скачать книгу бесплатно
Билл тем временем влез:
– Да вроде доктора. За хлебом слетать, то сё.
Билл почему-то провёл у горла. Неизвестный спокойно отнёсся к такой вульгарщине, но вопросительно приподнял одну из пары соболиных, с серебром бровей.
Билл понурился, на всякий случай – хитрюга – делая вид, что у него нечаянно вырвалось, от усталости.
– Ах, вот как… – Сказал неизвестный.
Он приблизился – с Биллом он был одного роста и вдруг с размаха хлопнул по биллову плечу.
– Вижу, у вас пересохло с дороги. – Не сразу убрав руку и задержав её разве что на полмгновения дольше, когда это стало бы чересчур, молвил он очень учтиво. – Сир…
Он обернулся и, весь подавшись в сторону Шанни, сдержанно и сердечно молвил:
– Благородные путники – редкие птицы. К вашим услугам… леди… господа… Я устал, здешнее общество опротивело мне.
Он взглянул на толпу возле ямы и промолвил, как бы в задумчивости:
– Ах, вы мерзкие тупые грязные лулу.
Голос звучный, а тон ровный. Билл решил, что неизвестный шутит. Потом пригляделся, и господин подал ему безмолвный мимический сигнал.
Билл облегчённо вздохнул.
– А я вижу, что язык жестов велик – как наша Родина, и непотопляем.
Кто-то из особо мощных и тёмных лицом, сгрудившихся поодаль, обернулся на окрик величественного старика и кивнул на жест.
Старый гигант отошёл к ним, обернувшись мельком, и усмехнулся только ртом.
– Загробные верования?
Билл видел, что люди понесли оружие вроде автомата и положили в гроб на плечо усопшего. Распорядитель стоял, сложив руки на кожаной, не сходящейся на животе куртке, сбоку кобура. К нему подошёл и шепнул какой-то в черно-бурой лисе на плечах поверх очень белой, как на картинке, с кружевным воротом рубахе. Ворот лежал свободно, рукава слегка надувал ветер, как приспущенные паруса.
– У него недвижимость на всех континентах. – Сказал один другому в пёстрой толпе.
Билл прислушался. Говорившие все были разные, и одежда собрана из разных по смыслу историй, но одно их роднило – глаза. У того, и у другого и у третьего их не было видно. Опущены долу к старым вздыбленным плитам площади.
– Какая недвижимость, горы, что ли. – Почти беззвучно и еле шевеля ртом, ответил второй в шляпе с высокой тульей, с пёрышком за широкой засаленной лентой.
– Нет… не горы.
– Вышки. – Догадался второй.
Первый продолжал истово шептать, закатывая глаза к низкому небу, причём и сейчас они остались вне досягаемости.
Билл тут и догадался.
– А говорил, что на пенсию живёт. – Прошептал в высокой тулье и нечаянно присвистнул.
Распорядитель оглянулся – точно по земле чиркнул старой спичкой. Оба обмывающих кости покойного примолкли, состроили кислые и кривые выражения на никак не освещённых зеркалами души лицах.
Помолчали, и первый, не двигая ни одною мышцей тяжёлого лица, только волоски на лисе шевельнулись, снова алчно зашептал:
– Я бы сделал вам предложение тотчас.
Второй слушал. Он не посмотрел по сторонам, но Билл не сомневался, что его видят во всех подробностях. Он отошёл к Асу, который неотрывно глядел на белые угловатые очертания большого самолёта, которые угадывались под полотном, и угол рта его был космическим скотчем прихвачен. Из чего заключил Билл, что командир взволнован, в тяжёлых чувствах, и самые нежные струны его неведомой души натянуты донельзя каким-то грязным когтем.
Воздух выглядел неподвижным, но он без всякого видимого ветерка перемещался, трогая предметы и гостей, шевелюры из тех, что не смазаны бриллиантином. Над белыми редеющими облаками пролетело быстрое тело. Быть может, это просто показалось Биллу. Он глянул – ускользнула тень, он поздно посмотрел, и очертания тени поселили в открытой всему душе Билла совершенно неподходящие для момента размышления.
Он встал сбоку от командира, следя за его холодной скулой и опущенными пепельными ресницами. Успел услышать, как второй из собеседников спросил:
– А потом?
Тип с лисой ответил:
– Потом бы я вас сожрал.
Билл вздрогнул, но услышал лёгкий двойной смех и понял, что засвидетельствовал шутку.
– Что здесь происходит? – Сказал он и увидел, как дрогнула командирова скула.
