Хронос

Когда стало меньше сферических емкостей, по всеобщему согласию решили отойти чуть вглубь площадки, чтобы избавить глаза и дыхательные органы от зловредного воздействия жидкости под пирсом, мало напоминавшую морскую воду. Отирая слезы и переводя дух, они вдруг услышали звук, что привел в замешательство юные души. Сначала прозвучал стук, однократный и громкий, как будто что-то громко щелкнуло. Небо над кораблем осветилось и с того места где замерли перепуганные зрители, всю черную громаду стало хорошо видно даже в тумане. За пламенем света последовал не менее громкий трубный сигнал, как зов, больно ударивший по ушам, отчего пришлось их прикрыть. Холодок и дрожь мощного звука вошли внутрь через кожу. Затем все стихло и разгрузка продолжилась. Но пораженные путешественники еще мгновение пребывали в задумчивости поглядывая на то, куда светил прожектор. Только тут они заметили, что уже действительно стемнело и свет просто необходим был.

Мощные руки кранов доставали круглые как и их собратья в порту, контейнеры отягченные заморскими дарами, облаченные в прямоугольные держатели, в узлах которых прятались более мелкие сферические шкатулки с добром. Но помимо этих шкатулок, там были и …люди. Их было не много, но по нескольку на каждый держатель. Отчаянно хватаясь за ребра и арматуру конструкции, они пытались удержаться на них, не упасть в вязкую жижу возле пирса. Как догадались наблюдатели со стороны, это были нелегальные эмигранты из других стран. Теперь о пути дальше не могло быть и речи – всем захотелось узнать о их судьбе, особенно когда стало ясно что нелегалов обнаружили и прожектор зажжен именно для них. Пар вырывался изо рта Гутты, он смотрел вдаль, иногда посматривая по бокам на своих спутников. Но те сами приковались к зрелищу.

Обнаруженные нарушители тут отправлялись в воду резкими и ловкими движениями кранов, раскруживших поклажу, где и погибали если не от отравленной воды, то от падения с большой высоты, ударяясь о перенапряженную эликсиром поверхность воды, словно о бетон. Самые смелые и отчаянные, гонимые мечтой держались, словно за саму жизнь за арматуру обрамления драгоценных сфер, спрыгивая уже над самой поверхностью порта, ломая ноги и руки, но сохраняя жизнь. Иные, спрыгивая с меньшей высоты, кажется, были рождены в рубашке, и над ними, в их далеких странах при рождении произносились заклинания, уберегавшие от подступов судьбы, – этим везло, и они не полностью погружались в воду, лишь окунаясь по грудь, руками намертво схватившись за выступающие швартовые утесы пирса. Изнывая от испарений, они слезно молились своим чужеродным богам, цепко держа единственную надежду на спасение, чувствуя как тает плоть ног в ядовитой воде.

На эту жуткую борьбу страшно было смотреть даже издалека, где путники чувствовали себя в безопасности, стоя в темноте, вдали от внимания бездушных машин и механизмов. А издали все раздавался скрип машин и крики людей на гладиаторской арене порта: и тех что спасались падением, и тех кто, упав в воду, пытался плыть. Но выныривали не все. И совсем редко – кто умудрился сделать два погружения, прежде чем адская смесь начинала действовать. Лишь крики доносились из воды, перемешанные с последним вскриком и хлюпаньем слизкой жидкости.

Сверху же неслась плавная, размеренная речь, повторявшаяся на нескольких языках Содружества, но одинаково гласящая одно и тоже:

«Граждане мира, не нарушайте границ установленных законом. Вы будете наказаны в соответствии с уставом, который каждый член Содружества государств-участниц вправе утверждать по своему усмотрению. Если же вы решили идти до конца, – очиститесь, пройдите все круги, начиная от дальнего, грязного!». Под эти звуки, несчастные с криками сбрасывались ловкими кунштюками запрограммированных кранов в воду или на бетон.

Вскоре, последние были сброшены в воду или почти что то же самое – на бетонную площадку, страдая и ожидая бездвижно своей участи. Речь из динамика затихла – сканер порта показал, что в трюмах не осталось нарушителей, рупор, замолкнув, вернул тишину на законное место, сквозь которую лишь неслись крики на непонятном языке раненых нарушителей.

Порядок был восстановлен, краны двигались в небе, разгружая исполина, катились шары – пустые к кораблю, а полные от его безразмерного чрева. И лишь горстка людей выбивалась из общей слаженности и просчитанной работы порта живыми кучками лежа между снующими механизмами.

