ругалась, конечно, страшно, потому что вслух и одна, но когда обернулась…

Это была лучшая моя находка за проведенные в этом мире часы. Оценив предприимчивым взглядом бассейн, я решила, что дневник Татьяны совершенно точно спрятан в нем. Вот в этой теплой водичке, которая лилась прямо из-под крана, стоило повернуть самые настоящие вентили.

Боже, да тут даже унитаз допотопный имелся! Он походил на деревянный стул с квадратным сиденьем и откидной крышечкой.

Пожалуй, в последний раз я так радовалась примитивному клозету, когда тетя Дина наконец заменила старый дачный туалет на новый, заказав его у мастеров по дереву и нервам. В том смысле, что пока мы ехали за ним за тридевять земель, кто-то ушлый уже тащил его к себе на дачу, потому что гвоздезабиватель документы на свои товары не оформлял и соответственно раздавал их методом проб и ошибок.

Так вот наша ошибка стоила ему половины дня, трех истерик, бутылки коньяка и самого красивого нужника из всех уже изготовленных – с полками под мелочи внутри и небольшим сараем снаружи. Просто мы же грузовик оплатили на два часа, чтобы шедевр резчика сразу на дачу доставить, а на всем остальном собирались экономить.

Но три женщины против одного мужика – это страшная сила. Мастер и фаянс нам установил, и крышу в подарок зашил, и коньяком на семь звездочек все побрызгал, чтобы стояло долго. Еще немного, он бы и красить вместе с нами согласился, но тетка сжались и отменила вызов нашим суперменам.

Когда у тебя названные братья известные хоккеист и боксер, а ты умеешь звонить по видеосвязи – это частенько решает многие проблемы. Жаль только, что не все. Отсюда, где бы ни находилась, я им точно позвонить не могла.

А интересно, имеются ли братья у Татьяны? Такой аргумент как жалоба старшему брату или отцу должен был безоговорочно действовать во всех мирах, так что выяснить этот аспект стоило как можно скорее.

Если с мужем договориться не получится, я пойду рыдать. Но это, конечно, будет крайней мерой. Еще неизвестно как отреагируют родственники на мой глобальный провал в памяти и воспитании.

Что-то настойчиво мне подсказывало, что я этому миру не подходила.

Глава 1.9

Дневник Татьяны я искала со всем имеющимся у меня рвением. Перенюхав все баночки, скляночки и иже с ними, я от души накупалась, впервые не задумываясь о том, каким окажется счет за воду в этом месяце. Взрослая жизнь вдруг оказалась не такой, какой мы с Машкой ее себе представляли, а потому приходилось экономить на всем. Даже на пресловутых кубометрах.

Огромное мягкое полотенце, изящные тапочки с открытой пяткой. Занырнув в гардеробную, я вышла оттуда только минут через двадцать, но зато победила в неравной борьбе. Мною в кромешной тьме было найдено приличное белье, которое никак нельзя было обозвать панталонами или шароварами.

Правда, и о целомудренности глядя на него думать как-то не получалось. Просто потому, что белье было черным и кружевным, спрятанным в дальний угол рядом с шарфами. Я бы такое доставала из недр комода только для встречи с парнем или для похода на работу при условии, что мне пришлось бы переодеваться у кого-то на глазах.

В общем, в этом белье не получилось бы шлепнуться в грязь лицом. С таким бельем у меня еще и спросили бы, где я его покупала. И я искренне надеялась, что завтра в гардеробной у меня получится отыскать еще несколько этих развратных комплектов. Потому что, когда у тебя одни единственные трусы, это грустно.

Нацепив на себя красоту неописуемую, я все-таки разжилась платьем. Из всех воздушных облачков разной степени одухотворенности это выглядело самым серым, самым грустным и самым чопорным. В нем однозначно принимали в монастырь, а если получится раздобыть того же цвета платок, то меня вообще сразу главной матушкой сделают.

Леди в таком наряде априори не может быть монстром!

Налюбовавшись на Машкину моську в отражении, я устала и упала, прямо где стояла. А стояла я снова рядом с кроватью, так что падение вышло мягким. От постельного белья приятно пахло цветочками, но еще приятнее было вытянуться всем телом, положить загребущие ручонки под мягонькую подушечку и…

– Да кто ж так личные дневники прячет?! – возмущенно спросила я вслух, вытащив на свет божий книженцию формата чуть больше А5.

Выглядела она как нечто неубиваемое. Синяя кожаная обложка с рисунком под змеиную чешую имела толщину в половину сантиметра, а сам дневник – сантиметров в пять, но при этом по весу казался упитанным кирпичом. Такой бросишь, и убить можно!

Боковина листов будто пожелтела от времени, а больше ничего рассмотреть не удалось. Между краями обложка была соединена металлическим замком, который в своем центре имел круглое отверстие размером с пятирублевую монету. В него следовало вставить что-то выпуклое. Что-то, что по всей видимости являлось ключом.

Если бы в моем детстве были дневники с таким внушительным замком, мы бы с Машкой их под матрасами точно не прятали.

Энтузиазм первооткрывателя умер во мне примерно еще через полчаса. Перебрав содержимое всех шкатулок и не отыскав ничего, что походило бы на ключ, я пыталась вскрыть дневник всеми доступными для меня средствами.

Даже заколку ненароком сломала, а она однозначно стоила больше, чем эта книженция для записей. Прямо злость разбирала до состояния выкинуть в окно и забыть, но мое природное упрямство не давало мне спуску.

Я собиралась вскрыть эту железяку во что бы то ни стало!

Однако в мои планы снова влез незваный гость. Увлекшись новой игрушкой, я как-то не заметила, что последнее солнце почти село. В спальне разом стало сумрачно и страшновато, и именно в этой атмосфере хоррора и надвигающегося ужаса в дверь моей спальни коротко постучали.

Медленно переведя взгляд на злосчастную створку, я громко икнула. А что если я попала во временную петлю, и каждую ночь красавчик-муж Татьяны превращается в Чудовище из Диснеевского мультика? Что если я уже десятая, а то и сотая Татьяна на его веку?

Кровь стыла в жилах. А бегемота-то мы и не заметили!

– Кто там? – спросила я интонациями галчонка из старого мультфильма.

Искренне хотелось трястись вместе с хвостиком и конфетку, а не вот это вот все!

– Ваше Сиятельство, Его Сиятельство ждет вас в малой столовой на ужин. – воодушевленно сообщила Имка из-за двери.

– Ну наконец-то! – обрадовалась я.

Бросив неподдающийся дневник на кровать, заторопилась на выход и снова громко икнула. Если меня сейчас вкусно покормят, то тогда я точно поверю, что это не ужастик. Ну а если нет…