Мимо за частоколом стоявших и расхаживающих шагал похожий на жердь тип, завёрнутый в чёрный плащ по глаза и на вытянутой руке в перчатке с раструбом нёс подносик с несколькими бокалами. Почему-то эта фигура вызвала у Билла усиленную… нет, не тревогу, а… омерзение и притом необъяснимое: фигура двигалась величаво и складки плаща колыхались очень солидно. Когда прошедший затерялся возле края могилы, Билл вздохнул с облегчением.
– Что… – Ответил Ас. – Ты не понял?
Билл кивнул.
– Это самые настоящие бандиты. – Ответил он возле уха Аса, этого волчьего с острой верхушкой уха и, гордясь своей проницательностью, ликующе оглянулся.
Замер. Тот гигант в коротком военном плаще пристально и беззастенчиво смотрел на высокую развязную фигуру в рыжеватом венце, которую представлял из себя Билл. Его глаза были единственной парочкой зеркал души в этом сборище, которые не прятались и даже напротив – смотрели настойчиво, по-хозяйски. При этом возмутиться не предоставлялось никакой возможности – возраст ли тому виной, или ощущение длинного жизненного опыта, исходившее от старика, – он выглядел естественным воплощением лучших манер. Билл почувствовал себя дикарём… как тот сказал?
– Как тот сказал? Лулу?
С другой стороны рва произошло шевеление. Самолёт поплыл вниз, прихваченный чёрными ремнями и верёвками.
– Где Энкиду?
Шанни, слава Богу, нашлась поблизости. Она шепнула:
– Лулу – древнее название тех существ, которых создали для рабского труда. Позднее его уже не употребляли, а сейчас оно, вероятно, вернулось в обиход… но что оно означает ныне?
Старик в плаще, увидев, что неизвестные шепчутся, медленно отвёл взгляд, в котором показались Биллу мелькнувшие искры. Но что это – смех? Гнев?..
Он повёл рукою, в твёрдом узком манжете, белой кистью с длинными пальцами, и издалека двинулась к нему фигура в чёрном балахоне. Сам же он, даже не поглядев на расступающихся и сразу сделавшихся толпой присутствующих, направился – и без сомнений – прямиком к ним.
С другой стороны шёл Энкиду, выделявшийся на сером и зловещем бандитском фоне своей статью и как будто только что омытым лицом.
Его всегда ласковые фиалковые глаза, с безличным радушием скользящие по всем встречным предметам, сейчас сверкали. Незнакомец шагнул в сторону Билла, и Энкиду резко остановился. На мгновение он врос в землю. Старик быстро посмотрел на него, потом вернул своё внимание Биллу.
– Что ж, не каждый день на моём пути встречаются четверо молодых богов. – Сказал он негромко.
При этих словах он насмешливо кивнул, обращаясь к мужчинам, но когда его взгляд обратился к Шанни, в нём появились почтительность и сдержанность.
Никто из членов экипажа Глобус не произнёс ни слова. Ас выглядел настороженно. Энкиду – без чинов, как всегда. Старик понял, что следующая реплика также отдана ему.
– Будем знакомы… – Он смотрел на Билла. – Я, очевидно, твой дядя.
Он поклонился для всех.
– Мардук Ану. – Молвил он запросто. – Здешний фермер.
Билл с совершенно серьёзной рожей, будто ему было не в кипиш удержаться при словах «здешний фермер» от растерянной ухмылки, сказал своим парадным голосом, какой использовал только по требованию леди Сунн:
– Ваше ве…
Старик мгновенно, как хорошая гувернантка, глазами показал ему – ошибка.
И отвернулся, заинтересованный поведением закапывающих могилу бандитов-лулу. Когда он снова посмотрел на Билла, то сделал вид, что не замечает сдерживаемой смешинки Аса и хуже справляющегося с этим Энкиду. Оба стервеца буравили взглядами оплошавшего Билла, с которого, как с гуся вода, стекли эти взглядцы. Он спокойно исправился:
– Сир Мардук.
И добавил:
– Я… узнал.
Ас поморщился. Миссия началась уж слишком неофициально. Но Мардук сир Ану, кажется, доволен.
Кивнул без улыбки.
– Кровь не водица. Я тебя тоже учуял.
И великолепный нос шевельнулся, будто слова его не были фигуральными.
Такого старого нибирийца Билл никогда не видел. Его лик не оставлял повода ни малейшего для излюбленного занятия сына Сунн – смеяться.
Краса абсолютная.
Зло напитало черты единовластного хозяина Эриду. И в этом пусть не будет никакого сомнения. Нечего притворяться и развивать характер, чтобы потом огорошить читающих летопись какой-нибудь ужасной неожиданностью.
Это было бы нечестно, это был бы дешёвый трюк и неуважение к господам читателям.