У Гутты текли слезы, сверкая диамантами в отблесках огней прожектора. Расправа происходила на расстоянии не менее пятисот футов от них, но и вдали она не могла оставить равнодушным никого. Отчаянное сопротивление людей в борьбе за мечту, погнавшую с насиженных мест вдаль, почти на верную смерть и яростная встреча их чужим государством, укрепила в каждом из наблюдавших издали путешественников разнообразные мысли о родине.

Между тем, первым заметил приближающуюся очередную опасность Хисп.

– Собаки! – вскрикнул он, указывая вперед на ярко освещенную часть пирса, где чернел корабль и корчились на бетоне покалеченные. Все устремили взоры туда, еще пристальнее всматриваясь. Вдруг из темноты, выскакивая в луч прожектора, вторгся на большой скорости некий механизм, петляя как пьяный. С завидным неистовством он подлетел к первому нелегалу, распростертому на земле, закрывавшемуся руками от яркого света, не видя что приближается, исполосовав лежащего своей длинной рукой, на конце которой находилось нечто смертоносное, вращающееся с огромной скоростью. Красные куски разлетелись в стороны…

Издалека механизм выглядел как длинная, блестящая рука, с множеством локтей и изгибов, пригвожденная к бетону площадки, передвигаясь по ней быстро и резво, хотя и не по прямой линии. Рука изгибалась, искала своих жертв и покрывала большую площадь, будучи подвижной. Коническое основание, на котором примостилась вся конструкция механизма, ездило с поразительной быстротой по всей площадке, так что через мгновение обездвиженные, испуганные, искалеченные нарушители лишились своей мечты, а заодно и страданий от увечных членов, откладывая реализацию планов о лучшем до следующей жизни.

Все произошло настолько быстро, что даже ужаснуться наблюдатели не успели. В это время один из охранников настиг и их. Бесшумно плывя в темноте, он не был виден, лишь когда лезвие прозвенело со свистом, вращаясь с огромными оборотами, над головой, едва не уровняв старших товарищей с младшими в росте, только тогда стала очевидно подстерегшая опасность.

– Ложись!! – все что успел прокричать Шерлок. Все трое упали, особенно грузно повалился Хисп под действием тяжести рюкзака.

– Бежим!! – вновь вскрикнул Шерлок поднимаясь и поднимая Гутту, когда злобный механизм пошел на второй заход. Хисп поднялся сам, видя как механизм, увлекаемый инерцией и огромной скоростью, разворачивается, чтобы настигнуть беглецов.

– По прямой, прямой! – командовал Шерлок. – Тут слепое пятно. Они долго ищут путь…

Впрочем, страшные механизмы не так долго подыскивали путь к бегущим людям, как того хотелось самим беглецам. Быстро разворачиваясь, они настигали их, прицеливаясь разрезать посередине. И лишь падение оземь, спасало людей от участи тех, кто остался лежать навсегда в свете прожектора. На беду путешественников, та «собака», что расправилась с нелегалами, словно почуяв вкус крови, и управившись со своей работой, присоединилась ко второй, орудовавшей в зловещей темноте. Потом появилась еще одна…

Бегущие выбились из сил, падали и искали силы для продолжения побега. Их подгоняли лязганье и противное шипение привода шестерен механизмов-охранников. Над головами скрежетали ножи и лезвия, проносясь над головой с жаром и ветром, затем удалялись по диагонали к лежащим на холодном бетоне людям, чтобы вновь вернуться почти в тоже мгновение. Положение стало критическим, когда в пылу погони, Шерлок споткнулся и угодил в одну из канав, повредив ногу. И если бы он не вытащил ее, то она была бы раздавлена поспевшим «на помощь» палачом, пролетевшим вихрем у самого носа бедного молодого человека. Благо у самого основания своего эти устройства также имели слепое пятно, куда не могла выгнуться их руки. Друзья поспешили ему на помощь, и взяв под руки, потащили, ожидая своей участи. Они кажется, спинами слышали молниеносное приближение мстителей и охранителей материальных ценностей. Не имея возможности перебегать их в здоровом состоянии, они стали еще более доступной мишенью с тяжелой ношей на руках.

Вот уже зуд бетона под ногами, возбуждаемый шестеренками привода чудовищ, оповещал, что те уже близко, как впереди загорелся ярчайший свет и ударил по глазам и наверно ногам людей, поскольку все трое рухнули как подкошенные и тут же противный скрежет раздался над головами, уносясь вдаль.

Раздались оглушительные звуки, периодически сотрясавшие воздух и давившие на мозг через уши, они то прекращались, то вновь возобновлялись, приближаясь и удаляясь, перемежаясь со вспышками. Но главное что мерзкого скрежета не было больше слышно и дрожания земли тоже. Через некоторое время все стихло, а в ушах у людей стоял звон, лязг, а перед глазами пролетали страшные мгновения. Все пошло не так как планировалось, и это удручало. Трое молодых людей лежали, ожидая дальнейших событий. Лежать бесконечно нельзя было, вручая себя и свою мечту в руки капризной фортуны, поэтому первым поднял голову, отважившись, Хисп. Он огляделся и толкнул рядом лежащих спутников.

Шерлок и Гутта приподнялись, вертя головами, ища преследователей, удивляясь воцарившейся опять тишине. Остатки происшествия громоподобными отзвуками стояли в ушах и мерцанием света, искрами лезвий в глазах. Теперь же все стемнело, – наступил мрак и погас прожектор вдалеке. Лишь несколько огоньков беспорядочно метались на месте расправы с нелегалами.

– Что вообще произошло? – первым насмелился открыть рот, заткнув тишину за пояс Гутта. Глаза привыкшие к темноте, стали различать силуэты выведенных из строя страшных механизмов, что стояли невдалеке, нестройным рядом, застыв в дивных позах, жалобно вытянув свои сеющие лишь смерть руки. Взгляды Хиспа и Шерлока были прикованы именно к ним, а вовсе не к огонькам, брезжащим вдалеке.

– Мне неизвестно, что произошло, – поведал Шерлок, – но то, что мы остались целы, это чудо! Надеюсь эти… мертвы. То есть сломаны?

Тем временем, огни вдали погасли, кроме двух ярких, приближавшихся с шумом к друзьям, все еще стоявшим в растерянности в темноте, видя как к ним приближается очередная диковинка. Ответ не заставил себя долго ждать. С противным шумом и дребезгом подкатилась старая колымага, чудом находившаяся на ходу, в кузове которых сидело несколько человек. Водителя же за рулем из-за темноты почти не было видно. Включив фонарь, освещавший кузов, человек сидевший там, обратился к путешественникам, ибо ни к кому другому здесь обратиться нельзя было.

– Вот так номер! Воплощение старинной поговорки. Никогда не знаешь, где найдешь, где потеряешь! Давайте руку! – грубый голос бубнил с акцентом и неприятным смешком. Из пучка света протянулась рука, что обладая нечеловеческой силой, втянула одного за другим всех оторопевших молодых людей в кузов.

Колымага, завелась, горча как все жернова ветряных мельниц нижней части Метрополиса, на которых сминались потоки ветра, и покатилась по ровной площадке порта.

Шерлок присев на грязный, липкий пол пикапа, посмотрел назад. Едва различимые в темноте очертания корабля и суетящиеся вокруг него механизмы тонули в темноте, теряя последние черты. Как только они совсем исчезли, нетерпеливый спаситель начал знакомство. Открыв свою пасть, откуда донесся уже ставший невыносимым трубный голос человека.

– Что приуныли? Вы же гении – радоваться надо!

В ответной тишине спряталось многое. Решив не останавливаться, видя что спасенные молчат скорее от страха, чем он гордости, мужчина распутывал все сам.

– Кто надоумил что от этих чертей нужно ложиться, но только в самый последний момент?

– Каких чертей? О чем вы говорите? – промямлил тихо Хисп. Звук его изломанного голоса сожрал шум от колымаги, со скрипом и лязгом везущей людей в неизвестном направлении. Но главное что вдаль от города.

– Какие манеры! – прохрипел заводила, оборачиваясь к своим напарникам, находившемся тут же. Они стали заметны, когда он включил фонарик, осветивший всю заднюю часть автомобиля. Оказалось, что тут еще двое таких же оборванцев. И еще несколько… тех несчастных, коим чудом удалось уйти от преследующих механизмов, ожидая спасения и растворяясь в кислоте воды. – Не иначе из городов!

Говорящий расхохотался, вслед ему поддержал почин и его товарищ, держащийся за железо, чтобы не быть вытряхнутым из багажника, поскольку площадка порта закончилась, и началась пересеченная местность. Развалюха так подскакивала на ухабах, что впору было ей развалиться и погрести под собой всех пассажиров. Особенно неловко и больно было тем беднягам, коих достали наполовину погруженных в неприветливые воды новой родины. Половина тела у них оказалась обожжена. И они, можно было поручиться, думали сейчас не о новой жизни, а о том, чтобы быстрей умереть без мучений. С ними возился третий человек, присев на корточки, срезая лохмотья одеяний, наложенных одно на другое, словно это могло уберечь от кислоты. Больные охали, закрыв глаза, стонали, «врач» помогал им, чем мог. А друзья, глядя на все это, подкатывали глаза от омерзения, внимая противному запаху кислоты и таящей человеческой плоти.

– Все меньше и меньше улов, – жаловался импровизированный врач, стараясь перекричать звуки транспорта, – скоро все наше добро будет тонуть.

Громоздкий и большой главарь, с дивным голосом, говорил так, будто сам побывал на Касторе и Поллуксе, прилетев с попутным ветром истории в будущее. Даже всезнающий Шерлок через слово его понимал. Но сила голоса его была такова, что смысл все же долетал до адресатов, не пониманием, так силой. Когда зажгли свет, Шерлок рассмотрел этого явного лидера шайки контрабандистов. Именно их, поскольку только они брались перевозить нелегалов.

Высокий, смуглый, не то от темноты, не то от природы, с огромными лапищами, толстыми пальцами, одетый в разночинный хлам, изорванную пухлую куртку, без головного убора, предоставляя всем на обозрение свои грязные волосы, торчащие как попало. Крупный нос и губы, щетина, рисовали самого грубого человека на планете. Хитрые маленькие глазки блестели из своих ям-впадин на мир приветливо и даже живо.

– Так кто вас надоумил, дорогие мои? – принялся снова за допрос верзила, присматриваясь к попавшему к нему целому улову. Калеки все меньше его интересовали. А он был ценителем, и сквозь грязь и плотные одежды, умел рассмотреть ценный товар.

– Никто… Вообще не понимаю о чем речь? – отозвался Шерлок, пряча глаза и некоторые слова. Не выдавая свое образование.

– О том, что эти злющие железяки на самом деле тупы как простое старинное дерево, не больше. Старая версия… После того как мы уничтожили последние, думаю сделают новых, более совершенных убийц без изъянов. Это реально! Так что даже не знаю, пользу ли мы сделали? Ведь к старым—то мы уже притерлись. Впрочем, и от этих большинство немели и не могли пошевелиться, отчего их вдруг становилось… двое! Но только не вы… Гм, странно, – пояснил через слово понятные вещи «врач». Ему помог главарь:

– Извините его, друзья мои. Он хотел сказать, что обладая отнюдь не человеческим мозгом, а набором микросхем, эти верзилы, Бриареи порта, не могут совладать хоть с каким-либо малюсеньким проявлением интеллекта. Видите ли, они целят точно посередке своей жертвы, ну чтобы наверняка. Отрезать ступню, или руку – это хорошо, но придется возвращаться, так как жертва еще копошится, а они ленивы, – не желают тратить такую драгоценную электроэнергию или чем они там питаются и пр. Целить в голову – велик шанс промахнуться, а в середку – самый раз. Поэтому падать прямо перед ними – самое разумное решение. Вообще, это самый лучший способ, какой я видел. Но видел я его лишь раз. Сегодня! Поэтому, благодарите Бога, кто верует, что не послал этим несмышленым тварям и их создателям, ту крупицу разума, что есть у нас, людей. Ибо тогда бы они резали разнообразнее: наискосок, над землей, под землей, по вертикали, в два ножа и т.д.! Уж я бы придумал… Ну да не об этом… Как правильно заметил коллега, – осталось дело за временем – скоро увидим новые версии, и уж разработчики, уверен, постараются!

– Никто нас не учил, кроме страха! – вдруг вставил Шерлок. Верзила оживился:

– О! Это самый лучший учитель! Ой! Извините еще раз, мои друзья, мое невежество, – ведь мы не познакомились. Я – Малик, вот это, врачующий тела и души – Морф, а этот славный, держащий в руках грязную трубу, чтобы судьба удержала его – Тэдди. Точнее Эдди, но у него есть красивый старинный обоюдоострый топор, напоминающий букву «т». Поэтому он счел вполне подходящим присовокупить таковую букву к своему когномену…

Шерлок усмехнулся, но про себя, – такой софистической эклектики он еще не слышал, но страх за себя и предприятие не позволил выпустить вовне хоть что-то презрительное. Нет, он, конечно, готов был умереть, но только не в лагере бандитов. Это, по крайней мере, безнравственно.

– Вы убили их? – с надеждой, все еще трепеща от страха, спросил Гутта. Без пояснения бандит, представившийся Маликом, понял его. Сам же Гутта и теперь боялся роботов больше чем людей. Возраст не мог подсказать ему, что нужно бояться живых хищников, а не бездушных, режущих по приказанию, а вовсе не потому что зовет преступная судьба.

– Еще как! – усмехнулся человек, возящийся с нелегалами, откликавшийся на кличку Морф.

– Да, последних добил… добили! – подтвердил Малик, хватаясь за рукоять старинного пулемета, прибитого к полу пикапа. – Пришлось почти весь боеприпас израсходовать.

– Их что было больше? – изумился и Хисп. Все тот же тип ухмыльнулся и засучив рукав правой руки, не без гордости показал засечки в виде шрамов от порезов, глубоких и беспощадных, простиравшихся, уродуя руку от кисти до сгиба локтя. Некогда было подсчитывать в темноте и свалке, но было таких толстых засечек довольно много. Его рука и так была страшна, – толстая, в рыжих волосах, жилистая, со вспухшими венами, грязная и бугристая. И дополнительные украшательства ей вовсе были не к лицу.

– Столько было!? – ужаснулся Гутта. – Как можно… как можно было пройти через порт…

– Никак! – отрезал старший, усмехаясь, восхваляясь перед детьми. – Вот мы и объявили им войну, как честные люди.

Сообщник главного, возящийся у раненных, злобно усмехнулся.

Бандит же продолжал:

– …но меня прервали, продолжу – чудное путешествие нам обеспечивает наш водитель – Микс, названный так его бывшим хозяином, человеком прозорливым и достойного разума, умеющим примечать все подробности других людей. А именно – увидев в мальчике такое сборище плохих качеств, он затер его имя и придумал кличку – Микс, что означает сочетание всех пороков – злобы, жадности, вспыльчивости и такого несносного обжорства, что ей-же-ей, мы только на его брюхо и работаем! А сегодня почти весь улов потонул, или был разделен на жирные куски, которые, клянусь, не будут даны к нашему столу. Но стоп! Теперь ваша очередь. Признание или честь?!

– Мы потерялись, – начал Шерлок, пока друзья не ляпнули по своему неразумию лишнего. – Я – Тим, и мои друзья: Марк и Стивен.

– Дивные имена… – просипел «врач» Морф, сбрасывая за борт преставившегося нелегала. Сняв перчатки, которые надевал, чтобы не обжечься о зараженные химией участки, струхнул руки и сел на место несчастного, предварительно все вытерев насухо. Двое других пострадавших, забылись, уткнувшись друг в друга.

– Действительно дивные, – призадумался Малик, подмигивая огоньками глаз. – Вас будут искать?

– Вряд ли! – выпалил Шерлок, надеясь что не подумают о выкупе от страждущих родителяй, но вспомнив про невольничий рынок, куда он практически всех продал безнаказанно своим необдуманным ответом, добавил. – Точнее будут, но по инерции, вяло… Полиция, в конце концов!

Дорога пошла ровнее, и эмоции прятать стало сложнее. Когда тебя не бросает из стороны в сторону, все выходит наружу. А главарь все смотрел, особенно на Гутту. Шерлоку стало не по себе, он затаился и кажется, многое понял. Оглянулся назад. Скорость движения была небольшой – поэтому совсем недалеко отъехали. На фоне звездного неба еще виднелся высоченный радар порта. Сквозь ядовитые выхлопы средства передвижения, стали пробиваться странные запахи, сочные, терпкие, непривычные.

– Хорошо… – призадумался Малик, переглянувшись с Морфом. – Только вот непонятно, кто из вас Марк, а кто Стивен?

– Вот он Марк, – Шерлок вновь поспешил, пока не вышло путаницы, указывая на Гутту, а это, соответственно…

– Стивен, – рассмеялся Малик. – Я догадался.

Поспешность Шерлока выдавала его еще больше чем возможная путаница друзей, но другого пути он не придумал. Приходилось ориентироваться по ситуации. Хорошо, что друзья молчали, принимая правила игры. Приехали в крошечное селение, наподобие древней обозной стоянки, – так бандиты называли свое укрытие под открытым небом. Тут стояла еще одна колымага, бездвижная, служащая домом, да шатались без дела такие же оборванцы в количестве трех человек. Но их, словно забыв о своей учтивости, Малик не представил. Оставшиеся в селении с необычайным удивлением обозрели новичков, позабыв о покалеченных. Надежда воссияла в их глазах и они перекинулись взглядами с главарем. Тот, думая, как и Шерлок, что провел молодежь, ответил им неявным кивком и согласием.

Чуть поодаль горел костер, куда всех «новеньких» и усадили греться. Пришлось греться даже утепленным друзьям, но чтобы не показывать свою подготовку и пожитки, они держали их при себе, не давая понять что им совсем не холодно. Пока бандиты были снисходительны и не обыскивали прибывших. Гутта же грелся с удовольствием, к тому же еще и моральным – в городских дебрях и трущобах открытого огня не сыскать. Он запрещен из-за опасности возгорания.

Пылая по лицу теплом, горел костер, разбрызгивая слюни искр поедая дрова из соседнего леска, изрядно поредевшего вследствие близости человеческих хищников, коим нужно тепло и уют. Сзади же ледяным дыханием звездного бездонья охлажденная, подкрадывалась тьма. Блики гуляли по лицам разночинных людей, собравшихся у костра. Неясный запах, впервые почувствованный еще в кузове автомобиля, стал проявляться все отчетливее, как только рецепторы обоняния перенастроились на его восприятие, много лет вкушая лишь запахи городов, где отсутствие всяких запахов уже есть достижение. Туман исчез или рассеялся. Детали, даже находящихся вдали предметов ударили в глаза.

Запах все пробивался, дурманил и сводил с ума. Шерлоку показалось, что так пахнет сама свежесть, чистый воздух, без примеси тумана и испарений теплоносителей, коими устлано все днище города. Не по опыту, а только умом он догадался, что это пахнут травы, деревья и прочие живые растения, потревоженные людскими ногами и пилами. К одурманивающему запаху примешивались и иные, менее приятные, но такие природные обонятельные палитры. С треском и шипением костер извергал запахи, источала их и изрытая под ногами влажная земля, даже то варево, что кипело над костром, и то приятно пахло, несмотря на то, что отвратительно выглядело.

И небо, огромное выгнувшееся небо над головой, укрытое звездами, много дальними чем рукотворные Кастор и Поллукс, сверкнувшие и исчезающие быстро. Здесь, вдали от города, где мало света, небо было особенно богато алмазами, переливающимися, мигающими, сверкающими в тишине. Как тяжело было пробраться к рукотворным, не говоря уже о тех, дальних!

«Совсем немного пути, а уже столько приключений! Вот будет потеха, если основное приключение покажется скучным по сравнению со всем этим!» – подумал Шерлок, как его перебил своим голосом Малик, что наевшись до сыта, оставил часть и нелегалам, пока не подошел Микс. Но тем сейчас мало хотелось есть. И они похлебав, снова обнялись и молчали. Гутта посматривал на них с сожалением. Его отсадили от Хиспа и Шерлока подальше, как бы невзначай, поближе к главарю этой шайки, почти напротив друзей. Так что они общались со своим недавним компаньоном кивками.

– Ну, так что в мешочках прячете, отважные путешественники? – проговорил сальным, наевшимся голосом Малик. – Сами расскажете, или устроим обыск?

Друзья пришли в замешательство. Малик подобрел, довольный шуткой.

– Шучу, шучу. Не таков я. Хотел бы – уже давно все знал… Но в жизни всегда лучше с тайной! Мое мнение. Время все вскроет… Эх, время, время. Что с тобой сделали?

– Не пугайтесь, он всегда так разговаривает, – пояснил по-деловому соседний с Шерлоком бандит, которого так и забыли представить. Он обгладывал какую-то кость, и чавкая разговаривал. – Мы ограб… то есть позаимствовали у каравана некоторое количество книг, что везли в утиль, после того как их… забыл как это…

– Отсканировали для библиотеки, – помог Шерлок. Он знал об этой неслыханной дерзости, когда выбрав все до ниточки, материальные носители решили выбросить. И хотя он никогда в своей жизни не видел книгу, учась по видеоурокам, очень уважал это изобретение древних, мечтая однажды потрогать книгу, понюхать ее.