Питомцы

Любовь Новгородцева

Питомцы

В маленькой кухне с красными шкафчиками, квадратным обеденным столиком и Биг Беном на фотообоях, похожем на остро заточенный карандаш, преподаватель педагогического колледжа Егор Орехин корректировал рабочую программу. Из бутона настенной лампы на стол с ноутбуком и ворохом бумаг уютно лился желтоватый свет. В комнате за стеной звучала мультяшная песенка про трёх котов. Егор шутил, что по вечерам кухня превращается в его кабинет, другого подходящего места, чтобы уединиться для работы, в однушке не было.

– Долго ещё? – заглянула в «кабинет» жена.

Егор промычал, что не долго.

Лана прошуршала к шкафчикам, не отрывая от пола ног в тёплых тапках (отопление ещё не дали, и она мёрзла), налила в кружку кипятка, побулькала в нём чайный пакетик, позвякала ложкой о стекло. Затем прошуршала к столу, с глухим скрипом отодвинув стул, села напротив мужа.

Егор догадался, что у неё назрел какой-то важный вопрос. Потёр переносицу, поправил очки. Извинился улыбкой за свою вечную занятость.

– Ты хоть помнишь, что у Дениса скоро день рождения? – в красивых жёлто-карих глазах жены промелькнул укор.

– Конечно.

Через неделю их сыну исполнялось пять лет.

– Что будем ему дарить? – тонкие пальцы с голубыми ногтями выжидающе постучали по столу.

Предыдущие четыре раза этот вопрос заставал Егора врасплох, к пятому он был готов.

– Динька котёнка просит. Давай котёнка и подарим.

Плечи Ланы, укрытые роскошными светлыми волосами с перламутровым отливом, раздражённо шевельнулись.

– Я же серьёзно спрашиваю!

– Так и я серьёзно!

В последнее время Егор стал замечать, что между ним и женой пропадает взаимопонимание. Винил в этом десятилетнюю разницу в возрасте, которая прежде не мешала, но теперь всё-таки дала о себе знать. За шесть лет брака Лана как будто повзрослела, стала независимой, мнение мужа больше не было для неё таким весомым, как раньше. Беспокоило Орехина и другое: жена цвела, добавляющиеся годы только подчёркивали, укрепляли её красоту, а он уже потихоньку старел, появились залысины, подтянутую фигуру испортил небольшой животик…

– Ты не понимаешь, что такое котёнок в доме! Он будет гадить, блевать, драть обои и мебель! А ещё линять и делать затяжки на одежде!

О неудобствах, которые могут возникнуть, если завести питомца, Егор не подумал, но сдаваться всё равно не собирался.

– У многих есть кошки. Значит, не так всё страшно.

– Меня не волнуют многие! – рассержено зашипела Лана. – Если многим нравится жить в кошачьей вони и волосне – пусть живут!

– Ну что ты говоришь? – поморщился Егор. – Купим ему домик, когтеточку, приучим к лотку…

Лана порывисто встала. Едва не опрокинув, схватила со стола кружку с чаем, сделала несколько больших глотков, остатки выплеснула в мойку.

Егор опустил взгляд в монитор ноутбука, поискал в таблице место, на котором остановился. Не нашёл. Снова посмотрел на жену.

– Между прочим, для полноценного развития ребёнка очень важно иметь домашнее животное…

Лана с демонстративным молчанием вышла из кухни.

***

Утро следующего дня началось как обычно. Денис капризничал, Лана психовала, собирая его в сад.

Орехин торопливо сжевал бутерброд, запил кофе. Крикнул из прихожей, что уходит. На лестничной клетке встретил соседа-пенсионера со светло-рыжим лабрадором, поздоровался с обоими. Прохладный собачий нос дружелюбно ткнулся Орехину в руку. «Может, собаку подарить? Шпица, например», – мелькнула мысль.

В маршрутке к Егору подсела женщина с пластиковым контейнером, из-за решетчатой дверки которого круглыми перепуганным глазами смотрел на людей толстомордый кот. «Их ещё и по клиникам возить надо, – прозвучало в голове недовольным голосом Ланы. – Кастрировать и всё такое…»

На работу Орехин едва не опоздал: пробка в центре рассасывалась чересчур долго. Звонок на первую пару застал его на вахте.

– От двести пятой ключ уже забрали, – развела руками пожилая вахтёрша.

Открыв дверь в аудиторию, Егор увидел стайку студенток-первокурсниц, окруживших ближний к выходу стол и о чём-то оживлённо щебечущих. Появление преподавателя вспугнуло их, они разлетелись по местам, оставив на парте сумку-переноску для животных. По зелёному боку сумки тянулась весёлая бордовая надпись «Мой питомец», подчёркнутая цепочкой таких же бордовых кошачьих следов. У сидевшей за партой девушки празднично розовели щёки.

– Что это? – строго спросил Егор. – Зачем вы принесли это на занятия?

Девушка не торопясь убрала переноску под стол и сообщила:

– Это не я. Это мне подарили. У меня сегодня день рождения.

– Поздравляю, – буркнул Орехин.

Пока он доставал из портфеля бумаги и искал нужный конспект лекции, студентка-именинница несколько раз успела заглянуть под стол и поправить там сумку.

– Отнесите вы её в гардероб! – не выдержал Егор, раздражаясь от ёрзанья девушки.

Студентка вскинула исподлобья упрямый взгляд, словно приготовилась защищать от преподавателя свой подарок:

– Не могу. Там же питомец!

– Какой ещё питомец? – оторопел Егор. Это же надо быть такими безмозглыми, чтобы принести на пары животное!

– Да нет там никого! – фыркнула некрасивая девушка Соня, сидевшая за первой партой у окна.

У Сони была какая-то чересчур тонкая шея, и её голова – с короткой стрижкой и глубоко утопленным подбородком – напоминала Орехину шарик на палочке. Наверное, поэтому он с первого занятия запомнил её имя.

– Если он воображаемый, это не значит, что его там нет! – накинулись на Соню одногруппницы. – Для неё он есть!

– Мозги у вас, видно, тоже воображаемые, – пробурчала Соня.

«Издеваются они надо мной, что ли?» – Орехин приготовился услышать чей-нибудь приглушённый смешок, но в аудитории установилось напряжённое молчание. Щёки именинницы сделались нервно-пунцовыми. Её подружки нахохлились, поджали губы.

Соня перехватила недоумённый взгляд Орехина.

– Вы про Ираклия Наумова не слышали? Загуглите. И всё поймёте.

– Так, ладно… – Егор поправил очки на переносице, положил перед собой найденный конспект. Пора было поворачивать занятие в нужное русло. – Проблемы с мозгами обсудите позже. Сейчас мы будем говорить про артикли.

***

Орехин любил свою работу. Она была для него больше, чем просто источник дохода. Он нырял в неё с головой – и всё непонятное, неприятное, беспокоящее оставалось «на берегу», как сброшенные пловцом вещи. Вынырнув в конце рабочего дня и вернувшись к «вещам», он обнаруживал, что какие-то из них потеряли остроту и важность, какие-то предстали в ином цвете, а какие-то и вовсе исчезли.

«И зачем я вчера спорил с Ланой из-за котёнка? – посмеивался над собой Орехин, шагая на остановку и любуясь зардевшимися рябинками. – Взять в квартиру животное – это то же самое, что обзавестись новым членом семьи. А если кто-то из нас пока не готов к такому, значит, не стоит торопить события, вот и всё».

Автобус-гармошка, идущий в нужном Орехину направлении, подкатил вперёд маршрутки, и Орехин решил маршрутку не ждать – втиснулся в душный, забитый пассажирами салон. Ехать предстояло долго. Чтобы не мешать тем, кому выходить раньше, Егор стал пробираться вглубь, к окну, и почувствовал, как ему в колено уткнулось что-то твёрдое, но не прочное, не то из картона, не то из хлипкого пластика. Он глянул вниз и удивился знакомой зелёной сумке-переноске с бордовой надписью на боку. «Не надоело ей этот подарок весь день за собой таскать?» – мысленно усмехнулся он и уже хотел в шутку поинтересоваться, как там воображаемый питомец себя чувствует, но обладателем сумки неожиданно оказался рыжебородый парень. Студентки-именинницы поблизости не было.

«Ничего особенного, просто две одинаковые переноски», – сказал себе Егор, но отделаться от странного предчувствия, что неспроста эти переноски появились в городе, не смог.

***

Дома уютно пахло гречкой и котлетами.

– Привет! – выглянула из комнаты жена в тёплом плюшевом костюме с заячьими ушами на капюшоне. – Давай раздевайся, мой руки, и мы тебе кое-что покажем!

«Не сердится», – с облегчением отметил Егор.

– Пап, давай скорей! – запрыгал от нетерпения Денис. Его светлые волосы пушисто взметались и опадали, отчего он становился похожим на весёлый одуванчик.