Другое дело, что… что, конечно, наличие зла в характере и нраве вовсе не означает автоматически, что носитель совершит зло. Так же как, если кто сидит возле мёртвого тела с окровавленным ножом в руке и ужасным взглядом – вовсе не означает, что именно он убил. Убийца, быть может, совсем другой кто-то, и вот… вот он стоит позади других мирных испуганных господ.
А, может, и нет.
В общем, я не знаю пока.
И помянутая новым знакомцем поговорка в его красных устах утрачивала свою многозначительную глуповатость вечной семейной мудрости.
Камень из-под литосферы вечный был материалом, из которого изготовлены его черты, поступь и стать – под стать измождённой земле колонии, а сам очерк дуг над бровями – основательней её орбиты.
Рост не мешал ему, когда он повёл их между отступающих и опускающих глаза участников захоронения самолёта.
– Здесь всё иссечено временем. – Мимоходом бросил он, видя, как стараются они не смотреть по сторонам.
Поди, он понял, что они переполнены впечатлениями.
– Радиация сделала меня немножко другим. – Неторопливо объяснил. – Но тогда меня уже немногое интересовало. Главное было сделано в те времена.
Вдовец, вспомнила Шанни. Он потерял когда-то жену, ей сказали. И тут она увидела, что он смотрит ей в глаза. Когда он обернулся, она не уловила. Это продолжалось очень недолго, но Шанни испытала чувство, будто стоит у края обрыва, а внизу рассмотреть что-либо почти невозможно. Её вдруг укачало – как тогда, когда Глобус вертелся, потеряв равновесие, на исподе великой воронки.
Он отвернулся, оставив Шанни в растерянности и сомнениях.
Он вёл их по двору, судя по всему, некогда задуманному, как площадь перед зданием, в котором как-то уживались размах, чопорность и дух не одного времени, а многих.
Почернелые стены в пристройках, выглядевших, как уступки слабой земной природе, без окон на высоте почти двух этажей. Только старая галерея в мощных серых лозах какого-то пытавшегося умереть растения, ползла вместе с этими в руку толщиной плетями вдоль стены, где несколько немытых застеклённых дверей ничего не показывали и всякая попытка света проникнуть внутрь терпела неудачу.
Первая звезда, крупная и ясная, сплюснутая, как эллипс, лежала среди вороха ветвей на карнизах и выступающем козырьке. Шанни, приглядевшись, поняла, что это гнёзда. Но кому могли принадлежать эти громадные колыбели? Кого укачивали они?
– Когда дом так велик. – Он снова без труда уловил её взгляд. – А всех обитателей раз-два и обчёлся, приходится бедному хозяину делить его с навязчивыми постояльцами.
Он склонил своё лицо на ходу и без предупреждения изобразил страшную маску.
– Скажите мне, леди. Вы, я вижу, умница – какие гости самые навязчивые?
Сбоку шедший Билл вклинился в кадр, имея за собой фоном поросль тёмных деревьев:
– Те, которые что-то принесли с собой? Так они просто беспокоятся, а неровён час, на завтра не останется?
– Привидения, конечно. – Вежливо сказала Шанни.
Мардук выпрямился и снисходительно посмотрел на Билла, почтительно и ласково – на Шанни.
Они завернули за гигантский, мохнатый от растительности и уходящий ввысь бок этого большого гнезда.
– Пожалуй, что… – Начал он.
Они как раз оказались на поляне перед домом. Если бы сейчас вместо свинцовых ветвей выросла в небе молния и раздался бы отчаянный треск, и тогда они бы так не удивились. Хотя, по сути, ничего удивительного они не увидели.
Просто им открылась тайна этого дома. (Так они тогда подумали.) Двор был невелик, никаких глупых пристроек. Так, обычное дело – не очень хорошо стриженый газон, чем-то напоминавший Энкиду накануне ушедшего в память жертвоприношения… рощица, тихо покачивающая ветвями, поодаль. Широкое крыльцо и несколько некогда белых колонн – вот и всё, вот и всё.
Но в скромном дворе и покачивании ветвей сквозило то благородство, которого лишилась площадь, превратившаяся в место проведения странных ритуалов с участием хозяина. И сам он, пригласивший их на широкие ступени мощного изогнутого лукой крыльца, тоже переменился…
Шанни просто почувствовала, как ступает по тысячам следов…
За спиной ласково хлопнул выстрел. Мардук отметил, что никто из его гостей не вздрогнул. Было так: Ас прошёл ещё пару шагов, и тогда, – окликнутый? – неоперативно глянул за плечо. Энкиду обернулся сразу и принялся разглядывать то, что увидел. Билл продолжал идти, пялясь на гнёзда и остановился – ключик выпал, громко сказав:
