скачать книгу бесплатно
Она швыряет мне платье, и я ловлю его.
– Спасибо, темная госпожа.
Лили лежит на полу, уткнувшись в свой телефон.
– Фиона, – говорит она. – У меня остался один процент.
Фиона быстро натягивает черные облегающие шорты поверх колготок. Вместе с ботинками выглядят они потрясающе. Потом подходит к Лили, натягивая расшитый блестками топ с низким вырезом на спине. Мне, конечно, досталось черное платье, но я все равно продолжаю мечтать о том, чтобы выглядеть как она, чтобы все было гармонично и шикарно.
Фиона ложится на пол рядом с Лили, и обе они возятся с айфоном. Я наблюдаю за ними в зеркало, нанося на брови тушь.
– Чем вы там занимаетесь?
– Тс-с-с, – шипит Лили раздраженно.
Обе они закрывают глаза. В комнате становится чуть теплее, возникает ощущение магии. Как-то немного странно ощущать ее за пределами теннисного корта. Не то чтобы это неправильно, но непривычно.
– Фи, что вы там делаете? – снова спрашиваю я.
Но они не отвечают. Через несколько секунд они одновременно открывают глаза.
– Вот. Теперь сто процентов, – говорит Фиона, выпрямляясь.
Я ловлю воздух ртом.
– Это ты о телефоне?
– Ну да, – отвечает Фиона, вставая и стряхивая пыль с одежды. – Узнали сегодня днем. Ну что наши способности могут работать как бы одновременно.
– Узнали? Как? Где?
– Мы были на теннисном корте.
Чувство, что меня проигнорировали, нарастает как комок в прокисшем молоке.
– Вы обе сегодня ходили на корт?
– Ага, – отвечает Фиона, а потом, явно почувствовав себя виноватой, добавляет: – Ну ты же работала…
Меня это не должно беспокоить. Если бы это были обычные подруги, то меня вообще бы не волновало. Но факт остается фактом: Лили меня ненавидит, и любой случай, когда она с кем-то весело проводит время, напоминает мне о том, что проводить время со мной ей больше не нравится. Она не простила меня за преданную дружбу, не простила за гадание с картой Домохозяйки, не простила за заклинание, превратившее ее в реку.
Я пытаюсь придать лицу безразличное выражение.
– Ну ладно, попробуем с моим даром. Фи, давай и мы сделаем что-нибудь вместе.
Фиона устало глядит на меня.
– Ну не знаю. Не думаю, что твой дом подходящее место для экспериментов. У тебя сейчас внизу родители. Да и нам выходить нужно минут через двадцать.
– Да, наверное, ты права, – говорю я, стараясь не показывать разочарования. А потом кое-что вспоминаю. – Утром я была на теннисном корте. Ро попросил меня найти его сережку, которую он потерял. И там был Аарон.
Обе они ошеломленно смотрят на меня. Как бы говоря: «И она решила рассказать об этом только сейчас?»
– Что ему там было надо? На нашем месте?
– Он сказал, что чувствует, когда я использую магию. Сказал, что между нами связь, – я морщусь при воспоминании. – Сказал, что у нас с ним гораздо больше общего, чем у меня с вами. Что ваша магия…
Я замолкаю, пытаясь вспомнить.
– Что вы не родились с ней, или что-то вроде того, так что она меньше значит.
– О боже, – говорит Фиона, встряхивая волосы. – Как это похоже на него. Даже в магии у него расизм. В следующий раз как бы он не достал рулетку и не принялся измерять ширину наших черепов.
– Он предложил мне присоединиться к ним.
– Господи Иисусе, мерзость какая, – морщится Фиона.
Лили смотрит на меня как на нечто прилипшее к ее ботинку, от чего ей хотелось бы побыстрее избавиться.
– А Нуале ты рассказала? – спрашивает Фиона.
– Да. И она предложила целую теорию. О том, что мы все части магического круговорота, цепи обмена магией.
Я пытаюсь вспомнить слова Нуалы.
– Но я не очень-то поняла. Ну ладно, – говорю я более бодрым тоном. – Сейчас нам пора на автобус.
Но атмосфера сгущается. Как будто бы раньше я шла нога в ногу с Фионой, а теперь сбилась с ритма. А Лили вообще осталась где-то далеко позади. Я вдруг ощущаю себя «третьей подружкой», которая постоянно держится в стороне. Как будто, рассказав об Аароне, я стала еще ближе к нему. Как будто его предложение присоединиться к «Детям» только подтвердило подозрения о том, что у нас с ним есть что-то общее.
Мэйв, ты и вправду дура.
Фиона роется в своей косметичке в поисках хайлайтера.
Нет, лучше проверить, действительно ли я настолько глупа.
– Только волосы сперва поправлю, – громко говорю я и включаю в розетку выпрямитель волос и жду, пока он нагреется, а потом захватываю им прядь, чтобы сделать изящный локон в стиле GHD[3 - Локоны в стиле GHD – укладка, созданная при помощи стайлеров GHD.].
Пока от моих волос исходит пар, я ищу свет Фионы. Теперь, после долгой практики, это дается мне легко. У меня даже получается одновременно орудовать выпрямителем.
«Хотелось бы, чтобы Мэйв не была такой ревнивой. Ты не можешь участвовать буквально в каждом разговоре. Иногда складывается такое впечатление, будто она думает, что мир перестает вращаться, когда ее нет рядом».
На глазах наворачиваются слезы.
– Все в порядке, Мэйв? – спрашивает она вслух, пересекаясь со мной взглядом в зеркале.
– Да, – шмыгаю я носом, отпуская выпрямитель. – Немного обожглась.
Я ищу свет Лили. Я не часто заглядываю ей в голову. Это какое-то неуютное место, полное воды, течений. Но я все равно погружаюсь в него. Цепляюсь за ее свет и вхожу.
«Она меня так достала».
Я роняю выпрямитель, иду в ванную и тихо плачу, как настоящая дурочка.
– Мэйв, – доносится голос папы снизу. – Могу подвезти вас с девочками до центра, если хотите.
– Спасибо, – слова едва не застревают у меня в горле.
Я ощущаю боль и бессилие. Вот что такое настоящая телепатия. Слышать обидные мысли о себе и даже не иметь возможности открыто разозлиться на людей, которые так подумали. Телепатия – это проблемы, на которые ты сама нарываешься и в которых тебе некому винить, кроме себя.
В машине я по большей части молчу. Папа спрашивает Фиону о ее планах на колледж. Моим родителям нравится Фиона. Она из тех подруг, которых обожают родители.
– Хочу обучаться театральному мастерству в дублинском Тринити-колледже, – отвечает она с энтузиазмом. – Там училась Рут Негга.
Фиона постоянно твердит про Тринити-колледж начиная с самого начала лета. По ее словам, это единственное место в Ирландии, где начинающему актеру «хоть что-то светит».
Я смотрю в окно, все еще расстроенная от подслушанных украдкой предательских мыслей Лили и Фионы. Папа иногда бросает на меня взгляд.
– Знаешь, Фиона, я тут недавно прочитал, что Киллиан Мерфи учился в Ирландском национальном университете в Корке. И неплохой из него вышел актер, правда? А Корк гораздо ближе, чем Дублин.
Фиона презрительно фыркает.
– Корк ненамного больше Килбега. А я устала от захолустья.
– Килбег считается настоящим городом, – вмешиваюсь я. – В нем даже есть свой кафедральный собор.
Меня раздражают эти ее рассуждения. Как будто она какая-то старлетка 1940-х, выросшая в глухом поселке, в котором были только почта и аптека. Да, я люблю ее, но такие слова выводят меня из себя. Я ерзаю в кресле, устраиваясь поудобнее, и больше ничего не говорю.
Почуяв смену настроения, Фиона продолжает:
– Да и Мэйв собирается поступать в Университетский колледж Дублина. Мы даже вместе хотим снимать квартиру, правда, Мэйв?
Это была фантазия, которой Фиона забавлялась какое-то время, а я ей не перечила. О том, что мы будем учиться и жить вместе, как будто я когда-нибудь наберу достаточно баллов, чтобы поступить в дублинский колледж. Или вообще в любой колледж. Во взгляде отца, с которым у нас пару недель назад состоялся «очень серьезный разговор» по поводу моей успеваемости, отражается скептицизм.
– Ну что ж, посмотрим, – говорит он. – А ты куда собираешься, Лили?
– В Голуэй, – отвечает она. – Я хочу переехать в Голуэй.
Я это слышу от нее впервые и поворачиваюсь.
– Ты хочешь переехать в Голуэй?
– Да, – холодно отвечает она.
– И что в Голуэе?
– Океан.
– А, ну да, – говорит папа. – Дитя природы.
– И поэтому ты ходишь на дополнительные занятия летом? Чтобы набрать баллы для Национального университета в Голуэе?
Я понимаю, что невежливо настолько грубо проявлять любопытство, но Ро и Фиона постоянно строили грандиозные планы, а о том, что Лили не собирается оставаться в Килбеге после школы, я слышу впервые.
– Да.
– Ну что ж, девочки, – говорит отец, останавливаясь. – Здесь наши дороги расходятся.
Мы все выходим из машины, благодарим папу и вместе идем по тротуару. Я не могу выкинуть из головы мысли о Голуэе. Мы пересекаем мост. Над рекой Бег висит небольшой туман. Лили оборачивается и смотрит на него тоскливо, как на старого любовника.
– Так на что ты надеешься, Лили? – спрашиваю я. – В смысле, по баллам.
Она отводит взгляд от реки.
– Баллов на четыреста.
– Четыреста, – повторяю я.
Мама подсчитала все мои ведомости и предсказала, что с такими средними оценками я едва наберу триста баллов. А я всегда училась чуть лучше Лили.
– Думаешь, у тебя получится?
Она ничего не говорит. Я по какой-то причине не могу заткнуться – меня охватывает волнение, подступает к горлу. Неужели к концу следующего года я единственная останусь в Килбеге?
– А ведь чтобы поступить в хороший университет, тебе нужно сдать ирландский, математику и один европейский язык, правда?
– Лили очень старается, – говорит Фифи с резкими нотками в голосе. Говорящими: «Да хватит уже, Мэйв». – Правда, Лили?
Мы все замолкаем. Слышен лишь стук наших подошв по мостовой. Но я не могу остановиться. Мне не хочется, чтобы Лили уезжала. Я хочу, чтобы она осталась и снова научилась любить меня. Чтобы она больше не думала про себя: «Она меня так достала».
– А ведь языки – это не самая сильная твоя сторона, правда?
И что на меня нашло?
– Мэйв, – предупреждает меня Фиона. – В воздухе запахло тупой стервой…
Это такая наша «гангстерская шутка». Мы так говорим, когда кто-то ведет себя неуверенно и глупо. Но сегодня я не в настроении шутить.
Лили поворачивается ко мне с улыбкой на лице. Берет меня за руку и на мгновение мне кажется, что она собирается приободрить меня. И тут по всему моему телу пробегает электрический разряд. Белая вспышка пронзает мое плечо и устремляется к ногам.
– Господи, Лили! – кричу я, отталкивая ее от себя.
– Что такое? – резко оборачивается Фиона.
– Лили ударила меня током!
– Лили, ты что? – Фиона переводит взгляд на Лили, и я на долю секунды испытываю удовлетворение, боль затихает.
Лили лишь пожимает плечами и ускоряет шаг.