– Ну? Что там у вас? – подыграл Егор. – Вы приготовили мне сюрприз?

– Почти, – Денис за руку подтянул его к дивану и, когда Егор сел, забрался к нему на колени. – Мам, давай!

Лана протянула планшет. Динька торжественно нажал пальчиком на треугольник в центре экрана.

– Всем привет! – на экране появился весёлый парень лет двадцати с чёрными, разделёнными на пробор волосами. – С вами я, Ираклий Наумов, и мой котёнок Пушистик.

«Не тот ли это Ираклий, о котором говорила Соня?» – заинтересовался Орехин.

– Если вы на моём канале первый раз, то вам, наверное, хочется спросить, где же Пушистик. А вот он! – с видом фокусника парень подтянул к себе зелёную переноску и расстегнул молнию на дверке. – Кс-кс, выходи!

Из переноски никто не вышел, однако губы Ираклия растянулись в ласковой улыбке, чёрные глаза заискрились радостью. Глядя перед собой на пустой стол, парень засюсюкал:

– Пуши-и-истик, Пуши-и-и-истик… Дай-ка, я почешу тебе за ушком…– он пошевелил согнутым пальцем, как будто в самом деле почесал за ухом котёнка. – Вот так, вот так… Теперь за другим… Чем мы сегодня будем удивлять наших подписчиков? Давай расскажем, как вчера ты во дворе испугался собаки и мне пришлось снимать тебя с дерева.

Парень принялся рассказывать историю, не забывая при этом «играть с Пушистиком».

– Ай! Хватит царапаться! – вскрикивал он, прерываясь на полуслове, грозил пальцем невидимому питомцу, тут же отдёргивал руку, осматривал её с озабоченным видом, дул на «поцарапанное» место. Это выглядело так натурально, будто перед ним и в самом деле был котёнок, не видимый никому, кроме него.

Динька звонко смеялся, наблюдая за представлением. Лана улыбалась, ей тоже нравилось.

Егора охватило чувство, похожее на тоску – ноющее, гнетущее: вот он, пример для подражания у современной молодёжи. Талантливый, взрослый парень, ему бы в театре играть или в кино, или другим чем-нибудь полезным заниматься, а он ерундой страдает, кривляется перед камерой… И ведь смотрят. Подписчиков уже несколько тысяч.

– Воображаемый питомец – это круто! – подытожил своё выступление Ираклий Наумов. – Его не нужно кормить, за ним не нужно убирать. Если вы собираетесь поехать в отпуск, не нужно ломать голову, куда его пристроить. К тому же у вас и ваших детей будет развиваться воображение, а это о-о-очень крутая штука! Напоминаю, что приобрести такое чудо, – он погладил переноску, – вы можете в интернет-магазине «Мой питомец», ссылку я оставлю под видео.

– Что думаешь? – спросила Лана, манерным движением руки зачерпнув за спиной волосы и выправив их на плечо. Она всегда так делала, когда ожидала от мужа похвалы.

Орехин понял, что пахнет очередной размолвкой. Ничего хорошего он не думал.

– Где ты нашла этого афериста? – спросил вместо ответа.

– Почему – афериста? – в голосе жены проскользнули обиженные нотки. – По-моему, он гений! Ко мне сегодня приходила клиентка на ногти, она и посоветовала. Говорит, купили дочке такого питомца. Дочка довольна, и сами довольны. Это идеальный компромиссный вариант! И Денис согласен. Правда, Денис? Хочешь себе воображаемого котёнка?

– Хочу! Хочу! – Динька-одуванчик радостно запрыгал по дивану. – Я назову его Джонни!

– Да и вообще! – Лана раздражённо закинула волосы обратно за спину. – Сейчас воображаемые питомцы в моде! Почитай отзывы в интернете. Уже многие себе купили, и никто не пожалел!

– Но это же просто дурь какая-то! – Егору хотелось взять Лану за плечи и хорошенько потрясти, чтобы стряхнуть с неё этот странный морок. – Как можно настоящее заменить воображаемым? Да ещё и покупать! Хочешь, я тебе этих котят штук пятнадцать навоображаю? Да что мелочиться? Давай машину вообразим! А лучше две: ты себе, и я себе!

Динька перестал прыгать, прижался к матери, с непониманием, испуганно, уставился на отца.

– Денис, вот ты мне скажи, – по-взрослому обратился к нему Орехин, – какой питомец лучше: воображаемый или настоящий?

– Выбражаемый, – не очень уверенно сказал сын.

– А почему он лучше?

– Ну… – Денис замялся, полез указательным пальцем в нос, словно надеялся достать оттуда ответ. – Он интересный… И развивательный.

– Это ты сам так думаешь или мама сказала? – Орехин не сомневался, что Лана уже успела «обработать» Диньку, как ей надо.

– Сам, – Денис отнял палец от ноздри и оживился: – Его даже в садик можно с собой брать! Алинка Куликова приносила!

Гневный взгляд Ланы, которым она всё это время пыталась прожечь Егора насквозь, сменился торжествующе-победным.

***

Как ни был Орехин против, зелёная переноска с бордовой надписью «Мой питомец» и воображаемый котёнок Джонни вскоре появились у них в квартире.

– Папа, смотри какой он миленький! – Денис складывал ладошки в горсть и совал их Егору в лицо. – Он хочет с тобой играть!

– Мне некогда, – отворачивался Орехин. – Маме отнеси, пусть она поиграет.

Динька нёс пустые ладошки Лане.

– Ой, кто это тут такой хорошенький? – принималась ворковать Лана. – Чьи это лапки? Чей это хвостик? Чей это носик?

Егора мутило от её приторного тона.

Сначала он думал, что жена подыгрывает сыну с таким усердием нарочно, потом стал замечать, что она увлеклась игрой в воображаемого котёнка чуть ли не больше Дениса. Когда они все вместе возвращались откуда-нибудь домой, Лана первая вспоминала про питомца, ещё с порога начинала сюсюкать:

– Как же наш Джонни тут один? Скучал без нас?

Динька бежал к переноске, место для которой определили в промежутке между его диванчиком и шкафом. Возвращался с жалостливо сдвинутыми бровями, сообщал чуть не плача:

– Да, мам, он скучал…

– Интересно, сколько живут воображаемые питомцы? – съязвил однажды Орехин. – Когда он у вас сдохнет?

Денис испуганно глянул на него и вдруг горько разрыдался.

– Думай, что говоришь! – шикнула Лана, подхватив сына на руки и поцеловав в макушку. – Не плачь, папа шутит. Наш Джонни никогда не умрёт.

В другой раз Лана сама довела сына до слёз, когда не разрешила спать с Джонни.

– У него есть своё место! – строго сказала она. – Нельзя его расповаживать!

Тогда уже Егор зашипел на неё:

– Тебе не кажется, что ты заигралась?!

Впрочем, заигралась не только Милана Орехина. Заигрались все. Зелёные сумки-переноски расплодились по городу подобно вирусу, поражающему мозг. Егор встречал их повсюду: на остановках, в транспорте, в гостях, видел из окон в руках прохожих, на скамейках в парке рядом с влюблёнными парочками, в корзинах детских колясок, на коленях у старушек, выходивших погреться из остывших квартир на лавочки под осеннее, ещё тёплое в дневные часы, солнце…

«Люди! Откройте глаза! Вы нянчите пустые сумки! Вы сходите с ума!», – хотелось кричать Егору, но он понимал: бесполезно. Если даже собственная семья его не слышит, то чужие люди не услышат и подавно.

Иногда в голове у него вспыхивал вопрос «Что же делать?». Этот вопрос нападал, словно воин с саблей, требовал чего-то и пугал. Егор, злясь на самого себя, неуверенно отбивался: «Что я могу? Один против всех? Может, просто подождать, когда они наиграются? Когда-то же им должно это надоесть».

***

– Не переключайтесь, после рекламы мы покажем интервью с известным блогером, лидером общественного движения «Свободу питомцам» Ираклием Наумовым! – торжественно сообщила губастая ведущая местных новостей.

Орехина неприятно удивила прыткость этого парня. Уже и общественное движение замутил, и на телевидении засветился. Далеко пойдёт.

Ираклий появился на экране в зелёной футболке с бордовой эмблемой из букв «С» и «П», заключённых в кольцо из кошачьих лапок. Чёрные, разделённые на пробор волосы «по-звёздному» блестели. Чёрные глаза сияли от восхищения самим собой.

– Ираклий, расскажите, пожалуйста, об идее, которую ваше общественное движение хочет донести до народа, – попросила ведущая. – В каком смысле – свободу питомцам?

– В прямом! В самом прямом! – энергично заговорил в камеру гость программы. – Люди держат в своих квартирах кошек, собак, других животных и полагают, что это хорошо. Никто почему-то не задумывается, что это похоже на тюрьму. Животные вынуждены сидеть взаперти, и если собак ещё выводят на прогулки, то многие кошки, не говоря уже о грызунах или птицах, вообще не знают, что такое трава, деревья, небо…

– То есть вы призываете людей выпустить питомцев на улицы города?

– Нет, на улицы города – ни в коем случае. Я призываю создать для них за городом заказники, чтобы они могли жить в естественных природных условиях и в то же время находиться под защитой человека.

– Но почему вы думаете, что животным будет лучше в заказниках? – вежливо усомнилась ведущая. – Они привыкли жить в квартирах, привыкли, что люди о них заботятся. В естественных условиях им придётся самим добывать еду, мёрзнуть в холода, мокнуть под дождём, драться за территорию…

– Да, для них это будет большим стрессом, – живо подхватил Ираклий. – Поэтому я думаю, что питомцев к жизни в заказниках нужно будет приучать постепенно, как приучают детей к детскому саду.

– Звучит как «насильственная свобода»… – сказала ведущая и улыбнулась, предлагая оппоненту поскорее разубедить её, а заодно и зрителей.

– Свобода – это лучшее, что мы можем дать своим питомцам. Это лучшее доказательство нашей к ним любви, – глаза Ираклия залучились светлой грустью. – Представьте себя на их месте. Представьте, если бы мы были питомцами у каких-нибудь больших существ. Они уходили бы на работу, на целый день запирали бы нас в своих жилищах… Все наши познания о мире ограничивались бы квартирой и видом из окна… Что бы вы предпочли: сытую жизнь в плену или полуголодную на свободе?

– А как в таком случае быть одиноким людям? Они заводят домашних животных, чтобы хоть кто-то скрашивал их одинокую жизнь.

Ираклий встрепенулся:

– Есть замечательный альтернативный вариант – воображаемые питомцы!

«Гениально! – хмыкнул Орехин, чувствуя, как его переполняет отвращением к этому ушлому пареньку. – Сдавайте своих настоящих животных в заказники и покупайте у меня воображаемых!»

– Время нашего эфира подходит к концу, – заторопилась ведущая. – Может, вы хотите ещё что-то сказать телезрителям?

– Да! – решительно кивнул блогер. – Я хочу попросить всех неравнодушных о помощи. Власти уже пообещали нам выделить территорию для двух заказников, но нужны финансовые средства, информационная поддержка, волонтёры…

Орехину показалось, что у него зашевелились волосы на голове. Всегда считал это образным выражением, но они как будто и впрямь зашевелились от услышанного. Неужели люди повелись? Власти повелись? Как такое вообще возможно? Кто он – этот парень? Откуда взялся? Что за суперспособностями он обладает?

***

У каждой идеи, у каждого дела, каким бы хорошим оно ни было, всегда находятся противники и критикующие, однако у воображаемых питомцев и заказников они не спешили объявляться. Орехин просмотрел тучи комментариев под видео шустрого парня Ираклия – ни одного ругательного отзыва. Пытался найти разоблачительные ролики или статьи других блогеров – как будто кто-то специально следил за этим и не пропускал ничего подобного в интернет. Зато сообщения с призывами поддержать движение Ираклия Наумова забили Орехину чаты во всех социальных сетях и мессенджерах. Остановки, заборы, подъезды покрылись ядовито-зелёными листовками. Молодые люди с ящиками для пожертвований, в зелёно-бордовых жилетах, надетых поверх осенних курток, заполонили площади и подземные переходы…

– Я же говорю, он гений! – воскликнула Лана, когда Егор поинтересовался, что она думает о новой идее ушлого блогера. – Он открыл людям глаза! Все мои клиентки его обожают!

Услышать от неё что-то другое Егор почти и не надеялся.

Мучительное «Что же делать?» не отступало, наседало, требовало. Орехин чувствовал себя загнанным в угол, беспощадность холодного сабельного клинка давила под подбородком. Нужны единомышленники, хотя бы один единомышленник, иначе не выжить в этом безумии. Только где их искать? Почему они молчат? Не хотят быть первыми? Но ведь кто-то должен быть первым, бросить клич, чтобы отозвались другие!

Осознание «если не я, то кто» обожгло Орехина ночью. Он уже несколько ночей толком не спал, в голове шумело от недосыпа, будто в морской ракушке. Сон, тонкий, рваный, как старое одеяло, не приносил отдыха, но даже и такого сна приходилось ждать по полтора-два часа.

Осторожно, чтобы не спугнуть мерное сопение жены и сына, Егор выбрался из постели, нашарил на тумбочке очки, телефон. На кухне, подперев спиной настенный Биг Бен, тыкая вспотевшими пальцами в экран, то и дело попадая не в те буквы, набрал небольшой пост:

«Люди, очнитесь! Вас дурят! Ираклий Наумов – гениальный аферист, он продаёт вам воздух! Настоящая цель организованного им движения «Свободу питомцам» – нажиться ещё больше! Сдав своих настоящих любимцев в заказники, а по сути это будут самые настоящие концлагеря для животных, вы пойдёте к нему покупать воображаемых. Вот для чего он всё это затеял! Неужели вы этого не понимаете? Не будьте дураками, прошу вас!»

Утром его грубо растолкала Лана. Красная от гнева, с всклокоченными волосами, она пихнула ему в лицо телефон:

– Ты что, с ума сошёл? Зачем ты написал это?

Сонный Егор не сразу сообразил, что от него хочет жена, взял телефон в руку, сощурившись, всмотрелся в экран. Ах да, пошла реакция на его заметку! Уже есть несколько комментариев! Он взволнованно сел на постели, толкнул большим пальцем ленту, прочитал возмущённые отклики:

«Как вы можете такое говорить? А ещё преподаватель!»

«Егор Александрович, такого мы от вас не ожидали!»

«Орехин, ты сбрендил? Что ты несёшь?»

Самый последний комментарий написала Лана: «Страничку моего мужа взломали, это не он».

– Мне стыдно за тебя! – выкрикнула она и в каком-то истерическом припадке топнула босой ногой по полу. – Удали, пока ещё не поздно!

Егор посмотрел на жену с внимательным беспокойством, как доктор на пациентку, подхватившую неизвестную болезнь: есть ли шанс её вылечить? Перевёл взгляд на сына. Тот сидел, вжавшись в угол своего диванчика, высоко сложив на груди руки: держал воображаемого Джонни. Вид жены и сына только подхлестнул желание бороться.

– Нет, – твёрдо сказал Орехин и удалил комментарий Ланы о том, что его взломали.

***

На лестничной клетке он как всегда встретил соседа-пенсионера с лабрадором. В одной руке сосед держал собачий поводок, в другой – переноску с логотипом «Мой питомец».

Егор едва не застонал: и этот «заразился».

– Тоже воображаемого завели? – изо всех сил стараясь быть дружелюбным, кивнул он на сумку.

– Да, – вздохнул сосед. – Когда Лорда отпустим на свободу, дома станет пусто. А так хоть этот, воображаемый, останется. Решили с супругой купить заранее, будем привыкать.

Пёс заискивающе глянул на Орехина и махнул туда-сюда хвостом, словно извинился за глупость своего хозяина.

– Вы уверены, что Лорду в заказнике будет лучше, чем с вами?

Сосед простодушно удивился вопросу:

– Конечно! Там ему раздолье, будет бегать, резвиться. А тут что? Гулять ходим на поводке…

– Мне не нравится идея с заказниками, – осторожно поделился Орехин. – Представляете, какие площади нужно выделить, чтобы для всех животных города там было раздолье? Они же перегрызутся в этих заказниках… А зимой, в морозы как?.. Раздолье можно для них и самим время от времени устраивать. Выехать за город да отпустить с поводка.

В глазах соседа появилось то же обиженно-упрямое выражение, которое Егор видел в глазах Ланы, Диньки, студентки-именинницы, которой одногруппники притащили сумку с воображаемым питомцем прямо в колледж.

– Ладно, хорошего дня, – махнул Орехин рукой. На душе стало так скорбно, как будто сосед умер.

***

Студенты враждебно косились на него, пока он шагал по коридору к преподавательской. Коллеги встретили осуждающим молчанием.

– Тебя директриса искала, – сообщил Серёга, Сергей Иванович, преподаватель ОБЖ, хороший приятель Егора. – Сказала, чтобы зашёл к ней, когда появишься.

– Зачем? – спросил Егор, хотя уже и сам догадывался.

– Прочитала твою заметку в интернете… Ну ты и выдал, конечно… – Серёга покачал головой – пожурил, как умный старший брат младшего, натворившего что-то не со зла, а по глупости.

– Вы на самом деле не понимаете, что происходит? – Орехин испытующе ковырнул взглядом каждого, кто был в преподавательской. – Никто из вас?