Танго со смертью

Бармин улыбнулся и принялся с невозмутимым видом переводить переговоры о бизнес-плане шефа и обсуждать с китайцами договор, имевший очень отдаленное отношение к закону.

Корецкий подготовился к переговорам весьма основательно. Даже нарисовал кое-какие таблицы и схемы. Он предложил китайцам вложиться в изготовление товара и транспортировку, а также во взятки таможне пятьдесят на пятьдесят. Прибыль, соответственно, стороны будут делить тоже пополам.

Производство фальшака в Китае взяли на себя хозяева, а реализацию в Москве вызвался организовать Корецкий. Себестоимость изделий, которые наштампуют на станках в одной из ближайших к Пекину деревень, выходила просто смехотворной. Корецкий убеждал хозяев, что, если удастся реализовать подделки по хорошей цене, прибыль окажется просто фантастической. Главный китаец позвонил кому-то по мобильному. Вскоре явился его помощник в дорогом костюме и в модных очках, как оказалось, юрист. Он положил перед Корецким проект договора на китайском. Условились, что Бармин к завтрашнему утру перетолмачит договор на русский, потом китайцы его распечатают, посмотрят, и в итоге обе стороны получат два экземпляра – на китайском и на русском. Разумеется, в договоре не должны были фигурировать никакие «копии», «монеты» или «медали». Сошлись на том, что товар необходимо назвать максимально нейтрально, например, «оптовая партия пуговиц, пряжек и значков для фирмы «Хобби-Тедди». Это была какая-то левая фирма-однодневка, открытая Корецким специально для их поездки.

– Вникаешь, Кеша, как тебе повезло? – хохотнул Корецкий, когда однокашники вернулись в гостиницу. – Ночью немного посидишь над бумагами, зато потом мы с тобой целую неделю будем гулять-отдыхать, потому как аккурат за этот срок наши китайцы обещают сварганить и доставить на склад всю партию товара. Предлагаю съездить на Великую китайскую стену, потом махнуть в Храм Неба, а послезавтра на озеро – сфоткаться на фоне мраморного дворца императрицы Цы Си. Да мало ли тут древних, известных на весь мир памятников! Один Запретный город чего стоит! Ты-то здесь работал и все видел, а я хочу основательно поболтаться по городу, все увидеть, все сфоткать и все запомнить, чтобы вспоминать потом в холодной Москве. Не в гостинице же неделю сидеть!

– Ого, я вижу, ты всерьез подковался насчет исторических памятников! – удивился Бармин.

– Ну, пока ты спал сном младенца в удобных креслах бизнес-класса, я путеводитель по Пекину штудировал. Вряд ли еще когда-нибудь нас с тобой судьба занесет сюда, так что надо за один раз осмотреть все, что в путеводителе отмечено тремя звездочками.

– Да, надо как следует отдохнуть и расслабиться, учитывая все последующие риски, – вздохнул Бармин и перешел к делу. – Кстати сказать, Андрюха, сколько ты мне заплатишь за наши «Приключения неуловимых»? Как я сегодня узнал, у нас с тобой не обычная командировка, и уж тем более – не развлекательный тур. Это для меня, кстати сказать, стало полным сюрпризом. Мог бы, честно говоря, ввести старого друга в курс дела. Впрочем, план поездок по Пекину и окрестностям ты набросал неплохой, будем его изо всех сил выполнять. И, тем не менее, вернусь к главному. Шеф, надо бы прибавить компаньону, переводчику и носильщику Кеше Бармину командировочных за риск. А также за секретность нашего предприятия, за знание китайского языка и азиатского менталитета… Особенно, учитывая размах и твою прибыль с оборота. Бесплатный полет в «бизнес-классе» – конечно, неплохо, но, согласись, для такой большой темы не очень серьезно. Надеюсь, ты меня не держишь за восторженного идиота и не кинешь в нашей родной столице? А, кореш? Как-то это будет не по-пацански.

– Да ты чего, Кеша! – возмутился Корецкий. – Совсем что ли сдурел от жары и плотной работы… Вот сейчас ты меня по-настоящему обидел. Скоро вернемся домой, в Москву, и там спокойно все обсудим. Обещаю, ты в обиде не останешься. Уверен, тебе даже стыдно станет дома за такие слова.

