скачать книгу бесплатно
– Давай, попробуй, Мэйв, – кивает Ро. – Приступай к Процессу.
В случае с хорошо знакомыми людьми до меня иногда долетают их случайные мысли – это все равно что услышать чей-то секрет, сказанный шепотом. Но обычно мне приходится напрягаться. Очень сильно напрягаться. И прежде чем заглянуть кому-то в сознание, проделывать ряд ментальных упражнений. Ро называет это в шутку «Процессом». Одна из тех штук, о которых мы сначала говорили с иронией, а потом привыкли. Процесс начинается с того, чтобы закрыть глаза и очистить разум.
«Очистить разум» – одна из тех тупых фраз, которые часто повторяют на YouTube те, кто вдруг решил заняться медитацией, но я не могу объяснить по-другому. Я представляю, что мой разум – это экран ноутбука, и я отправляю все значки – друзей, родных, страны, Землю – в мусорную корзину в нижнем правом углу экрана. Когда экран наконец остается пустым, внутри моего сознания царит настоящая тьма. И тогда-то появляются огни.
Огни объяснить труднее. Я миллион раз старалась объяснить Фионе и Ро, на что это похоже, пока однажды не увидела фотографию северного сияния. Полосы и вихри бесконечного света, взрыв цветов, идеально организованных без малейших признаков предварительного планирования.
Вдох. Выдох.
Это легкая часть. Приятная. После этого становится сложнее. Наверное, Ро чувствует, как напряглись мои плечи, поэтому начинает поглаживать меня за ухом большим пальцем. Я наклоняю голову к нему, ощущая, как его прикосновение отдается во всем позвоночнике, словно проходящий по медной проволоке электрический заряд.
Сосредоточься, Мэйв. Сконцентрируйся. Вернись к огням.
Я ищу свет Фионы, стараясь отделить его от бесчисленного количества других лучей: мерцающей синевы Лили, кристально-белого Ро, коричнево-зеленых пятнышек, вероятно олицетворяющих биение сердца каждого крохотного невидимого существа. Комаров, птиц, сидящих в гнездах, лис, прячущихся в кустах. За ними видны пятна и лучи побольше, разноцветные вспышки, спящих вокруг нас жителей города. Я не знаю, как следовать за ними. Я не умею читать мысли незнакомцев, животных или кого угодно, на кого не устремлен непосредственно мой взгляд. Кажущийся безграничным дар на самом деле очень ограничен: я могу проникать в разум только хорошо знакомых мне людей, что кажется пустой тратой времени.
Цвет Фионы – мерцающий оранжевый. Очень важно найти его «хвост», ухватиться за него и последовать за ним, пока не появится ощущение, будто ты сёрфингист, подплывающий на гребне волны к изрезанной береговой линии сознания лучшей подруги. Я объясняю это себе так, как будто пишу справочник для будущих телепатов. Я даже не знаю, существуют ли такие на самом деле.
И вот я нахожу этот кончик луча. На нем две черные цифры, отпечатанные в самом начале сознания Фионы.
– Фиона.
– Да, Мэйв?
– Пятьдесят семь.
Она вскидывает голову, как всегда ошеломленная.
– Я говорила, что ты гений?
– Даже не близко.
– Как ты узнала? Как это выглядит?
– Я уже рассказывала.
– Как северное сияние?
– Именно.
– Ого.
Она ложится обратно на теннисный корт и глядит на звезды, прекрасно понимая, что мы не в той местности, чтобы наблюдать северное сияние, но все равно всматриваясь в ночное небо.
– И какой у меня сегодня цвет?
– Ну, немного поземлистее. Более насыщенный. Более «глиняный», что ли, чем оранжевый. Как цветочный горшок.
– О, обожаю такой. Как ты думаешь, что это значит?
– Без понятия, – отвечаю я, откусывая заусенец с большого пальца. – Мне кажется, что у каждого из нас цвет становится насыщеннее на теннисном корте. Как бы богаче, что ли.
Ро садится и потягивается.
– А я, Мэйв? О чем я думаю?
Теперь, когда мое сознание настроено, я легко забираюсь в разум Ро.
– О завтрашнем выступлении, – отвечаю я.
– Ну это легко. Можно было и догадаться.
Я погружаюсь глубже. Нахожу нечто более особенное и хватаюсь за него. Ощущение такое, будто я держу в руках непоседливого щенка.
«Если «Дети Бригитты» снова объявятся, нам несдобровать», – думает он.
Я выпрямляюсь.
– Почему?
– Что «почему»?
– Почему ты так беспокоишься о «Детях Бригитты»?
Некоторое время после возвращения Лили «Дети Бригитты» активизировались, что не могло не пугать. Устроили митинг против абортов в Дублине, протестовали против гей-клуба в Корке. Но, похоже, со временем их интерес к Килбегу, чем бы он ни объяснялся, угас. Да, впечатление они производили устрашающее. Но ведь они теперь далеко от нас, и то, чем они сейчас занимаются, не наша забота. И, честно говоря, мы устали. Нам и без того приходилось волноваться за Лили. Религиозная группа на другом конце страны пугает не так, как лучшая подруга, которая забыла, как пользоваться одеждой.
– Я видел его пару дней назад, – отвечает Ро. – Аарона.
Мы все молчим. Стало как будто заметно холоднее.
– Где? – наконец спрашивает Фиона.
– Он… – начинает Ро и замолкает на секунду. – Я видел его в здании городской администрации. Буквально пару секунд. В окружении других людей. Он был в костюме. Как на деловой встрече. Но… не знаю. На мне была юбка ModCloth, и он… так посмотрел на меня, как будто бы точно знал, кто я.
– Конечно, он точно знает, кто ты, – сказала я. – Он же сорвал тебе представление. А ты сорвал его собрание.
– Нет, – поправляет меня Ро и останавливается, словно сам не знает, что имеет в виду. – Ну то есть… он как бы заглянул внутрь меня. Как будто буквально мог увидеть, кто я. Помнишь, как он на собрании заставлял всех признаваться в своих странных якобы «грехах»? Наверное, у них было именно такое ощущение. Как будто бы выставили напоказ все их самые сокровенные мысли. Ужасно.
Я кладу ладонь ему на плечо, прикасаясь рукой к его лопатке.
– Мне жаль.
Если бы не присутствующие здесь девочки, я бы обняла его. Сказала бы, что в нем нет ничего ужасного и отвратительного. Что он спокойнее и добрее любого известного мне человека. Что он воплощает собой самые лучшие черты каждого пола, сделав из них потрясающий коктейль. Глубочайшее проявление рыцарства. Старейший вид красоты.
Но девочки здесь, поэтому я спрашиваю:
– А что ты делал в администрации?
Его лицо заливает краска.
– О… Хотел дождаться нужного момента, – он оглядывается по сторонам. – В общем, я собираюсь поменять имя. Официально то есть.
– Ро! – восклицаем все мы разом.
– Это чудесно!
– Это так по-взрослому!
– А мама знает?
– Нет, мама не знает, – отвечает он сначала Лили. – Но когда я думаю о том, что придется заполнять бумаги в колледже, записываться на разные занятия и везде писать «Рори О’Каллахан», то мне кажется, что это слишком. Уфф. Ну понимаете.
В феврале, когда Лили только что пропала, «Ро» было тайным именем, о котором знали лишь единицы во всем мире. Я, Мил, пара онлайн-знакомых Ро. А теперь почти все знают его как Ро. Ему уже совсем не хочется вести двойную жизнь. Наверное, так и происходит, когда ты почти теряешь ту жизнь, которая у тебя есть.
– Получал кое-какие бланки в мэрии, – продолжает он, повернувшись ко мне. – Придется ехать в Дублин, чтобы оформить все официально. Поедешь со мной?
– Конечно! – говорю я, привлекая его к себе, чтобы обнять. – Дорожное приключение!
– Повод отметить, – говорит Фиона, вскакивая на ноги.
– С меня МакФлурри, – вспоминаю я про мамину десятку.
И мы все направляемся обратно к машине, поздравляя по дороге Ро. Наши мысли устремлены в будущее. Мы смотрим в него с надеждой. А потом затихаем.
Не нужно уметь читать мысли, чтобы догадаться, о чем мы думаем. Об Аароне в городской администрации. Почему он вернулся в Килбег?
– Я вот подумала, – вдруг прерывает молчание Фиона, – что мы получили силы не просто так, а по какой-то причине, правда?
– Я пережил встречу с Домохозяйкой, – усмехается Ро. – А за это мне досталась какая-то вшивая футболка.
– Нет, я имею в виду… – Фиона глядит в окно. – Ну то есть «Дети» возвращаются, да? В Килбег. Их нельзя больше игнорировать.
Снова молчание.
– Нет, – наконец произносит Ро.
Всю дорогу, пока мы ехали, я ощущала, как у меня в животе разрастается темный цветок, а на глаза что-то давит изнутри. Как будто стоит мне выглянуть в окно, как я увижу стоящую на тротуаре Домохозяйку. Или Аарона посреди дороги.
Я кладу голову на плечо Ро и закрываю глаза, чтобы совсем ни на что не смотреть.
3
На следующий день у меня в «Прорицании» утренняя смена, так что времени достаточно, чтобы вернуться домой и подготовиться к выступлению Ро. Но когда я собираюсь, он звонит мне. В его голосе слышна паника.
– Мэйв, тебе сегодня когда на работу?
– К девяти тридцати, – отвечаю я, поглядывая на часы. А сейчас еще только восемь. А что?
– Послушай, вчера вечером я, похоже, потерял одну из сережек на теннисном корте. В машине ее нет. Можно попросить тебя поискать ее там? До начала смены?
– О боже, Ро, – сердито произношу я.
– Знаю, знаю, – он вздыхает извиняющимся тоном. – Я тупой болван.
– Да, ты тупой болван.
– Я бы и сам заехал, но мне еще ехать в глухомань за барабанной установкой Лайама, а я ужасно расстроился из-за сережки. Пожалуйста! Прошу тебя. Ты же все равно будешь в городе.
– Ну ладно, – соглашаюсь я, зевая. – Но лучше, чтобы сегодня мое имя оказалось в списке гостей. Иначе охранник попросит у меня удостоверение личности. Так что не забудь.
Однажды он забыл, и это был кошмар. Нам с Фионой пришлось сидеть в закусочной до самого конца представления.
– Ты супер, – говорит он. – Спасибо тебе огромное.
– М-м-м. Люблю тебя, увидимся позже.
– И я тебя люблю. Ох, и еще…
Он замолкает.
– Что?
– Нет, я и так уже попросил тебя о многом.
– Договаривай уже, – вздыхаю я.
– Ты не могла бы как-нибудь… прорекламировать наше сегодняшнее выступление? Среди ваших посетителей?
– Ро! – взрываюсь я. – Вообще-то это не входит в обязанности продавщицы. Да и покупатели не этого от меня ждут.
– Знаю, знаю, – повторяет он. – Прости. Забудь. Просто, понимаешь, к нам специально приезжает та самая звезда, причем не в рамках тура. Мил целую вечность пытается ее уговорить приехать в Килбег.
Я снова вздыхаю и понимаю, что мне придется выполнить и эту его просьбу. Мил с Ро вне себя от восторга, они уже несколько месяцев восторгаются певицей, которая называет себя Хонор Оун – «Честь Своя». И я их понимаю. Она потрясающая. Несколько лет назад ее звали Джейсоном, и это был ведущий вокалист группы «Джейсон и аэронавты». Группа была крутая по ирландским меркам: выступления на главных сценах музыкальных фестивалей во второй половине дня, объявления о выходе нового альбома по телевидению, иногда даже выступление в рекламе. А потом группа заявила о смене названия: теперь они будут называться просто «Аэронавты». Никто не придал этому особого значения. Потом Хонор продемонстрировала себя уже в женском образе, и так в Ирландии появилась своя первая транс-рок-звезда.
– Ну ладно, я постараюсь.
– Люблю-ю-ю-ю тебя-я-я-я…
– Да-да. Пользуешься моими чувствами.
– Ну да, разве это не замечательно?
Я подвязываю волосы, немного пушистые от статического электричества после расчески, и быстро одеваюсь. Через пять минут выхожу на улицу и направляюсь к автобусной остановке, немного расстраиваясь от того, что не могу как следует насладиться этим прекрасным утром. Ро с Фионой постоянно восторженно рассуждают о Дублине и Лондоне, но я не понимаю, почему они не видят красоты Килбега. Сейчас в самом цвету жимолость, все вокруг зеленое и освещено солнцем, пока не нахлынул полуденный зной. По реке плывет семейство лысух, почти полностью черных, с ярким пятном на лбу и клюве, как будто на них капнули штрих-корректором.
Через сорок минут я уже в школе. Хорошо, что после того как мы нашли дорогу к теннисному корту через переулок на заднем дворе, не нужно проходить через главный вход.
Когда я подхожу к воротам корта, солнце взошло уже настолько высоко, что я замечаю блеск от сережки в пятистах ярдах. Жемчужины мерцают в свете солнечных лучей, золото сверкает. Я выхожу на центр площадки, сажусь на корточки и осторожно поднимаю ее ногтями.
И в этот момент слышу чей-то свист.