Корецкий говорил уверенно, однако избегал смотреть в глаза школьному приятелю и держал руки сжатыми в кулаки, что не укрылось от внимательного взора Бармина. Уж что-то, а вести переговоры и нутром чувствовать собеседника Иннокентий Михайлович научился прекрасно, не зря ведь столько лет в МИДЕ проработал. Интуиция его никогда не подводила. В общем, Бармин окончательно убедился в том, что школьный приятель задумал его подставить.

Всю последующую неделю шеф и его переводчик не только и не столько осматривали достопримечательности Поднебесной, сколько встречались с китайскими партнерами, утрясали с ними все детали предстоящей операции, а также готовили документы для сопровождения столь масштабного груза.

Груз и в самом деле получился солидный. По подсчетам китайцев, весь «фальшак» должен был поместиться в несколько огромных контейнеров и занять целый товарный вагон. Корецкий и партнеры договорились уладить формальности в местной таможне, а позже, когда груз прибудет в Москву, шеф обещал его лично встретить и спрятать в надежном месте, на одном тайном складе. Потом предстояло организовать реализацию всей партии на рынках за МКАД. Разумеется, Бармин как переводчик обязан был повсюду сопровождать бизнес-партнеров, затеявших этот грандиозный, равно как и сомнительный, а также опасный проект…

Узнать локацию Марианны Мухиной по номеру ее смартфона для приятеля Башмачкова, служившего в полиции, не составило труда. Колян изредка оказывал другу Валере небольшие услуги, помня о том, что Башмачков был добровольным помощником полиции и в свою очередь не раз его выручал. Элеонора уже успела забрать машину со штрафной стоянки и снова была «на коне», а значит, в боевом настроении. Березкина вызвалась смотаться к Марианне Мухиной в Черемушки и попытаться выяснить, как там поживает дипломат в отставке. Судя по сведениям из Интернета, Марианна Мухина обреталась в одной из последних пятиэтажек на Профсоюзной улице, самой близкой к метро «Новые Черемушки». В общем, Элеонора Березкина решила действовать решительно и быстро, невзирая на грядущий квартальный отчет.

Испытав на себе способности Элеоноры постоянно влипать в неприятности, как пчела в варенье, Лина чувствовала в тот день сильное волнение. Два часа ожидания тянулись бесконечно. Вся в нервах и страхах, Лина рассеянно слушала Башмачкова, который не вовремя завернул к ней на обед.

– Почему Эля не звонит? – постоянно дергалась Лина, поглядывая то на часы, то в окно. Она не призналась бы даже самой себе, что в душе надеется на чудо. Вернее, на счастливое стечение обстоятельств. А вдруг прямо сейчас возле ее подъезда появится машина Элеоноры, и из ее «Ниссана» вылезет жизнерадостный Бармин, а потом они все вместе посмеются над фантастическими версиями Лины и ее глупыми страхами? Увы, все это было слишком хорошо, чтобы оказаться правдой…

Лина теряется в догадках

Телефон зазвонил неожиданно громко. Лина вздрогнула и выключила пылесос.

– Алло, Ангелина Викторовна! – прокричала в трубку Элеонора. – Даже не знаю, с чего начать…

– Ну говори же скорее, не тяни! – потребовала Лина. – Ты видела его?

– Кого, Иннокентия? Сразу же скажу: нет. Ни Бармина, ни Мухиной я дома не застала.

Лина громко вздохнула и затребовала подробности.

Элеонора продолжала:

– На мой звонок в дверь из квартиры Мухиной никто не выглянул. Пришлось прикинуться курьером интернет-магазина и опросить соседей, живут ли в квартире интересующие меня жильцы. В одной квартире мне не открыли, в другой пробурчали из-за цепочки что-то невнятное, зато в третьей, как оказалось, проживает любопытная и весьма словоохотливая старушенция. Представляете, она знает эту пройдоху Мухину с детства! Бабушка тут же доложила, что Марианна недавно привезла к себе пожилого отца, о котором теперь трогательно заботится. Марианна почти каждый день таскает из магазина тяжелые сумки для себя и для папочки. Но вот что удивительно: уже пару дней в квартире тишина. Дверь не хлопает, как обычно, да и голоса за стенкой не слышны. В хрущевках, ясное дело, слышимость потрясающая, так что старушке можно верить. Кстати сказать, эта бабушка от скуки добровольно взяла на себя роль частного детектива, но пока ничего путного так и не узнала. В общем и целом, результат моей поездки отрицательный. Наша парочка куда-то опять исчезла. Как сквозь землю провалилась. Может, Мухина и ее названный «папенька» уже за границей? А, может, прячутся у знакомых? Любой вариант имеет право на существование. Все, Ангелина Викторовна. больше говорить не могу, меня ждет очередной отчет. Ой, у меня, кажется, каблук оторвался. До связи! – прокричала Элеонора в трубку, и тут же послышались короткие гудки.

– Слушай, Башмачков, – задумчиво проговорила Лина, отложив трубку. – Я по-прежнему ничего не понимаю. Эта девица похитила богатого дедушку, перевозит его с места на место, а тот охотно позволяет таскать себя туда-сюда, словно он не дипломат в отставке, а ее дамская сумочка. Соседка ведь ничего не сказала о его неадекватности? В общем. у нас с тобой вопросов опять больше, чем ответов. Почему Бармин покинул свою квартиру? Куда эта парочка двинула из Мухинской хрущевки на этот раз?

– «Есть многое на свете, друг Горацио, что не доступно нашим мудрецам», – процитировал Башмачков Шекспира и молча уставился на Лину. – Слушай, Лина, этот твой дипломатический хлыщ, вроде бы, вполне вменяемый?

– Ну да, до старческой деменции ему пока далеко, – подтвердила Лина.

– Так вот я и думаю, почему же он послушно следует за своей самозваной «дочуркой», как телок на веревке? – Допустим, в клинике он был слабым и беспомощным, однако за несколько месяцев наверняка окреп (посмотри на себя!) и может самостоятельно принимать решения… В общем, Лин, вспомним нашумевшую историю с Джигарханяном. Юные девушки творят чудеса, старики теряют головы, и нам с тобой, вероятно, не стоит лезть в это дело, чтобы не выглядеть слонами в посудной лавке. Пускай его французская дочь разбирается со своей новоявленной «сестричкой» самостоятельно…

– Это было бы неплохо, если бы нам удалось в конце концов разыскать ее отца. Пока же все наши попытки провалились, даже невзирая на помощь Элеоноры. Впрочем, во время поисков в клинике мы с тобой тоже не преуспели. У тебя есть хоть одна догадка о том, кто укокошил Костяна – ну, того бедолагу из реанимации?

– Ни малейшей, – признался Башмачков и решительно обнял Лину.

– Лин, как я погляжу, ты уже поправилась. Тебе не кажется, что нам давно пора заняться делами более приятными, чем марафон с трупом на носилках и поиски амбициозного старикашки?

Лина посмотрела на Башмачкова пристальным взглядом и неожиданно для себя не сказала «нет». Она почувствовала, что к ней наконец вернулся вкус к жизни, а, значит, и к любви. Довольно разговоров, пора действовать. И Лина милостиво уступила напору прежнего возлюбленного. Нельзя сказать, что их близость была такой же празднично-радостной, как когда-то, в самый первый раз, но вдруг нежность и внимание к желаниям друг друга выплеснулись через край и отозвались радостными ударами в заштопанном сердце Лины. Слегка забытые ощущения обрушились на нее вначале прохладным водопадом, потом легкими порывами ветерка и наконец мощным ураганом, сопротивляться которому было бесполезно. Внутри нее словно разразилась гроза, вспыхнула яркая молния, потом еще и еще одна…Ого, такого она давно не испытывала.! Наконец напряжение спало, и чувство удивительной легкости наполнило Лину, ей даже показалось, что в эту минуту она смогла бы без труда взлететь…

Она лежала рядом с Башмачковым, наслаждаясь покоем и тишиной. Думать о том, куда делся бывший дипломат, было лень, и Лина задремала, отложив все догадки и гипотезы назавтра. «Счастье надо иногда впускать в сердце, чтобы оно не забыло туда дорогу», – подумала она, засыпая.

Фальшивые ценности

Корецкий и Бармин явились на таможню в сопровождении высокого китайца. Бармин догадался, что этот элегантный тип с матово-желтым лицом и внимательными узкими глазками – гарант успеха всей их опасной операции. Он, похоже, занимал высокое место в местной бандитской иерархии. Впрочем, главной гарантией стал увесистый сверток, который китаец не без труда засунул в ящик стола местного таможенника. Этот чиновник, стоящий на страже закона, неплохо откормился на хлебной должности, и его округлое, как у Будды, пузо оказалось неожиданным препятствием для толстых, плотно упакованных пачек долларов. Других препятствий для отправки груза, к счастью, не оказалось. Опытные китайские партнеры оформили сомнительный товар как сувенирную продукцию. Получилось, что Корецкий и его «коллеги» всего-навсего заплатили местному чиновнику за скорейшую отправку вагона с дешевыми сувенирными монетами и медалями. И никакого криминала. В Москве у Корецкого тоже были свои «завязки» на таможне, так что особенных трудностей с получением груза не предвиделось. Однако опыт всей предыдущей жизни и развитая дипломатическая «чуйка» подсказывали Бармину, что главные проблемы у него не позади, а впереди. Он вспомнил, что цифры в договоре с китайцами оканчивались многими нулями, и внезапно начал задыхаться. Это было начало сердечного приступа. Бармин, хрипя, попросил у Корецкого разрешения выйти на свежий воздух и, пошатываясь, вышел из таможни.

«Фальшак не может стоить таких деньжищ, – в который раз подумал Иннокентий, прислонившись к дереву и наслаждаясь тенью после духоты тесной комнатки. – Это же не антиквариат! И никогда им не станет. Я ведь не стану китайцем, даже если меня с ног до головы натереть желтой краской. В общем, надо признать, что вы, господин Иннокентий Бармин, дипломат в отставке, капитально влипли, причем, что особенно обидно, влипли в столь почтенном возрасте. На карте теперь не только твоя безупречная репутация, идиот, но и жизнь. черт побери! Ни в одной командировке за границу ты, Кеша, не рисковал так глупо. Еще бы! Тогда я шаг за шагом строил дипломатическую карьеру и потому каждый день отстаивал мое доброе имя. А теперь я, как дурак, расслабился, забыл, что Бармин уже никто, обычный пенс московского разлива. Не почину брать стал, вот в чем штука! Вип-зал, бизнес класс, хорошая гостиница в центре города…. Дурак, одним словом! Пора бы в моем возрасте перестать верить в добренького Деда Мороза и в бесплатный сыр в антикварной мышеловке. Этот жук Корецкий, похоже, задумал срубить для себя под конец жизни немыслимую маржу. Вот аферист! Надумал продавать дешевые китайские подделки по цене антиквариата! Ясен пень, что столь тупое кидалово рано или поздно откроется. Скандала и стыда потом не оберешься. И не только стыда. Пахнет уголовным делом о мошенничестве в особо крупных размерах. Чую, мой однокашничек хочет срубить большой куш и скрыться за границей, ловко подставив меня вместо себя. А для чего же еще он взял меня на работу? Мог бы найти кого-нибудь шустрее и моложе в два раза. Это в мое время переводчик с китайского был редкой и ценной фигурой, а сейчас их – пруд пруди. «Сентиментальная дружба с одноклассником, ностальгия по детству, общие воспоминания…». Как я, старый дурак, глупо попался! Как, зная этого прохиндея с детства, я вообще мог поверить в подобные глупости? Для этого подонка любые разговоры «о доблести, о подвигах, о славе» – старомодная чушь. Состояния не делаются в белых перчатках и коллекции подлинников не собираются в квартирке на Патриках за счет продажи антикварной рухляди».

Бармин глотнул свежего воздуха, положил под язык таблетку, порозовел, сердце стало стучать ровнее, и вскоре он как ни в чем не бывало вернулся в таможню. Корецкий тем временем закончил все дела и, довольный тем, как прошло общение с таможенным чиновником, объявил Бармину, что они прямо сейчас идут гулять по Пекину. Дескать, в Москве их ждет серьезная работа, так что не помешает напоследок насладиться прекрасной китайской кухней и заняться шопингом. Мол, все «фирменные» шмотки все равно производятся в Китае, однако стоят здесь, в отличие от Москвы, в два раза дешевле. Бармину не осталось ничего другого, как угодливо поддакнуть шефу.

Не все то золото, что блестит

Лина вышла из дома в отличном настроении. Солнце светило так ярко, словно в разгаре было лето, а не серенькая московская весна. Она не сразу услышала, как ее окликнул один из рабочих-таджиков, проходивших мимо.

– Девушка, – обратился к ней потомок древних персов. Впрочем, в последнее время в столице такое обращение принято ко всем женщинам моложе шестидесяти. Гость Москвы был в форменной синей куртке с гордой надписью «Дорстрой» и в потрепанных рабочих штанах. В общем, типичный молодой гастарбайтер с черными восточными глазами.

– Вот, взгляни, что это за женщина? – спросил он Лину.

Работяга достал из кармана железный кружок с профилем Петра I.

– Это не женщина! Это наш русский царь Петр Великий, основатель Петербурга, – пояснила Лина с достоинством миссионера, просвещающего аборигенов. Хотя аборигеном в столице была как раз-таки она. Между прочим, таджик по древности его нации мог дать фору дальним предкам Лины, то бишь вятичам и кривичам, населявшим эту местность всего чуть больше тысячелетия назад.

– А что это за бабуля? – не отставал любознательный работяга, продемонстрировав Лине новый кружок из темного металла.

– Неужели вы не знаете! Это же не бабуля, это наша русская царица Екатерина Великая! – продолжала Лина темпераментно, однако терпеливо просвещать незнакомца.

– Как ты думаешь, девушка, сколько это может стоить? – перешел таджик к деловому вопросу.

Лина помолчала, взвесила кружок на ладони и вынесла вердикт:

– Точно не знаю, но, думаю, довольно дорого. Вещь-то старинная.

Тут вступил в разговор второй таджик, до этого молчавший. Он был гораздо более молодым, худым и обтрепанным, чем его товарищ, и явно играл в этой паре вторую скрипку.

– Девушка, у нас в подвале много железок, не только эти, есть и лучше.

Он достал еще один довольно крупный кружок, теперь с портретом Александра III, и продолжил шепотом:

– На прошлой неделе мы работали на стройке в Сергиевом Посаде, ремонтировали старый дом. Ткнули в стену, за ней оказалась пустота, а там – самовар с этими железяками. -А вот что еще у меня есть, только тихо…

Парень достал из кармана золотой царский червонец, сверкнувший на солнце.

Лина открыла рот, как индеец, засмотревшийся на стеклянные бусы конкистадоров. Она как раз недавно продала в антикварном магазине несколько таких же золотых монет, доставшихся ей в наследство от папы. В витрине того магазинчика лежали медали, очень похожие на те, что только что ей продемонстрировали таджики. Лина была в теме, поэтому сразу же откликнулась на предложение незнакомцев. И еще… Где-то она недавно видела точно такую же медаль…

– Почем отдаете? – по-деловому поинтересовалась она.

– Все за пять… тыщ, – уточнил второй парень для надежности.

– Ой, а у меня в кошельке только пятьсот… рублей, – огорчилась Лина.

– Не беда. – ободрил ее первый таджик. – На банковской карте, наверное, у тебя денежки есть?

– Ой, про карту я и впрямь забыла, – обрадовалась Лина. Она, казалось, поймала столь редкую удачу и боялась спугнуть ее. – Пойдемте со мной в торговый центр. Там банкомат недавно поставили. Не волнуйтесь, здесь недалеко.

– Снимайте с карты все, что есть, – строго сказал главный. – За пять медалей и три золотые монеты десять тысяч – не деньги.

«Действительно, не деньги. – подумала Лина. – я-то знаю. Только что ведь в антикварном салоне была. Надо же, как все чудесным образом совпало! И я в теме, с расценками знакома, и эти симпатичные ребята благодаря мне немного заработают. Они же не виноваты, что наконец удача им улыбнулась».

– Мать, смотри, – обратился к Лине младший, словно подслушал ее мысли. На его ногах красовались истрепанные до дыр кроссовки. Из одной, словно укор благополучию Лины, выглядывали два пальца в носке. – Нам еды купить не на что, а тут напоролись на такое богатство. Мы бы сами эти штуки хорошо продали, но у нас регистрации нет, а ты пойдешь со своим паспортом и монеты в ломбард сдашь.

Лина подумала, как несправедливо устроена жизнь. Есть мир антикварных салонов. набитых дорогой рухлядью, а рядом существует мир подвалов и строительных бытовок, где вповалку спят симпатичные трудяги, и эти разные миры никогда не встретятся.

– Только никому не говори, где взяла, а то нас менты найдут и побьют, – всхлипнул молодой. – Сильно побьют. Знаешь, что за такие дела бывает?

Лина с готовностью кивнула.

– Нет, ты не понимаешь! Нам опасно у себя эти желтые кружочки держать, – продолжал скулить молодой рабочий. Он заглянул Лине в глаза бархатными, полными горечи и укора, восточными очами. – Мы с другом решили быстрее от них избавиться, а то если хозяин найдет золото – обязательно отберет, а потом… опять побьет. За то, что от него такие ценности спрятали.

– Ладно, не волнуйся, – улыбнулась Лина, – я не собираюсь всем подряд рассказывать, что в свободное время покупаю на улице золотые монеты и антикварные медали.

«Завтра же отнесу все эти железки в антикварную лавку, – с азартной дрожью в коленках подумала она. – Чистая прибыль – тыщ пятьдесят! Жизнь нередко подбрасывает нам сюрпризы, только мы не всегда умеем ими воспользоваться».

В ту ночь Лина спала крепко и видела счастливые сны. Ей снился теплый южный вечер, море, огоньки на причале. Она проснулась рано утром в отличном настроении и подумала:

«Какая все-таки я молодец! Надо смело принимать вызовы судьбы! Удача рано или поздно улыбается всем, но не каждый может ей разумно распорядиться».

Наскоро позавтракав, Лина загрузила купленное вчера богатство в сумочку и поспешила к знакомым антикварам. Она испытывала нетерпение и азарт, предвкушая хороший куш.

– Ой, здравствуйте! – радостно встретила ее Ольга, эксперт антикварного магазина по изделиям из металла и драгоценным камням. В прошлый раз она тщательно изучала принесенные Линой монеты, капала на них кислотой, взвешивала на маленьких весах. Убедившись в подлинности царских червонцев, она выписала квитанцию и отсчитала Лине деньги, достав их из массивного сейфа. Еще двое сотрудников магазина, конечно, тоже вспомнили Лину и встретили ее самыми широкими улыбками, на какие вообще были способны. Через пару минут весь коллектив магазина с почетом повел постоянную клиентку в маленькую комнатку за торговым залом, едва сдерживая нетерпение и предвкушая неплохой процент от продажи новых поступлений. Наверное, они подумали, что у этой дамочки солидная «кубышка», с которой можно жить-не тужить.

– Ой, что это? – воскликнула Ольга, едва Лина торжественно достала из косметички свои вчерашние приобретения. Дама-эксперт изменилась в лице и взглянула на Лину уже не так ласково, как несколько минут назад. Теперь ее взгляд был изучающим и колючим, в общем, назвать его льстивым было уже при всем желании нельзя.

– Мы-то думали, вы опять что-то ценное принесли… Как в прошлый раз. А вы… Слушайте, где вы вообще взяли столь откровенный фальшак?

Кровь ударила Лине в лицо, она вспомнила про уголовную ответственность за сбыт подделок за мошенничество, затем ее шея покрылась пятнами, и она пролепетала:

– Я… Ну, в общем, это… Короче, эти цацки моей тете принесла ее помощница по хозяйству. Тетя знала, что я продала монеты, оставленные мне в наследство папой, и попросила меня теперь оценить и эти штуки. А что с ними не так?

– Что не так? Да все не так! – возмутилась Ольга и демонически расхохоталась. – Вот, смотрите.

Она достала из сейфа одну из «настоящих» монет. Видимо, из тех, что Лина продала им в пошлый раз. Когда Ольга положила монеты рядом, разница сразу же бросилась в глаза. Монеты были похожи друг на дружку столь же мало, сколь гламурная тусовщица походит на торговку с рынка. Настоящий царский червонец был благородного розовато-красноватого цвета, а новые монеты отливали дешевой «самоварной» желтизной. Ольга попросила Лину взвесить на руке оба кружочка. Так сказать, для сравнения. Желтый был существенно легче красного. Дама-антиквар ковырнула ободок монеты, и под желтым покрытием обнаружился какой-то странный белый материал, что-то вроде гипса. Морально уничтожив Лину взглядом, Ольга взялась за медали.

Для начала она стукнула ими друг дружку. Раздался какой-то глухой звук.

– Вот видите, не звенят, – сообщила Ольга. – А настоящие должны звенеть, как колокольчики. Да и цвет у них явно не серебряный, а какой-то тускло-серый.

–Так вот же, проба на ободке! – Лина решила не сдаваться до последнего.

– Эти умельцы вам любую пробу поставят и не вздрогнут, – сообщила Ольга даже с какой-то тайной гордостью за неизвестных мастеров. – Кстати, тетина домработница не сказала, где она откопала этот мусор?

Лина, залившись краской до ушей, вспомнила версию таджиков:

– Вроде бы, какие-то таджики-строители делали ремонт в старом доме в Сергиевом Посаде и нашли клад…

– До сих пор не устаю удивляться наивности людей, – саркастически хмыкнула Ольга, – в XXI веке они все еще верят в какие-то клады! Все более-менее солидные клады, чтобы вы знали, давно найдены, пронумерованы, проданы и перепроданы. А это типичный фальшак, рассчитанный на легковерных людей, которые насмотрелись фэнтези и начитались сказок братьев Гримм. Межу прочим, за эту неделю вы у нас четвертая.